Эпилог

Коронационные торжества были в самом разгаре. Дмитрий постарался — выкатил простому люду горячительных напитков и еды, угощая. Сколько мог. Впрочем, после стольких лет голода и это было неплохо.

Сам же он лишь изредка мелькал на людях, продолжая рефлексировать.

Стук в дверь.

— Государь, — заглянул дежурный. — К вам графиня Мнишек.

— О Боже! — Тихо прошептал Дмитрий, потирая виски. После того, как его избрали, эта девица от него натурально не отставала, стараясь быть везде рядом. Насколько это вообще возможно для пленной женщины, которую, впрочем, все давно воспринимали высокопоставленной гостьей и вероятной супругой царя. Что Дмитрия несколько злило, ибо он чувствовал, что терял контроль над ситуацией. — Ладно. Пусть войдет.

Дежурный кивнул и шире раскрыл дверь, услужливо пропуская внутрь Марину.

— Достань все оружие и положи на стол, — произнес Дмитрий, когда дежурный удалился, закрыв за собой дверь.

— У меня нет оружия, — чуть вскинув подбородок заявила девушка.

— У тебя и нет? Не верю.

— Может быть мне раздеться до нага, чтобы убедить тебя? — С вызовом произнесла она.

— Раздевайся, — невозмутимо пожал плечами Дмитрий, в упор смотря на нее.

Она удивлена и потрясена ответом. Он… выходил за рамки ее ожиданий.

Долгое вязкое замешательство. Холодная усмешка. И Марина начинает раздеваться. Впрочем, не сильно спеша. Один элемент гардероба за другим. Но, будучи одетой по польской моде, особого выигрыша эта тактика ей не принесла. Особой мороки в обнажении там не имелось.

И вот она осталось только в нижней юбке, задорно и провокационно вздымая обнаженную грудь при каждом вздохе. Дмитрий повел бровью и Марина, чуть дрогнувшими руками, избавилась и от этого элемента одежды.

— Ты доволен?

— Вполне, — кивнул Государь. — Признаться я удивлен. Думал, что такая женщина как ты должна всегда носить при себе оружие. Хотя, идя ко мне, возможно это было бы не разумно. Где ты обычно его прячешь?

— Я…

— Кинжал, я полагаю?

— Да, кинжал, — чуть помедлив, ответила Марина, а потом добавила, прямо смотря в глаза. — Я тебе не нравлюсь?

— Ты? Хм. Обернись разок, только не спеша.

Марина послушалась.

— О нет! Сказать, что ты мне нравишься я не могу. — Ее губы дрогнули, но она смогла удержаться от проявлений ненужных эмоций и комментариев. — Это было бы неверно. Тут скорее нужно говорить о том, что ты — оживший идеал моего вожделения.

— Что?! — Не сдержалась она. — Но… как?

— Твое тело, твое лицо, твой голос, твой характер — все мне по душе. Да настолько, что просто пугает. Словно какое-то волшебство. Так не бывает.

— Я… я… — попыталась что-то ответить Марина, собираясь с мыслями.

— У тебя было много мужчин?

— Ни одного.

— Серьезно? — Скептически переспросил Дмитрий.

— Государь может лично в этом убедиться, — сказала девушка. — Девственность в моем случае слишком дорогой товар, чтобы отдавать его по дешевке. И уж точно не та жертва, которую должно платить за недолгое удовольствие. Я думала об этом и решила повременить. Хотя желающих хватало, несмотря на мою скромную внешность. Я… я… вообще не понимаю, почему ты называешь меня идеалом. Мое тело слишком дохлое. Я пыталась стать красивее. Но, кажется, все во мне сгорает без толку.

— Потому что ты стройна и здорова. Заплывшие жиром красавицы не по мне. То, что сейчас называют красивым, мне не по душе. Не говоря о том, что девочек жаль — столько жира — это болезнь с массой неприятных последствий.

— Это приятно слышать… — тихо произнесла она, задумавшись.

— А теперь одевайся, — сказал Дмитрий. — Полагаю, что пришло время все прояснить.

— Одеваться? А Государь разве не желает меня? Мне показалось…

— То, что я тебя буквально вожделею не значит, что ты сможешь поймать меня на этой слабости. Я вполне контролирую свои желания. Твое обнаженное тело услаждает мой взор, но… лучше бы ты оделась. Так мне будет легче с тобой разговаривать. Ты справишься или тебе помочь?

Минут пять спустя, полностью одетая Марина села на небольшой диван рядом с Дмитрием.

— Итак, — мягко улыбнувшись, произнес Дмитрий. — Мне прекрасно известно о том, что твой отец дал много денег Сигизмунду для похода на Москву. Цель проста — сделать тебя царицей. Мне также известно, что ты даже не попыталась сбежать во время захвата лагеря под Смоленском. Надо тебе говорить, что я не сильно горю желанием становиться чьей-то марионеткой?

— Я понимаю, — чуть нервно ответила Марина.

— Ты понимаешь, что я избавился бы от тебя уже давно, если бы ты меня не привлекала?

— Да.

— Хорошо. Меня пугает моя страсть к тебе. Неразумно идти у нее на поводу. По крайней мере, слепо. Поэтому я попробую решить эту задачу иначе. Хм. Я предлагаю тебе выбор — участвовать в задуманной мной затее или нет. Если ты откажешься, то я выделю тебе сопровождающих и отправлю к отцу. Просить за тебя денег я не смогу.

— А что за затея?

— Я дам тебе год на то, чтобы ты смогла придумать почему мне нужно взять тебя в жены. Если ты сможешь это сделать, я выполню твое желание и сделаю царицей. Если же ты не справишься, я прикажу отрубить тебе голову.

— Что?! — Воскликнула она, расширив глаза. — Хм. А как мне тебя убеждать?

— Тут я ничего подсказывать не стану. Ты же хочешь стать моей женой, а значит, должна понять это сама. Скажу сразу — попытки убедить меня через близость не пройдут. Скорее это окажется твоим провалом. Мне нужно понять — насколько ты умна, находчива и предприимчива. Брать в жены дуру я не желаю. Я не в том положении, чтобы позволить себе такую слабость. Мне нужна сообщница и соратница, которая смогла бы понять мои замыслы и помочь в них, а не тупая курица. Кроме того, от глупых женщин рожаются глупые дети. Полагаю, ты понимаешь, что это плохая идея для царя. Я вообще не понимаю, почему так модно брать кротких и пустоголовых девиц в жены. Это же портит породу.

— Я… — начала было говорить Марина, но осеклась. Чуть помедлив, она поинтересовалась. — А почему в случае провала ты хочешь отрубить мне голову?

— Тебе будет позволено со мной много общаться. Многое спрашивать. Ты сможешь хорошо меня узнать. И станешь оружием против меня. Моей слабостью. Ты и сейчас-то пользуешься слишком многим из-за моей тяги к тебе. А так — казнь станет единственным способом защиты. Интересы державы для меня важнее своих собственных.

— Ясно, — после минутной задержки ответила Марина.

— И какой будет твой ответ? — Повел бровью Дмитрий. — Надеюсь, ты достаточно благоразумна, чтобы отказаться.

— Я не смогу отказаться, — мягко улыбнулась она. — Если я так поступлю, то всю жизнь себя стану корить и есть поедом. Думаешь, там под Смоленском я не рисковала жизнью? С дюжину шальных пуль пробили мой шатер — любая могла убить меня. Окончить свои дни на плахе. Страшно. Очень страшно. Но я надеюсь, что смогу тебя понять.

— Ну что же, — немного нахмурившись, ответил Дмитрий. — Теперь ты можешь приходить ко мне в любое время. И, если будут позволять обстоятельства, я стану уделять тебе внимание. Ступай. Или, может быть, у тебя есть уже вопросы ко мне?

— Кто такая Йеннифэр?

— Оу… Ты не забыла?

— Конечно нет. Мне показалось, что ты ее безумно боишься.

— О нет. Не боюсь. Просто было совершенно невероятно ее увидеть.

— И кто же она?

— Очень могущественная ведьма из тайной ложи чародеек.

— Что?! — Удивленно переспросила Марина.

— Очень могущественная ведьма из тайной ложи чародеек.

— Так значит инквизиторы не зря стараются…

— О нет! Даже не думай об этом, — улыбнулся Дмитрий. — Поверь, они не сожгли ни одной ведьмы и ни одного колдуна.

— Откуда ты это знаешь?

— В этом мире нет магии. Ну так сложилось.

— В этом мире? Что ты имеешь в виду?

— Мы летим на пылинке, сквозь бесконечную пустоту, тьму и холод, освещаемые лишь лучами пылающих звезд. Было бы странно предполагать, что мы созданы Всевышним в единственном экземпляре, если только обозримая нами Вселенная состоит из мириад звезд, и вокруг каждой крутится по несколько планет. Это либо беспредельная наивность или всепоглощающая гордыня, затмевающая разум и принуждающая корчиться в приступах греховного самолюбования.

— А? Хм. Я… ну…

— Не бери в голову. Просто прими как данность, на кострах горели кто угодно, кроме ведьм и колдунов. Впрочем, если ты увидишь маленькую рыжую девочку, летающую на метле и выкрикивающую что-то в духе «Вингардиум Левиоса» или «Авада Кедавра» — дай мне знать. Когда же заметишь маленькую, но весьма надменную блондинку, сидящую на огромном драконе — можешь начинать паниковать.

— Ты серьезно? — Дико округлив глаза, переспросила Марина.

— Нет конечно, — совершенно невозмутимо ответил Дмитрий. — Сама подумай, что в этой дыре могли забыть Гермиона и Дайнерис?