Глава 9
На следующее утро меня разбудила пришедшая открывать ставни Рилла. Предрассветные лучи превратили комнату в сотканный из серых теней эскиз. Единственным цветным пятном была мерцающая янтарным цветом жаровня.
– Тебе лучше? – спросила служанка.
Я перевернулась на спину и попыталась прогнать сон. Незнакомое сооружение в углу комнаты оказалось небольшим алтарем – подушки на полу, чаши для подношений, ароматические палочки, посмертные таблички. Прошлой ночью я его вообще не заметила: настолько вымоталась, что мгновенно провалилась в сон. Сон наконец покинул меня, но я все еще пребывала в приятном оцепенении. Я потянулась, не обращая внимания на резкую боль в бедре:
– Намного лучше. Спасибо.
А потом вспомнила – я не знаю имени своего дракона.
Я мгновенно села. Чувство покоя как ветром сдуло. Рилла подошла к жаровне и сняла с нее чайник.
– А вот и чай, – сообщила она, наливая воду в чашу. – Как думаешь, сможешь позавтракать?
Мой желудок сжался и заныл.
– Разве что немного.
Я не знала его имени и никому не могла об этом рассказать. Даже учителю или Рилле. Пока нет. Рилла приготовила чай, а затем осторожно поставила чашу на прикроватный столик.
– Выпей, а я скоро вернусь, – сказала она, идя к двери.
– Можно что-то совсем легкое? – попросила я.
– Никакой утки, обещаю, – улыбнулась Рилла и закрыла за собой дверь.
Я прислонилась к изголовью. Колдовское снадобье стояло на расстоянии вытянутой руки, но от запаха у меня все равно скрутило желудок. Я взяла чашу и уставилась на мутное содержимое. Надо придумать, как узнать имя дракона. Где можно найти то, что никому не известно? Даже если бы я рискнула кого-то спросить, кто может знать тайное имя Зеркального дракона, кроме его заклинателя? Только сам зверь. Но, не зная его имени, я не смогу его призвать и задать ему вопрос.
Я подула на чай и осушила чашу одним долгим глотком. От мерзкого вкуса и горячей воды свело зубы.
Каждый раз, как я видела Зеркального дракона, он являлся мне в какой-то дымке. Я даже не ощущала его присутствия.
Кроме вчерашней ночи.
Я выпрямилась. Когда Лорд Идо попытался меня очаровать, что-то утянуло меня в параллельный мир. Наверное, красный дракон, кто же еще? Он позвал меня.
Возможно ли это? Я никогда не слышала ни о чем подобном. С другой стороны, я очень мало знала о драконах. Может, он просто ждал меня на краю сознания, чтобы назвать свое имя. Я отставила чашу и снова прислонилась к изголовью. Глубоко вздохнула, попыталась расслабиться и сосредоточиться на мире тонких материй. Но мышцы свело, бедро болело, а мысли метались между надеждой и страхом. Что-то придумать в таком состоянии все равно что пытаться заснуть на ложе из шипов. Последний раз я видела дракона в теплой, тихой купальне. Может, там я смогу вызвать его снова.
* * *
Рилла выплеснула ведро воды мне на плечи.
– Говорят, слишком частые купания ослабляют тело, – едко заметила она.
Я нетерпеливо поерзала на стуле, перебирая пальцами край набедренной повязки:
– Я хочу посидеть в купальне.
– Но я еще не помыла тебе руки и ноги.
– Они чистые.
Не обращая внимания на резкую боль в бедре, я прошла по плитам к бассейну, спустилась по ступеням и быстро проплыла в теплой воде к краю для сидения. Рилла наблюдала за мной, нахмурившись и скрестив руки.
– Все в порядке?
Я нашла прежнее место и положила голову на край бассейна так же, как вчера.
– Можешь идти, – сказала я.
Рилла моргнула.
– Что ж, вернусь через полчаса, – сказала она, забирая ведра. – Иначе ты опоздаешь к принцу. – Уже стоя у двери, Рилла обернулась: – Точно все хорошо?
Я кивнула и закрыла глаза. Затем наконец услышала, как щелкнул замок.
С глубоким вздохом я погрузилась в воду до самого подбородка. Тепло пробирало до костей. Я оглядела бассейн – драконы не появились. Пар оставлял на языке имбирный привкус, что пробивался сквозь горечь колдовского чая. Я уставилась на мозаичное изображение Брина, речного бога, на дальней стене и принялась считать вдохи. На десятом зрение помутилось, и я потянулась к движущемуся по комнате потоку хуа. Ощутила ее легкую пульсацию, мимолетное прикосновение к коже. Вокруг возникли большие неясные фигуры с темными глазами. Я глубже погрузилась в энергетический мир. Как луч солнца разрывает тени, так смутные силуэты обрели четкие контуры и превратились в разноцветных драконов. Здесь были все, кроме одного.
Я постаралась не обращать внимания на охватившее меня чувство разочарования, глубоко вздохнула, концентрируясь на хуа, ища Зеркального дракона, всматриваясь в пустое место в цепочке зверей. Пар задрожал и заклубился. Обрел форму: темные глаза, красная морда, золотая жемчужина. Все подернуто дымкой.
– Я не знаю твоего имени, – сказала я, и голос эхом отразился от стен. – Я не знаю твоего имени.
Огромные глаза смотрели сквозь меня.
– Пожалуйста, как тебя зовут?
Я встала. Может, мне снова надо коснуться жемчужины? Вытянув руки, я побрела вперед. Но с каждым шагом дымка вокруг дракона сгущалась, пока он почти полностью не скрылся за стеной тумана. Слабое сияние жемчужины пробивалось сквозь молочно-белую пелену. Я потянулась к ней, но вместо твердой поверхности нащупала лишь воздух. Дракон не имел физического тела. Я потянулась обеими руками. Ничего.
– Чего ты хочешь? Что я должна сделать? – взмолилась я.
И вдруг вспомнила. Как руки приклеились к пульсирующей жемчужине, а желание дракона срывало покровы с моего тайного имени – имени, которое я не рискнула прокричать. Может, он хотел, чтобы сначала я назвала себя? Я оглянулась. Да, в купальне я была одна, но я четыре года не произносила свое настоящее имя: вначале мне запретил учитель, а потом я сама училась не называть его, не думать о нем, не вспоминать. Имя принадлежало другому человеку, жившему другой жизнью.
Я наклонилась ближе и прошептала:
– Эона.
И затаила дыхание. Дракона по-прежнему окружал туман. Я разочарованно выдохнула. И уже собиралась было отойти, как вдруг в пелене открылось небольшое отверстие. Густой туман разделился на тонкие ленты, а потом и вовсе исчез. Цвета стали ярче: глаза ослепил блеск золотой жемчужины, огненно-алой и оранжевой чешуи.
Сработало.
– Эона, – снова прошептала я и потянулась к жемчужине, дрожа от предвкушения. – Пожалуйста, скажи свое имя.
Но снова моя ладонь прошла сквозь золотую сферу. Я снова и снова хватала воздух. Дракон, хоть и сиял ослепительно-ярко, по-прежнему оставался бесплотным. И по-прежнему меня не видел.
Моего настоящего имени недостаточно.
Я резко выдохнула и ударила кулаками по воде. Брызги полетели через край бассейна. Но почему, что я делаю не так?
– Что я должна сделать?! – закричала я.
Слева мелькнули синяя чешуя и опаловые когти. Дракон-крыса возник передо мной, и его сила прошила меня насквозь. Вода полетела во все стороны, сбивая с ног. Я упала на дно, вынырнула на поверхность, но тут какая-то сила вышвырнула меня из бассейна, и я ударилась обо что-то твердое. Стена. Я приложилась плечом, бедром и коленом. Отлетев от холодной плитки, я упала навзничь на пол. Миг оцепенения, а потом весь бок словно огнем охватило.
– Боги! – воскликнула Рилла и побежала ко мне от двери. – Что случилось?
– Не знаю, – выдохнула я, скорчившись от боли.
И в кои-то веки раз сказала правду.
* * *
Проводник хлопнул в ладоши, призывая обратить внимание на богато украшенный вход в императорский гарем. За золоченым кружевом дверей возник привратник. Я переступила с ноги на ногу, пытаясь найти удобное положение, балансируя между застарелой болью в бедре и последствиями полета по купальне. Хотя Рилла, осторожно ощупав мое тело, объявила, что переломов нет, все равно мне непросто было стоять и ждать, когда наконец закончатся все эти ритуальные пляски и меня пустят в гарем.
Чтобы отвлечься от своего фиаско с драконом, я сосредоточилась на двух теневых гвардейцах, охранявших вход. Они не отличались мощью Рико, но все равно мускулы на их руках и груди впечатляли. Похоже, во дворце существовало два типа евнухов: те, кто сохранил силу и мужскую фигуру, и те, чьи очертания постепенно становились мягче и округлее. Интересно, что способствовало такой разнице?
Я потянула высокий ворот повседневной туники, которую раздобыла для меня Рилла, темно-оранжевой, с вышитыми спереди стеблями бледно-зеленого бамбука, – символа смелости и долголетия. Хороший выбор, особенно если учесть обстоятельства. В пару ей Рилла подобрала свободные серые штаны, доходящие до лодыжек. Она наказала мне вернуться и переодеться после урока – неприлично приходить в повседневной тунике на Совет заклинателей. Раньше у меня было всего две пары штанов: одна для работы, одна – не такая заношенная – для торжественных случаев. А теперь, похоже, придется переодеваться по нескольку раз за день.
– Пришел лорд Эон, по приглашению его высочества принца Киго, – объявил проводник.
Загремели засовы, и врата распахнулись. Пожилой привратник поклонился и поманил меня в темный узкий коридор. Стук закрывшихся ворот эхом отразился от каменных стен.
Императорский гарем представлял собой обнесенный стеной охраняемый комплекс зданий и садов, выстроенный прямо в сердце огромного дворца. Здесь располагалось средоточие Великого достатка, но леди Дела поведала, что император держит лишь сорок наложниц и стал отцом всего лишь двенадцати детей. Четверых из них родила леди Джила.
– Видимо, он ее любит, – заметила леди Дела, поднимая брови.
Хотя чему тут удивляться, все-таки именно леди Джила подарила императору двух сыновей.
Из холодного коридора меня провели в яркий теплый двор размером с Лунный сад моего учителя. В дальнем его конце высокая кирпичная стена с тремя воротами скрывала от глаз внутреннюю часть гарема. Вдоль каждой стены стояли небольшие здания с закрытыми ставнями, а по центру располагался сад: узкие дорожки извивались между клумбами, на миниатюрных деревьях висели клетки с птицами, а в пруду резвились оранжевые карпы. Сквозь свист пернатых пленников я уловила едва слышное хихиканье. Его резко оборвал чей-то голос. Я оглянулась, и стайка женщин, смотревших на меня сквозь прутья центральных ворот, отпрянула прочь.
– Сюда, мой лорд.
Я похромала за старым привратником по одной из дорожек, пытаясь поспеть за его неожиданно быстрым шагом. Он провел меня мимо пруда к последнему зданию по правой стороне.
Я вошла в небольшую комнату ожидания. Там было темно, свет проникал лишь через дверь и небольшие щели между резными цветами на ставнях. У противоположной стены стояла длинная скамья с голубыми подушками, а перед ней – низкий столик с графином и чашами для питья. Дальнюю стену загораживала шелковая ширма, разрисованная длинноногими журавлями, пляшущими среди высокой травы.
Старый привратник указал мне на скамью:
– Мой лорд, могу я предложить вам освежиться?
– Нет, спасибо.
Слуга поклонился и вышел.
Как только я ступила к ширме, чтобы рассмотреть ее поближе, позади раздалось негромкое бормотание. Я обернулась. Леди в длинной зеленой тунике остановилась на пороге, чтобы отпустить своего евнуха. Она вошла одна и опустилась передо мной в поклоне. Нефритовые подвески, украшавшие ее прическу, закачались.
– Лорд Эон, я леди Джила. Простите, что отвлекаю вас от ожидания его величества принца. Уверяю, я ненадолго.
Леди подняла голову, и стало ясно, что красотой принц пошел в мать. Его черты казались тверже, но большие темные глаза и изящные черты лица он явно унаследовал от леди Джилы. Я невольно поклонилась наложнице, нарушив протокол, но леди ответила мне быстрой улыбкой. Я внимательно присмотрелась к ее доброму, умному лицу и поняла, почему император предпочитал именно ее общество всем прочим красавицам гарема.
– Я пришла кое-что у вас попросить, мой лорд, – сказала леди Джила. Ее взгляд был таким же откровенным, как и слова.
– Чем же я могу вам помочь, моя леди? – спросила я, хотя мне совершенно не хотелось слышать еще одну просьбу: ожиданий учителя и императора уже более чем достаточно.
Она поднялась и села на скамью, крепко сжав руки на коленях. Я неохотно пристроилась по соседству.
– Ныне умирающая императрица пожелала, чтобы принц Киго, ее единственное дитя, учился и жил в гареме до восемнадцати лет, держась подальше от опасностей и интриг двора, – осторожно начала леди Джила. – Но принцу нелегко: учеба его раздражает, и ему хочется быть с отцом. Теперь это жизненно важно. Вы видели, как болен правитель… – Она закусила губу и отвернулась. А когда снова посмотрела на меня, то уже взяла себя в руки. – Возможно, вы удивлены, почему я загнала вас в угол, но поймите, принц рос на моих глазах, и я очень к нему привязана…
Наши взгляды встретились.
– Леди Джила, – произнесла я так же осторожно, – мне известно о вашем… особом отношении к принцу Киго.
– Ах! – Она криво улыбнулась. – Леди Дела?
Я замялась, но кивнула.
– Вам повезло, что она взяла вас под опеку, – сказала леди Джила. – Во дворце ничего не происходит без ее ведома. – Она покрутила тяжелое изумрудное кольцо на тонком пальце. – Значит, вы понимаете, почему я здесь.
– Я догадываюсь.
Леди Джила глубоко вздохнула:
– Лорд Эон, я хочу присоединиться к просьбе императора и попросить вас защитить нашего сына. Прошу использовать вашу силу в его интересах. Он в большой опасности. – Наложница осторожно коснулась моей руки. – Но еще я прошу вас стать ему другом. При дворе не так много молодых людей, которые подходят принцу по статусу и хранят верность его семье. Но вы, как я слышала, придерживаетесь тех же взглядов, что и он. Принцу нужен друг, и он может помочь вам так же, как вы ему.
– Вы хотите, чтобы я стал его другом?
– Да.
– Но дружба – это не та вещь, которую можно навязать. С обеих сторон.
Она улыбнулась:
– Леди Дела сказала, что вы мудрее своих лет, и я вижу, что она права. – Я напряглась, но леди Джила вроде бы ничего не заметила. – Я не прошу вас навязываться ему в друзья, мой лорд. Лишь откройте принцу свое сердце, если он вам действительно понравится.
Я моргнула – леди Джила так же искусно владела словом, как повар ножом.
– Вы исполните мою просьбу? – спросила она.
Возникшая на пороге тень заставила нас обеих резко обернуться. Принц Киго на миг замер на пороге, а затем вошел в комнату, без слов отсылая прочь свиту евнухов. Мы поспешно упали на колени и поклонились.
– Обещаете? – тихо и напряженно спросила леди Джила.
– Да.
Перед нами возникли ноги принца, обутые в мягкие кожаные туфли, выкрашенные в тот же королевский синий цвет, что и его штаны.
– Приветствую вас, лорд Эон, леди Джила. Прошу вас, встаньте, – сказал принц. – Лорд Эон, мы ждем вас в павильоне.
Я поднялась и втянула воздух, когда спазм, сковывавший изуродованные мышцы, отступил. Леди Джила осталась стоять на коленях.
– Это моя вина, что лорд Эон задержался, – сказала она, склоняясь ниже. – Прости меня, дорогой сын.
Принц Киго пораженно уставился на нее. Как давно он не слышал, чтобы настоящая мать называла его сыном? Киго посмотрел на меня, осознав в полной мере, насколько леди Джила мне доверяет.
– Тогда не за что извиняться, матушка, – тихо ответил он.
Принц подал матери руку, и она поднялась с изяществом танцовщицы. Мать с сыном улыбнулись друг другу с одинаковой любовью и смущением.
– И все же я должен украсть у вас лорда Эона, – продолжил принц. – Учитель Пран ждет нас.
– Конечно. – Леди Джила потрепала сына по руке и отступила, а затем кивнула мне, взглядом напоминая о данном обещании. – Прощайте, лорд Эон.
– Моя леди. – Я вежливо кивнула и вслед за принцем вышла из комнаты.
Во дворе он поманил меня пройтись рядом, резким движением головы приказав страже из евнухов держаться подальше, чтобы они не могли услышать наш разговор. Мы шли по садовой дорожке к средним воротам. Когда мы проходили, птицы начинали метаться в своих клетках. Принц заметил мою хромоту и слегка замедлил шаг.
– Похоже, моя мать очень высокого о вас мнения, лорд Эон, – начал принц.
– Для мня доверие ваше матушки – большая честь, ваше высочество.
– Не просила ли она вас подружиться со мной?
От неожиданности я споткнулась, невольно ответив тем самым на вопрос. Принц улыбнулся:
– Не так уж было сложно догадаться. Моя мать женщина и думает, что дружеские и любовные связи крепче политических альянсов. – Он остановился и повернулся ко мне: – А как по-вашему, лорд Эон?
Я посмотрела в темные глаза принца, ища в них подсказку. Хотел ли он, как прочие аристократы, услышать лишь эхо своих мыслей или действительно интересовался моим мнением? Однако в глазах принца я увидела лишь любопытство. Мне придется поостеречься его чар, иначе легко попасть в ловушку и что-то неосторожно ляпнуть.
– Политические надежнее, ваше высочество.
Слова сорвались с губ, а в памяти всплыл образ Доланы на соляной ферме. В первую же ночь, когда я туда приехала, она уложила меня у стены, а сама легла рядом, закрывая своим телом. На следующее утро она пришила карман к моей грубой тунике, чтобы я могла хранить свои вещи, и рассказала, как следует себя вести, чтобы не привлекать внимания надсмотрщика. Потом, когда она, задыхаясь от кашля, упала прямо в яму, я отнесла к телегам ее мешок, чтобы не нарушать линию. В общем, в моей привязанности к Долане был и практический интерес.
– Что ж, мой отец будет доволен, – ответил принц.
И продолжил идти. Я поспешила следом, борясь с охватившим меня напряжением. Принц хмурился. Неужели я ответила неправильно?
– Я думаю, любовь и дружба сильнее, – внезапно признался Киго. – Считаете меня слабым и женоподобным?
– Нет, – ответила я, пораженная его прямотой.
Он ответил мне самоуверенной улыбкой.
– Иногда я гадаю, не слишком ли влияет на мое мышление жизнь среди женщин.
Мы остановились перед средними воротами, и слуга поспешил поднять засов.
Сквозь позолоченные прутья я увидела другой двор. В нем главное место занимал изящный павильон, стоящий в центре широкого пруда. Деревянный мост изгибался над водой и вел на небольшую веранду. Каждый из позолоченных углов ее крыши изгибался наверх и венчался резной фигуркой дракона. Широкие откидные ставни были открыты и было видно, что там уже сидит какой-то мужчина.
Привратник открыл ворота и упал на колени, когда мы прошли под аркой.
– Мужчины тоже считают узы дружбы крепкими, ваше высочество, – сказала я, размышляя об иронии судьбы: из всех людей именно я сейчас рассказывала принцу о тайнах мужского поведения. – Но дружба не возникает по приказу, ее рождает доверие, и требуется время, чтобы доверие это зародилось.
Принц кивнул:
– Это правда. – Он склонил голову набок и долго меня разглядывал. – Лорд Эон, я буду говорить откровенно. Сомневаюсь, что, если так пойдет и дальше, нас с вами ждет счастливое будущее.
Принц говорил спокойно, однако дернувшийся при последних словах кадык выдал его волнение. За прошедшие дни, полные страха, я привыкла думать о том, что опасность грозит лишь мне. Но теперь я осознала истинное положение дел и поняла, что моя судьба накрепко связана с судьбой принца. Каждое мое движение повлияет на всю императорскую династию. В памяти всплыл отрывок из одного из текстов заклинателей: «Опасайтесь дружбы принца». Определенно хороший совет.
– Может, дружба между нами пока и не возникла, ваше высочество, – начала я, пугаясь собственной дерзости, – но есть то, что может связать нас немедленно.
– И что это, лорд Эон?
Перед глазами мелькнул образ Доланы, ее тощей груди, вздрагивающей от спазмов.
– Желание выжить, – сказала я.
Мы переглянулись, каждый молча оценивал нового союзника.
– Согласен, – ответил принц и коснулся пальцами лба и груди, закрепляя договор.
* * *
Павильон Мирского просвещения казался скромным по сравнению с пышностью прочих покоев дворца. Самым интересным в нем оказался учитель Пран: старый евнух с такой тонкой и бледной кожей, что сквозь нее просвечивали вены. Локон, оставленный на бритой голове, свидетельствовал о том, что перед нами ученый муж. Видимо, он жил прямо в павильоне, хотя никаких личных вещей я там не заметила. Возможно, Пран каждое утро прятал свой футон в высокое бюро или же складывал вместе твердые подушки, на которых мы сидели, и спал под низким столом.
– …и в библиотеке есть ответы на практически любые известные человечеству вопросы. Я почту за честь показать вам ее после урока, – сказал Пран, разведя руки и показывая таким образом на обступающие двор здания.
Я виновато кивнула, осознав, что отвлеклась на собственные мысли:
– Спасибо. Мне было бы очень интересно.
Откуда-то из глубины гарема доносились чарующие звуки.
– Леди упражняются в игре на музыкальных инструментах, – прошептал мне принц, когда навязчивая мелодия заиграла вновь.
– У нас есть все труды великих философов, – продолжил Пран, – а на картах изображен весь известный нам мир.
– Учитель Пран – хранитель библиотеки, – пояснил принц. – И все про нее знает.
Наставник скромно поклонился:
– Все мне неизвестно, ваше высочество. Но я считаю за честь заботиться о коллекции. Это действительно потрясающе – ученые со всего мира приходят к нам, чтобы познакомиться с нашими свитками.
– Они заходят в гарем? – удивилась я.
– Только в этот двор, – ответил мне Пран. – С восточной стороны есть небольшой вход, Врата ученых, через которые можно попасть в библиотеку. На входе, кстати, тщательно проверяются все рекомендательные грамоты.
– Днем библиотека открыта только для ученых, – продолжил принц. – Леди из гарема берут уроки утром, сразу после меня. Не так ли, учитель? – весело переспросил он.
Пран пошел красными пятнами.
– Именно так, ваше высочество.
Принц наклонился ко мне:
– Моя сестра изрядно мучит беднягу. Вечно задает вопросы и пытается оспорить его ответы.
– Я не знал, что леди тоже получают образование. Как ученые, – заметила я. От одной этой мысли у меня мурашки побежали по коже.
Принц энергично закивал:
– Отец говорит, что не потерпит в своем окружении невежественных дурочек. А мои сестры однажды выйдут замуж и займут видное положение и должны будут уметь намного больше, чем играть на музыкальных инструментах и танцевать. Разумеется, есть те, кто считает образованную женщину сущим наказанием. – Принц лукаво посмотрел на учителя Прана. – Но приказы императора не оспаривают. Не так ли, учитель?
Пран поклонился в пояс:
– Божественный повелитель так же мудр, как и великодушен.
– Рад это слышать, – донесся голос от двери.
Мы повернулись и увидели императора, сидевшего в паланкине, который несли двое крепких слуг. По бокам стояли королевский врач и пара его евнухов.
– Отец! – воскликнул принц. – Ты не говорил, что придешь сегодня.
Император махнул рукой вперед, и солнечный луч сверкнул на его покрытом золотой краской указательном пальце. Слуги внесли повелителя в комнату и осторожно поставили паланкин во главе стола. Врач, на этот раз разряженный в одежды синих оттенков, встал рядом и приказал евнухам поправить скамеечку под ногами императора.
– Довольно! – рявкнул правитель.
Длинная пурпурная туника висела на императоре как на вешалке, а чистая белая жемчужина в основании горла лишь подчеркивала болезненную желтизну кожи. Император выглядел еще хуже, чем на ужине.
Взмахом руки он отослал слуг прочь. Врач и евнухи поклонились и, пятясь, покинули комнату. Принц упал перед отцом на колени. Я коснулась лбом пола, рядом простерся Пран.
– Ну же, каково правило павильона Мирского просвещения? – пожурил император.
– Все вошедшие равны, ибо ищут мудрости и знания, – быстро ответил принц Киго, сидя на пятках.
– Да, в этой комнате все равны. Все идеи приветствуются, – сказал император. – Встань, лорд Эон. И ты тоже, учитель Пран.
Я села, с опаской поглядывая на трех мужчин за столом. Я не понимала, что такое равенство. Даже среди рабов имелись касты, такова природа людей.
– И что вы изучаете сегодня? – спросил император.
Учитель искоса глянул на меня и покраснел:
– Плюсы и минусы политики изоляции, ваше величество.
– Весьма важный вопрос, – заметил император.
Пран снова посмотрел на меня, и я поняла, что тема выбрана ради меня.
Начались дебаты, и хотя я не понимала всех слов и не узнавала имен философов, все же могла уловить суть аргументов. Император, тыкая в воздух позолоченным пальцем, убедительно отстаивал свое стремление открыть страну для иноземцев ради торговли и политических союзов. Пран выступал против, и из инструкций леди Делы я знала, что его доводы – эхо слов Верховного лорда Сетона. Принц выступал в роли посредника, вставляя остроумные замечания тут и там, чем заслужил одобрительные улыбки отца и учителя. Наконец император повернулся ко мне. После бурного обсуждения его усталый голос дрожал.
– А что ты скажешь, лорд Эон? Обескровят ли нашу великую культуру иноземцы, которые хлынут в нашу страну после того, как мы откроем границы?
Что я могла добавить к такой ученой беседе? Я не разбиралась во внешней политике, не особо понимала внутреннюю. Принц ободряюще кивнул мне. Я уцепилась за то единственное, чем обладала: опыт.
– Мне нравится кофе, который чужеземец Ари продает на рынке, ваше величество, – начала я, зная, что мои слова звучат глупо и наивно. – Я не знаю, как он может обескровить нашу культуру. Это просто напиток, а Ари просто человек, который его продает.
Император улыбнулся шире:
– Именно. Просто человек, как и все остальные. – Он наклонился ближе, не сводя с меня глаз. – Скажи мне, юный философ: как нам понять сердце человека? Как узнать, желает он нам добра или зла?
За этим вопросом что-то крылось, что-то мне непонятное. Какая-то проверка. Чего хотел император? Его лицо ничего не выражало, ведь он всю жизнь учился прятать свои мысли. Часовой колокол прозвенел над двором, музыка стихла. Казалось, будто весь дворец ждет моего ответа.
– Никто не может знать наверняка, что на сердце у другого человека, – сказала я.
Это риск, на который пошли мы с учителем. Я сжала под столом кулаки. Повисло долгое молчание. Император внимательно рассматривал меня.
– Верно, – наконец сказал он. – Человек по сути своей скрытен. Я рад, что ты это понимаешь, лорд Эон.
Я облизнула пересохшие губы. Неужели император видел меня насквозь? Я напряглась, а он повернулся к принцу.
– Но также важно понимать, что скрытность не всегда таит в себе зло, – сказал он сыну. – Не так ли, лорд Эон?
Я облегченно кивнула и улыбнулась – на этот раз лицо и поза императора ни на что не намекали. Император не угрожал мне, он просто хотел преподать урок сыну, желал защитить трон.
Правитель вздохнул и откинулся на спинку сиденья:
– Весьма вдохновляющий спор, учитель Пран. Мои поздравления. Но теперь мне пора идти подписывать указы.
Он хлопнул в ладоши. Двое слуг поспешили обратно и аккуратно подняли паланкин под ненужные указания врача. Я низко поклонилась. Императора вынесли прочь. Врач бормотал указания евнухам и крутился вокруг паланкина, точно назойливая муха.
– Учитель, пока леди не пришли, покажи нам коллекцию мечей, – попросил принц, поднимаясь.
Пран улыбнулся:
– Вы всегда спрашиваете про мечи, ваше высочество. Когда вы проявите такой же энтузиазм по отношению к философским трудам?
Принц пожал плечами.
– Ты же тоже хочешь посмотреть мечи, лорд Эон?
Я кивнула, но больше, чтобы угодить принцу.
– И я бы очень хотел осмотреть вашу библиотеку, учитель Пран. У вас тут есть тексты заклинателей?
Может, в библиотеке я найду имя красного дракона…
– Что вы, мой лорд, – ахнул Пран, округлив от изумления бесцветные губы. – Тексты заклинателей всегда остаются в залах, у самих заклинателей. – Он замер и нахмурился. – Постойте-ка. Вообще-то один текст у нас есть. Красный кожаный фолиант, завязанный шелковой лентой с черными жемчужинами. Самая прекрасная вещь в коллекции. Одно из спасенных из огня сокровищ Зеркального дракона. – Он потер переносицу, словно пытаясь ослабить головную боль. – Уверен, что видел его среди прочих предметов. Реставраторы подготовят его к празднеству Двенадцатого дня, когда его величество передаст сокровища вам на хранение.
– Могу я увидеть этот фолиант? Можете показать мне его прямо сейчас?
– До Двенадцатого дня? – Пран нервно поерзал.
– Да, мне нужно его видеть. – Я пыталась сдержать волнение в голосе.
Принц почувствовал мое напряжение.
– Разумеется, это можно сделать, не так ли, учитель? Сокровища все равно вскоре станут собственностью лорда Эона.
Пран сжал руки вместе:
– Я не уверен… нет, нет, это против правил.
Я закусила губу и посмотрела на принца. Мне нужно увидеть текст.
Поведение Киго внезапно изменилось.
– Лорд Эон увидит свою собственность, учитель Пран, – заявил принц, поднимаясь с пола и вставая над слугой. Впервые я увидела в нем будущего правителя. – Отведи нас туда сейчас же.
На миг Пран застыл на месте, а потом поклонился так, что коснулся лбом деревянного пола:
– Да, ваше высочество.
Затем он встал в полупоклоне и так и стоял, пока принц не вышел из павильона. Я последовала за будущим императором из Комнаты равных через деревянный мост.
* * *
Низкие здания, входившие в состав библиотеки, походили на те, что стояли в первом дворе, только ставни были проще, а двери крест-накрест пересекали толстые металлические ленты.
Пран, по-прежнему сгорбившись, повел нас к дому слева. Принц чуть сбавил шаг, чтобы подстроиться под меня.
– Думаешь, в тексте заклинателя раскрываются тайны Зеркального дракона? – тихо спросил он.
Принц шел так близко, что я чувствовала исходящий от его одежды аромат трав.
– Я не уверен, ваше высочество. – Граница между карей радужкой и зрачком почти не была видна, отчего взгляд принца казался странно глубоким. – Возможно. Хотя если так, то странно, почему текст не изучили прежде.
– Ничего странного, – ответил принц. – Отец сказал, что после исчезновения дракона хранилище запечатали.
– Тогда в фолианте могут найтись некоторые ответы, – сказала я, воспрянув духом.
– Это Врата ученых, лорд Эон, – сказал Пран, обращая мое внимание на узкую аллею, идущую между двумя первыми зданиями. В конце ее, во внешней стене гарема, виднелись крепкие металлические ворота. Рядом на страже стоял один из евнухов-стражей. Лишь по едва уловимому движению головы стало ясно, что он нас заметил.
– А есть еще одни, – прошептал принц. – Врата наложниц. Черный ход для обитательниц гарема на случай опасности. Только императорские стражи знают, где они. Но я случайно выяснил, что женщины могут не только выходить в эти ворота, но и входить в них. – Он ухмыльнулся. – Надо нам их поискать.
Я почувствовала, как краснею. Принц мгновение смотрел на меня, а потом сам залился краской:
– Прошу прощения, лорд Эон. Конечно, тебя такое не интересует. Прости меня за вульгарность.
Я кивнула, старательно избегая его взгляда. В глубине души мне хотелось расспросить принца, наклониться ближе и послушать, но лунная тень не стала бы поддерживать такой разговор. Принц ускорил шаг, предоставив мне идти одной.
Мы остановились у порога второго здания. Ставни были закрыты, но сквозь щели пробивался желтоватый свет лампы. Пран распахнул дверь и вошел, маня нас за собой. Нас с принцем встретил сильный запах пыли и камфары, подслащенный медовым ароматом древесного воска. Посреди комнаты стояло большое бюро, потемневшее от полировки и озаренное мягким светом. Молодой евнух, согнувшись, приближался к принцу. Его серое одеяние почти скрывал грубый халат. На отодвинутом к дальней стене длинном столе расположилась странная коллекция серебра, драгоценностей и фарфора. Еще один евнух в халате простерся на полу у открытого лакированного сундука, набитого рулонами ткани. Я разглядела красный бархат, оранжевый шелк и темно-коричневый атлас, порыжевший от времени.
– Сокровища Зеркального дракона, – объявил Пран, кланяясь мне.
И все это мое? Я обернулась и заметила большую медную подставку для благовоний и три резных стула у окна.
Принц открыл дверцу бюро.
– Красиво, – заметил он. – Как его спасли?
– Мы думаем, что его не успели доставить в Зал, ваше высочество, – ответил Пран.
Я коснулась натертого маслом дерева, оставив след на сияющей поверхности.
– Лорд Эон, – позвал принц от стола. – Взгляни на этот компас заклинателя. Он великолепен.
Наверное, тот самый, о котором говорил лорд Идо на ужине. Я подошла к столу, на ходу погладив по голове голубого фарфорового льва. Это был самец из пары, которая должна охранять входную дверь. Я поискала взглядом львицу, но, видимо, она не пережила пожар.
Компас был прекрасен: золотой диск с крупным рубином в центре и камнями поменьше по внешнему краю, что отмечали координаты первого круга. Остальные двадцать три камня обозначались цепочками крохотных жемчужин, сидящих так плотно друг к другу, что казались единым мерцающим узором. Я погладила выгравированные на втором круге иероглифы небесных животных. Я понимала только их, но вскоре меня научат использовать таинственные символы, изображенные на кругах. Я узнаю, как вычислять сильнейшие линии лей, находить чистые потоки хуа и концентрировать силу.
Если выясню имя своего дракона, конечно.
– А где текст заклинателя? – спросила я, рассматривая заваленный стол.
Пран подтолкнул ногой евнуха, склонившегося у бюро:
– Лорд Эон желает видеть фолиант, перевязанный черным жемчугом.
Слуга поднял голову:
– Прости меня, великолепный Пран, но я такого не видел.
– Что? Конечно же видел. Красный кожаный переплет, разме ром с мою руку, вокруг обмотана нить черных жемчужин.
– Но такого нет в собрании, высокочтимый Пран, – возразил евнух, сжимаясь еще больше.
– Ты что, дурак?! Я сам видел его, когда открыл хранилище! – рявкнул Пран. – Принеси мне перечень от Совета заклинателей.
Евнух на коленях пополз прочь и взял свиток с низкого стола. Пран выхватил у него бумагу и развернул.
– Ну? – спросил принц.
Пран поднял взгляд. Похоже, только глаза сохранили цвет на его совершенно белом лице.
– Но я… – Он осекся. – Мой лорд, в перечне нет никаких фолиантов. Но я его видел. Точно видел.
Я быстро пересекла комнату и взяла свиток из ослабевших пальцев Прана.
– Ничего?
Принц тоже подошел и смотрел через мое плечо, пока я читала список.
Никакого фолианта. Я отпустила край свитка, и бумага свернулась обратно.
Киго ударил старика по лицу – правда, совсем легко. Скорее дань традициям, чем реальное наказание. Пран без звука принял удар, а потом упал на колени перед юным хозяином:
– Простите, ваше высочество.
– Тебе следует просить прощения у лорда Эона за свою неосведомленность, – холодно парировал принц.
Старый учитель мгновенно развернулся ко мне:
– Мой лорд, прошу, простите старика. Меня подвела память.
Принц посмотрел на меня:
– Желаешь, чтобы его побили?
Я уставилась на его невозмутимое лицо. В павильоне он показался мне юным правителем, но сейчас передо мной стоял юный император. Теперь я верила, что принц действительно потомок драконов.
– Нет, – поспешно ответила я. – Он наверняка верил в то, что фолиант и правда существует.
Принц кивнул:
– Думаю, ты прав. Справедливое решение. – Он посмотрел сверху вниз на Прана: – Мы прощаем твою ошибку. До сегодняшнего дня твоя служба была безупречна. Больше так не поступай. – Киго сжал мое плечо: – Идем, посмотрим на мечи. – И вышел из комнаты.
Пран низко мне поклонился:
– Лорд Эон, еще раз простите. Я был уверен, что видел фолиант.
Я посмотрела на его поднятое кверху лицо, на котором смешались растерянность, задетая гордость и глубокое сомнение. Учитель Пран был дотошным человеком – как-то не верилось, что он мог допустить подобную ошибку.
– Скажите, кто принес перечень?
– Лорд Идо доставил список лично.
Хруст пергамента заставил нас обоих посмотреть на мою руку. Я невольно сжала свиток. А теперь расслабила пальцы, старательно пряча страх.
– Лорд Идо? – переспросила я, пытаясь изобразить вежливый интерес, но слова прозвучали натянуто. – Почему он?
– Это его обязанность, мой лорд. Будучи главой Совета, лорд Идо открыл хранилище и вместе со мной проверил содержимое. Я точно помню, что фолиант вносили в список. И лорд Идо тоже его видел. – Пран нахмурился. – Хотя и не помню этого наверняка. Может, и правда старею.
Я вспомнила злой блеск в глазах Идо, когда он пытался меня зачаровать. Неужели заклинатель использовал чары на Пране и запутал старика?
– Это просто ошибка, учитель, – заверила я, возвращая старому евнуху помятый свиток. – Ничего страшного. Давайте забудем обо всем и присоединимся к принцу. Не стоит заставлять его ждать.
Пран кивнул и поклонился, радуясь возможности поскорее забыть о своем унижении.
Я еще раз оглядела комнату. Доказательств, что среди сокровищ был фолиант, не найти – и кто поверит старому учителю, чью память ослабили годы, когда ему будет противостоять сам восходящий заклинатель? Но я могла заложить здоровую ногу, ставя на то, что фолиант здесь был и лорд Идо его украл.
Есть ли в нем имя моего дракона? Шансы малы, но это моя единственная надежда.
Надо каким-то образом вернуть фолиант.
