5
- Игра кончена, но ненадолго, - прохрипел бродяга-голем, и с этими словами рассыпался в прах.
А Гарри с маху шлепнулся на пол. Лежа ничком на чем-то мягком, он вдыхал в себя сильный, пряный запах влажной земли. Прямо перед его носом из земли торчала рука, точно такая же - только по размеру гораздо больше, - какую он видел в доме у Рикки. Два пальца, сохранив в себе остатки суперэнергии, еще шевелились и, казалось, пытались дотянуться до его носа. Ударом кулака он смял их, превратив это мертвое-живое чудище в сплошное месиво.
Орущие танцоры, то и дело спотыкаясь о его распростертое на полу тело, валились рядом или прямо на него. Он едва успел выбраться из-под их извивающихся тел и вскочить на ноги.
В то же мгновение какой-то озверевший юнец в бейсбольной майке, подлетев, замахнулся на него кулаком. Гарри, пригнувшись, мгновенно нанес ему два коротких, резких удара: правой в живот, а левой снизу в подбородок, и, когда тот рухнул на пол, переступил через него, отыскивая глазами Конни.
Она былa рядом и как раз в этот момент приемом карате свалила на пол какую-то не в меру распоясавшуюся девицу, затем, круто развернувшись, сильным ударом в солнечное сплетение уложила рядом с ней здоровенного, мускулистого парня, лицо которого, когда падал, все еще сохраняло изумленное выражение. Очевидно, до этого в мыслях он уже вытирал об нее свои ноги.
Но, если Конни чувствует себя так же хреново, как и он, то долго им не продержаться. Все тело Гарри, еще не полностью пришедшее в себя от въевшегося в него холода Паузы, ныло и болело, и он чувствовал себя таким усталым, словно много миль подряд, не снимая, нес на своих плечах тяжелейший груз.
Подскочив к Конни и стараясь перекричать грохот, шум и крики, он проорал ей прямо в ухо:
- Эта херня не для нас, мы слишком стары! Надо быстрее уносить отсюда ноги!
Вокруг них, то там то здесь, в разных концах зала вспыхивали драки и потасовки, благодаря тому, что натворил Тик-так во время Паузы, когда как танк прокладывал себе дорогу сквозь толпу танцоров. Однако не все еще сообразили, что "рэйв" уже превратился во всеобщую потасовку, так как многие из тех, кого грубо толкали разъяренные соседи, смеялись, полагая, что оказались втянутыми в относительно незлобивую и веселую игру-танец: толкни-меня-а-я-тебя.
Гарри и Конни находились слишком далеко от выхода, чтобы успеть добраться до него до того, как до толпы дойдет, что происходит в действительности. И, хотя непосредственная угроза, как, например, от внезапно вспыхнувшего пожара, им не грозила, охваченная паникой толпа может отреагировать на насилие именно так, будто пожар и впрямь заполыхал. Некоторые даже уверят себя, что собственными глазами видят огонь.
Гарри, крепко взяв Конни за руку, чтобы в толчее не потерять друг друга, стал пробираться к ближайшей к ним задней стене строения, в которой, он был уверен, должен иметься запасной выход.
В наступившей атмосфере всеобщего хаоса становилось понятно, отчего многие из веселящейся толпы принимали реальные оскорбления и тумаки за мнимые, хотя и не находились под воздействием наркотиков. По толпе взад и вперед, вверх и вниз метались мощные лучи прожекторов, разноцветные лучи лазеров выписывали по ней замысловатые узоры, беспрерывно мигали стробоскопы, фантасмагорические тени прыгали-извивались-кружились над их головами, молодые, возбужденные лица становились странными и таинственными за быстро сменяющими друг друга карнавальными масками отраженного света, с обеих сторон на огромных стенах-экранах пульсировали и корчились возбуждающие кадры киноклипов, диск-жокеи беспрерывно нагнетали и без того чудовищный грохот маниакальной музыки, а многоголосый рев огромной толпы и сам по себе сбивал с толку. Чувства были перенасыщены впечатлениями, и потому любые проблески ярости и злобы легко могли быть приняты за проявление обычного добродушия или дружелюбного подзуживания.
Где- то сзади, за их спинами, раздался дикий вопль, совершенно не похожий на другие, такой пронзительный и страшный, что напрочь заглушил сумасшедшую какофонию звуков и мгновенно привлек к себе всеобщее внимание. С момента окончания Паузы прошло не более, если не менее, одной минуты. Гарри предположил, что либо от ужаса закричала черноволосая женщина, придя в себя от шока, когда обнаружила вместо руки кровавое месиво, либо это заорал кто-то из танцующих, рядом с кем или на кого прямо с потолка свалилась страшная окровавленная рука.
Даже если этот душераздирающий вопль и не воздействовал должным образом на толпу, она все равно уже не могла больше оставаться в неведении, что вокруг творится что-то неладное. Ибо на свете нет ничего более эффективного, чем удар кулаком в лицо, чтобы спустить человека из мира небесных грез на грешную землю. Когда большинство рэйверов поймет, что именно происходит в зале, желание их во что бы то ни стало поскорее выбраться отсюда, хотя ничего нигде и не горит, станет непреодолимым и опасным.
Чувство долга и честь полисмена призывали Гарри вернуться назад, отыскать женщину, потерявшую руку, и попытаться оказать ей первую помощь. Но, с другой стороны, было совершенно очевидно, что в этой людской круговерти он наверняка не сумеет быстро к ней добраться, а если чудом и доберется, не сумеет должным образом оказать ей даже самую элементарную помощь, так как панический вихрь возбужденной толпы уже начал набирать силу урагана.
Крепко сжав в своей руке руку Конни, Гарри выбрался из толпы танцующих и, пройдя сквозь неплотные ряды уже беспокойно переминающихся с ноги на ногу и орущих зрителей, размахивающих бутылками пива или надувными шариками с закисью азота, оказался рядом с торцевой стеной складского помещения, прямо под нависавшей сверху площадкой. Вдали от радужных огней и исступленно-истерического веселья. В самом темном уголке.
Быстрый взгляд налево, направо. Никакой двери.
В этом не было ничего удивительного, ибо "рэйв" - это прежде всего нелегальное сборище наркоманов, для целей которого и выбран именно этот заброшенный склад, а не бальный зал в холле гостиницы, куда молодые люди приходят в сопровождении своих взрослых опекунов и где всегда имеется запасной выход, четко обозначенный светящейся красной надписью. Но, Господи, стоило ли, пережив Паузу и избежав лап двух чудовищных големов, быть затем насмерть затоптанными сотнями орущих, разъяренных, одурманенных наркотиками юнцов, обуреваемых диким желанием всем сразу втиснуться в одну и ту же маленькую дверь.
Наконец, Гарри решился взять чуть правее, хотя, почему выбрал именно эту сторону, он и сам толком не мог объяснить.
Весь пол был устлан телами юнцов, постепенно приходящих в себя после больших доз веселящего газа. Гарри старался переступать через них, но под площадкой стоял такой мрак, что иногда он замечал того или иного наркомана, особенно тех, у кого одежда была потемнее, только когда спотыкался об их тела.
Дверь. Он было уже почти прошел мимо, не заметив ее.
За спиной все еще ухала и грохала музыка, но в шуме толпы возникло нечто новое. Это был уже не столько возбужденно-радостный гвалт, сколько предвещающий бурю тяжкий гул, из мрачного фона которого все чаще и чаще вырывались дикие, панические вскрики.
Конни с такой силой сдавливала ладонь Гарри, что рука у него напрочь онемела.
Гарри толкнул дверь. Затем навалился на нее плечом.
Дверь не поддалась. Может быть, она открывается вовнутрь?
Он потянул дверь на себя. Снова никакого результата.
Толпа отхлынула к боковым стенам. Крики и вопли достигли апогея, и Гарри буквально кожей ощутил на себе обжигающее пламя ужаса, охватившего сломя голову разбегавшихся в разные стороны рэйверов, часть из которых даже побежала в их сторону, к задней стене здания. В панике они, видимо, совершенно забыли, где находится выход.
Он ощупью стал искать ручку защелки, засова, чего-нибудь, что запирало дверь, моля Бога, чтобы это "что-то" было изнутри. Неожиданно пальцы его ткнулись в вертикальную ручку пружинноro затвора, он отжал ее легонько вниз: послышался негромкий щелчок.
Сзади, прямо в их спины, врезались первые ряды лихорадочно ищущей выхода толпы. Конни закричала, Гарри попытался оттолкнуть их, чтобы они не мешали ему открывать дверь - Боже милостивый, сделай так, чтобы это не оказался туалет или встроенная в стену кладовка, иначе нас просто сомнут, - продолжая тянуть ручку вниз, затем большим пальцем нажал на затвор, дверь скрипнула, он сильно потянул ее к себе, умоляя толпу ради всех святых не давить, подождать, хоть секунду подождать, пока он откроет дверь пошире, но чьи-то руки уже хватали дверь, настежь распахивали ее, и, подхваченные бурным потоком обезумевшей толпы, Гарри и Конни вылетели в проем сорванной с петель двери наружу, в прохладный, свежий ночной воздух.
С десяток или более рэйверов толпились на автостоянке позади белого автофургона. Машина была украшена двумя гирляндами красно-зеленых рождественских лампочек, подключенных к аккумулятору, обеспечивавших единственное освещение этого закутка между задней стеной склада и круто поднимавшимся вверх, поросшим мелким кустарником склоном каньона. Какой-то длинноволосый парень наполнял воздушные шарики закисью азота из баллона, притороченного ремнями к ручной тележке, стоявшей позади фургона, а другой парень, совершенно лысый, принимал доллары. Все они, и продавцы и покупатели, с изумлением таращились на сыплющую проклятиями и руганью, дико орущую толпу, втискивающуюся в узкий дверной проем черного хода.
Разделившись, Гарри и Конни с двух сторон обошли фургон. Конни подошла к нему со стороны пассажирского сиденья, Гарри - со стороны водительского. Гарри дернул на себя дверь кабины.
Лысый схватил его за руку и стал оттаскивать от фургона.
- Эй, парень, ты что, рехнулся? А ну мотай отсюда!
Улучив момент, Гарри вытащил из кобуры револьвер. Резко развернувшись, ткнул дуло прямо в зубы лысого наркодельца.
- Хочешь, чтобы я тебе враз мозги вышиб?
Глаза лысого от неожиданности повылезали из орбит, и он мгновенно отскочил от Гарри, как от прокаженного, подняв обе руки кверху, показывая, что не вооружен и не собирается оказывать никакого сопротивления.
- Нет, эй, слышишь, не надо, успокойся, хочешь покататься на машине? Ради Бога, она твоя, катайся сколько влезет!
Хоть и не лежала душа Гарри к подобным методам уговора, к которым часто прибегала Конни, он вынужден был признать, что они несомненно обладали одним неоспоримым преимуществом: значительно экономили время.
Он уселся на водительское место, захлопнул за собой дверцу кабины и вложил револьвер обратно в кобуру. Внутри его уже ждала Конни.
Ключи торчали в замке зажигания, а мотор работал вхолостую, вырабатывая энергию для подзарядки аккумулятора, питающего рождественские лампочки. Рождественские лампочки, Господи! Веселые ребята - эти торговцы наркотиками!
Гарри отпустил ручной тормоз, включил фары, выжал сцепление, рванул рычаг переключения скорости и изо всех сил надавил на педаль акселератора. Фургон вздрогнул. Какое-то мгновение колеса бешено вертелись на месте, визжа, как стадо взбесившихся свиней, в воздухе запахло жженой резиной, и все, кто оказался рядом с фургоном, бросились от него врассыпную. Еще мгновение - и машина с ревом понеслась, непрерывно сигналя и заставляя попадавшихся навстречу рэйверов шарахаться прочь с дороги.
- Надо успеть выбраться отсюда в течение максимум двух минут, иначе потом дорога будет полностью забита! - прокричала Конни, когда они на огромной скорости, почти на двух колесах круто сворачивали за угол здания.
- Да, - согласился Гарри, - сейчас все рванут отсюда, чтобы успеть смыться до приезда полиции.
- Ох уж мне эти сраные полицейские, никогда не дадут толком повеселиться!
- Болваны тупоголовые!
- Продыху от них нет!
- Святоши!
Они пулей неслись по широкой подъездной аллее вдоль боковой стены склада, в которой не было никаких дверей, и потому не надо было опасаться, что ненароком могут задавить сбитых с толку, запаниковавших людей. Фургон превосходно слушался руля, обладал мощным моторрм и отличной подвеской. По мнению Гарри, все это было сделано для того, чтобы в случае чего успеть вовремя быстро смыться.
Перед фасадом здания обстановка резко изменилась; и приходилось то и дело жать на тормоза, непрерывно сигналить и во все стороны вертеть баранкой, чтобы не сбить мчавшихся по дороге рэйверов. К удивлению Гарри, из здания уже успело выбраться довольно значительное количество народу.
- Устроители "рэйва" догадались поднять одну створку въездных ворот, чтобы выпустить людей, - сообщила Конни, быстро глянув в боковое стекло в сторону выхода, когда они проносились мимо него.
- А мне казалось, что ворота вообще не работают, - заметил Гарри. - Одному Богу известно, сколько лет пустовало здание.
Благодаря тому, что удалось, образно говоря, так быстро спустить пары, число смертных исходов - если они вообще имели место - значительно сократилось.
Резко взяв влево, Гарри задним бампером зацепил одну из припаркованных по обеим сторонам дороги машин, но, не сбавляя хода, продолжал мчаться дальше, непрерывно сигналя нескольким рэйверам, успевшим забраться довольно далеко от склада и резво бежавшим прямо посреди мостовой, как в одном из японских фильмов ужасов о Годзилле, гигантских размеров ящерице.
- Ты что, угрожал тому типу револьвером? - спросила Конни.
- Да.
- Грозил, что вышибешь ему мозги?
- Примерно что-то в этом роде.
- Полицейский значок показал?
- Я подумал, что револьвер будет гораздо убедительнее.
Она помолчала.
- Ты мне начинаешь нравиться, Гарри Лайон.
- Это у тебя скоро пройдет, если, конечно, доживем до рассвета.
Еще через несколько секунд на дороге уже не было никого из тех, кто первым успел выбежать из склада, и Гарри до отказа нажал педаль акселератора. Они стрелой промчались мимо детского сада, производственных цехов и эллингов, где зимой хранились морские трамвайчики для увеселительных прогулок, которые почему-то запомнились им, когда шли сюда, и вскоре уже оставили далеко позади себя последние из припаркованных по сторонам улицы машин рэйверов.
Ему хотелось убраться как можно дальше от этого места до того, как туда прибудут - они уже, видимо, в пути - полицейские из Лагуна-Бич. Окажись они на месте происшествия, и им никак невозможно будет отвертеться от необходимости дать показания, что займет уйму времени, лишив их единственной возможности перехватить инициативу у Тик-така.
- Куда едем? - спросила Конни.
- В "Грин Хаус".
- Точю. Может быть, Сэмми еще на месте.
- Сэмми?
- Бродяга. Так он, во всяком случае, сам себя назвал.
- А, помню. И говорящая собака.
- Говорящая собака?
- Ну, не то чтобы совсем говорящая, но, во всяком случае, явно желающая что-то нам сообщить, причем, уверен, что-то очень важное, а может, она и правда умеет говорить, черт ее знает, мир вокруг нас словно взбесился, какая-то дикая, сумасшедшая ночь. Бывают же в сказках говорящие собаки, отчего же им не быть в Лагуна-Бич?
Гарри понимал, что несет несусветную чушь, но, так как вел машину на огромной скорости, боялся оторвать взгляд от дороги, чтобы, посмотрев на Конни, убедиться, что та насмешливо смотрит на него.
Но в голосе ее и тени насмешки не было, когда она озабоченно спросила:
- Что думаешь предпринять?
- Мне кажется, у нас есть один шанс, хотя и очень маленький.
- То, что время от времени ему нужен отдых? Как он сам признался тебе по радио?
- Да. Особенно после таких штучек, как Пауза. Пока что между разными его… появлениями проходило что-то около часа, а то и больше.
- Скорее, проявлениями.
- Ну, не важно.
Еще несколько поворотов, и они уже мчались по жилым кварталам Лагуны, направляясь в сторону Тихоокеанского прибрежного шоссе.
На одном из перекрестков мимо них пронеслись полицейская машина и карета "скорой помощи", обе с включенными мигалками, ехавшие, видимо, по телефонюму вызову со склада.
- Быстро они подсуетились, - восхитилась Конни.
- Видимо, кто-то из рэйверов прямо из машины набрал 911.
Может быть, помощь поспеет вовремя и удастся все-таки спасти жизнь молодой женщине, оставшейся без руки. Возможно и саму руку удастся спасти и пришить ее на место. Все может быть. Может даже быть, что на свете существует и Мама-утка, как знать.
Гарри был в хорошем настроении от того, что им удалось остаться в живых после Паузы и так быстро выбраться из всеобщей свалки на складе. Но адреналин в его крови быстро сошел на нет, когда в памяти всплыло, с какой нечеловеческои жестокостью голем выдрал руку молодой женщины.
В душу его снова вкралось отчаяние.
- Если есть шанс, пока Тик-так дрыхнет, - спросила Конни, - то как мы можем им воспользоваться, чтобы побыстрее его отыскать?
- Во всяком случае, не с помощью рисунка Нэнси Куан. Эту возможность следует полностью исключить, времени у нас в обрез.
- Когда он явится в следующий раз, - заметила Конни, - нам крышка, и игрушечки кончились.
- Думаю, что да.
- Сначала он убьет меня. А потом, чуть погодя, и тебя.
- На рассвете. Уж это свое обещание наше юное дарование сдержит тютелька в тютельку.
Оба мрачно замолчали.
- Итак, чем мы располагаем? - нарушила молчание Конни.
- Может быть, бродяга, который ошивается у "Грин Хаус"…
- Сэмми.
- Может быть, он может нам помочь. А если не он… тогда, черт подери, понятия не имею. Какой-то тупик!
- Нет, - резко возразила Конни. - Не все так плохо. Мы пока живы, а значит, жива и надежда. А если есть надежда, надо искать и найти выход.
На вираже он круто свернул в очередной переулок, промчался мимо быстро мелькавших слева и справа затемненных домов, выровнял фургон, сбавил скорость и удивленно вскинулна нее глаза.
- Не все еще потеряно, говоришь? Что это сегодня с тобой?
Она недоуменно покачала головой:
- Сама не знаю. Но что-то во мне явно изменилось.
