Глава 7
Рассветные лучи наконец озарили серое небо, и я приподнялась на локтях. Тонкий коврик подо мной сбился и скрутился, с потрохами выдавая мое беспокойство. Оставалось надеяться, что утро смоет все мрачные ночные тревоги, заставит забыть долгие часы, не дававшие мне уснуть, заставляя вновь и вновь вспоминать прикосновения к жемчужине. Я поднялась на колени и встряхнулась, дабы избавиться от все еще бурлившего в крови чувства.
Я знала, что Киго тоже обеспокоен случившимся. Очнувшись, я едва успела прошептать: «Идо жив», как он тут же велел мне отойти подальше. Голос императора звучал хрипло, будто от сдерживаемого гнева. Возможно, он тоже ощутил присутствие Кинры.
Эта мысль породила новый страх. Прошлой ночью я не держала мечи, но по-прежнему жаждала вырвать жемчужину, как пыталась Кинра сотни лет назад. Только теперь все было иначе: никакой ярости, лишь единственно желанная цель. Неужели ее воля слилась с моей и я настолько подчинена, что даже этого не чувствую? От подобной возможности внутренности сжимались, словно стиснутые ледяной рукой.
Я поводила плечами, разминая напряженные мышцы. Киго все еще сидел там, где я оставила его несколько часов назад, – за Видой и Солли. И пусть он ничего не сказал, я не сомневалась в том, что юный император собирается спасти Идо. Понимает ли он, что это как ловить змею за хвост? Потребовалась вся моя выдержка, чтобы не посмотреть ему в лицо, но в глубине души я знала, что Киго внимательно следит за каждым моим движением. Его хуа будто давила на мою.
Неподалеку Юсо навис над Тироном и легонько толкнул его сапогом, пробуждая. Пойдут ли они за своим императором в столь опасный и сомнительный путь? Конечно, они имперские гвардейцы, но лишь богам известно, насколько сильна их преданность. Юсо уже как минимум сомневался в решениях юного правителя. Ну хоть за Виду и Солли переживать не проходилось. Они из сопротивления. Вернуть Киго на трон – их главное устремление.
Леди Дела тоже пойдет за ним, хотя ее преданность объясняется необходимостью. В отличие от своего брата, Сетон не отличается терпимостью к людям с особенностями. Тем более с такими особенностями, как у Делы. Она сидела на одеяле, сосредоточенно уставившись в красный фолиант, раскрытый на ее коленях, и время от времени поглядывала на Рико, который патрулировал поляну. Но все его внимание было устремлено в лес.
Рико. Он верен императору, но станет оспаривать любой план, если в нем задействован Идо. Разве что кроме его убийства.
– Леди Эона! – Вида поклонилась мне. – Его величество послал меня помочь.
Киго стоял к нам спиной, разговаривал с Юсо. Возможно, я ошиблась, предположив, будто он наблюдает за мной. С другой стороны, он ведь знал, когда отправить ко мне Виду.
– Держись. – Вида протянула руку и подняла меня на ноги.
Я подавила стон – не хотелось ныть, подобно старой сельчанке, конюшенного духа и так хватало.
– Мне нужно помыться.
– Только быстро, моя леди. Его величество желает вскоре отправиться в путь.
«Быстро» – это вряд ли. Но я кивнула и поплелась в чащу вслед за Видой. Мы шли через густые заросли рябины; утренние лучи солнца, с трудом пробиваясь сквозь плотные кроны, едва касались толстого слоя опавших листьев под ногами. Прогулка была недолгой, но, когда мы добрались до ручья, легкий бриз уже превратился в сильный ветер, предвещающий муссонные дожди.
– Осторожнее, – предупредила Вида. – Паводок размыл и размягчил края.
Трава вдоль берегов была примята – верный признак недавно отступившей воды. А чуть ниже по течению виднелся большой участок, на котором, судя по глубоким следам ног и копыт, кто-то уже успел помесить грязь.
– Я что-то не предвкушаю еще один день верхом, – сказала я, надеясь развеять напряжение, возникшее между мной и Видой. – По ощущениям меня будто скрутили и связали в узел, которой теперь вовеки не распутать.
Вида улыбнулась:
– Это пройдет.
– Да, мне уже говорили, – кивнула я.
Тщательно ощупав почву ногой, я нашла мягкий, но крепкий участок, осторожно присела на корточки и окунула руку в воду, наблюдая, как она течет сквозь пальцы.
– А тебе хоть бы что, – добавила я. – Ты уже раньше ездила на лошади?
Повисло молчание – слишком долгое для столь простого вопроса. Я обернулась.
Вида стояла, обхватив себя руками. В глазах блестели невыплаканные слезы.
– Суженый меня научил, – тихо сказала она.
Какое-то время мы впитывали боль друг друга – ее от потери суженого и мою от вновь возродившейся вины. Суженый Виды погиб в поселке…
– Я не знала. Прости, – прошептала я.
Глупые, несоизмеримые с такой великой бедой слова.
– Леди Дела говорит, ты не можешь этим управлять.
– Не могу.
Вида кивнула, принимая ответ:
– Значит, должна научиться.
Я вновь повернулась к быстрым потокам – подальше от ее скорби. Пальцы уже онемели от холода, и я вытерла их о юбку, согревая. Я знала, что нужно сказать что-то еще, как-то успокоить Виду, опять извиниться, но когда оглянулась через плечо, девушка уже скрылась среди деревьев.
Она вернется – Вида никогда бы не ослушалась приказа императора. Но она заслужила побыть несколько минут наедине со своим горем. И пусть я не могла предложить Виде достойного утешения, однако могла воспользоваться этими мгновениями, чтобы уважить ее просьбу и попробовать обуздать свою силу. Даже если все ограничится лишь обращением к Кинре, чтобы она очистила мое сердце от своей призрачной ярости и жажды завладеть жемчужиной. Если повезет, Кинра ответит на мои молитвы.
Кисет с посмертными табличками лежал меж слоями моего туго затянутого пояса. Я достала его, ослабила завязки и перевернула. На ладонь выпали две черные лакированные дощечки длиною с палец. Я взяла более простую и гладкую – лишь тонкая окантовка по краю и искусно вырезанное имя – «Чарра». Моя неизвестная прародительница. Я убрала дощечку обратно в кисет и вновь сунула его меж складками пояса. С Чаррой мы не ссорились.
Вторая была более потертой, и все же сложный узор еще был заметен. Я провела большим пальцем по изящной надписи «Кинра» со слабыми следами золота и коснулась крошечного дракона, что изгибался под именем, словно росчерк пера.
Я опустилась на колени. Размокшая земля подо мной хлюпнула, и юбка тотчас же пропиталась холодной влагой. Я сжала табличку и стискивала все сильнее, пока не почувствовала края сквозь слои повязки.
«Кинра, Зеркальный заклинатель, молю, направляя все свои страхи и разочарования в крепко сжатую руку, оставь меня. Прошу, хватит наполнять мое сердце своими желаниями и гневом. Пожалуйста, не пытайся больше навредить Киго и забрать жемчужину».
Не слишком-то продуманная молитва, но и я не священнослужитель. Я раскрыла ладонь и уставилась на реликвию, вспоминая святошу, что проповедовал на соляной ферме много лет назад. Он не только верил в то, что наши предки живут в своих усыпальницах, но и утверждал, будто их духи обитают в посмертных табличках. Моя подруга Долана назвала его учение «безумством фанатика». Но теперь я задумалась: а вдруг он был прав? Возможно, именно через табличку Кинра добралась до меня этой ночью.
При мысли об этом рука дрогнула, и я выронила дощечку. Она упала в ручей и закружилась в волнах ила. Я потянулась было вперед, но запуталась в юбке, а когда все же сумела высвободиться и поймать табличку, быстрая вода выхватила ее из моих слабых пальцев и понесла прочь.
С трудом поднявшись, я заскользила по мокрой траве вдоль берега. Табличка уперлась в преграду из веток и грязи, но ручей потащил ее дальше через полуразрушенную плотину.
Я замерла.
Может, лучше отпустить? Пусть вероломство Кинры утекает прочь вместе с водой. Тогда одна из ее дверей в этот мир закроется навсегда.
С другой стороны, это же моя история. Мое наследие. Связь с семьей.
Дощечка проскользнула в просвет между ветками.
Я скинула сандалии, разорвала шнурок юбки и, отбросив ее в сторону, ринулась в ручей. Холод тут же сковал лодыжки, колени, бедра, дыхание перехватило. Нижняя рубаха и туника отяжелели и плотно облепили тело, а концы шелкового пояса трепыхались на воде, точно хвост красного карпа. Табличка скользила все дальше, но вдруг застряла среди плотины. Я потянулась за ней, поток вился вокруг моих ног, подталкивал, давил. Камни на дне смещались под моим весом, впивались в плоть, царапали кожу.
Остатки небольшой плотины развалились и закружились вокруг месивом из веток и ила. Табличка исчезла, а потом вдруг вынырнула на поверхность. Я попыталась ее схватить, но лишь зачерпнула воды – водоворот вновь утянул дощечку вниз. Неужели все потеряно? Приготовившись, я отчаянно впилась взглядом в головокружительный вихрь. Табличка всплыла на расстоянии вытянутой руки. Я кинулась к ней, но, едва пальцы сомкнулись на дереве, поскользнулась и ударилась коленями о каменистое дно. Вода окатила меня по грудь. Но хоть реликвию удержала.
Дрожа, я выпрямилась и поняла, что в своей погоне добралась до места, где поили лошадей. Я вскарабкалась на берег. Вода с тяжелой одежды стекала вниз по ушибленным ногам. Холодная грязь сочилась меж пальцами.
Я очистила дерево от ила. Кинра так или иначе часть меня. Избавившись от ее посмертной таблички, я не изменю своего наследия. И не стряхну с плеч бремя ее предательства. Я ощупала рукой мокрый пояс и нашла кисет – память о Чарре тоже уцелела. Облегченно вздохнув, я вынула и отжала кошель и вернула внутрь вторую памятную дощечку.
– Эона?
Я крутанулась на пятках.
На опушке леса стояла Дела.
– Все хорошо?
– Прекрасно. – Я смягчила резкий ответ взмахом руки и захромала к брошенной обуви и юбке.
– Его величество зовет всех. Скоро выступаем.
Дела двинулась ко мне по сырой земле, высоко поднимая ноги, будто на ней были не крепкие купеческие сандалии, а шелковые тапочки.
– Ты вся мокрая, – усмехнулась она.
Но тут позади послышались шаги, и мы обе обернулись. Из леса чуть поодаль появилась Вида и замерла, поймав наши взгляды. Даже со своего места я заметила, что у нее глаза красные от слез.
– Вида, у нас есть сухая одежда для леди Эоны? – спросила Дела.
– Все, что есть, все на нас, – ответила та.
– Тогда поменяйтесь, пока ее вещи не высохнут, – приказала Дела.
Вида стиснула зубы.
– Нет, – вклинилась я. – Не нужно. Все и на мне быстро обсохнет.
Вранье – во влажные дни сезона муссонов ничего быстро не сохнет, но я не хотела добавлять Виде поводов для ненависти.
Дела отмахнулась от моих протестов:
– Ты не можешь ехать с императором в сырой одежде, а то и его намочишь.
С таким не поспоришь. Вскоре я уже стояла в платье Виды, пока она с трудом натягивала мой мокрый наряд.
– Мне жаль, – пробормотала я, а в ответ получила лишь взгляд исподлобья.
Я потеребила ворот платья горничной. На Виде все смотрелось скромно, прикрывая округлости. А на мне вырез вдруг стал слишком низким и широким, только подчеркнув выступающие ключицы. Я потянула его вверх и другой рукой попыталась собрать свободно болтающуюся ткань на талии.
– Давай помогу. – Дела обмотала вокруг меня грубый пояс. – Так будет держаться.
Затем она завязала пояс, спрятала края и наконец удовлетворилась результатом, хотя, по мне, вырез все равно был слишком глубоким. Я прижала руки к своей бледной груди… не только ключицы он подчеркивал.
Вида наклонилась и, подняв с земли кисет, протянула его мне:
– Моя леди, не забудь.
Я сознавала, что посмертная табличка Кинры отнюдь не так опасна, как мечи, но все равно не хотела носить ее при себе.
– Леди Дела, можешь сберечь это для меня? – Я протянула таблички Деле. – Вместе с дневником.
Она какое-то время буравила взглядом кисет, затем велела:
– Вида, возвращайся к остальным. Скажи его величеству, что мы идем следом.
Вида посмотрела на нас с любопытством, но все же пошагала к лесу. И едва она исчезла среди деревьев, Дела потянулась вперед, вот только схватила не кошель, а мое запястье:
– Что происходит, Эона?
Я дернулась назад, однако хватка ее была крепкой.
– Ты отказалась нести дневник, мечи и компас, а теперь еще и посмертные таблички своих предков мне вручаешь. Что-то не так.
Я прикусила губу. Не стоило забывать про острый глаз оборотной; в конце концов, она выжила при дворе лишь благодаря уму и проницательности. И я не сомневалась, что она хочет помочь мне. Дела всегда хотела помочь. Но все же сказать ей о Кинре – это все равно что сказать Рико, и он пойдет прямиком к императору.
– Понятия не имею, о чем ты. Не выдумывай. – Еще один рывок, и моя рука свободна. – Его величество ждет.
Я сунула кошель в глубокий карман, намереваясь вскоре избавиться и от слишком широкого платья Виды, и от реликвии Кинры.
* * *
Я вернулась на поляну раньше Делы. Она отстала на несколько шагов, тем самым безмолвно упрекнув меня за отказ от ее помощи. К тому моменту лагерь уже собрали, коней оседлали. О нашем здесь пребывании говорили лишь участки придавленной травы да комья мягкой грязи вокруг деревьев, где были привязаны лошади.
Император ждал, скрестив руки на груди, а все остальные стояли перед ним на коленях полукругом.
– Леди Эона. – Киго жестом подозвал меня ближе.
Сказал ли он всем, что я его нейзо? Собравшиеся наблюдали за моим приближением, но я не видела потрясения или неодобрения на лицах.
Киго еще ничего не сказал.
Его глаза скользнули по моему телу.
– Ты цела? – спросил он.
– Да. – Я скрестила руки на груди и смущенно добавила: – Спасибо.
Киго отвлекся на появившуюся Делу. Бормоча извинения, она изобразила глубокий придворный поклон и опустилась на колени рядом с Рико. Я же подошла к императору. Легким кивком он указал, что я должна встать за его левым плечом.
– Традиционная позиция, – шепнул мне на ухо. – Ты защищаешь мои слабые стороны.
От его теплого дыхания мои щеки запылали.
Ни один из шести усталых людей перед нами, казалось, не обратил внимания на символичность места, где я стояла. Да и с чего бы? Старый император не назначал нейзо, а женщина-советник – это вообще нечто немыслимое.
Рико смотрел прямо на меня, сжав челюсти. Не простил. Солли нетерпеливо ерзал; его лицо было красным и потным от жары. Вида разглаживала мокрую тунику на бедрах и не отрывала глаз от Киго. Капитан Юсо, как всегда, бдительно следил за обстановкой. Тирон рядом с ним лучился волнением, но изо всех сил пытался скопировать спокойную уверенность своего командира. Дела искоса поглядывала на Рико. Она переживала за островитянина. Ну так и я тоже.
– С самого захвата дворца, – заговорил Киго, – мы лишь противодействовали шагам моего дяди. Настало время свершить свои собственные.
Юсо одобрительно кивнул.
– Вы заметили, что дожди и ветры изменились, – продолжил Киго. – Без полного круга драконов и заклинателей наш мир беззащитен перед капризами демонов погоды или гневом земли… – Он оглянулся на меня: – Леди Эона не в силах повелевать стихиями сама. Она не подготовлена, а сейчас еще и не может призвать свою мощь.
И хотя говорил император бесстрастно, от громогласного объявления о моей никудышности внутри вспыхнул стыд. Я не смела взглянуть на людей перед собой; разочарование, читавшееся на их лицах, словно тысячи иголок впивалось в кожу.
– Совсем не может, ваше величество? – уточнил Юсо так растерянно, что я поморщилась.
– Леди Эона нуждается в учителе, – твердо сказал Киго. – Потому сейчас мы направляемся во дворец, чтобы вызволить лорда Идо.
Никто не шелохнулся. И в повисшей тишине я слышала лишь стук собственного сердца.
– Вызволить Идо? – наконец ожил Рико и присел на корточки. – Вы хотите освободить этого убийцу?
– Да, мы должны освободить лорда Идо. – Заметный упор, сделанный Киго на слове «лорд», явно был предупреждением.
Рико склонил голову, но глазами продолжал искать поддержку среди молчаливых соседей. И нашел.
– Ваше величество, – поклонился Солли, – простите, что я вот так, без обиняков, но нам нельзя приближаться к дворцу. Слишком опасно. Нужно встретиться с восточной группой сопротивления и не отвлекаться на бесполезные порывы.
– В них хватает пользы, – холодно произнес Киго. – Война – это куда больше, чем число бойцов с каждой стороны. Победа или поражение зиждутся на пяти принципах, и прежде всего на хуа-до всего народа. Если народ не един со своим правителем, то он проиграет войну.
– Ваше величество, – нерешительно начал Тирон, – я и правда глупый, потому что не вижу, как освобождение лорда Идо поможет завоевать хуа-до народа? Его все боялись и не любили.
Киго нахмурился:
– Я принял решение. Больше никаких обсуждений.
– Ваше величество, – позвала я, – можно поговорить с вами наедине?
И, отвернувшись от пораженных лиц, отошла на несколько шагов. Император не отставал.
– Ты мог бы растолковать людям свои мотивы, – тихо заметила я.
Киго полоснул по мне острым взглядом:
– Растолковать? Они должны просто следовать моим приказам. Это второй из упомянутых принципов.
– Люди всегда выполнят твои приказы, но будет куда проще, если они станут, как ты сам сказал, едины со своим правителем. Если они поймут твою стратегию.
Киго усмехнулся:
– Используешь мои слова для напутствий мне же, нейзо, но наполнив их большей мудростью. – Он сжал мое плечо. – Завоевавший хуа-до завоюет мир. Спасибо.
Мы оба посмотрели на его ладонь, лежащую на моей обнаженной ключице. Щеки вновь обдало жаром. Другой рукой Киго коснулся камня на шее, которая тоже постепенно заливалась краской, затем резко зашагал по направлению к отряду.
Я выждала пару мгновений, пока не спал румянец, и пошла следом. На сей раз моя позиция за левым плечом императора не осталась незамеченной. Дела судорожно вдохнула и уставилась мне в глаза. Я так до конца и не поняла выражение ее лица. На нем читалось потрясение, конечно, но и что-то еще. Нечто вроде приятного изумления.
– Выжило только два заклинателя, – начал Киго. – Одна здесь, – он кивнул на меня, – другой в плену у моего дяди. Мир вокруг нас, наша земля страдает от потери своих защитников. Мы уже стали свидетелями наводнений, вызванных несдерживаемыми муссонными дождями. Они уничтожают посевы, а значит, нас ждут голод и болезни. Но потопы – не самая страшная из бед. Грядут цунами, оползни, ураганы, землетрясения. Значит, больше разрушений, больше отчаяния, больше смертей.
Киго посмотрел в небо. И мы все неизбежно тоже подняли головы. С севера на юг надвигалась темная гряда низких облаков; теплый ветер нес с собой сладковатый металлический запах дождя.
– Император, вернувший защиту драконов, завоюет хуадо людей. И император, в руках которого хуа-до, сохранит землю. – Киго помолчал, позволяя этой неумолимой истине укорениться в умах. – Вот почему мы должны спасти лорда Идо. Нельзя оставлять в распоряжении дяди заклинателя, пусть даже тот находится под принуждением. Нам нужны два восходящих заклинателя, работающих вместе, дабы успокоить землю и показать людям, что мы в силах их защитить.
– Ваше величество, нет никаких гарантий, что лорд Идо согласится помогать, даже если мы вытащим его из дворца, – сказал Рико.
– Верно, гарантий нет, – согласился Киго. – Но есть уверенность, что без лорда Идо леди Эона не сможет использовать свою силу. Ей необходим учитель, и только лорд Идо годится на эту роль.
А я была уверена еще кое в чем, неизвестном остальным. Идо изо всех сил ухватился за возможность обтесать мои способности. Он считает, будто я ключ к Нити жемчуга и трону. Секунду я раздумывала, ни рассказать ли присутствующим обо всем, но тогда вряд ли идея допустить Идо к моей силе кого-нибудь убедит.
И по-прежнему оставался шанс, что я действительно его изменила.
Юсо согнулся в глубоком поклоне:
– Ваша мудрость ниспослана небесами.
Остальные последовали его примеру и забормотали слова согласия.
– А еще у меня прекрасный советник, – добавил Киго. – Леди Эона согласилась стать моей нейзо.
– Что? – вскинулся Рико.
Юсо тоже удивленно посмотрел на меня, а остальных я уже толком не видела, так как опустила голову, готовясь к их нападкам.
– Ваше величество, нет! – От гнева Рико опять рухнул на колени. – Вы ее не знаете!
Яд в его голосе больно жалил. Я стиснула кулаки.
– Девушка, ваше величество? Что может насоветовать девушка? – возмутился Юсо. – Это против природы.
– Не просто девушка, а восходящий заклинатель, – заметила Дела.
– Она ничему не обучена, – парировал капитан, – не имеет военной подготовки, ничего не знает.
– Это не первый случай, когда нейзо выбирают женщину.
Я посмотрела на Делу. Я не ослышалась? Была другая?
– Леди Эона – выбор императора, – дерзко вставила Вида высоким от напряжения голосом.
– Знай свое место, – осадил ее Солли.
– Хватит! – Голос император вновь заставил всех замолчать и согнуться в поклоне. – Леди Эона моя нейзо. На этом все.
Рико медленно поднял голову:
– Ваше величество, прошу, позвольте сказать. Выслушайте своего надежного стража и верноподданного.
Киго с шипением выдохнул:
– Ты рискуешь этими званиями, Рико.
– Пожалуйста, ваше величество. Ради вашей же безопасности.
Островитянин зыркнул на меня, и его враждебность будто молот ударила в грудь.
Киго кивнул:
– Говори.
– Леди Эона не та, кому можно доверить нести вам истину.
– Рико, – прошептала Дела, – не смей.
Солли и Тирон вскинули головы, оба напряженные и настороженные. Вида так и не разогнулась из своего поклона.
– Ты называешь леди Эону лгуньей? – уточнил император.
– Да, – уверенно ответил Рико.
Киго кивнул:
– Справедливое обвинение.
Я переплела пальцы, направляя всю свою боль в стиснутые ладони. Несмотря ни на что, Киго мне не доверял. Наверное, понял, что ночью я солгала.
– И леди Эона уже во всем мне призналась, – добавил он. – Все это в прошлом.
Узел в груди ослаб. Киго повернулся ко мне с ободряющей улыбкой.
– Но дело не просто в прямом обмане, ваше величество, – не сдавался Рико.
Я уставилась на выпрямившегося островитянина. Ему уже сказали, мол, все неважно, но он все равно не отступал.
– Она куда коварнее. Все время полуправда, недомолвки…
Я шагнула вперед. Рико двигал отнюдь не долг, а только злоба.
– Рико, прекрати! – закричала я.
Островитянин меня будто и не слышал:
– И даже если она соизволит выдать хоть каплю правды, вы не…
Мой гнев, словно дикий зверь, с воем вырвался на свободу и рванул к Рико, выцарапывая его жизненные силы. Я чувствовала, как биение его сердца сливается с моим, как поток его гнева теряется в моей бушующей ярости. Я завладела его хуа. Завладела самим Рико. И, потянувшись за энергией, еще на шаг отдалилась от императора.
Рико уставился мне в глаза:
– Нет! Ты клялась…
Опять. Все как на поле боя. Рико пытался выпрямиться, я ощущала натяжение нитей его силы, но тело застыло в согбенной позе повиновения. Пот ручьем лил с островитянина, пока он боролся с чужой волей. Боролся со мной. Зачем он сопротивляется? Послушание – его доля. Одной лишь этой мыслью я наклоняла его все ниже и ниже, пока Рико не уткнулся лицом в грязь.
Он по-прежнему не отрывал от меня глаз, и в них я видела безмолвный крик. Я могла заставить его сделать все, что только пожелаю.
И вдруг осознание пробилось сквозь ослепляющее сияние власти: я творила с Рико то же, что Идо когда-то сотворил со мной. Ледяная волна стыда заглушила гнев. О чем я только думала? Рико мой друг. Отчаянно вдохнув, я сосредоточилась на поиске связующей нити. Неважно как, я должна ее отыскать. Разорвать. Я дала ему слово.
Она нашлась глубоко во мне… одинокая золотая нить его хуа, вплетенная в замысловатый узор моего собственного жизненного гобелена. Проводник для энергии Рико, которой я могла завладеть в любое время, испугавшись или разъярившись. Я взялась за нить, но как теперь разорвать связь? Яркая энергия Рико хлынула ко мне, пойманная вихрем моей пульсирующей хуа. Это было похоже на попытку сдержать бурный поток воды руками.
– Рико, я не могу это остановить! – умоляюще проговорила я.
Из земли прямо передо мной выросла чья-то фигура. От сильного удара я покачнулась и только потом ощутила резкую боль в челюсти и тяжело рухнула на уже отбитые колени. Двойная агония согнула меня пополам, и вдруг связь с Рико оборвалась, даруя облегчение и свободу. Я ахнула. И сквозь слезы увидела застывшую надо мной Делу с все еще поднятой рукой.
– Дела! Нет! – Юсо оттащил ее на несколько шагов.
Потрепанный Рико лежал на земле, глотая воздух.
Киго присел рядом со мной:
– Леди Эона, ты в порядке? – И он нежно коснулся моей спины, поддерживая.
От кивка голову пронзило болью. Сжав рукой челюсть, я осторожно подвигала ею туда-сюда. В удар оборотная вложила силу мужчины.
– Леди Эона, прости. – Отмахнувшись от Юсо, Дела тоже опустилась на корточки возле меня.
Я сплюнула, чувствуя медный вкус крови. И нашла языком рану на внутренней стороне щеки – прикусила.
– Обязательно было бить так сильно? – прошептала я.
Дела склонила голову:
– Ничего иного я не придумала.
Я снова кивнула и поморщилась:
– Ну, по крайней мере, подействовало.
– Это были другие драконы? Они прорываются через твою связь с Рико? – спросил Киго и, заметив мое удивление, добавил: – Я слышал ваш спор вчера. Рико говорил не то чтобы очень тихо.
– Я не знаю, что это было, ваше величество. – Дабы избежать новых вопросов, я потянулась к островитянину. Он так и не разогнулся и все еще тяжело дышал. – Рико, прости. Я не могла разорвать…
– Как ты? – Дела на коленях поползла к нему.
– Не приближайся.
Не знаю, мне или Деле предназначались эти резкие слова. Возможно, нам обеим. Она замерла, разрываясь между своим стремлением помочь и его гневом. Рико – гордый человек, и его только что повалила женщина и спасла оборотная. Не скоро он простит любую из нас.
Вида осторожно подошла к островитянину, и он, приняв ее помощь, встал. Дела, заметившая его сухую, но благодарную улыбку, вскочила на ноги и ринулась прочь от них через поляну.
Киго поднялся и протянул мне руку:
– Если ты в состоянии ехать дальше, нужно выступать. Чем быстрее освободим лорда Идо, тем раньше ты сможешь хоть как-то присмирить драконов.
Я кивнула и стиснула его ладонь, в глубине души прекрасно зная, что это не драконы и даже не Кинра втоптали Рико в грязь.
Это была я.
* * *
И вновь долгая ходьба чередовалась с короткими поездками верхом. Только на сей раз мы направлялись обратно к дворцу. Солли знал лес как свои пять пальцев, что помогло нам держаться подальше от любых дорог и оживленных трактов. Единственным исключением стал мост над вышедшей из берегов рекой. Мы не могли рисковать и переходить бурный поток вброд, так что воспользовались ненадежной сельской переправой из грубых досок и веревок. В полуметре под ногами гремела вода, и потребовалась вся моя выдержка, чтобы ступить на скользкий, заросший мхом мостик. Лошади тоже не слишком обрадовались: каждую пришлось манить вперед песней Солли и тащить железной рукой Рико.
Потом шли вниз по течению под зорким приглядом тяжелых муссонных туч. Густой серый простор над нами был подобен удушающему теплому одеялу, но изредка налетали порывы ледяного воздуха, охлаждая пот и обещая дожди и облегчение. Грядущий ливень подстегнул наши поиски отряда сопротивления, который, по словам Виды, расположился где-то поблизости. Она говорила, что там мы сможем укрыться от дождя и оползней. А самое главное – узнать новости об армии Сетона.
Рико тут же добровольно вызвался быть разведчиком и почти все утро шел впереди, изредка возвращаясь, дабы доложить обстановку Юсо. Лишь однажды Дела попыталась поговорить с островитянином, и его ледяная вежливость погрузила ее в мрачное молчание.
Как и раньше, я ехала за Киго, а во время долгой упорной ходьбы он учил меня мудрости Ксю-Ри. Старый император настоял, чтобы сын вызубрил Двенадцать Военных Песен, и, пока мы пробирались сквозь заросли, Киго читал их мне низким голосом, по секрету, так что нам приходилось шагать бок о бок, склонив друг к другу головы. Каждая песнь включала в себя ряд премудростей, посвященных основам ведения войны. Я поняла далеко не все, но некоторые захватили мое воображение: «Песнь о разведке» повествовала о пяти типах шпионов, а «Песнь пламени» – о пяти способах атаковать огнем. В ритмах глубокого голоса Киго я слышала коварную поступь двойных агентов и крики горящих заживо людей. С таким талантом он мог бы стать великим поэтом.
– Ты запомнила пять основных принципов из первой песни? – спросил он, завершив декламацию.
Перевалило за полдень, и мы шли вдоль реки, скрытой за плотным рядом сосен. Крутой склон горы уступил более пологому, и захудалый лес наводнили длиннохвостые фазаны. Сверчки, чья звонкая песня пронзала жару пульсирующим гулом, выпрыгивали из влажной травы, когда мы проходили мимо. К удаче, как сказали бы некоторые. Не выдержав духоты, Киго распахнул ворот туники, и я поймала себя на том, что неотрывно таращусь на его крепкую сильную шею и гладкую кожу, у основания омраченную грубыми стежками, которые удерживают золотую оправу жемчужины. Не знаю, что тому виной, Кинра или воспоминания о ласковом пламени камня, границы давно стерлись.
В нескольких шагах перед нами Тирон вел под уздцы Дзю-Лонга; боевой конь не обращал никакого внимания на птиц, выпрыгивающих из кустов им под ноги. Далеко позади Солли, Юсо и Вида вели остальных лошадей беспорядочным строем. Дела шла отдельно, глядя то на заросли, сквозь которые мы пробирались, то вновь на открытый фолиант в своих руках.
Полная решимости не разочаровывать учителя, я отыскала в памяти пять основ:
– Хуа-до, Солнце-Луна, Земля, Власть и Муштра.
При разговоре челюсть все еще болела, но хотя бы опухоль начала спадать.
– Ты учишься быстрее, чем я, – улыбнулся Киго.
– Но ты все это понимаешь, – парировала я.
Я передернула плечами под влажной тканью позаимствованного платья. В глубоком вырезе скопился пот, но я не хотела стирать его, пока император смотрит.
– Ты тоже понимаешь, – улыбнулася он.
Благодаря уверенности Киго крепла и моя, но все же я сильно сомневалась, что двух дней хватит для понимания даже самых основ мудрости Ксю-Ри. Я слишком многого не знала и могла похвастаться лишь хитростью соляного раба и инстинктами лжеца.
Когда мы проходили мимо колючего кустарника, Киго придержал передо мной ветви.
– Что такое Путь Войны? – спросил он.
– Путь Войны – это Путь Обмана. – Я покосилась на императора, и вновь маленький демон озорства потянул меня за язык. – Это я понимаю. По личному опыту.
Киго замер, улыбнувшись шире:
– Вот уж точно, лорд Эон.
Мы стояли, улыбаясь друг другу, окруженные кустами. А потом что-то изменилось, будто воздух между нами вспыхнул. Киго шагнул ближе:
– Ты уже не лорд.
Мне пришлось запрокинуть голову, чтобы посмотреть ему в глаза.
– Нет, я…
Слова испарились под его пристальным взглядом, я вздрогнула, почувствовав прикосновение его ладони к своей щеке.
Пальцы Киго пахли свежей древесной смолой, дымом и лошадью. Его кожа блестела от пота, резкий абрис бритой головы был смазан едва проклюнувшимся слоем темных волос. Меня так и тянуло дотронуться до этой мягкой щетины…
Но я видела такое же выражение в глазах Идо. И в глазах надсмотрщика. И даже в глазах мастера. Я отступила:
– Я твоя нейзо.
Хлипкий щит. Как император, он имел право взять все, что пожелает. И все же он убрал руку от моего лица. Выдох – и напряжение спало.
– Мой вестник истины, – улыбнулся Киго.
Я склонила голову. Если наши взгляды встретятся, Киго увидит трещину в моей броне. И почувствовав мою вину.
– Ты права, – произнес он. – Хватит подражать отцу.
Удивленная, я вскинула голову, но Киго уже отвернулся от меня и устремился прочь. Возле одного из деревьев он сорвал ветку и отшвырнул ее с такой силой, что испуганный фазан взлетел, громко хлопая крыльями.
– У тебя талант досаждать его величеству, – раздался за спиной голос Делы.
– Это мой долг, не так ли? – отозвалась я, не совсем уверенная в том, что между нами произошло. – Я ведь его нейзо.
– Досада такого рода, как правило, в обязанности нейзо не входит, – иронично заметила Дела. Затем коснулась моей руки, зовя за собой. – С другой стороны, Киго лишь следует примеру отца.
Я схватила Делу за плечо и развернула к себе лицом:
– Он тоже упомянул отца.
Дела кивнула, словно подслушала наш разговор:
– Это известно немногим, но у старого императора была нейзо. Его наложница и мать его первенца.
– Леди Джила была нейзо? – В моих мыслях изящная красавица леди Джилы никак не вязалась с образом политического советника.
Дела грустно улыбнулась:
– И самой достойной из всех, хотя старый император не прислушался к ее совету насчет своего брата. Она была выдающейся женщиной. Неудивительно, что император избегал остальных.
Мы обе посмотрели на прямую спину Киго впереди.
– Я не стану его наложницей, – пылко заверила я.
– Ты не видишь главного. Леди Джила была не просто наложницей. Разумеется, она пользовалась властью своего тела, но обладала гораздо большим.
– Не понимаю.
– Я знаю. С этим ты должна разобраться сама. – Помрачнев, Дела протянула мне красный фолиант. – Твоей прародительнице следовало бы подумать об опасностях, которые таит в себе подобная сила.
– Ты что-то нашла?
Дела погладила кожаный переплет, и жемчужины в ее ладони отзывчиво щелкнули.
– Кинра не писала о союзе с Зеркальным драконом.
Разочарование ослепительной болью вспыхнуло в голове.
Я закрыла глаза.
Дела легонько стиснула мою руку:
– Я сожалею. Знаю, ты надеялась найти какие-то советы. Не думаю, что тут есть что-нибудь о твоей связи с Рико.
Я сжала ладонь Делы в ответ. Такие вести не обрадуют Рико, а его боль Дела воспринимала как собственную.
– Тогда о чем же этот дневник? – спросила я.
Дела понизила голос:
– Пока не до конца ясно, но, похоже, тут сказано о каком-то заговоре. Очень опасные сведения, раз Кинра сочла нужным их зашифровать. А еще я нашла запись, сделанную другой рукой.
– Чьей?
Дела покачала головой:
– Понятия не имею. Подписи нет. И это всего несколько строк в самом конце. – Она помолчала. – Эона, там написано о казни Кинры. За измену. Не знаю, что она сотворила, но император Дао ее за это убил.
Наши глаза встретились, и состоялся безмолвный разговор, в котором было все: мои стыд и страх, понимание Делы и ее заверение, что все останется между нами.
– Потому ты отказываешься трогать ее вещи? – спросила Дела.
– Она была предательницей, – прошептала я.
Уже само по себе это бесчестие, Деле этого хватит. Совсем не обязательно рассказывать ей про императорскую жемчужину и злую энергию Кинры.
– Я бы хотела, чтобы ты никогда не познала этого бремени. – Дела вновь коснулась красной кожи, нежно погладив три длинные царапины на обложке. – Кинра была любовницей императора Дао.
Разве это я чувствовала через мечи Кинры? Любовь? Только жестокую, злую и несущую смерть.
– И у нее был еще один любовник, – продолжила Дела. – Безымянный мужчина. Кажется, ее гибель связана как раз с этим треугольником. Я все расскажу, как только расшифрую текст.
– Спасибо.
Однако внимание Делы уже было приковано к просвету меж деревьями впереди. Киго замер, сжав рукоять меча. Тирон дернул поводья, оттаскивая Дзю-Лонга назад.
А потом мы увидели то же, что и они: к нам бежал Рико с кем-то маленьким, перекинутым через его плечо.
Островитянин поднял кулак.
Знак. Армия Сетона рядом.
