Русский план войны с Турцией на Кавказско-Турецком театре военных действий предусматривал три варианта обстановки, при которой могла начаться война с Турцией, и в соответствии с ней ставились цели действий и указывались силы для выполнения поставленных задач.

1-й вариант рассматривал тот случай, когда Россия, не ведя борьбы ни с одним из государств, начинает войну лишь с Турцией. В этом случае предполагалось Кавказскую армию, состоявшую в мирное время из трех корпусов, усилить на 4–5 корпусов, таким образом доведя состав армии до 7–8 корпусов. При этом, конечно, ясно было, что в случае требования обстановки, армия могла бы быть еще более усилена.

В соответствии с предоставляемыми средствами и задача Кавказской армии ставилась решительно активная, с чисто наступательным планом войны.

2-й вариант указывал случай, когда Россия принуждена начинать войну одновременно и на западе, с Германией и Австрией, и на юге, с Турцией. В этом случае предусматривалось, что Кавказская армия не только не получит никакого усиления, но должна отправить на западный фронт один из своих корпусов (3-й Кавказский арм. корпус). Таким образом, для борьбы с Турцией Кавказская армия сохраняла два первоочередных корпуса и почти все формирования второочередных частей в округе, за исключением казаков: все вторые полки казаков кубанских и терских шли на запад.

Конечно, в соответствии с такими средствами, задача Кавказской армии ставилась скромнее, и допускалась возможность перехода армии на всем фронте Кавказско-Турецкого театра к обороне, по возможности активной, но с определенной целью прикрыть все Закавказье, удерживаясь для этого в приграничной полосе. При особо благоприятных условиях, не исключалась возможность перехода армии в наступление.

Наконец, 3-й вариант намечал тот случай, когда Россия вступала в войну с Германией и Австрией без одновременного с этим объявления войны Турцией. В этом случае Кавказская армия обязана была немедленно выделить из своего состава два корпуса (2-й и 3-й Кавказские арм. корпуса) и направить их на запад. На Кавказе оставался лишь один корпус (1-й Кавказский арм. корпус). В варианте предусматривалась возможность объявления войны Турцией через некоторое время, когда Россия втянется в войну на западе и все возможные переброски с Кавказа будут выполнены.

При таких условиях, предусматриваемых 3-м вариантом, борьба на Кавказском фронте должна была проходить при необычайно тяжелой обстановке: ослабленная на две трети своего состава, Кавказская армия должна была начать и вести войну на совершенно не соответствовавшем силам армии шестисотверстном фронте с превосходными силами турок. Главное управление Генерального штаба, отмечая тяжесть обстановки, высказывало надежду, что и в этих трудных условиях всегдашняя испытанная доблесть кавказских войск поможет Кавказской армии с честью выйти из этого трудного положения.

Естественно, и задача, поставленная Кавказской армии, по скромности отвечала ничтожным силам ее. Кавказской армии ставилась задача прикрывать, насколько возможно, нашу границу, но в случае огромного превосходства сил турок и невозможности удерживаться в приграничной полосе, постепенно отходить на линию Главного Кавказского хребта, используя его малодоступность, и удерживать на крайнем левом фланге важный экономический центр — Баку, с его нефтяными богатствами, а в центре — Военно-Грузинскую дорогу, как кратчайшую связь центра России с Закавказьем.

Вот по 3-му варианту, при его невыгоднейших условиях и его оборонительной задаче, началась война на Кавказском фронте.

В августе месяце 1914 г., т.е. еще за два месяца до объявления войны Турецким генеральным штабом, под исключительным влиянием генерала Лиман фон Сандерса, было решено, по объявлении войны России, развить наступательные действия против Кавказской армии и одновременно сосредоточить сильную группу на берегу Черного моря в районе Самсуна, дабы тотчас же с началом военных действий произвести десантную операцию на юге России. С этой целью было приказано направить 10-й корпус из состава 3-й армии в Самсун, а в 3-ю армию, вместо ушедшего корпуса, направить из Багдада 37-ю дивизию 13-го корпуса со штабом этого корпуса. Но впоследствии от десантной операции отказались, 10-й корпус был возвращен в состав 3-й армии; последняя, кроме основных 9, 10 и 11-го корпусов, была усилена: на правом фланге в районе Вана 37-й дивизией 13-го корпуса, а на крайнем левом фланге, на Черноморском побережье, частями из состава 1-й армии.

3-й армии была поставлена задача — начать энергичное наступление, пользуясь тем, что Кавказская армия была ослаблена отправкой войск на запад на две трети и не могла рассчитывать на усиление ее за счет главного, западного фронта. Вот с этой задачей 3-я турецкая армия начала войну.

Вследствие медленного хода мобилизации и запоздалого сосредоточения 10-го корпуса, первое время турки большой активности не проявляли, но уже в декабре, во исполнение основной идеи, приступили к производству широкой операции, для руководства которой прибыл из Константинополя Энвер-паша.

В мирное время Кавказская армия состояла из трех корпусов: 1, 2 и 3-го Кавказских; каждый корпус состоял из двух пехотных и одной казачьей дивизий, одного саперного батальона и одного мортирного дивизиона; сверх того, в 1-й и 2-й Кавказские арм. корпуса входили по одной стрелковой бригаде, каждая в составе четырех полков двухбатальонного состава и артиллерийского дивизиона из двух легких и одной горной батарей. В составе 1-го Кавказского арм. корпуса еще находилась Кубанская пластунская бригада из шести отдельных батальонов, а в составе 2-го Кавказского арм. корпуса была Кавказская кавалерийская дивизия из четырех полков (из них один казачий) с конно-горным артиллерийским дивизионом.

Каждая пехотная дивизия состояла из четырех четырехбатальонных полков с артиллерийской бригадой; в дивизиях 1-го Кавказского арм. корпуса последняя состояла из одного легкого и одного горного дивизионов, каждый по три восьмиорудийной батареи; в остальных корпусах количество горной артиллерии было различно.

Штаты мирного времени частей 1-го Кавказского арм. корпуса были усиленные и при мобилизации требовали меньшего пополнения.

16-го июля 1914 г. была объявлена всеобщая мобилизация по третьему варианту для Кавказа, и в соответствии с ней тотчас по окончании мобилизации началась предусмотренная планом переброска частей 2-го и 3-го Кавказских арм. корпусов на западный фронт. На Кавказе остался 1-й Кавказский арм. корпус, в составе которого произошла замена 1-й Кавказской стр. бригады, ушедшей на запад с частями 2-го Кавказского арм. корпуса, 2-й Кавказской стр. бригадой из состава 2-го Кавказского арм. корпуса.

Кроме того, из состава 2-го Кавказского арм. корпуса была оставлена на Кавказе 2-я Кавказская каз. дивизия.

Подробный состав оставшихся на Кавказе частей Кавказской армии и ее постепенное усиление до начала войны с Турцией показаны в Приложении № 3.

Одновременно с началом переброски войск на запад были приняты меры для увеличения состава Кавказской армии. Частью эти меры были предусмотрены мобилизационным планом и начали проводиться в жизнь автоматически тотчас же по объявлении мобилизации, частью распоряжением Ставки, присылкой войск извне и, наконец, в большей части — инициативой кавказского командования.

Тотчас же по объявлении мобилизации началось пополнение частей призывом запасных установленных сроков по всей территории Кавказского наместничества. Кроме того, часть запасных прибывала из центральных губерний Европейской России. Мобилизация протекала совершенно плавно, без каких-либо серьезных задержек, и части в установленные мобилизационными планами сроки были пополнены до штатов военного времени.

Одной из первых мер усиления состава армии было увеличение штата всех полков 39-й пех. дивизии на 1000 человек каждый. Такое усиление состава можно было сделать без опасения, что кадры слишком растворятся в пополнениях, так как кадры частей этой ближайшей к границе дивизии уже в мирное время содержались в усиленном составе. Новый штат был проведен Высочайшим приказом в первые же дни мобилизации, и уже на пятый день мобилизации, ввиду полученных излишков в Александропольском уезде, части дивизии получили от местного воинского начальника по 1200 человек каждая.

Мера эта, выгодная при создавшихся условиях на Кавказе и способах ведения воины на громадном фронте малыми силами, в первое время невыгодно отразилась на боеспособности славных полков этой заслуженной дивизии, благодаря влитию в крепкие части сразу по 2000 человек местного населения Александропольского уезда и Карсской области, оказавшихся малобоеспособными. (Кроме 1200 человек по новому усилению штата, полки получили нормальное пополнение из того же района.) Но этот недостаток был в короткое время устранен усилиями самих частей: уже к концу ноября 1914 г. часть этих людей выбыла из строя законным или незаконным путем и была постепенно заменена прибывшими из Центральной России пополнениями, а оставшаяся часть их почти целиком оказалась в обозах частей.

Кроме предусмотренных мобилизационным расписанием девяти запасных батальонов с № 110 до № 118 включительно, ввиду полученных больших излишков призывных сверх предполагавшихся, было приказано образовать шесть новых запасных батальонов с № 218 до № 223 включительно. Все они получили громадное количество запасных; так, 222 и 223 запасные батальоны, сформированные в Александрополе, уже на 13-й день имели по 10 000 человек каждый. Все запасные батальоны были сведены в три запасные бригады: 1-ю и 2-ю Закавказскую и 15-ю.

Впоследствии все запасные батальоны были преобразованы в запасные полки, и каждый запасный полк был приписан к пехотной дивизии; таким образом, каждая пехотная дивизия имела свой запасный полк, в котором каждый батальон соответствовал полкам дивизии.

Каждый действующий полк командировал своих офицеров и унтер-офицеров в свой запасный батальон, периодически их сменяя. Командир полка ставил свои требования и, если по обстоятельствам надо было, тотчас менял состав обучающих, добиваясь, чтобы запасные прибывали в должной мере подготовленными для службы в его части. Таким обр.азом была установлена прочная зависимость запасных частей в деле воспитания и образовали запасных от заинтересованных в этом действующих полков. Этим же достигалась и своевременность пополнения.

Перечень запасных частей с распределением их по бригадам показан в Приложении № 4.

Мобилизационным планом были предусмотрены следующие формирования:

Из кадров 21-й пех. дивизии, расположенной на Северном Кавказе, должна была формироваться 66-я пех. дивизия из четырех четырехбатальонных полков с артиллерийской бригадой в шесть восьмиорудийных батарей по штатам нормальной дивизии.

Карсская и Михайловская крепостные саперные роты, по мобилизации, разворачивались каждая в две отдельные крепостные саперные роты, которые, по сформированию, оставались на местах; но вскоре, осенью 1914 г., еще до объявления войны Турции, они были сведены в соответствующие батальоны.

В Кубанском казачьем войске должны были формироваться 2-я и 3-я Кубанские пластунские бригады по шесть отдельных батальонов каждая.

Кубанское и Терское казачьи войска должны были тотчас выставить конные полки второй и третьей очереди; при этом мобилизационным расписанием было предусмотрено отправление на запад только полков второй очереди; полки же третьей очереди были использованы для Кавказского фронта.

Все эти предусмотренные формирования начали проводиться с первого дня мобилизации.

На 21-й день, как и было предусмотрено, 66-я пех. дивизия закончила свое формирование и тотчас же была направлена к турецкой границе в район Игдыря и Эривани, где и сосредоточилась к началу сентября 1914 г.

Туда же была сосредоточена, по сформировании 2-я Кубанская пластунская бригада и вошла в состав 4-го Кавказского арм. корпуса, а 3-я Кубанская пластунская бригада, также по окончании формирования, была расположена от Анапы до Поти для охраны Черноморского побережья.

Наконец, конные казачьи полки третьей очереди были направлены большей частью также в Кавказскую армию в приграничный район; частью они образовали новые казачьи дивизии (4-я Кавказская каз. дивизия в северном Азербайджане), частью были использованы в качестве дивизионной конницы и отчасти в ближнем тылу для охранения его и на длинных сообщениях.

Одной из мер для усиления численно малой Кавказской армии, принятой кавказским командованием, было развертывание стрелковых частей до штатов пехотных дивизий. Таким образом была развернута 2-я Кавказская стр. бригада, бывшая в составе четырех двухбатальонных полков, вперед в полки трехбатальонные, а затем и в нормальные четырехбатальонные, с переименованием бригады в дивизию и с соответствующим развертыванием стрелкового дивизиона в шестибатарейную бригаду, но с шестиорудийными батареями. Уже к началу лета 1915 г. полки этой бригады были трехбатальонные, а к осени того же года бригада закончила свое развертывание в полную дивизию.

Двухбатальонные полки 2-го Туркестанского арм. корпуса, прибывшего в августе на Кавказ, уже в сентябре 1914 г., до начала войны с Турцией были развернуты в трехбатальонные полки, а к осени 1915 г. — в четырехбатальонные, с одновременным развертыванием артиллерийских дивизионов в бригады на тех же основаниях, как и во 2-й Кавказской стр. бригаде, и переименованием бригад в дивизии.

Формирование новых частей по инициативе кавказского командования производилось с громадной интенсивностью, непрерывно в течение почти всей войны и по определенной системе.

Тотчас же с началом войны с Турцией было приступлено к формированию в Карее 3-й Кавказской стр. бригады с 3-м Кавказским стр. артиллер. дивизионом. Первоначально полки этой бригады формировались двухбатальонные, и, почти закончив формирование, под конец Сарыкамышской операции бригада в таком составе приняла в ней участие. Но в марте 1915 г. полки 3-й Кавказской стр. бригады, предназначенной к отправке на западный фронт, в составе 5-го Кавказского корпуса, распоряжением штаба Кавказской отд. армии, были развернуты в четырехбатальонные, с переименованием бригады в дивизию, и в таком составе она в апреле ушла на западный фронт.

В дальнейшем уже всегда формировали не бригады, а сразу же Кавказские стрелковые дивизии, но с количеством артиллерии в соответствии с имеющимися средствами и даже без нее.

Вслед за отправкой на западный фронт 5-го Кавказского арм. корпуса и 20-й пех. дивизии, было приступлено к формированию 4-й Кавказской стр. дивизии. Формирование произведено чрезвычайно быстро, и уже сколоченная дивизия приняла активное участие в польской операции против турок в 1915 г. Затем в течение всей войны были последовательно сформированы 5-я, 6-я и 7-я Кавказские стр. дивизии, о чем будет сказано в дальнейшем.

Все эти формирования производились своими средствами, вся материальная часть черпалась из скудных запасов Кавказского военного округа, так как рассчитывать на присылку чего-либо извне распоряжением Ставки, все внимание направлявшей на западный фронт, не приходилось. Но так как эти материальные возможности были весьма ограничены, то приходилось проявлять громадную энергию и изобретательность, чтобы провести все эти большие формирования.

Всю эту работу, по руководящим указаниям и требованиям генерала Юденича, производил дежурный генерал Штаба Кавказской отд. армии генерал Б.П. Веселовзоров.

Кадры для формирования брались из старых кавказских частей 39-й пех. дивизии и 2-й Кавказской стр. бригады, затем из частей 2-го Туркестанского корпуса. По мере развития формирований, черпать эти кадры становилось все труднее, тем более что действующие части непрерывно несли потери в боях; приходилось искать другие источники для этого, почему и качество позднейших формирований постепенно слегка слабело. Было естественно, что должен был быть предел упругости при черпании из одного источника. Поэтому, если первые сформированные дивизии почти ничем не отличались от основных с первых шагов своей боевой деятельности, то сформированная последней 7-я Кавказская стр. дивизия, переформированная целиком из ополченских дружин и совсем не получившая кадров из старых полков, оказалась неизмеримо слабее.

Для формирования были использованы даже многочисленные, но мелкие местные и конвойные команды, а Екатериноградский дисциплинарный батальон, для искупления своей вины, был направлен на фронт.

Кроме указанных формирований стрелковых дивизий, еще в начале 1915 г., тотчас же после Сарыкамышского сражения, был сформирован 23-й Туркестанский стр. полк из кадров частей 2-го Туркестанского корпуса, а также 3-я батарея 5-го Туркестанского стр. артиллер. дивизиона; полк вошел с четвертым полком в 5-ю Туркестанскую стр. бригаду, заполнив пробел, так как эта бригада пришла в составе трех полков.

С объявлением же мобилизации, в с. Воздвиженском, на Сев. Кавказе, приступлено было к формированию 1-й и 2-й отдельных Кавказских саперных рот под общим руководством капитана 3-го Кавказского саперного батальона Кондрашева. Вследствие избытка запасных саперов, каждая рота получила по 600 человек, вместо следуемых 250. Закончив формирование, 9 сентября 1914 г. обе роты выступили: 1-я, под командой капитана Кондрашева — в Ольты, в состав отряда генерала Истомина, а 2-я — в Игдырь, в состав 4-го Кавказского арм. корпуса.

В октябре 1914 г., ввиду громадного количества инженерных работ по укреплению промежутков в Михайловской крепости, была сформирована в Михайловском крепостном саперном батальоне 3-я саперная рота, для которой люди были присланы из Кавказского запасного саперного батальона во Владикавказе.

Наконец, в Кубанском казачьем войске была сформирована 4-я Кубанская пластунская бригада из четырех пластунских батальонов с № 19 по № 22 включительно, а в Терском казачьем войске — 1-й и 2-й Терские пластунские батальоны, вошедшие в состав 4-й Кубанской пластунской бригады.

Благодаря таким непрерывным и усиленным формированиям, когда, после Сарыкамышской победы, Ставка потребовала присылки на западный фронт с Кавказа более корпуса и Кавказским командованием были отправлены 5-й Кавказский арм. корпус в составе 3-й Кавказской стр. дивизии и 1-й и 2-й Кубанских пластунских бригад, а также 20-я пех. дивизия, всего 43 батальона, — то это не отразилось болезненно на малой количественно Кавказской армии, так как почти в то же время в ее ряды влилось около 40 батальонов новых формирований.

Ввиду весьма ограниченного запаса орудий в арсенале Кавказского военного округа, формирование артиллерии представляло особые трудности. Поэтому, при вооружении батарей той или другой системой орудий, придерживались по необходимости только наличности имевшихся орудий. Особенно мало было горных орудий, между тем как их-то и требовалось по возможности более. Недостаток орудий был восполнен в некоторой степени переводом почти всех батарей, кроме легкого дивизиона 39-й арт. бригады, из восьмиорудийных в шестиорудийные.

Наконец, производилась еще одна категория формирований, а именно — формирование национальных частей: армянских, горских народов и несколько позже грузинских.

Их было немного, и они не получили большого развития, так как, как формирования случайные, они не представляли большого боевого значения.

С самого начала войны были сформированы четыре армянские дружины из турецких армян. Во главе этих дружин были поставлены четыре армянина, из уроженцев Турецкой Армении: Кери, Амазасп, Дро и Андроник, бывшие еще до войны в числе руководителей турецких армян в их политической борьбе с турецким правительством. Все четыре были искренними патриотами своего народа и отдавали себя целиком делу, которому себя посвятили, но они зачастую были бессильны держать в руках беспокойный, недисциплинированный и находившийся в плену страстей элемент из дружин. Дружинники же, набранные среди армян пограничной полосы Турции, слишком много своих усилий затрачивали на сведение счетов с местными курдами, пользуясь всяким удобным случаем для сего. В боях же стойкости не проявляли, почему и были по большей части использованы как разведчики или проводники, каковыми были незаменимыми.

Из различных мусульманских и горских народностей были сформированы конные полки, сведенные в Кавказскую туземную дивизию, и во главе дивизии был поставлен брат Государя, Великий Князь Михаил Александрович; это назначение накладывало отпечаток привилегированности и почета, для лиц, вступивших в ряды частей этой дивизии.

К формированию дивизии было приступлено на основании приказа Главнокомандующего Кавказской армии от 9-го августа 1914 г., подтвержденного Высочайшим приказом от 23-го августа того же 1914 г. Дивизия имела три бригады и была следующего состава: 1-я бригада, которою командовал ген.-м. кн. Багратион, имела конные полки: Кабардинский, под командой полк. гр. И. Воронцова-Дашкова, и 2-й Дагестанский, под командой полк. кн. Г. Амилахвари; во 2-ю бригаду, которою командовал полковник К. Хогандоков, входили конные полки: Татарский, под командой подполк. Половцова, и Чеченский, под командой полк. кн. Святополк-Мирского, и, наконец, 3-ю бригаду, которой командовал ген.-м. кн. Н. Вадбольский, образовали конные полки: Черкесский, под командой подполк. кн. А. Чавчавадзе, и Ингушский, под командой полк. Мерчуле. Начальником штаба дивизии был назначен ген. шт. полк. Юзефович. Полки были 4-сотенного состава.

Сформированием частей этой дивизии давалась возможность принять участие в войне тем народностям, кои не привлекались к несению воинской повинности обычным порядком, и вместе с тем предоставлялась честь нести боевую службу в своем полку среди своих близких по крови.

Естественно, явилось много желающих встать в ряды этой дивизии.

Этой же мерой достигалась и другая, политическая, цель: из толщи народностей был извлечен наиболее горючий элемент и отправлен далеко за пределы их земель.

В течение всей войны в районе горских народов было совершенно спокойно. Цель двоякая: и почетная, и предохранительная, была достигнута.

Дивизия производила формирование на Сев. Кавказе, закончила его в весьма короткий срок и тотчас же по окончании формирования была отправлена на западный фронт, где великолепно действовала в течение всей войны, с честью представляя собой горские народности.

Из грузин были первоначально сформированы из Батумской области две добровольческие дружины, которые в 1915 г. были переброшены в Персию, в Азербайджан-Ванский отряд и преобразованы там в Грузинский стр. батальон; а в 1916 г. он был развернут там же в четырехбатальонный Грузинский стр. полк.

Все эти формирования были сделаны исключительно с политической целью.

Почти тотчас же после начала войны на западном фронте, вследствие неблагоприятной позиции, занятой Турцией в отношении нас, распоряжением Ставки был направлен на Кавказ, на усиление ослабленной Кавказской армии, из Туркестана 2-й Туркестанский арм. корпус в составе лишь 14 батальонов и пяти батарей. Полки были двухбатальонные; 4-я Туркестанская стр. бригада состояла из четырех полков, а 5-я Туркестанская — всего из трех. Командир корпуса ген. Леш с корпусом не прибыл, вызванный еще из Туркестана на западный фронт для принятия 12-го арм. корпуса. Также был вызван на западный фронт и начальник 4-й Туркестанской стр. бригады ген. Радько, и его временно заместил командир 13-го Туркестанского стр. полка полковник Азарьев. Корпус не имел при себе мортирного дивизиона.

Полки, вскоре по прибытии на Кавказ, в сентябре 1914 г. были развернуты в трехбатальонные, и таким образом еще до войны с Турцией состав корпуса был доведен до 21 батальона.

Весь корпус был сосредоточен в районе Тифлиса, в штаб-квартирах Кавказской гренадерской дивизии, и в самом Тифлисе.

Одновременно с этим корпусом на Кавказ прибыла Сибирская каз. бригада в составе 1-го и 2-го Сибирских каз. полков и приданной ей 2-й Оренбургской каз. батареи.

К началу сентября и туркестанцы, и сибирцы сосредоточились в районе Тифлиса.

Позже прибыли: еще в 1914 г. — Закаспийская каз. бригада в составе 1-го Кавказского и 1-го Таманского каз. полков с конной каз. батареей, а в начале 1915 г. — 2-я и 3-я Забайкальские каз. бригады, каждая в составе двух полков и одной конной батареи.

Закаспийская и 2-я Забайкальская каз. бригады были направлены в состав 4-го Кавказского арм. корпуса, а 3-я Забайкальская каз. бригада — в состав Азербайджан-Ванского отряда.

В дальнейшем, в течение всей войны, постепенно прибывали еще новые части пехоты, артиллерии и конницы, что и будет отмечено в соответствующих местах работы.

Еще до начала войны с Турцией начали прибывать на Кавказ различные ополченские части. После начала ее количество этих частей значительно увеличилось.

Всего разновременно прибыло на Кавказ:

1) Восемьдесят пять дружин Государственного ополчения; 77 из них были сведены в 13 ополченских бригад, а восемь дружин, не сведенных в бригаду, вошли в состав гарнизона Михайловской крепости и Приморского отряда. Семь ополченских бригад с 38 дружинами были на охране железных дорог в пределах Кавказского военного округа и на этапах главнейших, стратегических (шоссейных) путей. Шесть ополченских бригад с 39 дружинами и восемь не сведенных в бригаду дружин были включены в действующую Кавказскую армию и частью несли этапную службу в ближайшем, армейском, тылу, а частью выполняли наряду с действующими войсками боевые задачи, но на участках наиболее второстепенных.

Нормально каждая ополченская бригада состояла из 6–7 ополченских дружин, одной ополченской батареи или полубатареи, одной ополченской конной сотни. Но некоторые бригады имели 3, 4, 8 и 9 дружин, в некоторых не было или артиллерии, или конных сотен.

Подробный перечень и полный состав ополченских бригад показан в Приложении № 5.

2) 49 Кубанских особых конных сотен. Из них 24 сотни были сведены в четыре казачьих полка и образовали Сводную Кубанскую казачью дивизию; остальные сотни были распределены и при штабах корпусов для службы ординарческой, и на постах летучей почты, и по ополченским бригадам. Сводно-Кубанская каз. дивизия первоначально была использована на охране порядка в тылу, а впоследствии была включена в состав Персидского экспедиционного корпуса,

3) 55, 56 и 57-й Донские казачьи полки, каждый в составе четырех сотен, и 48, 61, 72, 73, 78 и 83-й Донские особые конные сотни. 55-й Донской каз. полк, тотчас по прибытии, был включен в состав Закаспийской каз. бригады, бывшей в 4-м Кавказском арм. корпусе; 56-й и 57-й Донские каз. полки образовали 1-ю Донскую каз. бригаду и были использованы для службы охраны тыла. Донские особые конные сотни несли ординарческую службу в действующей армии или были на Сев. Кавказе на охранной службе.

4) Шесть саперных ополченских полурот, которые все были включены в состав действующей армии, а впоследствии пошли на формирование инженерных частей во вновь созданных корпусах.

До начала войны с Турцией пограничная стража продолжала нести свою специальную службу на обычных началах. Но с началом военных действий, в согласии с мобилизационным расписанием, на участках, примыкавших к району боевых действий, пограничная стража была сведена в пешие батальоны и конные сотни и вошла в состав действующей армии. Таким образом, часть 25-й пограничной бригады, вся 26-я и 27-я бригады образовали 5 пеших батальонов и 9 конных сотен, которые и вошли в состав разных корпусов и отрядов действующей армии. Остальная часть 25-й бригады, 28-я и 29-я бригады составили 13 пеших и 7 конных сотен и продолжали нести службу на охране побережья Черного моря и персидской границы.

В течение десяти лет приглашенный турецким правительством генерал фон дер Гольц-паша настойчиво и непрерывно проводил новую организацию турецкой армии в соответствии с современными требованиями военного искусства и методами, принятыми европейскими государствами. В основу организации войсковых соединений им было положено следующее:

В пехоте — батальон состоял из трех рот, три батальона образовали полк, три полка — дивизию, и две или три дивизии — корпус. При каждом пехотном полку имелась пулеметная рота в 4 пулемета. При каждой пехотной дивизии имелся один стрелковый батальон, и таким образом пехотная дивизия состояла из 10 батальонов.

Конница была: регулярная, на общих основаниях нормальной службы, и иррегулярная, которая должна была выставляться курдскими племенами. Регулярной конницы было мало. Полки были четырехэскадронные. Три полка образовывали бригаду, две-три бригады — дивизию. 2-я кавалерийская дивизия (сувари), бывшая на Кавказском фронте, состояла из четырех полков.

Курды в военное время должны были образовать эскадроны, которые сводились в полки или группы. Всего курды должны были выставить 153 эскадрона; на самом деле они выставили конницы значительно менее. На Кавказском фронте часть ее была сведена в четыре дивизии и одну бригаду, а остальные — в виде отдельных полков.

В состав каждого корпуса входил один кавалерийский полк в качестве дивизионной конницы.

В пехотную дивизию, кроме трех пехотных полков и одного стрелкового батальона, входили: артиллерийский полк в составе трех групп, каждая группа — в три батареи по четыре орудия: две состояли из легких орудий, а одна — из горных; один эскадрон кавалерии и одна рота сапер.

На каждую дивизию имелась одна запасная группа из трех запасных батальонов, по расчету одного батальона на каждый действующий полк.

На вооружении артиллерии были: горные орудия Шнейдера и Крупа современного образца, и полевые легкие орудия Круппа новой конструкции. В 1916 г. в армии уже имелись тяжелые австрийские гаубицы.

Пехота была вооружена винтовкой Маузера, пехотного образца, а в коннице был маузеровский карабин.

Уже в 1915 г. в армии появились ручные гранаты, а в 1916 г. — минометы.

Кроме полевой армии, организованной указанным выше образом, имелось до 80 тысяч в пограничных и жандармских батальонах и другого специального назначения войсках. Они состояли из отборных людей, имели хорошую военную подготовку и были лучшими по своим качествам войсками.

Всеобщая воинская повинность была обязательной для турок-османлисов. Курды выставляли свои конные полки иррегулярной конницы, так наз. «пхтиат» (вместо прежней — «гамидие»). А армяне были освобождены от воинской повинности, но взамен ее вносили государству налог в 45 лир.

Таким образом, вся тяжесть военной службы и бремя защиты государства ложились исключительно на турок-османлисов, между тем из 22 миллионов всего населения османлисов было только 8 миллионов.

Турки-османлисы, как боевой материал, были высокого качества, смелые, храбрые, чрезвычайно выносливые, нетребовательные и скромные, и в то же время дисциплинированные; вообще, по своей природе были настоящими воинами, обладая и отличающим истинного воина благородством.

Они храбро дрались, почти всегда принимали штыковой удар, хорошо применялись к местности, хорошо шли в атаку, отлично оборонялись, и только, сбитые с первой полосы укреплений, не всегда могли удержаться на второй полосе, если им не дать времени оправиться, преследуя настойчиво: в этом сказывалось свойство восточных народов — впечатлительность при неудаче.

Для пополнения армии, по мобилизации, объявленной 2-го августа 1914 г., были призваны люди от 23 до 30 лет — в действующие полки, а от 30 до 38 лет — в запасные полки каждого корпуса; в сентябре же 1914 г. были призваны дополнительно в ополчение люди от 38 до 45 лет, причем часть их была употреблена на работы и обслуживание путей; всего было мобилизовано 23 класса.

Главным недостатком турецкой армии было отсутствие должного количества хорошо подготовленных начальников. Но несмотря на это, армия турок была прекрасна в боевом отношении.

До 6000 немецких и австрийских офицеров, влитых в эту армию в течение войны, не могли особенно повысить более ее ценность по следующим причинам: очень небольшая часть немецких офицеров, прибывших в армию вместе с фон дер Гольц-пашой и находившихся в Турции уже давно, ознакомились и с характером народа, и с особенностями нации, ее быта, свойствами театров. Эта категория офицеров могла быть полезной, но она была немногочисленна и по большей части занимала невысокие места в управлении.

Большая же часть немецких и австрийских офицеров прибыла перед самым началом военных действий; гордые своей более высокой культурой и лучшей военной подготовкой, они с пренебрежением смотрели на тех, коими были призваны руководить; они не были знакомы ни с характером народа, ни со свойствами театров, почему и не могли быть полезными; между тем их было большое число, и они по преимуществу заняли высшие места в руководстве армией и ее операциями.

Район, примыкавший к кавказской границе и послуживший театром военных действий, в мирное время составлял третью инспекцию, в районе которой были штабы трех корпусов: 9-го — в Эрзеруме, 10-го — в Эрзинджане и 11-го — в Ване.

Войска, находившиеся в этом районе, с началом войны образовывали 3-ю турецкую армию.

В эту армию входили следующие части: 9,10 и 11-й турецкие корпуса, 2-я кавалерийская дивизия (сувари), 1,2,3 и 4-я аширетные кавалерийские дивизии и 3-я аширетная кавалерийская бригада курдской конницы, пятнадцать пограничных и один жандармский батальоны, расположенные вдоль кавказской границы; пять пограничных батальонов, поддержанных бригадой конницы и жандармской дивизией, формировавшейся в районе Вана, сосредоточенные против нашего Азербайджанского отряда; несколько батальонов местных формирований, а всего около 140 батальонов, 128 эскадронов, 220–250 орудий и около 8–10 тысяч курдов.

9-й и 11-й корпуса были сосредоточены у Эрзерума, имея по одной дивизии в Испире и Дутахе. 10-й корпус первоначально был оттянут к району Самсун — Сивас, но вскоре был возвращен к Эрзеруму, куда и прибыл в первых числах ноября 1914 г.

В первый месяц войны в район Хныс-калы прибыли из Ирака 36-я бис и 37-я бис дивизии. Но составленные из арабов, не переносящих холода, эти дивизии в ноябрьские холода оказались в плачевном состоянии.

Ко времени Сарыкамышской операции, к концу ноября, направлены на Кавказский фронт распоряжением Энвера-паши: одна дивизия 1-го (Константинопольского) корпуса, к нашей границе на Черноморском побережье, а в район Вана — 37-я дивизия 13-го корпуса.

И таким образом к началу декабря 1914г., перед Сарыкамышской операцией, 3-я турецкая армия была доведена до 160 батальонов, 128 эскадронов, около 300 орудий и до 8–10 тысяч курдов, а численность ее — до 190 тысяч человек.

Разведывательная работа в районе Кавказско-турецкого передового театра велась в двух направлениях: во-первых, путем сбора сведений и непрерывной их проверки с целью возможно полного ознакомления с характером и свойствами местности и населения указанного театра, а также вооруженной силы турок и предположений о действии их в случае войны; во-вторых, в принятии мер для обеспечения получения сведений о силах противника и его намерениях во время войны.

Изучение местности, населения и вооруженной силы противника велось офицерами Генерального штаба, бывшими в Турции в качестве консулов или секретарей генеральных консульств; дело было поставлено образцово. Местность детально изучена многочисленными маршрутными съемками. Организация, вооружение, снабжение, обучение и мобилизация войск, так же, как и характер начальников, были известны в полной мере.

Единственным пробелом в области этого изучения было отсутствие хороших, точных карт всего передового театра в крупном масштабе. Турки до последнего времени не имели своих карт этого района. У нас же имелись следующие карты: 5-и и 10-верстные карты узкой полосы от нашей границы до линии приблизительно Ид, Азанкей, хр. Аладаг, до персидской границы; она была составлена нашими топографами во время войны 1877–1878 гг. путем маршрутных съемок, так как в недолгую войну при малом числе топографов инструментальной съемки сделать было нельзя.

В соответствии с характером работ, карта не могла быть особенно точной, хотя и непрерывно проверялась в последующее время новыми маршрутными съемками; кроме того, она захватывала приграничную полосу в два с небольшим перехода, почему при наступлении войска наши скоро вышли бы из района, изображенного на картах.

20-верстная (дорожная) и 40-верстная карты имелись для всего театра военных действий; эти карты были составлены отлично, но по масштабу и данным, положенным в основание при составлении их, они были стратегические, полезные и необходимые для общего управления армией, но малопригодные для использования их малыми войсковыми соединениями.

Таким образом, в области картографического материала мы имели большой недостаток, вступив в войну без хорошей карты крупного масштаба всего театра военных действий, что могло бы сильно отразиться на деятельности войск, но, к счастью, в самом начале войны недостаток этот был устранен, и мы могли снабдить войска отличной 5-верстной картой всего театра.

Дело в том, что еще за несколько лет до войны немецкие топографы начали съемку полуинструментального характера всего передового театра и незадолго до войны ее закончили.

Почти в самые первые дни войны наш миноносец Черноморского флота захватил у турецких берегов какое-то неприятельское судно и отвел его, как принято, в Севастополь. Там, в трюме этого судна, нашли мешки, заключавшие в себе какие-то карты. Их отправили в Ставку, а оттуда эти карты, оказавшиеся турецкими, переотправили в штаб Кавказской армии.

Это были новые карты всего передового театра, снятые немецкими офицерами, которые, только что отпечатанные, направлялись в 3-ю турецкую армию для снабжения войск и которые мы тщетно пытались добыть перед войной. Топографический отдел Кавказского штаба, всегда славившийся своими картографическими работами, быстро переиздал эти карты со всеми названиями уже на русском языке, и в самом начале войны все наши войска были изобильно снабжены этими картами. Эти карты, приблизительно 5-верстного масштаба, служили нам в течение всей войны.

Кроме перечисленных карт, у нас имелся план кр. Эрзерум и позиции Деве-Бойну с подступами к ней. Это был план крупного масштаба, 250 саж. в дюйме, необычайно точный, в горизонталях, с нанесенными на нем всеми укреплениями. При нем же имелось детальное описание Эрзерумской крепости с приложенными к нему планами всех фортов крепости и Деве-Бойненской позиции.

Насколько результаты по изучению местности и противника были Образцовы, настолько подготовка к непрерывному получению сведений во время войны в конечном итоге была неудачна. Еще задолго до войны эта ответственная работа была тщательно и методически проведена рядом талантливых офицеров Генерального штаба, но, к сожалению, перед самой войной непосредственное руководство этой деятельностью было возложено на другого молодого офицера Генерального штаба, оказавшегося не особенно талантливым и не отдававшего себе отчета в том, что он намеревался делать. Этот офицер, решив, что существующая постановка разведки, опиравшаяся на армянское население, нам симпатизировавшее, нерациональна, и что ее надо коренным образом изменить, тотчас же совершенно ликвидировал уже давно, упорным трудом тщательно созданную организацию, не создав взамен ее предварительно новой. И только что он успел все существующее разрушить, как началась война, когда уже заново создавать было поздно.

Это обстоятельство чрезвычайно тяжело отразилось на работе штаба, затруднив своевременное получение необходимых агентурных сведений.

Начальником разведывательного отделения штаба Кавказской отд. армии подполковником Драценко было положено много усилий, энергии и искусства, чтобы постепенно, шаг за шагом, в течение долгого времени восстановить старую организацию, хотя и не полностью, а до этого восполнять существующий недостаток, тщательно изучая сведения, добытые на остальных фронтах борьбы с турками нашими союзниками; путем тщательного исключения всего, что окончательно и точно обнаружено на остальных фронтах, можно было установить наличность и появление новых частей на нашем фронте. Конечно, работа должна была производиться со всею тщательностью и требовала от начальника разведывательного отделения штаба Кавказской армии больших способностей и сосредоточенного внимания. Талантливый начальник этого отделения, подполковник Драценко, блестяще выполнил эту задачу и с большим искусством умел разбираться в неопределенных, неясных и зачастую совершенно противоречивых сведениях, отгадывая истинные данные.

Сведения о результатах разведки на остальных театрах военных действий мы получали через состоявшего при штабе Кавказской отд. армии английского офицера Генерального штаба майора Марша.

Обменивались мы в течение всей войны и со штабом Одесского военного округа, который также вел агентурную разведку о турецкой армии, но данные этого штаба были не всегда строго проверенные.

Необходимо обратить внимание на следующие неблагоприятные обстоятельства, при которых Кавказской армии пришлось вступить в войну с Турцией:

1) Война на Кавказе началась, когда Кавказская армия, только что отдав на западный фронт 2-й и 3-й Кавказские арм. корпуса, т.е. 2/3 своих сил, имела в своем составе силы слабейшие, чем у противника.

2) Силы малочисленной Кавказской армии были несоразмерны протяжению фронта (первоначально, от Черного моря до Тавриза) — в 600 верст.

3) Война началась осенью, при наступлении холодного времени, при недостатке теплой одежды и транспортных средств для горных путей.

Естественно, что все эти неблагоприятные обстоятельства должны были еще более усложнитьКавдсазской армии ее задачу обороны Кавказа.

Обеспечение кавказской границы протяжением до 600 верст ложилось на небольшую Кавказскую армию силою в момент объявления войны Турции в 100 батальонов, 105 сотен, 256 орудий и 15 инж. рот.

Части ее не были разбросаны равномерно по всей границе, а имели наибольшее сосредоточение на главном, Эрзерумском направлении.

Из указанного выше состава армии, на 50-верстном фронте Эрзерумского направления было сосредоточено 38У₄ батальона, 27 сотен, 120 орудий и 5 инж. рот. За этой же группой в армейском резерве, на том же главном направлении, имелось 25 батальонов, 12 сотен, 46 орудий и 7 инж. рот.

Таким образом, для действия на главнейшем, Эрзерумском направлении было сосредоточено: 63¹/₄ батальона, 39 сотен, 166 орудий и 12 инж. рот.

На всем же остальном 550-верстном протяжении фронта было развернуто малыми группами 30³/₄ батальона, 66 сотен, 90 орудий и 3 инж. роты.

Особо на охране Черноморского побережья находилось 6 батальонов.

Группировка Кавказской армии показана в Приложении № 6, а состав ее и расположение — в Приложении № 7.

К началу войны корпуса 3-й турецкой армии, медленно производя мобилизацию, сосредотачивались из районов их квартирования к Эрзеруму, наблюдая всю границу 20-ю пограничными батальонами, разбросанными вдоль ее. 9-й и 11-й корпуса выдвинули по одной дивизии к Исппру и Дутаху.

В составе 3-й турецкой армии находилось 140 батальонов, 128 сотен, около 220 орудий и около 8–10 тысяч курдов, но 30 батальонов 10-го корпуса еще не прибыли из Сиваса, и к моменту объявления войны Турции перед фронтом Кавказской армии находилось 110 батальонов, 128 эскадронов, около 220–250 орудий и около 10 тысяч курдов.

Благодаря этому в первые дни воины наши части, перешедшие в наступление, на главном направлении встретили слабое сопротивление только пограничников.

Но уже к первым числам ноября 1914 г., по прибытии 10-го корпуса, командующий 3-й турецкой армией Гасан-Изет-паша сосредоточил все три корпуса на Эрзерумском направлении в Пассинской долине и на ольтинских путях, имея на остальном фронте лишь небольшие части и курдскую конницу.

Группировка 3-й турецкой армии показана в Приложении № 8.