В середине мая 1916 г. на главном Эрзинджанском направлении на фронте 1-го Кавказского корпуса полки 39-й пех. дивизии были отведены в корпусной резерв, и позиции на линии фронта этого корпуса заняли 4-я Кубанская, Донская пешая и 1-я Закавказская стр. бригады; а между ними в центре на главнейшем участке впереди Мамахатана, по обеим сторонам шоссе Эрзерум — Эрзинджан, был поставлен 15-й Кавказский стр. полк 4-й Кавказской стр. дивизии, присланный из армейского резерва и занявший несоизмеримо большой 40-верстный участок позиции.

По существу, это было охранение, выставленное вследствие наступившего затишья на фронте корпуса, дабы дать хотя бы непродолжительный отдых частям 39-й пех. дивизии, непрерывно с начала войны бывшим бессменными в первой линии на главнейшем направлении и решавшим важнейшие задачи на фронте.

Но к этому времени чрезвычайными усилиями турецкого командования, сумевшего использовать в значительной мере морской путь от Константинополя до Самсуна, в течение трех месяцев, последовавших за поражением 3-й турецкой армии в Азанкейском сражении, части этой армии успели быть восстановленными, пополненными и приведенными в порядок, а из Константинопольского района прибыли на усиление армии 5-й турецкий корпус в составе трех дивизий и 14-я пех. дивизия.

Командование 3-й армии, внимательно следившее за происходящим на нашем фронте, решает использовать столь благоприятное для них обстоятельство сильного ослабления фронта 1-го Кавказского корпуса на выдвинутом в сторону турок участке позиции у Мамахатуна.

Сосредоточив крупные силы против последнего, турки, перейдя с рассветом 16-го мая в энергичное наступление, обрушились превосходными силами на занимавший растянутую линию 15-й Кавказский стр. полк и, несмотря на серьезное и энергичное его сопротивление, быстро смяли его, таким образом прорвав центр расположения 1-го Кавказского корпуса.

Мамахатун был нами оставлен; при отступлении, два горных орудия с перебитой прислугой и лошадьми, опрокинувшиеся в обрыв, были брошены.

17-го и 18-го мая турки, увеличив прорыв, начали движение широким фронтом несколькими дивизиями, в направлении на Эрзерум. Необходимо было восстановить положение, что и было поручено только что отведенным полкам 39-й пех. дивизии.

Во исполнение этого требования, на рассвете 19-го мая по обеим сторонам шоссе Эрзерум — Эрзинджан двинулись 156-й пех. Елисаветпольский и 154-й пех. Дербентский полки, а левее их от с. Илиджа в юго-западном направлении выступил 155-й пех. Кубинский полк. Правее 39-й пех. дивизии наступала 4-я Кубанская пластунская бригада, усиленная Донской пешей бригадой, держа направление на Барнакабан.

Ввиду того, что турки на своем правом фланге, легко отбросив отряд полковника Кониева из батальонов 1-й Закавказской стр. бригады, распространились в долине р. Тузлачай и появились на обнажившихся при этом обходных путях в Эрзерум из долины этой реки, угрожая таким образом Эрзеруму, — после полудня 20-го мая 153-й пех. Бакинский полк, лишь накануне прибывший на отдых в Эрзерум, получил приказание спешно выступить в направлении промежутка между г. Думан-даги и р. Тузлачай, двигаясь левее кубинцев.

Полки получили приказание остановить прорвавшегося противника и, заняв прочно позиции, обеспечить направление на Эрзерум.

155-й пех. Кубинский полк, выступив на рассвете 19-го мая, уже 21-го мая вошел в соприкосновение с противником и после полудня энергично атаковал одну из дивизий турок на восточных склонах массива Думан-даги. Сочетая наступление с фронта с обходным движением 3-го батальона против правого фланга противника, кубинцы сбили турок с передовых позиций и до вечера успешно продвигались вперед, не давая возможности туркам где-либо задержаться. Но с утра 22-го мая около 2-х батальонов турок, поддержанных фланговым артиллерийским огнем, повели наступление с господствовавшего над левым флангом полка гребня, оттеснили бывшую там команду разведчиков и стали угрожать флангу и тылу всего полка, между тем как в полку, ведущему бой с превосходящими силами противника, не оставалось более резерва для противодействия этому охвату. Ввиду этого левофланговый батальон кубинцев начал отходить.

К этому времени за их левым флангом появились передовые части 153-го пех. Бакинского полка, форсированно двигавшегося из Эрзерума. Бакинцы, выступив, в соответствии с приказанием, в ночь с 20-го на 21-е мая, двигаясь всю ночь и весь следующий день по очень тяжелой горной каменистой тропе, оставив на пути весь колесный обоз, который не мог продвигаться за полком, к вечеру 21-го мая достигли трудного горного перевала; командир полка, ночью высланной разведкой выяснив обстановку в районе, с рассветом 22-го мая спешно направился с полком на плато южнее Думан-даги, где, по данным этой разведки, было сильное турецкое сосредоточение.

С движением вперед 153-й пех. Бакинский полк вошел в связь с действовавшим в районе Думан-даги 155-м пех. Кубинским полком и, получив с первым разъездом, установившим эту связь, просьбу о содействии отходящему левому флангу полка, спешно, налегке, выдвинул вперед команды пеших и конных разведчиков и две роты, которые, быстро подойдя к левому флангу кубинцев и стремительной атакой овладев гребнем, помогли последним восстановить положение.

Остальные же части полка к вечеру сосредоточились левее кубинцев против плато, сильно занятого турками, развернувшись для наступления.

Одновременно с кубинцами, правее их наступали 154-й пех. Дербентский и 156-й пех. Елисаветпольский полки, а севернее батальоны 4-й Кубанской пластунской бригады, которые также в упорном бою, особенно на участке елисаветпольцев, продвигались вперед, преодолевая сильнейшее сопротивление превосходных сил турок.

Левее 153-го пех. Бакинского полка, в долину р. Тузлачай была направлена штабом корпуса 1-я бригада 5-й Кавказской каз. дивизии под командой полк. Колесникова для обеспечения открытого фланга 153-го пех. Бакинского полка и связи с отрядом полк. Кониева, слишком далеко отошедшая назад, под давлением, произведенным на него турками. Но эта бригада еще не прибыла.

С рассветом 23-го мая части 153-го пех. Бакинского полка двинулись в атаку против 17-й пех. дивизии турок, имея на правом фланге 2-й батальон, в центре — 3-й, на левом фланге — 4-й и в резерве — 1-й батальон со знаменем.

Правый фланг обеспечивался действовавшим рядом 155-м пех. Кубинским полком; левый заканчивался у глубокого и обрывистого берега широкой долины р. Тузлачай, непосредственно обеспечивавшего правый фланг полка. Между 2-м батальоном, наступавшим по гребню, разделявшему участок бакинцев от кубинцев и бывшим в центре 3-м батальоном, на плато наступали команды: полковая учебная и пеших разведчиков. В широкой долине р. Тузлачай наблюдала за противником конная команда разведчиков.

Позиция турок была малоблагоприятной для атаки ее: местность представляла плато, покатое в нашу сторону (гласисообразное) и по середине параллельно фронту разделялось перед фронтом 4-го и 3-го батальонов извилистым и глубоким оврагом, совершенно скрывавшим происходившее в нем. Позиция турок была впереди этого оврага на плато.

Благодаря тяжелым условиям наступления, выжидания подхода к флангу нашей конницы и упорного сопротивления всей 17-й турецкой дивизии, продвижение полка происходило медленно, шаг за шагом; постепенно на усиление среднего участка пришлось израсходовать большую часть резерва, и, наконец, к пяти часам дня, когда цепи полка, подойдя вплотную к противнику, бросились в штыки и опрокинули турок, 17-я турецкая дивизия начала спешно и в некотором беспорядке отходить; в резерве полка были лишь две роты, из них одна знаменная.

В эту минуту, когда, казалось, сопротивление противника было сломлено и полки 17-й пех. дивизии спешно отходили, частью приняв удар в штыки, частью же не ожидая его, — из глубокого оврага, бывшего за частью турецкого расположения, появились большие массы турецкой конницы и бросились в атаку на 153-й пех. Бакинский полк; это были три полка сувари 2-й кавалерийской дивизии (регулярной турецкой конницы); один из полков понесся в атаку на промежуток между 2-м и 3-м батальонами, а два других полка сувари, в то же время, атаковали компактной массой левый фланг 3-го батальона и часть 4-го батальона,

Почти одновременно с этой конной атакой, — бывшей первой и единственной на Кавказском фронте конной атакой регулярной турецкой конницы нашей пехоты, — из-за глубокого оврага появилась двинувшаяся в атаку против бакинцев свежая 28-я турецкая пехотная дивизия, в течение дня притянутая турецким командованием из резерва и шедшая в трех группах густых цепей.

Положение полка было критическое, так как в резерве оставались, как сказано выше, две роты, которые командир полка и направил в центр на поддержку. Длинная телефонная связь со штабом дивизии, в течение всего дня прерывавшаяся жителями селений, расположенных в тылу, или турецкими разведчиками, в эту минуту снова была прервана; как потом выяснилось, было вырезано около 80 100 саженей провода.

Бывший по соседству Кубинский полк, после тяжелого дня атак накануне, вел огневой бой с превосходным в силах противником.

Но, несмотря на громаднейшее превосходство противника в силах, все усилия турок опрокинуть части 153-го пех. Бакинского полка оказались напрасными.

Полк сувари, несшийся в атаку на промежуток между 2-м и 3-м батальонами, был встречен командами полковой учебной и пеших разведчиков, которые, как на учении, мгновенно, по командам своих начальников, сомкнулись к середине и встретили атакующую конницу залповым огнем; выдержанный огонь внес потери и расстройство в ряды атакующих, и, когда уже передние всадники были в шагах ста от команд (ожидавшие их передние с колена, задние стоя), — вся масса их в беспорядке отхлынула назад, оставив только раненых и убитых, и вскоре скрылась за краем оврага, откуда она начала атаку.

Более крупная масса турецкой конницы двух полков, той же 2-й кавалерийской дивизии, быстро приближаясь, прорвала переднюю линию цепей. Но в эту минуту она была обстреляна сильнейшим фланговым огнем пулеметного взвода подпоручика Яна Косинского, который, будучи на фланге 4-го батальона и заметив появление конницы, тотчас же, не теряя ни минуты, по собственной инициативе бросился с обоими своими пулеметами вперед и фланговым сильным огнем внес расстройство в атакующую конную массу. Этот сильный и своевременный пулеметный фланговый огонь и вторая линия цепей, смело встретившая турецкую конницу, быстро ликвидировали эту конную атаку, и вся масса ее, оставив на месте убитых, раненых и пленных, а также некоторое количество лошадей, в полном беспорядке отхлынула назад.

Пока протекали эти короткие минуты конной атаки, густые колонны цепей 28-й турецкой дивизии шли в атаку по плато. Но при прекрасной поддержке артиллерийского огня, чрезвычайно искусно руководимого полковником Берестовским, бакинцы, хотя и изнемогавшие в неравном бою, без какой-либо поддержки извне, отбили как эту, так и тотчас же следовавшие одна за другой еще три атаки 28-й дивизии, сохранив за собой выдвинутое на плато положение. Наступившая темнота прекратила атаки. 153-й пех. Бакинский полк, после напряжения целого дня, мог отдохнуть. Полк имел много пленных от всех полков обеих дивизий и конницы, сам потеряв более 900 человек убитыми и ранеными, в том числе и около 15 офицеров.

На следующий день в долину р. Тузлачай вышла 1-я бригада 5-й Кавказской каз. дивизии и обеспечила левый фланг дивизии и бакинцев.

Нашим командованием было решено пока не занимать Мамахатуна, создававшего невыгодный для обороны выступ на фронте армии, почему полкам 39-й пех. дивизии было приказано укрепиться на занятых позициях.

Таким образом, попытка турецкого командования, сосредоточившего более пяти дивизий против 1-го Кавказского корпуса, чтобы произвести прорыв в сторону Эрзерума, не удалась и была ликвидирована полками 39-й пех. дивизии.

Фронт был прочно занят и направление на Эрзерум обеспечено. Лишь 39-я дивизия не смогла получить ожидаемого отдыха и вновь влилась в первую линию, дав ей устойчивость.

В последующие дни турки более не пытались на этом участке переходить в наступление, и на фронте установилось временное затишье.

Так время прошло до двадцатых чисел июня, когда переход в наступление 5-го турецкого корпуса дал начало Эрзинджанской операции.