Глава 10
Взяв платок, который протянула мне Альба, я вытерла слезы. Я столько времени провела без музыки, а теперь она вновь окружала меня. Юный мальчишеский голос выпевал высокие, чистые ноты. По словам моего камергера, певец потерял сестру во время последнего взрыва, но все равно продолжал настаивать на своем участии в выступлении.
Сейчас он пел молитву богам, более древним, чем сама Индрана. Молитву, даровавшую прощение убийцам. Молитву-прощание с любимыми. Она взяла меня за душу, да и не одну меня. Только у моих телохранителей глаза остались сухими.
Несколько мгновений все молчали, но потом я нарушила тишину, притопнув левой ногой об пол. Все вокруг повторили мое движение, и аудитория загудела эхом. Мальчик сложил руки и поклонился, и его плечи задрожали от слез, которые он наконец сумел пролить.
Я еще раз промокнула глаза, сунула платок в глубокий рукав зеленой рубашки и встала. Телохранители окружали меня плотной стеной, пока мы выбирались из концертного зала. Впереди ждал хаос. То есть представители прессы.
– Ваше величество! Правда ли, что вы вступили в соглашение с Апджа для расследования недавних нападений?
– Ваше величество! Мы слышали, что Абрахам Суда больше не стоит во главе Апджа. Поэтому Тазерион Шиван позавчера посетил дворец?
– Ваше величество, планируете ли вы навестить раненых?
– Ваше величество, мать-императрица желала, чтобы вы вступили в брак с Тазерионом Шиваном. Рассматриваете ли вы его как потенциального консорта, несмотря на то что он стал новым лидером Апджа?
– Что, простите? – Я посмотрела на репортера, задавшего этот вопрос, и женщина тут же попятилась. Но вокруг толпилось слишком много ее коллег, и она не смогла отойти на расстояние, которое внезапно показалось ей приличным. – Кто вы?
– Элия Юлин, ваше величество, «Ежедневные новости Пашати», – она нервно сглотнула. – Я просто хотела узнать…
– Я и с первого раза расслышала! – Я почти рычала, хотя на меня нацелилось не меньше дюжины камер. – Мы всего лишь посетили мемориальный концерт, мисс Юлин. Сто сорок три индранца были убиты за последние несколько недель, а вас волнуют только сплетни? – Я наклонилась к ней, но Эммори меня почему-то не остановил. – Позор!
– Ваше величество, я…
– Позор, – повторила я, отворачиваясь. Остальные журналисты расступились перед моими телохранителями.
– Это мелкий новостной ресурс, мэм, – сказала Альба, когда мы снова сели в аэрокар. – У них нет доступа во дворец.
– Проследи, чтобы и не появился. Если я снова ее увижу, пиарщикам неделю будут кошмары сниться.
– Да, мэм.
Обратно во дворец мы ехали в тишине. К этому моменту моя свита изучила меня достаточно, чтобы вовремя держать рот на замке, и это позволило мне спокойно обдумать ситуацию.
* * *
На следующее утро я все еще злилась. С некоторым трудом я сумела успокоиться только перед запланированным разговором с Трейсом. Я улыбнулась послу Торопову, появившемуся в дверях кабинета, но он почему-то сразу спросил:
– Все в порядке, ваше величество?
– Вроде того, – ответила я.
Посол наверняка видел этот сюжет, ведь утром его крутили во всех новостях. Усевшись в кресло, я кивком велела ему продолжать, и он вывел на стену экран.
Разумеется, за те годы, что я провела вдали от дома, я неоднократно видела короля Саксонского Альянса в новостях, но я изрядно горжусь тем, что не разинула рот, когда Трейс появился на экране.
– Ваше императорское величество, – он склонил светловолосую голову. В глазах у него плясали огоньки.
В последний раз, когда мы виделись лично, Трейс Герисон был глуповатым на вид одиннадцатилетним мальчиком. Теперь он превратился в высокого широкоплечего мужчину с короткими светлыми волосами. Довольно привлекательного, хоть и не моего типа. К тому же, слава богам, он был женат. Значит, мне не придется отвечать на очередные идиотские вопросы.
– Рада вас видеть.
– Мы оба вышли в люди, а, Хейли? – Не успела я ответить, как он продолжил: – Сожалею о судьбе членов вашей семьи. Мы знали, что состояние здоровья матери-императрицы ухудшается, но не предполагали ничего настолько ужасного.
– Это уж точно, ваше величество, – пробормотала я.
Трейс заморгал и хотел было возразить, но на его лице тут же возникла столь знакомая мне маска идеального лидера.
– Я знаю, какие ходят слухи, но могу заверить вас, что саксонцы не принимали участия в недавних событиях. Мы соблюдаем условия мирного договора между нашими народами.
– Как и мы, – согласилась я, хотя совсем не была уверена, как их следует теперь соблюдать. Какое-то мгновение мы молча смотрели друг на друга.
– Итак, – сказал наконец Трейс, – Джаден говорил, что вы желаете обсудить возможность личной встречи. Я планирую просмотреть список нейтральных планет вместе с главой своей службы безопасности. В качестве жеста доброй воли мы подберем три, а вы со своим экамом сможете сделать окончательный выбор.
Я кивнула, затрудняясь с подходящим ответом.
– Очень великодушно с вашей стороны.
Он передернул плечами:
– Саксонцы не хотят войны. Уверяю вас, я видел достаточно смертей, чтобы затевать еще одну бойню и заставлять еще больше молодых мужчин и женщин пройти через этот ужас.
Это походило на правду, и он, кажется, верил в то, что говорил. Но при этом я точно знала, что из нас двоих только я видела настощее сражение. Вопрос с Канафи оставался открытым, но я не могла задать его прямо сейчас. Не после того, как он предложил мне самой выбрать место встречи. Вместо этого я улыбнулась.
– Вы очень добры, Трейс. Спасибо.
– Поговорим позднее. – Трейс отключился, оставив меня таращиться на голую стену.
– Прошу прощения, ваше величество, – сказал Торопов, – его величество иногда бывает очень резким. Ничего личного.
Я засмеялась и встала.
– Вы, кажется, забыли, что я видала кое-что похуже.
Торопов тоже рассмеялся, встал и поклонился.
– Скорее всего, ваше величество. Я передам вам список, как только получу его.
– Одно удовольствие иметь с вами дело, посол.
Он кивнул и вышел.
– Что ж, это было интересно, – сказала я, похлопав Зина по плечу. – Давненько я не разговаривала с Трейсом. Мы встречались, когда мне было семь. Король Гери наносил матери визит за год до начала войны. Это была последняя попытка как-то ослабить растущее напряжение. Трейс был милым мальчиком, неуклюжим и диким.
– Он вырос, мэм, – заметил Зин.
– Мы оба выросли, – я снова засмеялась, – вот только очень по-разному.
– Я имел в виду, что он уверен в себе, в своем праве на трон. Это его преимущество. А вы все еще…
– Сомневаюсь, на своем ли я месте? – Я отмахнулась, когда он принялся извиняться. – Брось, это правда.
– Ваше величество.
– Эммори, – я повернулась к своему экаму, – а я все думала, когда же ты заговоришь.
– Король Трейс все время посматривал влево. Скорее всего, кто-то стоял за рекордером.
– Думаешь, ему подсказывали, что говорить?
Эммори задумался.
– Сложно сказать, разговор был очень короткий. Скажу точнее, когда увижу его окружение. Рекомендую вам быть поосторожнее, ваше величество.
– Согласна. – Я включила запись беседы, на этот раз заметив, что Трейс то и дело смотрит левее камеры. Интересно, кто там стоял и что все это значит.
* * *
Матриарх Десаи не слишком обрадовалась, когда я решила приглашать Таза на все утренние брифинги, но я настояла, хотя бы потому что в этом случае мне не приходилось выслушивать одну и ту же информацию по три раза на дню.
Мы быстро и эффективно обсудили детали официальных переговоров с Апджа, и она без возражений передала слово Тазу.
– Ваше величество, мы сильно продвинулись в поимке банды Кристофа. Но, как вам наверняка доложила капитан Джилл, мы не можем найти его самого.
– Он все еще на планете?
– И даже в столице, – кивнул Таз, – но постоянно передвигается и меняет лица. Капитан Джилл наблюдает за всеми легальными центрами пластической хирургии, но ведь есть еще и множество подпольных.
– Продолжайте искать. И, Таз, не забудь поспать, ты ужасно выглядишь.
Таз улыбнулся, но не стал обвинять меня в притворстве перед всеми.
– Да, ваше величество.
– Ваше величество, есть ли у нас хоть какие-то доказательства той информации, которую предоставил нам этот террорист? – Премьер-министр Эха Фанин был весьма недоволен присутствием Таза.
– Капитан Джилл служит связующим звеном между нами и Апджа.
– Некоторые члены семьи капитана Джилл тоже… сочувствуют им…
Это стало для меня новостью, но я не подала виду.
– Мы доверяем капитану Джилл, – сказала я.
– Разумеется, ваше величество. Я лишь предлагаю использовать все возможности, а не опираться на единственный источник информации.
Я посмотрела на Фанина, но он даже не моргнул. У меня не было ни единой причины отказывать ему, и мы оба об этом знали.
– Хорошо. Найдем второй источник для подтверждения данных. Это вас устроит?
Беспокойство едва промелькнуло на его лице, но я успела заметить это и порадоваться. Фанин кивнул.
– Разумеется, ваше величество. Я просто забочусь о безопасности Империи.
– Как и мы все.
Тут вмешалась Клара:
– Перейдем к следующему пункту повестки, ваше величество. У меня есть список потенциальных женихов, с которыми вам следует встретиться. Я передам его Альбе, чтобы она составила расписание.
Таз поморщился, но мудро промолчал. Я отвернулась от него, чувствуя, что у меня алеют щеки.
– Клара, сейчас не время…
– Ваше величество, это вы настояли, чтобы Тазерион присутствовал на утренних собраниях. Возможно, вам следовало сначала просмотреть повестку?
Я не могла просто ее заткнуть. Бред какой-то… Сложив руки на груди, я глубоко вздохнула.
– Матриах Десаи, мне не нравится, когда на меня давят. Если вы все еще этого не поняли, то скоро поймете. Чем настойчивее вы стараетесь заставить меня принять решение, тем сильнее я сопротивляюсь. К счастью, я императрица и всегда могу вам отказать. Тем не менее я просмотрю ваш список и занесу это крайне незначительное дело в свое расписание, когда оно позволит. Более я не желаю об этом слышать. Вам все ясно? – Я встала, и все вокруг тоже с шумом поднялись.
– Да, ваше величество, – Клара поклонилась, но раскаяния в ее глазах я не заметила.
– Всем хорошего дня! – Я еще раз напомнила себе, что ее бить нельзя, и вышла.
Мои телохранители молчали, пока мы шли обратно в мои покои. Я вывела новости на стену и, размотав золотое сари, швырнула его на диван. Затем плюхнулась рядом и взяла у Стаси чашку с чаем.
– Нельзя так просто затыкать матриарха Десаи, – сказал Эммори.
– Знаю, – мрачно ответила я, – но очень хочется.
Гита и Киса заняли позиции у двери. Зин, кажется, беззвучно беседовал с Эммори – они оба смотрели на залив в окно. Я пила чай и рассматривала ниточку, зацепившуюся за мои кремовые штаны.
– Стало известно об отношениях императрицы с новым лидером Апджа Тазерионом Шиваном. Источник внутри дворца подтверждает, что они несколько раз встречались наедине и что Шиван теперь входит в круг приближенных императрицы Хейлими. Несколько раз он присутствовал на ежедневных брифингах, а при входе во дворец больше не подвергается обыскам.
– Ваше величество, мы все еще его обыскиваем. Тут они врут.
– Что значит «тут»? Это вообще сплошная ложь, – огрызнулась я.
– Разумеется, ваше величество.
Не успела я ничего добавить, как бодрый диктор продолжил:
– Многие говорят о том, что императрица обязана избрать принца-консорта. Займет ли это место Тазерион? Это очень интересует наших зрителей.
Экран вырубился – я поспешно нажала на кнопку и вскочила на ноги.
– Источник во дворце, значит?
– Вас окружает множество людей, ваше величество, – ответил Эммори. – Все они подписывают соглашение о неразглашении, приступая к работе, но пресса предлагает огромные деньги за любую информацию о новой императрице. Мы не можем следить за каждым.
– Ваше величество могли бы сделать и худший выбор, – Зин пожал плечами.
– Ох, да неужели?
Он не заметил моего резкого тона или просто не обратил внимания.
– Он не аристократ, мэм, но Шиваны – старый род, давно принимаемый при дворе. Когда-то вас уже объявляли парой. К тому же это скрепит альянс с Апджа.
Я села обратно на диван и швырнула кружку Зину в голову. Горе, которое я так долго скрывала, неумолимо выбиралось на поверхность. Я видела перед собой лицо Портиса, слышала его предсмертные слова.
– Вы разве забыли, что всего месяц назад я очнулась рядом с телом Портиса, покрытая его кровью? Я нет. – Мой кулак грохнул по столу так, что все, кроме Эммори, дернулись. – Я потеряла единственного мужчину, которого любила, а вы все хотите, чтобы я отказалась от своих обетов с улыбкой на лице? Выпрямив чертову спину? На благо этой гребаной Империи? Да идите вы все! Не буду…
Гита задохнулась. Зин сглотнул комок в горле.
Я вскочила, сжимая кулаки.
– Не буду. Вы меня слышите? Я не выйду замуж. Я любила его. Только его. Я…
Слезы клокотали где-то в горле, и я прижала ладонь ко рту. Мне вдруг стало так больно, что я не могла дышать.
– Оставьте нас, – мягко велел Эммори.
Когда дверь за моими телохранителями закрылась, я осела обратно на диван. В ушах звенели мои же собственные всхлипы. Дышать было тяжело, и я хватала воздух ртом. Я сложилась вдвое, положив голову на колени, и плакала, плакала до изнеможения. Эммори гладил меня по спине с нежностью, которой сложно было от него ожидать.
– Успокойтесь, ваше величество.
Я сделала судорожный вдох, потом еще один. Подняла голову. Эммори протянул мне носовой платок, я вытерла глаза и высморкалась. Тогда он подал мне стакан.
– Найдите себе какую-нибудь опору, Хейл. Если пойдете вразнос, я не смогу сделать ничего для вашего спасения.
– Не уверена, что у меня получится, – прошептала я. – Я думала… обманывала себя, что перестала горевать. Я не знаю, перестану ли когда-нибудь.
Я отпила из протянутого стакана и отдала его обратно.
– Вам и не нужно забывать прошлое.
– Почему они не могут короновать Алису и успокоиться? Она точно лучше новорожденного.
Эммори встал, чтобы снова наполнить стакан. Я опять высморкалась.
– Я не могу, Эмми.
– Я знаю, ваше величество.
– Ты не понимаешь, я физически не могу иметь детей. – История о битве на Кандлессе полилась сама собой. Эммори внимательно выслушал меня, время от времени подсовывая стакан с водой.
– Я знаю.
– Откуда? Портис никому не говорил. Да и потом, если бы вы знали, то не стали бы тащить меня домой. Ты меня вообще слышишь? Я не могу иметь детей. Какой смысл защищать императрицу, не способную произвести на свет наследника?
– Я вас слышу, я уже давно все знаю.
Я посмотрела на него почти в ужасе.
– Но как?
– Я же не идиот, – улыбнулся Эммори. – Я стоял рядом, когда техники проводили сканирование. Они, наверное, были слишком заняты и не заметили этого, но я видел результаты. – Он в третий раз наполнил пустой стакан, но теперь отпил из него сам.
Я смотрела на него, лихорадочно перебирая объяснения.
– То есть ты знал все это время?
Эммори кивнул.
– Почему?
– Что почему, ваше величество?
– Почему ты здесь? Почему ты остался? Почему моя мать об этом не узнала? – Я неопределенно помахала в воздухе рукой. – Я бесполезна, Эммори.
– Императрица-мать ничего не узнала, потому что я стер результаты сканирования.
– Как ты?..
– Хейл, – Эммори внимательно посмотрел на меня, – ваша ценность как императрицы Индраны заключается не только в способности иметь детей. Вы нужны Империи. Вы сами говорили, что вопрос, кто займет трон следующим, сейчас почти не важен. Зачем волноваться о династии, если Индрана может не прожить и года?
Я смотрела на него добрых десять секунд, раскрыв рот. Потом отвернулась, чтобы он не увидел моих внезапных слез.
– И что нам делать прямо сейчас?
– Я бы предложил не обнародовать эту информацию, – сказал Эммори, и я улыбнулась.
– Ну да, вряд ли это воспримут хорошо.
– Пока об этом знаем только мы с вами. Я даже Зину не сказал. Наверное, лучше молчать, пока ситуация не выправится. Вы уже осадили матриарха Десаи, а Альба будет назначать встречи, только если вы сами захотите. Никто другой на ее решения повлиять не может.
Я изумленно покачала головой.
– Поверить не могу, что ты меня в этом поддерживаешь.
– Я поддерживаю вас с самого начала, ваше величество.
– С начала?
– С того момента, как принес присягу, – Эммори улыбнулся. – Вы счастливы?
– Почти, – я тоже улыбнулась, разглядывая свое заплаканное лицо в зеркале над камином. – Зин наверняка собирается извиняться. Скажи ему, что все в порядке. Мне жаль, что я так поступила.
– Хорошо. – Эммори направился к двери. – Отдохните пока.
Я кивнула и налила себе виски в оставленный им стакан. Посмотрела в окно. В воде играли дельфины, и солнце отражалось от их спин, рисуя на темно-серой коже маленькие радуги.
– Ваше величество? Не уделите мне минуту?
Оглянувшись, я увидела Гиту и неохотно отошла от окна. Телохранительница подошла ближе. Темные кудри она заплела в косы, стянутые на затылке. Она не смотрела на меня, внимательно изучая океан за окном.
– Что такое, Гита?
– Простите мне мою дерзость, мэм, но я знаю, каково это. Ослепнуть от горя, ненавидеть вселенную за то, что она продолжает жить, когда мой мир погиб. Тут ничем не поможешь, но имейте в виду, что вы всегда можете поговорить со мной.
– Кого ты потеряла?
– Мужа, мэм. Его убили… – Гита явно боролась с собой. – Несчастный случай. Пьяный малолетка не включил автопилот. Глупая, бессмысленная смерть. Это было десять лет назад, но я до сих пор плачу по ночам и скучаю.
– Мне очень жаль.
Она горько усмехнулась.
– Спасибо, ваше величество. Но я рассказала вам не поэтому. Горе никогда не пройдет. Близкие уходят, а мы должны просыпаться каждый день, хотя их нет рядом.
– И как ты это делаешь?
Она пожала плечами.
– Иногда это легко, и день идет своим чередом. А иногда я проклинаю его имя по утрам.
Мы замолчали, и я увидела, как она прикусила губу, словно боялась сболтнуть лишнего. Наконец я засмеялась.
– Гита, просто скажи, чего хочешь. Обещаю, что не уволю тебя.
– Учитывая ваше понятное нежелание вступать в какие-то связи, ваше величество, возможно, вы заведете ребенка… в пробирке.
– Но так не делается, Гита.
– Извините, мэм, но ваше правление вообще не слишком обычное. Почему бы не попробовать?
– Может быть, – со смешком ответила я, – а это не перевернет все вверх дном?
Гита не ответила. Поскольку я не была уверена, способен ли ребенок из пробирки решить мои проблемы, я осознавала всю важность избрания Алисы наследницей.
Я лишь надеялась, что она пойдет прежним курсом, если со мной что-то случится.
