Глава 1
Бар
Бар был тематический. Здесь часто проходили модные костюмированные вечеринки, косплеи. Бармен Шурман знал, как будет «налей выпить» на квенья и синдарине, мог позвать полицию по-клингонски; разбирался в нашивках и знаках различия двух десятков вымышленных армий. По мнению Шурмана, по отдельным ребятам и девочкам откровенно рыдали психиатрические лечебницы.
А вот Дима Котов, например, был вполне нормальным человеком. Рослый, крупный парень стильно одевался в спортивное, никого не изображал. Выбритые полголовы справа и длинные светлые дредды слева – вот и все его причуды. Но сейчас он появился в дверях, обводя помещение шальным взором. Его пошатывало, а в руке Диман сжимал надкусанный сэндвич эпических размеров.
– Шур, – сказал он хрипло и положил на стойку «визу». – Организуй сухпаек, а? Чипсов, сухар-риков. И шоколаду. Шоколаду побольше. Для др-ракона, – прибавил шепотом.
Шурман кивнул и принялся собирать заказ, пропустив «дракона» мимо ушей. Сухпаек требовали собирать регулярно – на войну, в поход за Стену или в Мордор, да мало ли в какую галактику.
Котов нынче явился не один.
Яркая девица, словно из мультика аниме, вплыла следом – худенькая, в причудливом алом платье, волочащемся по полу. Смоляные волосы глянцево ниспадали до пояса. В зубах у красотки торчала чадящая папиросина.
– У нас не курят, милая, – предупредительно сказал бармен.
И осекся. Девица вперила в него неподвижный взгляд странных белых глаз, и Шурман похолодел.
– Собирай провиант, – сказала спутница Котова. – Молча.
Не спутница. Голос, жестко выговаривающий согласные, был совсем не женский, а тон такой, что Шурман непроизвольно вспомнил службу в армии.
– Черт знает что, – зашептал он, быстро проводя картой Котова по си-киперу, – ч-черт знает что творится!
Диман сгреб сухпаек, принялся торопливо рассовывать по карманам. Типчик в красном стоял рядом, смотрел.
– Попить дай, пожалуйста, Шур? – попросил Котов. – Вот мохито… безалкогольное? Давай. Весь кувшин давай. И сахар-ру…
Шурман подал кувшин, оторопело глядя, как Дима выворачивает в напиток сахарницу и торопливо болтает ложкой. Красный усмехнулся, зловонная папироска перекочевала из одного угла рта в другой.
– Нейроны, – проговорил он. – Выгорели. Такова плата за полет в звездной корабле.
– В звездном, – поправил Шурман.
Странный мужик манерно вскинул голову.
– Не учи меня, торговец. Сталь, честь, смерть. Корабль. Она. Пей, Кот-ту. Враг повержен. Я выучу тебя летать.
Котов глотнул прямо через край и выдохнул:
– Нет уж… спасибо, мне хватило…
– Бесполезное создание, – припечатал похожий на девицу злыдень. – Иди, нужно встретить Тайтингиля.
Он махнул длинным рукавом – туда. К служебному выходу на задний двор. Котов рыскнул вперед; его спутник, вздернув нос, поплыл следом, напоследок полоснув Шурмана лютым нечеловеческим взглядом.
Бармен опустился на стул и вытер вспотевший лоб салфеткой.
Котов пил, зубы стучали о стеклянный край кувшина. Надо же, он и правда пару часов назад мчался на настоящем звездном корабле и палил, сжимая гашетки до боли в пальцах, в жуткого демона-паука, который хотел погубить этот мир. Мир, ставший удобным приютом перерожденному орку.
Человеком Дима не был. Не был им и его обманчиво хрупкий спутник, облитый красными шелками. Инопланетянин, Мастер Войны империи Йертайан, воплощенная смерть. Щуря белые глаза, он стоял и курил «Мальборо» с оторванным фильтром, по-блатному зажимая сигарету в когтистых пальцах.
– Ты не видишь его? – Дима, морщась, отхлебнул еще глоток приторно-густой сахарной взвеси. – Где там Тайтингиль? На др-раконе…
– Чешуйчатая мерзость, – покривился Мастер Войны. Альгваринпаэллира Багрянца Небес, их нежданного союзника, пришелец со звезд невзлюбил сразу, глубоко и взаимно. – Пока не вижу. Союзник должен прибыть.
Инопланетный воин повернул голову, вглядываясь в вечернее московское небо.
На его лилейной шее багровел совершенно однозначный синяк.
Котик чуть не выронил кувшин – кто?.. когда?.. вот так, до истерического засоса целовал Мастера Войны?.. Вот ведь жаба белоглазая, он же бесчувственный, как деревяшка!
Но времени раздумывать не было. На облаках вычертился и рос крылатый силуэт.
Шурман мялся за стойкой, не решаясь пойти и прогнать нежданных, но щедрых на заказы гостей с подсобной территории вверенного ему бара.
– А-а, Сашка-а! – Ленка, новая официантка, недавно приехала из Калязина, и ей все было в диковинку. – Иди зырь, голограмма-а-а! Дракон, во!
Вся честная компания – сама Ленка, повариха Анатольевна и пара таджиков-разнорабочих, Сафат и Руфат, – прилипла к окну, разглядывая, что творилось на заднем дворе. Там и правда был дракон. Здоровый, с «Газель» – это не считая длинной шеи с острой головой в рогатом воротнике и просторных кожистых крыльев. И хвоста, который он изящно свернул вокруг тела, переливающегося багрянцем и золотом. Возле шеи, в складке у крыла, стоял высокий рыжий мужик.
Шурман его хорошо помнил. Какое-то время назад он, ряженный в кольчугу и плащ, да еще и с мечом, валялся тут за мусорными баками…
Не было бы дракона, Шурман, может, и потерпел бы рыжего зануду, но дракон его доконал. Бармен выдохнул и пошел-таки на задний двор с намерением разогнать всю шайку-лейку.
– …Ну вот и все, – донесся до него голос рыжего эльфа. Он говорил медленно, слова падали колючими камнями. – Был бой, но не последний. Мы победили Цемру, Альгваринпаэллир, однако остались ее дети, несметные полчища детей…
Красный при этих словах нервно вздернулся.
– …Эти полчища теперь станут сосать силы из моей складки Эалы, – продолжал эльф, наглаживая дракона по голове – по пальцам текло красное и тут же застывало, осыпаясь искристым багряным прахом. – Ты, дракон, единственный, кто может провести нас туда. Помоги же нам, и я отдам тебе свою благодать, как мы уговорились. Ты получишь Чертоги Забвения.
Дракон негромко шипел, как паровой утюг.
– Вы что это тут делаете? А? – вступил Шурман и тут же ахнул: – Ох ты ж, елки-палки!
Вблизи от дракона исходило странное сияние, будто воздух подле багряного чешуйчатого тела был нестерпимо горяч, и контуры размывались. Голову он повернул очень правдоподобно.
«Точно, голограмма… лазерное шоу. Высший класс!»
Пахло жженым камнем и одновременно водой. Стоячей, как в старом пруду.
– Косплеим мы тут, – угрюмо ответил Котов, надкусывая шоколадку сразу до половины.
Красный осклабился:
– Царевну.
– Лягушку.
Дракон издал странный звук – то ли закряхтел, то ли засмеялся. Рыжий глядел строго, но его пошатывало.
Шурман вдохнул и сказал все, что думает. И про царевну, и про лягушку, и про тронутых ролевиков. Которые, хоть и приносят доход… но вот такие фокусы с голограммами – круто, чего уж, но как-то чересчур, а для выгоды бару – лучше бы перед главным входом, а не у помойки.
Красный недобро напрягся. Котов просительно оглядывался на всех по очереди – он очень не любил конфликты. Рыжий наглаживал дракона и молчал, а то и вовсе не слушал.
Зато немногочисленные посетители, а также Ленка, Сафат, Руфат и повариха Анатольевна с восторгом глядели из окон бара на бесплатное зрелище. Кто-то даже достал телефон – снимать и постить.
Шурман пошел обратно – и в дверях его едва не сбили с ног.
Красивая девушка с бешеными глазами, Оля, или, как ее звали в ролевом мире, – лучница Алора. Красивая, темноволосая, она ходила в бар за добычей и стреляла исключительно держателей платиновых карт. Чертыхаясь, бармен отскочил – и дернулся, увидев в тонкой руке пистолет.
– П-полиция, – выдохнул негромко.
Шурман нащупал в кармане телефон. 112, добавочный 02… Глядел через стекло – Оля и бедовые ребята с драконом переругивались, активно жестикулируя.
– Отойдите от окон! Быстро! Голограмма эта… Радиоактивная наверняка! – Бармен рявкнул вроде бы на персонал, но и посетители шарахнулись. А одна тоненькая фигурка рванулась вперед. Еще сумасшедшая? Дочка Ирмы Викторовны, постоянной посетительницы, беловолосая девчулька с голым животиком, как ее – Алина, кажется…
Утративший душевное равновесие Шурман дозвонился в полицию и теперь выслушивал электронного оператора, всеми силами стараясь не выдать паники.
– Алина! – крикнул он, не бросая телефона. – Туда нельзя!
– Что значит нельзя? – Девчонка аж подпрыгнула. – Они же там! Мне надо к ним!
– Посиди, сказал! – Бармен повысил голос, заслоняя собой проход к двери.
Девчонка взъерошилась:
– Закрой рот! Дай пройти! Мастер Войны! Котов! Тайтингиль! И Оля там, гадина!
Все чокнутые. Невозможные. Полный комплект.
Полиция тем временем отозвалась, и Шурман начал лихорадочно, вполголоса диктовать адрес и причину вызова и упустил Алину.
Шальная девчонка твердой рукой сгребла со стола килограммовую декоративную пепельницу из причудливого стекла с пузыриками внутри и побежала вперед.
– Стой! – закричал Шурман. – Да нельзя туда!
Он рванул следом, выронив телефон, – и не успел.
* * *
Все случилось в две секунды. В три. Рыжий Тайтингиль пошатнулся, словно совсем потеряв силы, Оля выстрелила, Алинка прыгнула на нее, широко размахиваясь пепельницей. Котов ойкнул, пятясь, – и гертаец прыгнул тоже, выталкивая его из-под пули.
И упал на гребнистый драконий бок, обливаясь кровью.
Полыхнуло белое пламя, искристое, как мелькание дискотечного шара, – и все пропали.
Почти все – Оля лежала на земле лицом вниз, пистолет валялся рядом, из разбитой головы текло красное. Алинка сидела на корточках и навзрыд плакала, закрыв лицо ладошками.
В следующий миг все зашумело, завертелось: загомонили посетители бара, снова прилипая к окнам. На улице взвизгнула сирена, по стенам домов заметались отблески милицейских маячков. В распахнутых дверях появилась Ирма Викторовна, подтянутая, в деловом костюме. Она напряженно смотрела туда, где гасло серебристое марево; пальцы судорожно сжимали небольшой продолговатый предмет вроде ручки. За плечи Ирму придерживал белесый мужик, затянутый в узкую куртку мотоциклиста.
Шурман бросился встречать полицию, а незатейливая Ленка, из которой Москва еще не выбила остатки человечности, уже возилась с павшей на поле непонятных событий Олей-Алорой, охая и хлопоча.
Ирма спешила.
В ушах бился горячий, тяжелый ток, караван машин в полосе двигался слишком медленно. Женщина чертыхалась, перестраивалась, стискивала руль – и поминутно оглядывалась на белую пластиковую палочку, лежащую на пустом сиденье рядом. Две полоски на тесте! Две! Как такое может быть? Как эльф пробился через лучшую гормональную спираль?
Ирма не понимала своих чувств, но твердо знала одно – надо ехать.
Успеть.
Алинку унесла вперед соколом летевшая «Хаябуса». Мотоцикл с хищно вжавшимся в руль Вадимом желтым ножом прорезал московские заторы. Ирма на огромном внедорожнике плотно застревала на каждом перегруженном перекрестке.
Когда Тайтингиль впервые сел в ее «прадо», на странном, светлом лице нездешнего мужчины были написаны восторг и удивление. Эльф касался длинными пальцами пластика приборной панели, резными ноздрями вбирал незнакомые запахи – движения, города, бензина…
«Сумасшедший!» – подумала она тогда. И показала все, на что была способна ее машина.
Эльф оказался настоящим.
…Зазвонил айфон.
– Да! – рявкнула Ирма.
– Вы только не волнуйтесь, милочка, – объявил богатый обертонами пожилой дамский голос. – Там уже все, кто надо. Я прибуду непременно, как только закончится мероприятие. Следите за дорогой, Ирма. И не волнуйтесь.
Соседка, пожилая мадам, писательница. Седые волосы, наряды в стиле бохо-шик, красные губы и зажатая в них неизменная скрутка сигариллы. Ей одной Ирма не постеснялась рассказать про эльфа. Расчувствовалась и рыдала в ее глубоком кресле, что златому витязю предстоит битва с демонессой-паучихой. Наталья Петровна была невозмутима и немного записывала. Накапала в микроскопическую рюмочку душистого травяного ликера – и слушала дальше, и кивала.
«Вы же не думаете, что я сошла с ума, Натальюшка Петровна?»
«Не более, чем я. И что же, вы говорите, портные – гномы? Ну, все сошлось, вот почему такие цены…»
– Я еду, Наталья Петровна, но Москва же, Москва!.. – застонала женщина.
– Душечка, не драматизируйте. Чай, не гетто и не бедный район Бомбея. Я тоже приеду.
– Спасибо…
Ирма бросила айфон. Сердце колотилось. Она облизала губы, мазнула по ним оттеночным блеском – рефлекс, помогающий собраться. И пропустила миг, когда следовало рвануться под зеленый светофор – мужчина из соседнего ряда заорал на нее; не слышно через стекла двух машин, но видно. Ирма показала палец и ударила по педали газа – внедорожник с ревом прыгнул вперед тяжелым черным зверем. Пробка тронулась.
На стоянке у хорошо знакомого бара Вадим как бы между прочим осматривал мотоцикл. Когда Ирма, хлопнув глянцевой дверью кое-как брошенной машины, рванулась внутрь, мужчина неслышно пристроился за ней.
– Ирма Викторовна… вы успеете. Я ждал… я знаю, верьте, вы…
Ирма верила.
И она успела.
Увидеть скорчившуюся в полуприседе Олю, выставившую вперед пистолет, и летящую на нее Алинку с тяжелой пепельницей в тоненькой руке.
Услышать оглушительный, хлесткий хлопок выстрела.
Заметить взметнувшуюся алую фигуру Мастера Войны и взрыв кровавых брызг, осыпающихся на бок великолепного дракона. И – мяукнувшего Димку Котова, неловко повалившегося на асфальт, – жив? цел?
Успела вскрикнуть и тотчас зажать ладонью рот.
Тайтингиль, хмурый и весь словно выцветший, вздернул Котова с асфальта рывком за шиворот. Ирма поймала взгляд серых глаз эльфа, и этот миг показался вечностью…
А потом полыхнул серебряный смерч, поглотивший фигуры трех мужчин и дракона; громко заплакала Алинка, вдалеке завыли полицейские сирены.
Ирма откинулась назад, на долю секунды закрыв глаза, и решительно рванулась вперед – к дочке.
Тайтингиль, не открывая глаз, резко вдохнул знакомый воздух – остро вычерченные ноздри затрепетали.
Ирма успела проститься. Ирма. Его человеческая женщина. Она…
Успела.
Эльф ощутил под пальцами траву. Пахло ранней осенью – рекой, мхом, лесом. Это были знакомые с миновавшего тысячи лет назад детства запахи Эалы, его родного мира.
Получилось.
Тайтингиль пошевелился. Тело слушалось, но что-то тяжелое, живое лежало сверху и… дышало.
– Слезь с меня, – сказал витязь, открывая глаза.
Напряг мышцы и выдернул себя из-под…
Потрошитель Азар, сброшенный в сторону, жалобно мяукнул и поднялся, пытаясь оправить на себе разорванные в клочья неоновые адидасовские полоски. Тряпочки едва прикрывали натуральные оркские габариты – могучую, более чем двухметровую фигуру весом центнера полтора плотно сбитой мускулатуры.
Метросексуал Димочка Котов переродился обратно в себя – низколобый, клыкастый, остроухий. Только глаза остались подарком другого мира – искристые, светло-голубые, широко распахнутые глаза прожженного московского рекламщика.
– Ты снова орк, – философски заметил Тайтингиль, пожимая кевларовым плечом. – Твоя одежда… порвалась.
Диму потряхивало.
– Д-д-да… Тайтинги-и-иль, я-а-а…
– Как себя чувствуешь?
– Норма-а-ально… Но я… я…
Тайтингиль протянул руку и дотронулся до его плеча. Кожа была прохладной, шершавой, плотной. Чуть запрокинул голову. Теперь Котов – хотя, наверное, уже Азар, – оказался заметно выше его.
И тут эльф нахмурился. Подобрался, резко повернулся – влево, вправо.
– А где?.. Мастер Войны? В него стреляли… стреляла Алора! Лучница! Где дракон?
Орк тоже подскочил.
– Алор-ра… – Манера говорить осталась прежней, с кокетливым подмуркиванием, только голос стал гораздо ниже, и получалось, что орк ворчал по-медвежьи. – Оля она, витязь. Гадина! Она стрелять стала, а Мастер-р…
– Заслонил тебя собой, – выговорил Тайтингиль, вспоминая. От прыжка между мирами рассудок еще туманился, но дыхание родных небес помогало эльфу обретать ясность. – И Алора попала в него. Я не успел… он смог. Звездный воин упал на старого дракона. Кровь Альгваринпаэллира напитала камень и открыла путь между мирами, и… мы тут. А Мастера и дракона – нет.
– Будем искать, – оптимистично сказал Котов. – Мы же здесь. Вот они мы.
– Нда. – Тайтингиль осмотрел Котова еще раз и ухмыльнулся.
Московские гномы, дверги Ивана Андреевича Монахова, справили витязю славный доспех. Позолота на нем делала броню неотличимой от обычной ковки – нагрудник с символом Дома Золотой Розы, наплечники, поножи…
Кевлар. Десант. Самолет. Гаубица.
Звездная корабль.
Шоколад.
Любовь.
Что происходило с ним, эльф знал, но что случилось с Эалой? В чистейшем воздухе словно искрились незримые крошки горечи, а в дуновении теплого, ласкающего осеннего ветра вилось предчувствие беды.
«Враг здесь. Да».
Орк свербяще поднывал рядом.
– Тайтинги-и-иль… – Он скрещивал ноги так и эдак, возился, пытаясь загородиться, но лучше не становилось. – Я без трусо-о-ов, Та-а-ай… и я огр-ромный… мамочки, бицу ха какая, самому стр-рашно… ты на меня только посмотри-и-и…
Эльф рассмеялся, возвращаясь из внутренних чертогов.
Кругом были луга, желтел перелесок, чуть дальше угадывалась излучина небольшой реки…
– Точно не Клязьма, Тай? – растерянно спросил орк. – Или я вот, помню, в Кр-расноярске был… похоже чуть…
– Мы в тех землях, где я живу. Вот Светлоструйная. Значит, неподалеку Нолдорин. До него от силы полдня хода, если знать тропы. Мы…
– Хода? – мявкнул Котов. – Я в Беломор-рье находился. Ножками. Пока др-ракона искали, ну. Ох, пр-рохладно у вас тут… Такси нету, да?
Он пытался натянуть до колен остатки поло из пострадавшего от его новых размеров трикотажа. Поднял взгляд на Тайтингиля – и осекся. Из тонких ноздрей эльфа снова стекала яркая струйка крови. Орк поднял лапу, указывая, но слова не поспели.
Из леса с гудением вылетела длинная стрела. Наточенный наконечник обжег острое орочье ухо. Азар взвизгнул, вертанулся на месте, как ужаленная пчелой собака, и спешно прикрыл руками голову.
– Вниз! – коротко приказал Тайтингиль. Он рывком откинул волосы назад, напряженно вглядываясь в кромку леса. – Пригнись, быстро!
– А ты-ы?
– Я скажу стражникам, кто ты таков.
Орк покорно присел, эльф выпрямился и сделал шаг в том направлении, откуда прилетела стрела, заступив его.
Витязь стоял, смотрел на приближающийся патруль. Измученный недавним боем, но безукоризненно прямой, статный. Безоружен – меч, обретенный в северном озере иной складки Эалы, был вбит в тело Цемры где-то в космосе и остался там навсегда.
Но меч – лишь предмет. А суть витязя остается неизменной.
Азар моргнул. Он видел ее сейчас, эту суть – тонкое златое сияние, пульсирующее вокруг Тайтингиля.
Из-за перелеска мчался небольшой конный отряд эльфийских воинов. Эльфы были в легких доспехах, хорошо вооружены. Тайтингиль видел, как передний, ясноглазый, черноволосый, щурится поверх тетивы, чтобы выпустить еще одну стрелу, на сей раз – точно в цель.
Златой витязь, перехватив его взор, поднял руку.
– Я здесь!
Всадник мгновенно оценил обстановку – присевшего на корточки громадного орка, пытающегося прикрыть одной рукой круглую лысую маковку, а второй – все самое ценное помимо головы; и непоколебимого, легендарного Тайтингиля, который горделиво стоял подле.
Эльф круто осадил жеребца – тот всхрапнул и заплясал, роняя пену с губ.
– Тайтингиль!
Спешился, бросился вперед. Остальные приближались мыкающимся полукольцом. Дюжина великолепных всадников…
Котик загляделся и заулыбался. Двое – точно девочки. Даже три… три!
Не сводя взглядов с орка, девушки перемолвились – мелодично и непонятно.
– Здравствуйте, я Дима, – сказал Азар и приветливо, по-московски улыбнулся. Увидев эту улыбку, ближняя лошадь всхрапнула и заплясала.
– Тайтингиль, – выговорил черноволосый, – ты словно из битвы, словно из пасти демона. Ты в крови…
– Лантир из стражи дайна Виленора, и я приветствую тебя. Я впрямь из боя. После того, как я посещал Нолдорин в прошлом году…
В позапрошлом, Тайтингиль. – Стражник прищурился. – В позапрошлом году Виленор беседовал с тобой последний раз. Ты долго отсутствовал, светлейший. Дайн уважает твой выбор жить отшельником, призывая в случаях исключительной важности. Но нам всем было странно, когда так долго никто не смог отыскать тебя, Тайтингиль Заступник.
– Я пришел точно в тот миг, когда был должен, – проворчал Тайтингиль, разглядывая кровь на пальцах. – Лантир, дай плащ орку. Я бился с ним плечом к плечу против… страшного врага, мы не заслужили такой встречи. Вели стражникам убрать оружие.
– Орк не пленник?
Снизу протестующе мявкнуло.
– Плащ, – сказал Тайтингиль, протягивая руку к одному из стражников, – дай мне плащ.
– Мне нужна твоя одежда, очки и мотоцикл… – сопел орк.
Витязь бросил тяжелое шелковое полотно Котову.
– Многое меняется, – проговорил он, пока Котяра пытался соорудить из просторного куска ткани подобие гаремных шаровар, постреливая на девочек ясными очами. – Орк мой оруженосец, хоть ранее он был прославлен иначе. Что же, я здесь, и я желал бы скорее достичь Нолдорина, Лантир. Дела не требуют отлагательств.
– Бери лошадь, – кивнул Лантир. – Леррис и Сиаль приведут орка.
– Орка, – сказал Тайтингиль, – хорошо было бы тоже посадить в седло. Я не буду расставаться с ним, Лантир.
– Орка? На эльфийскую лошадь?
– Она потерпит.
– А я, я потер-рплю? – встрял разволновавшийся Котов. – От нее пахнет! Я не так буквально говор-рил про мотоцикл…
Эльфы переглянулись.
Тайтингиль принял от Лантира лоскут шелкового полотна и вытер лицо.
– Помоги ему сесть на коня.
– Я без белья, – причитал орк, – голым задом на седло… негигиенично как!
Лантир фыркнул – более громко и злобно, чем требовалось. Тайтингиль хорошо знал его; некогда служивший у властителя лесных эльфов Оллантайра, непримиримый и резкий нравом, Лантир не смог вынести того, что господин решил слить душу с чужеземкой, с человеческой женщиной. Теперь, по согласию с прежним Владыкой, Лантир всецело принадлежал дайну Виленору. Он не любил людей, этот гордый эльф.
А орков он не любил стократ сильнее.
– Скажи, Лантир, – произнес витязь, – скажи, как вы столь быстро отыскали нас? Место это у Светлоструйной неприметное.
Котов встряхивал остатки своей прежней одежды, вытаскивал из уцелевших карманов плитки шоколадок и пакетики сухарей – хозяйственно переложил провиант в более подходящее место. Лошади всхрапывали и прядали ушами на мелькание и шорох оберток; эльфы смотрели во все глаза.
– Мы увидели яркую вспышку. Небывалую вспышку! В светлом небе точно сгустились тучи, и ударила молния, будто в грозу… так может делать Оллантайр в Вековечной Пуще, но на сей раз ни капли воды не упало на землю. Мы оказались неподалеку, выехали немедленно и нашли вас.
– Вспышка эта была… единственной?
«Мастер Войны. Дракон. Где же они?»
– Да, Тайтингиль. Единственной.
Витязь обменялся взглядами с орком.
– Черт его знает, – уныло сказал Котов, стараясь держаться поближе к своему эльфу и подальше от пляшущих и храпящих животных. – Чер-рт… жаба белоглазая везунчик у нас. Может быть, вер-рнулся к своим… звездам.
– Отыщем, – кивнул Тайтингиль.
– Стража останется возле вас, – сказал черноволосый эльф, – слишком уж необычна фигура твоего оруженосца.
Котов как бы между прочим сделал позирование на трицепс.
– Не завидуй фигур-ре, кр-расавчик, – ласково муркнул, сияя глазищами. – Фр-ранцузский жим, р-румынская тяга – и будешь не хуже, не ху-уже…
Среди нескольких раздавшихся смешков парочка была точно женских – Котов снова улыбнулся аудитории, но, судя по мгновенно воцарившейся тишине, это оказалось лишним.
– Тайтингиль, – примирительно сказал Лантир, – вот кони, Ари и Лэм. Феррен поскачет вперед, упредить Виленора. Эльгир и часть отряда останутся, чтобы продолжить пикет, а вас с… с… ним сопровожу я, Леррис и еще несколько эльфов. Но возле Нолдорина орка придется связать. Ты знаешь правила.
Орк перестал тянуть мышцы, сдулся, нахохлился снова.
– Посмотрим, – объявил витязь и коротко кивнул оруженосцу – тот, схватив шлем, наскоро сунул в него шоколадки, пакетики сухариков, ключи от машины… пнул ногой разорванные тряпки, в которые превратилась его одежда, и выпрямился. – Котов, отдай мне свои припасы и садись. Эльфы помогут тебе. В Нолдорине подберу тебе особую лошадь, а пока сгодится чужая.
– Чер-рт, – упавшим тоном выговорил Котяра, посмотрев на роскошную мощную кобылу; кобыла недоверчиво уставилась на него. – Косит лиловым глазом, блин. Ну л-ладно. Кор-рабль… тур-рель. Лошадь. И это пер-реживу…
