Глава 8
Первая весточка оттуда
Ландер уездился на скутере в хлам. Хорошо хоть не было скучно. И большое подспорье ему в этом оказывал Трофимыч, как помощник, советник и просто собеседник. С таким соратником не заскучаешь. И свою биографию Дед кусками рассказал, и про Романа многое выпытал, ну и многие глобальные проблемы они обсудили. В этом плане тоже не выговоришься и за неделю.
Тем много. Что делать дальше? Какие эксперименты вести в первую очередь? Почему постарел резко Беркут? Как вообще быть с дельтангом в дальнейшем? Нельзя ли ему захватить чье-то тело навсегда и жить полноценными ощущениями живого человека?
Кстати, последнюю тему поднял сам Ландер, напирая на то, что это уникальный немыслимый шанс прожить вторую жизнь. А вот Шенгаут очень сомневался, особенно с моральной точки зрения:
«Забрать чье-то тело? Как ты себе это представляешь? И как я смогу жить после этого?»
«Жить сможешь с гордостью, что сделал доброе дело! Ибо отстранив, а то и уничтожив сознание какой-нибудь сволочи, ты вернешь в своем лице человечеству порядочного и правильного гражданина».
«Ха! Человечество этого и не заметит. А мне придется мучиться невесть сколько лет в грязном и противном теле? Ну спасибо за совет, я-то думал мы с тобой подружились…»
«Ничего, есть и другие варианты. – Роман не обращал на притворную обиду дельтанга ни малейшего внимания. – Например, ты можешь подыскать себе тело хорошего человека. Например, сам человек умер, а тело осталось лежать в коме. Чем тебе не шикарная для тебя оболочка? Тем более что и молодые тела можно подыскать, еще и по внешности выбрать…»
«Нет, это не по мне. Да и находящуюся в коме оболочку – попробуй отыщи среди них самую подходящую. У любого, впавшего в кому, родственники есть, друзья. Врачи начнут интенсивные обследования вдруг ожившего человека, так что меня враз отыщут, присосавшегося как пиявка к коже. Не нырять же мне внутрь его желудка по пищеводу? К тому же там меня соком желудочным может разъесть. А и найдем что-то ничейное и бесхозное, допустим, а сознание раз – и вернулось обратно. Что тогда делать?»
«Не боись, Дед! Времени и возможностей у нас теперь много. Не спеша, с толком, поищем, поэкспериментируем. Главное, что ты чувствуешь себя отлично, увядать не собираешься и с каждым разом только совершенствуешься. Кстати, по поводу старения Беркута… Если он резко так сдал и осунулся, то, по логике вещей, ты, наоборот, должен омолодиться?»
«Сомневаюсь. Да и как ты по мне определишь омоложение? Каким двуглаз был, таким и остался. И морально я себя чувствовать моложе не стал. Это надо какую-то лабораторию задействовать. А то и целый институт подключить, наподобие того, которым я когда-то заведовал…»
«И что, – сразу заинтересовался Роман. – Остались в том институте друзья, надежные соратники, искренние последователи?»
Бывший директор скорбно, пусть и мысленно, вздохнул:
«Да где там!.. Всех толковых разогнали, давно наука падчерицей стала для бюджета. Как меня «ушли» на пенсию четверть века назад, так все и посыпалось… Правда, с парочкой моих учеников можно списаться, вроде они люди правильные, честные и целеустремленные. Были… Как сейчас – уверенности нет, жизнь ломает даже самые стойкие характеры…»
«Ну, письма-то мы напишем, еще и твоей рукой, если понадобится… Но я вот что подумал: а если бы ты был дельтанг от умершего очень молодого человека? Как тогда бы сказалось твое попутное воздействие на временного реципиента?»
«Ага! Понял твою мысль. Будь я сам молодой, я бы, наоборот, омолодил Беркута, а не состарил его. Верно?»
«Точно! И представь, как это было бы здорово омолодиться любому пятидесятилетнему человеку лет на десять, а то и пятнадцать. Да мы бы… да мы бы на этом миллиарды заработали!»
«Ох ты какой! Прямо по пословице: дурень думкой богатеет. И вроде в конторе работал, сам сейчас от нее прячешься, так что должен понимать, что уже на десятом омоложенном клиенте тебя прижмут, выловят, выпотрошат и высушат, а за меня начнут устраивать войны между государствами!»
Ландер погрустнел и с досадой цыкнул языком:
«Да уж! Как говорил Кырла-мырла: нет такого преступления, на которое не пойдут капиталисты. А уж ради даже небольшого омоложения они хоть пять, хоть семь миллиардов населения уничтожат не задумываясь…»
«Ну вот и думай, что говоришь!»
«Это всего лишь наша внутренняя беседа. А вот был бы у нас юный дельтанг…»
«А нету! – с раздражением оборвал его мечты Трофимыч. – И не факт, что такое омоложение получилось бы. И теперь уже и не получится в любом случае. Надо было еще в лоди тебе по карманам напихать десяток дельтангов. А уж тут бы мы разобрались, кто из них кто».
«Да уж… Опыты проводить не с кем…»
«А чего так грустно? – вроде как развеселился дельтанг. – Неужели так приспичило стать на десять, а то и на двадцать лет младше?»
«Да нет, это не мне, – но так как Трофимыч настаивал на конкретном ответе, Роман признался: – Очень хотелось бы вернуть Зинаиду в возраст тридцати лет. Можно сказать, я ей всю жизнь испортил, несчастной сделал, а так у нее шанс появился бы начать все сначала…»
«М-да! Что-то в вас общее есть! – уверенно заявил дельтанг. – Сразу видно, что росли вместе и одни витамины ели».
«Ты обо мне и Стрельниковой?» – Ландер уловил какой-то скрытый подтекст. И оказался прав, Дед позволил себе ерничать:
«Имею в виду тебя и этого наивного недоумка Шалавина. Как он оторван от реальной жизни, так и ты ничего вокруг себя не видишь. Женщина для него на все готова, а он ведет себя как последний… хм, чудак. Живите вместе и радуйтесь. Подари бабе хоть в зрелой жизни немного счастья!»
Видно было, что своими словами Дед разбередил в сердце Романа тяжкую рану. Минут пять он угрюмо молчал, закрывшись от мысленного контакта, кривился, тяжело вздыхал, а потом выдал итоги своих размышлений:
«Ничего у нас с ней не получится. Не простит она мне. И не поверит больше… Да и в Германию не захочет переезжать…»
«А ты ее спрашивал? Да и почему бы это тебе здесь не остаться? Чего ты в той Германии забыл? Сейчас что здесь, что там – все тот же звериный капитализм, все та же власть денег и все то же уничтожение наций иными народами. Только немцев вытесняют из родной страны мусульмане, а здесь, скажем так, азиаты. Что там, что здесь через четверть века нынешних государств не останется. Но на ваш с Зинаидой век хватит».
«Увы, насчет гибели наций – ты прав, – взгрустнул Ландер. – Скорей всего ведущийся процесс необратим. Но оставшиеся тридцать или сорок лет жизни хотелось бы все-таки прожить там. И причин несколько. Одна: я там уже идеально освоился. Вторая: хватает огромного круга людей, выходцев из славянского мира, которых там всех уравнивают определением «русский». Ну и самая главная причина – порядок. Не хочется возвращаться в этот бардак и беспорядок. Грязь, серость, запустение… Фу! Ты только глянь, что вокруг творится! И это, по названию, индустриальная окраина? Индустриальный полигон?..»
Они как раз, в финале всех намеченных поездок, заехали на городскую окраину с многочисленными корпусами, модулями, гаражами и зданиями самого разного профиля, которая именовалась тем самым полигоном. Здесь Ландер сосватал через Интернет пустующий корпус для своих целей и теперь собирался его осмотреть. Корпус смотрелся солидно, этакий ангар со сторонами шестьдесят на сорок метров. Крепкие ворота, жилая комнатка для возможного сторожа внутри, свет, вода, все прочие коммуникации.
Но вот окружающее пространство поражало вопиющим бардаком. Асфальт виднелся лишь унылыми островками. А все остальное только портило ландшафт: лужи, ямы, горки мусора, обломки деревьев, торчащая из земли арматура и растущие безалаберно, в самых неожиданных местах, кусты. Скелетами возвышались иные недостроенные здания и ангары, некоторые из них напоминали руины. Довершали невзрачную картину убогости и серости разрисованные граффити стены и заборы.
Чтобы добраться до нужной точки на скутере, Роману пришлось приложить максимум мастерства вождения и петлять между луж и ям, словно бешеный заяц.
«Ну и как тут можно жить?! – восклицал он, слезая со своего маломощного транспорта и с жалостью оглядывая его замызганный вид. – Как люди, все это построившие и здесь работающие, все это терпят? На самом затрапезном германском bauernhof (хуторе) подобного нет!»
«А вот у этого типа и спроси, кто здесь такой бардак развел», – посоветовал Трофимыч.
Будущего арендатора встречал хозяин ангара, приехавший на внедорожнике, по самую крышу заляпанном грязью. Но сам мужчина выглядел на удивление чистеньким, подтянутым и на удивление жизнерадостным. Поздоровавшись и обменявшись представлением друг другу, он сразу открыл малую калитку в воротах и стал хвалить открывшиеся взору внутренности:
– Здесь все устроено по самым современным технологиям. И жить можно, и работать. И тельфер в любую толчку груз поставит. Стеллажи любого формата можем установить по вашему заказу. А эта лестница ведет на крышу. Можно устраивать солярий. Правда, там не совсем прибрано… Зато здесь-то как удобно! Даже телефонная линия подведена, Интернет за полчаса подключат при необходимости. А еще…
Ландер осмотрел жилые помещения для сторожа на втором ярусе, выглянул из окна наружу и покивал:
– Нормально так. Но вот почему снаружи грязь такая?
– Торжественно обещали коммунальщики все облагородить в течение ближайшего месяца!
– И который год обещают?
– Да уж! – нисколько не смутился хозяин ангара. – Их обещания уже стали притчей во языцех! Но как вам сам ангар? Берете?
– Вроде подходит… Но когда я смогу получить ключи?
– Да хоть сейчас! Если внесете сумму аренды за три месяца вперед и две месячные суммы в виде залога.
Роман тут же достал требуемую сумму денег, уплатил. Обе стороны расписались на имеющихся уже договорах, пожали друг другу руки, и обрадованный хозяин сразу ускакал к своему внедорожнику. Дал по газам и умчался. Видимо, радовался очень, что хоть на квартал избавился от нерентабельного помещения.
Ландер так и остался наверху, с внутреннего балкончика рассматривая ангар и обсуждая с Трофимычем, что тут и как можно расположить. Идею создания здесь перевалочного склада для кое-каких товаров и продукции подал Шенгаут. Благо, что с его смертью оставались некоторые потоки товара, которые следовало срочно перенаправить в нужное место. В ином случае они попросту исчезнут со временем, потому как станут бесхозными, и это прекрасно осознают посредники.
Никите Трофимовичу просто жалко стало своего труда, капитальных вложений и наработанных приемов, в которые он при жизни вкладывал свое здоровье, время и деньги. А если собрать товар здесь, то потом и распорядиться им можно будет в нужную сторону, так сказать.
Непосредственно у Романа Григорьевича копошился в душе червь сомнения по поводу этого самого товара. Потому что Дед так толком и не объяснил: что это, откуда и для чего. Только и утверждал:
«Пусть будет сюрпризом! И я уверен, что он тебе понравится!»
Да и уверенность имелась, что дельтанг ничего плохого не замышляет, а уж своего носителя толкать в омут неприятностей тем более не станет. Поэтому без долгих проволочек и арендовал требуемое помещение. Сегодня вечером или ночью им предстояло провести в Интернете несколько часов, чтобы все уладить с доставкой, перенаправить потоки, ну и наладить должную логистику. Тогда-то уж он точно узнает конкретику таинственного перечня.
– И последнее, – Роман решил говорить вслух, с удовольствием вслушиваясь в акустику пустого еще помещения: – Кого и как будем нанимать для охраны ангара? Одного сторожа здесь поселим, или надо нескольких человек нанять, чтобы они менялись через определенное время?
«А вот это уже тебе завтра решать, – заверил Трофимыч. – Как только узнаешь о сути товара, сам и определишь: кого и сколько».
– Ну и ладно! Тогда мчимся на банкет! – принял решение Ландер. И с предвкушением облизнулся: – Надеюсь, что Зинаида, при помощи Жорика, знатный ужин организует!
Но только собрался он спускаться с балкончика по стальной лестнице, как по каналу мысленной связи завопил дельтанг:
«Замри! Опасность!..»
Судя по возникшей затем паузе, он и сам, видимо, не понял, что за опасность и откуда она грозит. Но не доверять такому уникальному для мира живых существу было бы глупо. Так что Роман все-таки достал трофейный пистолет, реквизированный у Беркута, подготовил его к стрельбе и только после этого, как ему показалось шепотом, пусть и в мыслях, поинтересовался:
«Где опасность? Снаружи? За воротами кто-то притаился?»
«Нет, не снаружи… Боюсь ошибиться, но что-то жуткое притаилось в самом низу этой лестницы. И судя по тому, как меня колотит, вполне знакомо от мистического ужаса, там может притаиться кто угодно. Вплоть до самой… Харон!»
«Мм?.. Ничего я там не вижу, – продолжал шептать Ландер. – Может, тебе померещилось?.. Или какой иной эффект на тебя воздействовал?»
«Ну-ка вынь меня из кармана, чтобы я четко рассмотрел, что там внизу туманится…»
Присматривался дельтанг долго, конкретно не опознал опасность, зато заявил с уверенностью:
«Кто-то там присел и вроде как плащом прикрылся! Точно прикрылся! И ощущение опасности от него только нарастает».
«У Харон не было плаща», – осторожно напомнил Роман.
«Да, скорей всего это – не она. По размерам не сходится. Харон слишком огромная…»
«Может, это некий здешний домовой? Или леший?»
«А они существуют? – прорезался скепсис у Деда. – Ты их прежде видел? И я не видел…»
«Кто же там тогда? И почему он нам опасен? Или это оно?»
«Если бы я все знал… Слушай! А выстрели ты раза два-три в это существо! – предложил неожиданно дельтанг. – Может, хоть спугнем его?»
«Так я его не вижу!»
«Он возле самой стойки перил. Чуть ниже центра. И на двадцать сантиметров правее. Стреляй! Все равно никто из посторонних в это время и в этой глуши не услышит».
Ландер только хмыкнул на это соглашательски да и пальнул два раза. После чего у него чуть глаза не выпали от изумления. Потому что взгляду резко раскрылось нечто присевшее, грозно завывшее и начавшее сбрасывать с себя прикрывающий плащ. Еще через мгновение показалась хорошо знакомая фигура пигмея, спутника и помощника лодочницы Харон. Рыча от боли и бешенства, мерзкий лилипут резко размахнулся и бросил свой багор, как настоящее копье.
Не ожидавший этого Роман с огромным трудом отклонился вправо, приседая на одно колено и ведя почти беспрерывный огонь из пистолета. Все-таки шестнадцать патронов в обойме – это великая сила. Пули ломали и кровавили чуждое этому миру существо вполне действенно и эффективно. Возросший до крещендо вой тут же стал стихать.
А вот брошенный с огромной силой багор все-таки достал человека. Хорошо, что вскользь, по левому плечу. Но и этого хватило, чтобы вырвать кусок ткани из легкой курточки, прорвать рубашку и раскроить кожу на глубину до двух сантиметров. Да и в длину раскрывшаяся рана получилась чуть ли не восемь сантиметров.
От полученной раны не только кровь хлынула изрядно, но и ладонь левой руки непроизвольно разжалась, уронив дельтанга на ступеньки лестницы. Тот по ним и попрыгал, словно пружинистый пузырек из каучука. Да в финале своего падения буквально чудом отскочил в сторону, а не рухнул в судорожно дергающееся, страшно окровавленное тело пигмея.
Всякая мысленная связь между человеком и двуглазом, естественно, тут же пропала.
Роман не стал сразу бросаться вниз за своим новым соратником и товарищем. Первым делом сменил обойму в пистолете. Потом присмотрелся к замершему телу пигмея, которое стало покрываться странным, пульсирующим свечением.
«Вдруг рванет? Вдруг это у этой твари режим самоуничтожения включился?»
Пока мелькали такие мысли, оторвал рукав куртки и весьма профессионально, помогая себе зубами, перемотал руку чуть выше раны. Кровь, вполне живо текущая из пореза, почти сразу остановилась.
Вновь присмотрелся к святящимся останкам потустороннего существа и понял, что они становятся прозрачными, исчезают точно так же, как исчезали растворяющиеся остатки тел в лоди перевозчицы Харон. Значит, можно отправляться на поиски дельтанга!
Мимо не до конца исчезнувшего тела пройти не рискнул. Просто перемахнул через перила, спрыгнув с высоты четырех ступенек. Тем более что уже рассмотрел двуглаза довольно далеко, лежащего на бетоне, и растоптать его не боялся. Как только взял его в руку, сразу уловил первую, явно счастливую мысль:
«Наконец-то! А то я уже замерзать начал! Или умирать? – тараторил Трофимыч. – Потому как холод почувствовал резкий. И он меня как будто заморозить решил. Чуть ты опоздай, так и кажется, что помер бы!.. Хм. Окончательно…»
«Значит, дело не только в щепке от лоди?»
«Ну да, либо она нужна рядом для выживания моего, либо подчиненное тело. Хотя и на нем, при долгом расставании именно с тобой, мне с каждой минутой становилось все хуже и некомфортнее… А что там с пигмеем?»
«Окочурился и исчезает. О! Уже совсем исчез!.. Жаль, что ничего гаденыш не сказал о причине своего нападения».
«Самому нетрудно догадаться, – пустился Дед в размышлениях. – Скорей всего я не в счет, там таких в реке, как я, много утонуло. А вот ты не только вдруг оказался в лоди совершенно живым, так еще и в мир нормальный умудрился сбежать. Не удивлюсь, если на тебе какие-то метки остались, или символ твоего как бы умерщвления. Вот по нему на тебя и вышли, вот потому и решили исправить упущение, иначе говоря – добить!»
«Не понял? – окончательно расстроился Ландер. – Это теперь ко мне озлобленная Харон станет каждый день уродов подсылать? И они меня каждый день будут своими баграми шпынять?»
«Не переживай! Раз я их так хорошо чувствую и вижу на расстоянии, то мы с тобой не пропадем! – уверенно заверял дельтанг. – И стреляешь ты отлично! И патронов мы тебе купим! Да и какое иное оружие, самое современное, подыщем!»
«Поможет ли оно? Да и здесь место, к счастью, оказалось уединенное. Ни выстрелов никто не услышал вроде, ни трупа никто не увидал. Пусть он и временный в нашем мире…»
«Кстати! – вспомнил Дед. – А где багор, которым пигмей в тебя бросил?»
Пришлось отправляться на поиски, благо те оказались совсем короткими. Багор лежал у стены. Неожиданно тяжелый, длиной всего метр семьдесят примерно, и внешне смотрящийся, словно его сделали из алюминия. Или из платины, если судить по весу.
«Очень может быть, очень! – согласился и Шенгаут, весьма отлично знающий свойства и удельный весь «белого золота». – Жаль, что я не могу подержать в руках этот багор и пощупать структуру металла. Но девяносто восемь процентов заявляю: платина!»
«И что теперь с ним делать?»
«Сохранить и исследовать! – последовало решительное распоряжение. – Потому что от него тоже идет тепло, вполне для меня живительное и полезное».
«Ты еще посоветуй мне всюду таскаться с этим багром, – начал ворчать Роман. – Или в дом к Зинаиде принести!»
«М-да, не получится… Да и в дом его брать не следует, – озадачился дельтанг. – Может, багор словно какой маяк работает?.. Хотя, с другой стороны, тебя вроде и без этого маяка отыскали… И мы можем банально переплавить этот багор в слиток. А?»
«Наверное, так будет лучше. Да тут и припрячу пока…»
Рану стало неприятно дергать, чем она о себе и напомнила. Следовало ее промыть как следует после внеземного оружия, если надо – зашить глубокий порез, перебинтовать.
Правда, Шенгаут посоветовал заехать в пункт «Скорой помощи». Дескать, там все сделают профессионально, как положено. А Ландер не согласился и утверждал, уже усаживаясь на скутер и трогаясь в путь:
«Зинаида все умеет. Она в молодости успела и медсестрой поработать, и ткачихой, и поваром, и… кем только не работала. Так что перебинтует и зашьет лучше, чем мать родная!»
«А если спросит, откуда такая рана? Станешь врать?»
«Зачем же врать? Скажу: не успел уклониться, вот меня и задело пожарным багром на большой скорости. Правда, ведь? Правда! И никаких проблем!»
После чего лихо поддал газку на своем маломощном мотороллере. И не заметил, как оставляемый за спиной ангар изнутри осветился темно-синим, мерцающим светом. При этом у любого стороннего наблюдателя могло сложиться мнение, что ангар не из стали и бетона, а из прозрачного стекла.
Увы, удивительный феномен так и остался незарегистрированным.
