Глава 33
– Меня не приглашали, а я тут, – засмеялся Вовка, когда я, наконец-то уложив Кису в постель, вошла в столовую.
– А зачем тебя специально звать? – хмыкнул Макс. – Костин давно как бы наш родственник. Боюсь только, твоя жена мне голову открутит, скажет: «Мужа не вижу, он с вами все время проводит».
Володя включил чайник.
– Она в командировке. Вы же покормите сироту казанскую? Третий день на ужин пиццу жую. Надоело.
– Пришел поесть? – уточнила я. – Или новости принес?
Костин повернулся к Максу:
– Рассказал ей, что Гарик нарыл?
– Нет, я ничего не знаю, – ответила я вместо мужа. – Сначала в школу ходила, потом мы с Кисой по магазинам прошлись, после целый час спать ее укладывала. Наш компьютерный гений нашел нечто интересное?
Макс вынул из буфета тарелки.
– Игорь решил проверить всех жильцов нашего дома – нет ли у кого родственников, которые пострадали от преступников. Почему ему эта мысль в голову пришла, сам не знает. Объяснил мне так: «Вот стукнуло в башку покопаться в их прошлом». И выяснилось…
– На четвертом этаже у вас живут Лаптевы, – перебил Володя, – у них двое сыновей: Ваня и Коля. Но был еще один ребенок. Первой у Светланы появилась на свет девочка Ксения. К сожалению, она в три года попала в больницу – малышка подцепила кишечную инфекцию. Не смертельное, но неприятное заболевание. Светлана была молодой матерью, не знала, что ребенка со рвотой и поносом надо постоянно поить, поэтому у Ксюши случилось обезвоживание, и ее поместили в реанимацию. Жизни ребенка ничто не угрожало, в палату интенсивной терапии малышку положили, чтобы прокапать всякие лекарства. Светлану отправили домой, пообещав, что утром она увидит дочку в детском отделении. А в пять утра Ксения умерла. Лаптевы потребовали вскрытия. Обнаружено было, что ребенку вместо лекарства ввели яд. Началось следствие, в процессе которого всплыла правда. Одна из медсестер клиники Маргарита Нилова оказалась так называемым ангелом смерти – она убивала больных детей, чтобы избавить их от страданий. Нилова переходила из одной больницы в другую, всегда просилась на службу в реанимацию, на ее совести оказалось много смертей. С Ксенией мерзавка ошиблась, девочка не собиралась умирать. Нилову приговорили к большому сроку, отправили на зону, откуда преступница ухитрилась сбежать. Она до сих пор не поймана.
– Вот, значит, как… – пробормотала я. – Я позвонила Светлане с вопросом, не осталось ли у нее старого маскарадного костюма, Кисе он для спектакля требовался. Лаптева пригласила меня зайти и объяснила: у нее мальчики, но она мне расскажет, как сделать наряд Красной Шапочки. Спасибо ей, советы оказались полезными. Во время нашей беседы один из сыновей Светланы посоветовал ей отдать мне костюм сказочной девочки. Света удивилась: «У нас его нет». «Есть, – заспорил мальчик, – бабушка сумку с вещами принесла, велела тебе не говорить». И Лаптева вдруг грубо выставила меня вон. Выходит, ее дети не знают, что у них была сестра, которую убили в клинике. Светлана никому секрет не открывает, и, похоже, для нее стало неприятным сюрпризом то, что свекровь хранит вещи покойной девочки. У остальных жильцов, думаю, есть свои истории!
– У Зиновия Павловича Цыганкова погиб отец, стал жертвой пьяного водителя, – продолжал Володя. – Павел Николаевич пошел днем гулять с собакой и попал под колеса иномарки. Шофер находился под парами алкоголя. Сбив Цыганкова, он попытался уехать, но не справился с управлением. Трагедия разыгралась летом, в ресторанах были открыты веранды, автомобиль влетел на одну из них. Общий итог: восемь тяжело раненных людей, трое из них навсегда стали инвалидами, шестеро погибли на месте, среди них двое детей. Владельца внедорожника судили…
– Но убийца удрал, – перебила я.
– Богатый, весьма симпатичный молодой парень, – вздохнул Костин. – Неженатый. Он задурил голову следовательнице, которой исполнилось тридцать пять, и та организовала ему побег. Дурища надеялась, что преступник увезет ее за границу, сделает своей женой, а вышло иначе. Красавчик исчез, а бывшая сотрудница полиции отправилась к месту отбывания наказания.
Макс открыл сахарницу.
– Первый этаж – место казни, на втором жила Реутова, на третьем мы, на четвертом Лаптевы, на пятом Цыганковы. Лампа, у тебя есть какой-то секрет? Погибший родственник?
– Нет, – покачала я головой. – Ни малейшего отношения не имею к тому, чем занималась Реутова. А ты?
Муж тоже покачал головой.
– А что с женщиной, у которой мы купили квартиру? – поинтересовалась я.
– Тамара Николаевна Окошкина въехала в дом вскоре после завершения строительства. Одинокая. Замуж не выходила. Воспитывала племянника, тот погиб в авиакатастрофе.
– Летчика судили, но он смылся? – предположила я.
– Нет, все не так, – возразил Вовка. – Парень служил в армии. Во время учений разбился военный самолет, все погибли, экипаж в том числе. Не на кого было ответственность возложить.
– Окошкина выпадает из общей картины, – заметила я, – и мы тоже. Я уж подумала, что весь подъезд – клиенты Реутовой.
– И у меня та же мысль появилась, – оживился Володя. – Надежда Владимировна и Петр Венькин познакомились случайно, но одинаковая беда их сблизила. Уж не знаю, кому из них пришла в голову идея создать агентство по поиску беглецов, как они нашли остальных «сотрудников». Реутова общалась с клиентами, остальные не светились. Но ваши соседи работали на нее.
Володя взял кусок пирога.
– Интересный штрих. Гарик проверил, чем они все занимались до того, как въехали в новые квартиры. Цыганков был профессором в вузе. Звучит красиво – профессор. Но зарплату он получал более чем скромную. У преподавателя была двушка в затрапезном районе, в хрущевке. Заядлый холостяк. Обожатель прекрасных дам. Когда мужику за пятьдесят, надеяться на то, что он радикально изменится, не стоит. Но Зиновий Павлович разрушил стереотипы. Он взял кредит, купил роскошную квартиру и за месяц до въезда в нее женился на Вере Андреевне. Через год вернул банку сумму, которую профессору и за пять жизней не заработать. Где он раздобыл средства? Тайна. Взносы платил наличкой.
Вульф посмотрел на меня.
– Старый трюк. Если зададут вопрос: «Откуда деньги, Зин?» – Цыганков, не моргнув глазом, ответит: «Друг давно брал в долг, сейчас вернул». И все. Никто не станет требовать назвать имя приятеля.
– А знаете, кем работает жена Зиновия? – прищурился Костин.
– Она бывшая модель, сейчас корреспондент какого-то журнала, который публикует статьи о тряпках, – вспомнила я.
– И да и нет, – усмехнулся Костин. – Лукавая правда. В студенческие годы Вера несколько раз участвовала в конкурсах красоты, и ей даже удалось стать «мисс» какого-то года в своем учебном заведении. Ну-ка угадайте название вуза, где красавица получала образование?
– ГИТИС, ВГИК, театральное училище? – предположила я. – Журфак?
– И близко не лежало. Она криминалист.
– Кто?! – в один голос воскликнули мы с мужем.
– У милой дамы за плечами химфак, она токсиколог, специалист по ядам, лекарствам и так далее. Хорошо разбирается в баллистике.
– Ну и ну… – протянула я. – Консьержка Наташа как-то рассказала мне: она упала во дворе, сильно поранила ногу, испугалась, побежала к жильцам искать йод. Так вот Вера ей рану обработала, зашила, да так красиво, что шов почти незаметен. Я на болтовню консьержки внимания не обратила, а зря. Следовало спросить себя: откуда модель, а теперь гламурная журналистка умеет столь ловко орудовать хирургической иглой?
– Между тем у нее своя трагедия. Верочка была счастливой женой. У них, студентов, денег не было, вот Георгий, ее супруг, и бомбил на своих «Жигулях», – продолжал Костин. – Его убил один из ночных пассажиров. По следам, которые остались на трупе, установили, что парня лишил жизни серийный убийца…
– Которого поймали, но он сбежал, – закончила за него я.
– Истории, как под копирку, – согласился Вовка. – Вера тогда училась на третьем курсе журфака. Она бросила учебу, перешла на другой факультет, получила диплом. Работала в бригаде следователей по особо важным делам. Ушла по состоянию здоровья, расписалась с Цыганковым. Теперь о Зиновии Павловиче. Знаете, что он преподает?
– Вроде историю, – неуверенно сказала я.
– Психологию, – поправил Володя. – Автор монографий «Криминальное «я», «Вопросы и ответы профайлера».
– Он сотрудничает с полицией? – опешил Вульф. – Составляет психологические портреты преступников?
Костин пересел на диван.
– Преподает науку составления характеристик маньяков. Широко известен в узких кругах. Неоднократно привлекался к расследованиям. До сих пор помогает полиции как нештатный специалист.
Макс присвистнул.
– Нет слов! Почему мы об этом раньше не догадались?
– Так не было необходимости тщательно изучать подноготную соседей, – объяснил Володя, – ограничились простой проверкой. Где работает Вера? В журнале. Она на самом деле оформлена там как корреспондент. А Зиновий Павлович до сих пор профессор вуза. Когда же Гарик копнул поглубже, тут-то правда и вылезла на свет божий.
– Так что с Лаптевыми? – поинтересовался Вульф. – Они кто по профессии?
– Светлана имеет диплом биолога, – отрапортовал Вовка, – Михаил врач-патологоанатом, увлекается оружием, его приглашают в качестве эксперта аукционные дома, он прекрасно владеет компьютером, хакер.
– Здорово! – воскликнула я. – Просто криминалистическая лаборатория на дому. Но вроде у них есть какой-то бизнес.
– Торговля сувенирами, – согласился Володя, – всякой ерундой, типа кружек с надписью, записных книжек, коробок с конфетами под названием «Для хорошего настроения». Лаптевы владеют небольшим магазинчиком, но тот не приносит дохода, еле-еле в ноль выходит.
– Надо с ними поговорить! – воскликнула я.
– И что ты им скажешь? – вздохнул Макс.
– Сообщу, что знаю о трагедии, которая когда-то в их семье случилась, – уже не так уверенно ответила я.
– Супер, – сказал Костин. – Ну, сообщишь. И услышишь в ответ: «Да. Нас настигло горе». И что? Если предполагаешь, что Лаптевы или Цыганковы признаются, чем они с Реутовой занимались, то твои надежды напрасны. Такие люди рот зря не открывают. А у нас на них ничего нет, только хлипкие предположения. Ну припрешь ты к стене Веру вопросом: «Почему вы называетесь журналисткой? Вы же криминалист!» Она ответит: «Состою в штате журнала, значит, имею право именоваться корреспондентом. А остальное не ваше дело». И придется тебе уйти. Надо найти какие-то доказательства их общей работы как тайного агентства по поиску сбежавших преступников. Но у нас ничегошеньки нет.
Макс постучал пальцем по столу.
– Подведем черту! Жильцы дома, похоже, единая команда. Очень удобно: обитают в одном месте, и, полагаю, у Цыганковых и Лаптевых оборудованы дома лаборатории.
– Нет, – возразила я, – ко всем заходила в гости и ничего даже отдаленно похожего на электронный микроскоп не видела. К тому же у Лаптевых дети, они же могут разболтать, что мать и отец с пробирками возятся.
– Нужно задать вопросы Окошкиной, – выдвинул идею Макс. – Она въехала в дом вместе со всеми, а потом неожиданно продала квартиру. Может, поругалась с остальными? Они что-то не поделили? Если так, Тамара Николаевна может пойти на откровенность.
– Нет, она подельников не сдаст, – заявил Володя, – уж наверняка понимает: если их повяжут, то и она утонет.
Меня осенило:
– Лучше пообщаться с Ольгой Венькиной, возможно, та в курсе дел отца.
– Сомневаюсь в ее откровенности, – покачал головой мой муж.
– Я знаю, как к ней подобраться! – топнула я ногой.
