Глава 14
Заградотряды
Крым. 8 октября 1941 года
Корабли Дунайской военной флотилии вошли в мелководный Каркинитский залив, огибая Крым в его северо-западной части. Шли фронтом – мониторы и бронекатера. Следом осторожно следовали эсминцы.
Перешеек был узнан загодя, едва корабли вошли в Перекопский заливчик, – на горизонте поднимались серые и черные дымы. Немцы устроили мощную двухчасовую артподготовку, а заодно и авианалет.
Забили колокола громкого боя, зазвучали отрывистые команды.
И грянул гром.
На немецкие позиции обрушились снаряды обычные и реактивные. Фрицам приходилось кисло.
Корабельная артиллерия в упор расстреливала части 30-го немецкого корпуса, и «Мессершмитты», реявшие в воздухе над линией обороны, тут же кинулись на моряков. За ними следом поспешили «лаптежники» – две эскадрильи «Ю-87».
Ну, просто так вот взять и уничтожить корабли у них не получилось. Октябрьский не зря старался, втыкая на любой свободный пятачок зенитное орудие или хотя бы ДШК, да и сами комендоры не дали маху – набили руку.
Мощный заградительный огонь напомнил пилотам люфтваффе стальную стену, внезапно выросшую перед их машинами, – снаряды и осколки летали во всех направлениях, корежа моторы, дырявя крылья и фюзеляжи, пуская кровь и бензин.
Кровь забрызгивала фонари кабин, а бензин то сеялся белесой дымкой, то вспыхивал огненными клубами, разнося пылающие обломки. Правда, морякам тоже доставалось изрядно – флотилия потеряла монитор и пару бронекатеров.
Но немцы все равно ломили – несли потери, но упорно наступали на Перекопский вал. Прорвали оборону 361-го стрелкового полка 156-й дивизии и устремились на Армянск.
Положение 156-й оказалось настолько тяжелым, что ждать сосредоточения сил было невозможно, и войска оперативной группы нанесли контрудар прямо с рубежа развертывания.
5-й танковый полк наступал в направлении северо-западной окраины Армянска через поселок Деде.
Возможно, врага можно было отбросить, если бы командарм действовал быстро и решительно, если бы хоть подтянул вовремя части, занятые ловлей коварных десантников. Но не вышло.
Первый эшелон 172-й дивизии (747-й полк) прибыл под Перекоп в самый разгар боев, а второй эшелон лишь на следующий день получил приказ грузиться на станции Симферополь, а прибыл на место только 10 октября, когда 156-я дивизия была уже смята, а контрудар захлебнулся.
Силами двух полков красноармейцы атаковали противника в направлении кирпичного завода на северной окраине Армянска.
Бой здесь продолжался долго, однако Манштейн бросил туда части еще двух дивизий. Тесня наших, гитлеровцы овладели Армянском.
Через Перекопский вал в левой его части перевалили уже три немецкие дивизии, то есть весь 54-й армейский корпус.
5-й танковый полк перешел за Перекопский вал, задерживая противника. Ни один «Т-34» не пострадал при этом, но вот почти все малые танки были уничтожены огнем немецкой артиллерии.
Кавдивизия и части 172-й снова отошли к Армянску, долго продолжался бой в районе кирпичного завода и кладбища, несколько раз переходивших из рук в руки.
Ночью командарм Кузнецов приказал войскам оперативной группы отходить к Пятиозерью. 5-му танковому полку майора Баранова велено было выйти в район восточнее Армянска и прикрывать отход частей оперативной группы на Ишуньские позиции.
172-я стрелковая дивизия заняла оборону по реке Чатырлык.
* * *
Ранним утром 11 октября рота морпехов из 1-го Добровольческого отряда погрузилась в тентованные грузовики «ГАЗ-ААА» и на хорошей скорости покатила в Симферополь.
В кабине «газона», который ехал во главе колонны, сидел Октябрьский. Он был мрачен.
Нет, его не слишком пугала предстоящая «акция устрашения». Просто все планы оказались нарушены, а надежды умерли в страшных мучениях. Немцы прорвались-таки в Крым. Все.
Филипп очень надеялся полностью переиграть войну на море и на полуострове – не допустить фрицев, так и оставить Крымскую область советской территорией, избежавшей оккупации.
Не вышло.
Самое обидное, что оградить Крым от нашествия можно было, наладить оборону перешейка нетрудно, даже имея в распоряжении пару дивизий, но Кузнецов не смог решить эту задачу, командуя армией…
И теперь малыми силами не обойдешься. Румын можно не брать в расчет – это подтанцовка, обременительная для самих немцев. Но 11-я армия фон Манштейна – сила, с которой надо считаться.
Это 30-й армейский корпус генерала Зальмута, 54-й АК генерала Ганзена, 49-й АК генерала Коблера, моторизованные дивизии СС «Адольф Гитлер» и «Викинг». Всего одиннадцать дивизий.
Плюс сорок артиллерийских полков и поддержка 4-го авиакорпуса люфтваффе – полторы сотни «Мессершмиттов», больше сотни «лаптежников» и столько же двухмоторных бомбовозов «Хейнкель-111».
Правда, танков у немцев не было ни одного, лишь восемнадцать самоходок, прозванных «Арт-Штурм».
Очень опасна была немецкая авиация – два истребительных авиаполка 51-й армии с трудом могли противостоять пилотам люфтваффе. И тут не в численности даже дело.
Если хорошо считать, то немцам противостояло ровно столько же дивизий – одиннадцать. Но разница была, и весьма ощутимая.
У вермахта все было слажено и отлажено, гитлеровцы накопили немалый опыт, а вот в 51-й Отдельной армии наблюдалось нечто обратное.
Взять те же кавдивизии, их три. Конница, конечно, свое отжила в войне машин, но кавалеристов хватало с обеих сторон фронта.
Вот только у советских конников в 51-й практически не было обоза, а попробуй-ка без оного запастись тем же фуражом или боеприпасами. Тачанок тоже не имелось – пулеметы ставили на обычные телеги, из-за чего «Максимы» и «Дегтяревы» разбалтывались при тряске и выходили из строя.
Да и не стоило говорить о дивизиях. 48-я отдельная кавдивизия генерал-майора Аверкина состояла всего из трех тысяч всадников!
Несколько стрелковых дивизий были набраны из необученных бойцов, матчасть мизерная, артиллерии почти нет…
…Филипп покривился, глядя на выгоревшую траву, устилавшую степь за окном. Все это понятно и объяснимо, но все равно непростительно – у Кузнецова было мало времени и сил, но они таки были! Отчего же командарм не использовал его по полной, работая и днем, и ночью, не отдыхая по воскресеньям, а все силы бросая на строительство укреплений, на сосредоточение дивизий на самом важном, на единственно важном участке обороны – на перешейке?
Даже если от него требовали оборонять побережье от несуществующих десантов, он просто обязан был прежде всего выстраивать оборонительные рубежи в районе Перекопа.
Но Кузнецов этого не сделал. И кто он после этого?
Показались окраины Симферополя, и Филипп напрягся. Правда, тут же расслабился. Чего ему страшиться? Он свое отбоялся.
Хватит с него липких ладошек и «порханья бабочек» в животе!
Когда тебе семьдесят, смиряешься со многим, даже со страхом смерти, пуще которого нет.
Колонна, не снижая скорости, въехала в город. Гражданских на улицах было мало, или они просто терялись среди толп «людей с ружьями».
Чувствовалась нервозность, атмосфера была наэлектризована, все замерло в шатком равновесии. Чудилось, скомандуешь им: «Бегом марш!» – и побегут в разные стороны, бросая оружие, прячась по закуткам. А прикажешь: «В атаку!» – пойдут врага бить.
Все зависело от того, кто отдаст приказ.
Вблизи штаба армии народу было мало, красноармейцы словно избегали появляться на пыльной площади перед зданием штарма, окруженного «ежами» и колючей проволокой – Кузнецов игрался в войну.
Грузовики подъехали и резко затормозили. Добровольцы живо поспрыгивали, держа ППШ в руках. Раздались резкие команды, и морпехи трусцой разбежались, занимая посты – растерявшуюся охрану они игнорировали.
– За мной! – бросил Октябрьский и пошагал в штаб.
Часовые, которых добровольцы небрежно потеснили, и сами отшагнули, узнав командующего флотом.
А в коридорах штаба наблюдалась сутолока, суета и беготня – дядьки в военной форме топали во всех направлениях, разнося бумаги, хлопая дверьми и переговариваясь на ходу.
Сталкиваясь с добровольцами, штабисты приходили в замешательство – они застывали в полном обалдении, и их надо было обходить.
К немалому облегчению Филиппа, командарм Кузнецов находился на месте – он сидел во главе длинного стола, застеленного зеленой скатертью, и нервно курил, стряхивая пепел прямо на расстеленную карту Крыма.
Было заметно, что его покинули и силы, и хоть какая-то уверенность. Движения Кузнецова были очень плавными, заторможенными будто. Иногда он морщил лоб, словно пытаясь вспомнить нечто важное. Выпускал дым и глядел оцепенело, напоминая гадальщика в попытках разглядеть будущее, сокрытое в сизых завитках.
Медленно подняв голову, командарм долго смотрел на вошедших. Потом его взгляд, несколько отстраненный, выразил узнавание.
– Что вам? – спросил Кузнецов.
– Встать! – сухо скомандовал Октябрьский.
Лицо командарма исказила судорога.
– Что? – в глухом голосе командарма прорезалась растерянность.
– Вы арестованы. Сдать оружие!
Кузнецов внезапно и резко переменился – он вскочил, глубоко дыша и наливаясь кровью.
– Да кто вы такой, чтобы судить меня?! – заорал он, напрягая жилы на горле.
– Судить будет трибунал, – отрезал Октябрьский. – Ставка дала вам четкие указания: сосредоточить все силы на перешейке, чтобы не допустить прорыва немецких войск. Вы не исполнили приказ! И теперь по вашей вине фашисты перешли в наступление. Товарищ майор, арестовать его!
– Есть! – бросил Потапов.
Кузнецов бросился торопливо шарить по ящикам стола, разбрасывая бумаги, и выудил «наган». Добровольцы тут же вскинули свои ППШ, но командарм даже не поглядел на них.
Тоненько заскулив, он сунул дуло револьвера в рот, зажмурился, скривился – и нажал на спуск.
Грохнул выстрел. Пуля вошла в мозг, вышибая затылок и брызгая на стену. Командарм рухнул, роняя стулья.
На мгновение застыла тишина.
– Это наилучший вариант, – хладнокровно сказал Октябрьский и оборотился к дверям, замечая бледные лица штабных работников.
Спокойно оглядев их, он произнес:
– Временно, до утверждения Ставкой Верховного Главнокомандования, командующим 51-й Отдельной армией назначается генерал Батов Павел Иванович. Товарищ майор, подежурьте пока здесь. В случае неповиновения или дезертирства поступайте по законам военного времени – расстреливайте на месте.
– Есть, товарищ командующий! – бойко ответил Потапов.
Было заметно, что майор заметно приободрился – смерть Кузнецова сняла все опасения.
– Я к Батову, – обронил Октябрьский.
– Товарищ командарм на передовой, – робко заметил кто-то из штабистов.
– А где же еще быть командарму? – усмехнулся Филипп.
Захватив с собою взвод добровольцев, комфлота занял один из грузовиков и бросил шоферу:
– На аэродром!
* * *
Серебристый «ПС-84», он же «Дуглас-Дакота», едва вместил добровольцев. Ровно гудели моторы, перелопачивая все еще теплый воздух.
В одиночестве самолет не выпустили – командир 82-го истребительного авиаполка выслал следом две эскадрильи «И-16», в качестве почетного эскорта.
Лететь было недалеко, и вот степь, стелившаяся внизу, накренилась и словно поднялась к самолету, подставилась под колеса. «ПС-84» вздрогнул, загудел. Прокатился и вырулил.
Моторы еще крутились, когда Октябрьский спустился на пожухлую траву. К нему навстречу, придерживая фуражку, широко шагал Батов. Его жесткое крестьянское лицо было бесстрастным.
– Приветствую вас, товарищ командарм! – сказал Филипп, криво усмехаясь.
– Мне уже передали по рации, – проговорил Батов, – но я мало что понял. Какой-то арест… Кузнецов застрелился…
– Арестовал Кузнецова я, и тот не нашел ничего лучшего, как пустить себе пулю в рот. Не скрою, для меня это было наилучшим выходом, а то я собирался командарма расстрелять. Согласен, что мои действия были, скажем так, не совсем законны, но и ждать дальнейшего развала армии я тоже не собирался. Кузнецов ничего не сделал для того, чтобы удержать перешеек. В этом и состоит его преступление – перед армией, перед народом. Каюсь, я и сам виноват.
– Вы-то тут при чем? – удивился Батов.
– А вот не надо было увлекаться обороной Одессы! Я должен был проследить за этим Кузнецовым. Это ведь я сообщил товарищу Сталину о неладах с обороной Крыма, и Ставка дала командующему 51-й армией четкие указания: снять дивизии, ожидающие у моря погоды, то есть вымышленные немецкие десанты, и перебросить их на север, к Перекопу. Крепить оборону и все такое прочее. А на деле?
Новый командарм мрачно покивал.
– Слышите?
С севера донеслись глухие раскаты канонады.
– Слышу, – вздохнул комфлота. – Значит, так, Павел Иваныч. Моряки вас не оставят одного. Я уже распорядился насчет сюрприза, неприятного для немцев, – мои спецы закладывают немецкие же мины на подходе к Ишуньским позициям, а там такие дуры, что… В общем, рванет здорово. Корабли будут вести обстрел с моря, ВВС флота займутся бомбежками. И еще. Я уже наслышан о славных делах 172-й дивизии, и у меня к ее командующему претензий нет, одни пожелания успехов. Но другие дивизии…
– Знаю, – нахмурился Батов. – Что вы предлагаете?
– Заградительные отряды. Парнишек из морской пехоты слабаками не назовешь, вот и пошлем их. Пускай подгоняют оробевших, а трусов и дезертиров пускают в расход. Иначе толку, я смотрю, не будет. Раскачиваться некогда – враг уже не на пороге даже, а у нас в доме! Гнать его надо!
– Согласен, – кивнул командарм.
И крепко пожал руку командующему флотом.
Маршал Н. И. Крылов:
«Утром 19-го (окт. 1941) я был в Симферополе. Штаб 51-й армии, где требовалось уточнить полученные по телефону указания, а также оформить заявки на автотранспорт, горючее, боепитание и многое другое, занимал, словно в мирное время или в глубоком тылу, обыкновенное учрежденческое здание в центре, обозначенное, правда, проволочным заграждением вдоль тротуара.
При виде этой колючей проволоки на людной улице невольно подумалось: «Что за игра в войну?» Сержант в комендатуре, выписывая мне пропуск, неожиданно предупредил: «Только сейчас, товарищ полковник, в отделах одни дежурные – сегодня воскресенье».
Командующий армией, начальник штаба и многие другие командиры находились, надо полагать, поближе к фронту. Но те, кого они оставили в городе, отстоявшем всего на несколько десятков километров от переднего края, оказывается, ещё соблюдали выходные дни, о существовании которых мы давно забыли.
В штабных коридорах я встретил нашего начальника артиллерии полковника Рыжи, удивленного не меньше моего здешними порядками. Он пожаловался, что не с кем решить вопрос о боеприпасах. Нужных людей в конце концов разыскали. Но чувство недоумения от этих первых симферопольских впечатлений не изглаживалось долго».
