Приморский отряд, еще в марте 1915 г. выдвинувшийся к реке Архаве, продолжал занимать позиции на правом берегу этой реки до января 1916 г.

После разгрома 3-й турецкой армии в Азанкейском сражении, когда при подходе наших войск к Деве-Бойненской позиции командующий армией решил штурмовать Эрзерум, Приморскому отряду было приказано перейти в наступление против турок, с целью приковать их внимание к себе и не позволить противнику делать какие-либо переброски к району Эрзерума.

В соответствии с этим приказанием, начальник Приморского отряда генерал Ляхов, подготовив продвижение войск вперед, в конце января перешел в решительное наступление против турок.

В это время в составе Приморского отряда всего было 11 батальонов пехоты, 3 арт. батальона, 8 ополченских дружин, 1 добровольческая дружина, 2 конных сотни, 1 добровольческая и конная сотня, 24 орудия и 4 инж. роты.

Артиллерийские батальоны, часть ополченских дружин и конница находились на охране тыла отряда и в составе гарнизона Михайловской крепости; остальные войска были сосредоточены впереди на позициях в районе р. Архаве.

Кроме того, в Батуме находился так называемый Батумский отряд судов, состав которого временами изменялся. В начале войны он состоял лишь из двух-трех миноносцев и имел наименование отряда судов обороны Батумского порта.

В конце ноября 1914 г., в связи с продвижением турок вперед к району самой крепости, число судов этого отряда было увеличено, в состав его вошел временно линейный корабль «Ростислав», и он получил наименование Батумского отряда судов.

С декабря 1914 г., когда начальником Приморского отряда был назначен генерал Ляхов и отряду дана была задача продвинуться вперед для расширения плацдарма, состав Батумского отряда судов был такой: постоянную часть его составляли 6–7 транспортов (мобилизованных коммерческих пароходов), одна канонерская лодка «Кубанец», один минный заградитель, два-три миноносца. Затем в январе 1916 г. были присланы вторая канонерская лодка «Донец» и еще два миноносца (состав миноносцев постоянно менялся, в зависимости от исправного состояния их котлов и машин); в феврале 1916г. прибыли четыре больших тральщика; наконец, для выполнения каждой отдельной операции, при наступлении Приморского отряда и при участии в нем Батумского отряда судов, присылался из Севастополя линейный корабль «Ростислав», который оставался в Батуме дней 10–12 и уходил по окончании операции с участием судов.

В феврале и марте 1916 г., когда началось решительное наступление Приморского отряда, число судов в составе Батумского отряда доходило до двадцати, но были недели, как в октябре и ноябре 1915 г., когда почти все военные суда отзывались из Батума и в составе отряда судов оставались лишь транспорты.

В начале войны, до декабря 1914 г., начальником отряда судов был капитан 2 ранга Шуберт; в декабре 1914 г. начальником Батумского отряда судов был назначен флигель-адъютант капитан I ранга Ден. В июле 1915 г. его заменил капитан I ранга Римский-Корсаков, который и пробыл во главе его до марта 1916 г., когда, недели за две до взятия Трапезунда Батумский отряд судов был расформирован.

Назначение Батумского отряда судов было следующее:

1) Охранять и обслуживать коммуникационную линию Приморского отряда.

2) Содействовать Приморскому отряду обстрелом с моря неприятельских позиций, высадкой десанта в тыл неприятельских позиций и вообще оказывать содействие Приморскому отряду в его действиях всеми имеющимися средствами.

Состоя в общем подчинении командующему Черноморским флотом, Батумский отряд судов в оперативном отношении находился в двойственном подчинении: 1) по всему, что связано было с действиями Приморского отряда, — начальнику Приморского отряда генералу Ляхову и 2) по всему, что касалось общих действий флота, — командующему Черноморским флотом.

По данным нашего разведывательного отделения, у турок на побережье имелось до декабря 1915 г. 14 батальонов пехоты с артиллерией. К февралю 1916 г. турецкие войска на этом направлении были значительно усилены, прибывшими из района Константинополя частями, а далее это усиление еще в большей степени продолжалось.

За долгое, почти годовое пребывание турецких войск на позиции на высотах левого берега р. Архаве турки сильно укрепили свои позиции созданием нескольких ярусов окопов и ряда опорных пунктов.

Поэтому генерал Ляхов решил произвести атаку турок с обходом их правого фланга со стороны гор и при огневом содействии Батумского отряда судов со стороны моря в тыл и левый фланг турецкой позиции.

Произведя подготовку и дав задание начальнику Батумского отряда судов, генерал Ляхов 23-го января всем своим отрядом атаковал турок на позициях левого берега р. Архаве.

На правом фланге Приморского отряда наступлению 19-го Туркестанского стр. полка вдоль берега содействовал фланговым артиллерийским огнем Батумский отряд судов капитана I ранга Римского-Корсакова, который к 8 часам утра 23-го января прибыл к устью р. Архаве в составе линейного корабля «Ростислав», канонерских лодок «Кубанец» и «Донец», и миноносцев «Лейтенант Пущин», «Живой» и «Стремительный», а несколько позже и «Строгий».

Тотчас по прибытии суда приступили к обстрелу указанных им целей в расположении противника.

Под покровительством этого огня наши части вскоре (около полудня) перешли вброд р. Архаве и бросились в атаку турецких позиций. В то же время пластуны по склонам Понтийского Тавра производили обход правого фланга турок. К вечеру на всем фронте турки были сбиты с сильно укрепленных позиций левого берега р. Архаве и начали отходить к Сумли и Вице.

24-го и 25-го января части Приморского отряда продолжали наступление, преследуя отступающих турок и не позволяя им задержаться на ряде тыловых позиций; Батумский отряд судов в эти дни ежедневно с утра выходил на фланг отступающих турок, оказывая содействие огнем судовой артиллерии нашим войскам.

26-го января передовые части Приморского отряда подошли к р. Вице-су, а вслед за ними на правом берегу этой реки сосредоточился и весь Приморский отряд. Турки заняли сильные позиции на высотах левого берега р. Вице-су.

1-го февраля генерал Ляхов, продолжая наступление и решив сбросить турок с позиции на р. Вице-су, направил колонну пластунов в обход правого фланга турецкого расположения, а Батумскому отряду судов дал задание поддержать фланговым огнем судов с моря атаку на суше.

С утра 2-го февраля к устью р. Вице-су подходят: линейный корабль «Ростислав», канонерские лодки «Кубанец» и «Донец» и миноносцы «Лейтенант Пущин», «Жаркий», «Строгий» и «Стремительный» подкомандой капитана I ранга Римского-Корсакова и в течение целого дня производят обстрел турецкой позиции.

Наши части оставались до вечера на месте, выжидая результата движения обходной колонны.

В ночь на 3-е февраля турки перешли в контратаку, которая была отбита, и наши части, в свою очередь, атаковав турок, овладели турецкими позициями левого берега р. Вице-су, отбросив противника на следующий гребень. В течение всего дня 3-го февраля части Приморского отряда вели наступление по всему фронту, стремясь охватить правый фланг противника и постепенно продвигаясь вперед. Те же суда Батумского отряда поддерживали это наступление артиллерийским огнем с моря, подходя к берегу на дистанцию ружейного огня. В следующие дни наступление наших частей успешно развивалось, и 6-го февраля отступающие турки были отброшены за р. Беюк-дере, протекающую верстах в пяти впереди г. Атина. Здесь наши части приостановились, готовясь к дальнейшему наступлению.

Турецкие позиции на левом берегу р. Беюк-дере были очень сильны: обширное плато, подходя к реке, круто обрывалось, и у подошвы его на глубине нескольких сажень протекала р. Беюк-дере, глубокая и имевшая только один брод. Позиция была заблаговременно укреплена.

Генерал Ляхов решил овладеть позицией турок, сочетая обход правого фланга их по склонам Понтийского Тавра с высадкой десанта в тылу левого фланга турецкого расположения.

19-го февраля на левом фланге Приморского отряда пластуны начали постепенное продвижение вперед с целью охватить правый фланг турок.

В то же время с утра к устью р. Беюк-дере подошли: линейный корабль «Ростислав», канонерская лодка «Кубанец» и миноносцы «Заветный», «Завидный», «Жаркий», «Строгий» и «Стремительный» и в течение целого дня производили обстрел неприятельских позиций.

Вечером того же дня из Батума вышли под командой капитана I ранга Римского-Корсакова тральщики: №№ 18 и 65 и транспорт «Корнилов» с посаженным десантом, под конвоем миноносцев «Жаркий» и «Строгий». Переждав у Хопы до часу ночи, эти суда с десантом двинулись к г. Атина, где в 6-м часу утра 20-го февраля произвели весьма удачную и быструю высадку в избранных накануне пунктах: тральщик № 18 — восточнее г. Атина, а тральщик № 65 — западнее этого города. Вслед за ними произвел высадку и транспорт «Корнилов». Только под конец высадки противник открыл беспорядочный огонь, что совершенно не отразилось на ходе высадки.

Высаженные войска тотчас же двинулись в атаку турок с тыла, и вскоре к месту выездки были приведены две роты пленных турок.

Высадка десанта в тылу турецкой позиции в связи с обходом правого фланга турок заставила последних спешно бросить сильные позиции и в беспорядке отступать. Наши части еще утром вошли в г. Атина.

В ночь на следующий день, 21-го февраля, генерал Ляхов вновь производит десант в тыл турок, перебросив часть войск из г. Атина в Менари.

Войска были перевезены на тральщиках №№ 17,18,24 и 65 и на транспорте «Корнилов». Высадка произведена на рассвете 21-го февраля и прикрывалась миноносцами «Жаркий» и «Строгий» и линейным кораблем «Ростислав». Благодаря сильному впечатлению от десанта сопротивление турок было непродолжительное, и они спешно начали уходить на запад.

Наши войска, продолжая преследование противника, 22-го февраля подходят к р. Аскарос, у устья которой расположен г. Ризе, а 23-го февраля производится новая, третья высадка батальона на одном тральщике под прикрытием канонерской лодки «Кубанец» и трех миноносцев. Противник в полном беспорядке отступает.

24-го февраля в присутствии генерала Ляхова наши войска, в числе коих были десантный взвод и хор музыкантов с корабля «Ростислав», вступили в г. Ризе под салют в 31 выстрел со всех судов Батумского отряда.

Во второй половине февраля 1916 г. сложившаяся на фронте Кавказской армии стратегическая обстановка указала командующему Кавказской армией генералу Юденичу на необходимость развить дальнейшее наступление Приморского отряда с целью овладеть Трапезундом.

Действительно, на главном направлении большая часть Кавказской армии, по взятии Эрзерума, разгроме турок и овладении базой 3-й турецкой армии, выдвинувшись на несколько переходов вперед, отбросила остатки этой армии далеко на запад в сторону Эрзинджана. Но в распоряжении последней еще оставалась лучшая и кратчайшая связь с центром страны, — Константинополем, через Трапезунд морем, по шоссе Трапезунд — Эрзерум, имевшему ветку из района Гюмиш-хана к Эрзинджану.

Флот наш, не имея полного господства на море, хотя и сильно препятствовал туркам переброске по этому пути войск и запасов всякого рода, но совершенно прервать сообщение по этому пути не мог.

На поддержку разгромленной турецкой армии уже направлялись со всей страны пополнения и свежие многочисленные части.

Естественно, что турецкое командование должно было для ускорения перебросок использовать этот путь.

Командующий армией и решил прервать эту связь 3-й турецкой армии с центром страны в самом важном ее месте — Трапезунде, который являлся промежуточной базой 3-й турецкой армии.

Решению командующего армией овладеть Трапезундом чрезвычайно способствовало намерение Ставки вернуть на Кавказ 1-ю и 2-ю Кубанские пластунские бригады, о чем было прислано извещение. Сообщение о возвращении этих пластунских бригад было чрезвычайно своевременными. И вот почему.

Если до Ризе небольшие силы Приморского отряда успешно продвигались вперед, нанося сильные удары при содействии флота, то этому много способствовало большое приближение к берегу моря дикого, высокого, покрытого глубоким снегом и почти непроходимого главного хребта Понтийского Тавра, оставлявшего лишь узкую полосу вдоль моря, удобную для действия войск. При коротких позициях огневое содействие дальнобойной артиллерии судов могло быть действительнее.

Далее, по мере приближения к Трапезунду, части Приморского отряда естественно должны были встретить большее сосредоточение сил противника, а постепенное удаление главного хребта Понтийского Тавра от берега позволяло туркам развернуть больше своих сил.

Поэтому для успешного продвижения наших войск далее к Трапезунду необходимо было их усилить.

Командующий армией и решил возвращаемые с западного фронта пластунские бригады направить в состав Приморского отряда генерала Ляхова.

Так как обстановка требовала произвести это усиление отряда возможно скорее, пока турки не успели бы сделать большого сосредоточения войск для защиты Трапезунда, то генерал Юденич просил Ставку направить обе пластунские бригады по железной дороге до Новороссийска, а далее переброску их к фронту Приморского отряда произвести на судах, о чем и ходатайствовал перед Ставкой.

Получив согласие Ставки, давшей соответствующие указания командующему Черноморским флотом адмиралу Эбергарду, командующий Кавказской армией генерал Юденич пригласил последнего в Батум для выработки условий переброски 1-й и 2-й Кубанских пластунских бригад и содействия флота производству этой операции против Трапезунда.

Совещание произошло в первой половине марта 1916 г. в Батуме на военном корабле, на котором прибыл в Батум командующий Черноморским флотом адмирал Эбергард.

На совещании присутствовали: со стороны Кавказской армии сам командующий армией генерал Юденич, генерал-квартирмейстер генерал-майор Томилов, начальник оперативного отделения полковник Масловский и начальник Приморского отряда генерал Ляхов.

Со стороны флота командующий Черноморским флотом адмирал Эбергард, начальник его штаба контр-адмирал Плапсон и флаг-капитан по оперативной части капитан I ранга Кетлинский.

На совещании была обрисована обстановка на фронте Кавказской армии и, в частности в районе Приморского отряда, предположения об операции с целью овладения Трапезундом и желательное содействие флота в этой операции.

Адмирал Эбергард и чины его штаба сообщили условия обстановки, в которой находился Черноморский флот, указали на главную задачу флота по подготовке десантной операции из района Одессы к Босфорскому проливу и на возможности, бывшие в распоряжении флота.

Адмирал Эбергард подчеркнул, что, поглощенный подготовкой к Босфорской десантной операции и считая эту задачу важнейшей для Черноморского флота, он не может на продолжительное время и в слишком широком масштабе отвлечься от выполнения главнейшей задачи для содействия операциям Кавказской армии, почему необходимо иметь в виду, что содействие флота может быть только кратковременным.

В соответствии со своим решением и выяснившимися возможностями участия флота, командующий Кавказской армией генерал Юденич просил адмирала Эбергарда перебросить обе прибывающие в Новороссийск пластунские бригады с их артиллерией одновременно и прямо к фронту Приморского отряда, указав, что, по его предположениям, Приморской отряд в ближайшее время достигнет р. Карадере, где приостановится до прибытия к нему 1-й и 2-й Кубанских пластунских бригад.

Здесь, на высотах левого берега о. Карадере, по данным штаба Кавказской армии, имелись последние и наиболее сильные позиции перед Трапезундом, где могли бы попытаться задержать наше наступление турки, отступающие перед Приморским отрядом и последним методично преследуемые. Действительно, на всем протяжении от Ризе до Трапезунда, позиции левого берега р. Карадере являлись наисильнейшими. Самый Трапезунд не давал никаких выгод для непосредственной обороны его: ни сухопутной, ни морской обороны города не существовало; правда, с началом войны начаты были постройки нескольких береговых батарей для морской обороны города, но так как турки никак не предполагали, что Трапезунд может войти в сферу боевых столкновений, то работа по сооружению их протекала чрезвычайно медленно, и ко времени нашего приближения к нему на части батарей не была закончена установка вооружения, а на другой — даже не окончена постройка бетонных оснований.

Напротив, высоты левого берега р. Карадере представляют отличную и сильную оборонительную позицию на подступах к Трапезунду, которую турки естественно не могли, при данных условиях, оставить, не попытавшись серьезно на ней отразить наше наступление.

Поэтому генерал Юденич предполагал по достижении р. Карадере, приостановить Приморский отряд до усиления его пластунскими бригадами, которые должен был перебросить флот, и уже тогда атаковать турок на этих позициях.

Адмирал Эбергард согласился с требованиями командующего Кавказской армией к флоту и сообщил, что всем флотом прикроет переброску войск.

Совещание закончилось установлением времени переброски 1-й и 2-й Кубанских пластунских бригад.

Между тем части Приморского отряда продолжали медленное, но непрерывное наступление, преследуя отступающих турок; части его, после трехдневного серьезного боя с 13-го по 15-е марта, в котором особенно понесли значительные потери 19-й Туркестанский стр. полк, атаковавший тактический ключ позиции (г. Сос-даг) и 1-й Кубанский пластунский батальон, ведший атаку на самый город Оф, при огневом содействии Батумского отряда судов, сбросили противника с высоты в районе р. Балтазидараси и, преследуя, заняли г. Оф. Продолжая преследование, части Приморского отряда к 20-м числам марта вышли к правому берегу р. Карадере, на сильных позициях левого берега которой сосредоточились турки.

В этот период, а именно 17-го марта было потоплено немецкой подводной лодкой наше госпитальное судно «Портюгаль», вопреки всяким правилам, установленным Женевской международной конвенцией о госпиталях и судах, находящихся под защитой Красного Креста.

Госпитальное судно «Портюгаль» было послано из Батума в Оф для принятия сосредоточенных там с позиций около 200 раненых.

«Портюгаль» был большой коммерческий пароход, принадлежавший известной пароходной компании «Месажери Маритим»; застигнутый войной в одном из русских портов Черного моря, был реквизирован для нужд войны с согласия французского правительства, обращен в госпитальное судно и придан к Батумскому отряду судов специально для перевозки с позиций в тыл раненых и больных. Он имел соответствующую окраску и положенные опознавательные знаки. Команда его была смешанная из французов и русских, медицинский и санитарный персонал — русский. Судно было признано плавучим госпиталем и немцами и болгарами и турками.

Около 8-ми часов утра 17-го марта, когда госпитальное судно «Портюгаль» подходило к месту назначения и было уже в виду г. Офа, оно было атаковано немецкой подводной лодкой, выпустившей по нему две мины, второй из которых госпитальное судно и было взорвано.

На место катастрофы бросился шедший из Офа навстречу миноносец «Сметливый», а вслед за ним туда же поспешили все находившиеся поблизости суда: тральщик, фелюги, боты и шлюпки. Соединенными усилиями их, удалось спасти 165 человек, но 113 человек погибло. В числе погибших были сестры милосердия, врачи, деятели Красного Креста и невооруженный экипаж судна.

В соответствии с распоряжением адмирала Эбергарда 19-го марта 1916 г. в Новороссийск прибыло 40 транспортов для перевозки 1-й и 2-й Кубанских пластунских бригад. Тогда же прибыли туда четыре миноносца 3-го дивизиона, а именно: «Лейтенант Шестаков», «Капитан-лейтенант Баранов», «Капитан-лейтенант Сакен» и «Лейтенант Задаренный».

22-го марта началась погрузка пластунов, причем она производилась постепенно, в соответствии с длиной причальной линии. В 4 часа пополудни 23-го марта, вскоре по окончании погрузки, из Новороссийска вышла транспортная флотилия под командой контр-адмирала Хоменко, в составе 38 транспортов с погруженными на них 1-й и 2-й Кубанскими пластунскими бригадами.

Вместе с пластунскими бригадами были перевезены: 1-й Кавказский отдельный горный арт. дивизион и рота 1-го Кавказского саперного батальона.

От самого Новороссийска до Ризе транспортную флотилию сопровождали четыре указанных выше миноносца 3-го дивизиона, составляя ближнее охранение. С ними шел и гидрокрейсер «Император Александр III», который служил маткой для 12 гидропланов.

Одновременно с выходом из Новороссийска транспортной флотилии вышли из Севастополя для обеспечения операции высадки главные силы Черноморского флота под командой адмирала Эбергарда в составе дредноутов «Императрица Мария» (флаг командующего Черноморским флотом) и «Императрица Екатерина», крейсерского отряда и миноносцев охраны. Идя наперерез, главные силы флота подошли к бывшей на ходу транспортной флотилии утром 24-го марта

Следуя с транспортной флотилией и держась в отдалении, флот образовал дальнее охранение.

В ночь на 25-е марта из Батума вышел командующий Кавказской армией генерал Юденич, в сопровождении генерала Томилова и полковников Масловского и Драценко, на посыльном судне «Великий Князь Александр Михайлович», предоставленном в его распоряжение командующим Черноморским флотом на время операции. На этом судне командующего Кавказской армией сопровождал контр-адмирал Каськов, назначенный командующим Черноморским флотом начальником высадки десанта.

Генерал Юденич, придя в Ризе на рассвете 25-го марта, решил встретить здесь транспортную флотилию, чтобы дальнейший путь, уже близкий к противнику, проделать вместе с перевозимыми войсками. У Ризе уже находился большой транспорт, на котором были погружены 120 ботов, предназначенных для выгрузки десанта с транспортов. Эти боты одновременно подымали 1200 лошадей. Контр-адмирал Хоменко около 15-го марта получил распоряжение адмирала Эбергарда, высадку произвести в Ризе и в соответствии с этим распоряжением заблаговременно выслал к Ризе транспорты с ботами и охранительными сетями, приказав заблаговременно спустить в воду боты. О перемене решения о пункте высадки командующему Кавказской армией генералу Юденичу не было известно. Поэтому контр-адмирал Каськов, как назначенный начальником высадки десанта, имея указания генерала Юденича о высадке у Сюрмене, приказал командиру транспорта ботов не выгружать, а быть готовым к дальнейшему движению.

Около 8 часов утра 25-го марта к Ризе стала подходить транспортная флотилия, сопровождаемая миноносцами ближнего охранения. Гидропланы с гидрокрейсера «Император Александр III» и с другого гидрокрейсера, прибывшего к Ризе от главных сил флота, непрерывно вели воздушное наблюдение всего района. Вдали, на горизонте, видны были дымки судов главных сил Черноморского флота.

Тотчас же по подходе к Ризе транспортной флотилии специальный транспорт протянул вдоль всей флотилии охранительную сеть против подводных лодок.

Как только подошли к Ризе транспорты, начальник транспортной флотилии контр-адмирал Хоменко начал выгрузку десанта.

Командующий Кавказской армией генерал Юденич, узнав об этом, тотчас же приказал бывшему при нем начальнику высадки десанта контр-адмиралу Каськову приостановить высадку и продолжать движение флотилии к намеченному им месту высадки у Сюрмене. Но контр-адмирал Хоменко, не осведомленный адмиралом Эбергардом о назначении им контр-адмирала Каськова начальником высадки и полагая, что, как начальник транспортной флотилии, погрузивший войска, ответствен и за выгрузку, и имея распоряжение произвести ее у Ризе, не считал себя зависимым от контр-адмирала Каськова и продолжал выгрузку, несмотря на требование генерала Юденича.

Контр-адмирал Каськов по радио передал адмиралу Эбергарду требование генерала Юденича продолжать движение транспортной флотилии к Сюрмене, у которого части Приморского отряда ожидали присоединения пластунских бригад, чтобы начать атаку последней сильной позиции турок перед Трапезундом. Оттяжка этого перехода в наступление для нас была чрезвычайно невыгодна, позволяя противнику и усилиться и привести в порядок отступавшие перед тем войска и сильнее укрепить занятую ими позицию. Но адмирал Эбергард, ссылаясь на появление двух подводных лодок в районе Трапезунда и, кроме того, на необходимость транспортов для других целей, отказался вести десант далее Ризе и предупредил генерала Юденича, что он, по окончании выгрузки, тотчас же снимает охрану и со всем флотом уйдет в Севастополь.

Тогда генерал Юденич ответил, что высадка должна быть произведена у Сюрмене и он ее произведет по мере своих средств, а что охраны флота ему не нужно, так как переброску войск он произведет и без охраны.

Пока происходили эти длительные переговоры, в которых адмирал Эбергард проявил так мало стремления содействовать операции, которую уже начал давно против Трапезунда генерал Юденич, между тем, как его роль как раз и была лишь подсобная к сухопутной операции, — высадка продолжалась. Но вследствие категорического требования генерала Юденича, контр-адмирал Хоменко оставил в его распоряжении десять эльпидифоров и четыре транспорта.

Так как оставленных транспортных средств было совершенно недостаточно для поднятия обеих бригад, то на них была погружена 2-я Кубанская пластунская бригада генерала Краснопевцева, а 1-я Кубанская пластунская бригада генерала Гулыги была двинута форсированным маршем по прибрежной малоудобной дороге к Сюрмене, куда она и прибыла лишь 28 марта.

Высадка, а затем перегрузка 2-й Кубанской пластунской бригады протянулась до 9 часов вечера.

Тотчас же по окончании высадки, около 10 часов вечера 25 марта контр-адмирал Хоменко со всей своей флотилией ушел, причем один отряд транспортов направился в Одессу, другой — в Николаев, третий — в Поти и четвертый — в Новороссийск или Керчь.

Миноносцы ближнего охранения были им отправлены еще ранее, около 4 часов пополудни.

Тогда же и главные силы флота ушли в Севастополь.

Так как охраны транспортов теперь не осталось никакой, то эльпидифоры и транспорты с людьми выжидали наступления полной темноты и после 10 часов вечера тронулись далее к району передовых позиций, двигаясь медленно и сопровождаемые командующим Кавказской армией на «Вел. Кн. Александре Михайловиче», вооруженном четырьмя орудиями, которому генерал Юденич приказал конвоировать транспорты с войсками.

Контр-адмирал Каськов решил остаться при генерале Юдениче и, таким образом, принял участие в десанте у Сюрмене.

На рассвете 26-го марта эльпидифоры и транспорты со 2-й Кубанской пластунской бригадой, в сопровождении командующего Кавказской армией на посыльном судне «Вел Кн. Александр Михайлович», подошли к Сюрмене и благополучно и быстро произвели высадку в районе самих позиций Приморского отряда недалеко от Сюрмене, у с. Хамуркан.

Уже при самом подходе к Сюрмене судов со 2-й Кубанской пластунской бригадой к этому пункту подошли 45 миноносцев, возвращенных с пути адмиралом Эбергардом, но как уже по существу не нужные вскоре были отпущены командующим Кавказской армией, который и сам, по окончании высадки, пошел в Батум.

Последние дни марта, пока двигалась сухопутным путем высаженная в Ризе 1-я Кубанская пластунская бригада, генерал Ляхов, выжидая подхода ее, с остальными войсками оставался на месте.

28-го марта утром к правому флангу наших войск, расположенных по правому берегу р. Карадере, к району с. Хамуркан подошел турецкий крейсер «Бреслау» в сопровождении одной или двух подводных лодок и жестоко обстрелял сотню 1-го Кубанского пластунского батальона, бывшую около этого селения. Сотня понесла значительные потери.

Одновременно с этим турки перешли в наступление и на сухопутье, но атака их была отбита.

К вечеру того же 28-го марта к с. Каркори, бывшему за левым флангом расположения Приморского отряда и впереди которого занимал позиции 19-й Туркестанский стр. полк, подошла 1-я Кубанская пластунская бригада генерала Гулыги, и со следующего дня генерал Ляхов начал необходимую для атаки противника перегруппировку войск отряда, с приходом пластунов увеличившуюся вдвое.

На правом фланге отряда были развернуты 2-я Кубанская пластунская бригада, 5-й Кавказский пограничный пеший полк и Сводный батальон полковника Татиева, под общей командой начальника 2-й Кубанской пластунской бригады генерал-майора Краснопевцева: при этом на самом крайнем правом фланге вдоль берега наступал 5-й Кавказский пограничный пеший полк.

Войска на левом фланге отряда составили левый боевой участок под командой начальника 1-й Кубанской пластунской бригады генерала Гулыги, и в него вошли 1-я Кубанская пластунская бригада, 19-й Туркестанский стр. полк и 15-й и 17-й батальоны 3 Кубанской пластунской бригады; при этом на правом фланге участка сосредоточился 19-й Туркестанский стр. полк, который совместно со 2-м Кубанским пластунским батальоном был направлен для атаки тактического ключа позиции — сильно усиленной высоты Ахудаги; левее наступали батальоны 1-й Кубанской пластунской бригады в следующем порядке: 6, 5, 4, 3 и 1-й. Еще левее находился 17-й Кубанский пластунский батальон, а в резерве — 15-й батальон.

Вследствие того, что фронт главной массы Кавказской армии, продвинувшейся по овладении Эрзерумом до меридиана Ашкалы, находился значительно уступом позади, левый фланг Приморского отряда, при своем наступлении от г. Ризе, обнажался и мог подвергаться ударам во фланг и тыл со стороны турок, действовавших по южную сторону Понтийского Тавра; поэтому для обеспечения своего левого фланга при наступлении к Трапезунду генерал Ляхов выдвинул туда Михайловскую ополченскую бригаду генерала Слюсаренко, развернув ее фронтом на юг в сторону Понтийского Тавра и под прямым углом к фронту наступления всего Приморского отряда.

К 31-му марта была закончена перегруппировка и ознакомление вновь прибывших частей с позицией противника и подступами к ней, и на 1 -е апреля была назначена решительная атака турок.

Ко времени перехода в наступление Приморского отряда к району Хамурканаи Сюрмене подошли броненосцы «Ростислав» и «Св. Пантелеймон» с несколькими миноносцами, которые приняли участие в этом бою, содействуя артиллерийским огнем наступление крайнего правого фланга правого боевого участка, а именно 5-го Кавказского пограничного пешего полка, при его продвижении вдоль побережья.

Наиболее тяжелая задача предстояла левому боевому участку, где наносился главный удар.

Для облегчения атаки генерал Гулыга в ночь с 31-го марта на 1 -е апреля двинул вперед команды разведчиков и по одной сотне от каждого батальона с целью оттеснить сторожевое охранение противника от самой реки и облегчить переход остальных войск через нее.

Еще до рассвета разведчики, поддержанные передовыми сотнями, спустились к реке и начали под огнем противника переправляться через р. Карадере.

В районе наступления 2-го и 5-го батальонов 1-й Кубанской пластунской бригады оказались мосты; но мост, бывший на пути наступления 5-го Кубанского пластунского батальона, турки успели уничтожить, а при попытке турок взорвать мост, находившийся на пути наступления 2-го Кубанского пластунского батальона, сами подрывавшие мост турки погибли частью от произведенного ими взрыва, лишь слабо повредившего мост, частью от огня пластунов и стрелков.

3-й и 5-й Кубанские пластунские батальоны переправились по мостам, устроенным саперами из веревок.

С рассветом двинулись в атаку все части боевого участка генерала Гулыги, левым флангом совершая обход турецких позиций, и, несмотря на очень сильное сопротивление противника, опрокинув турок, быстро подошли, почти вплотную, к турецким окопам.

Уже около 8 час. 30 мин. утра части генерала Гулыги овладели высотой Келин-кая, а в 10 час. 45 мин. утра 19-й Туркестанский стр. полк совместно с 2-м Кубанским пластунским батальоном блестящим ударом в штыки выбил противника из сильно укрепленной высоты Ахудаги.

На правом фланге Приморского отряда части правого боевого участка генерала Краснопевцева оставались на месте до полудня, пока решался результат атаки и обход частей левого боевого участка, а затем производилась артиллерийская подготовка сухопутной и судовой артиллерии. С 11-ти часов дня начался интенсивный обстрел судовой артиллерии крупного калибра во фланг и тыл турок в прибрежном районе, а после полудня двинулись в атаку части правого боевого участка. Благодаря тому, что уже к 11-ти часам дня части левого боевого участка овладели позициями турок с тактическим ключом ее и стали угрожать со стороны гор левому флангу турецкого расположения, а также под влиянием эффекта прекрасной стрельбы крупнокалиберной судовой артиллерии в прибрежном районе, турки перед фронтом правого боевого участка генерала Краснопевцева быстро сдали свои позиции и начали отступать.

До вечера части Приморского отряда, везде опрокинув турок, овладели всей позицией их на левом берегу р. Карадере, а к вечеру подошли к р. Янук-дараси.

2-го апреля части Приморского отряда с боем форсировали эту реку, имея все время несколько уступом впереди части генерала Гулыги, которые этим создавали угрозу правому флангу турок. В течение дня на берегу Черного моря было занято с. Арсен-келеси.

3-го апреля, продолжая настойчивое преследование противника, части Приморского отряда овладели всем гребнем к западу от р. Килафка-дараси и высотой 1447, а на побережье — с. Дрена (в 10 верстах от г. Трапезунда).

Оба корабля 2-го апреля весь день и 3-го апреля утром оказывали огнем судовой артиллерии содействие продвижению наших частей на прибрежном участке, но, израсходовав весь свой боевой запас, около полудня 3-го апреля ушли в Севастополь.

4-го апреля войска, несколько расстроившиеся и перемешавшиеся при быстром преследовании, приостановились для приведения себя в порядок, а 5-го апреля 1916 г. заняли спешно оставленный турками г. Трапезунд и вышли на линию шоссе Трапезунд — Гюмиш-хана. Противник не пытался удерживать Трапезунда и спешил только увести свои войска из-под ударов энергично преследовавшего Приморского отряда.

Генерал Ляхов направил почти все свои войска в обход г. Трапезунда с юга, не желая, чтобы большая часть их растворилась среди большого города. Только 23 батальона были двинуты им в самый город, где установили и поддерживали в первые дни в нем порядок.

6-го апреля 19-й Туркестанский стр. полк с боем овладел г. Дживизликом на шоссе Трапезунд — Гюмиш-хана, в 20–25 верстах к юго-западу от Трапезунда.

Части Приморского отряда продвинулись на запад к Платане, а на юг — заняли линию Дживизлик — с. Кумушкихани — г. Мадур-даги — с. Анзерт, через последний войдя в связь с батальонами 3-й Кубанской пластунской бригады, бывшей на правом фланге 2-го Туркестанского корпуса и занимавшей позиции от р. Чорох у с. Бахси до хр. Кырклар в районе с. Хорсор.

Здесь войска Приморского отряда были приостановлены.

Командующий армией, получив донесение о разгроме турок на р. Карадере и преследовании их частями Приморского отряда и уверенный, что этим боем решена участь Трапезунда, немедленно выехал на одном из миноносцев из Батума к Трапезунду, к которому и подошел утром 5-го апреля одновременно с передовыми частями Приморского отряда, с которыми и вступил в город Трапезунд, сопровождаемый генералом Ляховым.

Большая часть турецкого населения оставила город, но все греки, составлявшие значительную часть населения города, и армяне, во главе с митрополитом и многочисленным духовенством, вышли навстречу командующему Кавказской армией. Забрасываемый цветами, под шумные выражения восторга греческого и армянского населения, генерал Юденич, сопровождаемый генералами Томиловым и Ляховым и полковниками Масловским и Драценко, направился по узким улицам города пешком в православный греческий собор, где греческий митрополит в сослужении двенадцати священников совершил молебствие о здравии Государя Императора, о даровании окончательной победы русским войскам и освобождении христианского населения из-под турецкого владычества.

Приняв в городском доме почетных жителей города, а затем дав необходимые указания генералу Ляхову, командующий Кавказской армией с чинами штаба, его сопровождавшими, отбыл в Батум и далее в Сарыкамыш, где находился его штаб.

Операция была закончена.

После методического наступления Приморского отряда и продолжительных в течение месяца боев, мы овладели 5-го апреля 1916 года г. Трапезундом.

Этой частной операцией в наши руки перешла промежуточная база 3-й турецкой армии, и мы прервали кратчайшую и лучшую связь последней с Константинополем через Трапезунд Черным морем.

По существу, овладением крепостью Эрзерум и Трапезундом, выходом к Ванскому озеру и в Мушскую долину, в связи с полным разгромом 3-й турецкой армии, разгромом, от которого она уже никогда не могла как следует оправиться, — кампания на Кавказском фронте была закончена.

Все главнейшие цели, которые могли быть поставлены Кавказской армии, по ее силам и возможностям были достигнуты.

Основная задача Кавказской армии по обеспечению Закавказья от вторжения противника была решена в полной мере положительно.

Наше продвижение далеко вглубь территории противника, овладение оплотом турецкого владычества в Анатолии и естественной базой для всех активных операций их в сторону Кавказа, крепостью Эрзерум, обеспечение этого владения занятием Трапезода и перерывом пути Трапезунд — Эрзерум, полный разгром 3-й турецкой армии, — все это делало положение наше на Кавказском фронте прочным, а возможность вторжения турок в Закавказье — невероятной.

Положение самой Кавказской армии в стратегическом отношении стало выгодным.