Валентина привезла с собой в Лондон швейную машинку, но ни разу к ней не притронулась. Машинка немым укором стояла в гостевой комнате, а потом стала являться Валентине во сне, несчастная и потерянная, как некормленая собачонка.

Зайдя в гостевую комнату, Валентина остановилась перед машинкой. «Если я хочу этим заниматься, значит, надо заниматься». Она уже посмотрела в интернете, где учат на дизайнеров модной одежды. Для зачисления требовалось представить свои работы. О том, чтобы поступить в колледж, она не заикалась больше месяца. «Подам заявление и, если выдержу конкурс, пойду учиться — вот и все». Валентина открыла швейную машинку. Сходила в столовую, притащила стул; нашла чемодан с отрезами ткани и вывернула содержимое на кровать. Когда она брала в руки один кусок материи за другим, разворачивала, разглаживала и снова складывала, все ее мысли были об Эди. У Джулии на кройку и шитье не хватало терпения — она так ничему и не научилась. Валентина распутала тесьму, рассортировала катушки ниток. Нашла коробочку со шпульками, а потом и свои любимые ножницы. Теперь все необходимое было аккуратно разложено на кровати, а она стояла и думала, с какой стороны к этому подступиться.

Перед отъездом из Чикаго она раскроила две блузки. Самое время было бы их закончить. «Нет, — подумала она. — Нужно сделать что-нибудь новое. Причем не две вещи, а одну».

Дома у нее стоял портновский манекен, но не тащить же было его в Лондон. Она достала сантиметр и сняла с себя мерку. Бред какой-то. Похудела. Она разложила отрезы в три стопки: пойдет, не пойдет, возможно. В стопке «возможно» был кусок черного бархата. Она купила его в восьмом классе, во время недолгого увлечения «готами»; но Джулия терпеть не могла черный цвет, и бархат завалялся у Валентины в шкафу. Теперь она прикинула: четыре ярда? На платье — в самый раз.

Она набрасывала фасон, когда появилась Элспет.

— А, привет, — сказала Валентина.

«Дверь, между прочим, была закрыта, — подумала она. — Могла бы сообразить, что мне хочется побыть одной».

Элспет изобразила рукой письмо, и Валентина открыла блокнот на чистой странице.

ЗАНЯЛАСЬ ШИТЬЕМ?

— Да. — Валентина показала ей набросок. — Мини-платье с пристроченной пелериной.

СЛИШКОМ МНОГО ВРЕМЕНИ ПРОВОДИШЬ С РОБЕРТОМ

Валентина пожала плечами.

МОЖНО ПОСМОТРЕТЬ?

— Как хочешь.

Валентина потерла руки для согрева и вернулась к эскизу. Элспет, свернувшись на кровати, исчезла.

Проходил час за часом. Валентина попыталась сделать выкройку, но только расстроилась. Моделированию нужно было специально учиться в колледже. Посидев на полу над своим бумажным творением, она поняла, что оно никуда не годится, но помочь делу не смогла. «Какая же я тупица. Может, взять что-нибудь из гардероба Элспет да распороть, тогда станет ясно, где у меня слабина». В коридоре послышались шаги Джулии.

— Мышь? — (Валентина затаила дыхание.) — Мышка?

Дверь распахнулась.

— А, вот ты где. Слава богу. Шить надумала?

Джулии весь день не было дома — она бродила по Хэкни. С нее текло на пол. Валентина только сейчас поняла, что на улице дождь.

— Ты без зонтика? — спросила Валентина.

— С зонтиком. Но все равно вымокла — льет как из ведра.

Джулия ненадолго вышла и вернулась в пижаме, с чалмой из полотенца на голове.

— Чего шьешь-то?

— Вот. — Валентина неохотно кивнула на эскиз.

Джулия внимательно изучила листок блокнота.

— Из этого, из черного?

— Угу.

— Ну что ж… Оригинально.

Валентина не ответила. Она лишь протянула руку, и Джулия вернула ей блокнот.

— Куда мы будем такое носить? Это костюм на Хеллоуин для Лолиты.

— Это экспериментальная вещь, — ответила Валентина.

— Тебе все равно материала не хватит. Надо бы найти магазин тканей. Сшей нам розовые. Это будет кайф.

— На одно платье вполне достаточно. В розовом цвете это смотреться не будет. — Избегая взгляда Джулии, Валентина сделала вид, что подправляет выкройку.

— Для чего шить одно платье?

— Для моего портфолио, — ровным тоном ответила Валентина.

— Зачем тебе портфолио?

— Для поступления. На факультет дизайна.

— Этого еще не хватало. Мы ведь с тобой договорились бросить эту затею. — Джулия обошла кругом выкройку и опустилась на колени, заглядывая Валентине в лицо. — Скажи, какой в этом смысл? У нас же куча денег.

— Мы с тобой ни о чем не договаривались, — сказала Валентина. — Это ты стараешься навязать мне свое мнение. — Она сложила выкройку, убрала карандаши и блокнот.

— А ты стараешься все делать без меня. Я тебя почти не вижу, ты никуда со мной не ходишь, а с Робертом шляешься каждый вечер. Целыми днями треплешься с Элспет. Можно подумать, ты меня ненавидишь.

Валентина в конце концов посмотрела на Джулию в упор:

— Это правда. Я тебя ненавижу.

— Не ври, — сказала Джулия. — Этого не может быть.

— Ты мне… как тюремщица. — Валентина выпрямилась в полный рост; Джулия осталась стоять на коленях. — Отпусти меня, Джулия. В конце года попросим, чтобы мистер Рош разделил между нами наследство. Я возьму деньгами, мне много не нужно, только чтобы на жизнь хватало… Ты живи как знаешь. А я поступлю в колледж или работать пойду — все равно. Я просто хочу найти себе дело, найти свой путь, повзрослеть.

— Это невозможно, — отрезала Джулия.

Она тоже выпрямилась, и полотенце неуклюже съехало на один бок. Джулия швырнула его на пол. В нежно-голубой пижамке, с прилипшими к голове волосами у нее был жалкий младенческий вид.

— Валентина, ты даже не сумеешь о себе позаботиться! Пойми, в первый же день, когда тебе станет плохо, а меня не окажется рядом, ты просто отдашь концы!

— Прекрасно, — бросила Валентина. — Чем всю жизнь прозябать рядом с тобой, лучше сразу отдать концы.

— Прекрасно, — эхом повторила Джулия. На полпути к дверям она помедлила, чтобы поставить точку, но в голову не пришло ничего хлесткого. — Как скажешь. — Она с грохотом захлопнула за собой дверь.

Валентина смотрела ей вслед. «Что же дальше?» Она вдруг поняла, что Элспет возникла снова и по-прежнему сидит на кровати, уставившись на нее потрясенным взглядом.

— Уйди, — приказала ей Валентина. — Мне надо побыть одной.

Элспет послушно выплыла сквозь закрытую дверь. Валентина не сходила с места, теряясь в мыслях. В конце концов она стянула с кровати облюбованную ткань, нырнула в кипу отрезов и укрылась черным бархатом. «Я просто исчезну», — решила она. Дождь лил как из ведра. Валентина немного поплакала. Под бархатом было тепло и надежно; засыпая, она подумала: «Знаю. Знаю, что я сделаю…» — и в этом промежутке между сном и явью у нее созрел план.