Дарлинг и Майк стояли на коленях в кормовом трюме «Капера», шлифуя песком острые края оставшейся несбитой краски. На их лицах были хирургические маски, чтобы пыль от краски не попадала в легкие, и автомобильные защитные очки, чтобы не поранить глаза.

Дарлинг владел «Капером» шесть лет, и корпус до сих пор был в хорошем состоянии. Вода нигде не просачивалась, даже вокруг корпуса сальника, но трюм имел склонность накапливать влагу, а повышенная влажность и соленый воздух со временем могли проесть все, что угодно.

Вип пребывал в отвратительном настроении. Он ненавидел эту работу – скалывание старой краски, он предпочел бы, чтобы ее выполнил ремонтный док, когда осенью судно будет вытащено из воды для окраски днища. Но док стоил сорок долларов за час работы каждого человека. И Дарлинг начал раздумывать, сможет ли он оплатить даже поднятие судна на слип, чтобы покрасить днище.

Вип почувствовал, как судно слегка наклонилось, когда кто-то поднялся на борт, услышат шаги на палубе наверху. Он поднял голову и увидел Шарпа, стоящего у открытого люка трюма.

– Привет, Маркус.

– Прости, что помешал.

– Не бери в голову. Я бы приветствовал самого Люцифера, если бы он отвлек меня от этой проклятой богом работы.

– Не мог бы ты взглянуть, что это у меня здесь такое?

– Охотно.

Дарлинг снял маску и очки и начал подниматься по трапу. Майк продолжал зачищать песком края, пока Дарлинг не сказал:

– Пошли посмотрим, Майкл. Не упускай возможности передохнуть.

Шарп положил узел на стол для разделки, находящийся в центре судна, и стал подальше от него, чтобы не чувствовать запах.

Лишь только Дарлинг приблизился к свертку, вонь ударила ему в нос и он воскликнул:

– Господи, парень! Что это ты мне приволок? Что-то дохлое?

– Даже очень, – подтвердил Шарп и рассказал Дарлингу о том, что произошло в Хорсшу-Бей.

Дарлинг придерживал конец полотенца, пока Майк разматывал сверток. Неизвестно откуда появились мухи, а две чайки, которые до сих пор сидели на воде, поднялись в воздух и начали кружить над судном.

– Кит, – определил Майк.

– И молодой, – кивнул Дарлинг.

– Откуда ты это знаешь? – удивился Шарп.

– Ворвань составляет тонкий слой. Он еще не получал полноценного питания. Посмотри, как жир становится розовым через несколько дюймов.

Майк спросил:

– Кашалот?

– Уверен.

– Попал под гребной винт?

– Нет, – сказал Шарп. – Переверни его.

Дарлинг перекинул ворвань лезвием ножа. Под прямыми солнечными лучами кольца от следов ран сияли как ожерелье, и гнилая плоть сочилась из пореза в центре.

Майк и Дарлинг взглянули друг на друга, затем Вип негромко проговорил:

– Черт возьми...

Он вошел в рубку, потянулся к полке и вернулся на палубу, держа в руках серпообразный коготь янтарного цвета. Он сунул коготь в порез в сине-черной коже. Размер когтя абсолютно соответствовал размеру раны.

– Черт возьми... – вновь проговорил Вип.

Шарп спросил:

– Что это, Вип? Кто это сделал?

– Надеюсь, не тот, кого я подозреваю, – сказал Дарлинг.

– А кто же?

Дарлинг указал на ворвань и сказал Майку:

– Выбрось эту дрянь за борт, пусть лещи покормятся. – Затем повернулся к Шарпу и проговорил: – Пошли.

– Куда?

– Нужно свериться с парой книг.

Идя вместе с Маркусом по тропинке, он увидел машину своей дочери на подъездной дороге у дома.

– Дейна здесь, – заметил он. – Интересно, по какому случаю?

Шарп еще ни разу не был в доме у Дарлинга. Он быстро огляделся вокруг. Это был классический бермудский дом восемнадцатого столетия, построенный как перевернутое судно. Массивные деревянные опоры поддерживали потолок, балки связывали стены. Сундуки, шкафчики, столы и пол – все было сделано из толстых стволов бермудского кедра – остатки тех времен, когда болезнь, поразившая кедры, еще не погубила их все. Комнаты были прохладными, темными и благоухали густым ароматом кедра.

Две женщины, сидевшие в столовой, подскочили со своих мест, когда увидели входящего Дарлинга.

Младшая – загорелая, с острыми чертами лица и волосами, выгоревшими от солнца, – быстро смешала бумаги, лежащие на столе перед ней, и прикрыла их другими.

Казалось, Дарлинг не заметил этого.

– Эй, Ящерка, – сказал он, подошел к дочери и поцеловал ее в щеку. – Что привело тебя к нам?

– Заговоры и планы, – ответила она. – Что же еще?

– Правильно, так и действуй, не давай врагам подкрасться. Ты знакома с Маркусом Шарпом? Маркус, это Дейна.

– Слышала о вас, – сказала Дейна, улыбнулась и пожала руку Шарпу.

– Рад с вами познакомиться, – ответил Маркус.

Он подумал, что Дейна выглядела обеспокоенной, ей было неловко. Она держалась спиной к столу, загораживая бумаги.

Дарлинг провел Шарпа через гостиную в небольшую комнатушку за ней; стены ее были уставлены книжными шкафами. Кроме шкафов здесь стояли только громадный, сделанный из кедра письменный стол и два стула.

– Мне должно быть стыдно, – заявил Дарлинг, включая свет.

– Почему?

– Полагаться на науку! Единственное, что признают ученые, это то, что они знают. То, чего они не знают, – это может быть все, что относится к области возможного, но недоказанного, – они отбрасывают как выдумки.

Шарп пробежал глазами по корешкам книг на полках. Похоже, здесь были собраны все книги, когда-либо написанные о море: Рашель Карсон и Жак-Ив Кусто, Самуэль Элиот Морисон и Мендель Патерсон, Питер Фрейхен и Питер Маттиссен. Причем книги не только о море, но и о монетах, керамике, стекле, кораблекрушениях, сокровищах, оружии.

– Ну, давай посмотрим.

Дарлинг снял с полки большой, заключенный в футляр том и прочитал заголовок: «Тайны моря». Он вынул книгу из футляра и открыл ее.

– Около десяти лет назад, – сказал он, перелистывая страницы, – я был на судне с людьми от Калифорнийского аквариума, помогая им вылавливать необычные существа. Однажды ночью мы увидели мексиканцев, ловящих рыбу на свет, и подплыли, чтобы посмотреть. Они на блесну ловили крупных кальмаров. Головоногих Гумбольта четырех или пяти футов в длину и весом пятьдесят или шестьдесят фунтов. Я никогда раньше не видел этих крупных тварей и поэтому решил нырнуть вместе с мексиканцами. Но не успела моя маска очиститься, как одна из этих тварей решила напасть на меня. Я ударил ее, и моментально одно из щупалец хлестнуло по мне и захватило мою кисть. Мне показалось, что в руку вонзилась сотня иголок. Я влепил твари в глаз, она отпустила меня, а я стал подниматься к поверхности, считая, что находиться в этом месте опасно для здоровья. И вдруг внезапно я почувствовал, что меня тянет вниз. Три эти проклятые твари схватили меня и волокли во мрак, в бездну. Должен сказать тебе, что Господь Бог нашел в своем сердце уголок и для глупых бермудцев, потому что все, за что ухватились эти твари, оторвалось: один из ластов, глубиномер, сумка для сбора образцов. Я рванул к поверхности. По какой-то причине существа не преследовали меня, и я забрался обратно на судно. Но после этого в течение целого месяца меня по ночам мучили кошмары.

– Господи, – пробормотал Шарп.

Дарлинг перевернул страницу, проговорил: «Вот», – и подвинул книгу к Шарпу.

– Что это? – спросил Маркус, рассматривая картину.

Это была гравюра на дереве девятнадцатого столетия, изображающая отвратительное существо, похожее на доисторического зверя, с огромным луковицеобразным туловищем, которое заканчивалось хвостом в форме наконечника стрелы. У твари было восемь корчащихся рук, два щупальца в два раза длиннее тела и пара гигантских глаз. На гравюре зверь поднимался из моря и разрушал парусное судно. Тела разлетались в разные стороны, и одна женщина с широко открытыми от ужаса глазами свисала с клюва твари.

– Это, – сказал Вип, – дедушка твари, которая схватила меня. Это Architeuthis dux – гигантский океанический кальмар.

– Кстати, о кошмарах. Этого же не бывает в действительности, так ведь?

– Еще как бывает, редко, но бывает. – Дарлинг помолчал. – На самом деле, Маркус, более чем просто «бывает». Теперь этот кошмар там, в море. Он у нас, у Бермуд.

Шарп посмотрел на Дарлинга:

– Постой, Вип...

– Ты мне не веришь? Ну что ж, может, ты поверишь Герману Мелвиллу. – Вип протянул руку и вытащил том «Моби Дика», перелистал страницы, пока не нашел нужную ему. Затем прочел вслух: – "...Мы пристально вглядывались в самое необычное, удивительное явление, какое когда-либо открывали перед человеком таинственные моря. Огромная мясистая масса длиной и шириной в фарлонги, блестящего кремового цвета, лежала на поверхности воды, бесчисленные длинные руки расходились от ее центра, они сворачивались и извивались, как гнездо, полное анаконд, будто пытаясь вслепую схватить все, что окажется в пределах их досягаемости".

Лишь только Дарлинг закрыл книгу, Шарп возразил:

– Вип, «Моби Дик» – это художественная литература.

– Не совсем. История с китом – реальный факт, основанный на случае, который произошел с судном под названием «Эссекс».

– И все же...

– Ты хочешь фактов? О'кей, мы найдем тебе факты. – Дарлинг взял еще одну книгу и прищурился, читая выцветшие буквы на корешке: – «Последний дракон». Написана Гербертом Тэлли, доктором философии. Это тебя убедит.

Много лет тому назад Вип загнул некоторые страницы и теперь открыл первую из них:

– "О гигантских кальмарах начали писать с шестнадцатого столетия, может быть, даже раньше. Наверное, вы слышали слово «кракен»? Это шведское слово означает «выкорчеванное дерево». Люди полагали, что именно так выглядят эти чудовища, со всеми их щупальцами, извивающимися, как корни. В наши дни ученые предпочитают слово «цефалопод», которое является довольно точным описанием".

– Почему? – спросил Шарп. – Что оно значит?

– Головоногие. Это потому, что их руки, которые люди приняли за ноги, выходят прямо из головы. – Вип обратился к следующей отметке. – Слушай, Маркус, – сказал он. – Один из этих гадов вынырнул в Индийском океане и затянул в пучину шхуну под названием «Перл» так же, как на той гравюре. Погибли все. Было более сотни очевидцев. – Дарлинг хлопнул по книге. – Черт знает что, – проговорил он. – Не могу поверить, что не распознал эту тварь раньше. Это так очевидно, больше нет никого, кто бы сумел так порвать наши снасти. Больше никто. Ни одна акула, когда-либо плававшая в океане, не настолько огромна и не настолько злобна, чтобы разбить в щепки тридцатишестифутовое судно. – Он помолчал. – И нет больше никого, кто был бы – пропитан злом насквозь, до самого нутра.

– Но, Вип, взгляни на дату, – указал Шарп на книгу. – Тысяча восемьсот семьдесят пятый год. Это ведь более сотни лет назад.

– Маркус, ты видел сам – те же следы на коже кита. – Дарлинг вынул из кармана один из когтей и поднял его. – Какой зверь имеет ножи, похожие на эти?

У Дарлинга появилось растущее чувство необходимости срочно действовать. Предположим, он прав. Предположим, это был гигантский кальмар. Что они смогут сделать? Поймать его? Едва ли. Убить? Как? Но если они не убьют его, что они смогут сделать – что вообще кто-нибудь сможет сделать, – чтобы избавиться от чудовища?

Дарлинг вынул с полок другие книги, передал несколько томов Шарпу, сам сел на кушетку и открыл одну из них.

– Читай, – сказал он. – Нам лучше узнать все, что можно, об этой твари.

Они углубились в книги Дарлинга о море. Упоминания о гигантском кальмаре были очень поверхностны и часто противоречивы, причем некоторые эксперты утверждали, что эти животные достигают не больше пятидесяти – шестидесяти футов длины, другие настаивали, что стофутовые или даже более крупные экземпляры плавают во всех океанах мира. Некоторые говорили, что присосковые диски гигантского кальмара имеют зубы и крюки, другие считали, что животные на щупальцах имеют или только зубы, или только крюки, а третьи уверяли, что ничего подобного не существует. Некоторые утверждали, что у кальмара в плоти имеются световые органы, которые создают биолюминесцентное свечение, другие ученые это отрицали.

– Никто ни в чем не может достичь согласия, – сказал Шарп, почитав некоторое время. – Это неприятные новости. Приятные новости состоят в том, что все зарегистрированные нападения на людей имели место в прошлом столетии.

– Нет, – возразил Дарлинг и передал Шарпу книгу Тэлли. – Кажется, относительно этой твари не бывает хороших новостей.

Шарп посмотрел на открытую страницу.

– Чепуха, – заявил он. – Тысяча девятьсот сорок первый. И кроме того, недалеко отсюда. Двенадцать моряков с торпедированного судна в спасательной лодке. Лодка была перегружена, и двоим из них приходилось висеть за бортом. В первую же ночь в кромешной тьме раздался визг, и один из этих людей исчез. На следующую ночь – та же история. Поэтому моряки все сгрудились в лодке. На третью ночь они услышали скрежет по планширу и почувствовали какой-то запах. В общем, оказалось, что это гигантский кальмар, который следовал за лодкой, оставаясь на глубине днем и поднимаясь ночью. Это он трогал лодку своими щупальцами. Щупальце коснулось одного из моряков, мгновенно обвилось вокруг него и уволокло за борт. Теперь люди знали, что это было, и на следующую ночь приготовились к встрече. И вот, когда щупальце появилось вновь и начало охоту, они накинулись и отрубили его, но один из моряков был очень сильно поранен. Кальмар убрался прочь и больше не появлялся. У раненого парня, как обнаружилось, были вырваны огромные куски мяса. Моряки сочли, что животное достигало... скольких? – Шарп провел пальцем вниз по странице. – Двадцати трех футов. Размером с большой автофургон.

Дарлинг подумал немного, затем спросил:

– Как ты считаешь, каких размеров были следы на коже китенка?

– Дюймов пять.

– Ах ты черт. – Дарлинг поднялся на ноги. – Этот проклятый кальмар может быть таким же огромным, как голубой кит.

– Голубой кит! – воскликнул Шарп. – Ради бога, Вип, это же в два раза больше, чем твое судно! Это ведь больше, чем динозавр. Голубой кит больше всех животных, когда-либо живших на Земле.

– По массе туловища это так, но, может быть, не по длине. И уж конечно, не по мерзости.

Направляясь обратно, они прошли через столовую. Шарлотта подняла голову и спросила:

– Вип, что это за разговоры насчет гигантского кальмара?

– Гигантского кальмара? Ты что, какой-нибудь медиум?

– Об этом только что говорили по радио. Кто-то что-то нашел на пляже, и один из ученых аквариума сказал...

– Да. Черт. Кажется, мы заимели гигантского кальмара.

– Завтра вечером состоится большое собрание по этому поводу. В здании Палаты. Рыбаки, ныряльщики, все, кто занимается плаванием под парусами. Все Бермуды бурлят.

– Ничего удивительного.

– А каких размеров эта тварь?

– Больших.

– Уильям, – сказала Шарлотта, поднялась из-за стола, подошла и взяла руку Дарлинга. – Обещай мне.

– Успокойся, Шарли. Никто, кроме круглого идиота, не станет нападать на подобного зверя.

– Кто-нибудь, вроде Лайама Сент-Джона, например.

– Что ты хочешь сказать?

– Сент-Джон заявил по радио, что намерен изловить животное. Чтобы спасти Бермуды. Он говорит, что он и, как он сказал, его «люди» знают, как это сделать.

– Черта с два, – проговорил Дарлинг. – Доктор Сент-Джон кончит тем, что окажется в желудке у этой твари. Туда ему и дорога. – Он наклонился, поцеловал жену и взглянул на стопку бумаг, лежащую на столе позади нее. – Что это вы, девочки, делаете? Прибираете к рукам «Дженерал моторс»?

– Да ничего особенного, – сказала Шарлотта и вернула мужу поцелуй. – Иди, куда собирался. – Она направилась к столу, остановилась и добавила: – Тебе звонили.

– Кто? Что им было нужно?

– Они не сказали. Иностранцы. Тот, с кем я говорила, по выговору похож на канадца. Они просто хотели знать, свободен ли ты.

– Свободен для чего? Ну ладно, можно догадаться. Если они позвонят еще, скажи им, что я был свободен вплоть до последних десяти минут. Теперь же, совершенно неожиданно, я ушел от дел.