Глава 37
Идея заняться поисками беглых преступников принадлежала Петру Венькину. Он выстроил дом, собрал команду, поселил всех в одном здании. И он же платил сотрудникам зарплату. Реутова была пенсионеркой, Светлана считалась домашней хозяйкой. Вера числилась корреспондентом журнала, хотя ни разу не появилась в редакции. Михаил владел маленьким магазинчиком, но там всем рулила продавщица. Бригада занималась только поисками преступников. Один Зиновий Павлович продолжал читать лекции – он наотрез отказался бросить службу. Почему? По коридорам института ходили хорошенькие студенточки, а педагог был жаден до юного женского тела. Брак с Верой фиктивный, возраст у Цыганкова солидный. Какие шансы у далеко не юного преподавателя вуза на то, что он привлечет к себе внимание розовощекой нимфы? Имейся у профессора Цыганкова яхта, загородный дом, солидный счет в банке, рой красавиц прилетел бы на благоухание богатства. Но таковых не было, только студентки-аспирантки, которые зависели от оценок, улыбались Зиновию Павловичу, а кое-кто из бутончиков приезжал домой на консультации. Вера знала о «хобби» пожилого сластолюбца и многократно говорила ему:
– Прекрати бегать за клубничкой. Не дай бог, Петя узнает о твоих художествах.
– Не неси чушь, – сердился Цыганков, – я просто провожу занятия.
– Ох, доиграешься, – вздыхала Вера, – выгонит тебя Петр Юрьевич из команды, лишишься и квартиры, и заработка, вернешься в свою грязную нору.
– У меня прекрасное жилье на Садовом кольце, – отбивался профессор.
– Прямо дворец! – смеялась лжесупруга. – На первом этаже, окнами на магистраль, которая никогда не спит. Садовое кольцо разное. Твоя халупа находится рядом с Курским вокзалом, вокруг бомжи, провинциалы. Короче, перестань на девочек охотиться. Или…
– Или что? – злился профессор. – Донесешь на меня Петру? Так он нас вместе выгонит. Забыла, что мы муж и жена?
Петр твердой рукой руководил поисками, и он был против казней. Но всегда говорил:
– Жить или не жить мерзавцам, решать не нам. Пусть родственники пострадавшего выбор делают.
Яд вкололи только один раз – на смерть осудили человека с простой фамилией Николаев. Остальных сдавали в ГУИН.
Розыскное бюро успешно трудилось не один год, а потом Петр Юрьевич умер. Не успела на могиле бизнесмена осесть земля, как в дом явился его сын от первого брака. Юрий сказал Надежде Владимировне:
– Отец завещал мне квартиру на первом этаже. Перед смертью он мне объяснил: «Апартаменты твои. Но! Продать их ты не можешь, они сданы Надежде Владимировне Реутовой. Выселить ее ты права не имеешь, арендная же плата за жилье предназначается тебе на жизнь. Вот если Реутова умрет, тогда делай с хоромами, что пожелаешь, все запреты снимаются. Или если она сама съедет». Здорово, да, что сбыть квартиру и купить себе оранжерею, бизнес начать, я не могу? Но куда деваться? Вот только я могу так устроить, что вы, гражданочка, живо вон сбежите. Как я это сделаю, рассказывать не стану, но уж поверьте: удерете отсюда живехонько. Отец что-то бормотал о выполнении какой-то благородной миссии, об очень важных делах, коими вы тут занимаетесь… Так вот, плевать мне на то, кто и что в квартире творит. Есть два условия. Коли хоромы вам нужны, то платите мне больше, иначе я выживу вас. А еще хочу зайти посмотреть на свою собственность.
Надежда Владимировна согласилась на повышение арендной платы, провела экскурсию по апартаментам, потом собрала членов команды и рассказала им о визите жадного наследничка.
– Мы будем продолжать начатое, – твердо сказала Реутова, – нельзя бросать дело, которое основал Петр.
– Мне бы тоже не хотелось прекращать нашу деятельность, – вздохнул Зиновий Павлович. – Но на что жить будем? Деньги как заработаем?
– Поскольку я теперь главная, – заявила Надежда Владимировна, – то решу все проблемы.
– Почему ты? – возмутилась Света.
– А кто еще? – пожала плечами Реутова. – Я была правой рукой Пети, мы с ним с нуля все раскручивали. У меня контакты, связи и… деньги. Петр оставил приличную сумму. Уже давно ее в банк положил, несколько раз говорил мне: «Надя, если со мной что случится, то на первое время вам хватит, а там разберешься».
Реутова повела дело жестко. Для начала она увеличила плату, которую вносили родственники пострадавших, но потребовала от команды действовать быстрее. Вела себя прямо как феодал – хотела заработать побольше. Когда подчиненные стали выражать недовольство, жаловаться, мол, у них теперь нет времени даже чайку попить, Реутова парировала:
– Зато у нас есть Юрий, которому нужно платить запредельно высокую арендную плату. Хотите вкусно кушать? Впрягайтесь и тащите воз.
Но не кнут в руках Реутовой и алчность Юрия Венькина раскололи команду. У Надежды Владимировны были принципиально иные, чем у Петра Венькина, взгляды на смертную казнь. Пожилая дама откровенно говорила родственникам:
– Хотите, чтобы подлец жил? Но ведь он заслужил смерть.
Реутова откровенно подбивала людей сказать: «Давайте убьем его». Тем не менее родственники жертв, приходившие в квартиру на первом этаже, боялись принимать такое решение, и очередной преступник отбывал в бессознательном состоянии в ГУИН. Но однажды голоса родственников разделились поровну: трое за казнь, такое же количество против. Надежда Владимировна предложила проголосовать членам команды. Сама она ратовала за смерть, Светлана и Михаил тоже опустили большие пальцы вниз. Вера и Тамара Николаевна были за то, чтобы преступник отправился к месту пожизненного заключения. Зиновий Павлович думал дольше всех и примкнул к стану Реутовой.
Окошкина впала в панику. Ей, имеющей медицинское образование, вменялось в обязанность добывать специальные препараты и вводить их беглецам. На случай казни давно запаслись ядами. Тамара Николаевна недрогнувшей рукой делала инъекции, необходимые для перевозок, но, согласитесь, ввести отраву, то есть собственноручно отнять у человека, пусть даже и жестокого убийцы, жизнь, – это совсем другое. Провизор была не готова совершить это.
А как же казнь Николаева, полицейского, который помогал очутиться на воле преступникам? Окошкина избежала тогда роли палача. Члены команды раз в год брали отпуск, отдыхали по очереди. Так вот Тамара Николаевна как раз грела косточки в Турции, когда мерзавец отправился на тот свет. Кто воткнул в приговоренного иглу шприца с отравой, она не знала и знать не хотела. Но сейчас-то все смотрели именно на нее! Не передать словами, какой ужас охватил Окошкину.
И тут вдруг Света воскликнула:
– Он не дышит!
Тамара Николаевна подошла к столу и поняла: преступник мертв. Похоже, у него от стресса случился инфаркт. И в этот раз Окошкина не стала заплечных дел мастером.
Но учитывая, что Реутова кровожадна, Светлана и Михаил тоже пылали желанием отправить на тот свет тех, кого им удалось поймать, и к этой группе примкнул еще и Цыганков, аптекарше стало ясно: не за горами день, когда ей придется взять в руки шприц.
Ее стала мучить бессонница, ей оставалось лишь благодарить бога за то, что пока у команды нет нового клиента. А потом ей в голову пришла идея: квартира-то ее собственная, стоит дорого, в ней отличная мебель, прекрасная отделка – Петр Юрьевич не пожалел в свое время средств, обустроил команду с комфортом. Надо продать жилье и смыться отсюда, исчезнуть. Работать дальше с коллективом карателей она не хотела. Одна беда – Окошкина боялась, что риелторы ее обманут. А еще они поместят объявление в Интернете, а там его может увидеть Реутова. Нет-нет, надо самой искать покупателей. Но действовать необходимо очень быстро. Сейчас пока у «бригадира» нет новых клиентов, но они точно появятся.
Окошкина начала просматривать предложения о покупке жилья и совсем приуныла. Люди хотели приобрести не очень дорогие квартиры, а ее апартаменты из разряда элитных, такие и за несколько лет можно не сбыть с рук. Тамара Николаевна мечтала сбежать куда подальше и по возможности побыстрее от тех, с кем долго работала, но среди массы объявлений ни разу не мелькнуло ничего похожего на: «Нужна квартира около ста пятидесяти квадратных метров в центре города. Куплю дорого». Она почти впала в отчаяние, поэтому однажды на дежурный вопрос консьержки: «Как дела?» – неожиданно для самой себя выпалила:
– Плохо! Мне надо срочно продать квартиру!
Выложив в сердцах правду, она прикусила язык, а Наташа сказала:
– Одна женщина в соседнем доме сказала мне, что хочет переехать. Давайте я ей ваш телефон сообщу?
– Только никому в нашем подъезде об этом ни слова, – попросила Окошкина. – Хочу сохранить сделку в полной тайне. Вдруг Цыганковы или Лаптевы тоже захотят местожительство сменить и подсуетятся быстрее меня?
– Никогда о чужих делах не рассказываю, – заверила Наташа. – У меня есть визитка риелтора, которая очень быстро все сделает, у нее специализация такая: продать-купить жилье за неделю. Я у Елены Петровны когда-то полы мыла. Хотите ее контакт?
И все произошло почти мгновенно.
Ну да об обстоятельствах переезда нас с Максом в новые апартаменты уже известно.
Тамаре Николаевне удалось проделать все скрытно. Ей повезло – клиентов у команды все еще не было, Реутова занималась их поисками, остальные бездельничали, никто не интересовался, что делает провизор. Окошкина оставила нам с Максом все, кроме личных вещей. Их она выносила в хозяйственной сумке и прятала в однокомнатной квартире, которую заблаговременно сняла. Тамара понимала: Надежда непременно будет ее искать. Поэтому не совалась в дом, где жила до того, как Петр предложил ей работу, и где у нее до сих пор была своя норка. Никто из команды и не подозревал, что Окошкина решила сбежать. А потом появились мы и вселились в ее апартаменты.
Поняв, что аптекарша скрылась в неизвестном направлении, Реутова сначала опешила, потом испугалась и велела членам команды сидеть тихо. Понятное дело, она навела справки о новых жильцах, узнала, что Макс владелец крупного детективного агентства, и с трудом сохранила самообладание. Одновременно Надежда Владимировна начала поиски сбежавшей Тамары. Но та прекрасно знала, как будет действовать Реутова, и хитро замела все следы.
Мы бы тоже не выяснили, куда подевалась Окошкина: та жила на съемной квартире, кредиткой не пользовалась, прежний мобильный выбросила и приобрела самый дешевый аппарат, не подключенный к Интернету. Окошкина не один год проработала в команде и очень хорошо знала, как охотничьи терьеры берут след зайца. Но Макс вдруг вспомнил, что в день, когда Тамара забрала большую сумму наличкой из ячейки банка, она на его глазах села в машину. Помнится, я посоветовала ей положить деньги на счет, но дама отказалась. Тогда меня это удивило. Да, в России до сих пор покупатель и продавец недвижимости не доверяют друг другу, поэтому валюту закладывают в сейф «живыми» купюрами. Но потом-то, когда все подписано, проверено и зарегистрировано, можно открыть счет. И я не понимала, почему Тамара Николаевна потащила деньги за проданную квартиру в сумке. Но теперь стало ясно: Окошкина не хотела оставить за собой хоть какой-нибудь след.
Так вот! Вульф припомнил, что машина, в которую она села, была от фирмы «Извозчикъ Ивановъ». Эта контора одновременно с тачкой предоставляет и охрану. Остальное просто – мы нашли автомобиль, который был вызван к банку, узнали у секьюрити, по какому адресу отвезли Окошкину. Тамара Николаевна вышла у подъезда дома, охрана довела ее до квартиры. Даже самый осторожный человек может совершить ошибку. Провизор предусмотрела вроде бы все, кроме одного, что Вульф совершенно случайно, стоя в мужском туалете, увидит в окно, в какой автомобиль она садится.
Но вернемся к команде.
Надежда Владимировна протрубила общий сбор, объявила коллективу:
– Случилась неприятность… – И сообщила о бегстве подельницы.
– Окошкина тварь! – взвился Михаил.
– Ни к чему сейчас негодовать, – остановила его Реутова, – временно уходим на дно и думаем, как избавиться от новых жильцов.
Члены команды начали сыпать предложениями: подбросить в наши апартаменты тараканов… отравить собак… спрятать у нас тухлые яйца… И еще много похожего «креатива».
– Глупостью занимаемся, – сказал в конце концов Лаптев. – Ну уедут они, продадут хоромы. Другие жильцы появятся. Что с ними делать?
– Сидим тихо, смотрим, как новые соседи себя поведут, – приняла решение Реутова. – Если узнаем, что они разнюхивают, подслушивают…
– Продадим свои квартиры, купим другие и съедем, – договорил Михаил.
– Будем переживать трудности по мере их поступления, – подытожила Света. – Пока у нас отпуск.
– Главное, Надя, спокойствие, – менторски посоветовал Цыганков, – нервные клетки не восстанавливаются.
Но впасть в нирвану Реутова никак не могла. Она велела Михаилу собрать всю информацию о Евлампии и Максе, но ничего интересного не выяснила. Надежда Владимировна решила подкупить конфетами Кису, но девочка отвергла подарок и рассказала мне о предложении соседки. Я не занервничала. Неприятно, конечно, что в подъезде живет чрезмерно любопытная соседка, но куда без них? Хорошо хоть, бабки у дома на скамеечке не судачат.
