Глава 21
Рулан придержал для меня ветку, и я последовала за Киго меж низкорослых деревьев к месту, откуда открывался наилучший вид на лагерь Сетона. После демонстрации силы вождь племени и его люди определенно прониклись ко мне уважением. Я вытерла струйку пота, скользившую по шее, и дунула вверх, надеясь охладиться. Дневная жара достигла своего пика, а Киго шагал неумолимо быстро. Он был решительно настроен ознакомиться с ресурсами сопротивления и узнать, с чем нам предстоит столкнуться на равнине внизу.
Мне не выпало шанса увидеться с Риллой и Чартом и воспеть чудо исцеляющей силы моего дракона. Или рассказать Чарту о том, как эта сила повлияет на его волю. Я расправила плечи, пытаясь не представлять сей ужасный момент. Разумеется, радость друга не омрачит никакое разочарование. И он знал меня достаточно хорошо, чтобы понять: я исцелила его из любви, даже если все и выглядело так, будто я действую в гневе. Тогда нам не дали времени объясниться. Киго хотел, чтобы я присутствовала на официальных переговорах, а Чарт был слишком потрясен, чтобы что-то осознать. Но я по крайней мере пообещала навестить его, как только смогу.
– А ты чего ждал? Я же в кандалах. – Низкий голос Идо за моей спиной переполняло презрение. – Сними, если хочешь, чтобы я шел быстрее.
Юсо снова травил его, словно мангуст змея.
После утренних зверств я не ожидала, что Идо отправится с нами в разведку. Однако, если подумать, все логично. И ему, и мне нужно знать местность будущего сражения и степень оснащенности Сетона. Киго наверняка напомнил Рулану и прочим вождям, что Идо не только убийца и предатель, но еще и заклинатель и ключевая фигура в грядущей битве.
Юсо толкнул его в спину:
– Сомневаюсь, что ты когда-нибудь избавишься от оков, мой лорд. – Затем наклонился ближе, но я уловила его тихие слова. – И ты навсегда останешься послушной шавкой девчонки.
Лицо Идо исказилось яростью, хотя обычно он не поддавался на подначки капитана. Я с тревогой поняла, что и сама злюсь, но отогнала эти чувства прочь. Идо не нуждался в моей защите.
– Леди Эона, – позвал Киго, и я повернулась. – Взгляни.
Я двинулась дальше по поредевшей роще. Киго с Тозаем замерли под укрытием нависающих ветвей, разведчик присел у их ног. Все трое обозревали раскинувшиеся под обрывом земли. Когда я встала возле Киго, разведчик быстро поклонился.
Стоило глянуть вниз, и в затылке закололо. Армия Сетона расположилась посреди огромной равнины. Ряды палаток, военные машины, лошади, люди – всего так много, что не разобрать, где же край, он терялся вдали. Я думала, что готова к сражению, но холод, сковавший внутренности, утверждал обратное. Я не имела ни малейшего понятия, с чем нам предстоит столкнуться.
Тозай указал на пустое пространство между обрывом, на котором мы стояли, и передней линией лагеря:
– Сетон обозначил это полем боя. Но он не нападет, пока за нами преимущество высоты.
– И что он сделает? – спросила я.
Киго потер подбородок:
– Попытается заманить нас к себе, дабы мы покинули возвышенность.
– Заманить? Чем?
Он кивнул:
– Верный вопрос, нейзо.
– Так вот на что похожи пятнадцать тысяч человек, – произнесла я преувеличенно бодро.
– Нет, моя леди, – поправил разведчик. – Это восемь тысяч. Видите там клубы пыли? – Он указал на едва заметный дымок на горизонте. – Это остальные движутся к лагерю.
Страх комом встал в горле. Храни нас боги, это лишь половина!
– У тебя острый глаз, – сказала я.
– Наш лучший следопыт, – подтвердил Рулан, шагнув ко мне. И махнул на большой красный шатер, расположенный в передней части лагеря: – Шатер Сетона. Высокомерный идиот!
Тихий лязг железа сообщил о прибытии Идо. Он обозрел равнину, тяжелые брови сошлись на переносице. Покачав головой, заклинатель отступил назад.
– Есть что сказать, лорд Идо? – резко спросил Киго.
Идо поднял глаза, будто вынырнув из оцепенения:
– Нет. Нечего.
И, подняв скованные руки, впился пальцами в лоб. Цвет отхлынул от его лица, кожа заблестела от пота. И все же это не походило на страх или тепловой удар.
– Когда лорду Идо в последний раз давали воду? – требовательно спросил Киго.
Юсо шагнул вперед:
– Перед тем, как мы прибыли в лагерь, ваше величество.
– Напои его. – Киго вновь отвернулся к равнине.
Юсо поклонился и направился к юному носильщику, что тащил бурдюки. Идо схватил меня за рукав и потянул прочь, на шаг, другой, пока мы не отдалились от мужчин, изучавших врага.
– Диллон в дне пути от нас. – Не сказал – выдохнул. – Он как гвоздь в голове.
И прижал пальцы к виску. Я устремила взгляд на его руку. Руку, которую я сожгла и исцелила.
Идо погладил мою ладонь и пробормотал:
– Никогда не извиняйся за свою силу.
Подошел Юсо, и я отстранилась. Он сунул бурдюк заклинателю.
– Одна из твоих мелочных затей, Юсо? – попыталась я прикрыть смущение, жаром ползущее к лицу. – Лишить воды?
Капитан скрестил руки на груди:
– Ты всегда так тревожишься о благополучии лорда Идо, моя леди.
У меня не нашлось ответа на его ловкую дерзость. Вскинув подбородок, я вернулась к Киго. Ужас от приближения Диллона и прикосновение пальцев Идо сплелись воедино с бешеным ритмом моего сердца.
* * *
К круглому шатру, выделенному Рилле, Лону и Чарту, я добралась только ближе к вечеру. С тремя сопровождающими я прошла меж сплетенных из выцветшей ткани и веревок жилищ под любопытными взглядами восточников, и их надежды тянулись за мной, точно произнесенные шепотом молитвы. Весть о восстановлении Чарта разлетелась по лагерю в мгновение ока, и перед его шатром собралась небольшая толпа, дабы узреть доказательства моей мощи.
Несколько часов назад мальчик был неприкасаемым демоном несчастья. Отныне он символ силы и надежды. О таких последствиях исцеления я не подумала.
Сквозь толпу я разглядела Риллу, присевшую у костра. Она трясла сковороду над огнем – вонь козьего мяса пропитала дым, – упорно не обращая внимания на бормотание зевак, что следили за каждым ее шагом. Лон опирался на прочный каркас шатра рядом с поблекшей красной дверью, и его массивная фигура и напряженная поза посылали вполне понятный сигнал.
– Моя леди, прошу, подождите, – сказал Кайдо.
Затем жестом велел двум другим сопровождающим расчистить мне путь. Не было нужды. Маленькая девочка, возившая прутиком по грязи, заметила меня, и ее взволнованный визг привлек всеобщее внимание, мигом разделив толпу на две согбенные половины.
Рилла поспешно опустила сковороду на землю и встала, с тревогой заправляя прядь седых волос в скрученную косу. Затем поклонилась вместе с Лоном.
– Леди Эона. – На ее лице застыла смесь улыбки и слез.
– Прости, что не смогла прийти раньше. – Я взяла ее руки в свои. – Как Чарт?
– Он… – Рилла посмотрела на жадные лица вокруг и отвернулась. – Они не уйдут, – прошептала, утягивая меня ближе к шатру. – Моя леди, Чарт… ошеломлен. Как и я. – Она сжала мои пальцы. – Думаю, потребуется чуть больше одного дня, чтобы оценить твой чудесный подарок.
Рилла покосилась на красную дверь.
– Его… – она взмахнула рукой, – настроение скачет. Он был собой пятнадцать лет, и вдруг в один миг ты сделала его кем-то другим.
– Но он исцелен. Он снова здоров. Как я.
– Да, его тело исцелено, – медленно произнесла Рилла.
– Что ж, я хочу его увидеть, – сказала я, озадаченная ее нерешительностью.
– Конечно, моя леди. – Она прокашлялась. – С ним сейчас леди Дела и Рико.
– Рико?
Островитянин никогда прежде не встречался с Чартом. Зачем он здесь? На ум приходила только одна причина: чтобы рассказать мальчику о принуждении. Он правда думал, что я скрою такое от друга?
– Рико сказал, что ты и его исцелила. – Голос Риллы звучал на удивление ровно.
Я узнала этот безразличный тон – она всегда его использовала, когда мастер совершал что-то сомнительное. Рико, наверное, и ей сообщил. От обиды спина распрямилась. Здоровье сына точно стоит любых издержек.
Лон распахнул дверь, и Рилла повела меня в шатер. За нами люди вытягивали шеи, пытаясь заглянуть внутрь. Едва я перешагнула порог, дверь быстро закрылась. После яркой солнечной улицы тусклое освещение шатра на миг превратило все в безликие серые силуэты. Я подождала, пока цвета и детали вновь обретут четкость.
– Леди Эона.
Дела поднялась со стула и поклонилась. Она сменила мужскую одежду на длинную оранжевую тунику с широкими полами, привычную для женщин восточных племен. За ее спиной, на одной из трех установленных по краю маленького шатра коек, опершись на гору подушек, сидел Чарт. Рядом возвышался Рико. Он натянуто мне поклонился и отступил. А я двинулась по коврам к другу. Печь, воткнутую меж двумя центральными столбами, не разжигали, но в комнате все равно было душно, благодаря дневной жаре и закрытой двери.
– Леди Эона, я надеялся, что ты придешь. – Без напряжений в горле голос Чарта приобрел более глубокий мужественный тембр.
Он качнулся вперед, пытаясь подняться, но тонкие руки подогнулись.
– Рико, поможешь мне?
Островитянин за руку потянул Чарта вверх. Я уставилась на внезапно выросшего мальчишку – он был по крайней мере на голову выше меня.
Уцепившись за Рико, он поклонился.
– Видишь, моя леди, я могу стоять. – И усмехнулся, отчего узкие черты сложились в облик моего старого мастера. – Недолго, мышцы пока слишком слабы. – Чарт замолчал и со свистом втянул воздух. – Лон говорит, что со временем я стану сильнее. Он уже сделал для меня это. – Он поднял мяч из грубо сшитых кожаных полосок. – Чтобы тренировать руки.
Я улыбнулась:
– Ты такой высокий!
– Знаю, знаю, – прокудахтал Чарт, потом закашлялся и, тяжело сглотнув, прохрипел: – Не привык произносить так много слов сразу.
– Помоги ему снова сесть, Рико, – велела Дела, потянувшись к нему. – Он побледнел.
– Нет! – возбужденно воскликнул Чарт. – Не надо говорить за меня, будто я все еще дрянной калека!
Дела отпрянула.
– Ты через многое прошел, мальчик, но не забывай про вежливость, – предупредил островитянин.
Чарт выдернул руку из его хватки и свирепо уставился на меня:
– Рико говорит, теперь ты можешь управлять моей волей. Это правда?
– Я бы сама тебе рассказала. – Я повернулась к Рико. – Неужели ты думал, что я промолчу?
– Я больше не знаю, как ты поступишь. Твои представления о хорошем и плохом изменились с тех пор, как ты сблизилась с лордом Идо.
– Рико! – возмутилась Дела. – Так нельзя. Не при мальчике.
Мы с Рико не обратили на нее внимания.
– Что ты имеешь в виду? – спросила я.
Он выпятил подбородок.
– Я вижу в тебе ту же любовь к власти, что вижу в нем. Ты исцелила Чарта не ради него самого. Ты исцелила его, похваляясь своим могуществом и не задумываясь о его желаниях и потребностях.
С трудом сдержав гнев, я оглядела Чарта:
– Ты ведь рад быть здоровым?
Он нащупал диск свободного на шее:
– Я все еще вольный? Я не понимаю, что означает принуждение.
– Конечно, ты вольный.
Рико фыркнул:
– Настолько, что тобою в любое время могут управлять.
– Я не стану извиняться за то, что использовала свой дар! – не выдержала я и вперила взгляд в Делу и Чарта. – Вы видели, что произошло на собрании. Я действовала на благо императора.
– У тебя всегда хорошая отговорка наготове, – процедил Рико. – Ты могла остановиться, исцелив лорда Идо. Этого бы хватило. Но нет…
Я скрестила руки на груди:
– Тебя даже не было в шатре.
– Да. Но я чувствовал, как ты гордилась своей мощью. Как хотела явить всем свою силу и ярость и использовала для этого Чарта. Еще совсем недавно ты бы так не поступила.
– Даже если это правда, неважно. – Я всплеснула рукой, словно отмахиваясь от обвинений. – Все изменилось. Отныне я должна совершать такое, чего прежде и вообразить не могла.
– Для меня важно, – сказал Чарт.
Я резко повернулась к нему:
– Что?
Тело его дрогнуло, но не взгляд.
– Этот дар действительно благословение богов, леди Эона, и я благодарен тебе. – Чарт сглотнул и поднял диск на шнурке. – Но ты также даровала мне свободу – право выбирать и решать за себя. А на собрании ты его отняла. – Он кашлянул и запрокинул голову, растягивая мышцы горла. – Когда ты была просто Эоном, ты была моим другом. Ты всегда видела во мне настоящего человека, а не демонического уродца без голоса и ума. Но в шатре ты превратила меня в уродца.
Чарт вытянулся во весь свой немалый рост, сотрясаясь от усилий:
– Ты даже не смотрела мне в лицо, пока все не кончилось. Я был просто вещью, на которой ты испытывала свою власть.
– Нет, все не так, – возразила я, но острое жало правды в его словах уже пронзило сердце. – Ведь ты же все равно согласился бы на исцеление, разве нет?
– В том и дело, – язвительно вставил Рико, – ты не дала ему выбора.
– Не нужно говорить от моего имени, – буркнул Чарт и вновь повернулся ко мне. – Ты уже забыла, каково быть калекой? Тем, кому не полагается ни чувств, ни человечности? Мой друг Эон никогда бы не забыл.
– Я не забыла, – заверила я, сражаясь с гневом. – Но я больше не Эон. Все изменилось. Я леди Эона. Зеркальный заклинатель. Нейзо императора.
– Значит, теперь ты не должна думать о других? – требовательно спросил Рико. – У тебя отныне собственные нормы морали?
– Это несправедливо. – Горечь моей обиды сосредоточилась на Деле и Чарте. – Я всегда думаю о других. Ни одному из вас не понять, каково это.
– И все равно ты должна была спросить меня, – упрямо гнул Чарт. – Эон бы спросил.
Дела коснулась моей руки:
– Знаю, на собрании тебе пришлось нелегко. Ты пошла против собственных представлений о хорошем и плохом. И в глубине души ты это понимаешь. Не позволяй власти одурманить твой дух, Эона.
Я отшатнулась:
– Кто ты такая, чтобы говорить о власти и духе? Я Зеркальный заклинатель и поступаю, как считаю нужным.
Рико выпучил глаза:
– Только послушай себя. Что-то подобное мог сказать Идо. Он овладел твоим разумом так же, как телом.
– Рико! – ахнула Дела.
– Неправда!
Моя пылающая ярость устремилась к островитянину в поисках его хуа, дабы заткнуть этими словами его же глотку. Я чувствовала, как мое сердцебиение вытягивает его жизненную силу; пульс Рико ускорился, смешанный со страхом, и он согнулся пополам. Чарт попытался ухватиться за воздух, колени его подкосились. Дела бросилась вперед и успела подхватить хрупкое тело прежде, чем мальчик упал на пол.
Что я творю? Я резко оборвала связь.
Задыхаясь, Рико поднял голову:
– Это теперь твой ответ на все вопросы?
Крутанувшись на пятках, я понесла свою боль к двери. Лон отодвинулся, а от вида жаждущей зрелищ толпы мое горе вновь превратилось в гнев.
– Идите в свои шатры! – закричала я.
Они изумленно уставились на меня.
– Ну же! – вопила я. – Убирайтесь!
Кланяясь, зеваки попятились и, разделившись на маленькие группы, разбрелись по дорожкам между палатками.
Рилла встала:
– Что стряслось?
– Я Зеркальный заклинатель, вот что, – горько выдавила я и оглянулась на дверь, но Лон уже ее закрыл. – Передай Чарту, что я сожалею.
– О чем? Что исцелила его?
– Нет. Скажи, мне жаль, что я больше не Эон.
Сопровождающие торопливо окружили меня, и я двинулась прочь от недоумевающей служанки. Зеркальный заклинатель не извиняется за свою силу.
* * *
Ужин затягивался, ибо вожди племен желали показать императору местные деликатесы и развлечения. Все свелось к морю козлятины, кислому рисовому вину под названием «Убийца демонов», танцам под барабаны и общению с непомерной бравадой, когда смех перерастает в визг, а выпивка становится состязанием. Я сидела на возвышении слева от Киго под полумесяцем в открытом безоблачном небе. Место трапезы окружали вкопанные в землю факелы.
Было мало шансов для приватной беседы – вожди наперебой привлекали наше внимание, а народ громогласно веселился, так что нам с Киго удалось перекинуться лишь парой случайных фраз. Но в миг редкого спокойствия он наклонился ко мне и отыскал мою руку под низким столом. Нежное прикосновение пальцев чуть ослабило мою боль.
– Ты бледна. – Дыхание Киго было приправлено вином. – Что-то не так?
Я сглотнула, пытаясь избавиться от маслянистой тошноты, которую явно вызвало приближение черного фолианта. Глаза мои невольно скользнули к Идо, сидевшему под охраной на другом краю круга. Киго настоял, чтобы он присутствовал на ужине, но заклинатель отказался от еды и питья. Он не шевелился, будто от малейшего движения мог развалиться на части, а кожа его посерела, отчего лицо сразу стало казаться старше. Мне подурнело от одной только близости фолианта, а Идо был связан с ним напрямую через Дракона-крысу и Диллона. Я даже представить не могла, как он страдает.
Киго проследил за моим взглядом:
– Он выглядит больным.
Однажды, очень скоро, мне придется рассказать ему, что я заставила Идо призвать к нам Диллона, но это не то, что можно быстро обсудить между сменой блюд из козлятины.
Жемчужина в горле Киго ловила оранжево-алые отблески факелов, и казалось, будто в ней живет собственный огонь. Что случится, если я расскажу ему всю правду? Что скрыла от него скорый приход Диллона, потому как черный фолиант может поработить мою волю и силу. Что всеобщая хуа – это жемчужина, вшитая в кожу и кровь императора, и я не упоминала об этом прежде, так как надеялась найти иной путь для спасения драконов, а значит, я не несу угрозы его жизни. Любой здравомыслящий правитель убил бы меня на месте.
Я пожала плечами:
– Все нормально. Разве что козлятины слишком много.
Он улыбнулся и сжал мою ладонь:
– Я не ценитель этого мяса, но здесь его явно в избытке. – Затем понизил голос. – Все, что мы делаем, – во имя долга.
Внимание императора привлек Соран с очередной пьяной байкой о своей боевой доблести. Я наблюдала, как Киго любезно принимает кусок жареного козьего мяса с новой тарелки, и вдруг он посмотрел на меня, в темных глазах мелькнуло веселье. От интимности его взгляда меня омыло теплом, которое тут же переросло в острую боль желания.
Так какие мои обязательства ложны? Долг перед этим властным, красивым мужчиной, что держал меня за руку и называл луной для своего солнца, или перед драконами – источником моей величественной мощи? Каким-то образом мне нужно найти способ служить интересам обеих сторон. Но что, если однажды придется выбрать? Я беспокойно заерзала на подушках. Этот страшный вопрос включал и Идо. Словно услышав мои мысли, он поднял голову. В янтарных глазах застыл такой ужас, что внутри все похолодело от дурного предчувствия. Идо так же находился на чаше весов, как Киго и драконы. И он был столь же прочно, как я сама, связан с духами зверей и их судьбой. И эта судьба шагала к нам с черным фолиантом в руке и безумием, затмившим разум.
