Глава 4
Возвращение памяти
Это был странный опыт. Пожалуй, самый странный, какой только был у Книжника, не считая того дня, когда он впервые покинул стены Кремля, чтобы уйти из привычного мира вместе с Зигфридом – недавним врагом из племени вестов.
Он вспоминал. Вспоминал свою «забытую» жизнь в этом «забытом» им мире, почти уже искренне веря, что действительно восстанавливает фрагменты утерянной памяти. Не верить было нельзя – можно было легко спугнуть этот неожиданный порыв спасенного им человека. Слушая его, Книжник еще раз убеждался в огромной силе человеческой благодарности – ведь только благодарность за спасенную жизнь могла толкнуть жителя этого мрачного мира на такой легкомысленный шаг.
Ведь этот паренек в своем искреннем порыве понятия не имел, что выкладывает тайны своего странного мира врагу. И не было ни малейших сомнений: узнай он правду – он мгновенно свернул бы Книжнику шею, постаравшись забыть и о долге, и о связанном с ним «бизнесе».
Этот симпатичный, в общем, паренек был воплощением подлинного кошмара, притаившегося в недрах земли в непосредственной близости от Кремля. Этот кошмар дремал добрые две сотни лет с момента окончания Последней Войны, как дремлют в почве личинки опасных насекомых.
Имя этому кошмару – Термитник. И, похоже, он зашевелился, пробуждаясь, злобно клацая челюстями своих обитателей.
Усвоить сходу устройство этого подземного мира было непросто – слишком сложен и самодостаточен был универсум, состоявший из множества уровней и слоев, обитатели каждого из которых сами не владели всей полнотой информации. Похоже, и Крэйг здорово «плыл» в знаниях об устройстве Термитника, более-менее представляя лишь кусочек паззла, к которому имел непосредственное отношение. Что придавало еще большее сходство этого места с настоящим термитником, в котором особи делятся строго по специализациям и практически не пересекаются в повседневной жизни. По такой аналогии Крэйг был особой «боевой особью» своего муравейника, никогда не общавшийся с «рабочими термитами». Более того – подобное общение в этом странном обществе не приветствовалось вовсе.
– Вчера мы здорово сцепились с «чумазыми», – рассказывал курсант, смакуя историю, как невесть какое приключение. – Уложили всех, кто не успел смыться. Хотя и сами чуть не полегли – засаду они устроили ловко.
– А зачем вы с этими чумазыми деретесь? – наивно спросил Книжник. – Они же вроде как «свои».
– Удивляюсь я тебе, Ник, даже базовых вещей ты не помнишь. Для термита свои – это боевые товарищи, и подчиняется термит только Приказу в составе Ударного Кулака Термитника. А чернь всякая, вроде вокеров и прочих отбросов, существует для того только, чтобы обеспечить боеспособность Ударного Кулака. И если на них мы отрабатываем свои навыки – то пусть радуются, что отделываются малой кровью. Так уж жизнь устроена, ты уж извини. Ведь ты тоже для меня – обыкновенный чудик со вспомогательных уровней, даже если и шлепнулся сюда с верхотуры. Да что там, для моих товарищей, что в Академию прошли – я такое же чумазое существо, которому и руки не подадут. Я и с тобой-то на равных общаюсь только потому, что мы в одной ситуации оказались. Упал на уровень ниже – язык прикуси и терпи. Такова, значит, воля Приказа.
Говоря все это, Крэйг как будто сам себя убеждал смириться с ситуацией. Похоже, не особо-то он верил в справедливость этого самого Приказа. Но и ослушаться не смел. В этом смысле они с Книжником и вправду были похожи – выбитые из привычного мира, растерянные, вынужденные выживать в непривычной обстановке.
– Мы вроде как товарищи по несчастью, – заметил Книжник.
Крэйг в ответ лишь нервно хмыкнул. Может, курсанта и насторожило бы что-то в поведении пришельца с поверхности, но очень скоро ему стало не до этого. То ли на звук, то ли на запах потянулись в их сторону обитатели Поддонья.
Первой волной шли мелкие насекомые – под ногами, хрустя раздавленными подошвами панцирями, по стенам и сводам этого бесконечного лабиринта. Поначалу было просто омерзительно «чавкать» ботинками по живому копошащемуся ковру. Тем более, что большая часть насекомых светилась, услужливо подсвечивая путь. Но когда мелкие твари стали сыпаться на голову, норовя зарыться в волосы и забраться в штаны, нервы у семинариста не выдержали.
– Пошли… Прочь! – шипел он, с трудом сдерживаясь, чтобы не разразиться многоступенчатой руганью.
Это было бы опаснее насекомых – спутник мог бы вычислить в нем чужака. Однако Крэйгу было сейчас не до подозрений – прыгающие на голову многоножки точно так же выводили из равновесия его самого. Видать, не везде в Термитнике такое засилье этих омерзительных существ. Надо думать, они питались отходами, обильно ссыпаемыми в Поддонье со всех выше расположенных уровней. Только этим можно объяснить, отчего лабиринт до сих пор не забит дерьмом под завязку.
– Бежим! – прорычал Крэйг, вытаскивая из уха извивающуюся червеобразную тварь. Швырнул – и бросился в ближайший туннель, на ходу отчаянно отряхиваясь и сбрасывая с себя реальных и воображаемых членистоногих.
Книжника уговаривать не пришлось – он припустил следом, шипя от боли: кто-то уже вцепился ему в руку, пытаясь отгрызть кусок плоти. А там, за спиной, уже слышался отчетливый стрекот и протяжный, приглушенный вой. Видать, по следам шли уже твари покрупнее.
Они все бежали, но было ясно: долго так продолжаться не может. Рано или поздно местные хищники их настигнут, загонят в ловушку или, на худой конец, возьмут измором – чтобы обглодать их спящими. Представив, как их, обессиленных, заживо пожирают полностью облепившие тело насекомые, Книжник взвыл от омерзения и ужаса.
Казалось, выхода нет.
– Смотри! – задыхаясь, крикнул Крэйг.
Он указывал на огромную, омерзительную кучу из мусора, останков растений и животных, костей и черт знает еще чего – настоящую многометровую пирамиду дерьма. Книжник не сразу понял, что курсант показывает выше – в сторону черного провала в своде пещеры.
– Это слив! – выдохнул спутник.
– По нему же все вниз сбрасывают! – понял Книжник. Кивнул на «мусорную пирамиду». – С верхних уровней!
– Да ты просто мудрец! – ядовито бросил Крэйг. – Неужто сам догадался?
Книжник имел полное право ответить: так и есть, догадался. Но, разумеется, не стал. Просто бросился вслед за курсантом, ловко карабкавшимся вверх по омерзительной «пирамиде». Это оказалось непросто: мусор и полуразложившиеся останки черт знает кого под ладонями скользили и расползались жижей. К тому же все это воняло так, что в глазах темнело. Но за спиной шумно шуршали миллионы сегментарных лапок и голодно клацали челюсти.
Оказавшись на вершине помойной горы, Книжник задрал голову, растерянно глядя в черный зев слива. Оттуда тонкой струйкой стекала и капала какая-та бурая мерзость.
– Берегись! – рявкнул Крэйг.
Книжник едва успел шарахнуться в сторону, как сверху, едва не проломив ему голову, рухнуло что-то тяжелое и бесформенное. Обдав мокрыми ошметками, швырнуло парня в сторону. Он едва не рухнул с вершины «пирамиды» в быстро наползающий живой ковер из мелких тварей – Крэйг успел ухватить его за руку. И тут же семинарист едва не бросился в пропасть сам: это самое, выпавшее из слива, задергалось и жутко застонало.
– Что это? – онемевшими губами проговорил Книжник.
– Откуда я знаю?! – огрызнулся спутник. Ткнул пальцем с черноту над головой. – Лезть надо, иначе нам конец!
От макушки головы до края отверстия в своде было больше метра, при том, что поверхность под ногами предательски разъезжалась. Такой прыжок был за гранью возможностей не особо тренированного семинариста.
– Но к-как мы залезем туда? – заикаясь, спросил Книжник.
Краем глаза он заметил: вокруг пирамиды стали кружить крупные, стремительные тени. Вместо ответа Крэйг чуть присел, сжавшись, как хищник перед броском – и прыгнул, вытянув над головой руки.
Чуда не случилось – парень рухнул во влажный мусор, и теперь уже Книжнику пришлось его ловить и подтягивать обратно, наверх. Снизу донеслось рычание – кто-то пытался схватить курсанта за ногу. Решение пришло само собой.
– На плечи мне становись! – выдохнул Книжник, падая на одно колено.
Крэйг среагировал мгновенно, взлетев на плечи семинаристу и больно вдавив тому коленом в плечо. Рыча от напряжения, Книжник поднялся, с еще большим трудом удерживая равновесие. В голове пульсировала идиотская фраза: «Жаль, меня сейчас Хельга не видит…» В этот момент огромных усилий стоило не расхохотаться в истерике. Но товарищ по несчастью уже приподнялся, балансируя у него на плечах, – и прыгнул снова. От мощного толчка, Книжник присел, уткнувшись руками в зловонную жижу. Втянул голову в плечи, ожидая, что спутник сейчас рухнет, свернув ему шею.
Но тот каким-то чудом удержался. И через пару секунд крикнул сверху:
– Хватайся!
Это был самый невероятный трюк из всех, которые ему доводилось делать. Просто потому, что он не знал, что способен на подобное. Наверняка в обычной обстановке повторить подобное не вышло бы ни за что. Но по ботинкам уже взбирались десятки плотоядных жучков, многоножек и шут его знает, чего еще.
– Пошли к черту!!! – заорал он, отчаянно «пиная» воздух.
– Да быстрее ты! – крикнули сверху.
Над головой, свесившись вниз руками, раскачивался Крэйг. Стараясь не думать, что из этого выйдет, Книжник отчаянно прыгнул. Он смог ухватиться лишь одной, левой рукой за влажную руку спутника. И повис, раскачиваясь из стороны в сторону, беспомощно болтая ногами в воздухе.
Самое время: под ногами, злобно шипя, крутились уже две полутораметровые ядовитые многоножки. Явно злились, упустив добычу – микроскопического мозга не хватало, чтобы чуть приподнять длинное тулово и стянуть назад за ноги легкую добычу.
Книжник раскачивался, поджав ноги, в бессильном оцепенении. Над головой наливалось кровью от напряжения лицо Крэйга.
– Ну!!! – простонал курсант.
Рванувшись, семинарист снова не смог ухватиться за вторую руку спутника. И в каком-то помутнении сознания подтянулся и полез по одной его руке, цепляясь за одежду, за ремень, все выше, пока ладонь не нащупала вбитую в стену железную скобу – на такой, зацепившись ногами, и висел Крэйг. Быстро перебрался на лестницу из этих скоб, помог подняться едва не потерявшему сознание товарищу.
Какое-то время они так и висели, переводя дух, над мусорной кучей, под разочарованное копошение тварей на вершине мусорной пирамиды.
– Ты вытащил меня, – заметил Книжник. – А мог и бросить – ведь рисковал, что и сам рухнешь обратно, прямо в голодные глотки.
Крэйг молчал. Было заметно, что он все еще не пришел в себя от напряжения. Поэтому Книжник добавил:
– Будем считать, ты вернул долг?
– Это не в счет, – устало сказал курсант. – Я просто не мог тебя не вытащить – мне нужен напарник. К тому же, не подсади ты меня, я бы и не потянул тебя следом. Нет, это не в счет… Ладно, лезем дальше. Похоже, сейчас мы перейдем на уровень выше.
– Ага. Лучше поспешить, пока еще чего на голову не скинули…
Преодолев с десяток метров по вертикали, они приблизились к видневшемуся над головой светлому пятну выхода из каменной кишки. Первым двигался Крэйг – осторожно и тихо, то и дело останавливаясь и прислушиваясь. Книжник тоже пытался услышать хоть что-то – но в ушах стоял непрерывный звон от недавнего напряжения.
– Чего мы ждем? – потеряв терпение, спросил, наконец, Книжник.
– Тихо ты! – буркнул в ответ Крэйг. – Это же Дно. Тут чего угодно ждать можно.
– Чего именно?
– Ты дурак? Тьфу ты, все время забываю, что ты примороженный… Мы здесь чужаки, понимаешь? И нас всего двое. Кто, по-твоему, на дне живет?
– Не помню…
– Самые обиженные, озлобленные и мстительные. Они – отбраковка, понимаешь?
– Ну…
– Да ничего ты не понимаешь. Уроды, мутанты, всякий сброд. А мы – нормальные. Хотя… Ты, может, у них и сойдешь за своего, потому как убогий. А меня сразу прикончат.
– За что?
– Да за то, что не урод! Завидуют они нам, понимаешь? Люто ненавидят – что кадровых бойцов, что нас, курсантов. Потому что мы – лучшие, потому что мы определяем, что и как в Термитнике.
Книжник пытался понять, но получалось не очень.
Для него враг в лице этого Термитника представлялся чем-то монолитным, единым. Как его родной Кремль, в котором люди разделены если не на уровни, как здесь, то на сословия с разным социальным статусом – точно. И уж точно, кремлевскому ратнику в голову не придет прятаться от работника грибных плантаций, опасаясь убийства из зависти.
Само по себе это разделение было подобно кастовому, и это было ценное знание о противнике. Его стоило использовать.
Крэйг поманил за собой – и тихо скользнул вверх, быстро скрывшись из виду. Книжник поспешил следом, и вскоре уже осторожно выглядывал из «слива».
Отсюда все представало совсем не так, как можно было себе вообразить. Во-первых, сам исток слива не выглядел настолько омерзительно, как его «устье» под ногами. Это было что-то вроде колодца с каменными стенками, высотой по пояс. Перевалившись через эту стенку, Книжник оказался на поверхности нового для себя уровня Термитника.
– Это Дно? – в некотором недоумении спросил Книжник.
– Да… А что здесь еще может быть? – в голосе курсанта появилась растерянность.
Похоже было, это паренек совсем не так представлял себе этот мрачный «низ» своего каменного мирка. Во всяком случае, семинаристу картина представилась не настолько печальной, как до этого ее описал Крэйг.
В отличие от Поддонья, здесь было куда светлее – по своду были разбросаны не особо яркие, но вполне справляющиеся с тьмой светильники. Определенно электрические. Выходит, у Термитника и вправду есть мощный источник энергии? А ведь даже Кремль не может позволить себе палить свет почем зря. При ветровых и солнечных генераторах каждый киловатт на счету. Впрочем, Книжнику уже доводилось встречать в городе «дикие» и бесхозные источники энергии – в основном, автономные ядерные установки, оставшиеся со времен Последней Войны. Конечно, сами источники прятались глубоко под землей, но знающие люди умели подключаться к выходившим на поверхность кабелям. Так, смертельно опасная ловушка Садового Кольца питалась от тщательно укрытой ядерной установки. Потому удивительно было не освещение само по себе, а то, что вся эта мощь таилась в непосредственной близости от Кремля.
Книжника передернуло. Перекинув тело через бортик «колодца», он плюхнулся на пыльную поверхность рядом с Крэйгом. Тот выглядел не менее удивленным, чем Книжник, и таращился по сторонам, как дикарь, привезенный в большой город на потеху публике.
Вид и впрямь был несколько неожиданный. Чего угодно можно ожидать здесь, глубоко под землей – только не такую, не уместно идиллическую картинку.
Перед ними были дома. Самые обыкновенные дома. Точнее, что-то вроде хижин, в основном кругового сечения, построенных из корявых бревен. С веселыми окнами, под черепичными крышами, огражденными кособокими заборчиками. Утопающие в самой настоящей зелени самых настоящих садов.
И, черт возьми – где-то беззаботно чирикали птицы.
– Значит, так у нас живут отбросы и уроды? – произнес, наконец, Книжник. Почувствовал, что встал «на скользкую дорожку» и поспешил уточнить. – Видать, я не с этого уровня – такого бы я точно не забыл.
– Да уж… – пробормотал Крэйг. – Что-то не сходится. А ну, пошли!
Он осторожно, крадучись, двинулся вперед, Книжник припустил следом. Шагалось легко и мягко – под ногами стелился зеленый ковер – нечто среднее между травой и мхом.
Щелкнуло – и все пространство залилось вдруг еще более ярким, почти солнечным светом. Крэйг зарычал от боли и упал, вжавшись лицом в мох: ему не доводилось сталкиваться со столь ярким светом. Книжник же болезненно прищурился, заметив над домами дополнительные лампы солнечного спектра.
Теперь картина стала еще живописнее. Уровень, прозванный спутником Дном, простирался во все стороны, на сколько хватало взгляда, в виде пещеры с высоким сводом, поддерживаемым многочисленными неровными «колоннами» – то ли искусственного, то ли естественного происхождения. Поверхность под ногами не была плоской: крохотный «поселок» из хижин под красной черепицей располагался на вершине возвышенности, спускавшейся вместе со сводом к обширному водоему. Озерцо просто утопало в зелени, из воды торчали стебли камыша. Присмотревшись, Книжник не поверил своим глазам.
Лодка. И рыбак с удочкой в ней. Как на картинке в старинной книге. Курсант поднялся, болезненно щурясь и прикрывая глаза ладонью.
– Чертовщина какая-то… – в голосе Крэйга слышалась тоска. Казалось, он сейчас заплачет.
– Что делать будем? – поинтересовался Книжник. – Пойдем, заглянем к кому-нибудь в гости?
В глазах Крэйга появилась ясность, а в руке – пистолет. Холодный металл оружия как будто придал ему сил.
– Правильно, – сказал курсант, поднимаясь на ноги и оглядываясь с прищуром. – Надо бы пообщаться с местными и выяснить, что здесь да как. Видишь крайний… – Крэйг запнулся, видимо, не зная, как назвать хижину.
– Дом? – подсказал Книжник.
– Дом… Какой это дом? Дом – он в камне выдолблен, а это коробка какая-то. Но ладно, пускай будет дом. Значит, подходим тихо – и сразу внутрь. Двигайся строго за мной и по сторонам поглядывай – чтобы не засек никто.
– Что мне делать-то?
– Ты, главное, мне не мешай.
Щелкнув, лампы «солнечного света» погасли снова. Все вернулось в привычный полумрак. Вот, значит, откуда зелень. Специальное искусственное освещение. Любопытно.
Пригнувшись, Книжник последовал за товарищем. Крэйг двигался с ловкостью кошки, не издавая ни звука. Быстро преодолели открытое пространство, добрались до кособокой ограды. Как это называлось в книжках? Точно – плетень. Забор был сплетен из сухих прутьев и воткнутых в почву палок. Здесь действительно была почва – и на редкость плодородная. Во всяком случае, плетень наполовину утопал в обвивших его ползучих растениях.
Все это казалось нереальным и уж точно никак не соотносилось с мрачным описанием Дна, услышанным от Крэйга. Может, это и не Дно вовсе? Если они ошиблись, то ошиблись удачно. Во всяком случае, здесь куда лучше, чем в царстве голодных тварей Поддонья.
На плечо легла твердая рука, пальцы больно впились в мышцы. Книжник уставился на товарища. Тот приложил палец ко рту: «тихо!» Но Книжник и сам уже замер, слыша чьи-то шаги по другую сторону забора. Не удержавшись, припал к щели между прутьями, силясь рассмотреть что-то там, в глубине.
И отпрянул. Кто-то стоял в упор к забору – прямо над головой. Еще секунда – и на голову словно дождь полился. От неожиданности Книжник шарахнулся, ударив ногами в забор.
Тут же вскочил на ноги Крэйг, в одно движение перемахнув через забор и выхватив пистолет.
– А ну, не двигайся и молчи! – донесся его приглушенный хрип. – Хоть звук услышу – убью!
Толкнув головой нечто, напоминавшее калитку, Книжник буквально на четвереньках пробился сквозь забор. И обнаружил Крэйга – с перекошенным лицом, выпученными глазами, с пистолетом в руке, прижимавшим к земле… босоногую девочку лет десяти. В сером платьице с грубоватой вышивкой, торчащими в стороны рыжими косичками, конопатую и перепуганную насмерть. В руках у нее была лейка – видать, из нее она и поливала незваных гостей.
– Пусти! – пискнула девочка, выронив лейку.
И тут же Крэйг уткнул пистолет прямиком в ее переносицу:
– Я что, сказал не ясно?!
Эта картина произвела на Книжника такое впечатление, что заставила забыть про чувство опасности – и броситься на товарища, силой сбив того с потенциальной жертвы на землю. Пистолетный ствол мгновенно уперся в лоб Книжнику.
– Ты это чего?! – прошипел Крэйг.
– Она же маленькая! – пробормотал Книжник, косясь на девочку. – А ты ее – пистолетом…
Как ни странно, рыжая девчонка не убежала, а лишь отползла чуть в сторону и теперь с любопытством разглядывала незнакомцев. Видимо, любопытство оказалось сильнее испуга.
Крэйг опустил пистолет, продолжая сверлить взглядом Книжника.
– Я же чуть не грохнул тебя, идиот! – процедил он. Кивнул в сторону девочки. – А если она сбежит и приведет толпу местных?!
– Я не сбегу! – неожиданно заявила девочка. – Вы же с неба упали?
Теперь уже двое спутников изумленно вытаращились на девочку. Та продолжала с любопытством смотреть на них, уже, похоже, ничуть не боясь.
– С неба? – повторил Крэйг. – Это как?
– Ну, с Небесной Тверди, – пояснила девочка. – Вы же не здешние – это сразу видно.
– Ну, допустим… – проговорил Книжник, забыв об осторожности.
– Ой, как здорово! – девочка улыбнулась во всю ширь тонкогубого рта, показав кривоватые редкие зубы. – Я никогда не видела людей с неба!
Она вдруг взяла откуда-то и водрузила себе на голову венок из бледно-желтых цветов. Поднялась, глядя на недавних обидчиков удивительно светлым взглядом. И добавила с обезоруживающей непосредственностью:
– А пойдемте в дом! Расскажете, как оно там, наверху. А то у нас чего только не рассказывают!
Книжник хорошо усвоил свою тайную роль: он не узнавал нового, он всего лишь «вспоминал» то, что «забыл» при падении с Небесной Тверди – как здесь называли все, что было уровнем выше. Но если с ним все было более-менее понятно, то положению Крэйга не позавидуешь.
Похоже, его картина мира несколько пошатнулась. Не ожидал он встретить здесь то, что увидел. Пожалуй, он предпочел бы толпу злобных, но вполне понятных врагов этой необъяснимой подземной идиллии. Его ничуть не радовало гостеприимство девочки, которую он только что готов был убить. И сейчас, сидя за грубым столом в небольшой уютной хижине, таращился на маленькую хозяйку, словно ожидая, что та в любую секунду может обернуться монстром. И тогда он сможет, наконец, по праву разрядить в нее пистолет – и вздохнуть спокойно.
Но девочка и не думала превращаться в монстра. Она накрывала на стол. Местная еда была скудная и странная – но вполне съедобная. Какие-то лепешки, корешки, грибы, отвар, отдаленно напоминавший чай (точнее, его кремлевский заменитель из оранжерейного разнотравия – настоящего чая Книжник, разумеется, никогда не пробовал).
Первое время Крэйг пребывал в полном оцепенении, не в силах поддерживать разговор, и общение от лица обоих взял на себя Книжник. Первым делом он счел нужным уточнить у хозяйки:
– Скажи… А это место – это действительно Дно?
Девочка удивленно вытаращилась на него, ставя на стол глиняный кувшин с горячим отваром. Сказала, пожав плечами:
– Оно самое. Что же здесь еще может быть?
– Но тут, вроде как, должны жить… – Книжник скосился на спутника. – Не совсем люди. Мутанты всякие…
– Отбракованные, – глухо сказал Крэйг.
– Так и есть, – с готовностью отозвалась девочка. – Так нам и Старейшины говорят: мол, мы тут сирые и убогие, нам на Дне жить положено, так как там, наверху, нам не выжить. Там только Высшие жить могут, а нас сюда отправили, в тыл. Потому что Высшие о нас заботятся. Любят они нас. А вы правда оттуда? Ведь вы нас любите, да?
Это было произнесено с такой открытостью, что даже Книжник ощутил, как краснеет. Крэйг же, напротив, мертвенно побледнел – хотя, казалось бы, куда еще? Семинаристу подумалось, что и впрямь у местных показания как-то не сходятся: курсант обещал злобных завистливых уродов, а тут все вроде как поворачивается совсем неожиданной стороной.
Правда, первая встреченная ими девчонка не показатель. Во-первых, она может что-то не понимать в силу возраста. А может, и вовсе блаженная. Это было бы даже неудивительно – трудно оставаться нормальным, ни разу не видев неба над головой. Нормального неба, а не этой давящей «Небесной Тверди». Так что, для понимания ситуации разговора со взрослыми не избежать.
– Ты одна здесь живешь? – осторожно спросил Книжник.
– Что вы! – улыбнулась девочка. – Я с дедом живу. Деда тут все знают, уважают его. Потому что дед – самый старый в поселке и больше всех знает. А вот и дедушка!
От неожиданности Книжник едва не свалился с лавки. Крэйг же не изменился в лице – лишь крепче сжал под столом рукоять пистолета, нацеленного в сторону входной двери, сплетенной из тех же тонких прутьев. Семинарист же успел заметить боковым зрением тень, упавшую с той стороны на не плотно прилегавшие прутья двери.
Та отворилась с отвратительным скрежетом, и в проеме возник некто, вызвавший в Книжнике новую волну ужаса.
Страх, он, как известно, чувство иррациональное, больше зависящее от привычки и ожиданий, чем от реальной угрозы. Оказавшись на этом уровне Термитника, прозванном местными Дном, Книжник уже был готов встретить здесь настоящих монстров. Но рыжая девочка со своей обезоруживающей улыбкой заставила его несколько перевести дух. А зря.
«Дедушка» одним своим видом вызывал оторопь. Ибо был похож на кого угодно, только не на человека. В первый момент могло даже показаться, что в дверь ломится сухая потрескавшаяся коряга с торчащими во все стороны корявыми ветками. И только потом взгляд различал большую, неправильной формы голову, посаженную на коренастое сутулое тело без всякого посредства шеи. Мешкообразная одежда спадала изломанными складками, не давая понять, где заканчивается ткань и начинается сухая, серая кожа лица и рук.
А еще вошедший был слеп – черные провалы на месте глазниц были тому свидетельством. В общем, истинный хозяин хижины был действительно страшен на вид. И оттого поразительной показалась реакция девочки, бросившейся к нему с объятьями:
– Дедушка! А у нас гости.
Вошедший проскрипел – в точности, как та коряга – и произнес глухим, как со дна колодца, голосом:
– Вижу.
Как он мог видеть, понятно не было, но в своем движении дед и впрямь не походил на слепого. Только и видел он вряд ли мертвыми глазницами – он даже не повернул голову в сторону оторопевших гостей. А просто вошел, потоптался, раскачиваясь, посреди тесного пространства хижины, и уселся на лавочке у стены. Все это сопровождалось скрипом и потрескиванием, как у выворачиваемого из земли пня.
– И что же ты видишь? А, хозяин? – с некоторым вызовом спросил Крэйг. – Ты, вроде как недоволен?
По всему было заметно, что паренек нервничает, но тщательно скрывает это. Это был не страх перед монстром, нет. Боевых термитов учат ничего не бояться – включая саму смерть. Просто происходящее вокруг вступало в противоречие с картиной мира, привычной с детства, впитанной с первыми каплями питательного раствора. Это было разрушение чего-то важного, какого-то внутреннего стержня, что удерживает в равновесии психику.
Книжник счел за лучшее вмешаться.
– Простите, – как можно вежливее сказал он. – Мы поздороваться забыли. Девочка нас пригласила, а мы…
Он похолодел от страха: дед со скрипом поворотил свою тяжелую голову в его сторону, впившись в него незрячим взглядом мертвых глазниц. При этом Книжнику показалось, что эти незрячие глаза видят его насквозь. Нет – он почувствовал это особым чутьем, которому научил его когда-то шам по имени Лого. Ментальное воздействие невозможно пропустить – если ты знаешь, что это такое. Можно даже поставить против него блок. Только он не успел – слишком неожиданным было воздействие.
– А ты – другой, – проговорил дед.
Книжник ощутил, как лицо наливается краской. Телепат этот чурбан, что ли? Только разоблачения сейчас не хватало!
– Что значит другой? – поинтересовался Крэйг.
Ну, вот и все. Сейчас этот мут выдаст с потрохами пришельца с поверхности, и первая пуля из пистолета Крэйга достанется ему. Черт бы побрал проклятого мутанта!
– Другой – значит, особенный, – сказал дед.
И повернул голову теперь уже в сторону Крэйга. Пришло время поежиться Крэйгу. Впрочем, это же заставило его опустить пистолет. А старый мут продолжил:
– Я вижу – ты боевой термит, с оборонных уровней.
– А я? – деревянным голосом спросил Книжник.
– Ты тоже оттуда, – дед указал вверх кривым длинным пальцем.
«Все-таки у него пальцы, а не сучки», – отчего-то подумалось Книжнику. Хотя думать следовало о другом – о монстре из логова врага, прочитавшем все его тайны.
Однако выдавать чужака дед отчего-то не стал. Похоже, внутри этого Термитника отношения сложнее, чем можно себе представить. И курсант с верхних уровней вовсе не был желанным гостем здесь, внизу. Впрочем, пистолет в его руке с самого начала был более сильным аргументом, чем слово убеждения.
– Значит, так, – размеренно и жестко сказал Крэйг. – Мы пока тут поживем. У вас.
– Можно? – тупо спросил Книжник. – Нам очень нужно…
– Конечно можно! – с готовностью произнесла рыжая девочка. Спрыгнула с лавки, подскочила к дальней стене. – Вот тут место есть, и соломы можно подстелить, чтобы вам удобней…
Дед молчал, сохраняя неестественную неподвижность. Крэйг даже не глянул в сторону девочки. Он сверлил взглядом старика.
– Нам шум не нужен, – сказал он. – Никто не должен знать, что мы здесь.
– Мы никому не скажем! – радостно сказала девочка. Даже хлопнула в ладоши от восторга. – Как интересно!
– Конечно, не скажете, – кивнул Крэйг. – Потому что вы не выйдете отсюда, пока не уйдем мы. Я понятно объясняю?
Девочка закивала, продолжая улыбаться. Это почему-то не на шутку взбесило Крэйга:
– Ты что, дура мелкая, совсем ничего не понимаешь?! Я и тебя, и старика твоего прикончу, если вы глупить начнете! Я даже патроны тратить не стану – голыми руками вам головы пооткручиваю! Или вы сомневаетесь?
– Не сомневаемся, – тихо сказал старик. – Вас учат убивать. В этом термитам нет равных.
Улыбка медленно сползла с конопатого лица.
– Зачем вы… – с некоторой растерянностью спросила девочка. – Я же говорю – мы не против, чтобы вы остались…
– Заткнись и слушай! – сквозь зубы процедил курсант. – Мне плевать, против вы или не против. Вы просто будете слушать, что я говорю, и беспрекословно мне подчиняться. Старик, ты понял меня?
Старик молча кивнул. Крэйг быстро повернул бледное, как-то заострившееся от злости лицо в сторону Книжника:
– Нам придется разделиться. Мне надо будет осмотреться на местности, понять, какого дьявола происходит…
Парень замолчал, запнувшись. Он явно не хотел выкладывать какие-то одному ему понятные секреты. Книжник не лез с расспросами – и без того новой информации было выше головы. Теперь основной задачей оставалось выбраться на поверхность и сообщить своим все, что видел. А потому нельзя было попасться на каком-нибудь нелепом проколе.
– Короче, – процедил Крэйг. – Я ненадолго уйду. А ты останешься и присмотришь за этими. Они не должны сбежать и рассказать о нас…
– Кому?
– Своим – кому же еще!
– Думаешь, здешние опасны?
– С тобой не соскучишься, приятель. Я потому и иду на разведку, чтобы понять – что не так с этими «здешними».
Что имел в виду курсант, можно было лишь догадываться. Возможно, хотел убедиться, что здесь, в глубине его родного Термитника, все так, как он представлял себе всю свою недолгую жизнь. Хотя, возможно, его толкал выработанный годами бойцовский инстинкт, требовавший тщательно маскироваться и проводить разведку.
– Попытаются сбежать – убей их, – отрезал Крэйг. Пошарил взглядом по тесной каморке, схватил с кособокой полки нож с наполовину сточенным лезвием. Протянул Книжнику. В этот момент по лицу его пробежала волна сомнения. – Сможешь?
– Не знаю… Я никогда никого не убивал… Вроде бы…
Книжник лгал. Количество людей и мутантов, застреленных им из арбалета, переваливало за сотню. Но признаться в этом сейчас было бы верхом глупости.
– Ладно… – протянул Крэйг. – Помоги мне.
Из груды хлама в углу хижины он вытащил веревку из грубых волокон. Вместе они связали деда и девочку – спиной к спине. Книжник не мог отделаться от чувства вины, от ощущения какого-то позорного поступка. Особенно это подчеркивалось удивленным взглядом девочки. Она ничуть не испугалась. Можно было даже подумать: она решила, что все это игра. Во всяком случае, пленники не кричали, не звали на помощь, и им не пришлось затыкать рты кляпами.
– Все, я пошел, – сообщил Крэйг. Искоса бросил взгляд на пленников. – Сидите тихо, и все будет в порядке.
Судя по интонации, курсант не очень-то верил в собственные слова. А потому покинул хижину быстро, буквально улизнул за дверь, оставив спутника наедине с хозяевами.
Какое-то время все трое сидели в полной тишине. Книжник физически ощутил, как он должен выглядеть в глазах девочки и ее деда – по пояс голый, тощий, неимоверно грязный и источающий зловоние, принесенное аж из-под Дна этого мира. Он не мог избавиться от ощущения абсурдности происходящего. Трудно было поверить, что он находится глубоко под землей, да еще и в непосредственной близости от Кремля. Здесь был странный, незнакомый и, похоже, самодостаточный мир. Откуда-то отсюда в Кремль пришла беда – только это никак не вязалось с образами жутковатого с виду, но явно безобидного старика, и этой светлой, открытой и дружелюбной девочки. Вон и его спутник сбежал, не выдержав противоречий в собственной голове. Видать, отправился искать, за что зацепиться разумом, чтобы окончательно не потеряться в мире, которого он, оказывается, совсем не знал.
Чтобы развеять гнетущую тишину, Книжник заговорил первым:
– И как же вы тут живете?
Тут же понял, насколько глупо прозвучал вопрос. Но девочка ответила сходу, ничуть не смутившись:
– Хорошо живем, как предки до нас жили. Дед, вот говорит: высоко взлетишь – далеко падать. А мы – в самом низу, падать нам некуда, а значит, и беспокоиться нам не о чем. Еда растет – не ленись только урожай собирать, Призрачный огонь даст день и свет для растений…
– Это вы так электричество называете?
– Элек… Как? – девочка пожала плечами. – Это мы так огни называем, что от проводов питаются. В общем, все у нас есть, и живем мы дружно, хоть иногда снизу и приходят чудовища… Но мы привыкли. А вы, кто с верхних уровней приходит, всегда какие-то потерянные, злые. Все вам не так, все вам плохо. Но и приходите вы редко…
– …А такой пришел впервые, – неожиданно сказал Дед.
И ткнул в Книжника черным узловатым пальцем. Парень в ужасе понял, что старик умудрился каким-то образом выпутаться из веревок. Точно – он просто выдохнул, так, как это не под силу нормальному человеку, почти втрое уменьшив в объеме грудную клетку.
Никогда не знаешь, что ожидать от мутов. Оставалось надеяться, что старик не сбросит с себя остатки пут и не рванет звать на помощь.
Тот и не думал убегать. Он вперил в побледневшего «гостя» взгляд мертвых провалов и словно разглядывал его, чуть склонив тяжелую голову на бок – точно, как любопытная крысособака. Только умиления это не вызывало – напротив, в душу пополз холодный иррациональный ужас.
– Какой это – такой? – с любопытством спросила девочка.
Вслед за Дедом она освободилась от связывавших ее веревок, но так и осталась сидеть на месте, словно сам факт пленения и освобождения не имел для нее ровным счетом никакого значения. Книжник не мог заставить себя выдавить ни слова. И заговорил Дед:
– Ты ведь не с верхних уровней пришел, неправда ли? Ты – оттуда.
Старик ткнул пальцем вверх, как будто протыкал им всю толщу земли над головой. Семинарист ощутил, как мерзко сдавило горло, но он нашел в себе силы прохрипеть:
– Я не понимаю… О чем вы. Я просто упал…
– С Небесной Тверди?! – ахнула девочка. – Неужели…
– Это он, – тихо прошелестел старик. – Свершилось.
Теперь девочка таращилась на него, как на какую-то неведомую зверюшку. Парень внутренне чертыхался, пытаясь хоть как-то разобраться в ситуации.
– О чем вы… – пробормотал Книжник. – Мне кажется, вы принимаете меня за кого-то другого…
– Да? – отозвался старик. – Так кто же ты?
– Я… Я ничего не помню о себе. Потерял память, когда…
– Когда упал оттуда, верно? – помог ему дед.
Отчего-то семинариста не обрадовала такая помощь. Он кивнул, понимая, что еще больше загоняет себя в ловушку, суть которой была пока не ясна.
– Конечно, ты ничего не помнишь, – продолжил дед. – Ибо сказано жрецами: «придет с Тверди и будет чист душою и разумом»…
Через полчаса Книжник уже знал, на чью роль назначили его новые знакомцы. У обитателей Дна была своеобразная система верований, основанная на ожидании некоего мессии, что однажды рухнет с их твердых «небес» и принесет истину. Странным образом его легенда про внезапную амнезию четко ложилась на местные пророчества. Как и наличие воинственного спутника.
Упавший с Небесной Тверди должен явиться в этот мирок без памяти о прошлом – чтобы свободное место в его разуме заняли проблемы и чаяния этого подземного мира. Так, во всяком случае, понял это Книжник. А как понял – ощутил смятение и надежду.
Кем-кем, а божеством ему бывать еще не доводилось. И это был соблазн – сильный и довольно-таки страшный. Ибо роль чужого мессии опасна, так как чревата разоблачением и местью разочарованных адептов. Этот уродливый старик – он тоже не так прост, как кажется. Похоже, он знает больше, чем говорит, и вера этой наивной девочки – совсем не то, во что верит дед. Если он вообще верит, а не пытается просто испытать чужака.
Положение не стало проще. Более того – все усложнялось с каждым шагом в этом враждебном мире.
С другой стороны, прямо в руки сами собой шли возможности, которых не было, да и не могло быть у рядового чужака, которого здесь не ждали. Главное, чтобы не подвел Крэйг со своим «термитным» максимализмом.
Книжник сам не заметил, как поднялся с лавки, задумчиво глядя в стену из кривых прутьев. А рыжеволосая девочка трясла его за руку, с надеждой пытаясь поймать его растерянный взгляд:
– Мы так долго ждали тебя. Ты же пришел, чтобы помочь нам? Ты спасешь нас? Ты отведешь нас к Свету?
