Глава 22
Следующим утром я проснулась от криков. Затуманенный взгляд уперся в потолок шатра – в отрытое дымовое отверстие лился утренний свет. А в висках стучала боль, и с каждым ударом тошнота ползла все выше по горлу. Я приподнялась на локтях и поморщилась, когда вслед за громким лаем собак раздались резкие ритмы барабанов – тревога.
Вида спрыгнула с кровати на ковер, схватила кинжалы и подошла к двери.
– Вставай, моя леди, – прошептала. – Что-то случилось.
Я сбросила ноги на пол:
– Началось сражение?
От одной только мысли об этом нутро сжалось.
– Нет, это не боевая тревога. – Вида чуть приоткрыла дверь и прижалась ухом к светящейся щели. – Один из разведчиков. Он что-то вопил про демона, сотрясшего лагерь Сетона.
Не демона. Боль в моей голове говорила, что это Диллон. Он пришел – а вместе с ним явились надежды и страхи. Я схватила с деревянной спинки и натянула штаны, прыгая по ковру вокруг центральных столбов. Затем потянулась за туникой и сунула руки в широкие рукава.
– Вида, помоги надеть мечи.
Я завязала шнурок на вороте и подпоясалась.
Вида принесла ножны. Я сунула руки в лямки и поудобнее устроила мечи за спиной. Без утягивающей повязки на груди ремни больно впивались в кожу, но внезапная физическая нагрузка вдруг оказалась якорем в суматошном море моего страха. Вида склонилась, чтобы закрепить ножны на талии, и поцокала над сложностью узлов.
Дверь задрожала под градом ударов.
– Леди Эона, император требует твоего присутствия. Немедля!
Голос Юсо.
– Готово, – сказала Вида, отступая.
– Таблички моих предков. Где они? Они мне нужны.
Однажды Кинра уже помогла мне сдержать Диллона. Вдруг поможет вновь.
Вида закопалась в небольшую корзину на полу.
– Вот. – Она протянула мне кисет. – Да защитят тебя предки, моя леди.
– И тебя, Вида.
Когда я взяла кошель, она стиснула мои руки. С надеждой и поддержкой.
Я заткнула таблички за пояс и распахнула дверь. От новой вспышки боли ноги подогнулись. Капитан Юсо поклонился, но не упустил, как я зашаталась. Помимо него, тут и там сновали мужчины, приводили лошадей, затягивали ремни, проверяли седла. Рико отдавал приказы, Киго что-то обсуждал с Тозаем. В воздухе еще ощущалась рассветная свежесть, но жара уже подступала с яркими лучами солнца.
И что-то еще – тусклая тьма, от которой по спине продрал мороз.
– Мы идем к обрыву, моя леди, – сказал Юсо. – Разведчик принес вести из лагеря Сетона. – Он внимательно наблюдал за моей реакцией. – Что-то насчет демона.
Я крепилась, но все же отвела глаза:
– Демона?
Осознание наконец обрушилось на меня с силой горной лавины. Я посмотрела мимо капитана на фигуру, напряженно свернувшуюся на земле в нескольких шагах от нас. Руками человек обхватывал голову, спина его вздымалась с каждым свистящим вдохом. И я не сомневалась, чьи это неровные темные волосы и мощные широкие плечи.
Идо.
Я оттолкнула Юсо и рванула к заклинателю, как раз когда один из стражников потянул его за руку.
– Не тронь его! – рявкнула я.
Мужчина распрямился.
– Идо? – Я опустилась рядом с ним на колени. – Идо, посмотри на меня. – Никакого отклика. – Расступитесь, дайте ему подышать, – отогнала я двух стражников.
Я осторожно коснулась темных волос. Они были мокрыми от пота. Заклинатель наконец поднял голову.
– Эона. – Его скованные руки стиснули мои, горячая и важная кожа кричала о лихорадке. – Он здесь. Ты его чувствуешь?
– Да. Почему так плохо?
– Он сильнее, чем я думал, – прошептал Идо. – Использует песнь смерти из фолианта. Я ощущаю смерть вокруг него.
– Сможет ли Сетон остановить его и забрать фолиант?
– Думаю, его уже никто не остановит. Даже я.
– Мы должны. Он хочет убить тебя.
Идо крепче сжал мои пальцы:
– Он хочет убить нас обоих.
Лицо его изменилось, в искаженных чертах мелькнуло предупреждение. Краем глаза я увидела, как стражники согнулись в поклоне, и, развернувшись на коленях, посмотрела на императора.
– Что с ним? – Киго кивнула на заклинателя. – Выглядит хуже.
Я поклонилась, но прежде, чем успела ответить, Идо встал на ноги. От его грации не осталось и следа, тело тряслось от боли, а скованные руки добавляли неловкости.
– Со мной все в порядке, – сказал он.
И согнув шею – почти поклон – двинулся к лошадям, наверняка испытывая мучения при каждом шаге. Я уперлась пальцами в лоб, пытаясь сдержать собственную боль.
– Идем, нейзо. – Киго протянул руку и помог мне подняться. – Поедешь со мной.
Очень скоро он узнает, что демон – это Диллон. Не пора ли рассказать обо всем? Стать настоящей нейзо? Но тогда любовь в его глазах сменится ненавистью за предательство. И все же нужно рассказать. Я знала, что нужно.
– Все будет хорошо. – Киго поднес мою ладонь к губам.
Нежный поцелуй уничтожил мою шаткую решимость. Ничего хорошего не будет, но я не могла открыться. Пока нет.
Мы ехали ровным галопом, и я едва замечала сотрясающее кости неудобство, всем своим существом сосредоточившись на теле Киго, что прижималось к моему. На том, как напрягались его мышцы под руками, как тугая коса прикасалась к щеке, на запахе вчерашнего дыма в его волосах. Угроза Диллона и фолианта нависла надо мной точно каменная глыба, но в этом коротком пути я была с Киго, жила его дыханием и сердцебиением, и глупой мечтой, чтобы так продолжалось вечно.
Но вот он, наблюдательный пункт. Рико поймал меня, когда я сползла с лошади, и поддерживал, пока дрожащие мышцы ног не оправились. В голове пульсировала боль.
– Спасибо, – выдавила я.
Островитянин быстро поклонился.
– Моя леди, – он поджал губы, – Дела считает, что я преступил черту…
Не успела я ответить, как Киго выскочил из седла и взял меня за руку. Рико вновь поклонился и попятился. Момент упущен.
Позади нас Идо тоже спешился, но ноги под ним подогнулись. Он откатился от испуганно взбрыкнувшей лошади и, похоже, потратил на это последние запасы энергии.
– Поднимите его, – приказал Тозай стражникам.
Двое мужчин потянули обмякшего заклинателя вверх, подхватив под локти.
Пока шли сквозь рощу за поднявшим тревогу разведчиком, все молчали. Думаю, каждый ощущал какую-то тьму впереди – далекое возмущение, что дрожало в воздухе и застревало в зубах, будто лезвие, вонзенное в камень.
Когда мы добрались до обрыва, другой разведчик, обозревавший окрестности, повернулся. Это был вчерашний востроглазый мужчина. Он поклонился, и мы сгрудились вокруг. Все, кроме Идо. Я оглянулась – заклинатель стоял на коленях, согнувшись пополам, и каждый вдох сопровождался болезненными хрипами.
– Это началось незадолго до рассвета. – Разведчик указал на темное облако пыли на горизонте.
Что-то двигалось к нам через лагерь Сетона, расшвыривая солдат, вставших на пути. Каждые несколько секунд поток мужчин, окруженный колонной кавалерии, бросался на врага. И каждый раз линия пехоты разбивалась о мощь одинокой движущейся фигуры и тела исчезали в темной пыли, словно черная пена на гребне волны. Над полем боя висел зловещий розовым туман, размашистый дождь хлестал по людям, и их ноги вязли в красной грязи. Из-за расстояния до нас не долетал ни один звук, но ветер принес запах боли, потрохов и металлический привкус крови.
Сетон настолько жаждал заполучить черный фолиант, что завалил землю трупами своих людей. Желудок сжался. Я отвернулась, пытаясь сглотнуть кислую тошноту.
– Во имя Бросса, что это? – Киго зажал нос рукой.
– Мальчик. – Разведчик расправил плечи. – Клянусь, ваше величество, я видел мальчика. Пока солдаты нападают, он укрыт пылью и кровавым дождем. – Он поежился. – Это точно демон.
– Чем бы он ни был, он прекрасно справился с чисткой рядов Сетона, – заметил Тозай.
Киго посмотрел на сгорбившегося от боли Идо и вновь перевел взгляд на крошечную фигуру внизу, что пробивала себе путь сквозь армию. Мысли его завертелись. Скоро ответ будет найден, и я останусь за бортом, навсегда похороненная в своем молчании. В своем предательстве.
Я должна рассказать правду, пока не стало слишком поздно для любых слов. От страха дыхание прерывалось. Но либо сейчас, либо никогда…
– Это Диллон и черный фолиант. – Под воздействием правды слова ожили и понеслись вскачь. – Я заставила лорда Идо призвать его. Еще до прибытия в Сокайо.
Киго вскинул голову.
– До Сокайо? – повторил.
Подозрение на его лице точно невидимая рука сжало мое горло. Рико зашипел.
– Слишком долгое молчание для нейзо, – едко произнес Тозай.
Идо выпрямился на коленях, лицо его было пепельно-серым.
– Эона, больше ни слова.
Я покачала головой:
– Диллон здесь Идо, пора все рассказать.
Киго повернулся ко мне:
– Ты с ним заодно?
– Нет!
– Разумеется, мы заодно. – Идо покачнулся от усилий говорить через боль. – Мы два последних заклинателя. Наши судьбы переплетены, как и наша сила. – Он посмотрел на меня. – И наша страсть.
Я застыла. Что он делает?
Киго ринулся к заклинателю и схватил его за волосы, оттягивая голову назад.
– О чем ты?!
Идо уставился Киго в лицо и оскалил зубы в улыбке:
– Спроси у нее, что происходит во время принуждения.
– Ваше величество, пожалуйста, нужно сосредоточиться на мальчике и фолианте, – сказал Тозай. – Он убивает всех на своем пути и движется прямо на нас!
– Леди Эоне придется ответить на некоторые вопросы, – прорычал Киго. Затем выхватил короткий клинок и прижал его к напряженному горлу Идо. – Оставьте нас. – Он свирепо оглядел круг мужчин. – Живо!
– Ваше величество, – резко начал Тозай, – сейчас не время…
– Прочь!
Генерал кивнул остальным на рощу, и с глубокими поклонами они все попятились к деревьям. Я уловила и опустошенность Рико, и дикую смесь ярости и требований в глазах Тозая. Я виновата и сама должна все исправить.
Я стиснула зубы. Это ведь только крохи правды. Скрытого осталось гораздо больше.
Киго сильнее запрокинул голову заклинателя, заставляя его хрипеть.
– Нужно было убить тебя, как только увидел.
– Это мы уже проходили, – пробормотал Идо, не отрывая от него глаз. – Ты не убьешь меня, пока не используешь мою силу.
Я махнула рукой на равнину:
– Киго, Диллон здесь, чтобы уничтожить нас. Я не смогу остановить его в одиночку.
Император гневно уставился на меня:
– Почему ты не сказала мне, что мальчик приближается? Зачем хранить секреты этого сукина сына? – Он еще сильнее оттянул голову Идо. – Рассказывай все, или я перережу ему глотку и покончу с этим.
– Я и рассказываю! – вспылила я. Страх перерождался в злость. – Я заставила его призвать Диллона, чтобы защитить тебя!
– От чего?
– От меня, Киго. Я знаю, что такое «всеобщая хуа». Это Императорская жемчужина. И я надеялась, что в черном фолианте есть иной способ спасти драконов.
Киго стиснул зубы, но не удивился.
Тяжелое дыхание Идо вырвалось хриплым смехом.
– Он уже знал про жемчужину, Эона. Ты же видишь по лицу.
Да, знал. Последние несколько недель вдруг перевернулись вверх тормашками.
– Почему ты не сказал мне? – выдохнула я.
Киго прищурился:
– С чего мне понадобилась защита от тебя, Эона? Ты хочешь вырвать всеобщую хуа из моего горла?
– Он тебе не доверяет, – влез Идо, – потому и молчал.
– Прикуси язык, или я его отрежу! – Киго вжал клинок в его кожу.
Заклинатель застыл.
– Жемчужина нужна не мне, Киго. Моей прародительнице. – До боли выкрутив пальцы, я отчаянно искала правильные слова, чтобы он все понял. – Красный фолиант написала Кинра. Она была Зеркальным заклинателем. Той, что пыталась украсть жемчужину императора Дао.
– Ты даже об этом соврала? Кинра была изменницей!
– Нет, неправда, я точно знаю. Она просто хотела спасти драконов. – Я глубоко вдохнула. – Она в моих мыслях, Киго. В моей крови. Шепчет, подталкивает забрать жемчужину и помочь драконам. Она даже в моих мечах. Помнишь постоялый двор? Она уже тогда пыталась взять камень. Но я остановила ее и сдерживала с тех пор. Я всегда оберегала тебя!
– Она в твоих мечах? В твоих мыслях?
– Не постоянно. Только когда я радом с жемчужиной.
– Когда мы целуемся? – Рука Киго потянулась к горлу. – Когда ты прикасаешься к ней?
– Да.
Его голос ожесточился.
– Так между нами только желание Кинры захватить жемчужину?
– Нет! – Я шагнула вперед. – Это я. С тобой. Клянусь.
– А как же я, Эона? – вмешался Идо. – Это твоя прародительница или все же ты сама обхватывала меня ногами в каюте?
Киго вперил в него дикий взгляд:
– Что?
– Она ведь не рассказывала о моем визите в ее каюту на корабле?
– Киго, это не…
Идо повысил голос:
– Мы использовали энергию принуждения, чтобы спасти лодку от циклона. – Он усмехнулся. – Вы же понимаете, о какой энергии речь, ваше величество.
– Это правда, Эона? – надтреснуто спросил Киго.
– Мы спасали лодку.
– Разве ты при этом не получила удовольствие?
Я не сумела сдержать постыдный румянец:
– Это из-за силы, Киго. Я знаю, Рико тебе рассказывал. Мы спасли корабль, только это важно.
– А даже если ей понравилось? – издевался Идо. – Она восходящий заклинатель, не одна из твоих наложниц. Она берет, что хочет. Это ее право.
– Все не так! – Я стиснула кулаки. – Удовольствие вызвано силой. Я его не искала.
– Не прикрывайся силой, – произнес Киго. – Ты используешь ее для собственных амбиций. И наслаждения.
– Нет. Мой дар всегда служил твоим целям. Ты же знаешь.
Он недоверчиво двинул челюстью.
Был еще один способ доказать свою преданность.
Я указала пальцем на кровавую бойню в долине:
– Черный фолиант может управлять моей силой.
– Эона, что ты творишь? – Идо дернулся, но уперся в лезвие. – Ты нас уничтожишь.
Я пропустила слова мимо ушей.
– Любой наследник королевской крови с его помощью может поработить волю заклинателей.
Рука с клинком опустилась.
– Что?
– Твоя кровь и фолиант могут обуздать нашу силу. – Мой голос осип.
Киго разжал хватку, и Идо упал, судорожно втягивая воздух. Я не могла взглянуть в мрачное лицо императора.
– Как давно ты об этом знаешь? – спросил он.
– Я сообщил ей, когда Сетон захватил дворец, – прорычал заклинатель. – Такой вот у тебя вестник истины. Твоя нейзо.
– Почему ты не сказала мне, Эона?
Я наконец подняла глаза:
– А почему ты не рассказал мне о всеобщей хуа?
По одной причине, и она растянулась меж нами как бесплодная пустыня. Мы оба не доверяли друг другу достаточно, чтобы преподнести свою власть на блюдечке.
Киго отвернулся:
– И ты привела того, в чьих руках такая сила, прямо к Сетону, к его армии.
От его слов меня сковало льдом. Императора интересовал лишь фолиант и его сила. Я втянула воздух, борясь со слезами. Идо поднял голову. На изможденном лице явно читалось «я же говорил». Он был прав. Власть всегда стремится к власти. Такова природа зверя.
– Сетон не остановит Диллона, – напряженно выдавил заклинатель. – Мальчишка использует риги.
Киго расправил плечи:
– Что за риги?
– Песнь смерти из фолианта. Она вытягивает из человека каждую каплю влаги, перемалывая его в пыль.
– Это и происходит сейчас с солдатами? – Он коснулся кольца крови на пальце. – Да защитит нас Бросс.
– Даже Броссу будет трудно его остановить.
Я уставилась на красное пенное море вокруг Диллона. Он шел к нам. Нам придется выйти навстречу, или он уничтожит всех на своем пути – в том числе армию сопротивления. Его мощь иглами пронзала мысли, снова и снова, в ритме биения моего сердца. Как можно одолеть безумие, питаемое ненавистью и силой черного фолианта? И даже если мы сумеем и вырвем книгу из рук и разума Диллона, то что потом?
Я посмотрела на Киго. В его глазах читался тот же мрачный вопрос.
* * *
Рядом со мной Юсо освобождал Идо. Кандалы звякнули, сползая с запястий. Заклинатель медленно размял руки и расправил плечи, игнорируя воинственный отказ капитана отступить хоть на шаг.
– Ваше величество! – Разведчик выпрямился и указал на долину. – Люди Сетона бросаются друг на друга!
Я попятилась, когда Киго подошел к краю обрыва, уже не зная, где мое место. Я на его стороне? Вряд ли.
– Леди Эона. Лорд Идо. Взгляните, – резко приказал он.
Мы с Идо пересекли небольшую поляну и посмотрели вниз.
Неровные волны пехоты, до того грудившиеся вокруг Диллона, вдруг сменили направление и хлынули к всадникам. Я прищурилась, пытаясь разглядеть подробности сквозь красную дымку и летящую грязь. Солдаты не просто оттесняли своих – они кромсали друг друга, пытаясь вырваться и сбежать.
– Мальчишка продрался через целую армию, – произнес Киго в гнетущей тишине.
– Я бы сказал, Сетон потерял около тысячи людей, – вставил Тозай. – И хуа-до остальных. Теперь ему нужно перегруппироваться.
Киго покосился на Идо:
– Ты уверен, что сможешь приблизиться к Диллону и одолеть фолиант?
Тот кивнул:
– Диллон вытягивает силу моего дракона. Мою силу. – Голос прерывался от боли. – Я ударю с этого угла и перекрою его связь со зверем в небесной плоскости. Но леди Эоне придется бить по черному фолианту. А значит, прикоснуться к нему.
Я содрогнулась, вспомнив о выжженных в разуме словах.
– Мы должны использовать все наши возможности, – добавил Идо. – В том числе принуждение.
Даже сейчас он подначивал императора. Мужчины уставились друг на друга в яростной тишине.
– Ты забыл про еще одну возможность, – наконец произнес Киго. – Моя кровь и черный фолиант вместе могут обуздать силу дракона. Если леди Эона подведет меня достаточно близко, я сумею остановить Диллона.
– Нет! – одновременно воскликнули мы с Тозаем.
– Ваше величество, вам нельзя рисковать собой, – настаивал генерал.
– Ты хочешь, чтобы я спокойно сидел, пока леди… – Киго осекся. – Я не останусь в стороне, когда другие противостоят подобному ужасу.
Крошечный лучик тепла проник в мой отчаявшийся дух.
– Так поступают правители, – не уступал Тозай. – Ваше величество, если вы попытаетесь туда пойти, я остановлю вас силой. Даже если потом меня казнят.
Киго зыркнул на него:
– Я не мой отец, Тозай. Я не стану слепо вручать кому-то свое доверие и свою армию, лишь бы не сталкиваться с реалиями войны. Я не боюсь сражения.
Я ахнула. Таким неуважением он навлечет на себя гнев богов!
Тозай выпрямился:
– Ваш высокочтимый отец ничего не боялся. Он был предан этой земле и не хотел видеть, как она сгорает в бесконечных распрях. Я думал, его сын такой же.
– Такой же, – выдавил Киго. – До определенного момента.
– Нужный момент еще не настал, ваше величество. Доверьтесь мне.
Киго развернулся и сделал несколько шагов по поляне, движимый разочарованием.
– Тогда хотя бы возьми мою кровь.
Его кровь.
Я уставилась на стиснутые руки императора, золото вспыхнуло, порождая идею.
– Твое кольцо, – надежда подтолкнула меня к нему ближе, – в нем действительно есть твоя кровь?
Киго обернулся, лицо осветилось догадкой.
– Да. – Его голос сел. – Я говорил тебе правду о нем.
Я прикусила губу.
– Только крови немного. – Он поднял руку, оставив крошечный зазор между большим и указательным пальцами. – Этого хватит?
Я посмотрела на Идо:
– Хватит?
– Никто никогда не видел, как действует кровавая сила фолианта. Я не знаю.
Киго скрутил кольцо с пальца:
– Возьми.
На мгновение я подумала, что он просто бросит его в мою ладонь, но нет – прижал к коже, и металл все еще хранил тепло тела. С болью в горле я вспомнила прошлый раз, когда император вкладывал кольцо в мою руку. Тогда он хотел меня защитить. Теперь – усилить свою власть.
* * *
Отвезти меня в долину на своей лошади вызвался Юсо – никто даже мысли не допустил, что я могу поехать за спиной Идо, – и мы втроем спустились по склону в угрюмом молчании. А о чем говорить? Либо мы с Идо остановим Диллона, либо все умрут.
Юсо помог мне спешиться и, вновь запрыгнув в седло, уставился в спину заклинателю. Тот ушел немного вперед, дабы посмотреть на далекое облако пыли. Солдаты Сетона – и пехота, и конница – наконец отступили, позволив Диллону продолжить свой неумолимый марш. Идо уже едва держался на ногах, и капитан наверняка задавался тем же вопросом, что и я: не рухнет ли заклинатель без чувств еще до того, как Диллон приблизится?
Я отстранилась и пропустила Юсо, уводившего за собой лошадь Идо. Животное мотало головой, сопротивляясь внезапному натяжению уздечки.
– Ты сказала правду о мечах своей прародительницы? – спросил капитан. – В них тоже сила?
Я удивленно глянула на него снизу вверх. Как это поможет в грядущем испытании? Но тут же лицо обдало жаром смущения, ведь все мужчины наверняка слышали наши с Киго и Идо болезненные откровения.
– Да, – резко бросила я. – Что с того?
– Это чудесно. – Юсо поклонился и развернул лошадей.
Его почти ласковый ответ был не менее странным, чем сам вопрос.
Я мгновение смотрела вслед Юсо, что взбирался обратно на склон, затем глубоко вдохнула и по траве двинулась к Идо. Он остолбенело таращился на одинокую фигуру на горизонте и не обратил на меня внимания. А потом вдруг согнулся пополам, уперев руки в бедра, и мелко задрожал. Я зажмурилась, пережидая вспышку боли в голове, а когда вновь открыла глаза, Диллон был гораздо ближе, чем раньше.
Слишком большое расстояние за столь короткое время. Я вытянула шею, пытаясь осознать произошедшее, и по спине скользнул страх. Диллон двигался со скоростью, несвойственной человеку.
– Идо, он такой быстрый.
– Знаю. – Идо выпрямился и страдальчески вздохнул. – Думаю, там мало что осталось от Диллона. Одна сплошная ган хуа.
Я коснулась кольца крови на пальце.
– Слишком много «возможно» в этом плане, – пробормотала. – Возможно, черный фолиант удержит скорбящих драконов. Возможно, Диллону придется подойти поближе, чтобы использовать риги. Возможно, кольцо сработает.
Идо повернул голову, и его удлиненный профиль и янтарные глаза напомнили мне настороженного волка.
– Эона, самое время тебе осознать правду. Если мы справимся с Диллоном и заберем черный фолиант, мы не должны отдавать его Киго. Мы должны оставить его себе.
– Что?
– Черный фолиант – наш единственный шанс захватить силу драконов.
– В каком смысле «захватить»?
– С помощью Нити жемчуга мы можем увеличить свою мощь стократ. Только представь, на что мы будем способны.
Я отпрянула:
– Ты спятил. Это оружие!
– Нет, выслушай меня. – Идо вновь посмотрел на Диллона, оценивая оставшееся время. – Мы два последних восходящих заклинателя. Если кто и сумеет собрать всю мощь драконов и обратить ее в оружие, то это мы.
– Собрать? Как?
– В наших телах, вместе, как в момент принуждения. – Он облизнул потрескавшиеся губы. – Помнишь, что я сказал после испытания муссонами? Что я прочел в фолианте? Для создания Нити жемчуга нужно слияние солнца и луны.
Солнце и луна – так нас ласково называл Киго. Отголосок эмоций вспыхнул в груди, и сердце сжалось.
– Я помню, как ты удерживал меня, – сказала я, превращая своей горе в гнев. – Помню, как захватил мою волю.
– Полагаю, ты сполна отомстила, – сухо произнес Идо.
Верно. Я вновь и вновь подвергала его той же пытке.
– Мы пара, Эона. Я знаю, что тебя тянет ко мне не меньше, чем меня к тебе. – Я не могла оторваться от его напряженных глаз. – Мы солнце и луна: заклинатель Дракона-крысы и заклинательницы Зеркального дракона. Вместе мы можем заполучить власть всех зверей.
– Для чего, Идо? Чтобы править землей? Это твой план?
– Я уже говорил тебе, хаос порождает возможности.
– И ты обрушил на нас хаос, чтобы создать для себя возможность?
– И для тебя.
Я покачала головой, дивясь его высокомерию:
– Даже заполучив черный фолиант, мы не сможет контролировать все.
– Забрав силу драконов, мы уже не будем просто заклинателями. Мы станем богами. Это истина из черного фолианта.
Диллон стремительно сокращал расстояние. Тысяча шагов. Идо заговорил быстрее:
– Ты жаждала большей энергии, когда мы отгоняли циклон, чувствовала этот голод. Не отрицай.
Да, чувствовала. И знала, что он видит все по моему лицу.
– Это не значит, будто мне нужна вся сила.
Идо рассмеялся сквозь боль:
– Эона, очнись! Выбор прост: или ничего, или все. Нет золотой середины. Киго не отдаст жемчужину, а потому вся наша мощь вскоре исчезнет вместе с драконами.
– Но тогда мы их уничтожим.
Он стиснул мое плечо, словно я маленький ребенок, которому втолковывают горький жизненный урок:
– Ты же знаешь, всегда приходится платить.
– Мы не можем, – не унималась я. – Они часть земли.
– Я не хочу потерять свою силу, Эона. А ты? – Он снова согнулся, но попытался удержать голову. – Фолиант должен быть у нас, – выдавил, задыхаясь от боли. – Ты готова?
Диллон был уже в ста шагах.
На миг страх лишил меня всех чувств. Я могла лишь видеть бегущего к нам демона.
На его костях не осталось плоти. Лицо – острые углы черепа, обтянутые пожелтевшей кожей. Глаза – темные провалы черной энергии. Глаза призрака. Болтающиеся руки – сплошь распухшие суставы и костяшки. С каждым шагом вокруг летели брызги крови и гноя, обе ступни стерлись в кашу за долгие дни безжалостного бега. Движущая сила фолианта высосала из Диллона все.
Идо за руку притянул меня к себе, грубой хваткой вдавливая кольцо крови в мою плоть.
– Вместе, – сказал он.
И втянул воздух в попытке отыскать путь в небесную плоскость – боль сбила его привычный спокойный ритм. Пока он сражался с дыханием, я выравнивала свое. Наконец глаза заклинателя вспыхнули серебром единения с Драконом-крысой. И этот миг эхом отозвался в моем духе, поднимая волну тошноты.
Идо стиснул мое запястье:
– Святые боги!
Чернота потекла по серебру в его глазах, точно масло по воде. Я инстинктивно отшатнулась, но железная хватка Идо удержала меня на расстоянии наших вытянутых рук. Черный фолиант пробрался в его драконью силу. И я чувствовала горечь слов, словно змеи скользящих по нашим соединенным рукам, слышала их шелестящий зов.
Но оттолкнула щупальца черной энергии и нашла сердцебиение Идо. Его грохочущий пульс слился с моим, сплетенные хуа потоком ринулись по глубоким тропам нашей страсти, столь же темной и опасной, как фолиант. Его мощь тянулась от Диллона к Дракону-крысе и заклинателю, осквернив апельсиново-ванильную сладость их союза едкой кислотой.
– Риги, – выдохнул Идо. – Он снова повторяет риги.
Извернувшись, я посмотрела на Диллона. Он был уже в двадцати шагах. Белые жемчужины на черном фолианте сияли и вздымались.
– Мой лорд! – позвал мальчик царапающим и пустым, как бамбуковый стебель, голосом. – Я пришел к тебе, мой лорд. Я буду любоваться, как твои кровь и прах развеиваются по ветру.
Я ощутила, как он вновь начал монотонно воспевать ган хуа – горькую мелодию, вырванную из земли и воздуха вокруг нас.
Судорожно вдохнув, и еще раз, я сосредоточилась на пульсирующей энергии Идо в небесной плоскости. Третий вдох – и мир сместился и изогнулся в неистовом вихре цвета. Энергетическое тело Диллона кишело тьмой, раздувалось от мощи, каждая точка вдоль позвоночника крутилась в обратную сторону, каждую тропу заливала чернота.
Энергетическое тело Идо превратилось в поле битвы: мятущееся серебро пробивалось сквозь толстые черные вены, что переплелись и опутали его меридианы, накрепко присосавшись к жизненной силе. Диллон направил стремительную песнь риги по воде и крови в теле заклинателя, и он с криком рухнул на колени. Я ощущали его в собственных тропах – обжигающий шепот.
– Эона! – Идо скорчился от боли и крепче стиснул мою руку. – Пора!
Дракон-крыса в вышине отчаянно вырывался из хватки черного фолианта; сила зверя неуклонно текла к Диллону. За визжащим синим драконом изогнулся красный – рубиновые когти царапали небо, зубы клацали, отгоняя прочь темноту, что тянулась к золотому величию. Я прокричала наше общее имя над шипящими словами риги. Огромные глаза духа встретились с моими, и наш союз взревел во мне приливом власти. Золотая энергия и чувственная связь сплелись в единый поток, и моя земная оболочка качнулась к Идо.
Но дорогу заступил Диллон:
– Слишком поздно, Эона.
Сморщенные губы раздвинулись – череп улыбался.
– Нет! – Я бросилась к нему, попыталась коснуться высушенной плоти кольцом, но демон молниеносно исчез. – Нет!
Песнь смерти опалила мое тело. Неумолимый жар бурлил внутри, взрывался в висках, впивался иглами в сердце с каждым натужным ударом. Я чувствовала вкус крови во рту, в носу, чувствовала, как клокочет в груди, как пульсирует за глазами, словно они лопнули и вытекли из головы. Мир размылся, превратившись в красный туман. Наверху Зеркальный дракон взревела и устремила свою золотую силу к пылающей песне в попытке сдержать ее разрушительную мощь. Крики… я слышала крик лежащего у моих ног Идо и свой собственный из недр обожженной груди.
– Хватит, Диллон!
– Тебе лишь нужен мой дар! Как и моему лорду.
Из последний сил я вновь ринулась к мальчишке, наполовину ослепшая из-за пульсирующей красной пелены в голове. Наши тела столкнулись, я отчаянно замолотила руками, стараясь зацепиться.
На миг я ощутила твердую обложку фолианта, а затем пальцы сомкнулись вокруг тонкой хрусткой кожи и костей. Золотой обод кольца вжался в высушенную плоть. «Пожалуйста, – молилась я, – пусть получится!»
Рот затопил привкус металла и горечь фолианта, сплетенные в новую власть. Власть крови. Кольцо сработало.
– Прекрати петь! – крикнула я.
Шепот оборвался. И сразу же неумолимый жар угас до тусклого тепла. Зрение прояснилось. Лицо Диллона было прямо перед моим, от его горячего дыхания несло тухлым мясом. Я прямо ощущала, как его разум корчится под силой кольца, как его безумие, словно дикий зверь в капкане, царапается и вгрызается зубами в землю. Мощный, злобный зверь.
Моя хватка – на воле Диллона и на его руке – вдруг ослабла.
Кольца оказалось недостаточно.
С ревом он вырвался и отшатнулся. Белый жемчуг стиснул фолиант точно удавка.
Во мне вновь вспыхнуло пламя. Идо завопил. Зеркальный дракон в вышине зарычала, и ее золотая энергия столкнулась с пожаром, сдерживая его смертоносную силу.
Вдруг среди обжигающей боли в голове возникла холодная ясная мысль. «Не борись с фолиантом. Забери его». Как тогда, на склоне горы. Книга стремилась ко мне, не к Диллону. Ее безумие проникло в мой разум, нашептывая обещания абсолютной власти.
Безумие. Фолиант нес безумие.
Но это лучше, чем сгореть без остатка.
– Ну же! – крикнула я, протягивая руку. – Иди ко мне.
– Нет! – взвизгнул Диллон. – Сила моя!
Я видела, как темная энергия копится в нем, словно змея, что перед броском закручивается кольцами. Белый жемчуг спиралью опал вниз и прыгнул ко мне, извиваясь в воздухе и утаскивая за собой черный фолиант. А затем обмотался вокруг моего запястья, прижав книгу к коже. Сила устремилась в руку и кислотой полилась по венам. Диллон побежал ко мне, костлявые пальцы щелкали, клацали и тянулись за предателем-фолиантом. Песня переросла в вой, а древняя мощь устремилась из Диллона в меня.
Я ахнула, когда смертельный жар исчез. Идо на земле застонал, и его тело облегченно обмякло.
– Книга у тебя. Убей его.
Я попыталась сосредоточиться, но разум уже пожирали вкрадчивые слова – темные секреты просачивались в мой дух вместе с древней силой. Песня риги скользнула на мой язык тихим шипением. Она пульсировала в моей голове, изливалась из моего рта, высасывала хуа из всего вокруг – земли, воздуха, драконов, – рождая сокрушительное пламя, готове повиноваться моим приказам. Я услышала далекий протестующий крик алого зверя, но ее власть стала моей. Вся власть стала моей.
Диллон потянул фолиант, захлебываясь яростью. Моя песнь оживилась, вплетая в силу все больше и больше огня, и каждое шипящее слово раздувало этот погребальный костер. Диллон выгнулся и закричал, но я продолжала напевать мелодию его смерти.
Схватившись за голову, он рухнул на колени. Кровь текла из носа, ушей, из черных провалов глаз. Слова неслись от меня к нему, опаляя, сжигая, уничтожая. Я убивала его и не могла остановиться.
«Помоги мне, – взмолилась я. – Помоги, Кинра».
Но было поздно.
Вопль Диллона оборвался, тело его рассыпалось и взметнулось жгучим вихрем темного пепла и красной дымки, обдав меня липкими брызгами смерти.
Я кричала, ужас бился в моей голове словно кожистые крылья, но едкие слова все вырывались наружу. Идо откатился от меня и пополз по земле, надрывно кашляя.
Еще одна мелодия зазвенела внутри, проясняя мысли – яркий и холодный контрапункт к словам фолианта. Я знала эту песню. Ею мы с Зеркальным драконом исцеляли. Золотая гармония прорвалась сквозь горькое шипение ган хуа, ослабила темную хватку ее власти. И внезапно жуткие напевы покинули мое горло, мой разум. Рыдая от облегчения, я скребла по белому жемчугу, подсовывала под него пальцы, расцарапывала собственную плоть. И наконец с последними силами отодрала фолиант от руки и швырнула его на землю. Книга упала в грязь, жемчуг хлестал вокруг словно змеиный хвост.
Я упала на колени, и меня рвало, снова и снова, и вместе с рвотой в почву уходила боль. Я убила Диллона. Следы этого злодеяния на моих руках и лице еще не высохли, мерзкий вкус смерти до сих пор тлел во рту. Возможно, он никогда меня не покинет.
Неподалеку присевший на корточки Идо обшаривал землю.
– Где фолиант? – хрипел он. – Ты его забрала?
Мне удалось кивнуть. Книга лежала возле меня. Жемчуг свернулся кольцами на обложке.
Земля задрожала от топота копыт – кто-то несся галопом. Повернув голову, я увидела Киго, Рико и Юсо на взмыленных лошадях.
– Эона! – Киго резко натянул поводья и, спешившись, побежал ко мне.
И смотрел только на меня, не на фолиант.
Рико и Юсо за его спиной тоже выпрыгнули из седел и последовали за императором.
– Эона! – Идо пополз по забрызганной красным траве. – Дай мне фолиант. Быстрее!
– Нет! – Я взмахом руки отбросила книгу подальше от него. Жемчуг подтянул ее к себе по грязи.
Заклинатель вновь ринулся к цели.
– Эона, что ты делаешь?
– Лорд Идо, остановись! – крикнул Киго.
Рико схватил Идо за тунику и оттащил назад. Тот завертелся, вырываясь, и возопил:
– Эона, это единственный путь! Забери фолиант!
Я потянулась к книге, рука зависла над черным кожаным переплетом и движущимся жемчугом. Наступившую тишину нарушил свист обнажившегося клинка – Юсо надо мной выхватил меч.
– Юсо, не смей! – взревел Киго.
Капитан помедлил, затем шагнул назад и опустил оружие.
Я посмотрела на Киго:
– Я обещала добыть тебе фолиант. Он твой.
– Что?! – Идо дернулся вперед, но Рико вновь его оттащил. – Не будь дурой, Эона! Ты отдаешь ему свою силу.
Стиснув зубы, я взяла книгу. Золотая песнь моего дракона и власть кольца крови превратились в щит вокруг моей хуа. Медленно, я стянула кольцо с пальца и положила его поверх извивающегося жемчуга.
– Успокойся, – приказала, и нить притихла.
Рико испуганно втянул воздух:
– Эона, пожалуйста, нет! – Идо бился в руках островитянина. – Он поработит нас. Мы потеряем все.
Я опустилась на одно колено и протянула книгу и кольцо в колыбели своих сложенных ладоней.
– Не трогайте, ваше величество… – сказа Юсо.
Киго взмахом руки оборвал советчика, но глаз от меня так и не отвел.
– Ты отдаешь мне свою силу? А если Идо прав?
– Моя сила всегда была у тебя, Киго, – произнесла я. – Теперь я вручаю тебе свое доверие.
Он принял книгу и кольцу из моих рук.
– Я знаю, чего тебе это стоило, Эона.
Я посмотрела вниз, на пятна черного пепла, отмечавшие место, где я убила Диллона. Место, где я ощутила истинную мощь черного фолианта.
Нет, Киго даже не представлял, какова цена.
* * *
Девушка поставила дымящуюся чашу для умывания на стол у стены шатра и попятилась, не отрывая взгляда от яркого ковра на полу. Я гадала, что ей наговорили обо мне. Что я опасна? Убийца демона? Я склонилась над чашей и вдохнула влажный пар; очертания моих глаз и рта отразились поверх темно-синей рыбы, нарисованной на фарфоре. Я опустила ладони в горячую воду. Бледно-красные завитки заструились по поверхности, а более тяжелые черные пятна кружили на волнах у моих пальцев. Извилистые узоры из крови и пепла завораживали.
– Эона! – Дела прошла ко мне по мягким коврам с полотенцем в руках. – Смывай. Ну же! Сразу почувствуешь себя лучше.
Она уже помогла мне снять окровавленную одежду и унесла ее прочь, пока я натягивала чистую тунику и шаровары. Но запах смерти чувствовался до сих пор.
Я закрыла глаза и плеснула воду в лицо. Горячие струи на веках, носу, губах слишком напоминали риги. Я выпрямилась, от паники забыв, как дышать.
– Принеси холодной воды! Живо!
Дела махнула девушке, и та, подбежав к столу, подхватила чашу и осторожно понесла ее к двери.
– Вот. – Дела протянула мне полотенце.
Я вытерла глаза и рот. Грубый бежевый хлопок стал розовым.
– Из-за Диллона я уже никогда не почувствую себя лучше.
– Рико рассказал мне, что видел. – Лицо Делы искривилось от отвращения. – Это был не Диллон. Уже нет.
– Но когда-то…
Она стиснула мою руку:
– Ты наверняка избавила его от мучений. Сама же говорила, что это похоже на жгучую кислоту в голове.
– Дела, я приняла силу фолианта, – прошептала я. – И с ее помощью убила. Во что я превратилась?
Оборотная притянула меня к своей груди, и я уперлась лбом в мускулистое плечо.
– Ты не Диллон, – бодро заверила она, потирая мне спину. – Даже не думай так. Ты поступила, как должно. И достала черный фолиант для его величества. – Дела отстранила меня на мгновение, темные глаза торжествовали. – А еще ты восстановила веру Рико.
Она вновь прижала меня к плечу.
– Фолиант – это лишь смерть и разрушение, – прошептала я.
– Что ж, сейчас книгу стережет Юсо. А его величество и вожди решают, как с ней поступить.
Я отпрянула:
– Сейчас? Без меня? Но я ведь нейзо. Я должна быть там.
Дела поймала меня за руку:
– Рико сказал мне, на что способен фолиант, Эона. И вожди обсуждают возможное применение с лорда Идо. Его величество не хотел, чтобы ты присутствовала.
Идо не ошибся. Первым делом они подумали о его порабощении кровавой властью фолианта.
– Нет! – Я отдернула руку и направилась к выходу. – Я могу принудить Идо. Им ни к чему использовать на нем черный фолиант.
Дела обогнала меня и заслонила собой дверь:
– Эона, я здесь не только как твой друг. Я не могу пустить тебя на эту встречу.
– Теперь ты мой страж?
Она развернула меня и, положив по-мужски крепкую ладонь на спину, повела к кровати.
– Просто присядь. Поспи.
Я стряхнула ее руку:
– Поспи? Насколько я знаю, они могут решить поработить и меня тоже!
– Ты сама в это не веришь, Эона. Ты устала. Постарайся отдохнуть. – Дела взяла красный фолиант с соседнего столика, на котором Вида оставила также кисет с компасом заклинателя и посмертные таблички моих предков у небольшой молитвенной свечи. – А если не можешь спать, мы может вместе подумать над записями Кинры. Я нашла еще одно имя – Пиа.
Черный жемчуг вокруг запястья двоедушницы одобрительно защелкал.
– Наверное, еще одна загадка, – огрызнулась я. – Просто не трогай меня.
И я отвернулась, хоть и понимала, какое это ребячество.
Если честно, я действительно устала, и телом, и умом. Но жуткие суматошные мысли – об Идо, фолианте, смерти Диллона – заставили меня еще целый колокол мерить шатер шагами, пока Дела сидела у двери, склонившись над красным дневником. В какой-то момент служанка принесла чашу с чистой водой, но ее наивный страх лишь еще сильнее меня обозлил, и Дела поспешно отправила девушку прочь. Гнев и чувство вины, однако, не способны вечно питать истощенное тело, так что в конце концов я свернулась клубком на кровати.
А проснулась с кислым привкусом во рту и болью в шее. В дымовом отверстии шатра клубились темно-сиреневые сумерки. Я села и размяла пальцами затекшие мышцы у основания черепа.
Весь день проспала.
– Что-нибудь нужно, моя леди? – спросила Вида, сидевшая на полу, скрестив ноги.
Один тюремщик сменился другим.
– Чаю, – неприветливо сказала я. – И немного света.
Вида поднялась и, открыв дверь, пробормотала поручение кому-то снаружи. Затем вернулась с фонарем в руке, его сияние превратило дымчато-розовые настенные гобелены в ярко-красные. Дела оставила фолиант на столе. Значит, вернется, и у меня будет шанс извиниться за грубость.
Я поднялась, разглаживая складки на тунике:
– Вожди еще совещаются с его величеством?
Вида опустила фонарь на стол:
– Уже закончили.
– И?
– Прости, моя леди, я не знаю. – Судя по тону, она поняла, что я спрашивала о судьбе Идо. – Но в лагере болтают, что в ближайшую пару дней нас ждет сражение.
– Это и правда лишь слухи, или знаешь от отца?
– Скажем так, когда я потребовала назначить меня в какой-нибудь отряд, мне было велено оставаться в лагере, чтобы помогать с ранеными, и, дескать, нужно уже готовиться.
Мы замолчали. Пострадавших, нуждающихся в помощи, без сомнения будет много.
– Сделаешь кое-что для меня? – спросила я.
– Если смогу, моя леди.
– Когда начнется бой, убедишься, что Лилия в безопасности? И Рилла с Чартом?
Вида кивнула:
– Постараюсь.
Тяжелый стук вновь отправил ее к двери. А я водила руками по воде в чаше, содрогаясь от холода. Я подвергла мать и друзей такой опасности…
– Моя леди.
Я повернулась на резкий голос Юсо. С рук капало.
Капитан стоял в дверях, его худое тело укрывали тени.
– Тебя хочет видеть его величество.
Я кивнула. Наверняка ведь, чтобы рассказать о принятом решении. Вида схватила и передала мне полотенце, а когда я вытерла руки, протянула мне ножны.
– Нет, моя леди, – вмешался Юсо. – Его величество велел мне нести твои мечи.
Мы с Видой переглянулись. Никто не ходил по лагерю безоружным.
– Отдай мечи капитану, Вида, – сказала я, отмахнувшись от безмолвного протеста на ее лице.
Я вспомнила, что Юсо спрашивал о силе мечей. Неужели Киго думал, что они опасны? Думал, что я опасна?
Капитан закинул ножны за плечо:
– А теперь нас ждут, моя леди.
– Она только встала, – быстро произнесла Вида и опустилась передо мной на колени, одергивая подол туники. – Ей нужно пару минут, чтобы привести себя в порядок.
Юсо обвел взглядом шатер, отдельно задержавшись на столике с моими пожитками. Возможно, Киго считал опасным все, чем я владею.
Глаза капитана вновь устремились на меня.
– Леди Эону ждут, – повторил он.
– Все хорошо, Вида. – Я погладила ее руки, возившиеся с моим поясом.
Нехотя Вида отступила.
Я подошла к Юсо. Он нацепил свою привычную суровую маску, но чувствовалась в нем какая-то энергия, напряжение, заставлявшее капитана беспрерывно потирать указательный палец о большой. Он знал, что должно произойти.
– Я буду ждать здесь, моя леди, – пообещала Вида.
Обернувшись, я улыбнулась, как могла ободряюще, и шагнула за порог. Юсо закрыл дверь и молча повел меня через большую площадь за совещательным шатром. Мы миновали несколько групп людей, что смеялись и болтали вокруг костров; их теплое общение лишь усиливало мое беспокойство. Я заметила собаку, крадущуюся в тенях меж двух палаток – только белый кончик хвоста выделял ее из темноты. Вдалеке заплакал ребенок, а может, взвыл ночной зверь. Вскоре стало очевидно, что мы отдалились от густо заселенной части лагеря. Впереди замаячил круглый шатер, стоявший на приличном расстоянии от всех соседей. Перед дверью вытянулся стражник.
– Здесь вы храните черный фолиант?
– Да, – ответил Юсо.
Я остановилась:
– Зачем его величество позвал меня сюда?
– Это он тебе сам скажет.
Когда мы приблизились, стражник отсалютовал. Капитан открыл дверь, и волна желтого света озарила явное облегчение на его худом, морщинистом лице. Он поклонился и отступил, пропуская меня внутрь, а сам задержался, чтобы отдать какой-то тихий приказ караульному. По спине скользнул холодок тревоги, но я шагнула в шатер. Непокрытые стены, никаких ковров. Лишь один мужчина – еще один стражник – замер у стола, на котором стоит черный лакированный ящик. И Киго нет. Стражник опустил голову в поклоне.
Юсо провел меня в глубь комнаты.
– Сирк, твоя смена закончилась, – сообщил он, и стражник еще раз поклонился и ушел, закрыв за собой дверь.
Я приблизилась к черному ящику. Его полированная поверхность ловила яркие отблески фонарного света. Почему Киго хотел, чтобы охранники ушли? Он собирается поработить мою силу?
Я повернулась к Юсо:
– Что его вели…
Голова откинулась назад от удара столь же мощного, как и нанесший его мужчина. Я покачнулась и прижала руку к пульсирующей скуле. Второй удар, в живот, оказался столь же сильным, так что стопы от пола оторвались и весь воздух покинул тело. Я согнулась пополам, беззвучно отрывая и закрывая рот. В глазах потемнело от потрясения и боли. Юсо толкнул меня под колени. Ноги подкосились, и я рухнула на спину. Шатер вдруг заволокло серыми струящимися линиями. Что-то врезалось в мою грудь – будто камень упал, придавив к земле. Колено капитана. Он наклонился, лицо серьезное, губы поджаты.
– Открывай, – велел.
И зажал мне ноздри. Я глотнула воздуха и увидела белую бутылку травника в руке Юсо. Он залил содержимое мне в рот, фарфоровые края стучали о зубы. Гадкая соленая жидкость потекла в горло. Я рванулась прочь, кашляя и хрипя, пытаясь сплюнуть горький осадок. Пытаясь закричать. Юсо сжал мой подбородок и заставил запрокинуть голову. Я замахнулась кулаком и явно угодила в твердую кость, но шатер уже тонул в мягкой темноте, а наркотик утягивал меня вниз, в густое безмолвие мира теней.
