— 9 —
— Извини, я сейчас занят, позже перезвоню, — нервно сообщил Олег, услышав в трубке голос Наташи.
Но та не спешила отключаться.
— Ты сегодняшние газеты читал?
— Мне сейчас не до них, я на работе. Позже перезвоню. — Олег нажал на отбой и выжидающе посмотрел на шефа, Романа Лундина, маленького круглого человечка с большими амбициями и буйной шевелюрой на непропорционально огромной голове.
— Похоже, я вас отвлекаю, — въедливо заметил Роман хорошо поставленным голосом. — У вас, как я вижу, личные вопросы превалируют над теми, за которые получаете зарплату. В принципе, главное я сказал, остальное додумаете сами. Если вы умный человек, сможете сделать правильные выводы. Повторный разговор на эту тему будет означать одно: мы расстаемся! Все, можете идти! — и коротышка принялся разбирать бумаги, разложенные на столе, не давая Олегу возможности оправдаться и не дожидаясь, когда тот выйдет из кабинета.
Полученный заряд отрицательной энергии требовал выхода, и Олег представил, как возвращается в кабинет, хватает визжащего коротышку за шиворот и засовывает его голову в мусорное ведро. Но насладиться воображаемой картиной не удалось — зазвонил мобильный, это снова оказалась Наташа.
— Ну как, прочитал? — нетерпеливо спросила она. — Твое мнение?
— Больше слушал. — Олег еле сдерживался, чтобы не сказать что-нибудь резкое.
— Что слушал?
— Откровения шефа. Слог у него не канонический, но впечатляет.
— Поняла. Извини… Сегодня в газете прочитала заметку об убийстве на Байковом кладбище восемнадцатилетней В. Т., без определенного места жительства, облюбовавшей это мрачное место для проживания. Девушку, которая жила у твоего соседа, звали ведь Виолетта? Возможно, это только совпадение, но стоит проверить. Как ты думаешь?
У Олега перехватило дыхание. «Еще одна смерть? Нет, это невозможно! Причина, по которой Виолетта покинула Витька, понятна — зашла в комнату, обнаружила мертвую Свету и убежала. Куда она могла пойти? Туда, где ей было привычно, — на кладбище. Неужели это ее убили? Кто? И зачем?»
— Да, ты права. После работы я отправлюсь на кладбище и попытаюсь там что-нибудь разузнать.
— Я хочу составить тебе компанию, Олежка. Могу даже раньше отпроситься с работы.
— Раньше не получится, отношения с шефом напряжены до предела. Когда освобожусь, позвоню.
Но Олегу все же пришлось уйти с работы раньше времени — позвонил следователь и потребовал срочно явиться. Шеф разразился грозными тирадами и потребовал предоставить оправдательный документ из прокуратуры.
— Вам знакома гражданка Виолетта Тимошкина по прозвищу Тимофей? — хмуро поинтересовался следователь, когда Олег сел напротив.
— Фамилия мне незнакома, — пожал плечами Олег. — Увидеть бы.
— Можно и увидеть, — согласился следователь, раскрыл папку, извлек из нее стопку фотографий, достал одну и щелчком по столу отправил ее Олегу.
Ему хватило одного взгляда, чтобы убедиться — это она, Виолетта, бывшая сожительница Витька.
Сфотографировали ее лицо крупным планом — широко открытые неживые глаза, высунувшийся из полуоткрытого рта кончик посиневшего языка.
— Она проживала на протяжении двух недель у моего соседа по квартире Виктора… — Олег запнулся, с удивлением отметив, что не знает ни фамилии, ни отчества Витька, а ведь прожили они по соседству более трех лет! У него даже холодок пробежал по спине, когда мелькнула мысль: «А вдруг у него фамилия Иконников? И тогда…»
— Гражданина Лазоркина, — подсказал следователь. — Мы уже имеем его показания.
— Вы задержали Витька… Лазоркина?! — запинаясь, спросил Олег.
— Зачем? — удивился следователь и вздохнул. — У него есть алиби — его новая сожительница, гражданка Варвара Ивановна Самойленко, и ее несовершеннолетняя дочь подтверждают, что ночью он никуда не отлучался.
— А у меня аж три свидетеля, что ночью я тоже никуда не отлучался, — сообщил Олег, решив кота Барсика в свидетели не брать. — Мне адвоката пригласить?
— Пока обойдемся без него, — буркнул следователь. — Я вас вызвал как свидетеля. — Он метнул исподлобья кинжальный взгляд, ясно говоривший: «Пока как свидетеля, а дальше будет видно».
Олег целый час отвечал на вопросы следователя, а в конце, расписавшись в протоколе допроса, решил сам кое о чем его спросить.
— Виолетта как была убита? Ритуальное убийство?
— Она была задушена. И оставьте козырять этим словом — «ритуальное», пока следствие не закончено и нет окончательного заключения о характере и мотивах этих преступлений.
— Но, я так понял, вы объединили все эти три убийства в одно дело.
— Понимайте то, что находится в вашей компетенции! Никто ничего не объединял, хотя в этих преступлениях есть некоторые схожие моменты, на что нельзя не обратить внимание. Пока отрабатываем версии. Идите, не мешайте мне работать. Или вам в СИЗО понравилось?
Наташа, внимательно выслушав рассказ Олега о неожиданном визите в прокуратуру, спросила строго и напористо, со следовательской интонацией:
— Что собираешься предпринять?
Олег решил отшутиться:
— Провести операцию «ППП»: приехать к тебе, поесть, поспать. Или сегодняшний ужин с твоими родителями отменяется?
— С ужином подождем, голодными не останемся. Мы ведь собирались на кладбище? Надо ехать, Олежка! — от обычно спокойной Наташи сейчас исходила бешеная энергия.
— Зачем? — ошалел от такого напора Олег. — Виолетта мертва, менты там все обшарили вдоль и поперек, что мы будем искать?
— Не знаю, авось что-нибудь обнаружим интересненькое. Ну не упрямься, Олежка! — капризным тоном попросила Наташа.
— Хорошо, поехали.
Кладбище
Зайдя за кладбищенскую ограду — красный кирпичный забор, Олег растерялся: здание администрации было закрыто, людей нигде не видно, а ряды могил вызывали гнетущее впечатление. Вдобавок ко всему уже начало смеркаться.
— Что мы будем здесь делать? — шепотом спросил Олег, словно боялся нарушить здешний покой.
— Искать. Тишина и безлюдье мне кажутся обманчивыми, давай пройдем вглубь кладбища, а там сориентируемся.
Предложение Наташи Олегу не понравилось, но не возвращаться же сразу назад? Они шли по узкой асфальтированной дорожке, а с обеих сторон, борясь за каждый сантиметр площади, теснились ржавые железные кресты, пирамидки со звездочками наверху, каменные стелы, барельефы, памятники-бюсты…
Наташа с каждым шагом становилась все бледнее, видимо, обстановка и атрибуты смерти давили на нее.
— Как подумаешь, что здесь похоронен целый город, уложенный в несколько этажей, становится страшно, — едва слышно произнесла она. — Ведь эти люди в жизни любили, страдали, радовались, боролись, а результат один — здесь упокоились. И нас это ожидает. Боже мой, как страшно!
— Как раз нас это не ожидает, могилы на этом кладбище соотносятся по стоимости с двухкомнатной квартирой. Слушай, давай вернемся. Столько прошли, а вокруг ни души! — предложил Олег.
Здешняя обстановка ему не нравилась, и сумерки усугубляли неприятное ощущение.
— Нет, давай пройдем еще немного, — заупрямилась Наташа.
— Как хочешь, — сухо согласился Олег, подумав: «Мы зашли слишком далеко, и темнота наверняка застанет нас на обратном пути. Но если буду настаивать на возвращении, еще подумает, что испугался».
— Посмотри, там люди! — Наташа схватила Олега за руку. — Пойдем туда!
Ее предложение Олегу не понравилось, но он покорился. Вдалеке, почти у самой стены, под деревьями, он заметил две сидящие фигуры. Олег и Наташа сошли с дорожки и стали пробираться между могилами, что было весьма непросто, то и дело они заходили в тупик, упирались в очередную оградку и начинали искать обходной путь. Вскоре они приблизились к сидящим настолько, что смогли рассмотреть эту парочку.
— Какой ужас! — только и произнесла Наташа. — Ты прав, надо возвращаться.
Это был мраморный памятник двум молодым людям, сидевшим в обнимку на скамеечке. Трагедия лишила их жизни, но увековечила вместе в камне. Расстроенная Наташа заторопила Олега. Пока они выбирались на дорожку, темнота опустилась на землю, словно покрывало.
— Не пойму, мы вроде бы все время шли прямо, а теперь будто ходим по кругу, — через время заметил Олег.
— Похоже на то, — согласилась Наташа, а затем вспомнила: — В двух или трех местах дорога разветвлялась, и мы один раз свернули направо, а затем налево… Или наоборот.
— Хорошо, что это не лабиринт Минотавра. Немного поблуждаем, но выберемся, — сказал Олег, еще сохранивший остатки оптимизма.
Они пошли дальше в поисках выхода, но темень безлунной ночи лишила их способности видеть, позволяя различать предметы лишь при непосредственном приближении к ним, да и то при слабом свете мобильных телефонов.
— Такое ощущение, словно ослеп, ничего не вижу, — раздраженно заметил Олег.
— Ой, вспомнила! — вскрикнула Наташа. — Я утром заглянула в лунный календарь, оказывается, сегодня двадцать девятый лунный день — сатанинский, время разгула темных сил. В древности в этот день приносили жертву темным силам, пытаясь ублажить их, и остерегались пускаться в путь. Считалось, что сегодня человек может столкнуться с самим Люцифером! Как же я могла об этом забыть, подбивая тебя идти на кладбище! — с дрожью в голосе произнесла она.
— Оставь в покое мистику. Это всего лишь новолуние, в это время луна повернута к нам неосвещенной стороной, поэтому так темно, — наигранно бодро возразил Олег, но ему вспомнился сон прошлой ночи, и мороз пробежал по спине, он зябко поежился.
— Олежка, ты веришь в призраков? — испуганно спросила Наташа. — Ведь мы в таком месте…. А если Люцифер…
— Я верю, что все страхи порождает сам человек. Если он даст возможность этим страхам вырваться наружу, он увидит все то, чего боится. — Олег старался держать себя в руках и не думать о чертовщине.
— Да, мы действительно ходим по кругу. Уж не черт ли нас водит? — не унималась Наташа. — И холод такой необычный, совсем не летний.
— Натали, перестань выдумывать. Если я начну пугать, то ты…
— Смотри, огонь! Там люди! — вскрикнула Наташа и крепко сжала руку Олега; теперь и он заметил в стороне отблески пламени костра. — Они помогут нам выбраться отсюда!
«Я бы не был так уверен в этом: в таком месте ночью люди могут быть страшнее нечистой силы», — подумал Олег, но оставил свои мысли при себе. Чтобы выйти к костру, им пришлось сойти с дорожки и пробираться между могилами, перелезая через оградки, шагая прямо по могильным плитам и осевшим холмикам. У Наташи то и дело замирало сердце — ей казалось, что вот-вот разверзнется земля, за ногу схватит костяная рука скелета и прозвучит загробный голос: «Зачем ты нарушила мой покой?»
В свете костра было видно, что вокруг него расположились три фигуры.
— Эй, кто там? — раздался грубый хриплый голос, и одна из фигур выпрямилась во весь рост, так что ее всю осветил костер.
Это был невысокий, лохматый, бородатый мужичонка в старом пиджаке, из-под которого виднелся свитер грубой вязки с высоким горлом. У Олега не осталось сомнений — это бомжи.
— Кто это, вашу мать, ломится сюда?! — снова поинтересовался мужичонка. В его голосе улавливался страх, и, наклонившись, он вооружился металлическим прутом.
— Не бойтесь! Мы заблудились в темноте и не можем найти выход, — сказал Олег, первым подойдя к костру. Он возвышался над бомжом на целую голову.
— Здесь заблудились?! Ха-ха-ха! — пьяно рассмеялась женщина, сидящая на корточках.
Ее наряд представлял собой несочетаемый «коктейль» из одежды: свитер, кофта и поношенная кожаная куртка были надеты поверх грязного цветастого халата. Немытые волосы торчали в разные стороны, на вид ей можно было дать лет пятьдесят. Третьим был полностью седой старик с длинной бородой, одетый в старый тулуп. Он полулежал, головой и плечами опираясь на женщину.
— Что вы здесь забыли? — грозно спросил стоявший бомж.
— Тебе не ясно? Ха-ха-ха! — вновь залилась смехом женщина и, не удержав равновесия, упала на спину, из-за чего оголились ее дергающиеся ноги синюшного цвета.
— Мы журналисты, — сообщила Наташа. — Приехали сюда за материалом для статьи про убийство девушки, но поздно — никого не застали. Немного прошлись и заблудились в темноте. Вы не знаете, где здесь произошло убийство?
— А кто этого не знает? — отозвалась женщина, вернувшись в положение сидя. — На сорок третьем участке, где Тимоха и ночевала, царство ей небесное! — И она перекрестилась.
— Может, что-нибудь расскажете нам? — Наташа взяла инициативу в свои руки, забыв и о своих страхах, и о том, что мечтала поскорее покинуть кладбище. — Про погибшую девушку, ведь она здесь жила? Если вспомните что-нибудь интересное, мы заплатим. Правда, Олег?
— Обязательно. Газета за интересную информацию платит, — кивнул тот.
— А вы не менты? — поинтересовался все еще стоявший с прутом в руках бомж.
— Менты не платят, а выбивают информацию мордой об асфальт, Жора. Неужели ты этого не знаешь? — сказала женщина и захихикала. — Вы серьезно нам заплатите?
Старик продолжал безучастно лежать на земле, словно происходящее его не касалось.
— Если информация будет стоить того, — уточнил Олег.
Он вытащил из портмоне полтинник и убедительно помахал купюрой в воздухе. У женщины загорелись глаза.
— Эта девчонка недолго тут жила, где-то с месяц, потом исчезла и появилась несколько дней тому назад, а потом уже все — она жмурик.
— Как ее звали?
— Мы прозвали ее Тимофеем, Тимохой. Как только она стала тут ошиваться, к ней полез было один фраер. Здоровый такой бугай, а утром встречаю — он плачет и за свое хозяйство держится. Девчонка хоть и маленькая, но оказалась шустрой — схватилась за его достоинство и крутанула. Он плачет и жалуется: «Она не девка, а целый Тимофей!» Что он этим хотел сказать, не знаем. Через несколько дней он куда-то сгинул, возможно, надоело быть шутом гороховым. Девку мы так и прозвали — Тимофеем, Тимохой, и больше к ней никто не совался.
— Не густо… Не больше чем на червончик. — Наташа развела руками. — Олежка, заплати женщине. — Это все? Нас, конечно, больше интересуют подробности ее убийства.
Женщина, получив в руки десятку, вдруг выпалила:
— Сколько дадите, если мы расскажем про то, что видели? А видели мы убийцу!
— Молчи, дура! — прикрикнул Жора и даже слегка замахнулся на нее.
— Тысячу дадите? — не обращая на него внимания, поинтересовалась женщина.
Слово «тысяча» заворожило Жору, он сразу притих. А дед, до того спокойно лежавший на земле, вдруг поднялся и стал собираться, видимо, решив прогуляться.
— А ну стой, Чук! — Жора схватил его за плечо. — Никуда не пойдешь!
— Вы дурные и неразумные, не понимаете, во что суетесь! — огрызнулся дед и попытался вырваться, но Жора держал его мертвой хваткой.
Олег понял: бомжи и в самом деле что-то знают, но почему-то боятся рассказывать. Он достал из портмоне две сотки, присовокупил их к полтиннику и помахал в воздухе уже тремя купюрами. Бомжи, увидев огромные для них деньги, замерли.
— Тысяч-чу! — заикаясь, потребовала женщина.
— Этого достаточно, если вы и в самом деле что-то видели и это нас заинтересует, — твердо сказал Олег. — Ну так что?
Когда пауза затянулась, он сделал движение, как будто хочет спрятать деньги.
— Подожди! — Женщина вскочила на ноги, подошла к деду и стала ему что-то шептать на ухо.
Тот отрицательно мотал головой, а потом сник.
— Тело мое уже пропало, думал душу уберечь. Да пропадай все пропадом! Эх, хоть напьемся сегодня водки от души! — и дед начал рассказывать: — В ту ночь, проходя по участку, который облюбовала себе Тимоха, я услышал голоса, ее и мужской. И еще звон стаканов и бульканье — что-то наливали из бутылки. Вот это меня и остановило. К их разговору я не прислушивался, раздумывал, как бы мне напроситься на стаканчик, чтобы не прогнали.
— Неужели ничего не запомнили из разговора? — поинтересовалась Наташа.
— Вроде он что-то просил, и она соглашалась. Да, так и было. Соглашалась. Я стал пробираться к ним ближе. Они пиршество устроили на могильных плитах возле стелы, где похоронены двое, муж и жена Севастьяновы. Газетку постелили, расставили несколько свечей. Тимоху видел хорошо, а мужчина словно с темнотой сливался. Голос у него такой, немолодого человека. Только я намерился заявить о себе, как вижу: он бутылку схватил, да как стукнет ею Тимоху по голове! Бутылка разбилась — запахло водкой. Девка сразу в отключку, распласталась прямо на плите, он шнурок достал и — рраз! — удавил ее. Я окаменел от страха. Он осколки бутылки собрал в пакет, туда же стаканы сложил. Тут я и увидел его тень, упавшую на стелу, — у него на голове были рожки! Такие небольшие рожки! Это был черт! Черт! Я мысленно попросил его, чтобы он пощадил меня, пообещав никому не рассказывать об увиденном и отдать ему душу, если расскажу! Если бы не водка, проклятая, то никто бы об этом не узнал… Он ушел, а я двинуться не мог еще с полчаса, лишь потом убежал… Ох! В горле пересохло, у вас с собой водки нету?
Олег с Наташей еще с полчаса расспрашивали деда, пока не убедились, что он больше ничего не может добавить к сказанному. Они отдали бомжам обещанные деньги и попросили вывести их к выходу из кладбища.
— Ворота сейчас заперты на замок, надо лезть через забор, но он там очень высокий, — пояснил повеселевший после получения денег Жора. — Я проведу к ограде, где она небольшая, там через нее можно спокойно перемахнуть, да и я подсоблю. Заодно схожу за бухлом в ночной магазин.
Минут через сорок, когда они уже были в машине, Наташа спросила у Олега:
— Какие еще тебе нужны доказательства, что Родион Иконников жив?
— Только личная встреча с ним. Но пока не знаю, как ее организовать. — Олег замолк и, как ни пыталась Наташа вывести его на разговор, отвечал односложно.