Глава 16
Наутро мы проснулись от гомона. Когда я высунулась посмотреть, что там такое случилось (Ирранкэ такое было не по чину, а с Ири я вообще теперь старалась глаз не спускать), то быстро взбежала по лестнице и кинулась к Ирранкэ. Он сильный, он сможет…
Не сможет он спасти, вспомнила я и отстранилась.
– Кухарь наш, – выговорила я. – Он вчера воды не принес…
Лицо Ирранкэ закаменело.
– Как я и думала – с конюхом решил пропустить по стаканчику. А вместо себя послал мальчишку… даже имени его не помню… Сейчас из колодца достали. Его-то за что?!
Ирранкэ закрыл лицо руками.
– Не знаю, – ответил он, помолчав. – Он наверняка касался моих коней, но это же… фея может их почуять, но тронуть не рискнет. А вы с ним не общались? Может, ты дала ему что-то? Или с Ири они поссорились… Я же говорил, прикосновения уже достаточно!
– Нет, мы разве что перебранивались… – сказала Ири, живо подобравшись к нам. – Если это про Ники, конечно. Он иногда дразнился, но мы не дрались, честное слово! Но, может, он что-то взял без спросу?
Ирранкэ молчал, глядя на свои руки, – красивые, хоть и крупные, белые как снег и наверняка такие же холодные.
– Рукавицы, – вспомнила вдруг я. – На Ники была рукавица, одна. На дорогом меху, кто-то сказал… Я видела, он такой серебристый, блестящий, как… твой плащ.
Алий вскинул голову.
– Ну конечно же… – прошептал он. – Рукавицы! Я снял их и бросил в розвальнях… У меня губа треснула на морозе, пошла кровь, и я утерся… А потом просто забыл про них. А мальчик, когда помогал запрягать для гонцов, решил, наверно, что раз я продал все это не глядя, то уж несчастных испачканных рукавиц точно не хвачусь!
– Кровь? – шепнула я.
– Да. И было-то ее… – Ирранкэ коснулся почти зажившей трещины на нижней губе. Я помнила, она еще немного кровила, когда мы целовались, помнила этот солоноватый металлический привкус. – Две капли. Но этого достаточно. Бедный мальчишка…
– Значит, она здесь? – прошептала я.
– Она может быть где угодно. Не подходите к колодцу. Скоро уедем, – пообещал он, и я почувствовала, насколько ему страшно. – Хвала Создателю, она почуяла только мою кровь!
«А если нет? – подумала я. – Достаточно ведь оцарапать палец, да и… всякое бывает. Он сказал – у колодца долгая память. Но что же теперь, запереться на верхушке башни и никогда не выходить наружу? У нас нет волшебных слуг, чтобы накормили, напоили и обиходили, да и обычных-то нет, а надолго ли хватит наших денег? Да и то – дождь пойдет, просочится в щель на крыше… Нет, это не жизнь!»
– Расскажи, что было дальше! – попросила Ири, и я вернулась в реальность.
– Уже немного осталось, – сказал Ирранкэ, бережно взяв зеркало в ладони. – Все, что там происходило… не имеет значения. Это творилось в мыслях Владычицы вод, в отражениях ее озера… Я не переживал этого сам. Она просто показывала мне… будто бы книжку с картинками, только картинки эти двигались. А потом я выныривал на поверхность, и вокруг были все те же холмы, все тот же берег и водопад, а иногда – ее дворец.
– И что случилось потом?
– Я все-таки вытянул из нее, что случилось тогда, в незапамятные времена, – сказал он после паузы. – Смотрите!
Я взялась за его руку, с другой стороны прильнула Ири, и мы снова окунулись в зеркальные воды.
– Ты так и не сказала, Владычица, кто же обидел тебя, – произнес Ирранкэ.
Он сидел на траве и бездумно вертел в пальцах травинки. Ан нет, поняла я, он плел из них тонкий жгутик.
– Почему ты решил, будто меня кто-то обидел?
– Может быть, я неправильно выразился? Предал? Оскорбил? Покинул? Почему ты осталась одна здесь… – Он обвел рукой красивую долину. – Где вся твоя родня? Куда они подевались? Ведь не умерли же от старости!
Владычица вод уронила веретено, и оно застряло в прибрежной траве.
– Они ушли, – прошептала она. – Ушли и никогда не вернутся…
– И бросили тебя?! – Ирранкэ подался ближе, но она отстранилась.
– Нет… нет, я ведь говорила, это моя вина… – Женщина закрыла лицо руками, а веретено медленно колыхалось на воде, вращаясь само собою.
– Госпожа, не мучай себя, – его голос сделался вкрадчивым, – объясни, почему так вышло? Я ведь все равно никому не сумею рассказать об этом, я твой слуга и не могу покинуть тебя без твоего дозволения, разве не так?
– Я покажу, – после долгой паузы сказала она и подобрала веретено. – Подойди ближе.
Острым концом веретена она уколола палец («Зачем, руки ведь и так окровавлены!» – удивилась я) и уронила каплю крови в прозрачную воду. Та замутилась, будто в озеро вылили целый котел, а потом прояснилась.
– Смотри, – негромко сказала фея. – Вот как это было…
Мы словно нырнули еще глубже, не в воспоминания Ирранкэ, в чужие, те, что показывала ему Владычица вод, и я поняла наконец, почему ему всегда так холодно.
Фея – не человек и даже не алий. Я не знаю, что течет у них в жилах – может, расплавленное серебро, а может, огонь, но у этой текла ледяная вода, от которой стыло все тело и даже мысли замерзали. Странно, что она еще не выморозила все озеро! Вода в нем была пусть и холодной, но не обжигающе ледяной…
Но сейчас озеро еще было теплым, и в нем отражались двое: Владычица вод и коленопреклоненный алий, тот самый, незнакомый.
– Почему я не могу уйти с тобой? – тихо говорил он, прижавшись лицом к ее рукам. – Я вечно буду верным твоим слугой, я стану спать у твоей двери!
– Смертным туда путь заказан, – шептала она, отвернувшись, и я видела, как по ее лицу текут слезы, капают прямо на блестящие светлые волосы алия. – Ты не человек, но все равно… Мне не позволят!
– Кто не позволит?
– Госпожа… Она заметит, даже если я превращу тебя в коня или собаку, и хорошо, если просто вышвырнет обратно, а не убьет! Я не хочу, чтобы ты умирал, я же тебя…
Алий крепче сжал ее пальцы и прикоснулся к ним губами.
– Что это за место такое, куда вы уходите? – прошептал он. – Может быть, я успею проскользнуть следом?
– Нет, нет. – Она покачала головой, и прекрасные волосы взблеснули на солнце. – Мы должны закрыть за собой дверь.
– А если… Ты не можешь остаться? Здесь, со мной? Хотя о чем я! – Алий негромко рассмеялся. – Я же смертный. Я умру через век-другой… Что ж, значит, я в самом деле останусь жить подле запертой двери, но я буду знать, что по другую сторону – ты, живая, вечно юная, такая желанная… Мы тоже заводим верных собак и лошадей, а потом оставляем их, если приходит нужда перебраться в другие края и нет возможности взять их с собою. И стараемся не вспоминать, как они смотрят нам вслед, неразумные звери, – какая тоска в их глазах!..
– Перестань… перестань, прошу тебя! – Теперь слезы катились градом. – Я придумаю что-нибудь! Пускай на век, на полвека, но мы останемся вместе… Мы ведь даже не успели по-настоящему узнать друг друга! Я брошусь в ноги госпоже, я…
– Она только посмеется, – тихо сказал алий. Теперь он поднялся во весь рост и гладил фею по голове, а она прильнула к его плечу. – Я для нее… даже не собака, так, букашка под ногами. Должен быть другой способ. И почему вы уходите? Почему не можете остаться?
– Здесь мы жить уже не можем, – прошептала она. – Вернее… Такие, как я, еще могут прокормиться, нам нужно не так уж много, но чистокровные – нет. Много лет мы искали подходящее место, и вот, наконец, состоится великий исход… На новую родину.
– Так ты показывала мне миры, где вы уже побывали?
– Нет, нет! Мы только посмотрели из-за двери! – воскликнула она. – Если войдешь туда, обратно не выйдешь без ключа или безграничной силы, а такой не обладает даже наша госпожа!
– Не понимаю… – Алий отстранился и посмотрел ей в глаза. – А как же вы собрались уйти? В неведомое?
– Я же сказала, мы нашли подходящее место! Совсем юный, чистый мир, в котором всем нам хватит еды! Представь… представь яблоко – большое, сочное, крепкое, спелое! Вот каков он, новый мир, а вовсе не вялый паданец с червоточинами, как этот…
– А кто проделал эти червоточины? – едва слышно спросил алий. – Кто высосал соки не то что из паданца, а из яблони, так что она сбросила плоды? Не вы ли?
– О чем ты? – с заметным испугом произнесла фея.
– Прости… – Он опустил голову и поцеловал ее в щеку. – Не могу смириться с мыслью о том, что со дня на день потеряю тебя, не узнав толком!
– Завтра, – всхлипнула она, обняв его за шею. – Уже завтра… Я не могу остаться, прости! Я бы пожертвовала своим бессмертием ради тебя, но это невозможно! Я слишком слабая, я не смогу убить себя, когда ты умрешь, а зачем жить одной? Вечно?
– Врагу бы не пожелал такой муки, – шепнул алий, но я услышала знакомые нотки в его голосе. Еще как бы пожелал! И помог бы избавиться от страданий, если бы знал, как это сделать.
– И взять тебя с собой я тоже не могу… Беги, покуда можешь, я выпущу тебя в мир смертных! – плакала фея, и мне вдруг стало жаль ее.
– Хотя бы покажи, куда вы уйдете, – после паузы попросил алий. – Я стану думать о тебе и представлять… не знаю даже! Алые небеса, и синие травы, и крылатых коней?
– Нет, нет, тот мир почти как наш, – заверила она. – Небо чуть иного цвета, а еще – две луны и такие прекрасные океаны! Ох… Я покажу тебе…
Это было невероятно. Я уже говорила: я никогда не видела моря, даже жалкого залива, а теперь перед нами разостлался океан, такой невероятно огромный, сливающийся с небом, что казалось – это и есть весь мир, а крохотный клочок суши, на котором мы стоим, какой-то скалистый островок, – просто фантазия.
Вода прибывала понемногу, потом все быстрее и быстрее, и наконец перед нами – феей и алием – встала блистающая изумрудная стена, захлестнула с головой, а мимо пронеслась стая серебристых рыбок. И еще какое-то неведомое создание, похожее на птицу, – оно лениво взмахивало в воде крыльями-плавниками.
– Как я хочу попасть туда, – прошептала фея, когда видение развеялось, – это мой мир. Мой. Вода кругом, а я…
– Владычица вод, – без тени улыбки сказал он. – Там красиво. Сразу представляются белокрылые корабли!
– Там нет людей, – оборвала она. – И алиев тоже нет! Это будет только наш мир, а нам не нужны корабли, мы сами можем мчаться по воле ветра и волн!
– Жаль, я никогда не окажусь там, – шепнул алий. – Хотя бы ненадолго… Как те миры, что ты показывала мне прежде, – это ведь вы искали подходящий?
– Да. Только почти все уже заселены – людьми, крылатыми… А мы искали покоя.
– Пожалуйста, позволь мне взглянуть на это чудо своими глазами, не твоими, – едва слышно произнес алий. – Ощутить брызги воды на лице, почувствовать соль на губах, прохладную воду – она проскользнет меж пальцев, как ты, не оставив и следа… Но я не забуду этого до конца дней своих, даже если нам не суждено быть вместе!
– Нельзя…
– Потихоньку. Никто не узнает!
– Ну хорошо. – Фея огляделась. – Идем! Только очень тихо…
Миг – они оказались возле скалы, заросшей вьюнком.
– Это и есть дверь? – спросил алий.
– Да.
– Но ее можете увидеть только вы?
– Да. Вот, – она коснулась камней тонким пальцем, – вот вход. А это ключ. Коснешься его – и попадешь в то место, куда мы уйдем завтра.
Она указывала на росток, пробивающийся из трещины в скале. Завиток, бутон… Ключ!
– А что будет, если вынуть его из скважины? – с интересом спросил алий.
– Не смей! – вскричала фея, схватив его за руки и оттащив от скалы. – Не смей… Он никуда не денется, вновь прорастет, но мы еще годы и годы станем искать нужное место!
– Так ключ что, даже не проворачивается в замке? – спросил он, пропустив остальное мимо ушей.
– Он капризный, – сглотнув, ответила она. – Только госпожа может им управлять, у нее достаточно сил… когда мы их накопим. Почти все ушло на поиски, мы выбрали в этом мире все, до чего смогли дотянуться. Помнишь, ты говорил, что волшебство уходит? Именно поэтому…
– Вот оно что… Тогда не станем рисковать. – Алий взял ее за плечи и повернул лицом к себе. Я видела его отражение в ее глазах. – Я обойдусь твоими воспоминаниями.
Она приникла к его груди, обхватив руками. Ей было больно, я чувствовала.
Снова сменилась картинка: кавалькада уходила куда-то в темноту, в распахнутые ворота в неведомый мир, мчались по пятам чудовищные псы, а кони трясли гривами и выдыхали пламя. Вот последний всадник скрылся во вратах, и…
– Прощай, мне пора, – тихо сказала фея. Длинные распущенные волосы закрывали ее лицо. – Прощай, мы никогда больше не увидимся.
Алий промолчал, просто взял ее за руку и подставил ее ладонь под струю водопада. В другой руке у него слабо тлел факел, и ветер все тщился задуть огонь.
– Я… я люблю тебя! – произнесла фея, и мир померк.
А это уже было третьим слоем чужих воспоминаний: мы снова видели скалу и растущий из нее вьюнок, то есть ключ. И руку алия, бережно касающуюся ростка. Тонкие пальцы – намного тоньше, чем у Ирранкэ – гладили едва проклюнувшиеся листочки, ласкали бутон… и вдруг сжали стебелек.
«Пропадите пропадом, – услышала я чужие мысли, – сгиньте, растворитесь в том предвечном мраке, откуда вы вышли, и пусть никогда ваши следы не осквернят чужой земли! Всю силу своего рода, свою силу отдаю и заклинаю – Создатель, услышь меня! Ты можешь открывать и закрывать пути и дороги, так пусть же эти твари вечно скитаются во тьме, не видя выхода, пока не заслужат прощения!»
Стебелек вдруг почернел и свился замысловатой спиралью, точно как наш ключ, и перед нами вновь оказался водопад.
– Что ты… что ты сделал?! – судорожно вздохнула фея, прижав мокрую руку к груди.
– То, что должен был, – ответил алий с улыбкой. – Можешь убить меня, это уже ничего не изменит.
– Что… ты…
Она кинулась прочь, прочь от водопада, а мир вокруг скручивался огромной черной воронкой, рушились великолепные дворцы, осыпались невесомой пылью деревья в прекрасных лесах, падали на бегу златорогие олени и многохвостые белые лисицы, на лету обращались в прах радужные птицы…
Только вода продолжала течь, вечная и неизменная.
Фея встала на пороге, глядя в черную пустоту. Не было там ни ласковых волн, ни летающих рыб, только темнота и страшный, невыносимый холод…
– Что ты… сделал? – повторила она.
– Повернул ключ, – ответил алий и улыбнулся. – У меня получилось. Но ты еще можешь поискать сородичей где-то там…
Он махнул рукой в черную пустоту, откуда тянуло нездешним ужасом.
– Ты должна была уйти последней и запереть за собою дверь, – сказал он. – Ты выпросила себе это право, и тебе, полукровке, милостиво разрешили. Ну так что же ты медлишь? Не хочешь?
А она опустилась на колени перед ним, и все тело ее содрогалось от рыданий.
– Так твои слова были ложью? – вкрадчиво спросил алий. – Я устроил все это, лишь бы разделить с тобой пусть не вечность, но хотя бы век, я отдал все силы своего рода, лишил своих нерожденных потомков способностей к волшбе, а ты… не любила меня? Я для тебя и в самом деле вроде собаки? Сдохну здесь от тоски, а ты заведешь себе новую?
Она вскинула голову, и я наконец-то увидела ее лицо – невыносимо красивое, куда там алийкам! Оно было… Оно не могло принадлежать смертному существу. Немудрено, что она прятала его даже от алия!
– Они же ушли в никуда, – прошептала она. – В никуда… Не в тот мир, что я показала тебе, не в другой, они… они будут вечно блуждать в пустоте, у них не хватит сил ни вернуться, ни найти иной выход!
– Значит, Создатель услышал мою молитву, – негромко произнес алий и взялся за ключ. – Еще не поздно последовать за ними, а иначе – один поворот, и ты больше никогда их не увидишь, ведь так? Даже твоего века не хватит, чтобы отыскать нужную дорожку! И сил… Вы ведь выпили почти все силы этого мира, и когда еще они вернутся, неведомо.
– Не смей! – Она бросилась на алия, стремясь оттолкнуть его от двери, и он не успел выпустить ключ, который крепко сжимал в пальцах. Стебель обломился. Дверь захлопнулась. – Нет… нет! Нет!!!
– Это ты сделала, не я, – сказал он, отстранив фею и глядя, как будто бы съежившийся от холода росток вьюнка на его ладони превращается в непонятную безделушку. – Я не заметил, успел ли провернуть его еще раз. В какую сторону? На треть или четверть?
Алий сжал ключ в кулаке и улыбнулся.
– Я убью… я убью тебя! – Фея кинулась было на него, но хлесткий удар отбросил ее в сторону.
– Не убьешь. Здесь я в твоей власти, это верно, но и ты – в моей. – В голосе алия слышалось злое, бесшабашное веселье, и ясно было – ему уже нечего терять, он сделал, что хотел. – Ты сказала, что любишь меня. Что произнесено в присутствии земли и текучей воды, огня и ветра – помнишь, факел горел? – нерушимо даже для вас!
Фея поднялась на колени – на щеке ее горел след от удара – и посмотрела на алия в упор.
– Ты не выйдешь отсюда, – прошептала она.
– Выйду, пусть даже через эту дверь, не зная, куда попаду. – Он кивнул на скалу. – Ты меня не удержишь. Думаешь, власть твоего проклятого рода способна остановить смертных?
– Но я же… я же вправду…
– Любишь меня? – Алий наклонился к ней и взял ее за подбородок. – Не плачь, скажи толком.
– Никогда… никогда не было такого, как ты, – прошептала она, глядя на него в упор. До чего же страшные были у нее глаза! – Люблю…
– Тогда отпусти, – сказал он. – Отпусти.
– А как же я?
– Идем со мной, – шепнул алий. – Зачем ты держишься за бессмертие?
– Тебе не понять…
– Я не понял бы, будь я человеком, их век – как взмах крыла бабочки: был, и нет его, едва ветерком повеяло… Но я алий, мы живем дольше. – Он помолчал, гладя фею по искристым волосам. – Ты просто боишься, да? Ты не хочешь умирать? Даже если это случится очень не скоро?
Она кивнула.
– Тогда я ничем не могу тебе помочь, – произнес он и посмотрел на небо, на котором не было солнца. – Прости. Я – не боюсь.
Она плакала, и сверкающие слезы катились по ее щекам, по волосам и дальше – в озеро.
Алий отстранил фею и встал.
– Я ухожу, – негромко произнес он. – Ухожу, пока границы еще можно миновать. Если хочешь, идем со мной!
Та покачала головой.
– Скажи, – потребовал алий, – разделишь ли со мной жизнь? Будешь ли со мной до тех пор, пока смерть не разлучит нас?
– Нет, – ответила она.
– Таково твое слово, – кивнул он и шагнул под струи водопада, туда, где за зыбкой водяной завесой маячил обычный мир. – Значит, мы не связаны больше!
– Что?!
Фея рванулась было вслед, но увидела только, как алий выходит из-под водопада где-то там, снаружи, на зеленом берегу, встряхивает головой, и сколотые волосы рассыпаются по его плечам, и он смеется счастливо, сжимая в ладони ключ…
Он?
Она! Она хохотала взахлеб, прижимая добычу к губам, зная, что фея не сможет сейчас броситься в погоню, потому что не хватит сил, и светлые волосы трепал вольный ветер, какого не бывает в чертогах фей…
