Глава 10
Я пробралась к центру термальной купальни. От резкого жара по плечам поползли мурашки. Дюжина бумажных фонариков вдоль каменной кромки освещали небольшую пещеру, покрывая серебром рябь на воде и отбрасывая на заднюю стену угловатую тень Мадины. Сидевшая на грубых ступенях купальни жена лекаря оберегала мое уединение и ждала, когда я закончу купаться, чтобы сопроводить меня обратно.
Я раскинула руки на поверхности воды и расслабила мышцы, нежась в тепле и благословенной тишине. За пробуждением Киго последовал шквал официальных представлений и военных отчетов, затянувшихся, казалось, на несколько часов. К счастью, муж Мадины вмешался и настоял на том, чтобы императору и его нейзо дали шанс поесть и помыться, прежде чем приступать к разработке стратегии.
При мысли о Киго меня захлестнуло волной удовольствия. И я погрузилась глубже в воду, как будто воспоминание о поцелуе было высечено на моем теле, так что любой мог увидеть. Затем закрыла глаза и вновь пережила каждое мгновение нашей близости. Желание Киго ошеломляло своей силой, но от воспоминаний о моей собственной неодолимой жажде щеки запылали еще жарче.
Киго счел меня бесстыдницей? Долана как-то сказала, мол, мужчин пугает женская страсть. И я понимала почему, так как и сама испугалась своих чувств. Я подумала о сладостном прикосновении Киго к моему запястью, о взглядах украдкой, пока Виктор официально приветствовал императора и рассказывал о спасении нашего отряда. Всякий раз, когда наши глаза встречались, казалось, будто губы Киго вновь прижимаются к моим. И я видела на его лице те же чувства. Откуда такой накал, когда мы даже не прикасаемся друг к другу?
Я встала, с облегчением отдаваясь во власть прохладного воздуха. Возможно, наша реакция друг на друга и не наша вовсе. Вдруг за всем стоит Кинра? Я рассмотрела этот вариант со всех сторон, не зная, радует он меня или огорчает. Я ведь вытащила из кармана посмертные таблички, прежде чем дотронуться до императорской жемчужины. И все же протянуть руку меня заставила некая сила – во многом та же, что двигала мною прежде.
Согласно тому, что Дела прочла в красном фолианте – теперь потерянном вместе с ней, – Кинра была продажной женщиной, запутавшейся в отношениях с императором Дао и другим мужчиной. Что, если нас с Киго накрыло отголоском тех страстей? Я уставилась на темную воду, пытаясь примирить свои чувства с мыслями. Было бы гораздо проще, если бы эту вспышку желания удалось списать на мою прародительницу. Мы с Киго двинулись бы дальше – просто союзники, не более. Но испытанные мною эмоции явно не чужие и точно не пятисотлетние. И если честно, мне хотелось, чтобы и страсть Киго принадлежала исключительно ему.
Вздохнув, я нырнула в купальню, подальше от тревожных дум. Забот и без того хватало. Я не переставала думать о потерянных друзьях и двух фолиантах. И конечно, оставался главный вопрос: жив ли Идо? Я знала, как найти ответ: шагнуть в мир энергии и посмотреть, почувствую ли я заклинателя через его дракона, как прежде. Но это было рискованно тогда и еще рискованней сейчас. Если Идо мертв и его защита исчезла, само перемещение в небесную плоскость меня уничтожит. И даже если он жив, я сомневалась, что смогу легко вернуться из энергетического мира – древние силы во мне, похоже, становились все сильнее.
И все же я должна… Для наших планов важно знать, жив ли второй заклинатель. Купальня – самое подходящее место для перехода в мир энергии. Ванны всегда облегчали мое скольжение между земной и небесной плоскостями. Благодаря теплу воды связь разума и тела с физическим миром ослабевала. Конечно, в случае чего был риск утонуть или, как тогда во дворцовой купальне, врезаться в стену. Но на сей раз я не одна. Вознеся молитву богам, я пробралась к каменному краю и нашла надежную опору.
– Мадина, – позвала я.
Женщина привстала со ступеньки:
– Да, моя леди?
Как я могла объяснить, что собираюсь сделать? Мадина знала, что я Зеркальный заклинатель, но для нее это лишь символ высокого ранга и силы, а никак не возможных разрушений и смерти.
– Я должна найти своего дракона в мире энергии. Можешь постоять рядом и, если я начну тонуть или покажется, что я в беде, вытащить меня из воды?
Мгновение Мадина смотрела на меня.
– Конечно, моя леди.
Затем подобрала юбки и, подойдя к краю купальни, присела.
Я вгляделась в ее спокойное лицо:
– Это может быть опасно.
– Делайте, что должно, моя леди, – решительно произнесла Мадина и быстро сжала мою руку. – Я буду здесь.
Я опускалась в купальню, пока горячая вода не скрыла плечи, и наконец сосредоточилась на внутреннем зрении. Несмотря на все мои тревоги, потребовалось всего пять глубоких вдохов, чтобы скользнуть между мирами. Тусклая пещера превратилась в вихрь цвета и энергии. По прозрачному телу Мадины надо мной мчалась хуа, и за внешним спокойствием я разглядела ртутный поток скрытого страха. Я нерешительно потянулась к энергетическому миру своей хуа, будто проверяла прочность земли, тыкая в нее палкой.
Угрозы нет?
Ни прилива скорби, ни иной силы, довлеющей надо мной. Я чувствовала только мощную, теплую энергию красного дракона, что тянулась ко мне, приглашая к единению. Я полностью перешла в небесную плоскость, прикованная к своему зверю. Ее силы скользили вокруг меня, лаская. Рот уже наполнился коричным привкусом нашей общей силы. Я должна была лишь озвучить его, и мы бы стали единым целым… но нет, нельзя. Я стиснула зубы. Десять веских причин против этого только и ждали возможности разорвать нас в клочья.
Собрав волю в кулак, я отвернулась от сияния Зеркального дракона к северо-северо-западу и едва не задохнулась. Уменьшившийся Дракон-крыса стал почти прозрачным, его иссохшее скорченное тело лежало неподвижно.
«Идо», – мысленно позвала я. Мог ли он по-прежнему слышать меня через синего дракона?
Зверь медленно поднял голову и протянул ко мне бледные опаловые когти.
«Эона». Голос Идо лишь дрогнул в теплом воздухе и снова исчез.
Меня затрясло от прозвучавшего в нем страдания, и рука соскользнула с камня. Мадина поймала меня за плечо и подтянула обратно к кромке купальни. Энергетический мир померк, сменившись тускло освещенной пещерой.
– Все хорошо, моя леди? – услышала я голос Мадины.
Не в силах выдавить ни слова сквозь боль в горле, я просто кивнула. Дракон-крыса так ослаб. Если Идо истощился вместе со своим зверем, то ему недолго осталось.
– Вы плачете, моя леди?
– Все в порядке, спасибо.
Я отвернулась от пристального взгляда Мадины и, зачерпнув пригоршню горячей воды, плеснула ее себе в лицо, дабы скрыть слезы. Я знала величественную силу Дракона-крысы; на самом деле я соединялась с ним. От вида измученного зверя сердце обливалось кровью, даже если он был основой темной мощи Идо. И нельзя отрицать, что заклинатель дважды рисковал собой, спасая меня. Конечно, это не искупает его ужасных преступлений, но, возможно, даже он не заслуживает таких мук.
На задней стене пещеры появилась еще одна тень. Служанка поклонилась Мадине, ее мягкий шепот потонул в каменных стенах. К тому времени, как я повернулась, женщина уже передала сообщение и теперь пятилась прочь.
– Моя леди, его величество желает, чтобы вы как можно скорее к нему присоединились.
И Мадина развернула широкое полотно.
Я застыла в воде, охваченная восторгом и жгучим смущением. «Киго хочет видеть меня как можно скорее!» И вновь я ощутила его ноги на моей талии, его мускулистое тело, прижатое к моему, и судорожно втянула воздух. Как можно хотеть чего-то столь сильно и с той же горячностью надеяться этого избежать? Благо у меня появилось, что сообщить императору – Идо еще жив.
Выждав еще мгновение, я подошла к каменному борту и взялась за протянутую руку Мадины. Она втянула меня вверх по ступеням, быстро обернула грубым полотном и успокоила:
– Его величество еще сам в купальне. У вас есть время подготовиться. Как следует.
Я заметила ее косой взгляд. Не злой, нет, но мое лицо вновь вспыхнуло. Муж Мадины наверняка рассказал ей, в каком виде нас застал. Он, наверное, подумал, что я солгала о своей связи с Киго.
– Жена Виктора того же сложения, что и вы, и отдала лучшее свое платье. – Мадина продолжила сушить мои волосы. – Это всего лишь хлопок, моя леди, но ткань чудесная, и сесть должно хорошо. Цвет вам тоже подойдет.
Я перестала вытирать руки:
– Подойдет? Какого оно цвета?
– Синего, моя леди. – Мадина кивнула на платье, что висело на вбитом в стену колышке.
Оно и правда было насыщенного цвета индиго.
– Почему мне пойдет синий? – не поняла я.
Я никогда не задумывалась над цветом своей одежды. Опять же, мне никогда не приходилось ее выбирать, даже когда я стала заклинателем.
– Уверена, вы прекрасны в любом цвете, – заверила Малина, кланяясь.
– Нет. – Я остановила ее, поймав за руку. – Нет, я о другом. Почему синий мне подойдет? Я ничего об этом не знаю.
Слишком много лет я провела в образе мальчишки, чтобы разбираться в женских хитростях.
Мадина внимательно оглядела мое лицо. Я бы поступила так же, прежде чем озвучить честное мнение кому-то выше себя по положению. Не все подобные вопросы искренни, и правда зачастую оборачивается резкой пощечиной.
– Потому что у вас бледная кожа, моя леди, – произнесла Мадина наконец. – Получится приятный для глаз контраст. И оттенок усилит глубокий красный цвет ваших губ и сияние глаз.
Я снова воззрилась на платье. И все благодаря только цвету? Затем провела пальцем по верхней губе, чуть надавливая, дабы вновь ощутить прикосновение губ Киго. Он всю жизнь окружен красотой – одеждой, вещами, женщинами. Он поймет язык цвета и ткани.
– Хорошо, я надену его, – согласилась я, но вдруг вспомнила о платье Виды. – Погоди! А вырез у него очень низкий?
– Ровно такой, как нужно, – сказала Мадина, улыбнувшись.
Я была слишком напряжена, чтобы смеяться, но сумела слегка искривить губы в усмешке:
– Я полная неумеха. – И указала на платье. – Ничего не знаю о красоте и моде. – Затем глянула на свою плоскую грудь. – Да и не претендую ни на что.
– Это вы зря, моя леди. Сказано, что есть четыре очага красоты. – Мадина коснулась своих волос, глаз, рта и шеи. – Все мы обладаем хотя бы одним. Многие – двумя. Некоторые – тремя, и лишь единицам повезло достигнуть истинной гармонии со всеми четырьмя. Вы, моя леди, благословлены тремя.
Какими? Наверное, глаза и рот – у меня ведь все зубы на месте. Но я не видела изящества в своей шее, а волосы считала слишком густыми и тяжелыми.
Я фыркнула:
– Я некрасива.
Мадина склонила голову, но промолчала.
– Ну что? Говори уже, – подтолкнула я.
– В вас и правда нет классической красоты, и все же вы притягиваете взгляд. Вы уже испытали эту власть, не так ли?
Я почувствовала, что вновь краснею, но на сей раз от осознания ее правоты. Я видела, что Киго часто наблюдает за мной, и ощущала свою странную власть над ним.
Мадина пригладила свои темные с сединой волосы, закрученные в замысловатые косички:
– Но я думаю, в вашем сердце горит иная сила, моя леди.
Я отвела взгляд. Могла ли она увидеть мою страсть к Киго? Нет, это невозможно. Наверное, речь о красном драконе.
– Какая?
– Бесстрашие.
Я нахмурилась. Разве бесстрашие – это сила? К тому же мне-то уж точно ведом страх.
Мадина завернула мои волосы в полотенце и отжала по всей длине.
– Можем собрать их в низкий узел, – предложила она, а потом намотала толстую прядь на палец и прижала его к моему затылку. – Такая прическа подойдет к вырезу платья.
Соблазн воспользоваться мастерством Мадины был велик, но я и так явлюсь на военный сбор в платье, не хватало только девичьей прически. У женщины-заклинателя и без того много трудностей. У женщины-нейзо – тем более. По правде говоря, я знала, что должна отказаться от платья и надеть тунику со штанами, но вкрадчивый внутренний голос убеждал, мол, невежливо отвергать дар жены главы лагеря.
– Сделаем двойную петлю заклинателя. – Довольная компромиссом, я разделила влажные волосы на две части. – Я покажу, как ее плести.
Мадина поклонилась:
– Как пожелаете, леди заклинатель.
* * *
Когда я мелкими шажками двинулась в путь вместе с двумя представителями сопротивления, на небе уже появились розовые проблески зари. По словам наиболее разговорчивого из моих сопровождающих, небольшую пещеру впереди отвели под совещательный зал императора. «Клич брошен, – сказал он, – и главы всех участков придут сюда на рассвете». Лагерь под нами оживал. Дети таскали ведра с водой из ручья, что пересекал дно кратера, женщины разжигали костры. В сторону прохода, через который мы пришли менее четырех колоколов назад, направлялась группа мужчин – судя по веревкам и тюкам, поисковая группа.
Нас встречала знакомая фигура: сгорбившийся Рико, прижал руки к груди и наблюдал за нашим приближением без единой эмоции на лице, но я знала его достаточно хорошо и видела его напряжение.
– Я отведу леди Эону к его величеству, – сказал островитянин.
Мои конвоиры быстро поклонились и попятились. Рико дождался, когда они окажутся вне пределов слышимости, а затем наклонился ко мне:
– Ты должна просить за меня. Немедленно.
Я отшатнулась, испуганная яростью в его голосе:
– О чем?
– Его величество запретил мне присоединяться к поискам.
– Наверняка по веской причине.
– Мне плевать на его причины! Я должен найти леди Делу. Понимаешь?
– Рико, ты ранен. И ты не знаешь местность. Ты станешь обузой для группы.
Он гневно уставился на меня:
– Заступись. Ты мне должна.
– Что я тебе должна? – выпалила я, разозлившись. Ну сколько можно извиняться? – Ты хотел умереть? Я должна была оставить тебя в рыбацком поселке?
– Да, – прошипел Рико. – Это куда благороднее, чем жить как собака в ожидании твоего следующего пинка.
В его словах заключалась известная доля правды.
Островитянин закрыл глаза и глубоко, мучительно вздохнул.
– Моя леди, пожалуйста. – Рико с мольбой коснулся моего плеча. – Я держал ее за руку, но отпустил. Поток был слишком сильным. Она решит, что я ее бросил.
Я отвернулась от болезненно скривившегося Рико. Я каждый день жила с чувством вины. За тридцать шесть погубленных жизней. И возможно, могла избавить Рико от мук совести из-за потери Делы.
– Хорошо. Я поговорю с ним, – вздохнула я.
* * *
Я услышала Киго, еще не добравшись до совещательной пещеры. Она состояла из трех связанных пещер поменьше, и мы с Рико проходили через первую, когда до нас долетел отчетливый голос императора:
– Это наша общая численность, Виктор? Больше никого нет?
Сердцебиение мое участилось. Наслаждаясь воспоминаниями о наших объятиях и о поцелуе, я даже не думала о том, что случится при следующей встрече. Сохранится ли тепло во взгляде Киго? Должна ли я буду вести себя так, будто ничего не произошло? Мы ведь явно будем не одни. Что, наверное, к лучшему, хотя глубоко в душе у меня поселилось нечто похожее на разочарование.
Я разгладила платье спереди. Как Мадина и обещала, круглый вырез оказался неглубоким и все же чуть приоткрывал линию груди, зато в талии платье сужалось, и не нужен был пояс, чтобы подчеркнуть фигуру. Я потрогала затянутые в петли косы, что раскачивались на голове. Затем перекинула их на левый бок, но решила, что это выглядит слишком нарочито, и вновь отбросила назад. Мадина сказала, что мне идет этот мужской стиль, но зеркала нигде не нашлось, а отражение в купальне было слишком темным.
– Моя леди, прошу, подожди, – прошептал Рико и шагнул к природной арке, что вела в третью пещеру.
Первые две были экстравагантно освещены масляными лампами, расставленными на расстоянии вытянутой руки друг от друга, но их сияние меркло в сравнении с тем, что лилось из зала для совещаний. Как будто дневной свет…
– Леди Эона, нейзо императора и Зеркальный заклинатель, пришла, – возвестил Рико.
Я застыла, услышав столь официальное объявление. Оно уместно при дворе, а не здесь, в пещере. Рико специально подчеркнул мое положение.
Едва я вошла, пятеро мужчин, в том числе Юсо и Виктор, оторвались от раскрученного на столе свитка и опустились на колени в низком поклоне. Шестой так и стоял, замерев над записями. Император.
Он освежился и побрился, хотя оставил черную щетину на голове. Длинную императорскую косу тоже вымыли и переплели, но уже без камней и золотых нитей, сверкавших в ней прежде. Их наверняка скоро пустят на оружие для нашей армии. Единственной драгоценностью на теле Киго была императорская жемчужина, обрамленная воротом позаимствованной красной туники, – зримый символ его права повелевать.
Бледность мира теней так и не сошла с кожи Киго, а теле чувствовалась болезненная напряженность, но в целом он оправился. Император медленно поднял голову, и у меня перехватило дыхание. Из его темных глаз исчезло тепло, сменившись настороженностью.
– Ты теперь не кланяешься своему императору, леди Эона? – спросил Киго.
Я рухнула вниз, скрывая смущение, и свирепо уставилась на тканый ковер на полу пещеры в попытке загнать обратно навернувшиеся на глаза слезы. Что я сделала не так? Есть только одна причина для холодности Киго. Моя страсть была ему неприятна.
– Встаньте, – велел император всем нам.
Я поднялась на ноги, надеясь, что лицо не горит румянцем. Масляные лампы на стенах словно вытягивали из комнаты весь воздух, а может, дыхание перехватывало от стыда. Я прижала ладонь к груди, к бледной коже над темно-синим платьем.
Рико безмолвным напоминанием маячил на краю поля зрения. Привлекать внимание не хотелось, но я ведь обещала.
– Ваше величество, – начала я, пытаясь подпустить в голос стальные нотки, – Рико желает присоединиться к поисковой группе и приносить пользу. Можете ли вы его отпустить?
Не готовая вновь столкнуться с ледяным взглядом Киго, я неотрывно пялилась на его рот. Нежность ушла, губы сжались в плотную властную линию.
– Нет. Он может принести мне пользу здесь.
Я поклонилась, Рико рядом со мной тоже, и лишь стиснутые кулаки выдавали его разочарование.
– Леди Эона, подойди, – сказал Киго.
Я настороженно шагнула к нему.
– Мы обсуждаем черный фолиант. По словам Юсо, ты уверяла, будто это Диллон создал водяную воронку.
Я оглядела мужчин вокруг. Судя по лицам, каждый заметил напряжение, возникшее между мной и императором. Юсо смотрел настороженно.
– Да, ваше величество. Диллон призвал ган хуа черного фолианта.
– Каким образом? Он ведь так же не обучен, как ты.
– Не знаю.
– Он может это повторить?
Я опустила голову, ошеломленная резкими нападками Киго.
– Сомневаюсь. – Я сглотнула, дабы хоть немного смочить пересохшее горло. – Думаю, для этого ему потребуются мои силы, но не уверена, ваше величество. Для меня черный фолиант тоже загадка.
– Так все же это была твоя сила?
– Диллон забрал ее против моей воли, ваше величество.
– И черный фолиант хранит секрет Нити жемчуга?
– Так мне сказал лорд Идо.
– Лорд Идо, – фыркнул Киго, и от подозрительности в его голосе по коже продрал мороз. – Ты очень печешься о его спасении.
Я вскинула голову, принимая вызов:
– Вы знаете причину, ваше величество.
В темных глазах императора не было ни намека на уступку.
– Мои приоритеты изменились. Нужно найти черный фолиант прежде, чем он попадет в руки моего дяди. Лорд Идо подождет.
Я шагнула вперед:
– Нет, он не может ждать! Его жизнь висит на волоске.
Киго напрягся:
– Что ты сказала?
Паника завела меня слишком далеко.
– Прошу прощения, ваше величество. Нам и правда нужно найти черный фолиант, – сказала я, вновь овладев собой. – Но забрать лорда Идо от вашего дяди, по моему скромному мнению, куда важнее. Диллон не в своем уме, и даже если мы найдем его, он не справится с муссонами и наводнениями. Он не контролирует ни свои силы, ни свои поступки. Вы сами видели, он опасен. – Я оглядела напряженных мужчин. – Идо помог мне сдержать Диллона и мощь черного фолианта. Он нужен нам.
Киго оперся руками о стол:
– Идо помог тебе? Почему?
– Он скорее спасал себя, чем меня. Диллон пытался его убить.
– И как же он помог?
– Через такую же связь, что объединяет меня с Рико. Она возникла после исцеления. Вы видели ее проявление на поляне, когда я не сумела совладать с энергией.
Рико рядом со мной дернулся будто от удара хлыста:
– Идо сам к тебе пришел или ты к нему?
Было что-то странное в тоне Киго… Может быть, нетерпеливое ожидание. Но и сопротивление ему тоже.
Я озадаченно посмотрела на императора:
– Он просто появился в моей голове. – И умолкла, осознав, что понятия не имею, как именно все произошло. – Может, я позвала его. Не знаю, это случилось так быстро. Я не разбираюсь в том, как это работает. Потому мне и нужен лорд Идо, чтобы учиться.
Киго повернулся ко всем спиной:
– Я хочу поговорить с леди Эоной. – Он не повышал голоса, но я почувствовала угрозу. – Рико, Юсо, останьтесь. Остальные уйдите. Покиньте пещеру.
Не кланяясь, мужчины быстро отступили прочь. Когда звуки их шагов отдалились, я посмотрела на Рико, но он пялился в землю; тело его было натянуто как тетива. Юсо с невозмутимым видом стоял у стола, все свое внимание устремив на императора.
– Скажи мне, Рико, – наконец начал Киго, так и не повернувшись, – ощущал ли ты связь с леди Эоной, когда она сражалась с черным фолиантом?
Рико переступил с ноги на ногу:
– Да. – Я потрясенно уставилась на него, но островитянин отвел взгляд. – Она не подавляла мою волю, но я чувствовал связь. Как я и говорил раньше, ваше величество.
– Юсо, обнажи свой меч, – велел Киго.
Сталь с шипением выскользнула наружу, и по спине у меня побежали мурашки, будто клинок прижали к коже.
– Киго, что случилось? – спросила я.
Он повернул ко мне окаменевшее лицо:
– Забери волю Рико.
Я слышала, как островитянин резко втянул воздух, и какое-то время не могла издать ни звука.
– Зачем? – выдавила наконец.
– Затем, что я так приказал.
– Ты же видел, что случилось в прошлый раз. Я не могу этим управлять.
– Выполняй. Живо!
– Киго, это опасно.
Киго хлопнул ладонью по столу:
– Я сказал, подави его!
– Я обещала, что не стану. Пожалуйста, я не хочу навредить Рико.
Краем глаза я заметила, как Юсо крепче сжал рукоять меча.
– Подави его! – повторил император.
– Зачем ты это делаешь?
– Повинуйся мне!
– Нет. Это неправильно!
Мой крик разнесся эхом по пещере.
Киго вцепился в край стола:
– Упрямица! Почему ты не можешь просто выполнить приказ? – Он кивнул Юсо: – Сломай Рико плечо.
– Что? – Я отшатнулась, словно от удара в грудь.
– Подави волю Рико, иначе Юсо сломает ему плечо.
Ловким движением Юсо перевернул клинок и сместил руку, превращая тяжелую рукоять в дубинку. Рико напрягся.
– Юсо, нет! – крикнула я.
– Я служу его величеству, – напомнил капитан и направился к нам.
Рико поднял на него глаза, но в них не было мольбы. Лишь безысходность.
Я обернулась к Киго:
– Он твой подданный. Он верен тебе.
Император покачал головой:
– Он твой подданный. Забери его волю.
– Зачем?
Киго посмотрел на Юсо и приказал:
– Давай.
Тот отвел руку с мечом, выстраивая удар. Дыхание Рико участилось – он приготовился, стиснув зубы.
– Стой! – Я вклинилась между ними.
Островитянин отшатнулся:
– Моя леди, прошу, не надо.
– Мне жаль, Рико. – Я направила свою энергию на поиск его жизненной силы. – Прости меня.
Под стук собственного сердца и отыскала бешеную пульсацию ярости и страха Рико и переплела ее со своей хуа. В его глазах вспыхнула наша связь. Островитянин ахнул, когда безжалостное слияние завершилось, и упал на колени. Его энергия хлынула ко мне. Вся его немалая мощь была в моей власти.
Кто-то жестко схватил меня за руку и развернул.
Киго.
Я покачнулась, все еще потерянная в потоке энергии. Император снова потянул меня вверх и сжал мою челюсть, удерживая на ногах.
– Ты исцеляла меня? – Он был так близко, что я едва могла сосредоточиться. – Ты исцеляла меня?
Темный страх из его глаз проник в поток силы.
– Нет! – Связь с Рико оборвалась. Островитянин рухнул на пол, а я обмякла, внезапно лишившись энергии. – Нет. Я тебя не исцеляла. Не исцеляла!
Киго подхватил меня и прижал к груди. Я чувствовала под щекой биение его сердца, а императорская жемчужина была почти у меня перед глазами. Я смотрела на ее бледную красоту, но потрясение от разорванной связи оказалось сильнее, чем желание прикоснуться к камню.
Киго гладил меня по затылку и шее.
– Все хорошо, – пробормотал он мне в волосы. А потом обратился к Юсо: – Видишь, она не властна надо мной. И я не ощутил ее связи с Рико. Ты доволен?
Капитан убрал меч:
– Насколько это возможно, если учесть, что мы ничего не знаем о ее способностях.
– Тогда убирайся, – приказал Киго. – И забери с собой Рико. Пусть его осмотрит лекарь.
Смысл слов Киго наконец вывел меня из оцепенения, и я подняла голову:
– Ты сделал это, чтобы проверить, лечила ли я тебя?
Внутри вспыхнула новая энергия – гнев. Ни чей-то еще, а мой собственный.
Я ударила Киго кулаком в грудь:
– Отпусти!
Император усилил хватку, не давая мне уйти:
– Я должен был убедиться.
– Ты мог просто спросить!
Я снова ударила его, лишь бы хоть как-то отплатить ему болью за боль. Киго перехватил мое запястье. На сей раз отнюдь не нежным прикосновением.
– Юсо, – процедил он сквозь зубы, – пошел вон. Немедленно!
Капитан поднял Рико на ноги и потащил прочь из пещеры. Киго силой опустил мою руку вниз.
– Не бей меня, – предостерег он. – Я твой император.
– А я твоя нейзо. Это хоть что-то значит?
– Мне пришлось доказать, что ты меня не исцеляла.
– Как бы я смогла? – возмутилась я. – Я бы уничтожила весь лагерь, как прежде рыбацкий поселок.
– Меня там не было, Эона. А все очевидцы – твои люди. Я должен был доказать, что все еще хозяин собственной воли.
– Почему ты просто не доверился мне? Я бы сказала правду.
– Этого мало, – резко сказал Киго. – Я хотел доказать это Юсо.
– Почему? Чем он так важен?
– Его обязанность – защищать меня. Защищать трон. Он должен был убедиться, что я ничем не скомпрометирован. – Я замерла, уловив мольбу в его глазах. – Это касается не только нас двоих, Эона. Каждый мой шаг влияет на положение империи. Так было всю мою жизнь. А теперь и твои поступки влияют на нее тоже.
Киго помедлил и вдруг обхватил мою щеку; его нежные губы оказались так близко к моим…
– Знаю, ты новичок в нашем мире чинов и власти, но ты должна понять: империя гораздо важнее, чем мужчина и женщина, – прошептал император. – Важнее, чем все наши желания и чувства.
Я отпрянула, собирая свои обиды и негодование в прочный щит:
– Это не оправдание для жестокости и бесчестия.
Киго дернулся, и дикая, озлобленная часть меня возликовала.
– Думаешь, я был жесток? – Он отпустил мое запястье и отстранился. – Война с моим дядей только началась, Эона. И мой поступок само воплощение чести в сравнении с тем, что нас ждет дальше.
– Так вот по какому нравственному мерилу ты собираешься оценивать все свои действия? – спросила я. – Тогда, без сомнения, все твои цели поддадутся так же легко, как гнется зеленый бамбук.
Киго горько рассмеялся:
– Это слова нейзо? Или просто женская обида заговорила в тебе?
– Ты явно мне не доверяешь. Возможно, мне не стоит быть твоей нейзо.
Голос сорвался. Мы оба знали, что я говорю не только о высоком положении.
– Может быть, ты права.
Теперь вздрогнула уже я. Киго медленно двинулся к столу. Я неотрывно смотрела ему в спину. Дура, позволила себе поверить, будто он меня ценит…
– Поклянись своей честью, что никогда не станешь лечить меня, – наконец потребовал Киго.
– Похоже, честь для тебя не имеет значения, так что я дам тебе нечто получше, – ответила я, не сумев сдержать едкую боль в голосе. – Я клянусь своей жизнью.
Император нащупал рукой жемчужину в своем горле:
– Эона, меня с рождения учили никому всецело не доверять. – Слова прозвучали так тихо, что я едва их услышала даже с расстояния в несколько шагов.
Возможно, это было своего рода извинение, но я не собиралась его принимать.
– Я тоже с трудом доверяю людям, – сказала я. – Особенно когда меня предают.
Я видела, что задела Киго. Глубоко. Какое-то время он не двигался, но наконец промолвил:
– Тогда хорошо, что послушание не требует доверия. – Затем склонился над картой и прижал край пергамента кулаком. – Скажи Виктору и его людям, чтобы вернулись.
Я поклонилась и попятилась из пещеры, изо всех сил цепляясь за свой гнев, лишь бы не дать пролиться слезам.
