Глава 9
Во мраке

Этот туннель отличался от узкого лаза, по которому Книжник спускался под землю впервые. Здесь можно было идти в полный рост, освещая себе путь самодельным электрическим фонарем, где-то добытым Зигфридом. Наверное, изделие из запасов Маркитантов, что, впрочем, не имело значения, потому как скупой луч светодиода выхватывал древние, покрытые наплывами и налетом бетонные стены, что с трудом укладывалось в сознании семинариста. Ведь раньше Книжник был уверен: он знает все про Кремль, его поверхность и недра. Оказывается, это не так.

У него были предположения, что это за тайный путь, отчего-то оставшийся неизвестным для Кремля до самой его гибели. Исторические архивы, до которых ему удалось добраться, намекали на тайные подземные бункеры, начиная с древнего диктатора Сталина, связанные переходами с командными центрами стратегического назначения, с городским метро и, вроде бы даже, с неким альтернативным метро, о которым так и не стало широко известно простым смертным. Кремлевские использовали ряд таких укрепленных туннелей и помещений, но степень секретности некоторых из них, видимо, была такова, что они до сих пор оставались тайной. И термиты добрались до них раньше.

Книжник помотал головой, пытаясь сосредоточиться. При чем тут, спрашивается, термиты, если на этот туннель – да и на предыдущий тоже – навел себя он сам – пусть даже прибывший из другого пространства и времени, а может, просто из недр собственного подсознания. В любом случае вот он, тайный ход, ведущий под землей куда-то за пределы Кремля. И если чутье не обманывало, путь этот вел прямиком в логово смертельного врага.

– Жаль, Лого наверху остался, – прозвучал за спиной голос Зигфрида. – Туннель широкий – вполне мог нас подбросить в транспортном отсеке.

– Места здесь хватает, – признал Книжник. – Только как такую махину в люк запихнешь?

– Да, должны где-то быть грузовые ворота, – заметил вест. – Как-то же они загоняли сюда вагонетки, а может, и грузовики.

– С чего ты взял?

– А ты под ноги посмотри: видишь следы от рельсов?

Книжник пригляделся. И точно, на бетоне отчетливо отпечатались длинные параллельные полосы с равномерно распределенными отверстиями от крупных болтов, почти полностью засыпанные пылью времени.

– Интересно, куда делись рельсы? – произнес Зигфрид.

– Кажется, догадываюсь, – отозвался Книжник. – Если термиты давно тут хозяйничают, то забрали себе ценный материал. Я-то все думаю: откуда у них оружейная сталь?

– Логично, – кивнул Зигфрид. – Из хороших рельсов оружия можно наклепать прилично. На поверхности еще найди такой металл – все изъедено ржавчиной. А здесь ровный климат, сухо. Знай себе вытачивай практически готовые клинки. Или переплавляй во что угодно. Видать, оружейники у термитов отменные.

– Судя по учебным карабинам у тамошних курсантов – вполне достойные, – признал Книжник.

– С ума сойти, – усмехнулся воин. – Курсанты у них. Откуда они вообще взялись в своих подземельях?

Книжник пожал плечами:

– Я не решился прямо задавать вопросы. Но мой друг… – он запнулся. – Мой спутник по имени Крэйг кое-что говорил, пытаясь помочь мне восстановить память…

Смешок Зигфрида прервал его. Непонятно, что вызвало усмешку веста: фальшивое «восстановление памяти» или упоминание врага в качестве друга. Да уж, оговорка получилась характерная. На несколько секунд она даже заставила Книжника «зависнуть», пытаясь разобраться в своем отношении к Крэйгу. Что это было? Неужто и впрямь дружба? Возможно ли это между врагами? И что произойдет, если им снова доведется встретиться лицом к лицу – но теперь уже в открытой вражде?

Его передернуло, заставив трусливо засунуть эти мысли поглубже в мозг, придавив чем-нибудь тяжелым, вроде все оправдывающего чувства долга. Вслух же пробормотал:

– В общем, как я понял, термиты – потомки нашего врага периода Последней Войны.

– Об этом можно было догадаться, – пожал плечами Зигфрид. – Западные имена, западные замашки. При этом удивительно, что они говорят по-русски…

– Но акцент чувствуется…

– Я о другом. Что заставляло их сидеть под землей и скрываться так долго? Я вот тоже потомок выходцев с Запада, и все-таки мы нашли общий язык с вами.

– Ты – другое дело, – неуверенно проговорил Книжник. Задумался. – Я слышал, как они называли Кремль – Главным Врагом. Может, в этом причина?

– Это еще более странно. Чего они ждали? Что их удерживало от нападения до этого – когда вы только вылезли на поверхность после ядерной зимы и еще не успели накопить силы?

– Сам не пойму, – признал Книжник. – Хотя… У термитов есть что-то вроде жесткого стержня, который не позволяет действовать спонтанно. Приказ.

– Приказ? Чей приказ?

– Понятия не имею. Просто Приказ. У них к этому слову почти религиозное отношение.

– Хм… Неплохо для тех, кто командует. Но беда для того, кто привык думать.

Немного нырнув в глубину, туннель теперь шел параллельно поверхности. Через сотню шагов Книжник начал сомневаться – удастся ли попасть по нему к цели. Термитник, по ощущениям, располагался куда глубже. Но не было ни времени, ни сил на сомнения. Идти нужно было до конца. И грубая каменная кладка с железной дверью по центру не остановила их ни на минуту.

– Туннель перегородили несколько лет назад, – заметил Книжник.

Тут же, не вдаваясь в лишние подробности, Зигфрид вонзил всепроникающий меч в податливый металл двери. Впрочем, податливым толстый железный лист можно было назвать условно. Вряд ли он был рассчитан на сопротивление клинку, закаленному в особом, одним лишь вестам известном Поле Смерти. Последние различаются не только по своей убийственной силе, но и по способу воздействия на свойства предметов. Главной тайной Маркитантов, к примеру, оставались Поля, способные восстанавливать вышедшие из строя механизмы, боеприпасы, даже испортившуюся пищу. Книжник долго ломал голову над физическими механизмами такого Поля и даже придумал для этого явления термин «обратная энтропия». По логике вещей могли существовать Поля, отматывающие назад процесс старения. А может быть – чем черт не шутит – и воскрешающие из мертвых.

Все это не относилось к мечу Зигфрида. Потому как его свойства были просты, понятны и от этого еще больше поражали воображение. Находясь в специальных, только для него созданных ножнах, меч никак не проявлял своей необычности. Но извлеченный на воздух, мгновенно раскалялся, излучая жар, и даже начинал светиться красноватым отливом. Но что еще удивительнее – температура его резко повышалась при соприкосновении с предметами, которые требовалось пронзить, разрубить, покромсать на части. Вот и сейчас из-под ставшего ослепительно белым клинка сыпались жгучие искры. На этот случай Зигфрид даже надел защитные очки, вроде пилотажных, обычно служившие у него скорее декоративным целям.

Три плавных движения – и массивный железный треугольник в клубах ядовитого дыма грохнулся в темноту по другую сторону двери. Стараясь не коснуться раскаленных краев образовавшегося проема, спутники пересекли преграду, наверное, казавшуюся создателям непреодолимой.

Здесь был тот же туннель. За исключением небольшой детали.

Его пол покрывал толстый слой раздробленных черепов и пожелтевших костей.

– Мать моя женщина… – пробормотал Книжник. – Сколько тут народа полегло…

Зигфрид присел, поднял один из черепов, огляделся.

– Не думал, что ты так переживаешь о мутах, – сказал он. – Это же кладбище руконогов.

– Ого. Сколько же их здесь?

– А мне другое интересно: это они сами сюда подыхать приходили? Или сюда их складировали?

Зигфрид показал Книжнику длинную кость, явно перерубленную наискось чем-то острым, как бритва.

– Возможно, – проговорил Книжник. – Я тебе говорил, что термиты жрут руконогов?

– Мне тоже приходилось, – кивнул. – Когда голод припирал. Мясо, надо сказать, вполне сносное. Мерзко только голову человеческую видеть. Хоть и понимаешь, что это не человек, а адская тварь – но ком к горлу подступает.

– Но если здесь такое количество… хм… объедков, оставшихся от термитов…

– Значит, вход в Термитник где-то рядом. Было бы неплохо забраться к ним с «заднего двора». Или что там у них – «кухня»?

– Ну, не знаю. Кости-то старые. Смотри – чистенькие, вся плоть истлела. Может, они уже перестали сюда наведываться. И вход давно заделали.

Он как в воду глядел: боковое ответвление туннеля, направившееся было под уклон, оказалось закупорено наглухо неким подобием бетона. Даже всепроникающий меч Зигфрида не доставал до противоположного конца «пробки». Пробиться на пролом оказалось невозможно. Пришлось продолжить путь по горизонтальному туннелю.

Туннель и вывел их в это странное место.

– Что б я сдох!

Зигфрид не особо отличался эмоциональностью. А потому этот невольный возглас значил многое. Сам Книжник на время онемел, потрясенный зрелищем.

В Кремле знали о подземельях, некогда существовавших под Манежной площадью. Их назначение оставалось туманным – то ли вход в метро, то ли подземная автопарковка, то ли склад. В любом случае все входы и выходы туда были тщательно забетонированы еще в Последнюю Войну, так как подземные коммуникации использовались военными и представляли особый интерес для противника. Ходили даже легенды, что бетонные купола на Манежной некогда были стеклянными. Книжник не очень в это верил: зачем кому-то прозрачные купола над подземным складом? Теперь же, по истечении двух сотен лет после Войны, никому и в голову бы не пришло туда сунуться: как известно, все, что так или иначе имеет выход в метро, – безраздельное царство руконогов. Так что открывшееся взгляду спутников подземное пространство стало неожиданным и сходу поразившим воображение.

Это не было похоже ни на подземную парковку, ни на склад. Больше всего это напоминало руины роскошного дворца, странным образом вывернутого вовнутрь. Или древнего храма с иллюстраций книг Киплинга. Последнее подходило даже больше, так как все здесь было густо заплетено лианами и какими-то вьющимися растениями с огромными фиолетовыми листьями. Откуда-то сверху пробивались редкие лучи дневного света. Их было достаточно, чтобы выхватить из мрака часть этого подземелья. Растениям, видимо, тоже хватило этого скудного света, чтобы за пару сотен лет забраться с самого дна до свода метрах в пятидесяти от дна.

Сейчас они стояли на некой галерее, широким полукругом охватившей черный провал. Выше и ниже них имелись такие же галереи. Или уровни. Стены здесь был разделены на ниши с остатками стеклянных перегородок.

И жутковатым памятником самой Смерти посреди черной впадины высилась покосившаяся громада боевого биоробота типа «торнадо». Бронированный граненый корпус, когда-то напичканный всеми мыслимыми видами вооружений от шестиствольных скорострельных пушек типа «вулкан» до пусковых установок противотанковых ракет. Перед глазами Книжника мгновенно возникли картины минувшей Войны: громадное черное чудовище, прорвавшее оборону защитников Последнего Рубежа и неуклонно прущее на Кремль. Бесстрастные датчики обнаружения и радары выцеливают последние танки и бойцов с бесполезными против такой мощной цели ПТУРами – и «Торнадо» наносит смертельно эффективные удары. Еще немного – и убийственный молот врага ударит в священную стену Кремля.

Не случилось. Тогда еще небеса хранили Кремль и его защитников.

– Под собственным весом провалился, – констатировал Книжник. – Так до кремлевских стен и не добрался. Видимо, уже после провал над ним заделали.

– Но ради чего все это построили? – недоуменно поинтересовался Зигфрид. – Бомбоубежище?

– Я, кажется, понял, – сказал Книжник. – Это торговый центр. Вроде Мертвых Зон, где двигают свой товар Маркитанты.

– Не может быть, – не поверил Зигфрид. – Зачем такое пространство для торговли? Где взять столько народа?

– Спроси лучше, куда делось столько народа, – помрачнев, ответил семинарист.

Ответ бросался в глаза. Все эти глубокие ниши, служившие в древности магазинами, чуть ли не доверху были заполнены костями. Преимущественно – руконогов. Но встречались и человеческие.

– Не знаю, чем здесь торговали, – заметил Зигфрид. – Но смерть явно шла «на ура».

Он опустился на одно колено. Какой-то небольшой предмет. Поглядел на свет, с трудом пробивающийся сверху. Это была гильза.

– Натовский стандарт, – сказал вест. – Ржавая, как труха. Лежит здесь лет сто, не меньше. А вот еще гильзы.

Среди груды полуистлевших костей семинарист заметил еще кое-что. Подошел и снял с изуродованного черепа армейскую каску. Тоже стандарт НАТО. Та была насквозь пробита чем-то острым, трехгранным, как штык «мосинки». Невольно вспомнились когти на конце длинных членистых лап.

– Руконогов дело, – сказал воин. – Драка была здесь нешуточная.

– Я, кажется, понимаю, отчего термиты не вышли на поверхность раньше, – Книжник аккуратно положил каску обратно. – Здесь же царство руконогов. Они просто не смогли пробиться из глубины.

– Да, не позавидуешь им, – сказал Зигфрид. – Но и тварей термиты положили немало. Достойные воины.

– Этого не отнять.

– Видать, нам придется непросто. Ну так знали, на что шли.

Книжник с удивлением поглядел на друга. Казалось, Зигфрид смакует опасность. Оживился, в глазах появился блеск.

– А ты, вроде, доволен? – спросил Книжник.

– С чего ты взял? Просто давно не встречал достойного противника.

– Но ты же понимаешь, что нам не одолеть их? Наши шансы ничтожны.

– Да, но…

Семинарист пригляделся к весту. И понял причину этого неожиданного оживления.

– Постой, Зиг… Уж не задумал ли ты раньше времени отправиться в Валгаллу? Погибнуть в схватке с достойным противником – как ты всегда мечтал?

Ответ последовал не сразу. Вест чуть помрачнел, стал серьезнее. Задумался о чем-то, произнес:

– А разве не время? Я жил только ради своего народа. Но последние весты сгинули вместе в Кремлем. Мы верим, что погибшие от рук врага отправляются в Валгаллу. Так есть ли хоть одна причина, чтобы не отправиться следом? И не от лап безмозглых руконогов, не от удара бездушной машины. А от руки действительно сильного противника, который победит по праву?

– Я не узнаю тебя, Зиг, – тихо отозвался Книжник. – Даже перед лицом смерти ты всегда впереди видел только победу. И твоей целью была именно победа, а вовсе не смерть.

– Да, так и было. Только что-то сломалось внутри… Но ты не беспокойся, я буду биться до конца и дорого продам свою жизнь.

Впервые Книжник не поверил Зигфриду. Похоже, что-то и впрямь сломалось в душе воина, и заметил он это только здесь, в этом круге Ада. Зигфрид всегда был для него примером несгибаемой стойкости в любой ситуации, и теперь вдруг парень ощутил потерю опоры под ногами.

Закрыв глаза, Книжник приказал самому себе: не смей! Не смей давать слабину. Даже если Зигфрид «поплыл», потеряв волю к жизни, ты сам не имеешь на это права!

Ты должен отомстить!

Не дать этим гадам выбраться на поверхность. Спалить этот Термитник к чертовой матери. И если в Последнюю Войну страна нанесла свой гарантированный ответ заокеанским врагам, то ничего не изменилось и теперь. Значит, война не закончилась. И он доведет ее до конца. Если не во имя продолжения человеческого рода, то хотя бы во имя высшей справедливости.

– Должен быть путь вниз, в глубину Термитника, – сказал Книжник. – Как-то выбирались же они сюда?

– Да ты оглянись: здесь лет сто никого не было, – возразил Зигфрид. – Вполне возможно, что то запечатанное ответвление в туннеле – это и был единственный проход сюда. Видать, и замуровали его из-за руконогов – просто не смогли с ними справиться.

– Похоже на то, – неохотно согласился Книжник. – Значит, придется искать другую «кроличью нору»…

– Тихо! Слышишь?

Семинарист прислушался. Слух у Зигфрида куда острее, а потому не сразу уши различили голоса и хруст костей под чужими ботинками.

– Наверх! Быстро! – отрывисто приказал Зигфрид.

Легко сказать. Ближайшим путем на верхний ярус были хрупкие остатки лифтовой шахты, точнее, металлических направляющие с остатками остекления, пронзившие бывший торговый комплекс от терявшегося во мраке дна до исчезавшего в вышине свода. Семинарист едва сдержал крик: с края среднего яруса Зигфрид шагнул прямо в бездну – и как бы походя зацепился рукой за незаметный выступ. Легко, как кошка, стал карабкаться вверх. Книжник последовал за ним, с содроганием слыша, как натужно скрепит прогнившая конструкция.

– А-а…

Крик застрял в горле: Зигфрид едва успел поймать его за руку, когда из-под ладони с хрустом вырвался кусок чего-то хрупкого и ржавого. Молча продолжили путь наверх. Самое время затаиться: внизу, вслед за голосами и топотом ног появились широкие лучи фонарей, жадно шаривших в темноте в поисках наживы.

– Мародеры! – прошептал Книжник, узнав появившиеся внизу бесформенные фигуры.

Вместе с Зигфридом они заняли удобную позицию для наблюдения на верхнем ярусе. Наблюдателями стали вынужденно – ярус был завален металлическими и железобетонными конструкциями вперемешку с вездесущими костями. Бежать отсюда было некуда и оставалось наблюдать, дожидаясь удобного момента. Но с каждой минутой шансы разминуться с непрошенными гостями таяли.

Их было много. Очень много. Обвешанные оружием и мешками с добычей фигуры все прибывали, напоминая нашествие саранчи – давно вымерших насекомых, о которых теперь известно лишь из старых учебников. Они и были этой самой всепожирающей саранчой, идя по трупам и подбирая то, на что иной побрезговал бы посмотреть. Сходство с прожорливыми насекомыми придавала их «стайность». Тогда, при встрече с одним мародером, дело закончилось миром. Но лишь потому, что один мародер – не великая опасность, как и одинокий кузнечик, становящийся угрозой лишь в многотысячной стае.

Теперь мародеров была тьма. И даже на вид они казались опасной силой, буквально излучавшей угрозу. Это для кремлевского семинариста черепа и кости мертвого торгового центра ассоциировались с могилой. Для мародеров этот прах был золотым песком, который необходимо просеять в поисках крупиц вожделенного металла. Минута – и в воздухе повисла пыль от праха потревоженных костей, что разлетались во все стороны, открывая мародерам свои омерзительные сокровища.

Вот кто-то подобрал ту самую пробитую каску. Вытряхнул из нее череп, оглядел со всех сторон – и напялил себе на голову, ничуть не смутившись зияющей сбоку дырой. Кто-то вытрясал ребра из полуистлевшего бронежилета и тут же прятал добычу в заплечный мешок. В руках мародеров появились складные лопаты и грабли – и тут же были пущены в дело. Трудно было поверить, сколько всего можно извлечь из гигантской «братской могилы», если отбросить элементарную брезгливость.

– Я понял, – тихо сказал Зигфрид. – Свои трофеи они сдают Маркитантам. А те…

– Те восстановят весь этот хлам в своих тайных Полях Смерти, – кивнул Книжник. – Звучит рационально. Только выглядит отвратительно…

Отсидеться в тишине и безопасности, наблюдая за происходящим, словно с театрального балкона, не вышло. Когда саранча пожирает под собой все, что видит, она перелетает на новое место.

Первый мародер забрался на этот ярус вовсе не по следам Зига с Книжником. Он спрыгнул откуда-то сверху. Это было неожиданно, и не сразу стало понятно, что явился он с верхнего броневого листа «Торнадо», возвышавшегося над всеми ярусами. Видать, этот крахобор, пытался обнаружить на корпусе робота хоть что-то ценное, что можно оторвать и присвоить. Ничего не найдя, перебрался сюда. На свою беду – слишком близко к притаившимся друзьям.

Они были первыми, что здесь увидел этот малый. Он замер, вытаращившись на воина и семинариста своими огромными окулярами, подсвечивая себе уродливым налобным фонарем.

В его интересах было просто молча убраться. Мародер решил иначе, и это определило его судьбу. Судорожно вскинув странное оружие, похожее на трехствольный обрез, мародер заорал:

– Чужане!

Непривычное слово несколько обескуражило Книжника, и он помедлил с выстрелом из арбалета. Это едва не стоило жизни Зигфриду – мародер выстрелил в него сразу с трех стволов.

Зигфрида спасла молниеносная реакция – он резко выгнулся назад, одновременно выхватывая из-за спины меч. Пропустив в миллиметрах над собой сгустки смертоносной картечи, воин не стал тратить времени на сомнения и переговоры. Он пружинисто восстановил равновесие – и молниеносно пронзил мечом грудную клетку мародера вместе с его многочисленным скарбом.

Мародер издал протяжный вздох с присвистом из зияющей раны – и рухнул в быстро расползавшуюся лужу собственной крови. Не дожидаясь, пока тело перестанет биться в последних судорогах, воин сдернул с него ремень с обрезом и принялся обшаривать в поисках патронов.

– Ты сейчас сам на мародера похож, – бледно заметил Книжник.

– Это ты его дружкам расскажи, – отрывисто бросил Зигфрид, сламывая ствол обреза – проверяя, заряжен ли тот. – Во, как раз пожаловали.

Во мраке происходило какое-то шевеление.

– Эй, чужане! – глухо донеслось из мрака. – Сколько вас там?

– Что это там за звуки? – отозвался Зигфрид. – Как будто дерьмо в яме булькает.

– Смешно, – раздалось в ответ. – Только последними будем мы смеяться. Так что выходите с поднятыми руками. Оружие аккуратно на пол, чтобы не попортить…

– Ты это серьезно? – усмехнулся Зигфрид, поглаживая мародерский обрез. – Чтобы мы сдались мусорщикам?

– А у вас выбора нет.

– Это ты врешь! – горячечно выкрикнул Книжник. – Выбор всегда есть!

– К тому же я не слышал, чтобы кто-то выходил из лап мародеров живым и здоровым, – добавил Зигфрид. – Вы ведь, паскуды, жадные. Пленников отпускать – не в ваших правилах. В лучшем случае – в рабство продадите. Но скорее всего на органы разберете. Что не пойдет на продажу – просто сожрете.

– Не буду с тобой спорить, – неприятно хихикнули в темноте. – Но вы нашего грохнули. За это следует наказание.

– Ваш получил заслуженное. Отвяжитесь от нас – и я сделаю вид, что не слышал угроз.

Снизу донеслось нестройное ржание множества глоток. Похоже, мародеры подбирались все ближе. Самое неприятное, что двигались они с выключенными фонарями. Как и полагается вонючим гиенам – во мраке.

– Вас всего двое, – смакуя каждое слово, констатировал тот же голос. – Да, двое. У вас никаких шансов. Последняя возможность сдаться. Пойдем вам навстречу из чистого гуманизма.

– Шкуры нам не хотите портить, – усмехнулся вест. – Они ж на продажу. Да еще одежда может сгодиться. И боеприпасы тратить жаль. Вы ж за каждый патрон удавитесь.

– Наверное, я удивлю тебя, но иногда мы можем и рискнуть сохранностью добычи. Пуля – неплохое вложение в бизнес.

– Хорошо сказано, кто бы ты там ни был, – сказал Зигфрид. – Да только не с теми связались, падальщики вы вонючие.

– Ну, ладно. В богов, духов веришь? Помолитесь им как следует. Сейчас за вами прибудут ангелы смерти.

О прибытии обещанных «ангелов» сообщили пули. Хлестко загрохотало металлом о металл, завизжали рикошеты. Рефлекторно друзья попадали на пыльный от праха пол. Только потом Книжник понял: он не слышит выстрелов.

– С глушителем стреляют, что ли? – недоуменно проговорил Зигфрид, вглядываясь в темноту.

В ответ горохом посыпалась новая партия смертоносного металла, прижимая к полу двоих «чужан», как выразился убитый мародер.

– А, черт! – прорычал Зигфрид.

– Задело? – беспокойно отозвался семинарист, по-пластунски подбираясь к другу.

Куртка с металлизированными пластинами на плече Зигфрида была пробита, оттуда сочилась кровь.

– Ерунда, – процедил воин, перезаряжая обрез и с недобрым прищуром всматриваясь вперед. – Однако этот гаденыш меня достал.

И воин поднялся в полный рост. Вскинул обрез, выстрелил в темноту. Второй выстрел дал осечку.

– Дьявол! – рявкнул вест.

Тут же над головой злобно просвистела очередь. Книжник не на шутку испугался:

– Ложись! Убьют!

– Врешь… – на этот раз Зигфрид прицелился тщательнее, с трофейным обрезом в руке напоминая старинного дуэлянта.

Кого он там видел – одному Вотану известно. Зрение у Зигфрида не в пример нормальному, человеческому. В любом случае третий ствол разрядился благополучно, и новая очередь осеклась, как будто захлебнувшись в собственной злобе.

В глаза ударило ослепительным светом от множества фонарей. Это было очень некстати: отчаянно моргая и размазывая по лицу слезы, семинарист вдруг ощутил, что на какое-то время ослеп.

И тут же на них с ревом поперла целая толпа. В своих уродливых хламидах, очках-окулярах, респираторах, с причудливым оружием в руках, словно собранным изо всякого хлама, неровный клин мародеров вызвал у Книжника необъяснимый ужас. Впрочем, лишь на секунду – потому что в следующий миг руки сами вскинули арбалет и вдавили спусковую скобу.

Самое время: заполонившие ярус враги открыли пальбу. Каким-то чудом семинаристу удалось не схлопотать пулю в первые же секунды. Наверное, потому что их внимание на себя резко переключил Зигфрид, резко ринувшийся навстречу превосходящим силам.

Главной задачей стало отсекать тех, кто норовил подобраться к товарищу со спины или сбоку. Арбалет бил безотказно, хищно завывая механизмом самовзвода. Увесистые заостренные штыри выскакивали из магазина и тут же отправлялись тетивой в толпу озверевших старьевщиков. Болт в голову, в плечо, в грудь – главное затормозить бешеный напор. Остальное виртуозно доделывал Зигфрид, орудуя мечом с быстротой и точностью машины.

Первая волна мародеров не выдержала – и откатилась. Зигфрид настолько вошел в раж, что стал даже преследовать отступавшую толпу. И снова Книжник со страхом подумал: уж не ищет ли его друг быстрой и легкой смерти от вражеского оружия? Впрочем, это как раз не тот случай – вряд ли последний воин вестов действительно мечтал умереть от руки презренного маро-дера.

Тем не менее Книжник поднялся из укрытия и, глядя поверх арбалетного прицела, с каким-то звериным криком бросился вслед за Зигфридом. Заметив его, мародеры окончательно сдали позиции, быстро улепетывая во тьму. Может, их напугал его крик, может, внезапность появления. Но, скорее всего, враги просто решили перегруппироваться.

Зигфрид и не думал преследовать противника дальше, чем требовал его замысел. Теперь в его руке был еще один трофей – фонарик, сдернутый с головы убитого мародера. Книжнику данное обстоятельство показалось забавным и нравоучительным: мародер, сам ставший объектом банального мародерства. Была в этом какая-то высшая справедливость и вселенская гармония.

Фонариком вест подсвечивал особняком лежащее тело. От прочих мародеров этот отличался тем, что вместо заплечных сумок для добычи у него имелась пара пузатых баллонов со шлангом, идущим к необычному оружию в руках убитого. Похоже, именно этого вест подстрелил из обреза.

– Смотри, из чего он по нам стрелял, – воин указал на баллоны. – Тут, видимо, сжатый воздух. А вот магазин для пуль. Да, только пули, без гильз. В такой короб под тысячу штук влезет. И никакого пороха – только воздух под высоким давлением. Оцени, а?

Книжник молча кивнул: он неотрывно смотрел на жуткую морду в облезлом респираторе и чудовищных очках-линзах. Что-то было необъяснимо пугающее в обезличенной сущности мертвой фигуры. Зияющая дыра во лбу ничуть не успокаивала – казалось, этот человек-монстр сейчас поднимется, вскинет свое странное оружие и продолжит свою охоту на вещи мертвецов.

Не теряя времени, вест ухватился за ворот убитого и вытряхнул его из лямок, на которых держались баллоны. Поглядел на циферблат манометра, взвесил баллоны на руке, поглядел на Книжника:

– Надевай!

– Зачем?

– Сколько у тебя болтов к арбалету осталось? Прибереги пока. А тут и давление еще хорошее, и пуль полный короб. Так что можешь не жалеть.

– Ну, давай. Попробую.

Отложив арбалет и неловко сунув руки в лямки, семинарист взгромоздил на спину баллоны. Взял в руки увесистый ствол с неудобной рукояткой, пропустил под мышкой толстый армированный шланг. Поводил стволом из стороны в сторону. Нащупал сбоку какую-то кнопку, нажал. Поверх ствола вспыхнул яркий фонарь.

– Выключи! – быстро сказал Зигфрид.

Торопливо выключив фонарь, парень присел. Тут же запоздало грохнуло несколько выстрелов. Пули просвистели в опасной близости, ударили в стены.

– На свет бьют, – пояснил Зигфрид. – А ну, попробуй!

Книжник попытался прицелиться из «пневмомета», как сам назвал это оружие. Не вышло – не было ни приклада, ни прицельных приспособлений. Похоже, оружие не было предназначено для прицельной стрельбы. Примерно прикинув направление, семинарист попытался попасть в лежащий шагах в десяти череп руконога – тот был подсвечен слабым лучом света, падавшим со свода. Потянул пальцем за тугой спусковой крючок, стараясь послать не больше одной пули. Нервно трясясь в руках, со злым шипением оружие выплюнуло несколько пуль. Все легли рядом с черепом, не задев его.

– Потому нас и не прикончили сразу, – проворчал Книжник. – Из этой штуки, скорее, по толпе бить удобнее.

– То, что нам надо, – мрачно усмехнулся Зигфрид. – Для точности у тебя арбалет есть. Если вообще дадут прицелиться.

– У тебя есть какая-то идея?

– Да. Ждать.

– Чего ждать?

– Нас меньше, так что инициативу предоставим противнику. Путь первыми совершат ошибку.

– Принцип айкидо? Использовать энергию нападавшего против него самого же?

– Про айкидо не слышал, но смысл ты уловил верно.

Снизу донесся тревожный крик. Книжник прислушался:

– Чего-то они там, внизу, оживились. Небось гадость какую готовят.

– Только чего-то лезть перестали, – кивнул Зигфрид. Подошел к краю яруса, осторожно глянул вниз. – О, да у них там свои проблемы начались.

– Что за проблемы? – удивился Книжник.

Вместо ответа снизу пришли новые звуки и голоса. Сначала показалось, что померещилось, но нет – это действительно был мерный топот боевого строя – такой семинаристу доводилось слышать на ритуальных построениях кремлевских ратников. Отрывистые команды, донесшиеся издалека, развеяли сомнения:

– Ровнее строй! Первая шеренга – штыки к бою! Вторая – заряжай!

Характерный акцент не оставил сомнений.

– Термиты!

– Быстро они объявились, – ничуть не удивился Зигфрид. – Осталось понять, что это для нас значит.

Беспорядочные хлопки выстрелов, последовавшие за командами, принадлежали уже мародерам. Судя по всему, появление подлинных хозяев подземелий стало для мародеров неприятной неожиданностью.

– Чужане! – отчаянно заголосили внизу. – Бей! Бей!

– Огонь! – рявкнул командный голос.

На этот раз бахнуло стройно и мощно. Подземелье наполнилось воплями, руганью, воем, звоном металла. Там, внизу, шла настоящая битва. И теперь количество мародеров перестало быть решающим преимуществом – в бой вступили профессионалы. Отсюда, сверху, было видно, как черная волна термитов теснит куда большую по размеру волну «светлячков» – у всех мародеров горели во лбах фонарики, отличие от привыкших ко мраку обитателей Термитника. Выстрелов становилось все меньше: видать, дошло до рукопашной. И тут уж вряд ли преимущество было за мародерами. Бойцы из них были так себе. Падальщики вообще столкновению предпочитают бегство. Только вот здесь бежать было некуда – мародеры сами загнали себя в ловушку.

– Ну вот, долго ждать не пришлось, – сказал Зигфрид. – Самое время под шумок смыться.

– Нужно понять, откуда появились термиты. Значит, поблизости есть вход – не древний, замурованный, а вполне себе рабочий.

– Правильно рассуждаешь. Есть вход – значит, мы его найдем.

– Вот только не представляю, каким образом.

– «Языка» брать надо.

Книжник кивнул. Тут и не требовалось долгих обсуждений. Единственным говорящим источником информации всегда был и остается пленник. Только легко сказать – «языка» взять. Как его возьмешь, если термиты держатся плотным подразделением, а заодно лихо метелят целое стадо мародеров. Ведь не надо объяснять, что мародер в качестве источника информации в данном случае бесполезен – все они пришли сюда по следам последних обитателей Кремля, а, стало быть, и знают ровно столько же, если не меньше. В этом контексте Книжник и усомнился.

– Главное ввязаться в бой, – беззаботно ответил Зигфрид. – Это единственная возможность воспользоваться суматохой.

– Отбить, значит, от стада заблудшую овечку, – пробормотал Книжник.

– Ни слова не понял, но именно так, – отозвался Зигфрид, направляясь в глубину яруса. – Видишь ту разрушенную лестницу?

– Это называется эскалатор.

– Вот-вот. Аккуратно спускаемся. Я впереди, ты прикрываешь. И не вздумай всадить мне в спину очередь из этой пневматической хреновины.

– Я из нее, конечно, прицельно бью плохо, но не настолько, – проворчал Книжник.

– Ты, главное, не лезь на рожон. И не трать боекомплект напрасно. Я постараюсь все сделать тихо.

Спускаясь по прогнившим ступеням эскалатора, семинарист понял замысел друга. Ближе к нижней трети когда-то движущейся конструкции ступени на ней провалились окончательно. Оттого сюда и не лезли мародеры, которых настойчиво теснили термиты. Зигфрид не зря выбрал место – именно в этом направлении двигались термиты, зачищая свою территорию. Воин спустился левой ногой на крайнюю ступеньку, занес вторую над пропастью, опершись на поручень. И притаился, как паук следящий за тем, кто попадет в его сети.

Потный от напряжения Книжник наблюдал за происходящим, не снимая пальца со спускового крючка пневмомета. Заметить их снизу не представляло никакого труда. Но противоборствующие стороны, сцепившиеся в смертельной схватке, как голодные крысопсы, не видели никого, кроме друг друга.

Отстреливаясь из уродливого многоствольного оружия от невидимого во мраке врага, мимо тяжело пробежал мародер. Тут же, зловеще бесшумно, из тьмы вынырнули две подтянутые фигуры в черном, в одинаковых, низко надвинутых касках. Вооружены они были компактными карабинами с неожиданно длинными и острыми, как иглы, штыками. Столь же бесшумно черные фигуры скрылись в направлении убегавшего мародера. Книжнику даже подумалось: показалось – настолько тихо двигались термиты.

И тут же с другой стороны к эскалатору ринулось сразу несколько мародеров – как будто они впервые увидели этот спасительный путь. Несмотря на отсутствие ступеней, взбираясь друг на друга, как крысы, принялись лезть вверх, все ближе подбираясь к друзьям. Отдуваясь, рыча и толкаясь, они почему-то не произносили ни слова, будто внутри своей стаи не нуждались в человеческих словах. В панике они все больше напоминали животных, которыми движет инстинкт, а не разум. Их руки в пыльных перчатках уже тянулись к стоявшему ближе к ним Зигфриду. И даже не для того, чтобы схватить его и расправиться с «чужанином». А просто чтобы ухватиться, как за бездушный предмет, который поможет им выбраться и спасти свою драгоценную шкуру. Зигфрид смотрел на это копошение с ледяным спокойствием.

Нервы Книжника не были столь крепки и устойчивы, а терпение – безграничным.

– А ну, назад! – дрожащим голосом выкрикнул он.

Для убедительности поводил стволом пневмомета.

В ответ в него выстрелили. И на этот раз попали, правда, всего лишь в баллон, торчавший над плечом. По счастью, пуля прошла по касательной и лишь больно ударила по уху резким звуком. В следующий момент один из мародеров дотянулся-таки до Зигфрида и цепко ухватил того за ногу.

Ситуация получилась критическая, не лишенная даже мрачной иронии: уродец в страшных очках и дыхательной маске вряд ли был серьезным противником для бывалого воина. Да только на нем гроздью висело еще несколько мародеров, карабкавшихся по первому, как по живому мосту. И вот уже Зигфрида судорожно держали за ногу трое. Ирония же заключалась в том, что, зависнув над пропастью, а второй ногой грозя соскользнуть в пролом на месте эскалаторных ступеней, Зигфрид изо всех сил удерживался руками за гнилой поручень. Это лишало его возможности выхватить меч и одним ударом отсечь весь этот человеческий муравейник. Можно было, конечно, оттолкнувшись, ринуться навстречу грязному живому кому. Но в этом случае затея с «языком» оборачивалась пшиком. Рискуя к тому же вообще закончиться фатально.

Палец на спусковой скобе пневмомета сам принял решение. Есть такие ситуации, когда мозг отключается и думать за тебя начинает оружие. Оружие не отличается сентиментальностью и гуманизмом, зато может спасти тебе жизнь даже тогда, когда секундное сомнение может тебя убить.

Со змеиным шипением пневмомет принялся плеваться свинцом. Первая доза досталась обезумевшей связке мародеров, стремившихся утянуть Зигфрида в пропасть. С воплями и стоном «живой мост» осыпался, увлекая за собой тех, кто не успел соскочить или уцепиться в наклонные борта. В ту же секунду мародеры открыли беспорядочный огонь, и Книжник ощутил, как обожгло бок. «Попали», – отрешенно подумал он, всаживая россыпь пуль в напирающую толпу. Пространство заполнилось воем страдания и ненависти. Похоже, это оружие не столько убивало мародеров, сколько причиняло им боль. То ли не хватало пробивной мощности самого оружия, то ли давление воздуха в баллонах упало, то ли пули вязли в какой-то защите под многослойными облачениями врагов, включая сумки, забитые всяким найденным хламом. Потому «подраненные» мародеры со звериным ревом откатились назад – прямиком навстречу оттеснявшим их термитам. Теперь в ход пошли штыки – это со стороны черных хозяев этих мест. Мародеры отбивались тесаками, пиками, топорами, прикладами обрезов. Одиночные выстрелы «огнестрелов» в этом месиве, похоже, мало что решали.

Наблюдать эту картину почти не пришлось. Зигфрид исполнил свою задумку с молниеносностью хищного насекомого. Резко перебросил тело через ограждение эскалатора – спиной вперед, попутно скомандовав:

– Держи меня!

Этого призыва Книжник даже не понял: каким образом держать друга, повисшего вверх головой на согнутых в коленях ногах? Просто навалился на эти ноги в пыльных сапогах и застыл, пока в сложном акробатическом выверте вест не поднялся обратно, тяжело дыша и скомандовав:

– Принимай груз!

Немного ошалев от изумления, семинарист помог товарищу втащить на эскалатор бесчувственное тело в черной униформе. Очевидно, этот боец подбирался к мародерам с тыла. Но вовсе не ожидал атаки с «небесной тверди». Впрочем здесь, в полумраке, трудно было понять, где верх, где низ, где враг, где свой. И уж тем более не думал оказаться в плену у третьей силы.

– Потащили! – быстро приказал Зигфрид.

Ухватившись за ноги и руки, поволокли «добычу» вверх по мертвому эскалатору. Тяжесть «языка» прибавилась к и без того тяжелым баллонам пневмомета, так что семинаристу казалось: еще немного – и он свалится без сил. Но звуки схватки за спиной служили неплохим допингом. Лишь когда они оказались в относительно тихом укрытии в глубине одного из торговых залов, тело, наконец, положили на свободный от костей участок пола. И только теперь Зигфрид включил фонарик, осветив бледное лицо пленника.

Книжник не смог сдержать изумленного возгласа:

– Крэйг!