- А я испугалась, что ты не выберешься из этого пекла, - призналась Медея, глядя на пылающую деревню. - И как успехи?

- Если Гурон и впрямь был последним, значит, у Мастера Войны только что закончились бессмертные, - доложил Кальтер. - Однако не все так гладко. Если из меня срочно не выковырять свинцовый горох, скоро я стану для вас бесполезен...

Кальтер и «серая» стояли на околице догорающей деревни с наветренной стороны - так, чтобы дым несло не на них. Их камбоджийская работа была выполнена, осталось дождаться ее окончательного результата. А он до сих пор стоял под вопросом. От Старика-с-Тростью по-прежнему не было ни слуху ни духу.

- Показывай, что там у тебя, - деловито распорядилась Медея. И пока Куприянов оголялся и спускал штаны, она достала из своего рюкзака аптечку. На вид самую обычную, со всеми препаратами и инструментами первой необходимости.

Но в действительности все было не так-то просто.

Наложив на простреленное в четырех местах плечо Безликого нечто вроде большого пластыря, «серая» отклеила тот уже через минуту. Казалось бы, что могло зажить за это время? И тем не менее результат превзошел ожидания. Все четыре картечины были «высосаны» из ран - Медее осталось лишь отклеить их от пластыря и выбросить. Сами же раны не только не кровоточили, но и затянулись. Безо всяких швов и скобок. Единственное, что еще раздражало, это боль, хотя и она мало-помалу утихала.

Точно такой же фокус Медея проделала с простреленным бедром Куприянова. После чего он пошевелил конечностями, убедился, что они в полном порядке и заметил:

- Ну и дела! Чтоб я так жил!

Сказал - и пригорюнился, ибо ненароком вспомнил, сколько ему осталось жить на белом свете.

- Можешь одеваться. Если, конечно, не рассчитываешь от меня на нечто большее, - сыронизировала Медея, которую собственное мрачное будущее, кажется, вообще не тревожило.

- Не имею привычки заводить служебные романы. На моей работе они заканчиваются тем, что приходится устранять свидетелей и подчищать следы, - неуклюже отшутился Безликий. Хотя доля правды в его шутке была.

- Я тоже не заводила романы с игроками, - ответила «серая», упаковывая аптечку. - Но поскольку я больше не Мастер Игры, а ты не игрок, это дурацкое правило меня не волнует. К тому же ты все еще крепенький и бодрый старичок, уж поверь. И я не откажусь закрутить с тобой служебный романчик, если на то пошло. Даже с перспективой проснуться наутро с пулей в башке или с перерезанной глоткой - что мне терять-то?

- Даже так... - Кальтер малость ошалел от столь несвоевременного и сногсшибательного признания. - И что я должен на это ответить?

- Возможно, тоже сказать мне что-нибудь приятное. - Медея улыбнулась, и Куприянов отметил, что в плане привлекательности она утерла бы нос многим брюнеткам, которых он знавал в своей жизни. Да и блондинкам тоже. Вернее, Куприянов отметил это давно - едва она сбросила маску, - но признаваться ей в этом не видел смысла. Зачем?

- Меня не учили говорить комплименты, - пожал плечами Безликий. - И учиться уже поздновато, извини.

- А разве этому вообще где-то учат? - рассмеялась Медея. - Какой же ты все-таки странный человек, Безликий! Злобный, как аллигатор, и вместе с тем наивный, как подросток. Ты можешь до смерти напугать кого угодно одним взглядом, но теряешься, когда надо связать два простых слова.

- Я не теряюсь, - возразил Кальтер. - Возможно, сейчас мне нечего сказать. Тем более, что ты и так знаешь обо мне больше, чем я сам.

- Да брось! - Медея бесцеремонно взяла его за грудки и поставила на ноги. Самое любопытное, что он не сопротивлялся. - Если все пойдет как задумано, нам с тобой осталось жить считанные дни. А если Старик-с-Тростью пропал, нас запрут в разные изоляторы на всю оставшуюся жизнь. И о чем ты станешь думать целую вечность кроме как о своей приемной дочери и ее детях? Неужели будешь изо дня в день пересчитывать в уме трупы, которые оставлял за собой по миру? Тоже мне, ностальгические воспоминания! А не лучше ли будет вспоминать, к примеру, об этом?

И Медея, прильнув к Кальтеру, впилась в его губы жадным поцелуем.

И снова Кальтер не оказал ей сопротивления. Как раз наоборот, поддался ее настырности и ответил тем же. В смысле тем же, о чем давно втайне мечтал, но и представить себе не мог, что однажды его мечты станут явью. Пусть недолгой, но тем не менее...

Маленький сеновал, что торчал на краю Коук-Дунг, был чуть ли не единственной постройкой, не уничтоженной пожаром. Пламя пощадило ее лишь благодаря ветру, дувшему другую сторону. Впрочем, тот ветер, что занес сюда горящих страстью Кальтера и Медею, дул в правильном направлении. Кальтер в этом не усомнился.

Он не мог похвастать тем, что знал в своей жизни много женщин - издержки профессии, что тут скажешь. Но Медея была мастерицей не только в Игре, но и в любви. И разогрела хладнокровного любовника до нужной кондиции. Плыть по течению этого чувства было несказанно приятно, разве что Куприянов все же предпочел бы роль ведущего, а не ведомого. Хотя он не возражал. Сегодня такой расклад его устраивал, да и времени на протесты банально не осталось.

Еще Безликого слегка дезориентировал возраст партнерши. Назвав его «старичком», она не погрешила против истины, так как сама выглядела гораздо моложе. Вот только в действительности это Кальтер был младше нее, причем неведомо, на сколько веков. С другой стороны Медея никогда этого не подчеркивала и вела себя под стать своей внешности. Что у нее неплохо получалось и вряд ли требовало больших усилий.

Когда ты выглядишь на тридцать, не прибегая к косметическим ухищрениям, ты и чувствуешь себя тридцатилетним. А Медея заставила и Куприянова ощутить себя моложе... Или дело было не в гормонах, а в лекарствах, что ввела ему в кровь аптечка «серых»? И такое не исключалось. Но даже если так, сопротивляться этой химии было поздновато. Да и не хотелось, честно говоря...

Не успел Кальтер отдышаться после драки, как вляпался в то, к чему оказался не готов - в лирическое приключение. Дикое и безумное, не сказать глумливое, ведь в ста шагах от занимающейся любовью парочки догорала деревня, а в воздухе разило горелой человеческой плотью. Ну что ж, каков герой, такая и романтическая атмосфера. Слетевший с катушек мир ни разу не дарил Кальтеру таких передышек. И вот, когда ему предрекли скорую гибель, судьба вдруг сжалилась над ним. И преподнесла напоследок наслаждение, которого он был давно лишен...

Кажется, во введенном Безликому обезболивающем и впрямь было нечто такое, что не дало ему ударить в грязь лицом перед любовницей. «Старичок» опасался, что не продержится в этой схватке даже раунд, а в итоге выстоял целых три, чем немало себя удивил. Но вида не подал - притворился, что так было задумано изначально. Тем более Медея утратила способность читать мысли и не могла раскусить его блеф.

- Не лучшее мое романтическое приключение. Но и не худшее. - «Серая» погладила Кальтера по щеке после того, как он доделал дело и устало развалился на сене. - Для последнего желания приговоренного к смерти - в самый раз. Спасибо, что не отказал. Раньше ты виделся мне последним человеком в мире, который согласился бы со мною переспать.

- Как ты могла быть в этом уверена, если ни разу не сняла маску и не попробовала? - спросил Куприянов.

- Ты во всем видишь провокацию или ловушку, - пояснила Медея. - А я считалась твоим главным врагом. И как уже говорила, не имела привычки соблазнять игроков.

- Кто сказал, что сейчас я не чую в твоем соблазне провокацию? - ухмыльнулся Кальтер. - Старик-с-Тростью любит подглядывать втихаря за своими врагами. И ты дала ему лишний повод здесь объявиться. Полагаю, такое-то событие он не пропустит.

- То есть простейшая версия, что я решила напоследок поразвлечься, кажется тебе неубедительной? - Судя по игривому тону «серой», она не обиделась на неджентльменскую прямоту Безликого. А что поделать - отлично знала, кого соблазняла.

- Хорошая версия, - согласился он. - Но моей она не противоречит. Ты могла преследовать две цели, совместив полезное с приятным. И не вижу в этом ничего плохого. Наоборот, очень даже в твоем стиле.

- Воистину, какой ты романтичный! - Медея закатила глаза. - Прямо голова кружится от твоих ласковых слов! Что там, кстати, насчет твоего пулемета? Он отстрелялся или еще есть в запасе лента? А может, две?

Понятно, о каком пулемете шла речь. О том, который не был железным, и чей ствол еще не остыл после недавнего боя.

- Насчет двух лент не обещаю, - прикинул он оставшийся в штанах «боезапас». - Но на одну патронов наскребу. Твоя правда: раз мы еще здесь, почему бы не продолжить дразнить Старика-с-Тростью. Но сначала я бы все-таки перекусил...

Мягкое сено под любовниками исчезло. А земляной пол превратился в каменный столь внезапно, что оба вскочили на ноги несмотря на то, что все еще оставались полуголыми.

Исчез не только сеновал, но и догорающая Коук-Дунг на заднем плане. Еще воздух стал свежее и чище, хотя климат не изменился. Кальтер не ощутил, что атмосфера и давление стали другими, как всегда происходило при телепортации на большие расстояния. А также здесь была ночь без признаков наступающего рассвета.

Кальтер и Медея не покинули Юго-Восточную Азию. Возможно, даже остались в Камбодже. Плохо, что на всем обозримом пространстве не было ориентиров кроме звезд. Но они говорили лишь то, что любовники находятся где-то в северном полушарии и могут обойтись без компаса.

Впрочем, звезды светили ярко и позволяли осмотреться даже в тропической ночи.

- Оставайся на месте! - предостерег Безликий спутницу, поспешно натягивая штаны. - Здесь что-то не так!

Действительно, обстановка была странной: ровный пол, отсутствие стен и ночные джунгли, на которые Куприянов взирал сверху вниз... Все указывало на то, что он стоял на вершине каменной башни или чего-то подобного. Но пугало другое - перила у площадки обвалились, и сверзиться с нее было раз плюнуть.

- А где твое оружие? - поинтересовалась Медея.

- Где-где! - проворчал Безликий, осматривая каменные плиты под ногами. - Видимо, осталось на сеновале. Ладно, хоть штаны не отобрали, и на том спасибо.

Исчезнувшие автомат, рюкзак и «разгрузка» доказывали: любовные игры Кальтера прервали не «серые» - зачем бы им разоружать союзника? Значит, это напомнил о себе Старик-с-Тростью. Сам он, правда, на глаза не показывался и вообще мог отсиживаться далеко отсюда. Но Куприянов знал: если цхет взял их под колпак, значит с ним можно разговаривать так, словно он тоже здесь.

Подходить к обломкам перил Кальтер не рискнул. Они лучше предупредительных табличек говорили о том, что камни хрупкие и могут обвалиться. Впрочем, и отсюда можно было рассмотреть, что площадка является частью некоего полуразвалившегося сооружения. Кажется, это был заброшенный в джунглях, древний буддистский храм. Из числа тех, которые встречаются в этих местах, и до которых надо добираться на вертолете.

Безликому сейчас тоже не помешал бы вертолет. Или альпинистское снаряжение, поскольку отсюда не вела вниз ни одна лестница. Точнее, когда-то наверняка вела, но давно обрушилась и от нее не осталось ни следа. Высота же у башни была порядочная. Она возвышалась над кронами деревьев, а насколько высоки они, во мраке определить не удавалось.

- Ну хорошо, старый пердун! - не выдержала Медея и, покрутившись на месте, помахала руками во все четыре стороны. - Шутка просто обхохочешься! Однако посмеялись и хватит. А теперь заканчивай выпендреж, переноси нас в приличное место и приходи сам - надо серьезно поговорить.

- Зря стараешься, - заметил Кальтер, продолжая высматривать в темноте хоть что-нибудь похожее на лестницу. - Если бы Старик-с-Тростью желал встретиться, мы сидели бы в ресторанчике на Ривьере, пили пятидесятилетний коньяк и любовались морем. Нас же с тобой разоружили и спровадили к черту на рога не ради шутки, а в целях безопасности. Хочешь потолковать с Мерлином - толкуй. Будь спокойна, он тебя услышит. А вот поверит ли - другой вопрос. Но я бы на его месте усомнился в твоей искренности.

- Тогда ты с ним говори, - предложила «серая». - Все-таки тогда, в поезде он спас тебе жизнь, пусть даже выдав тебя нам. И сдается мне, он относился к тебе с большей симпатией, чем к своим предыдущим компаньонам.

- В поезде Древний спасал в первую очередь себя, - уточнил Куприянов. - А то, что заодно спасся и я, ваша заслуга... Ладно, помалкивай. Я разберусь с цхетом. Надеюсь, у него осталась ко мне хоть капля доверия.

- А если нет?

- Тогда мы узнаем, зачем нас посадили на эту разваливающуюся башню. Хотя, по-моему, намек довольно прозрачный. Малейшее подозрение, и мы тут же окажемся в эпицентре землетрясения...