17-го октября 1914 г., тотчас же по получении известия об обстреле турецким флотом наших городов на Черноморском побережье, по распоряжению Главнокомандующего, наши войска сосредоточились к самой границе таким образом, чтобы, в случае получения приказа об открытии военных действий, могли в тот же день перейти государственную границу.

19-го октября войска Кавказской армии получили приведенный выше приказ Главнокомандующего Кавказской отд. армией о переходе границы и начале военных действий, и в ночь на 20-е октября наши части на фронте от Ольты до Арарата перешли государственную границу и, сбив пограничное охранение турок, начали продвигаться вглубь неприятельской территории.

1) На главном Эрзерумском направлении, в районе Саганлугского хребта, части 1-го Кавказского арм. корпуса, в соответствии с имевшейся директивой, перешли границу у ее. Караурган, Меджингерг и Башкей.

При этом бывший впереди 155-й пех. Кубинский полк 39-й пех. дивизии еще ночью на 20-е октября захватил пограничное село Кетек, против Караургана, выбив оттуда пограничные части турок, а днем 20-го октября, продолжая развивать наступление, с налета, атакой в лоб, захватил знаменитую Зивинскую позицию, правда, занимавшуюся небольшими частями турок.

Части 1-го Кавказского арм. корпуса, действовавшие в Пассинской долине, а именно, 39-я пех. дивизия и 2-я бригада 20-й пех. дивизии, продолжая наступление, 22-го октября заняли позиции в районе с. Ардос; при этом 39-я дивизия имела на своем правом фланге 155-й пех. Кубинский полк, в центре — 153-й пех. Бакинский полк, на левом фланге — 156-й пех. Елисаветпольский полк и в резерве дивизии — 154-й пех. Дербентский полк.

Правее 39-й дивизии наступал 80-й пех. Кабардинский полк 20-й пех. дивизии, а левее ее, к югу от реки Аракса, наступали три полка 1-й Кавказской каз. дивизии.

На крайний левый фланг корпуса, в Пассинской долине, к Карадербентскому проходу, для связи с войсками Эриванского отряда, был выдвинут отряд полковника Кулебякина в составе: двух батальонов 79-го пех. Куринского полка 20-й пех. дивизии, одной горной батареи 20-й арт. бригады и 1-го Горско-Моздокского каз. полка.

Остальные два батальона 79-го пех. Куринского полка были частью вкраплены среди частей на левом фланге корпуса, частью находились у Хоросана, в непосредственной близости от ведущих бой частей, в резерве корпуса.

Одновременно с движением частей корпуса в Пассинскую долину, 19-го октября 1-я Кубанская пластунская бригада генерала Пржевальского получила приказание командира 1-го Кавказского арм. корпуса двинуться в пределы Турции и захватить Каракилису, но через несколько дней, когда части бригады находились в одном переходе от последней, и вследствие серьезной обстановки в Пассинской долине, эта бригада была командиром корпуса оттянута назад и направлена в Пассинскую долину через Башкей на Юзверан форсированным маршем для поддержки войск генерала Баратова с левого их фланга.

С переходом в наступление частей корпуса, командир его возложил на начальника 1-й Кавказской каз. дивизии генерал-лейтенанта Баратова руководство всеми войсками корпуса, действовавшими в Пассинской долине.

До сего времени небольшие части противника, бывшие перед фронтом 1-го Кавказского корпуса, оказывали слабое сопротивление и, не принимая удара, отходили перед ним.

23 октября части корпуса оставались на местах; полкам было приказано окопаться и укрепить позиции, но вечером было получено приказание командира 1-го Кавказского корпуса продолжать наступление на Кеприкей, причем указывалось на существование лишь мелких партий противника перед частями корпуса.

С рассветом 21 октября части корпуса снялись с позиции и двинулись тремя колоннами на Кеприкейские позиции; в правой колонне наступал и 80-й пех. Кабардинский to 154-й пех. Дербентский полки, в средней колонне — 155-й пех. Кубинский полк, а в левой колонне — 153-й пех. Бакинский полк; 156-й пех. Елисаветпольский полк двигался в резерве за средней колонной.

По правому берегу Аракса начали движение полки 1-й Кавказской каз. дивизии.

Движение колонн прикрывалось выдвинутой вперед разведкой. Около 3 часов дня в районе долины Аракса началась стрельба ружейная, а затем пулеметная и орудийная; это вступили в бой двигавшиеся на левом фланге всей пехоты уступом впереди бакинцы. Интенсивность огня все увеличивалась, указывая, что встречено сопротивление уже не мелких частей. Все полки развернулись в боевой порядок и начали наступление на позиции противника.

Ночью на 25-е октября турки на всем фронте Кеприкейских позиций отошли, кроме участка против 153-го пех. Бакинского полка в долине Аракса, где противником было оказано наибольшее и упорное сопротивление.

Поздно вечером на поддержку бакинцев были двинуты два батальона 156-го пех. Елисаветпольского полка, с помощью которых Бакинский полк, после всей ночи чрезвычайно упорного боя, только утром 25-го октября отбросил турок и занял сел. Кеприкей.

Таким образом, утром 25-го октября все Кеприкейские позиции с селением Кеприкей и мостом через Араке были в наших руках.

О движении частей корпуса от Ардосских позиций к Кеприкею, а также о занятии Кеприкейских позиций и сел. Кеприкей командир корпуса донес Главнокомандующему вечером 24-го октября телеграммой № 9926.

Полагая дальнейшее движение от Ардосских позиций в сторону Кеприкея, где можно было ожидать сосредоточение 3-й турецкой армии, без предварительной разведки и выяснения обстановки перед фронтом корпуса, опасным, начальник штаба армии, по получении этой телеграммы командира корпуса и докладе ее Главнокомандующему, телеграфирует командующему группой (он же командир 1-го Кавказского корпуса) 25-го октября 1914 г. № 2211: «Для дальнейшего наступления благоволите испросить разрешения Главнокомандующего, что необходимо для согласования со второй группой. Юденич».

Но части корпуса, опрокинув передовые части 3-й турецкой армии с Кеприкейской позиции, подошли вплотную к сосредоточенным 9-му и 11-му корпусам, которые сами готовились перейти в наступление против 1-го Кавказского корпуса.

С рассвета 25-го октября был двинут вперед отряд в составе двух батальонов 155-го пех. Кубинского полка, двух батальонов 156-го пех. Елисаветпольского полка и 1-го батальона 80-го пех. Кабардинского полка под командой полковника Трескина с целью овладения Падыжванскими высотами, бывшими несколько впереди и командовавшими над центром и правым флангом расположения 1-го Кавказского корпуса. Части встретили сильнейшее сопротивление превосходных сил противника и огонь многочисленной артиллерии. Части несли сильные потери, и наступление шло чрезвычайно медленно. Положение отряда, выдвинувшегося вперед с Кеприкейских позиций и к вечеру подошедшего к чрезвычайно сильным Падыжванским позициям, стало тяжелым. Вечером было получено сообщение командира корпуса, что Ольтинский отряд наступает со стороны Ида и своим движением поддержал наступление в сторону Гасан-калы, почему полковник Трескин решил с утра следующего дня продолжать наступление для овладения Падыжванскими высотами.

Но с самого рассвета 26-го октября турки предупредили наши войска и сами перешли в наступление; несмотря на сильно превосходные силы турок, наши части отбили их удар штыками, а в 10 часов утра перешли в контратаку и отбросили турок назад. Однако положение не улучшилось, так как значительные силы турок обтекали наш правый фланг.

После ряда отбитых атак турок и понеся очень большие потери, отряд ночью на 27-го октября отошел в исходное положение на Кеприкейские позиции, по прибытии на которые Елисаветпольский полк, как более пострадавший, был сменен из дивизионного резерва 154-м пех. Дербентским полком.

Ольтинский отряд, наступавший со стороны Ида, встретив серьезное сопротивление, начал отходить назад.

27-го и 28-го октября турки вели сильнейший артиллерийский огонь и производили частные атаки, в то же время готовясь к общей атаке сосредоточенными силами 9-го и 11-го корпусов, 29-го октября, с рассветом, под прикрытием густого тумана, турки в больших силах пошли в атаку на части 1-го Кавказского корпуса, которые короткими контратаками опрокидывали атакующих. В течение всего дня атаки турок непрерывно повторялись. Особенно настойчивы они были на флангах расположения нашей пехоты: на правом, против 80-го пех. Кабардинского полка, где противнику удалось ворваться в окопы полка, но решительной контратакой он был отброшен, и на левом фланге, где с рассвета турки обрушились огромными силами на 153-й пех. Бакинский полк. Здесь положение стало серьезным и, несмотря на прибытие на поддержку 156-го пех. Елисаветпольского полка, сел. Кеприкей, лежащее внизу у р. Аракса, было нами оставлено.

Целый день шел упорный бой, доходя до наивысшего напряжения; ночью он затих. Наши части понесли громадные потери. Между тем турки, пользуясь своим превосходством, начали все глубже обходить оба фланга, правый, совершенно обнаженный, и левый — на южном берегу Аракса, где они оттеснили нашу конницу

Перед рассветом 30-го октября турки вновь перешли в наступление. Под угрозой обхода, наш правый фланг начал отходить. Постепенно, под сильнейшим давлением противника, и остальные части корпуса принуждены были отходить. Турки преследовали, но отступлению способствовал сильный туман.

К ночи на 31-е октября части 1-го Кавказского корпуса отошли на первоначальные позиции от Сонамерского оврага, мимо Ардоса до Аракса. Конница остановилась к югу от Аракса и немного уступом назад.

В упорных боях части несколько перемешались, что отразилось и на управлении и на снабжении.

1 ноября противник возобновил свои атаки по всему фронту, продолжая их и в следующие дни; особенного напряжения они достигли 3 ноября, когда, под покровительством сильнейшего артиллерийского огня, турки непрерывно бросались в атаку. Несколько раз позиции переходили из рук в руки. Обе стороны проявляли много мужества и упорства. Изнемогавшие, малочисленные и понесшие громадные потери части 1-го Кавказского корпуса отбивали неизменно все атаки и сохраняли свои позиции, но положение стало угрожающим, так как турки, обтекая оба фланга корпуса, все более углублялись в тыл его, особенно на правом нашем фланге, где 29-я дивизия 9-го корпуса уже появилась в районе ее. Агверан и Зивин, недалеко от Караургана.

Но почти одновременный подход к правому флангу 1-го Кавказского корпуса частей 2-го Туркестанского корпуса, а к левому — 1-й Кубанской пластунской дивизии быстро изменил положение и сделали его устойчивым.

Как было сказано выше, движение 1-й Кубанской пластунской бригады к Каракилисе Алашкертской, распоряжением командира корпуса, было приостановлено, и она была спешно притянута к левому флангу корпуса в Пассинской долине.

Вернувшись в Кагызман, бригада двинулась форсированно через Вашкей и Каракилису Пассинскую. Бывшие в голове три батальона уже 2-го ноября подошли к Алиджакраку и тотчас же от него перешли в наступление против 33-й дивизии 11-го корпуса, которая, тесня спешенные части 1-й Кавказской каз. дивизии, уже далеко зашла за линию расположения 39-й пех. дивизии и угрожала ее тылу.

Энергичным движением пластуны к вечеру отбросили турок к с. Тарходлса; на следующий день вся бригада с подошедшими за ночь остальными батальонами, решительно атаковала турок и отбросила их за с. Юзверан, совершенно обеспечив левый фланг корпуса; не довольствуясь этим, в ночь на 4-е ноября, с целью оказать непосредственное содействие частям 39-й дивизии, генерал Пржевальский, по соглашению с генералом Баратовым, как только наступила темнота, оставив к югу от Аракса один батальон, с остальными батальонами пластунов быстро переправился вброд через широкий и быстрый Араке и атаковал с фланга и тыла турок, находившихся против левого фланга 39-й пех. дивизии. При этом, ввиду трудности переправы через широкую реку с быстрым течением, ночью, в холодные ноябрьские дни, когда уже выпадал снег, генерал Пржевальский первым с разведчиками переходит вброд, приказав всем переправляться вслед не раздеваясь и держась группами за руки. Переправа была совершена быстро и неожиданно для турок. Внезапным ударом, пластуны опрокинули турок и внесли в ряды их смятение. Затем, выполнив блестяще задачу, пластуны перед рассветом таким же порядком вернулись на правый берег Аракса, а с утра 5 ноября уже вступили в бой с частями 33-й турецкой дивизии, пытавшейся снова продвинуться вперед.

В связи с серьезной обстановкой, создавшейся в Пассинской долине при продвижении частей 1-го Кавказского корпуса к Кеприкею, распоряжением штаба Кавказской армии 2-й Туркестанский корпус был направлен из района Тифлиса, где он был расположен, в Пассинскую долину на поддержку 1-го Кавказского корпуса; корпус был переброшен до Сарыкамыша по железной дороге. 27-го октября уже все части 4-й Туркестанской стр. бригады были в движении, и 29-го октября ее передовые части начали сосредотачиваться у Караургана. 30-го октября 14-й и 15-й Туркестанские стр. полки под командой полковника Ласточкина перешли в наступление против частей 29-й турецкой дивизии и выбили ее из ее. Агверан, Зивин, а затем и Хошаб. Тогда же 13-й Туркестанский стр. полк, распоряжением командира 1-го Кавказского корпуса, был направлен в Царс-Ардос на поддержку левого фланга 39-й пех. дивизии. Постепенно продвигаясь, 4-я Туркестанская стр. бригада к 4-му ноября совершенно отбросила 29-ю турецкую дивизию и обеспечила правый фланг 1-го Кавказского корпуса.

Таким образом, оба фланга его к 4-му ноября были обеспечены, и положение стало устойчивым.

Еще до 8-го ноября продолжали турки свои атаки, но напряжение их значительно слабело, и наконец атаки прекратились. Наступило затишье.

В этих упорных боях с шестью турецкими дивизиями 39-й дивизии и бригады 20-й дивизии, полки их потеряли до 40 процентов своего состава.

По турецким данным, Кеприкейские бои стоили частям 9-го и 11-го корпусов до 7000 человек убитыми и ранеными.

С прибытием на фронт 2-го Туркестанского корпуса в Пассинской долине, на одном направлении и для исполнения одной и той же задачи, оказались два корпуса; естественно, что для единства действий управление обоими корпусами было объединено в лице старшего — командира 1-го Кавказского арм. корпуса, ген. Берхмана. Войска обоих корпусов образовали Сарыкамышскую группу. Командующему группой было приказано прочно занять оборонительную позицию на линии г. Коджут, ее. Сонамер. Царе, Тарходжа, пополнить части 1-го Кавказского корпуса, понесшего большие потери, привести в порядок войска, восстановить организацию, устроить прочно тыл.

Турецкое контрнаступление, приостановленное на указанной выше линии, далее не развивалось энергично, несмотря на прибытие в начале ноября к Эрзеруму 10-го турецкого корпуса.

Командующий 3-й турецкой армией Гасан-Изет-паша полагал, что его армия еще недостаточно готова, чтобы тотчас же приступить к выполнению серьезного наступления всей армией, и считал необходимым предварительно организовать снабжение и устроить тыл.

Поэтому действия с обеих сторон до декабря месяца, когда началась Сарыкамышская операция, не носили характера активного и ограничивались частными, мелкими столкновениями разведывательного характера.

2) На Ольтинском направлении отряд генерала Истомина в составе 1-й бригады 20-й пех. дивизии, трех батарей 1-го дивизиона 20-й арт. бригады, 3-го Горско-Моздокского каз. полка, 1-й Кавказской отд. саперной роты, одной конной сотни и двух пеших рот 26-й бригады пограничной стражи и 4-й армянской дружины Кери, с объявлением войны перешел границу, оттеснил турецкие пограничные посты и почти без сопротивления со стороны турок занял Ид, выдвинув вперед авангард.

При наступлении частей 1-го Кавказского корпуса в Пассинской долине к Гасан-кале, части Ольтинского отряда пытались 26-го и 27-го октября наступать далее, но, встретив сильное сопротивление со стороны турок, отошли к Иду.

До декабря 1914 г. действия ограничивались мелкими столкновениями: отряд генерала Истомина имел задачу обеспечения правого фланга главных сил, действующих в Пассинской долине; положением отряда в районе Ида это обеспечение достигалось, почему он и оставался на месте.

Турки, в связи с общим решением командующего 3-й турецкой армией, ничего серьезного не предпринимали.

В начале декабря турки перед фронтом Ольтинского отряда начали проявлять большую активность и значительно усиливаться. 6 декабря с полудня они перешли в наступление против нашего отряда, но еще небольшими силами, о чем начальник Ольтинского отряда генерал Истомин и донес в тот же день телеграммой № 2282 командующему Сарыкамышской группой генералу Берхману и в копии в штаб армии.

7-го декабря на фронте отряда шел бой, но противник, по-видимому сосредотачиваясь, особенно упорно не наступал.

С утра же 8-го декабря по всему фронту Ольтинского отряда турки повели наступление значительными силами, постепенно вводя в бой новые части и стремясь охватить Ольтинский отряд с обоих флангов. К вечеру угроза этого охвата, появление их в тылу за правым флангом у с. Джуджуруса и перерыв ими путей связи в Ольта со стороны правого фланга отряда, — заставили генерала Истомина начать отход от Ида к Ольты, прикрываясь арьергардом в составе полутора батальонов 77-го пех. Тенгинского и 78-го пех. Навагинского полков с четырьмя орудиями 20-й арт. бригады и 4-й армянской дружиной Кери, под командой полковника Кутателадзе.

9-го декабря арьергард полковника Кутателадзе в районе сел. Нориман, почти у самой нашей границы, был окружен турками и благодаря полной растерянности полковника Кутателадзе, частью попал в плен; но большая часть рот и два орудия, несмотря на тяжелую обстановку, успели пробиться и присоединиться к главным силам Ольтинского отряда, Полковник Кутателадзе сдался в плен.

Внезапное окружение арьергарда произошло благодаря исключительно грубой оплошности полковника Кутателадзе: при отходе под давлением превосходных сил энергично преследующего противника, подходя к границе у Наримана, арьергард спустился с высот в расширение долины Ольтычал, где и был начальником арьергарда остановлен для привала; остановив отряд в долине, полковник Кутателадзе не озаботился выставить наблюдательные посты на высотах, окаймляющих долину. Благодаря такой недопустимой в военное время оплошности, турки могли внезапно появиться на этих, окружающих долину, высотах.

Вместо того чтобы тотчас же принять твердое решение, полковник Кутателадзе растерялся и приказал всему отряду положить оружие. Только немногие, поддавшись впечатлению этого постыдного приказа, исполнили его и сдались, большая же часть арьергарда со взводом артиллерии не исполнила приказа и по приказам нерастерявшихся командиров рот бросилась в горы и прорвалась вместе с бывшей при арьергард 4-й армянской дружиной Кери.

9-го декабря совершенно определилось, что двигаются через Ольты в обход главных сил Сарыкамышской группы, опрокидывая на пути части Ольтинского отряда, силы, не меньше корпуса, о чем и доносил генерал Истомин командующему Сарыкамышской группой в тот же день, а затем подтвердил на следующий. Два дня, 9-го и 10-го декабря, Ольтинский отряд ведет бой в районе Ольты, но под давлением превосходных сил противника около полудня 10-го начинает отходить к Соляным промыслам, куда и прибывает к вечеру того же дня.

Этими событиями началась Сарыкамышская операция, имевшая целью окружение и уничтожение нашей Сарыкамышской группы армии. В развитие ее, 10-й турецкий корпус, производя глубокий обход, обрушился всеми своими силами на небольшой Ольтинский отряд и, смяв его, двинулся к Сарыкамышу.

3) Как указывалось в главе 2-й, двухсотверстный промежуток от г. Кессадаг до г. Арарат составлял по цели действий, характеру местности и значению одно направление. Выполнение боевых задач на этом участке было (возложено на Эриванский отряд в составе первой бригады 66-й пех. дивизии с пятью батареями 66-й арт. бригады, 2-й Кубанской пластунской бригады, 2-й Кавказской каз. дивизии с дивизионом конной артиллерии, Закаспийской каз. бригады с одной батареей, частей 26-й и 27-й бригад пограничной стражи и 2-й Кавказской отд. саперной роты, всего в 16 батальонов пехоты, 41 сотни, 58 орудий и одной инж. роты.

Уже 17-го октября, после известия о нападении турецкого флота на наше побережье, все части Эриванского отряда были придвинуты к границе и 19-го октября сосредоточились к Оргову. Конница была продвинута к самим перевалам через Агридаг.

В ночь на 20-е октября, в согласии с приказом Главнокомандующего, войска Эриванского отряда двинулись в пределы Турции по лучшему пути, через Чингильский перевал. Следовавшая впереди главных сил в авангарде 2-я Кубанская пластунская бригада генерала Гулыги опрокинула пограничные части турок и начала спускаться в Баязетскую долину. Достигнув ее и выдвинув небольшой отряд к Баязету, который под угрозой движения наших войск был турками очищен, — части Эриванского отряда повернули на запад и двинулись к Каракилисе, тесня слабо сопротивлявшуюся курдскую конницу. 24-го октября паши части заняли Диадин, 25-го — с. Ташлычай-суфла, а 27-го октября весь отряд достиг с. Каракилисы.

К концу октября эриванский отряд постепенно занял все примыкающие к нашей границе долины: Баязетскую, Диадинскую и Алашкертскую, выдвинув к югу передовые части. Отряду была поставлена задача обеспечить владение названными долинами, выдвинув на юг передовые части, а конницей вести глубокую разведку в Битлис-Мушском направлении. С последней целью в первых числах ноября была выдвинута на юг за перевал Клыч-Гядук 2-я Кавказская каз. дивизия под начальством генерала Певнева. Благодаря неумелому руководству последним, слишком выдвинутый далеко на юг в качестве авангарда 3-й Волжский каз. полк под командой полковника Тускаева был окружен большими массами курдов и попал в очень тяжелое положение; авангардом было потеряно 2 орудия, но сотни полка, совсем не руководимые командиром полка, доблестно вышли из этого тяжелого положения, благодаря мужеству командиров сотен и особенно начальника полковой пулеметной команды. Ген. Певнев, не поддержав авангард в нужную минуту, начал отходить за перевал Клыч-Гядук.

С целью обеспечения направления через Клыч-Гядук, принятия на себя отступающей конницы и приостановки движения курдов, 7-го ноября спешно, на ночь, был выдвинут к Клыч-Гядуку 261-й пех. Ахульгинский полк полковника Потто. Совершив ночной марш, утром полк принял на себя отступающих через перевал в беспорядке казаков и, спешно двинувшись к перевалу, сбросил с него курдскую конницу. На следующий день, спустившись с перевала, полк произвел разведку в направлении с. Дутах. В последующие дни части полка непрерывно производили поиски, нанося короткие удары противнику.

Почти одновременно 262-й пех. Грозненский полк был двинуть на юг долиной р. Мурадчая. 10-го ноября на поддержку ахульгинцев была направлена 2-я Кубанская пластунская бригада, но через два-три дня она была оттянута назад и двинута спешно через Карадербентский проход в Пассинскую долину на усиление 1-го Кавказского корпуса, куда и прибыла 17-го ноября.

14-го ноября 261-й пех. Ахульгинский полк произвел наступление на с. Ханык, занятое 37-бис дивизией. Решительной и внезапной ночной атакой ахульгинцы захватили штыковым ударом с. Ханык и овладели двумя орудиями; 37-бис дивизия в беспорядке отступила. Одновременно 262-й пех. Грозненский полк с боя занял с. Хамур, выбив оттуда турок. В течение нескольких дней части дивизии производили частичные наступления в районе Пируска, Дутаха, Санджана.

До декабря все действия Эриванского отряда ограничивались незначительными боевыми столкновениями.

Первоначально поставленная Эриванскому отряду задача была выполнена: заняв указанные выше долины и выдвинув передовые части к югу от Клыч-Гядука, Эриванский отряд выиграл пространство и тем самым лучше обеспечил своими малыми силами нашу границу на двухсотверстном участке, а, заняв Алашкертскую долину, вошел в связь с войсками, действующими на главном направлении, и обеспечил их левый фланг.

В первое время Эриванскому отряду приходилось действовать почти исключительно против курдской конницы, поддержанной пограничными и жандармскими частями; но курды были многочисленны (2-я и 3-я аширетные кавалерийские дивизии и 3-я аширетная кавалерийская бригада), территория обширна, и наши силы на этом направлении были сравнительно ничтожны. В начале ноября из Месопотамии прибыли к району Хныс-калы 36-бис и 37-бис дивизии (составленные сплошь почти из арабов), а к декабрю — в район Битлис-Ван была подтянута 37-я дивизия 13-го корпуса со штабом корпуса.

Во второй половине ноября части Эриванского отряда были усилены 3-м Линейным, 3-м Екатеринодарским и 55-м Донским казачьими полками, вошедшими в состав Закаспийской каз. бригады ген. Николаева, а все части Эриванского отряда были преобразованы в 4-й Кавказский арм. корпус, во главе которого был поставлен генерал Огановский. Командиру этого корпуса был подчинен и Азербайджанский отряд генерала Чернозубова.

4) Еще в мирное время, с 1910 г. мы держали в пределах Персии, в районе Тавриза и Урмии значительный отряд, по причинам чисто политическим. С началом войны с Турцией, несмотря на все стремление к сосредоточению войск на важнейшие направления, мы не могли оставить этот район северо-западного Азербайджана, прилегающий к турецкой границе: прежде всего, увод наших войск в такое время объяснялся бы малокультурным, с большой восприимчивостью населением как недостаток нашей мощи и неуверенностью в своих силах. Затем через этот район проходили пути из Турции через Джульфу на Эривань и в Елисаветпольскую губернию; хотя пути были длинные и плохие, но они выводили в глубокий тыл, на единственную нашу железную дорогу; наконец, действуя на этих путях, турки, естественно, приложили бы все усилия, чтобы поднять против нас конные массы курдов и еще более воинственных кочевников — шахсевен, земли которых прилегали к нашим Елисаветпольской и Бакинской губерниям, дабы создать в нашем тылу осложнения. Поэтому в районе Тавриз-Урмия был сосредоточен отряд в составе 2-й Кавказской стр. бригады со 2-м Кавказским стр. арт. дивизионом, 4-й Кавказской каз. дивизии и ³/₄ батальона 27-й бригады пограничной стражи, а всего 8 ³/₄ батальона пехоты, 24 сотни и 24 орудия.

Начальником этого отряда, получившего название Азербайджанского, был назначен, вместо бывшего в мирное время ген. Воропанова, ген. Чернозубов, по службе в Генеральном штабе изучивший хорошо этот район и вообще Персию.

Отряду была поставлена задача наблюдать и обеспечивать направления из Моссула через Равендуз на Тавриз и Урмию и из Вана на Урмию.

Для выполнения этой задачи были заняты отрядами из трех родов войск важнейшие пункты района: Тавриз, Хой, Дильман и Урмия и выдвинуты небольшие авангарды к Мараге, Соуч-Булагу и Маку.

Части отряда постепенно, с небольшими боями, продвигались на запад и, легко тесня пограничные и жандармские части турок и курдов, к декабрю заняли отрядами: Котур, Башкалу и Сарай.

До декабря 1914 г. все действия ограничивались мелкими столкновениями с немногочисленным противником.

Лишь неблагоприятные условия сильно пересеченной и гористой местности при отсутствии хотя бы сносных путей, затруднявших дело снабжения, доставляли значительные трудности отряду при выполнении им боевых задач.

Но эти неблагоприятные обстоятельства были присущи всему театру военных действий.

5) Еще далее на восток, в Ардабиле, находился совершенно незначительный отряд, но специально возглавленный популярным среди полудиких кочевых племен шахсевен генералом Фидаровым.

Назначение отряда, а главное, генерала Фидарова, было удерживать шахсевен в повиновении и в точном исполнении принесенной ими в 1912 г. присяги никогда впредь не подымать оружия против России и не вторгаться в ее пределы.

Как и предвиделось, турки почти с самого начала войны наводнили район шахсевен своими эмиссарами, напрягавшими все усилия и сулившими шахсевенам разные блага, дабы десятитысячная конная масса их перешла русскую границу и вторглась в Елисаветпольскую губернию, внося переполох у нас в тылу. Особенно усилилась пропаганда турок на переломе 1914–1915 гг., когда наши войска, в период Сарыкамышской операции, были отведены, по приказанию ген. Мышлаевского, со всего района Азербайджанского отряда к границе, что внесло сильное смущение в умы местного населения.

Но шахсевены, перенеся тяжелый урок в 1912 г. и верные данной ими присяге, ни разу в течение всей войны не проявили ни одного враждебного действия.

Конечно, играло роль и присутствие около них ген. Фидарова. бывшего начальником отряда, разгромившего их в 1912 г., как напоминание о возможности нового наказания.

6) В соответствии с принципом сосредоточения сил на главном направлении, в Приморском районе, отделенном от остального фронта малодоступным Понтийским Тавром и второстепенным по цели, был сосредоточен весьма незначительный отряд. К открытию военных действий с Турцией он состоял из 1-го Кубанского пластунского батальона, 264-го пех. Георгиевского полка 66-й пех. дивизии, 4-й батареи 66-й арт. бригады и одного батальона и одной сотни 25-й бригады пограничной стражи.

Ввиду значительного превосходства сил турок на этом направлении, уже в октябре месяце в Батум был направлен из состава 2-го Туркестанского корпуса 19-й Туркестанский стрелк. полк; затем постепенно на усиление Приморского отряда отправлялись в течение октября и начала ноября: одна сотня 3-го Лабинского каз. полка, восемь дружин Государственного ополчения, две ополченские саперные полуроты и одна конная ополченская сотня. Кроме того, в составе гарнизона Михайловской крепости находились три батальона крепостной артиллерии и Михайловский крепостной саперный батальон из двух рот. Средствами крепости в первое время были сформированы две нештатные горные батареи и три добровольческие дружины.

Все это усиление Приморского отряда шло постепенно; первоначально же отряд был силою в 6 батальонов, 1 сотню и 8 орудий.

Турки на этом направлении имели к началу войны до 14 батальонов пехоты, а к концу ноября были еще усилены одной дивизией 1-го (Константинопольского) корпуса.

Приморскому отряду активных задач не давалось; ему было приказано наблюдать границу, совершенствовать укрепления Михайловской крепости, в случае наступления турок обеспечивать направление и, опираясь на Михайловскую крепость, стремиться прикрывать весь Чорохский край.

Благодаря значительному перевесу сил, турки с самого начала войны проявили здесь активность. Этому способствовало и следующее обстоятельство: Чорохский край отошел к нам по мирному договору 1878 г.; население его составляли аджарцы, мусульмане, сохранившие родственные связи с жителями, жившими в пределах Турции.

Естественно, и симпатии их клонились к той стороне границы. Это сочувствие местного населения помогло туркам при наступлении их на нашей территории. Благодаря превосходству сил и выгодной для турок обстановке, они с октября начали постепенное наступление своими силами, сосредоточенными на побережье, причем прежде всего стремились овладеть Чорохским краем. Удаче турок способствовали неудачный мероприятия коменданта крепости и начальника Приморского отряда генерала Е. Так, например, в первой половине ноября, чтобы противодействовать наступлению турок в район Дзансульских медно-плавильных заводов в ущелье Мургульсу и, если возможно, ликвидировать его, комендант крепости для выполнения этой задачи составляет сборный отряд в восемь рот, по роте от разных частей, и командование им поручает начальнику Артвинского округа полковнику Лаврову, давно отставшему от военной службы; в результате — отряд был разбит турками и потерял две пушки и пленными четыре роты.

Турки же, успешно продвигаясь и постепенно вытесняя наши небольшие части из Чорохского края, к концу ноября заняли Артвин и Борчху, а на побережье подошли вплотную к левому берегу низовьев р. Чороха, впадающего в Черное море южнее окраины Батума, и таким образом вошли в непосредственное соприкосновение с Михайловской крепостью.

Благодаря также неудачным мероприятиям в области гражданского управления, снабжение населения города Батума продовольствием стало давать перебои. Это обстоятельство, в связи с военными неудачами, отразилось на настроении населения, — оно в районе упало.

На усиление войск Приморского отряда были направлены 15, 17 и 18-й батальоны 3-й Кубанской пластунской бригады, снятой с охраны Черноморского побережья; штаб и остальные три батальона тогда же, т.е. в конце ноября, были направлены в Ардаган.

Тогда же генерал Е. был заменен энергичным, решительным и твердым генералом Ляховым, который в короткий срок привел в порядок оборону крепости, нарушенное до него снабжение населения продовольствием и обрел полное доверие к себе как со стороны войск, так и со стороны гражданского населения. С началом же января 1915 г. он приступил к методическому и планомерному расширению плацдарма и постепенному очищению Чорохского края от турок.

Тогда же были присланы из Кронштадта четыре 10-дюймовых орудия для действия против турецких крейсеров. Из них две пушки были направлены в Батум и усилили береговую оборону крепости; две других пушки были поставлены для охраны Черноморского побережья: одна — около Туапсе, другая — у Анапы.

В мелких боевых столкновениях прошли первые два месяца войны на Кавказском фронте.

Командующий 3-й турецкой армией Гасан-Изет-паша не считал свою армию достаточной готовой для производства крупной наступательной операции: тыл еще не был организован, войска не имели полного снабжения, еще не все пополнения прибыли, и, наконец, не все войска армии были сосредоточены (10-й корпус, оттянутый перед началом военных действий, прибыл к району Эрзерума только в первых числах ноября).

Кавказская армия, за выделением двух корпусов на западный фронт, осталась в таких ничтожных силах, что думать о начале крупной наступательной операции не приходилось. Необходимо было принять меры к усилению состава армии путем новых формирований и развертываний, к чему и было приступлено.

Было начато одновременно и формирование новых армейских транспортов, так как существовавший для нужд всей Кавказской армии один Кавказский обозный батальон был совершенно недостаточен. Еще задолго до войны, кавказское командование неоднократно ходатайствовало об отпуске денег для формирования новых транспортных средств, главным образом вьючных, но постоянно получало отказ за недостатком денежных сумм, имевшихся в распоряжении военного ведомства.

И только после начала войны, когда появилась возможность для Главнокомандующего, в конце октября, начальнику военных сообщений был дан наряд на спешное формирование 80 транспортов, из коих около половины должны были быть вьючных.

Поэтому первоначальная цель, поставленная Кавказской армии, была выдвижение ее вперед, в пределы Турции, на линию Ид — Ардос — Царе — Юзверан — хр. Мизрах-даг, дабы выиграть пространство и перенести боевые столкновения на неприятельскую территорию, чтобы колебания фронта, естественные при весьма малых силах Кавказской армии, не отражались на настроении и жизни населения.

Единственная, более значительная частная операция наступления от Ардосских позиций к Гасан-кале, произведенная частями 1-го Кавказского арм. корпуса инициативой командира его, закончилась неудачей. Неудача постигла не только вследствие значительного превосходства сил противника, что было почти во всех случаях в течение всей войны. Причины ее лежали в неискусном руководстве командира и штаба 1-го Кавказского корпуса. Решение наступать на Гасан-калу было принято штабом корпуса непродуманно, не была уяснена обстановка: слабое сопротивление турок в первые дни было принято за неустойчивость всей турецкой армии, между тем как в эти первые дни корпус имел дело только с незначительными пограничными частями, а вся 3-я турецкая армия сосредотачивалась в районе Кеприкея. Если бы штаб корпуса занялся тщательнее опросом пленных, то указанное обстоятельство им было бы выяснено и тогда, вероятно, корпус ограничился бы занятием Ардосской позиции, куда он выдвинулся в первые дни войны, и постарался бы на ней закрепиться, наладить тыл и выяснить бывшую перед ним группировку. Этим были бы избегнуты лишние потери более 6000 человек, и неудача эта не отразилась бы на настроении войск. Кроме того, начав наступление, штаб корпуса не сумел организовать снабжение войск как огнестрельными припасами, так и продовольствием; части корпуса зачастую в критические минуты оставались и без патронов, и без хлеба, что, естественно, также должно было отразиться на настроении войск.

Наконец, начав операцию всем корпусом, командир его командование войсками первой линии поручает начальнику 1-й Кавказской каз. дивизии генерал-лейтенанту Баратову. Не говоря уже о том, что такой должности не должно и не могло быть, командир корпуса этим самым как бы переложил с себя на начальника казачьей дивизии дело управления корпусом, так как в первой линии, по существу, был почти весь корпус; но, передав командование войсками начальнику казачьей дивизии, он не дал ему средств управления, т.е. соответствующий штаб с органами связи, почему начальник дивизии не мог должным образом управлять. Благодаря этому, многие части перемешались; 153-й пех. Бакинский полк был вкраплен в 4 или 5 мест; то же было и с другими частями. Дело снабжения, и так не организованное штабом корпуса, от такого дробления еще более страдало.

И несмотря на это, 39-я пех. дивизия и 2-я бригада 20-й пех. дивизии выдержали тяжелые удары шести турецких дивизий, только лишь немного отступив от Кеприкея и заняв линию, первоначально занятую корпусом в районе Ардоса. Правда, 39-я дивизия в этих неравных боях понесла до 40% потерь.

Действия войск в Пассинской долине и далее до Сарыкамышской операции носили тот же неуверенный и неустойчивый характер, с переходом от излишнего оптимизма к настроению, близкому к панике, несмотря на прибытие в Пассинскую долину 2-го Туркестанского арм. корпуса и подчинения его командиру 1-го Кавказского арм. корпуса с наименованием его командующим Сарыкамышской группой.

Насколько неустойчиво было управление корпусом и группой, видно из следующего:

Числа 7-го или 8-го ноября 1914 г., вследствие очень неспокойных донесений штаба Сарыкамышской группы о трудности держаться на указанном штабом армии фронте, начальник штаба армии генерал Юденич, с доклада и по приказанию Главнокомандующего, выехал на фронт, чтобы лично ознакомиться с положением на нем. Его сопровождали начальники оперативного отделения полковник Масловский и разведывательного отделения подполковник Драценко.

В пути, на станции Караклис, начальнику штаба армии была передана из Тифлиса вслед телеграмма командующего Сарыкамышской группой на имя Главнокомандующего, очень тяжелого содержания; командующий группой доносил, что наши войска, отступая под давлением превосходящих сил турок, переходят уже государственную границу.

Начальник штаба армии, обеспокоенный этой телеграммой, не подозревая некоторое преувеличение, прибывает в Сарыкамыш, куда только что спешно переехал из Караургана штаб группы и корпуса. Командующий группой со штабом встретил начальника штаба армии и подтвердил донесение свое об отступлении наших войск и проходе их через государственную границу.

Но начальник штаба решил лично проверить состояние и положение войск и, приказав выгрузить прибывший с ним автомобиль, тотчас же выехал на нем вперед к войскам. Ни командир корпуса, ни его начальник штаба генерал Верховский не выехали вместе с начальником штаба армии.

В нескольких верстах от Сарыкамыша единственное шоссе, идущее по ущелью к границе через Сатаплугский хребет, было совершенно забито повозками обозов, а также беженцами армянами и греками с их имуществом на повозках и стадами. Единственная наша связь с войсками, шоссе Сарыкамыш — Караурган, было сплошь забито.

Не имея времени разбираться во всем этом хаосе, начальник штаба армии, потребовав к себе ближайшего из начальников обозов, поручил ему навести порядок, очистить шоссе от беженцев с их имуществом и стадами, забившими шоссе, и направить их по проселочным дорогам. С трудом добравшись до нашей государственной границы у Караургана, мы не встретили ни до нее, ни на ней никакой войсковой части, отступающей с позиции, а спрошенный начальник этапа Караургана, проходили ли отступающие русские войска через границу, был изумлен и ответил, что об отступлении войск с позиций не имеет никаких сведений, но что, действительно, произошла по какой-то причине паника среди местного населения нашей приграничной полосы, передавшаяся некоторым обозам в тылу, следствием чего и было бегство к Сарыкамышу.

Начальник штаба армии поехал далее в пределы турецкой территории; далее, по мере удаления от границы, стало спокойнее.

Достигнув расположения наших войск, начальник штаба армии проехал по всему фронту 2-го Туркестанского и 1-го Кавказского корпусов, от правого фланга на Хорумдагских высотах до реки Аракса у с. Царе. Все части были на местах и спокойны, об отступлении не думали, не видя для этого никакой причины, о панике в тылу не знали. В исходящем углу у Царса на расположение 156-го пех. Елисаветпольского полка турки вели наступление, поддержанное артиллерийским огнем трех-четырех батарей, но не особенно энергично. Начальник штаба обошел все окопы, нашел все в порядке и полное спокойствие людей и начальников. Единственная и общая жалоба всех начальников была на плохую подачу снарядов и патронов и продовольствия. Части очень часто сидели почти без огнестрельных припасов и без хлеба.

Убедившись в прочности положения, выяснив нужды, начальник штаба армии вернулся в Тифлис.

Результатом поездки было устранение от должности начальника штаба группы и 1-го Кавказского корпуса генерала Верховского.

Принужден был подробно остановиться на изложенном выше, чтобы была ясна главная причина наших не всегда удачных действий в Пассинской долине в первые два месяца войны. Дело было не в войсках, блестящих по подготовке и историческим боевым традициям и неизменно выказывавших в течение всей войны присущую им доблесть; не было оно и в превосходстве турок в количестве, — оно было в течение всей войны, а в начале турки не проявляли особой активности, не будучи вполне готовы и сосредоточены. Все дело было в неуверенном руководстве командующего группой, слишком большой впечатлительности и переходах от излишнего оптимизма к настроению, близкому к панике.

Вот почему, когда только через несколько дней после указанного выше донесения командующего группой об отступлении его войск, которого хотя и не было, но что указывало на достаточно сильный пессимизм пославшего донесение на бывшую в районе группы обстановку, — он возбудил ходатайство о разрешении ему перейти в наступление войсками группы. Главнокомандующий, не видя никаких оправдывающих данных для начала такого наступления, ответил ему довольно резким отказом, указав, что нам «важен не гром побед».

Наконец, было еще одно неблагоприятное обстоятельство в эти первые месяцы войны; оно заключалось в нарушение нормальной организации. Это нарушение происходило под влиянием помощника Главнокомандующего по военной части. Облеченный правами командующего армией, он всегда присутствовал на докладах начальника штаба армии Главнокомандующему и всегда оказывал влияние на принятие того или другого решения. Часто он приходил в штаб и в кабинете начальника штаба присутствовал на докладах последнему чинов штаба, также оказывая влияние на решение.

По условиям театра было неизбежно в некоторых случаях образование отдельных отрядов на большом фронте театра. Но стремлением помощника Главнокомандующего было управлять всеми даже мелкими отрядами непосредственно, помимо командиров корпусов или начальников дивизий. С его требованиями приходилось считаться, и благодаря этому, одно время штабу армии подчинялось непосредственно 17 единиц.

Только после Сарыкамышского сражения, когда начальник штаба армии был назначен командующим Кавказской армией, он тотчас же перешел, где возможно, к нормальной организации, установив правильный порядок подчинения.

Как сказано выше, ни командующий 3-й турецкой армией, ни командование Кавказской русской армии, по ряду причин, не предполагали в ближайшие месяцы начинать крупных операций всей армией; казалось, что в зимние месяцы не должно ожидать решительного сражения, но задуманная Энвером-пашой и проведенная им лично крупная, по замыслу чреватая неисчислимыми последствиями, операция всей 3-й турецкой армии привела вскоре к столкновению русскую и турецкую армии, столкновению, за которым с тревогой следила вся Россия и из которого наша Кавказская армия вышла с честью и славой.