Царь Борис сидел нахохлившимся воробьем и напряженно разглядывал треснувшую ножку стола. Рассохлась, видимо.

Ситуация ему нравилась все меньше и меньше.

Только что от него ушел патриарх, доложивший свою часть расследования. В очередной раз, подтвердив невиновность Дмитрия и пришедших ему на помощь немцев. Даже более того. Оказалось, что они грудью встали на пути бунта, который пыталась поднять Московская компания англичан.

В самой же столице становилось жарче день ото дня. Народ волновался.

И если простой люд — Бог с ним. Перебесится. То волнения стрельцов и немецких рот сильно пугали. Он уже и так потихоньку охрану в Кремле менял на лично верных людей из числа поместного ополчения. Да на жалование двойное поставил. Но все одно — страшно. Положение стало шатким как никогда.

Дмитрий же, к вящей грусти царя, стремительно превращался в народного героя. От разбойников стрельцов спас? Спас. От бунта Москву огородил? Огородил. Даже казаков вон, и то, пытался на путь истинный наставить. Конечно, никаким он героем не был. И Борис это прекрасно понимал. Но людям хотелось верить во что-то светлое. Дмитрий просто пришел к месту. Понравился.

— Что делать будем? — Настороженно спросила царица. — У меня все готово.

— Что готово? — Не понял Борис.

— Яд. Недели за две тихо увянет.

— Дура! — Взревел царь. — Узнаю, что пытаешься убить — сам на эшафот потащу! И голову твою бестолковую на пике выставлю! Так хоть детей убережем…

— Ты чего? — Удивилась Мария Григорьевна. Реакция мужа ее удивила.

— А ты чего? Совсем страх потеряла? Ты не понимаешь, что если сейчас или в ближайшее время Дмитрий умрет — мы последуем за ним. Даже если мы к этому будем непричастны! Не понимаешь?

— Ты — законный царь! А кто он? Безродный приблуда, отдаленно похожий на давно сдохшего Ивана.

— Иди, объясни это толпе, — фыркнул Борис. — Тем более что не так уж и отдаленно. Патриарх так и вообще до сих пор трясется. Как увидел — подумал, что покойный из земли восстал и пришел по его грешную душу. Все кто видели его — как один сходство видят. И великое. Так что, думай, что говоришь!

— И что ты предлагаешь? — Нахмурилась крайне недовольная царица.

— Я уже послал за Нагой. Приедет. Опознание проведет. Там и видно будет. Надеюсь, что это не тот окажется.

— А если тот?

— Меня избрал Земский Собор. Я законный царь.

— Ты — не законный, но избранный, — произнесла, гадливо усмехнувшись, царица. — А он….

— Заткнись! — Прорычал Борис, сверкнув глазами. — И не вздумай чего против Дмитрия учинять. Сейчас деликатность нужда. За любую ошибку награда только одна — смерть. Улыбайся. Будь приветлива. И болтай поменьше, чтобы яд не расплескался.

— Какой яд? — Удивилась царица.

— Так природный. Змея ты моя подколодная, — с наигранной нежностью произнес царь.