Глава 13
Конечно, сама по себе Зона – сплошной змеиный клубок неприятностей. Если ты всё ещё топчешь её почву, то это значит, что тебя просто терпят, но это временное явление: рано или поздно на пути обязательно появится то, что испортит тебе жизнь. Законы подлости здесь работают безупречно. Если что-то могло пойти не так, оно обязательно проявлялось, причём в самое неподходящее время, когда ты этого совсем не ожидаешь.
– Приплыли, – сказал я.
Заросли борщевика даже за пределами Зоны – штука крайне неприятная. Здесь же он превратился в сущий кошмар. Сок этой растительной гадости можно сравнить с кислотой: разъедает всё, кроме костюмов с повышенной биологической защитой, и выделяется при любом повреждении стебля или листьев.
Перед нами раскинулась целая плантация мутировавшего борщевика. Высокие, вымахавшие метров до трёх-четырех растения мерно качались на ветру.
– Лучше бы это было минное поле, – сказал я. – Больше шансов пройти.
– Даже так? – изумился Краснов, не осознающий пока всей серьёзности увиденного.
– Именно. Ожог первой степени гарантирован. Туда мы точно не полезем. Я себе не враг.
– А если прорубить проход? – опрометчиво предложил Иван.
Я хмуро посмотрел на этого наивного авантюриста.
– Ты перепутал Зону с джунглями. Здесь с мачете наперевес не пробьёшься. Сдохнем ещё на подступах. Борщевик уже зацвёл, если ветер подует сильнее и понесёт на нас пыльцу… слепота будет самым минимальным последствием.
– Так что – вертаемся? – насупился Иван.
«Ясно, – вздохнул я про себя. – Парень ещё не проникся. Хорошо быть молодым и зелёным – столько всяких открытий впереди».
Я пожал плечами.
– Надо думать.
– Назад нам точно нельзя, – сурово заявил Краснов. – Саблин не поймёт, если мы не выполним его задание. С меня он шкуру спустит, про остальных я вообще молчу. Раз подписались – нужно выполнять.
– Давай, дуй. – Я махнул рукой в сторону борщевика. – Можешь заранее антишоковый препарат вколоть, чтобы пару минут спокойно продержаться. А мы тут постоим, посмотрим.
И я принял картинную позу, скрестив руки на груди.
Он гневно посмотрел на меня:
– Так, проводник хренов. Ты что – не знал, что тут эти заросли?
– Ещё месяц назад их здесь не было. Это Зона, дружище, тут всё меняется быстро.
– Тебя наняли, чтобы ты довёл нас до места назначения. Вот и думай, как это сделать, – скривил губы Краснов.
Его прямо распирало от злости. Мужик менялся прямо на глазах, и я не мог понять, чем это было вызвано. «Подменили его, что ли, в цистерне? – подумал я удивленно. – Откуда столько злобы, направленной в мою сторону? Он же профессионал и просто обязан скрывать свои эмоции. А тут…»
– Я думаю.
– Так быстрее думай.
Тут он понял, что явно перегнул палку, и с некоторой заминкой произнёс:
– Извини, Торпеда. Не люблю, когда всё не по плану идёт.
– Извинения приняты. Можешь мне поверить: я что-нибудь придумаю.
– Так, может, в обход?
– Здесь кругом болота. Топь – мало того, что непролазная, так там ещё и аномалий как блох на барбоске.
– Задрала меня ваша гнилая Вологодчина! – хмыкнул Краснов.
– Шо маемо, то маемо, – отшутился я.
Вообще Вологодчина – она разная: по сути, чем-то смахивает на лоскутное одеяло. Но болот здесь хватает, это точно.
Не будь аномалий, я бы рискнул пойти в обход – как-нибудь проложил бы тропку. Это поодиночке по болотам лучше не шастать, ну а четверо здоровых мужиков всяко выбрались бы.
Но есть у трясин в Зоне неприятная особенность: почему-то они как магнитом притягивают всевозможные ловушки. Казалось бы, никто в здравом уме туда не попрётся, а поди ж ты! Шага не шагнуть, чтобы в какую-нибудь подлянку не вляпаться. Не наш это был вариант, в общем.
И поворачивать смысла не было: вряд ли нашлась добрая душа, которая к сегодняшнему дню минное поле разминировала. В сказки я давно не верил. Мы оказались меж двух огней: и там «ой» и тут «ай». И какое из этих зол было наихудшим? Пожалуй, минное поле.
«Тогда тут похимичим», – решил я. В локальной схватке человека с природой у нашего брата хомо сапиенса шансов побольше. Это если на глобальный уровень переходить, то человечество – просто не серьёзный противник. В масштабах Вселенной мы просто пыль на ветру. А тут…
«Прикинем, что и как, – начал размышлять я. – Для начала проведём элементарную разведку».
Я внимательно оглядел колышущуюся светло-зелёную борщевичную стену. Я чувствовал что-то странное, исходящее от неё… Осталось понять, что именно.
– Надо прикинуть, насколько далеко простирается это безобразие, – сказал я и нашёл взглядом ближайшее кряжистое дерево, чьи ветви и ствол были способны выдержать мой вес. – Эх, где мои двенадцать лет?!
– В Тарзана поиграть вздумал? – понимающе ухмыльнулся Краснов.
– А что – может, найду свою Джейн, – улыбнулся в ответ я, хотя настроение у меня было не самым распрекрасным.
Крякнув и поплевав на руки, я полез на дерево, вспоминая прежние навыки. Получилось не хуже, чем в детстве. Только тогда я всё же был половчее и весил не больше воробушка. Зато сейчас на моей стороне были опыт и регулярные тренировки (сталкеры обязаны поддерживать форму: и тренажёрный зал навещать, и на татами кувыркаться). Ветка, на которую я взгромоздился, качнулась, издала слабое подобие хруста, но всё же устояла.
Я приставил к глазам «козырёк» из ладони, внимательно оглядел округу. Вид открылся, конечно, впечатляющий, но не сказать чтобы сильно радующий душу.
– Что там? – с нетерпением крикнул Краснов.
Ему явно не стоялось на одном месте, и он метался туда-сюда, словно тигр в клетке. Хорошо хоть его бойцы вели себя спокойно.
– Заросли – метров пятнадцать в самом тонком месте.
Я не стал добавлять, что полоса борщевика выглядела чересчур геометрически правильной, что наводило на нехорошие мысли. Тут не надо было быть гением, чтобы прийти к очевидному выводу: эта кислотная плантация появилась здесь не с бухты-барахты. Кто-то хитромудрый специально разбил здесь ядовитые грядки, и у этого хитрована имелась вполне конкретная цель.
Спуск с дерева занял у меня чуть больше времени, чем подъём. Оказавшись на земле, я высказался детальнее:
– Короче, это что-то вроде огородика.
– То есть искусственное препятствие? – догадался Краснов.
– Ага. И как будто специально к нашему появлению подгадали.
– И кто ж такой шустрый подсуетился? Кому на заднице ровно не сиделось?
– У меня две версии: или хантеры, хотя они редко на такое заморачиваются, или…
Краснов выжидающе уставился на меня. Я договорил:
– В общем, есть и второй вариант. Это дикие.
– Кто-кто? – не понял Денис.
– Дикие, – повторил я. – Сталкеры, которым не повезло. Когда-то они попали в Перезагрузку, выжили, но превратились в мутантов. И теперь у них нет дороги назад. Зона не выпускает их, считая своими детищами.
– Никогда о них не слышал, – признался Краснов.
– На эту тему распространяться не принято. Кстати, среди них не только сталкеры из гражданских, хватает и бывших вояк. Официально эти военные числятся среди погибших. Семьи их получают пенсии и прочие блага. Ну а на штатских властям наплевать. Мы вроде как есть, но при этом нас нет. Такие вот пирожки с котятами.
– И что – эти дикие после мутаций окончательно растеряли человеческий облик? – проявил неожиданный интерес Краснов.
– Вовсе необязательно. Мутации могут по-разному проявляться: у кого-то вызывают изменения в облике…
– Ну-да, хвост, к примеру, вырастает, или член на лбу, – влез в разговор Филипп.
Я бросил на него недовольный взгляд. Он тут же сник и смущённо дёрнул плечом.
– Я так… прикололся, чтобы обстановку разрядить.
– Больше не надо, – вежливо попросил я.
Чувствовал я себя при этом учителем начальной школы, который одёргивает не в меру расшалившегося первоклассника.
– Продолжай, – попросил Краснов.
Настроение разговаривать на эту тему у меня окончательно пропало, поэтому я закончил речь несколько скомканно:
– Многие мутации не имеют внешних проявлений. Думаю, если такого мутанта даже под микроскопом изучить – никаких отличий от него прежнего не найдётся. Собственно, учёные уже пытались такие эксперименты ставить, но безрезультатно. Человек как человек: одна голова, две руки и ноги. Размышляет, как мы, переживает, чувствует… Но Зона где-то клеймо на нём всё равно поставила и теперь считает своей собственностью. Это я про подавляющее большинство мутаций говорю. Но есть и исключения. Иногда от мутаций ещё и сверхспособности возникают. Есть, например, телекинетики, которые любого гоблина за пояс заткнут. Я лично знаю одного чувака, который под водой больше часа просидеть может – на спор проверяли. Ну и так, по мелочи: особый нюх на артефакты, ускоренная реакция. Оно, конечно, слабое утешение для тех, кто потерял возможность вернуться домой, но лучше уж это, чем совсем ничего.
– И где эти, с позволения сказать, люди обретаются?
– Например, в Шалмане. Именно туда мы сейчас и направляемся, – сказал я.
Краснов задумался. Я дал ему пару минут на то, чтобы переварить информацию, и подумал: «Всё же есть своеобразное удовольствие в рейде с новичками. Сюрпризы на каждом шагу».
– А почему такое странное название – Шалман? – очнулся Краснов.
– Не я крестил, так что не знаю, – сказал я. – Да и не больно-то интересовался этим вопросом. Шалман и Шалман.
– Допустим, мы всё же попадём в этот самый Шалман. Кто может гарантировать нашу безопасность там?
– Да никто, – признался я. – Народец там обитает специфичный. Никогда не знаешь, что взбредёт им в голову в ближайшие пять минут. Но всё же дела с ними иметь можно. Это не отмороженные на всю башку хантеры.
– А зачем нам вообще надо идти в Шалман?
– В первую очередь – за патронами. Мы в Зоне – всего ничего, а уже почти пустые.
Краснов, и без того переполненный новой информацией, не стал выяснять, откуда в Шалмане патроны. Наверное, решил, что они с Большой земли поступают. Мысленно я усмехнулся: сюрприз Краснову был обеспечен. А потом мне пришлось снова переключиться на текущие проблемы. Вернее, одну: борщевик-то никуда не делся, маячил себе на горизонте и не собирался исчезать.
