Последующие три дня прошли достаточно плодотворно. Я встретился с представителями германской, американской и французской делегаций, обговорил поставки вооружения и много других жизненно важных для нас моментов.

В банках Германии, Франции и США были сделаны депозитные вклады на сумму около пятнадцати миллионов фунтов золотом. И как выяснилось, очень вовремя: с недавних пор все финансовые транзакции, происходившие из бурских банков, стали тормозиться без всяких объяснений.

Эти средства предназначались на оплату поставок вооружения, снаряжения и продовольствия, которые шли полным ходом. Черт, успеть бы, пока и эти каналы совсем не закроются. А в том, что они вскоре накроются медным тазом, я абсолютно уверен. Слишком уж много маркеров на это указывают. Опять же, Максимов здорово приуныл, и на вопросы, о тех самых «могущественных покровителях» предпочитает отмалчиваться. Что, господа Рокфеллеры, Морганы и Дюпоны? Не получается подвинуть Ротшильдов? Или договорились? Или... Короче, нечего гадать. Спасибо за поддержку, а если что, теперь мы и сами сдюжим. Наверное...

С учетом трофеев, сейчас в объединенной бурской армии насчитывается около семидесяти орудий разных калибров. В скором времени это количество должно было стать по крайней мере в полтора раза больше: к отправке готовятся двадцать пять семидесятипятимиллиметровых пушек Максима-Норденфельда, тридцать автоматических тридцатисемимиллиметровок и столько же пятидесятисемимиллиметровых орудий Гочкиса, с большим запасом снарядов ко всем ним.

Ну а пулеметы... Пулеметы мы скупали, едва они сходили с производственных линий. В скором времени должны были прибыть тридцать «Максимов-Норденфельдов», тридцать пять «Гочкисов» и сорок «картофелекопалок» Кольта-Браунинга.

Не бог весть какие машинки, особенно Гочкисы и Кольты, но других сейчас просто нет, а германский завод «Людвиг Лёве и Ко», где производятся Максимы, с большим количеством пулеметов к нужному времени просто не справится. Ну да ладно, хоть сколько-то будет.

Счета таяли как весенний снег, казначеи Оранжевой и Южно-Африканской Республик обещались застрелиться, но оплату санкционировали, хотя Папаша Пауль, уже грозился мне всеми карами небесными и обещал проклясть. Да и хрен с ним, фанатиком долбаным. Главное, пока слушается. Вернее — прислушивается. Не во всем и не всегда, но хоть что-то. А так — да, средств катастрофически не хватает. Все уходит на подготовку к войне. Все золотодобывающие концессии Витватерсранда, принадлежащие британским банкам, а точнее — Ротшильдам, были национализированы бурами, с готовностью продать их кому угодно, но только не бриттам. К началу этих переговоров Рокфеллеры, Морганы и Дюпоны проявляли к ним интерес и готовы были щедро платить, но вот сейчас желание пропало. Еще одно подтверждение тому, что-то пошло не так.

В общем, мы потихоньку готовимся. Ну а переговоры... А что переговоры? Толку от них нет никакого. Бритты — мастера расписываться вилами по воде. В наглую решают вопросы, предлагая участникам разные уступки в мировом колониальном пространстве. Конечно же, в обмен на отказ от поддержки буров. И самое пакостное, что гегемоны, мать их так, уже начали колебаться. Разве что только Родс радует. Уперся рогом и семимильными шагами строит свое государство. Уже решает вопрос об открытии в Кимберли консульских отделов мировых лидеров и включении их представителей в наблюдательный совет Южно-Африканской торговой компании. Вот с ним Британия ничего поделать не может. Пока не может...

Ладно, посмотрим. Так... зерно, госпитали и специалистов я уже отправил. Осталось...

— Лизавета!

— Что, Михаил Александрович? — невинно поинтересовалась Елизавета Георгиевна Чичагова и изящным танцевальным па повернулась ко мне.

Сложная высокая прическа, изысканно красивая шляпка в виде корзины живых цветов, громадные глаза, нежный румянец... Вот же черт! Надо себя в руках держать...

— Вы какого хрена вчера не убыли, вместе с фон Ранненкампфом?

— Фи, как грубо... — состроила огорченное личико девушка. — А что, должна была? «Убуду», как вы выражаетесь, вместе с посольством и вами. А пока я еще не все магазины обошла. Тут такие шляпки! И вообще, я собираюсь еще закупить партию бязи и марли.

— У-у-у... — не нашелся я что сказать, и просто погрозил Лизавете кулаком. — Ты хоть представляешь, что здесь может начаться?

— Вы ужасно невоспитанны, Михаил Александрович, — спокойно констатировала «фрау доктор». — От меня ни на шаг не отходит ваш соглядатай. Так что ничего не случится. А бязь и марля нужны для перевязочного материала. Корпию щипать, что ли, прикажете?

— Прикажу — будешь! А иначе мигом в Санкт-Петербурге окажешься. Не забывайте, Елизавета Георгиевна, мы на территории врага. — Я обернулся к Симону, моему ординарцу: — Глаз с нее не спускай.

— Не спущу, — пообещал парень, мстительно улыбаясь. — Только госпожа ругается. Нецензурно. И таскать за собой свои покупки заставляет.

— Ничего я не заставляю, и не ругаюсь!.. — Лиза покраснела. — А прошу! Вежливо... И вообще...

— Все, закончили с этим, — оборвал я разговор, ушел к себе в комнату и стал собираться. Сегодня переговоров не будет, объявлен перерыв до послезавтра, но дел у меня от этого меньше не стало.

Так... Летняя тройка, штиблеты крокодиловой кожи, свежая батистовая рубашка... да-да, не пошлая манишка, а рубаха: мистер Вест — респектабельный джентльмен, а не нищий коммивояжер. Золотые запонки с впечатляющими брюликами и бабочка кремового цвета. Далее — подплечная кобура и «Браунинг №1», а на голени удобно утроился дерринджер. Глянемся в зеркало... Ну и, конечно, стетсон из тончайшего фетра. Американец я или как? Немного одеколона, и все. Стоп... часы! Конечно же, золотой «Брегет». А как иначе? Черт... больше пятисот фунтов в бумажник не лезет. Впрочем, этого хватит с головой.

— Раз пошли на дело я и Рабинович... — пропел я, поправил шляпу и, устыдившись слишком лихого и веселого настроения, показал своему отражению в зеркале кулак.

Через час я уже находился в оружейном магазине Шмайссера. Четыреста фунтов перекочевали к его хозяину, а в обмен я получил... Много разной полезной информации получил. Ну и, для замыливания глаз, приобрел трость из эбенового дерева с потайным стилетом.

Далее респектабельный джентльмен Вест пофланировал немного по набережной и приземлился за столиком в кондитерской Бернарделли, где подавали восхитительные бомболони с шоколадной начинкой и лучший во всей Африке кофе по-турецки.

Сопровождение, в виде тех же трех шпиков, уныло пристроилось неподалеку, явно страдая нехваткой финансов.

Я воздал должное пирожным, неспешно выкурил сигару под кофе и поинтересовался у официанта наличием мужской комнаты, куда и был препровожден.

— Наконец-то... — облегченно выдохнул высокий и худой мужчина с усиками а-ля кайзер Вильгельм, выходя из соседней кабинки.

— Вы нервничаете, герр Штольц? — невозмутимо поинтересовался я, ополаскивая руки.

— Сейчас и вы занервничаете, герр Вест, — нервно пообещал кадровый офицер Германского Генерального штаба Михаэль Штольц. — По нашим сведениям, в самое ближайшее время последует провокация со стороны британцев. С целью сорвать переговоры. Это может быть что угодно: к сожалению, точных сведений у нас нет. Но не это самое главное...

— А что главное?

— В случае успеха британской провокации, моя страна никак на это не отреагирует, — мрачно сообщил Штольц. — Понимаете — никак. Французы и ваши соотечественники, то есть русские и американцы — тоже. Бритты сделали предложение, от которого коалиция не смогла отказаться.

— Война?

— Именно так.

— Что будет с бурскими делегациями?

— Ничего, — уверенно ответил немец. — Их депортируют домой со всем дипломатическим пиететом. Это было условием с нашей стороны.

— Поставки?

— То, что вами заказано и оплачено, будет доставлено в полном объеме, — отрезал германец. — на этом все. Вы останетесь с бриттами один на один. Разве что будет продолжена информационная и разведывательная поддержка...

Неожиданно где-то вдалеке грохнул мощный взрыв и следом за ним еще один.

— Verfluchte Scheiße!!! — выругался дойч. — Мы не успели! Все, я ухожу! Связь со мной можете держать через Шмайссера. И вообще, я бы вам посоветовал... 

Перекинувшись парой слов, мы разбежались. Уходя от шпиков, я вылез во внутренний дворик через окошко и понесся в посольство. Кого? Стейна? Крюгера? Обоих? Или что?..

Но к своим я так и не добрался. Заметив громадную толпу возле представительства Южно-Африканской компании, я тормознул извозчика и соскочил на тротуар.

— Сесиля Родса...

— Бомбой....

— Фанатик...

— Разнесло пролетку в клочья...

— Вместе с пассажирами!..

Ловя обрывки разговоров, я протолкался вперед и обмер. Довольно большая, еще дымящаяся воронка. Выбитые взрывной волной витрины в магазинах напротив, еще живая, тяжело и сипло вздыхающая лошадь, с сизыми кишками, вываленными на камни мостовой. Какие-то кровавые ошметки... Мать твою, да это же Родс! Сесиль Родс! Вернее, все что от него осталось... Лежит, раскинув руки, словно на пляже, потускневшие глаза уставились в небо, а вместо нижней половины тела — кровавая каша... А это его бодигарды: О'Хара и Смит, по прозвищу Булка, уже практически неузнаваемые...

М-да... А в реальной истории этот выдающийся человек умер от туберкулеза. Ну и что теперь? А теперь...

— Кричал: «Смерть британским узурпаторам!..» — возбужденно рассказывал своему соседу тучный мужик, протирая лысину платком. — Две бомбы у него было, вот только вторая — в руках рванула. Дикари, что с них возьмешь...

— Да-да, мистер Кук... — вторил ему плюгавый бородач. — Я сам видел. Они только вышли, как... Но буров двое было! Это у второго в руках адская машинка рванула. И первого тоже убила...

В голове у меня сразу все стало на свои места. Истинная причина неожиданной поддержки буров — это Родс со своими алмазами. Буры только послужили поводом и фоном. Черт, черт, черт!!! Теперь нет Родса, значит, нет и повода для торга. Тем более, его смерть сразу свалят на буров. Они и окажутся виноваты в срыве конференции. Сука! Надо к своим...

Полисмены не справлялись с народом, и им на помощь уже спешили солдаты, вовсю орудуя прикладами. Я ужом выскользнул из толпы и понесся к посольству.

Представительство уже оказалось окружено густой цепью британских солдат. Несколько офицеров вели переговоры с охраной, забаррикадировавшейся внутри.

«Твою же дивизию!.. — в голове лихорадочно бились мысли. — И что теперь делать? Если Штольц сказал правду, представителей Республик просто депортируют. Но что-то мне подсказывает, что Майкла Игла это как раз не коснется. Вот на него всех собак и повесят. А я-то, дурень, диву давался, почему меня не трогали... Может, и ошибаюсь, но проверять что-то не хочется. Слава боженьке, хоть от шпиков ушел. Выбираться отсюда своим ходом?..»

Тем временем к представительству подъехали три экипажа, из которых вышли представители Франции, Германии и России, и вошли в особняк. Британцы им препятствовать не стали. Будут гарантировать своим присутствием неприкосновенность? Похоже на то...

Я неожиданно приметил, как в толпу зевак вклинились несколько филеров, и решил потихоньку уйти в сторонку. Но...

— Вот он! — раздался азартный вопль, и сразу прозвучали пронзительные трели свистков. — Он, это он! Этот тот бандит, что участвовал в покушении на Родса. Хватай его...

Дюжий краснорожий матрос обхватил меня ручищами, приподнял над мостовой и заревел как паровоз:

— Держу, держу-у-у!!!

Впрочем, вопил он недолго. Я изловчился, с разворота влепил ему локтем по кадыку, вырвался, отбросил пинком еще одного желающего исполнить свой гражданский долг, и нырнул в подворотню. Проскочил между домами, перепрыгнул низенький ажурный заборчик, и безжалостно давя штиблетами какие-то цветы, помчался прочь.

Позади грохнуло несколько револьверных выстрелов, противно вжикнуло над самой головой. Гулко бухнула винтовка.

— Вот же сука!.. — Я отшатнулся, выхватил браунинг из кобуры, поймал на мушку массивный силуэт у стены и нажал на спусковой крючок. Британский солдат в хаки, на ходу роняя винтовку, часто засеменил в сторону и мешком повалился в палисадник.

Краем глаза заметив движение слева, я развернулся и послал еще две пули в гражданского с большим револьвером в руке.

— Взвейтесь кострами, синие ночи... — Браунинг треснул еще раз — и второй солдат сполз на землю по стене. — Мы пионеры, дети рабочих... Ах ты ж курва!!! — пуля с визгом выбила кирпичные крошки прямо у меня над головой.

Я пригнулся, дострелял магазин, сменил его, перебрался через очередной забор, только уже высоченный, и очутился в каком-то роскошном саду с мощеными мрамором дорожками, беседками и фонтанчиками.

Свистки и крики раздавались уже совсем близко. Я нервно оглянулся и скользнул за куст рододендрона. Шансы спастись есть, но только если я доберусь до Шмайссера. И шансы очень призрачные, потому что между мной и его лавкой — целый квартал, а воевать со всем гарнизоном, с единственным магазином к пистолету, явно не выход.

— Зараза!.. — выругавшись от отчаяния, продрался сквозь заросли и наткнулся на небольшой ажурный павильон, по стеклянным стенам которого бегали солнечные зайчики, отражаясь от воды.

— Мириам, — вдруг раздался женский голос, — иди узнай, кто там палит. Неужто, наконец, город берут буры?

— Как скажете, госпожа...

Я облегченно вздохнул, спрятал пистолет в кобуру и шагнул в павильон.

— А-а-а!!! — Наткнувшись на меня, обширная, можно даже сказать, громадная толстуха в черном платье и кружевном переднике истошно завизжала, шарахнулась назад и, вздымая тучу брызг, рухнула в бассейн, облицованный полированным розовым мрамором.

— И как это понимать, мистер Вест?.. — В бассейне, помимо служанки, находилась еще одна женщина. Полностью обнаженная, ослепительно прекрасная, она была похожа на морскую богиню Афродиту. Эта богиня, даже не думая смущаться, была очаровательно возмущена и целилась в меня из маленького двуствольного пистолетика. Интересно, где она его прятала?..

— Гм... —смущенно кашлянул я и сделал четкий разворот кругом. — Мисс Пенелопа, право, я страшно виноват, но только непреодолимые обстоятельства заставили меня...

— Понятно... — фыркнула Пенелопа Бергкамп. — Причиной этой пальбы являетесь вы, — и раздраженно приказала служанке: — Мириам, да прекрати уже визжать. Никто нас не собирается насиловать.

— Никоим образом, — с готовностью подтвердил я.

— И принеси мне халат, наконец, — продолжила Пенелопа. — Стоп... пока ты еще вылезешь... Мистер Вест, не будете ли вы так любезны?

— Буду, — прислушиваясь к крикам улице, я шагнул в сторону и, взяв шелковый халат, подал его Пенелопе, чуть отвернувшись.

— Итак, что случилось, мистер Вест?

— Ровным счетом ничего. За мной гонятся британцы.

— Вы бандит, мошенник или шпион? — поинтересовалась девушка и скомандовала: — Можете поворачиваться. Итак?

— Скорее всего, шпион.

— Любопытно... — с интересом протянула она. — И что же прикажете с вами делать?

— На ваше усмотрение, мисс Бергкамп. — Я снял чудом не слетевшую с меня во время погони шляпу и, прижав ее к груди, отвесил скромный поклон. — Все что вам угодно. Но что бы вы ни сделали, мисс, это надо сделать быстро. Ибо...

— Мири, — Не дослушав меня, Пенелопа повернула головку к служанке: — Мири, предупреди Петера и Ханса, чтобы никого не пускали в дом. Вообще никого, даже если это будет губернатор Наталя. А вы, мистер Вест, следуйте за мной.