ГЛАВА 4
АЛЕКСЕЙ СОТНИКОВ И ДЕТИ, ПОЧТИ КЛАССИКА
День не задался с первых минут пробуждения, настроение было препаршивым.
А так все в порядке, в суточной сводке нет никаких авралов, экстренных совещаний и срочных мер. Не поверив такому счастью, даже специально позвонил в диспетчерскую, чтобы уточнить, не день ли рождения случился у кого-нибудь из девчат, не лакируют ли они сводки, не откладывают ли на «часок потерпит»? Учитывая, как мне пришлось вымотаться за последнюю неделю, такое событийное затишье было просто удивительным. Ну, хоть здесь хорошо. Однако настроение не выравнивалось, и виной тому был сон. Тревожный, нехороший. Не из числа тех, в которых на твоих глазах происходит что-то откровенно плохое с близкими тебе людьми, таких снов я не боюсь, придерживаясь версии, что в жизни все произойдет с точностью до наоборот. Беспокоящий меня и сейчас сон был из тех вязких и липких видений-полунамеков, которые никак не отпускают тебя, словно требуя экстренных разъяснений и продолжения сюжета. Чертовщина какая-то… Сны вообще штука странная, большая их часть тут же и забывается, пробуждение стирает картинку. Этот — жил своей жизнью и в яви, словно ожидая принятия мной срочных мер.
Ну, что же, сон не повод для безделья. До обеда я успел провести пару давно назревших, серьезных, однако, как на грех, очень долгих и скандальных совещаний. Выслушал стороны, разобрал и погасил накопившиеся межведомственные обиды начальников служб, успокоил среднее звено, у которого тоже наболело.
В столовую сходить не успел — вот что плохо, теперь желудок побаливает.
С некоторых пор я запретил себе прием пищи в служебных помещениях. Столоваться нужно в специально приспособленных для этого местах и непременно в сообществе людей, занимающихся при тебе тем же самым. В компании едоков надо рубать, в общем! Обеды в гнилом одиночестве зачастую оправдываются бешеной занятостью, хотя причиной такого хода чаще всего становится банальная лень. Подобная практика мелочного затворничества легко разбалтывает характер, десоциализирует, в итоге вышибая руководителя из общественной жизни. Так легко потерять ниточки. А с их утерей быстро теряется здравый смысл, а позже и репутация ответственного руководителя.
Знаю, о чем говорю. Мы не то, что мы едим. Мы то, с кем вместе мы едим.
Совместная трапеза всегда укрепляет доверие между людьми, недаром в протоколы серьезных переговоров сторон всегда включены обеды. Именно так работают древние инстинкты, как у диких зверей на водопое. Пей себе спокойно, стой рядом, олень, гиена или кабан, нападения не будет, тут все пьют! Ну, а если, к примеру, хищник допускает кого-то из стаи к туше, то тем он выказывает высшую степень доверия.
Человек, поглощающий рядом те же самые бифштексы и рулеты, салаты и прочие закуски, что лежат в твоей тарелке, автоматически воспринимается как объект, к которому ты быстро начинаешь испытывать положительную комплиментарность. Смотрите, да он же свой! Хороший стол вообще способен поменять знаки расположения и хотя бы на время превратить недруга во вполне вменяемого переговорщика, по-хорошему расчетливого, готового к разумным компромиссам. Перефразируя Киплинга, скажу так: «Мы с тобой одной ухи и котлеты, ты и я!»
Конечно же, уха в таком случае должна быть отменной, иначе все пойдет насмарку. Плохо приготовленная пища порождает не только отвращение к ней, но и недоверие к соседу по столу. Ты хозяин? Что же ты халтуришь, хозяин? Как ни в чем не бывало сам ешь и другим предлагаешь такую невкусную котлету? Значит, можешь и соврать, а за пазухой держишь камень. Именно поэтому на важных приемах и переговорах работают исключительно самые лучшие повара — для создания атмосферы кулинарно-психологического доверия, а не каких-то там понтов ради. Но это правило обязательно только для примирительных трапез. Настоящие друзья и единомышленники будут с удовольствием поглощать вместе с тобой что угодно, и все им будет вкусно, в охотку. Другие правила.
Сколько времени? Пятнадцать сорок пять, все, опоздал. Столовая уже закрыта. Никаких ерундовых мыслей вроде визита к Павидле, женщине большого сердца и широкой души, в моей голове не возникло. Не хочу дергать человека. И дома шаром покати, вчера ночью мужики все сожрали, сволочи. Чай с молоком, и потерплю до вечера…
На огромном столе лежал интереснейший прибор.
Первый, взял на пробу по заявке геологов. Это портативный рентгено-флуоресцентный анализатор «Нитон», достаточно широко применяющийся для экспресс-анализа руд и горных пород. Охватывает основной спектр черных и цветных металлов. Есть некоторые сложности с определением легких элементов, но все равно штука удобная. Аппарат пылевлагозащищенный, полностью автономный. Правда, как я понял, есть одна проблема, по причине которой такие анализаторы до сих пор у геологов имеют ограниченное применение: по сути, прибор измеряет химсостав в очень маленькой точке, то есть в одном зерне минерала. И только на поверхности образца. А геологу важен общий химический состав некоего интервала по разрезу — не менее десяти сантиметров, а стандартная длина пробы — один метр. Другими словами, попал лучом на рудное вкрапление — получил пять процентов никеля и десять меди, к примеру. А всего в сантиметре рядом он покажет уже на порядок меньшие значения. Но существуют специальные методики измерения, позволяющие частично избавиться от неравномерности в полученных результатах и приблизиться к среднему составу горной породы.
«Нитоны» используют для экспресс-анализа керна перед отбором нормальной геохимической пробы, чтобы понять, есть ли тут искомый металл вообще. С прибором это можно сделать сразу после измерения, остается только вопрос о количестве металла.
Штука очень дорогая, на рынке стоит не меньше полутора миллионов рублей, поэтому в поле, на маршруте это чудо особо не таскают, ибо всегда есть риск приложить ее где-нибудь о камни либо уронить в воду, требуется аккуратность. Вес около двух килограммов, с комплектом принадлежностей и аккумулятором в чемоданчике — около семи. А для оператора канала важен вес, а не деньги.
Идея геологов такова: раздать приборы сталкерам и другим бродягам, участникам дальних экспедиций, после несложного обучения он вполне применим любым смышленым человеком. Такой ход позволит резко ускорить сбор информации по геологии и полезным ископаемым. Приоритет геологи отдают меди, это будущая проволока и провода, плюс латунь и бронза. Интересует свинец, цинк, олово, железо, кобальт, никель. Эти металлы встречаются в основном в сульфидной либо самородной форме и в принципе могут начать перерабатываться в обозримом будущем. А основное применение этих анализаторов — металлургия. Будущая серьезная металлургия.
И теперь мне предстоят трудные разговоры с комсталками, которые вряд ли захотят взваливать на плечи групп еще одно ярмо.
***
Напоследок я терпеливо дочитал докладную записку Эриха Вайнерта, командира немецкой группы сталкеров, в которой он сообщал об очередной находке в восточном секторе их зоны ответственности:
«…Группа на пикапе за сутки планово продвинулась к югу и доехала до железного моста через сухую балку. За мостом находился типичный КПП американского типа с набитыми песком мешками на плоской крыше. Возможные обитатели на гудки и другие сигналы не отзывались. На бесхозном военном объекте было найдено:
— пистолет-пулемет „Томпсон“. Магазины: 1 диск на 50 патронов, 1 коробчатый на 30 и 2 коробчатых по 20, всего 120 патронов;
— пистолет „Кольт М1911“ и 4 обоймы по 7 патронов, в которых по 1 патрону не хватает, всего 24 патрона;
— армейский телефонный аппарат старого образца.
Мной было принято решение под аудиозапись сделать телефонный звонок, а затем и марш-бросок вдоль обнаруженной линии связи. Мне ответили, и через какое-то время удалось понять, что на другом конце провода — косовары. По телефонному проводу группа подошла к неизвестному ранее монокластеру. Деревня была осмотрена.
Название деревни: Приштина, находится среди холмов на краю болота. Стартовый комплект включал:
1. Здание локалки;
2. Жилые дома — 2 шт.;
3. Колодец-журавль — 2 шт.;
4. Старый пикап (Германия);
4. Минитрактор (Япония);
5. Велосипеды — 3 шт.
Из сельского хозяйства у косоваров имеются посадки винограда, поле конопли и два поля пшеницы, обширный абрикосовый сад. Готовят вино, курагу и урюк в больших объемах, изредка возят на продажу. Есть овцы. Одна беспородная собака. Английский язык знают всего четыре человека.
Вооружение: три двустволки, два револьвера, винтовка „маузер“.
Оперативно важное: в составе данного монокластера проживают два бывших косовских боевика.
Испанцев и французов косовары опасаются, фактически ведут затворнический образ жизни. Рядом с кластером находится рудник полиметаллов с затопленной шахтой. Внутрь косовары не проникли, мешает отсутствие технических мощностей… В целом поселение, как и монокластер, стратегического значения не имеет, однако наличие неосвоенного рудника способно изменить статус».
Кругом канцелярит, даже у сталкеров в докладах. А вот в быту у них совсем другие обороты речи, только успевай детей отгонять. Что, ненавидите этот казенный слог? Понимаю… Любой филолог осатанеет, если будет постоянно слышать или читать такое безобразие. А вот я давно привык к его сухости, безэмоциональности. Краткость — вот что кроется за всем этим канцеляритом, и это замечательно! Его ведь кровью и потом отработали. Один оборот или даже слово на канцелярите способно заменить колоссальный объем пустой болтовни. Оно, слово, для того и было придумано, потому и прижилось в живом языке производственников и чиновников всех мастей. Любые попытки развалить протокольный язык обратно на конструкты всегда безуспешны — не хватает у альтернатив нужной емкости. Нет у них охвата реалий огромного информационного поля. Замаешься перефразировать. Поэтому как без того, что названо Чуковским паскудным словом «канцелярит», выразить коротко и ясно запросы и задачи, находясь в среде профессионалов реального, как говорят, сектора экономики? — просто невозможно. Вне этой среды — запросто!
Интересно ли это читать? Да ни приведи господи… Но тот же Чуковский, уверяю вас, кропая заявление на получение писательской дачи или лечебного пособия, в жалобе или отношении, как миленький, строчил именно канцеляритом, по-другому просто не получалось. Поэтому и излагал в кляузе: «Присланные ЖЭКом слесари починку смесителя не обеспечили». Это вам не про забытый работником газовый ключ-первачок или хомут конкретно, это про все сразу, комплексно — коротко и ясно. Не обеспечили!
Нет, товарищи филологи, они, конечно, работали… возюкались, даже пыхтели… Да только комплексного подхода не обеспечили.
Обычные, вовсе не литературные люди, живущие вокруг нас и занимающиеся рутинной работой, давно создали свой профессиональный сленг, емкий, краткий и выразительный. Во всех сферах. И это вполне современно, психовать не надо. Он может кому-то не нравиться, канцелярит, — всем, как понимаете, до феньки. У людей есть язык-работа. И им лучше не мешать.
Хорошо работают немецкие сталкеры, слаженно, дисциплинированно, без неприятных сюрпризов. Да и к французским ребятам под командованием Катрин Гийяно у меня нет никаких претензий. И все-таки… Самая сильная — это наша группа, группа-легенда Кости «Кастета» Лунева, которая практически безвылазно вкалывает на Южном материке. Там сейчас сосредоточена вся динамика развития анклава, в Форт-Россе жизнь кипит, как в начале становления Замка Россия. Там находится мой личный талисман.
А тут этот сон, будь он неладен…
Хватит, работать, перерыв.
После совещания на столе осталось несколько бумаг и очки для чтения, принадлежащие Дугину. Опять забыл! Протянув руку, я подтянул их к себе, осмотрел тонкую металлическую оправу и, усмехнувшись, напялил чужую оптику себе на нос. Где мой дневной план работы?
Буквы читались, но плоховато. Вот паразит, у него, оказывается, зрение лучше моего! Полторашки от силы. Жена, вступив в сговор с Зенгер, давно уговаривает меня подобрать контактные линзы, но я активно противлюсь. Сама мысль о том, что в глазу будет торчать инородное тело, заставляет неприятно вздрагивать. Да и чего такого, ну, очки, подумаешь… Солидно, вполне по возрасту.
Медленно встав с кресла, я автоматически отметил, что оно не скрипнуло, не пошатнулось. Столько часов в нем просидел, а оно как влитое. Штука из тех времен, когда сидеть полагалось с прямой спиной, красиво и надменно, а не как нынче, свернувшись в форме какашки на мягких теплых подушках перед 3D-телевизором. Тот, кто опробовал в деле старинную мебель из массива, тему знает и с новоделом такую мебель ни за что не спутает. Изделие капитальное. Подобных стульев, данных нам Смотрящими на старте великой эпопеи, в зале осталось маловато, большая часть мебели современная, хотя по виду вполне гамбсовская, красивая и дорогая, из качественных материалов. Однако те из участников совещаний, кто не может похвастаться легкостью движений и стройностью фигуры, присаживаются на них с опаской. Сколько уже сломали, штук пять, шесть? Кабанов вечно ворчит, а Степан Провович Хромов, староста Посада, вообще давеча упал, громко выражая недовольство матерными словами, хорошо что женщин поблизости не было… Больше не буду брать стулья по каналу, глупости, свои делать надо.
— Гамлет! — крикнул я в приоткрытые двустворчатые двери с обвисшими вниз симметричными бронзовыми ручками. Почти сразу правая створка тяжело открылась, пропуская в зал молодого осетина, нукера из новеньких. — Запиши-ка снабженцам. Двенадцать стульев из Дровяного. — Мне не хотелось лишний раз растекаться мыслью по древу, за два часа наболтался. Ничего, поймет, он в теме. Я уже выказывал пару раз такое пожелание в порядке ворчания, но без распоряжения.
— Мастера сюда позвать? — сразу сообразил Гамлет, незаметным, как ему показалось, движением отправляя на левый бок знаменитый боевой нож разработки полковника Рекса Эпплгейта. С некоторых пор я им запрещаю носить оружие на пузе: нечего людей пугать. Но кавказскую душу усмирить не так-то просто, им форс важней люлей, которые они периодически огребают.
— Да бога ради. Только когда меня здесь не будет. Хай смотрит, думает.
— Пожелания, командор?
— Никаких. Там специалисты работают, им видней. Подожди-ка! Пусть он это… Пускай он образец с Хромовым согласует, вот что. Вопрос на контроль.
— Есть!
Понимая, что его хотят спросить еще о чем-то, парень остался на месте.
— Борис из Берлина вернулся? — поинтересовался я.
— Товарищ Стрельников находится в движении по трассе, будет здесь через три часа, — четко ответил нукер. Ему нравится быть четким, собранным, предусмотрительным, нравится работать без замечаний.
Стрельников — мой помощник. Работать стало гораздо легче, когда Смотрящие разрешили мне взять в подмогу человека, который имеет эпизодическое право управлять терминалом. Прямо руки развязались! И ноги.
— Алексей Александрович, еще вам Елена Михайловна звонила.
— Что-то случилось?
— Нет, она просто…
— Понял.
— Разрешите идти?
Я кивнул, проводил его глазами и машинально провел рукой по любимой столешнице.
Это некий символ власти Замка — главный рабочий инструмент, если не считать за таковой терминал поставки. Огромный средневековый монстр, хозяин феодальных застолий, по-дикому вечный, грубый. Честный. Поверхность мореного дуба темная, почти черная, с чуть коричневым отливом. Торец массива испещрен, изрезан глубокими бороздками, трещинками. Столешница вся в метках. С моей стороны можно заметить ожоги от затушенных сигарет — это я так психовал порой, пока курить не бросил. Кое-где имеются порезы, еле заметные иероглифы непонятных надписей, а снизу можно найти нашлепки приклеенной жевательной серы… Всякое бывает в жестких спорах, нервничают люди.
Обойдя стол сбоку, я по памяти тронул рукой дальний правый угол. Точно, вот тут! Это Кастет ножиком зарубку вырезал, подлец, сам признался. Не отдам столяру на остругивание. Пусть на нем останутся следы истории. Разрешаю только пропитывать воском на горячую, и достаточно.
За все время моего пребывания на Платформе средневековый интерьер огромной комнаты с высокими потолками не изменился. Все, как положено: камин размером с устье метротоннеля, размытые картины неузнаваемых лесов и полей в тяжелых багетах, державки для светильников или свечей, какие-то крюки и пара гобеленов с выцветшим рисунком. Люстры, правда, повесил. Мечи на стенах, алебарда, короткие дульнозарядные пистолеты. Заряженные, кстати, нукеры проверяют. Балки на потолке, тоже дубовые. На такие брусья гаражный тельфер можно крепить, а не тяжелые кованые люстры — вполне опорная конструкция.
В камине видны окурки, кое-кто из наших еще дымит во время особо сложных совещаний. Я не запрещаю, памятуя, что нет большего ханжи, чем бывшая проститутка… Окна зала выходят на две стороны. Справа от камина, окруженного низким столиком и тремя мощными стульями с высокими спинками, серой мглой светились даже не окна, а скорее бойницы, две штуки. Подошел я к этим щелям и с интересом глянул в мир. Там заканчивался очередной теплый дождик. За пеленой мороси в солнечном свете виднелась полоска леса и поле с силуэтами строений. Справа — Волга-кормилица, ключевая артерия всего Союза. Впрочем, отсюда хорошо видно только один берег.
Классно сейчас на природе.
Моя Ленка с дочкой отдыхает в санатории Кордона. Ох, и хорошо же там сейчас, перед осенью-то! Тишина, рыбалка по утрам и вечерам, грибная охота, бильярд, преферансик можно расписать перед сном… А если и мне туда? И чтобы никаких активных корешей, бань с пенными напитками, катеров и удалых охот. Только спокойный отдых вместе с семьей. Отчего бы и нет, вполне выполнимо! Похоже, пошла спокойная полоса, вполне можно смыться дней на пять! Нет, на четыре, больше нельзя. Побуду на природе, отдохну душой, может, какие-нибудь процедуры пройду, Зенгер меня за такое решение похвалит.
Э-хе-хе!.. С усилием переключившись с мечтаний на текучку, я подошел к окну во двор крепости, где в центре тесно выстроились домики с высокими крутыми крышами. Окно витражное, с прозрачными кусочками стекла. Стеклодув Якуб Скленарж предлагает вставить цветные, говорит, крутые, яркие. Не надо, пусть будут те, что я, ошалевший, увидел после того, как очнулся на кушетке после переноса.
Открыл обе створки и уставился во двор замка. Воздух свежий, чуть влажный, легкий… Осторожно облокотившись на подоконник, послушал, как рядом слабо журчит затихающий после короткого дождика водопад жестяной трубы-ливневки.
Взору открылась красная черепица скатов, зубцы, башни и оконца разных форм. На улице тепло, трубы давно не дымят. Эту картинку можно рассматривать очень долго — куча мелкого и интересного. Крылечки с навесами, тоже черепицей крыты, черные флюгеры на крышах, ходы-выходы, кованые вазоны на подоконниках домишек, вывески на кронштейнах гнутого металла, бассейн с фонтаном. Впечатляющее обилие малых архитектурных форм. Двор покрыт природной брусчаткой, камешками, взятыми из реки, оббитыми, обкатанными. Такую красоту портить жалко, поэтому въезд техники в замок ограничен, только по пропуску. Да это не просто замок, а микрогород.
Слева красовалось самое дальнее здание, прилепившееся к стене в глубине двора, — это собор с остроконечной крышей и крошечным каменным забором. Высокий, как и дома: в такой тесноте все вверх потянется. Внизу под навесом стояли две женщины, портнихи. Лиц не было видно, но я своих не то что в лицо — в спину и сверху узнаю. По стене, сливаясь с зубцами, медленно прошел часовой в сером, днем их всего двое. Слава тебе господи, армейский камуфляж сняли! Какой-то женский голос отдавал распоряжения, где-то истерил ребенок. Детки постарше пробежали белыми стрелками, на них кто-то заорал, загоняя в помещение.
Темные галереи с арочными пролетами под стенами, двери… все такое надежное, капитальное, неубиваемое. Вдали и справа под навесом стоит зверски заряженный на внедорожье «хайлюкс» сталкеров. Вальтер Кох, что ли, ковыряется?
Кое-кому не нравится, что сталкеры устроили тут гараж. Ковтонюк уже несколько раз предлагал мне их передислоцировать и освободить драгоценное место. Не дождетесь. Сталкеры — мой Кошачий Легион. Преторианцы и личный спецназ. Все серьезно.
Так что же, я в краткосрочном отпуске или нет? Ракетки для бадминтона не забыть! Выписал как-то по случаю, а потом вспомнил, что воланчиков не прихватил. Закинул ракетки в шкаф и долго о них не вспоминал, лишь недавно включив в заказ пару упаковок. Точно, в бадминтон на полянке играть будем.
— Алексей Александрович…
— Слушаю, — ответил я Гамлету не оборачиваясь. Сейчас весь кайф сломает.
— Там внизу на аудиенцию просятся. Климова Юлия Павловна.
— О, черт, только не это!
— Сильно очень просится, да, у меня правое ухо совсем оглохло.
Климова — директор школы и одновременно глава всей нашей системы образования анклава. Знаменитый человек. Наряду с главврачом Маргаритой Эдуардовной Зенгер она делит гордое звание главной фурии анклава. Все знают, как эти особы относятся друг к другу: постоянная конкуренция, ревность и обвинение во всех смертных грехах. Стремясь вырвать друг у друга все, что может пригодиться в работе, они одинаково хорошо умеют забрать «свое» и у других.
Помню, как бургомистр Берлина Ульф Курцбах бился за найденный сталкерами островок на лесном озере. Веские доводы приводил, напоминая, что при столь малой площади германского поселения любая большая поляна — огромная ценность сама по себе. Тем более такое уникальное по своей красоте место. Крепкий большой пятистенок с камином, мостики, просека-аллея, ведущая к городу… Здание на острове можно было использовать как турбазу для горожан, в качестве мастерской или цехов для различных промыслов, хотя последнее нерационально — там живописные, очень тихие места.
Однако при дележе ресурса сразу же начался такой жаркий спор между образованием и медициной, что губернатора просто задвинули за угол. Климова тут же выдвинула идею размещения там детского дома отдыха, а заодно и базы скаутов. Однако Зенгер считала иначе, начав оперировать волшебным словом «реабилитация». На что ей едко было указано, что реабилитационный пункт уже работает на Кордоне, рядом с санаторием.
Выслушав стороны, я по завету Остапа Бендера решил помочь детям, после чего главврач дулась на меня битых два месяца, а во время очередного медицинского обследования назначила самые болезненные уколы.
Перед тем как сесть в кресло, я поправил рубашку и ремень, тронул ладонью еле заметную щетину и провел мелкой алюминиевой расческой по волосам. После чего склонил голову и положил ее на ладонь, пытаясь вновь настроиться на деловой лад, а заодно демонстрируя высшую степень усталости.
Измотанный философ. Переключился с трудом.
— Зови, не спрячусь.
Юлия Павловна ворвалась в помещение танковым клином, перед столом остановилась на доли секунды, которых ей хватило для того, чтобы пыхнуть горячим воздухом перед лицом, отгоняя непослушную прядь обесцвеченных волос, после чего всем своим немалым весом решительно плюхнулась на испуганно пискнувший гамбсовский стул, — в волнении я чуть приподнялся. Она многообещающе усмехнулась, колюче глянув на меня карими глазами, и быстро произнесла:
— Это катастрофа!
Ну вот, все, амбец. Сейчас начнется. В такие минуты мне всегда отчаянно хочется заполучить шапку-невидимку.
— Гамлет, спасибо, можешь идти. Не пускай к нам никого.
— Есть!
Шлеп! На столешницу легли два листа бумаги на скрепке. Даю совет молодым руководителям: в такой ситуации никогда не начинайте изучать документ сразу. Отложите в сторону и начинайте вникать в суть вопроса через уши. Этим вы не только сэкономите свое время, априори драгоценное, но и дадите понять собеседнику, что важность его экстренного визита еще не вполне очевидна. Пусть разговаривает, доводит устно, недаром людям дано искусство вербального общения. А бумаги прочитать вы всегда успеете, у них ног нет.
— Что случилось, Павловна? Что вас так взволновало, дорогая моя? — ласково поинтересовался я.
— Мероприятие под угрозой срыва! — затараторила она, захлебываясь от переполнявших ее чувств. — Алексей Александрович… Напоминаю вам, что я категорически против любых попыток служб и подразделений самостоятельно организовывать так называемые «учебы» и «тренинги»! А некоторые, видите ли, не понимают, что образование есть сложнейший комплекс мер, направленных на…
Сложный человек со сложной судьбой. Имея за спиной три безуспешные земные попытки создать семью, Климова и здесь совершила пару заходов в замужество. И каждый раз претенденты максимум через три недели сбегали от нее, едва успев собрать шмотки. Женщины-педагоги — особая тема. Зачастую это потрясающая смесь образованности, едкого занудства, желания воспитывать всех и вся, словно несмышленых малышей, и организационной беспомощности в разрешении простейших житейских ситуаций. Я могу ошибаться, могу быть предвзятым, однако личный опыт никуда не денешь: когда-то в Питере предложил такой вот сердце с розами… Чуть с ума не сошел.
— Безобразие, но мы поправим, — перебил я.
— Вы, конечно, знаете, что завтра у нас состоится выпуск Школы Выживания, — уже более спокойным тоном поведала она.
Торопливо достав толстую тетрадь с графиком мероприятий, я быстро пролистал страницы до нужного места, одновременно уточнив:
— Средняя группа?
— Алексей Александрович, ну что вы, конечно же старшая, им на стажировку уходить к мастерам. Средняя группа будет выпускаться в сентябре!
— Да-да, конечно, я знаю. Так что же все-таки случилось?
Подвинувшись ближе, она сама достала свой листок и снова придвинула ко мне.
— Многого не хватает! В заявке все отмечено. Но снабжение тут не самое главное. — Она перевела дыхание и продолжила: — Я заранее скорректировала учебные планы, даже подвинула некоторые предметы, сократив часы, и кардинально увеличила практические полевые занятия по прикладным дисциплинам. Как вам известно, полтора месяца назад папы и мамы внезапно вышли из спячки и экстренно захотели на лето определить своих чад к конкретным специалистам, — здесь она добавила в голос ноту драматизма, — вот тут и начались мои муки!
— Конкретным? А конкретно?
— План обучения на курсе утвержден лично вами, товарищ Сотников! — торжествующе вскричала главучилка, воинственно ткнув в меня пальцем.
Елки-моталки, надо как-то форсировать процесс, иначе не видать мне бадминтона, как своих ушей.
— Чего же тут необычного, Юлия Павловна, мне много чего приходится утверждать, хотелось бы поменьше, — буркнул я.
— Гоблин! — жахнула она, заодно звонко хлопнув ладошкой по столешнице.
При упоминании позывного Сомова я вздрогнул и чуть не икнул. Проклятый сон!
— Господи…
— Гоблин ненормальный! — подтвердила Климова.
— Подождите-подождите, при чем тут Гоблин?!
— А вот смотрите сюда! — С этими словами она достала из пузатого кожаного портфеля еще одну бумагу. — Курс обучения, предметы, место, часы… Ага! Шесть учебных часов отведено Сомову Михаилу, сталкеру высшей категории!
— Не удивительно, он действительно высококлассный специалист, надеюсь, с этим вы спорить не будете, — заметил я, понимая, что все не так просто, на пустом месте Юлия Павловна, при всей ее импульсивности, паники поднимать не станет.
— Специалист! По женским юбкам. Полгода назад охмурил, ветреник, Зою Качину, нашу преподавательницу физики, бедная девушка до сих пор плачет навзрыд! Такая хорошая девочка, вся домашняя, открытая… «Руку, — говорил, — предлагаю и сердце, да или нет?!» Кричал на весь корпус! Цветами разбрасывался. И тут же удрал на Амазонку — это как вообще понимать, это нормально?! А не так давно начал подбираться к самой заведующей библиотекой. Говорила я ей… Только она, дурочка, начала ему верить, как он смылся в эту вашу командировку! Очередную! Теперь изредка приходит в школу и не краснеет! Ветреник он, Сомов. Ветреник, а точнее, бабник. Где он сейчас?
— В данный момент Сомов находится в Форт-Россе, он в команди… на задании, так что в школу приходить точно не может.
— То есть на экзамене он присутствовать не собирается? Так я и знала! Как обычно: замутил и бросил! На Амазонку, видите ли! Своих девчат ему мало, теперь будет на далекой реке соблазнять этих, амазонок, да?
А может, она самолично возглавляет список пострадавших, болеет сердцем и душой по видному сталкеру? Я легонько потряс головой, стряхивая наваждение. Монстроподобный Гоблин и взбалмошная сегодня Климова… Да не, не может такого быть, полная ерунда.
— Юлия Павловна, я не думаю, что это как-то соотносится с учебным процессом Школы Выживания. — Надоели мне мутные подводки, хватит романтических отвлечений и вольных тем, пора переводить визит в деловое русло. — Тем более с обучением младшей группы, там девушек нет.
Она поправила пальцем очки и сделала очень серьезное лицо.
— Рассказываю. Сталкер высшей категории Сомов предложил освоить уникальную методику подготовки детей к экстремальным условиям и провести игру на сообразительность и готовность оперативно принимать решения.
— Хорошее дело! — опрометчиво обрадовался я.
— Это не игра, Алексей Александрович. Это издевательство и профанация самой идеи преподавательского процесса, принятого у нас. Все наши усилия направлены на то, чтобы воспитывать детей в духе коллективизма, взаимовыручки, заботы о ближнем. Мы ускоренными темпами уходим от устаревшего понятия «выживание», взамен принимая «создание систем жизнеобеспечения». А что делает он? Пишет сценарий, однозначно воспитывающий эгоистов, мизантропов и вообще мелких собственников! Каждый сам за себя — вот девиз, которым можно охарактеризовать эту игру!
— Так отмените ее! Вы руководитель, вам и решать! — начал я злиться.
— Не могу! План обучения, напомню, утвердили вы!
— Что за бред! — вскочил я с места. — Но ведь вы же ее и пропустили, игру эту!
— Вы забываете, что я полторы недели провалялась в больнице! Мне делали плановую операцию на… Не суть важно, это личное! — Климова глянула на меня так, словно я из нее признания клещами тащу, и театрально закатила глаза. — Мы все ему доверяли! Поэтому тестового прогона и не было. Кроме того, ученики готовились к игре, замечу, без помощи родителей! Игра является частью выпускного экзамена группы.
Ну, все, пора рубить узел мечом.
— Сценарий у вас при себе имеется?
— А как же! — Она опять защелкала замками.
— Хорошо. Давайте его сюда, вечером ознакомлюсь, посмотрю. Гоблин, елки-иголки… А что в заявке?
— Там не так уж и много позиций, я по-скромному, отдел снабжения сможет выполнить без внешней поставки. И сразу требование подпишите, пожалуйста, чтобы побыстрей. На скрепочке.
Мельком пробежав глазами по списку, я быстро подмахнул требование.
— У вас все, Юлия Павловна? Извините, у меня много дел.
Забрав документы и спрятав их в портфель, главобразования сообщила:
— Необходимо ваше личное присутствие. Событие для учащихся знаковое, и наличие первого лица анклава после экзамена повысит торжественность мероприятий.
— Юлия Павловна, что за «наличие»…
— Хорошо, пусть будет пребывание, — улыбнулась она. — Не волнуйтесь, с учениками я говорю совсем по-другому. Но и это еще не все.
Наверное, я сделал такую рожу, что она испугалась.
— Ничего особенного, рабочий момент. — Речь Климовой зазвучала быстрей. — Нужно привести в школу руководителей служб.
— Исключено! — свирепо рявкнул я. — На это я пойти не могу, они заняты важными делами.
— А у меня что, не важные? — тут же нахмурилась Климова.
— Даже не просите!
— Алексей Александрович…
— Юля!
— Перестаньте, я не девочка и отлично знаю, кто и чем занят, мне родители учеников рассказывают! Не все же заняты настолько, что не могут заглянуть к детям. Я вас очень прошу. К детям! — взмолилась она, по-книжному заламывая руки.
Сейчас мне Климова тоже Остапа Бендера цитировать начнет, только этого не хватало. Дугин? Нет. Гольдбрейх? В Нотр-Даме. Фокин, Гонта? Заняты, все заняты, только что разогнал по задачам… Завклубом Скамейкина наверняка и так будет присутствовать, без нее кисель не ссядется. Черт, вроде бы Руслан Бероев еще в расположении.
— Командира гарнизона с собой возьму, такой вариант вас устроит?
— Отлично, отлично, товарищ Сотников! Да еще если он в форме будет красивой! — искренне обрадовалась она. — Так не опаздывайте же, начало экзамена ровно в десять! Я вас поставлю почетным руководителем экзаменационной комиссии.
Многострадальный стул скрипнул еще раз, прощаясь с шумным посетителем, створки входной двери отсекли от меня постукивание туфелек по ступеням лестницы, а я с облегчением шумно выдохнул и опять открыл окно, выгоняя вон проклятую служебную атмосферу. Во дворе замка было тихо, многие еще не пришли с работы. У тех, кто живет в крепости, рабочий день зачастую не нормирован.
Люблю я эту тишину. Вечером погода стихает, что ли, успокаивается, устает за день. Жителю мегаполиса этого не понять, страшно далек он от природы. Небо, быстро меняющее голубой цвет на насыщенно-синий, словно чуть опустилось, пропуская по сторонам от замка медленно плывущие облака. Температура воздуха понизилась на пару градусов, даря людям и зданиям благостную прохладу.
Что-то под ложечкой давит. Жрать хочу! И к своим. Пусть в бадминтон и не успею поиграть, так хотя бы вечер с ночью ухвачу.
— Гамлет!
Наскоро перекусив доставленными из спасительных закромов Павидлы свежими плюшками с творогом, я бегло пробежал глазами сценарий игры, предложенной повесой Сомовым, ничего не понял и прочитал еще раз. Что же так возмутило бедную Климову? Никакого криминала не вижу… Довольно интересное, занимательное моделирование с интересным сюжетом.
Если кратко, то идея, заложенная Гоблином в основу испытания, сводилась к следующему: группу детей якобы в аварийной ситуации сбрасывают на некий необитаемый остров, где они вынуждены выживать в течение неопределенного срока. Остров расположен среди морей, он небольшой, но и не микроскопический, покрыт богатой растительностью, на нем имеется пресная вода, звери и птицы. Климат благоприятный, сродни средиземноморскому, суровых зим не бывает. Первично каждый из экзаменуемых оказывается в одиночестве. Одежда на нем только та, в которой учащийся якобы и попал в переплет. Имеется небольшой НАЗ, включающий нож, топорик, средства для разведения огня, аптечку, снасти для рыбной ловли — в общем, выдается примерно стандартный набор выживальщика. Место высадки каждого из детей условно удобно для жизни. Возле будущего индивидуального лагеря есть пресная вода, лес и спуск к береговой линии. Характерная особенность локаций — небольшая скала или огромный камень с нишей объемом с половину кубометра.
Дальше начинается самое главное.
В кратчайший срок (отведенное для этого время в минутах строго лимитировано) экзаменуемым предстоит принять достаточно сложный выбор, касающийся своего пищевого обеспечения. Внешнего, между прочим! Поставка осуществляется раз в неделю. Заказал — и продукты питания будут появляться внутри той самой каменной ниши в скале. Забирай и трескай за обе щеки. Рацион желаемого питания выбирается раз и навсегда, в дальнейшем правки невозможны. Эх ты, как круто заворачивает специалист по выживанию! Ну, Сомов! Да ты писатель-фантаст, а не сталкер высшей категории! Сдается мне, что таким образом хитрый сталкер решил обыграть гипотетическую ситуацию с доступом к терминалу внешней поставки. А что, так вполне можно готовить будущих операторов.
И что же предлагает меню?
Да уж, жидковатый наборчик выделяется на целую неделю, с такого особо не растолстеешь… Ладно, пройдемся по позициям:
1. Консервы из мяса, в том числе птичьего — 3 позиции по одной банке.
2. Консервы (пресервы) из рыбы и морепродуктов — 3 позиции по одной банке.
3. Консервы мясоовощные, каши — 2 позиции по одной банке.
4. Консервы овощные и из корнеплодов — 2 позиции по одной банке.
5. Консервы фруктовые — 2 позиции по одной банке.
6. Консервы молочные — 1 позиция по одной банке.
7. Жиры и масла — 1 позиция, 250 г. в любой таре.
8. Сублимированные обеды готовые — 2 позиции по 1 упаковке.
9. Крупы, сухие продукты и мука — 2 позиции по 250 г.
10. Макаронные изделия — 1 позиция 250 г.
11. Галеты, сухари, крекеры — 1 позиция, 300 г.
12. Растворимые либо заварные напитки — 1 позиция, 35 г.
13. Готовые напитки и соки — 1 позиция, 3 литра в любой таре.
14. Сладости — 1 позиция, 100 г.
15. Приправы и пищевые добавки — 1 позиция, 50 г.
16. Соль и специи — 2 позиции, 20 г.
С консервами старшая группа знакома, и неплохо. Ребята имеют еще земной опыт употребления такой продукции, ну и сейчас консервы нет-нет да и появляются на домашних столах. К праздникам, например, в составе подарочных наборов. Я регулярно беру консервацию в заказе поставки. Причин тому несколько. Основная: это действительно очень удобный продукт для мобильных групп, выполняющих те или иные задачи вдали от населенки и в условиях, когда охота и рыбалка недоступны. Например, времени не хватает. Кроме того, я абсолютно убежден, что консервы — одно из высших достижений человеческой цивилизации. Люди должны их знать, помнить об их существовании и стремиться к тому, чтобы самостоятельно выпускать такую продукцию. Это материальная память, некая связь с Землей, не дающая последующему поколению забыть о достижениях предков.
Сейчас мы не можем запустить такую производственную линию, так как не налажен выпуск тонкой листовой жести. Конечно же, и ее можно попросить у Смотрящих, но тогда пропадает сам смысл идеи автономного производства.
Поначалу я брал исключительно металлические консервные банки, полагая, что ценный материал после употребления содержимого вполне можно использовать в быту. Однако позже начал делать упор на стеклянную тару, которую рачительные хозяева впоследствии охотно использовали для домашней консервации. Благодаря усилиям главного химика научной группы Эбиджанц, стеклодува Якуба Скленаржа и главмеха Дугина, без участия которого не обходится ни одна важная разработка, а тем более производство, мы уже имеем стеклянную тару. Не стану скрывать, грубоватую, даже примитивную и весьма среднего качества. Но этот технологический прорыв позволил начать выпуск первых партий плодоовощных консервов в пузатых стеклянных банках. Сейчас технологи осваивают выпуск и мясной продукции.
Земные консервы — это не только память, но еще и конкуренция. Сравнивайте. Местное ассорти из помидоров и огурцов хуже белорусского или венгерского? Тянитесь! Лучше? Сообщайте, больше эту позицию брать не стану.
Ассортимент попадающих в анклав консервов самый разнообразный. После того как некоторые из подчиненных начали ворчать и сомневаться в разумности подобной траты весового лимита, я собрал у себя расширенное совещание, привлекая представителей самых разных национальностей и народностей. Довел и обосновал свои резоны, после чего в течение недели был составлен утвержденный коллегиально список наиболее качественных и привычных населению продуктов. До сих пор им пользуюсь…
Однако. Жестковато Гоблин формулирует условия, даже жестоко, с учетом того что игра все же не такая уж и детская, как это может показаться на первый взгляд. Никаких тебе изысков вроде нарезок и сосисок в вакуумной упаковке, вполне способных в тени и прохладе пролежать пару-тройку дней без порчи, копченых и вареных колбас, свежего молока и сметанки, даже свежего хлеба нет.
А давай-ка попробую сам!
Хм, с моим-то опытом. Надев очки и вытащив чистый лист бумаги, я положил его перед собой, решительно щелкнул любимой шариковой ручкой и, положив сценарий справа, начал набивать заказ. И почти сразу же убавил прыти, поняв, что мне, как и в тот памятный первый день после попадания на Платформу-5, предстоит весьма непростая работа.
После того как я настроился, дело пошло быстрей.
Мясные консервы. Ну, здесь я больших сложностей не увидел, конечно же, лидирующие позиции займет старая добрая тушенка. Я выбираю абаканскую продукцию, исходя из обширного опыта, многочисленных экспериментов…
1.
А. Говяжья тушенка — 1 банка. (Тут все ясно.)
Б. Свиная тушенка, тоже абаканского производства — 1 банка. (Признаться, я ее не очень люблю, но это очень калорийная пища.)
В. Завтрак туриста — 1 банка. (Абаканский продукт немногим уступает тушенке, но имеет несколько иной вкус и консистенцию, пригоден для холодного употребления.)
2.
А. Мясо тунца в железной банке — 1 шт. (Такую рыбину с берега не взять, а ценного белка в ее мясе очень много.)
Б. Сардины в собственном соку с добавлением масла — 1 банка.
В. Икра красная — 1 банка. (О ценности говорить не буду.)
3.
А. Каша гречневая с говядиной — 1 шт. (Сытно и вкусно.)
Б. Каша перловая с говядиной — 1 шт. (Просто я ее люблю.)
4.
А. Ассорти из помидоров и огурцов — 1 банка.
Б. Икра баклажанная — 1 банка. (Чего-нибудь пряного хочется… Да и с маслицем она, для калорийности.)
5.
А. Сливы консервированные — 1 банка.
Б. Абрикосы консервированные — 1 банка.
6. Молоко сгущенное — 1 банка. (Чего тут долго думать.)
7. Масло оливковое нефильтрованное, первого отжима. (Оно более густое, насыщенное, нежели подсолнечное, так мне кажется. Хотя запах семечек приятен с детства.)
8. Доширак острый — 2 шт. (Без сомнений, проверено полями. Да и лапшу вполне можно пустить в супец.)
9.
А. Мука пшеничная первого сорта.
Б. Сублимированная картошка. (Как же без нее…)
10. Рожки! (И только рожки. Знаете, чем именно этот продукт хорош? О… Рожки придумал настоящий гений! За счет своей формы они набирают внутрь мясной подлив, а не оставляют его на дне кастрюли или тарелки, как это получается со спагетти.)
11. Галеты с солью.
12. Чай черный в пачках. (Им можно снимать раздражения, промывать глаза и мелкие раны.)
13. Апельсиновый сок. (Освежает и бодрит.)
14. Сахар-песок. (Белый. Обыкновенный свекловичный сахар, самый сладкий, и никакого коричневого заморского, там сам черт не разберет, где натуральный, а где подкрашенный. Хотелось бы, конечно, взять конфеты или шоколад, но без сахара жить тяжко.)
15. Горчица. (Если будет оставаться, то использую для маринования мяса. Уж что-нибудь добуду.)
16.
А. Соль поваренная среднего помола.
Б. Перец красный. (Я его не очень жалую, но он важен для профилактики отравлений.)
Дважды подчеркнув написанное, я машинально поставил подпись. Вот и славно, работа выполнена на отлично. Старшина Сотников стрельбу закончил! Где мой красный диплом выживальщика? Ну-ка, пробегусь еще раз по списку… так, так, все правильно. Не без субъективностей, но тут уж ничего не поделаешь, у всех свои вкусы, и мы неизбежно их учитываем. В целом же грамотно. Да что тут говорить, заявка составлена рационально, ассортимент без деликатесов, зато питательный. Сейчас мне уже не казалось, что продуктов на неделю не хватит. Я лучший! Еще бы, с такой практикой работы на терминале! Примерно так же поступят и дети, уверен. Тем более что они готовились.
В десять, значит… Ну, экзамен в финале — час, сама церемония займет от силы еще один. Дольше я задерживаться не намерен, категорически. Просто сбегу в санаторий, иначе и завтра хана настанет бадминтону и ловле на лужайке бабочек сачками.
Я уже собирался вставать было, как тут меня что-то словно бы кольнуло. Подожди-ка… По-моему, я понял, чему возмутилась Юлия Павловна.
Среди экзаменуемых непременно будут те, кто составил заявку так же грамотно, как и я. Так? Но будут и те, кто ошибся. Получается, что в данной игре действительно моделируется некая ситуация, в которой хитрый и умный юнец-куркуль сидит себе возле своей ниши, сыт, напоен и в ус не дует. А где-то по соседству на острове голодает девчонка, набравшая чупа-чупсов и жвачки, которой не хватило знаний или понимания суровых реалий, чтобы скомплектовать пищевое рацио. Меж детьми всегда существует такая вот, первобытная, что ли, конкуренция, порой безжалостная, ведь настоящее сострадание и умение прощать чужие ошибки приходит с более зрелым возрастом.
Стоит ли искусственно расширять трещинки там, где вопрос касается выживания? Где дело идет о жизни и смерти? Не правильней ли было просто вручить каждому наиболее грамотный список?
Но тогда не было бы и самой игры. Интересной! Которая, несомненно, развивает сообразительность, чувство ответственности, хотя бы за самого себя, и умение видеть дальше собственного носа. Рыба ты пелядка, Гоблин, что ты надумал? Что держал в голове сталкер высшей категории, прошедший огонь, воду и медные трубы, задавая подросткам эту задачу? Я не верю, что он хотел просто потыкать их носом в ошибки.
Правильно я сделал, что сам поучаствовал.
Завтрашнее мероприятие стало для меня важным.
***
Утром сделалось еще хуже, сон повторился. С трудом сдерживаясь, чтобы не наговорить резкостей родным, я вызвал машину и смылся из санатория как можно быстрей. Встретивший меня Бероев сразу заметил, что начальство не духе.
— Что случилось, Командор?
— Да сон хреновый приснился, представляешь? — неожиданно для себя раскрылся я, вовсе не планируя этого делать. — Мало того, приснился два раза.
— Бывает, — понимающе кивнул он. — Тяжелый?
— Да как тебе сказать… Короткий, как ролик. Про Сомова. Стоит на фоне какого-то ржавого железа, скорее всего, старого судна.
— И что дальше?
— Растерянный он, замученный. И почему-то виноватый. Говорит мне: «Влипли мы, Командор, серьезно влипли… Приходит время, и что-то случается, никакое везение или осторожность не помогут. Это знает каждый сталкер, знает, но продолжает нарываться. Вот и мы нарвались… Буду пробовать выкрутиться».
— И это все? — выждав паузу в ожидании продолжения, спросил Руслан.
— Все. Две ночи подряд, слово в слово.
— Знакомо. Я бы на твоем месте прислушался.
— Суеверия, — отмахнулся я вяло.
— Кто-то говорит, суеверия, я говорю — чуйка. Что за судно, типа не опознать?
— Во сне видеокамер не бывает. Не по себе теперь, сердце колет.
— Давай я пробью, где да что, — предложил он неуверенно.
— Что ты там пробьешь, скажешь, что у Командора белочка завелась? Пошли на экзамен, люди ждут.
***
Сдуреть, целых сорок минут было потеряно на провинциальный драматический театр. Педагоги — люди артистичные. Привыкнув стоять на сцене перед учениками, они неосознанно переносят эту методологию и в общение с людьми взрослыми. Все предварения, на которые производственник перед деловым обсуждением потратил бы от силы четыре минуты, здесь заняли вдесятеро больше времени.
— Липкина Зоечка, наша умница, — представила Климова очередную экзаменуемую, передала Бероеву ее заявку и тут же повернулась к коллегам.
Они там уже сводку составляют по устному экзамену.
Глянув на бумагу, Руслан сразу ткнул пальцем, показывая мне соответствующую позицию. Я вздохнул и недовольно поворчал себе под нос что-то о малой динамике процесса. Десятый человек, а всего их двенадцать. Скоро у нас прибавится дюжина дипломированных выживальцев.
— Зоя, скажите, почему вы выбрали сосиски с капустой? — спросил я тихо.
— Их Дашка очень любит, — охотно призналась явно говорливая девчонка с широким открытым лицом. — Они ей даже снятся, сама признавалась! Странные у нее сны, да?
— Далеко не самые странные, — буркнул я. — Хоть наши сосиски-то?
— Конечно, наши, российские! Но не те охотничьи колбаски, что делают в Медовом и не французские, а старые, земные, настоящие. Светленькие такие, молочные…
— Хорошо, а где тушенка?
— Алексей Александрович, у нас же Коля есть! И Мишка! Они кроме тушенки ничего и не возьмут. Как раз хватит всем для супа.
— Принято, — согласно кивнул я. — Их заявки мы уже смотрели, ты угадала. А вот это? Где сахар?
— А я взяла пакетик кофе «три в одном», к ним сахар не нужен, там все есть. Зато получилось заказать шоколад!
— Шоколад полезный, — вставил добрый Бероев.
— Он радостный, — серьезно сказала девочка. — А ведь радость — это очень важно, да? Я читала, что шоколад поднимает настроение и укрепляет силу духа.
— И молоко консервированное без сахара?
— Его же можно будет развести и получить почти настоящее цельное молоко, много! По полстакана на всех. Вы пробовали пить его с сахаром? Фи… — поморщилась она.
— Хитро! — усмехнулся подполковник.
Буквально у каждого в заявке есть кажущиеся несуразицы ассортимента. У каждого. А я все эти «несуразицы» фиксирую. Фамилия и особенности заявки. Когда составлю сводку, останется лишь подложить под стопочку и свою заявочку. Как самую бестолковую. Бирючную. Мелко-, как говорила Климова, собственническую.
— Кащеев Тимур, подходи! Хороший мальчик. — Главобразования уже подсунула следующую бумагу.
Мы с Русланом посмотрели на заявку, а затем друг на друга.
— Слушай, Тимур, ты ведь мужик, — строго сказал Бероев. — Почему же у тебя нет говяжьей тушенки? Это очевидная позиция. Коля с Мишей?
— Не только поэтому. Хочется разнообразного, чего-то особенного, вот я и взял курицу, китовое мясо и оленину. А Витька наверняка баранину возьмет, я его знаю! Мы же не выживать собираемся, а жить на этом острове. Неприкольно как-то месяцами говяжью тушенку есть, надоест быстро.
— Согласен, разумный ход, — неохотно признал я. — Скажи честно, вы с ребятами собирались по поводу игры перед экзаменом?
— Что вы! — возмутился пацан. — Уговор дороже денег, да и неинтересно.
— Дальше идем. Консервированный цельный картофель в банках я оценил…
— У меня дядя был полярником, Алексей Александрович, у них такая была, а сам я ни разу не пробовал, — признался Кащеев.
— А сухая порошковая почему не вспомнилась?
— Из цельной суп можно будет сделать. Нарезать, пару банок тушенки, еще чего-нибудь подходящего, девчонки точно возьмут. Травки какой-нибудь.
— Ладно. Смотрю, зефир в шоколаде любишь?
— Вот еще! Ну, может, съем одну штучку. Это для девчат. А для себя шпроты в масле, очень люблю.
— Хорошо, садись.
Во входные двери маленького помещения то и дело просовывалась голова какого-нибудь взволнованного родителя, на нее тут же шикали, махали руками. Все ждали итогов.
— Товарищи, вы оценки уже проставили? — нетерпеливо поинтересовалась Юлия Павловна. — Нам еще сводку делать для утверждения.
— Проставим, когда всех просмотрим, — глухо ответил ей Бероев, принял последнюю заявку и повернулся ко мне: — Командор, я всегда говорил, что Гоблина можно назвать кем угодно, только не дураком.
— Он знал, — осенило меня. — Готовил, зная.
— Евтихова Женя, последняя, — прочитал подполковник, и мы подняли глаза на подошедшую к столу юную красавицу со строгими черными глазами. Очень недетской походкой, между прочим, очень…
Просмотрев заявку, я убедился, что и этот набор не стал исключением, и поэтому неожиданно спросил ее о другом:
— Скажите, коллега по выживанию, как будут развиваться первые часы вашего пребывания на таком острове? И присаживайтесь, присаживайтесь.
Она спокойно, не пугаясь возникшей паузы, подумала секунд десять и начала:
— Первым делом надо будет найти и собрать остальных. Раз всем дали одинаковое задание, то они будут на этом же острове, не развозить же нас по архипелагу? Обязательно надо покричать, мы, девочки, это умеем. А первыми пойдут мальчишки, им не так страшно. Постепенно соберемся и решим, где поставить общий лагерь. Все припасы снесем туда, после чего можно будет составлять меню на неделю, с раскладкой. Нас учили делать раскладку…
— Спасибо, Женя, — прервал я ее. — Значит, в одиночестве выживать не собираетесь?
— Одиночки только в книжках выживают, — заметила она. — А у нас группа.
Мы с Бероевым в который раз значительно переглянулись.
— Последний вопрос. Вы так любите томатный сок, что заказали трехлитровую банку?
— Люблю, товарищ подполковник. — Она ему улыбнулась так, что волчара Бероев моргнул и отвел глаза. — Это же готовая кастрюля для супов, если готовить на слабом огне. Верх можно отрезать с помощью бечевки, нас инструктор Сомов учил, он очень опытный и интересный мужчина…
— Вы свободны! — торопливо распорядился я. — Что, Руслан, все?
— Эти выживут, — вместо ответа произнес он.
— Товарищи, вы закончили?
— Минутку, Юлия Павловна… — Я быстро проставил в ведомости пятерки, мы оба расписались, после чего бумага была передана Климовой.
— Вот как? — нарочито удивилась она, глядя на оценки.
— Вот так, — кивнул я. — Годные ребята.
Они действительно выживут.
Потому что собираются не выживать, а, как учили их старшие товарищи, «умело создавать подходящую условиям среды систему жизнеобеспечения». Сводный ассортимент заказа всей группы вполне подходит деревенскому ларьку, пусть и самому задрипанному. Но ларьку, черт побери! Чего только они не набрали, есть даже яичный порошок и дрожжи для выпечки хлеба. Их учили.
Их Держава готовила.
— Хм, а как же Сомов? — Она склонила голову и вскинула брови.
— Что? Сомов? — переспросил я, уже отсутствующе. — А-а… Я же говорил, Гоблин находится на Амазонке, спецзадание. И я надеюсь, что он справится с трудностями и выполнит его так же хорошо, как и это. Простите, Юлия Павловна, за несколько бестактный, может быть, вопрос… Вы в бадминтон играете, нет? А пасьянсы раскладывать любите? Напрасно, это хорошая игра, радостная. И вообще в жизни всегда должно быть место мелким коллективным радостям, вот что я думаю. Тем, собственно, и выживаем.
Вывалившись на улицу под ветерок, я уже было хотел пойти в диспетчерскую, чтобы взять машину, но неожиданно передумал и вернулся в резиденцию.
Стукнул пальцем по белой клавише селектора с нужной наклейкой.
— Срочная задача. Необходимо связаться с Вотяковым, Форт-Росс. Если его нет на месте, найдите Потапова. Приняли? Узнать, чем именно занимается и где находится в данный момент группа Лунева, и конкретней — где сталкер Гоблин. Да… Да! Немедленно. Что значит «нет прохождения»? Вы комсомольцы или нет? Шучу-шучу. Значит, свяжитесь при первой же возможности. Да, доложить мне лично. Нет, в любое время. Сюда или в санаторий. В лю-бо-е! Все, на контроль, отбой. Жду.
