55. Нежданный гость
Сыровяткин и сам не догадывался, насколько счастливой была его полицейская служба. Не догадывался до этой ночи. Оказалось, судьба была с ним чрезвычайно милостива, если не сказать, заботлива, как любящая мать. За все годы службы ему не довелось проверить, насколько крепко его мужество. Час настал.
Когда его выдернули из постели посреди ночи, Сыровяткин предполагал, что ничего хорошего ждать не приходится, тем более что присланный городовой нес какую-то околесицу. Но картина, которая предстала у пожарной части, была столь чудовищна, настолько не влезала в сознание, что превзошла все, что он мог себе вообразить. И Сыровяткин испугался. Самым мелким, позорным страхом, от которого подленько затряслись колени, на ночном уличном холодке прошиб пот, а форменный ворот впился в горло. Ему захотелось закрыть глаза и бежать без оглядки. Сорвать шашку и погоны, выбросить револьвер и бежать, бежать, бежать. Чтобы только не знать и не видеть всего, во что ему предстоит окунуться.
Городовые, его бравые соколы, показали себя не храбрее цыплят. Старательно держались позади своего начальника и вовсе не рвались в бой. Среди ночной тишины полиция Павловска почти в полном составе стояла и не могла шелохнуться. Хорошо, что наблюдать за позором было некому. Обыватели мирно сопели по подушкам, а пожарные попрятались у себя и поглядывали через щелочку в оконной занавеске.
Кто-то должен был побороть оцепенение. Первым желанием Сыровяткина было бежать к телефонному аппарату и поднимать на ноги не только сыскную полицию, но кого угодно: жандармов, армию, флот. Страх душил так крепко, что не оставлял сил подумать. Каким-то чудом полицмейстер смог взять себе в руки и удержаться от гибельного для службы поступка. Помогло, как ни странно, чувство стыда перед Ванзаровым. Сыровяткин только представил, как будет лепетать оправдания перед чиновником сыска, и этого оказалось достаточно. Собрав ошметки воли, он заставил себя действовать. Как только начал отдавать команды, стало легче. Страх еще терзал, но хватка его слабела, пока не осталась легкая дрожь во всем теле. Городовые нехотя, но занялись своими обязанностями. Сыровяткин рявкнул на них, подгоняя, отчего немного отпустило. Он потребовал, чтобы не топтались без нужды, сохраняя место преступления нетронутым.
Вскоре появились куски мешковины, закрывшие то, что не предназначалось для посторонних глаз. Дежурная команда пожарных из четырех человек была доставлена в полицию, каждого Сыровяткин допросил лично, составляя тщательный протокол. И на всякий случай оставил под арестом. Около пожарной части было выставлено круговое оцепление, чтобы никто носа не сунул. Ранних прохожих спроваживали подальше. Оставалось только дождаться того, кто во всем этом разберется.
Так и не сомкнув глаз, Сыровяткин дотерпел до восьми утра и стал телефонировать в сыскную полицию. Ему сказали, что Ванзарова еще нет, но ему обязательно сообщат. Выждав, когда стрелки дошли до девяти часов, Сыровяткин телефонировал еще раз. Ему сказали, что Ванзарова нет, за ним послали домой, но дома его уже не было. Вероятно, занят неотложными делами, как только появится, ему сразу доложат.
Оставалось только ждать. Что было труднее всего. Страх, который притих, снова высунул кривую мордочку. Сыровяткин ходил по своему кабинету, как раненый зверь, и не находил себе места. Очевидная чудовищность произошедшего не умещалась в его сознании. Он только надеялся, что на этом будет поставлена жирная точка. И город их вернется к мирному бытию, как раз чтобы встретить начало сезона. Сыровяткин заставил себя вспоминать картины летней неги, которая должна была отогнать страх. Нега справлялась не особо. В глаза так и лезло незабываемое зрелище у пожарной части. Совсем отчаявшись, Сыровяткин принял рюмку водки из полицейского буфета, но даже не понял, что проглотил. Так крепко его пробрало.
Рука сама тянулась к рукоятке телефонного аппарата, но Сыровяткин сдержался, убедив себя, что телефонировать еще раз недопустимо. Еще решат, что полицмейстер Павловска испугался или в истерике. Он так и ходил, поглядывая на деревянный ящик, висевший на стене.
Время тянулось, как пытка. Без четверти десять Сыровяткину стало безразлично, что о нем подумают. Он снял с рычажка трубку амбушюра, чтобы дать вызов. Но покрутить ручку не успел. В приемное отделение вошел высокий господин, одетый дорого и со вкусом. С еле заметным презрением оглядев скромную обстановку, он остановился на полицмейстере и улыбнулся ему, как будто застал за чем-то неприличным.
— Что вам угодно? — буркнул Сыровяткин, вешая трубку и ощущая себя мальчишкой в чужом саду.
— Прошу меня простить, только что с первого поезда, — ответил господин приятно и совсем не заносчиво.
То, что он с поезда, Сыровяткин понял сразу: у него был вид как раз того, кто сошел с утреннего поезда. К тому же совершенно незнаком.
— Я ищу господина Ванзарова, — продолжил он. — Полагаю, он присутствует у вас…
— Вы кто такой? — в это утро Сыровяткин на хорошие манеры не разменивался.
— Доктор Юнгер, — господин еле заметно отдал поклон. — К вашим услугам.
В его услугах Сыровяткин не нуждался. Хотя…
— Вы криминалист? — с надеждой спросил он.
— Что вы! — ответил доктор с таким изумлением, как будто его назвали санитаром. — Я практикующий врач…
— Ах, врач… — Сыровяткин не скрывал разочарования. Врач ему ни к чему, а вот криминалист ох как бы сейчас пригодился. — И что вам надо?
— Господин Ванзаров, — напомнили ему.
— Его нет. Скоро будет. До вечера чрезвычайно занят, можете мне поверить…
— Какая жалость, — сказал доктор в раздумье. — Он мне нужен.
— Зачем?
— Ванзаров просил меня сообщить ему кое-какие сведения…
— Скажите мне, я передам.
— Благодарю вас, дело такого свойства, что могу доверить только ему…
Сыровяткин только плечами пожал: было бы предложено.
— Ожидать здесь не положено, — сказал он, снова берясь за трубку телефонного аппарата.
— Где у вас городское кладбище?
— Вам зачем?
— Хочу навестить могилу старинного друга, раз уж оказался в Павловске…
Доктору было указано направление взмахом руки и кратким описанием, как ближе пройти. Сыровяткину показалось, что доктор хотел еще что-то спросить, но воздержался. А полицмейстеру было не до того, чтобы изображать чуткость.
Гость кивнул, надел шляпу и покинул гостеприимную полицию. Сыровяткин набрался смелости, покрутил ручку и попросил барышню на коммутаторе соединить с номером в Департаменте полиции. Терять ему все равно уже было нечего.
