209
МИСС ДЖОРДЖИНЕ ХОГАРТ

Дорогая моя Джорджи,

С этой почтой я посылаю Мэри поистине трогательный отчет о смерти бедной Кэти . Это так печально, как только может быть смерть столь милого и доверчивого существа! Вы немного поторопились насчет первого письма миссис Макриди. Оно было неприятным, но я всегда замечал, что она пишет как человек, заботящийся о своей репутации мастера эпистолярного стиля (которую она, без сомнения, приобрела у себя дома), и что она черпает свои обороты из «Изящных отрывков» и «Ораторов». Последнее письмо, написанное под влиянием чувства, не страдает этим недостатком.

Да простит меня бог, но я не могу привыкнуть к мании величия, укоренившейся в Палейс-Гейт-хаусе. Я получил от Форстера письмо о несчастной Кэти: «Вы можете себе представить, каким ударом это было для меня», и тому подобное. Для меня! для меня! для меня! Как будто речь идет не об убитом горем отце, нашем друге.

Когда во мне таким образом вызвали воспоминания, я не могу не вспомнить, как Кэти обидела высокопоставленную личность, царящую на Монтэгю-сквер, и как однажды за обедом в ответ на мои слова в ее защиту я услышал следующее: «Весьма невоспитанная и неприятная особа, и я не хочу больше о ней слышать». Я ненавижу себя за то, что играю на подобных струнах, но ненавидел бы себя еще больше как чудовищного обманщика, если бы этого не делал.

Обе ноги стали очень чувствительны, и у меня часто бывает такое ощущение, как будто они погружены в горячую воду. Однако, слава богу, я все время вполне здоров и бодр, и два последних вечера в большой Бирмингемской зале мой голос звучал необычайно сильно.

Насколько я понимаю, здешние званые обеды длятся слишком долго. Что касается акустики в этой зале и расположения столов (и то и другое из рук вон плохо), единственное мое утешение таково: если вообще кого-нибудь будет слышно, то, вероятно, и меня тоже. Почетный секретарь сказал мне, что на обеде будет присутствовать шестьсот человек. Мэр — он не оратор и к тому же нездоров — поручил произнести первый тост лорду Даферину. Город готовится к празднеству. Королевский театр, украшенный по этому случаю, будет иметь отличный вид и прекрасно подойдет для чтения.

Я слышал, что просят выступить Энтони Троллопа, Диксона, лорда Хотона, Лемона, Эскиро (из Revue des Deux Mondes) и Сейла — последнего от имени газет. Поскольку он непременно напьется, я в большом сомнении, не следует ли предупредить ничего не подозревающий комитет? Должны собраться все ливерпульские знаменитости. А Манчестер будет по всей форме представлен своим мэром.

Сегодня утром я был в Сент-Джемс-холле, чтобы посоветоваться, как улучшить акустику. Как обычно бывает в таких случаях, главные приготовления уже сделаны и изменить ничего невозможно. Я бы не расставлял столы так, как это сделал комитет, и, конечно, гораздо удобнее расположил бы возвышение. Поэтому я мог только указать, где повесить знамена, надеясь хоть как-нибудь уменьшить эхо. Таким образом, ничтожный запас моих новостей исчерпан.

Любопытный пример совпадения — в устье Мэрси стоит военный корабль и на обед в Сент-Джемс-холл принесут его флаги и прочее. Это «Донегол». Когда Пейнтер в Бате рассказывал мне о Сиднее, он сообщил, что был капитаном этого судна.

Самое приятное из всего, что было со мною здесь, следующее: на улицах меня останавливают рабочие, которые хотят пожать мне руку и сказать, что знают мои книги. Это происходит всякий раз, когда я выхожу из дому. Только что в доках ко мне подошел бондарь, который страшно заикался. Его скромность и уверенность в том, что я пойму серьезность его намерений и не оттолкну его, представляла собой истинный образчик природной учтивости…