Эпилог
В отличие от Лесли Джона Стивенсона судьбы Герберта Джорджа Уэллса и Эми Роббинс стали широко известны. Возможно, даже более широко, чем хотелось им обоим, хотя они никогда публично не сетовали на сомнительные блага славы и удачи.
Когда Эйч Джи вернулся в 1893 год, он взял с собой охотно согласившуюся на это Эми. Поскольку они вернулись через считаные минуты после его первоначального отбытия, миссис Нельсон не удивилась его скорому возвращению. По правде говоря, она так и не поняла толком, отсутствовал ли он. Особенно потому, что не успела найти в подвале конверт с пятьюдесятью фунтами и приложенную к деньгам записку. Ее не слишком удивили его цифровые часы: она решила, что он создал их у себя в лаборатории. Однако она была шокирована появлением мисс Эми Роббинс и потрясена тем, что такая хорошенькая молодая леди так странно одевается. Тем не менее, подобно большинству истинных и настоящих английских благородных дам, она стоически приняла сообщение Эйч Джи, что его спутница, только что приехавшая из Америки, поселится у него. Кроме того, миссис Нельсон и Эми быстро подружились и в тех редких случаях, когда оставались вдвоем, вместе ворчали на невнимательность взрослых представителей мужского рода.
Не стоит и говорить, что Лондон был глубоко шокирован тем, что Герберт Джордж Уэллс и женщина из печально знаменитого Сан-Франциско проживают под одной крышей. В результате те статьи, которые ему приходилось писать для «Пэлл-Мэлл Газет», стали еще популярнее. Читатели жадно выискивали эротические детальки касательно жизни радикала, который живет во грехе и всем доволен. У Эйч Джи было мало свободного времени: он начал писать свой первый роман. Тем не менее он не отказался от ежедневных поездок по городу на велосипеде – теперь в компании с Эми. И если погода выдавалась хорошая, то они в воскресенье днем катались на лодке по озеру в парке Риджентс. А если нет, то их обоих обязательно можно было найти в библиотеке дома номер семь на Морнингтон-Плейс: они сидели у камина, попивали вино и читали вслух.
Эйч Джи вернулся из своего путешествия человеком умудренным. Его взгляд на будущее стал более критическим – и, следовательно, более реалистическим. Он больше не верил слепо сторонникам науки и техники, ибо осознал, что они могут оказаться моральными банкротами. Более того, он понял, что за промежуток в восемьдесят шесть лет многие из их ослепительных творений были использованы для разорения наций и уничтожения людей – иногда без всякой причины. А еще он успел убедиться, что прогрессивная техника способна эффективно принижать людей – если они сами это допускают. Уэллс увидел, что человек опасно приблизился к тому, чтобы стать рабом искусственного автоматизированного мира, который, как это ни печально, был создан для его собственного удобства и возвеличивания. Следовательно, если Техноутопия когда-то и станет реальностью, то существует вероятность того, что в итоге она будет служить только себе самой.
Решений у Эйч Джи не было – не возвращаться же к религиозным институтам! Он мог только посвятить свою жизнь и творчество постоянным призывам к разумности. Как об этом говорил Гексли? «Не вызывает сомнений, что люди должны контролировать науку и сдерживать неизбежный прогресс техники. Однако еще важнее, чтобы они контролировали себя в соответствии с принципами разума, иначе им не избежать конечного результата, не предполагающего пощады».
«Аминь!» – наконец добавил к этим словам Герберт Уэллс.
Эми с неизменной преданностью помогала ему работать над книгой, и вскоре «Машина времени» была опубликована. Она стала сенсацией в литературных кругах – хотя и не все, к ним принадлежащие, приняли ее благосклонно – и моментально превратилась в бестселлер. Один из критиков заявил, что эта книга заслуживает серьезного внимания из-за «фантастических, но прозорливых картин будущего человечества».
А что до борьбы с предопределением, то Уэллс никогда не объявлял о его преодолении или хотя бы о победе. Он предпочел оставить этот вопрос в покое вместе со своими заметками и другими философскими загадками. Довольно будет сказать, что Герберт Джордж Уэллс и Эми Кэтрин Роббинс поженились в 1895 году и счастливо жили во взаимной приязни долго-долго.
