Когда-то, в первых номерах журнала «РИНГ», один из наших старейших авторов Константин Лободин делал публикации по истории бокса, назвав серию «От Мемфиса древнеегипетского до Мемфиса американского». В подражание этому, озаглавлю кратенькую историю журнала РИНГ:

Когда-то осенним вечером в конце 70-х годов, я, будучи обычным советским подростком, что называется, «прилип» к телеэкрану нашего старенького чёрно-белого телевизора «Восход». А прилипнуть было из-за чего – в тот вечер была пробита маленькая брешь, в, казалось бы, напрочь табуированный в СССР западный мир, даже, можно так сказать, святую-святых его – профессиональный бокс. Непонятно каким-таким образом на общесоюзном экране был показан поединок короля королевского веса боксёров-профессионалов Мухаммеда Али с Леоном Спинксом (вот, правда, уже не помню, первый или второй). Кстати, вспоминая те времена, до сих пор не устаю удивляться самому факту той трансляции. На тот момент я уже имел какой-никакой боксёрский опыт, поскольку уже около года 3 раза в неделю прилежно отдавал дань боксёрской секции.

Честно говоря, после просмотра меня ожидало определённое разочарование – зрелище показалось тогда несколько нудноватым и малоинтенсивным – слишком велика была для меня магия слов «Кассиус Клей – Мухаммед Али» и явно завышенные ожидания увидеть нечто богоподобное, в комплексе с привычкой наблюдения за интенсивными любительскими трёхраундовыми боями. Но, тем не менее, в памяти это отложилось навсегда. Именно тот осенний вечер, думаю, внёс какой-то штрих в небесную канцелярию, каким-то невероятным образом предопределив то, что через более чем два десятка лет станет в какой-то степени моей судьбой…

С того давнего времени (хотя для меня это было, как вчера) спорт и бокс в частности были всегда рядом со мной. В качестве более или менее тренирующегося субъекта, зрителя всех значимых ТВ-трансляций чемпионатов и Олимпиад, читателя новостей и статистики. Когда же я волею судьбы в конце 90-х был занесён в СМИ, то начал познавать коммерческую часть издательского дела с самых низов его – от менеджера по сбыту и до директора по сбыту. Чуть позднее, работая в газете «Команда» и журнале «Команда+», мне совершенно случайно (поскольку непосредственно к редакции я прямого отношения не имел, будучи директором по сбыту) в руки попала пачка писем, так сказать, «обратная связь с читателями». Я полюбопытствовал их содержимым, поскольку всё равно эти письма большей частью шли тогда в мусор. Добрая часть вопросов и тем касались профессионального бокса. Я был весьма удивлен, поскольку и в газете, и тем более в журнале этому виду спорта практически не уделялось должного внимания. На мои недоуменные вопросы главному редактору журнала «Команда+», почему в журнале не освещается тема бокса, последовал какой-то невнятный ответ, типа, кому это нужно?

Вот тогда в голове у меня и сложился ответ кому – мне и таким как я, коих, судя по письмам, присутствовало немалое количество. Кроме того, практически в тот же день мне попал в руки экземпляр американского журнала «The Ring», который выписывался редакцией «Команда+». Какой-то знак судьбы.

Эти два момента сразу сложились в голове в одну идею, а стимулом к действию послужило скорое увольнение с работы: владелец издательства Михаил Бродский продал газету и журнал в Украинский Медиа Холдинг (УМХ), принадлежащий тогда господину Ложкину, а там постарались в кратчайшие сроки сменить финансовый менеджмент, опасаясь, вероятно, «левых» потоков.

Тогда бренд «братья Кличко» уже начал стремительно набирать обороты, а несколько ранее были пробиты «двери в Европу» силами первопроходцев украинского профибокса в лице Александра Гурова, Сергея Девакова и других боксёров. Но в целом какой-то обобщённой и систематизированной информации о мире профибокса не было – кто такие эти WBA или WBC, в чём отличие чемпиона PABA от NABA, кто весомее – интерконтинентальный чемпион или просто чемпион, не говоря уже о рейтинговой системе организаций и правилах чемпионских поединков…

Итак, решение было принято, но не было двух других составляющих – денег и хоть какого-либо опыта по созданию самого продукта – журнала. Вернее, самого главного – ДЕНЕГ. Ведь по самым скромным подсчётам, на тот момент (конец 2001 года) для старта необходима была сумма более чем в 100 000 долларов.

В итоге человек, рискнувший своими деньгами, был найден, а я в качестве партнёра должен был вносить свой вклад, свою инвестицию в проект идеей и собственной работой. Сейчас, с высоты пройденного, количества набитых шишек и полученного опыта, чётко понимаю, что поступить так мог только отчаянный оптимист-романтик (к коим себя никогда не причислял). Забегая наперёд, могу сказать, что человек вместо оговоренной суммы вложений в проект выдавал в час по чайной ложке, вольно или невольно загоняя и меня лично, и судьбу всего проекта в состояние жесточайшего цейтнота по времени и тотального дефицита во всём. И я соответственно только лишь «своей идеей и работой» не ограничился… Приходилось экономить на всём, что возможно – начиная от бумаги и карандашей и заканчивая сотрудниками и оргтехникой (если таковой можно считать несколько подержанных компьютеров, скромный Мак и струйный принтер для распечатки «белок»).

Изначально я предполагал, что не стоит изобретать велосипед, и собирался ограничиться лишь переводом и компиляцией американского журнала «The Ring», добавляя в него лишь отдельные материалы по «нашему» боксу. Именно из-за этого первыми штатными сотрудниками стали не профессиональные журналисты, а переводчики – Константин Лободин и Андрей Лябах, а также комментировавший поединки на «Поверхности» и выполнявший тогда функции пресс-атташе и одновременно директора сайта братьев Кличко Юрий Нестеренко. Однако тут вышла нестыковочка – все переведённые статьи совсем никак не «ложились» в наше предполагаемое издание – совсем другой читательско/писатель– ский менталитет. И пришлось Косте и Андрею осваивать несколько другое направление, нежели примитивный перевод.

Стоит упомянуть, что свою особу в качестве главного редактора я вообще не видел/не планировал/не хотел. Мне представлялось, что я буду директором, «рубить бабло» и почивать на лаврах. Однако наличия «лавров» видно не было, бабла – тем более, а «главный редактор», отобранный из просмотренных кандидатов, оказался, мягко говоря, отходом жизнедеятельности. Все мои предыдущие работы по степени ответственности и напряжённости были жалким лепетом в сравнении с моим директорством. У меня плавно исчезли выходные, потом тренировки в спортзале, обеды– ужины, рабочий день вырос до всего моего времени бодрствования, а сон уменьшился до 4–5 часов в сутки.

Итогом стал первый номер журнала «РИНГ», который вышел в конце марта 2002 года. Выход первого номера оказался в аккурат к вечеру бокса, организованному Лигой профессионального бокса Украины в киевском цирке 23 марта 2002 года. Чтобы успеть его презентовать на этом шоу, пришлось заехать в типографию и забрать первые 200 номеров с ещё не остывшей типографской краской и привезти его прямиком в Цирк. Тогда там выступило целое созвездие наших профизвезд: Александр Гуров, Владимир Вирчис, Алина Шатерникова, Александр Ветух, Вадим Сафонов, Андрей Куватов, Виктор Фесечко…

Первые номера «РИНГа» мы раздавали тогда в цирке бесплатно, хотя тут же, воспользовавшись ситуацией, находчивые сотрудники сделали и первые продажи.

Выход первого номера журнала оказался как радостным, так и печальным событием: я был разочарован – мне не нравилось многое, слишком многое. Сейчас я испытываю определённый стыд, насколько слабым он был. Тем не менее, продажи показали огромную читательскую поддержку и интерес. Я это воспринимал, прежде всего, как аванс. Достаточно сказать, что продажи первого номера оказались выше, нежели продаваемые тиражи очень многих находящихся не первый год на рынке журналов – и, прежде всего, «пройденного» мной журнала «Команда+». Это был первый шаг, наша маленькая победа.

Не удовлетворившись качеством первого номера, мной были предприняты оргшаги – уволен главный редактор, времени на поиск нового не было, и пришлось принять на себя ещё и обязанности (как я искренне считал – временно) главного редактора. Если бы я знал, на что себя обрекаю!

Потянулась череда одинаково заполненных работой дней с раннего утра до поздней ночи, где приходилось делать почти всё и осваивать то, чем я ранее вообще никогда не занимался, прежде всего редакторскую работу – редактировал, перерабатывал и дорабатывал ВСЕ поступавшие материалы. Иногда немного, но чаще много, причём иногда настолько, что вряд ли их можно было считать материалами того автора, кем они были подписаны.

Дни и ночи напролет. Рутинный и бесконечный поиск фотографий – ленты и архивы Reuters, Associated Press, Corbis, FotoImages и другие, другие, другие. Договора использования. Оплаты. Выход на американских фотокоров и работа с ними – Tom Hogan, Marty Rosengarten, Ed Mulholland, Mary An Owen, Rick Guzman и т. д. Многие не представляют (сейчас, с ростом качества и распространённости цифровой съемки это значительно проще, чем в начале 2000-х), насколько часть работы по фотоматериалам была рутинна и объёмна. Каждое фото должно быть к месту и по делу. А их в одном номере использовалось до 200 штук. Через несколько месяцев никто в Украине не знал в лицо боксёров мира, лучше, чем я…

Контакты и переписка с американскими журналистами. Наполнение рубрик, задания, сетка и размещения материалов, готовящиеся и перспективные номера и т. д. и т. п. Масса работы, в том числе совершенно далёкой от задач главного редактора или директора – абсолютно всё, в чём возникала необходимость, как то вытереть пыль или заправить картридж, погрузить журналы или отвезти документы, что-то исправить, купить, настроить. Между все этим – поездки, контакты, переговоры, типографии, соревнования и вечера бокса.

Для понимания – это не была неделя или месяц – так прошло несколько лет. Вспоминая сейчас тот период жизни, я отчётливо понимаю, что пройти тот ад возможно только раз в жизни. Итоги той безумной нагрузки последовали почти сразу или несколько позднее в виде серьёзных проблем со здоровьем, операций и т. п., последствия чего преследуют меня и сейчас, поскольку многие процессы, увы, необратимы. К слову сказать, я женился в феврале 2002 года, и если бы не жена и самый главный помощник и друг – Наталья Гончар, этот путь я бы вряд ли преодолел, послав всё к чертовой матери!

Стоит отметить, что моя работа – мой взнос в проект, стали не просто безумной по напряжённости жизнью, они стали и периодом тотального безденежья – я не просто работал бесплатно, на алтарь журнала уходила часть зарплаты жены, все отложенные на чёрный день и подаренные на свадьбу деньги. В общем, всё, что тем или иным образом попадало в руки и могло использоваться для пользы журнала. Но этого было, увы, мало – ведь ежемесячно журнал (несмотря на постоянный рост продаваемых тиражей) не окупал себя, и как «ненажерливый» механизм требовал постоянной смазки-еды в виде денег, денег, денег. Партнёр, обещавший вложить одну сумму, вложил в итоге всего не более $40 000 долларов. В результате полученного от меня, доведённого до отчаяния, ультиматума, он продал свою долю (разменяв в итоге вложенные в журнал 40 тысяч на 100 тысяч – ну и я, впервые с момента начала работы по журналу, что-то заработал) найденному (опять же мною) новому со-инвестору – компании «Перехид Медиа» (отдельная благодарность принимавшему то решение Эндрю Кинселу, поверившему в нашу работу).

Нервная система тогда была на грани, приведу несколько характерных примеров того.

В очередной раз подготовка номера в печать. Очередной цейтнот. Я на работе. Воскресенье. Час ночи. Без обеда. Без ужина. Предшествующая неделя такая же. Может две. Или три. Усталый, голодный, злой. Спускаюсь по темной лестнице. Внизу, возле выхода, горит тусклый свет в каптёрке вахтера (которому также идут отчисления от немалых денег, которые я плачу за аренду). Я стучу в окошко, дабы он меня выпустил. Просыпается заспанный вахтёр, рослый и крепкий седоголовый дед из офицеров-отставников, который на мою вежливую просьбу открыть дверь разражается матерной тирадой, мол, как я ох**л, что соизволил его разбудить, и как долго мы работаем. На моё замечание, что я не последний, и скоро за мной ещё выйдут сотрудники, тирада повторяется. Следующее, что я помню, это как я врываюсь к нему в конторку и за воротник волочу наружу, в коридор. Ставлю к стенке, передёргиваю затвор пистолета, левой рукой за горло прижимаю его голову к стене, а правой с силой вжимаю ствол в его голову. Благо, не выстрелил, иначе вы бы не увидели следующих номеров «РИНГа», да и сайт vRINGe.com тоже.

Жаль, что некоторые люди не понимают нормальный язык и нормальное отношение. Чуть позже, успокоившись, мне стало очень стыдно за свои действия, и на следующий день я попросил у него прощения. В дальнейшем же, завидев меня, он всегда выходил из «конторки» и зачем-то докладывал, как делает дежурный по роте проверяющему офицеру…

В декабре 2004 у меня родилась дочь. Изначально я намеревался присутствовать на родах, и когда с утра мне поступил звонок из роддома, что всё начинается, сразу рванул туда. Параллельно, выезжая со двора, разбил переднее крыло машины, что обнаружил лишь на следующий день. Не буду расписывать все перипетии родов моей доченьки, отмечу лишь, что вышел я из больницы лишь к вечеру и уже счастливым папашей поехал… нет, не в ресторан или за праздничный стол, а в офис, где продолжалась работа над очередным номером, и вышел оттуда окончательно выжатым, как лимон, лишь глубокой ночью. Кстати, аналогичная ситуация была и во время рождения моей второй дочки – работа-роддом-работа…

Много было, конечно, и приятных моментов – вот один из них, несколько забавный. После выхода первых номеров журнала, чтобы «сверить наши часы» с интересами читателей, мы опубликовали анкету. Каково же было наше удивление, когда к нам повалили письма. Почтальон тоже был «обрадован», притащив нам такой серьёзный мешочек. Чуть после он чуть не плакал – это реально можно было назвать мешками! Его можно было понять. Стоит отметить, что все письма мы обязательно прочитывали, вот только отвечать не было никакой возможности. Тем не менее, этот отклик послужил нам очень сильным стимулом и благодарностью.

Возникает вопрос: почему постоянный рост продаваемого тиража не вывел журнал в плюс? Отвечу – журналы живут большей своей частью за счёт доходов от рекламы. А вот с ней у нас не задалось! Пытаясь вырулить из ситуации, я сам ездил на встречи, общался как с рядовыми менеджерами отделов и компаний, так и руководителями. Несмотря на отдельные успехи, положение было кислое. Отдельно я надеялся на крепнувший на глазах отечественный бокс и околобоксёрскую тусовку. Ведь предпосылки-то были отменные, помните: «Немиров – абсолютный чемпион!», или «ЧернИвське – наш чемпюн!» Успешное выступление наших любителей в 2000 году? Зарождение в 2003–2004 годах ряда отечественных профиорганизаций?

Я рассуждал примерно так – стоит им увидеть журнал, какая это классная идея, какие перспективы – и они все будут у меня, будут помогать/делиться/платить – и все будет very good!

Первым делом я пошёл знакомиться куда? Правильно – в ЛПБУ! Вот тогда я и познакомился с Михаилом Михайловичем Завьяловым. Скажу, что он сразу пришёлся мне по душе. Несмотря на возраст, он прекрасно разбирался в маркетинге (моей образовательной специальности), отлично понимал значение рекламы и т. д. Да и вообще оказался удивительно приятным и интересным собеседником. Однако денег не дал, но при этом кратко, но очень чётко пояснил, что дело не в желании/нежелании, а самом способе жизни Лиги. И очень чётко обрисовал экономическую схему работы, которую я, человек с экономическим образованием, понял с лёту.

Хотя, как-то через месяц или два после этой беседы, после выхода какого-то материала, Михалыч протянул мне 100 долларов, мол, хороший материал о нас опубликовали, бери! Это была капля в море. Моя рука не поднималась взять эти деньги. Но, вспомнив о незаправленных картриджах для принтера, я взял. Это были первые и последние деньги, взятые мной от Лиги бокса.

И знаете что? Многие говорят о различных талантах Завьялова, прежде всего о тренерском. Я же вижу ситуацию по-другому (не отрицая и тренерского таланта) – меня удивляет, как Михаил Михайлович ухитрился не просто создать Лигу, а провести её долгие годы, через все трудности, находя спонсоров и меценатов, организовывая и поддерживая на плаву качественную структуру, сохраняя костяк и группируя вокруг себя истинных приверженцев бокса, десятилетия, год за годом – в этом истинный талант руководителя. Может в этом и есть его главное качество? В дальнейшем, вот уже полтора десятка лет, я небезосновательно считаю Михаила Михайлович своим ДРУГОМ и примером.

Возможно, вы не поверите, но то были первые и единственные деньги, взятые мной вообще от какой-либо боксёрской структуры или организации Украины на журнал «РИНГ». Речь, конечно, не о вошедших впоследствии в соучредители журнала Вадиме Бухкалове и позже – Степане Черновецком.

Следующим моим пунктом была Федерация бокса Украины. Игорь Иванович Гайдамак выслушал меня с любопытством, в итоге огорошив: мол, как, вы от нас хотите денег??? Вы же, мол, хотите на нас зарабатывать, это вы нам платить должны, а не мы – вам! Да и вообще, откуда у нас деньги? Позднее мне приходилось много сталкиваться с Игорем Ивановичем, ехать с ним в одном купе, бывать в одних тусовках. Он сложный человек, но стоит признать – крепкий и цельный.

Помню майскую встречу 2002 года с Виталием Кличко. Обрисовал ситуацию и намекнул на возможности взаимовыгодного сотрудничества. И получил чёткий ответ: денег не дам, но в остальных вопросах – помогу. В дальнейшем помощи я не почувствовал – даже аккредитацию на поединки с участием братьев Кличко мне приходилось пробивать через стандартную процедуру аккредитации в Нью-Йорке, Гамбурге, Кёльне или Лас Вегасе, через местных организаторов. Объективности ради, отмечу, что, собственно, я и не просил, а мне не предлагали.

От братьев Кличко, кстати, я получил травматический пистолет «Форт-12» в подарочном варианте (ствол которого вжимал в голову нерадивого вахтёра, о чём писал выше) в знак благодарности за помощь в одном деле, который передал мне представитель Виталия. Хотя я подозреваю, что Кличко-старший мог и не знать об этом «своём» подарке. Тем не менее, этот пистолет от «братьев Кличко» у меня присутствует до сих пор.

Виталий и Владимир стали гостями 2-летней годовщины «РИНГа», которую мы тогда довольно широко праздновали в концертхолле «Фридом» – для нас их приезд и поздравления были очень нужны и приятны.

На самом деле моих встреч с различными участниками боксёрских процессов в Украине – как любительского бокса, так и бокса профессионального – было великое множество. Вот только реальной поддержки было совсем мало. Были приглашения на вечера бокса и хорошие приёмы (впрочем, и не очень хорошие тоже). Показуха и сумасбродство, реальное меценатство и реальное желание «делать» и развивать бокс. Откровенно слабые, нудные и ненужные поединки и вечера, и захватывающие, искромётные, полные драматизма бои и события. Многое было. Были даже звонки с обещанием встретиться в суде или непрозрачные намёки поломать руки-ноги. Как и звонки с рассказами, что мы ДОЛЖНЫ и чего мы НЕ ДОЛЖНЫ писать.

Серьезную помощь и поддержку оказала нам Николаевская федерация бокса во главе с Олегом Богомазом и Вадимом Мериковым, на тот момент председателем правления ЗАО «Сигма-Спорт».

Почему мы не собирали пристойных рекламных бюджетов – вопрос сложный, и дело здесь не в вопросе наличия или отсутствия профессионализма в этой сфере. Смею уверить, что продажей рекламы занимались у нас различные люди, в том числе и очень-очень профессиональные, которые в итоге добились серьёзных успехов в рекламном бизнесе и на сегодня являются руководителями больших рекламных агентств или их подразделений. Но это – совсем другая история.

Касательно же продаваемых тиражей журнала «РИНГ»: как я отмечал выше, с первого номера мы опередили многих и начали стабильно добавлять из месяца в месяц. Немалую роль здесь сыграло и сотрудничество с НПО «Поверхность», которое занималось продажей трансляций в том числе и поединков братьев Кличко на отечественном ТВ. Именно благодаря коротенькому ролику в их трансляциях о нас имела возможность узнать вся Украина (отдельная благодарность Президенту НПО «Поверхность» Виктору Самойленко и Юрию Нестеренко, замолвившего за нас перед ним словечко).

К моменту наибольшей нашей популярности мы печатали около 30 000 журналов (со списанием в районе 5 % – люди, понимающие толк в этом деле, знают, какой это показатель). Честно говоря, если бы подобное произошло в любой развитой стране, Штатах, там, Германии или Великобритании (ну, с соответствующей поправкой на разницу в населении), то я бы спокойно мог предаваться отдыху по полгода в году на собственной вилле на берегу самого тёплого моря, передав основную часть работы на многочисленных замов, и спокойно почивать на лаврах. Но мы же не там, мы – здесь!

На встречах с потенциальными рекламодателями мне реально никто не верил. Думали, что «свищу», как это делали (и делают) все журналы, завышающие свои тиражи в разы, а то и десятки раз – никто этот показатель не проверяет. Написали десять тысяч – значит десять; рекламному отделу мало – написали 50 000 и все дела. Наш реально продаваемый тираж тогда был более, чем тираж ЛЮБОГО спортивного журнала в Украине. Да что там спортивного – ЛЮБОГО МУЖСКОГО журнала! Иногда, на каких-либо мероприятиях, при встрече с надутыми, пафосными главными редакторами оных, меня раздирал смех – знали бы вы, что мы, кучка дилетантов, по сути, на коленях смогли в этом компоненте обставить вас, несмотря на ваш профессионализм, опыт и понты, а также финансовые возможности. Впрочем, дилетантами мы были не долго – мы быстро учились…

В связи с этим вспоминается характерный разговор с одним моим знакомым и далеко не самым плохим главредом, знавшим реальную ситуацию, но, как я предполагаю, всё же не верившим в реальность наших тиражей. Примерно в 2004 он склонял меня, мол, переходите ко мне, какой с тебя редактор, какой-такой «РИНГ»?

Я начинаю выпускать большой амбициозный журнал, будете при моём проекте! Он сравнил его тогда с океанским лайнером, назвав «РИНГ» «маленьким речным трамвайчиком», место которого в фарватере этого корабля-гиганта. В итоге примерно через год-полтора после этого разговора выяснилось, что имя этого лайнера – «Титаник», и ушёл он на дно, прихватив солидную сумму инвестиционных вложений, исчислявшихся сотнями тысяч долларов.

А секрет нашего успеха заключался, прежде всего, в том, что идея журнала была нужной, востребованной среди читателей, и работали мы тяжело, но с верой, невероятным энтузиазмом и любовью к этому делу. И огрехи, неопытность или недостатки компенсировались исходящей от журнала «душой».

В том же 2002 году начал свои первые шаги на ниве профессионального бокса Вадим Бухкалов и его National Box Promotion. Движение и развитие журнала «РИНГ» и National Box Promotion шло параллельными курсами, пересекаясь лишь там, где может пересечься слово и дело. Личное же знакомство с Бухкаловым произошло довольно забавно: мы разместили на страницах журнала № 7 за 2002 год отчёт о втором вечере бокса компании NBP, в главном поединке которого встречался «свежеподписанный» Бухкаловым Владимир Вирчис с американцем Томасом Уильямсом. Бой выдался скоротечно-победным для Володи. В репортаже была следующая фраза: «Сам бой получился весьма скоротечным. После нескольких взаимных джебов в центре ринга, Вирчис пошёл в атаку, Уильямс же ушел в глухую защиту и после града ударов Владимира упал. Таким образом, меньше чем через минуту рефери Жан Луи Леглан остановил бой.

Честно говоря, было непонятно, какой именно удар стал решающим и был ли он вообще. Создалось впечатление, что Уильямс, так же, как и Френч, не горел желанием драться. Хотя впечатление бывает и обманчивым…».

Не знаю, чем задела эта, по-моему, безобидная и объективная фраза, но в офис журнала в итоге пожаловали Бухкалов и Вирчис. Беседа прошла вполне мирно, пересмотрев раз пять момент нокаута на видео, каждый в итоге остался при своём мнении. Тем не менее, личное знакомство было положено и в итоге закончилось тем, что через несколько лет Вадим Борисович стал моим компаньоном, выкупив долю журнала у «Перехид Медиа».

Вадим Бухкалов искренне надеялся, что его вложения в развитие профессионального бокса принесут со временем дивиденды, и тратил огромные деньги на промоутерскую деятельность и её развитие. Знаю, что в итоге уровень затрат составил сумму под полтора миллиона долларов. К сожалению, надежды не оправдались – опыта, и, прежде всего, финансового запаса прочности не хватило, ведь его собственный бизнес не был бизнесом такого уровня, чтобы позволять такие инвестиции под иллюзорную отдачу «когда-нибудь».

Тем не менее, то были несколько лет плодотворной работы журнала. Окончательную точку поставил кризис 2008 года, загнавший серьёзную часть украинского бизнеса в состояние выживания и регресса. Журнал вновь оказался в хронических долгах и борьбе за выживание. На тот момент National Box Promotion по сути была трансформирована (объединена, поглощена – любое определение будет верным) в K2 (Ukraine) братьев Кличко.

Всё в итоге окончилось для Бухкалова довольно неприятно и скандально. Не я судья той истории, а Бухкалов не ангел во плоти, и рассуждать кто прав, кто нет – не моё дело. Скажу лишь, что самым больным для него было предательство (как он считал) тех, с кем он работал и кого опекал, на кого надеялся. Помню, как он сокрушался тогда относительно некоторых боксёров, которых опекал как промоутер, мол, я столько сделал для него (них), вытащил оттуда, оттуда и оттуда, зачастую платил, буквально вытаскивая из своего кармана, своей семьи деньги, а он (они) тупо не отвечают на мои звонки или «морозятся». Не буду называть фамилий – это не на моей совести.

Журналу вновь стало тогда совсем сложно. Каждый номер был, как последний, – сдавая в печать очередной тираж, я не знал, смогу ли найти деньги на его оплату, чтобы забрать из типографии, и уж тем более не знал, выйдет ли следующий номер. Из номера в номер приходилось, как в старые времена, залазить в карман своей семьи…

Но мы всё ещё держались. Прежде всего благодаря нашей маленькой и сплочённой команде. За прошедшие с выхода первого экземпляра «РИНГа» прошли годы, и, надеюсь, что и благодаря нашей работе в том числе, количество любителей бокса выросло. И изменилось качественно – усредненный любитель бокса стал значительно более подкованным и понимающим, разбирающимся во многих нюансах и тонкостях, закулисных в том числе.

Но чувство возможного предстоящего краха не покидало меня. Кроме того, чётко прослеживалось чёткое и неумолимое снижение тиражей – интернет медленно, но верно делал своё дело, отбирая аудиторию печатных изданий. Именно тогда, прежде всего, чтобы сохранить опыт, наработки и команду, мы запустили сайт www.vRINGe.com, который, по сути, стал интернет-версией журнала, а со временем полностью его заместив.

Когда Бухкалов, практически утонув в бизнесе, уступил свою долю сыну мэра Киева Степану Черновецкому, финансовые дела журнала снова наладились. Если бы не одно «но». У некоторых из членов «молодой команды», кому был поручен непосредственный менеджмент проекта, имелись большие амбиции. Амбиции – это хорошая штука, мощный двигатель. Однако только в том случае, если подкреплены умом и образованностью. Или, по крайней мере, желанием учиться и опираться на опыт предшественников. Когда же этого нет, все потуги будут тщетными. Имея жиденький опыт на основе рекламного листка «РИО», барышня-«директор» из месяца в месяц начала влезать в редакционную часть работы, всё более и более, всё грубее и топорнее. Не говоря уже о явных просчётах в финансовом и управленческом менеджменте. Спорить и конфликтовать желания не было, и в сентябре 2012 года пришлось покинуть проект, в который вложил десяток своих тяжёлых, но не худших лет. А кроме того, я счёл, что более разумно делать проект несколько другого формата – и мы его сделали – альманах BOXING RING. Правда, он вышел лишь за 2012 год.

Благо, знамя главного редактора «РИНГа»-ежемесячника на время подхватил один из старейших сотрудников-редакторов Евгений Пилипенко, и журнал просуществовал ещё два года, окончательно «сломавшись» осенью 2014. Тем не менее, БОЛЬШАЯ БЛАГОДАРНОСТЬ Степану Черновецкому за то, что поддерживал журнал на плаву столько лет! Думаю, что мы всё же вернёмся именно к альманаху в будущем.