Глава 12
Эмбер
Я стояла напротив своего отражения и была готова разрыдаться в любую секунду. Мама заставила меня надеть это жутко пошлое красное платье с огромным вырезом до пупка. Я чувствовала себя экспонатом, который она пыталась продать подороже. Но главное, что «Лайфорд будет без ума».
Услышав взрыв хохота с первого этажа и заигравшую музыку, вздохнула и присела на кровать. Званый вечер был в самом разгаре. Веселье шло полным ходом, но мне не хотелось спускаться. Я не могла перестать думать об Эрике.
В последние дни мы много говорили. О наших отношениях, о свободе. О чем-то серьезном, что нельзя купить или обменять. Мне нравилось его слушать, я даже не перебивала. Просто примеряла на себя образ, который он описывал.
Перед уходом он сказал, что я сама залезла в эту золотую клетку и не хочу из нее выбираться. Мы едва не поссорились. Конечно, мне не понравилось сказанное. Но сейчас я начинала понимать.
Мама не сможет вечно управлять мною. В конце концов, мне пора бы уже научиться принимать решения и нести за них ответственность. Я могу послать всех к черту – ее и Оливера – и просто делать то, что мне нравится. Да, это будет чертовски трудно. Я наверняка совершу кучу ошибок. Мне часто будет больно, возможно, о многом буду сожалеть. Но это будет мой путь. Мой выбор.
Как бы я не злилась, но Эрик прав. Я просто оттягивала момент, не желая взрослеть. Я ведь не рассчитывала, что сначала все мои проблемы будут решать мама, папа и Оливер, а после муж, типа Лайфорда? Нет, погодите! Именно так я и хотела! Так меня учила мама, а я просто следовала ее советам.
– Эмбер?
Элизабет стояла на пороге моей комнаты и искусственно улыбалась. Я ненавидела эту фальшивую улыбку. Моя мать была насквозь пропитана лживостью. Но если я все еще замечала это, значит, со мной пока не так все плохо. Я могла стать другой.
– Идем, милая, гости уже собрались. – Она заговорщицки подмигнула. – Мистер Хейл тоже среди них. И выглядит он просто потрясающе!
Я невольно покосилась на свой телефон. Днем Лайфорд написал сообщение, что с нетерпением ждет нашей встречи.
Я не ждала. Я как раз собиралась сказать маме, что ненавижу это платье. Но что-то пошло не так. С первого этажа послышались крики и звук разбитой посуды. А затем отчетливый крик Бернара:
– Я сейчас вызову полицию.
Мама охнула и бросилась вниз. Я последовала за ней, чувствуя ту самую тревогу.
Каковым же было мое удивление, когда я увидела Эрика, мать его, Принстона! Он стоял посреди холла в своих рваных джинсах и байкерской куртке и сверлил ненавидящим взором моего «будущего мужа». Лайфорд же смотрел на Эрика с явной насмешкой. Даже с вызовом.
– Повторяю, мистер, – заявил наш дворецкий, – если вы сейчас же не покинете частную территорию, я вызову полицию.
– Что здесь происходит? – сурово воскликнула мама, бросая виноватые взгляды на собравшихся полукругом гостей. Элизабет спустилась со ступенек с высоко поднятой головой и грацией пантеры. Она смотрела на Эрика с тем же превосходством, с которым смотрел канадец. – Кто вы такой и что забыли в моем доме?
Я заметила разбитую вазу у входа – мамину гордость. Только за это миссис Купер готова была перегрызть глотку любому. Не стану говорить о сорванном мероприятии.
– Он ворвался, едва я успел открыть дверь, – начал оправдываться Берни, но мама его остановила небрежным взмахом руки.
Все это меня до жути разозлило. Кем она себя возомнила?
Сжав пальцы в кулаки, я посмотрела на Эрика. Но он не реагировал на окружающий мир, по-прежнему не отрывая глаз от Лайфорда.
– Он мой парень, – неожиданно для самой себя произнесла я. Это, наконец, привлекло внимание Принстона. Вздрогнув от звука моего голоса, он медленно перевел удивленный взгляд на меня. И это неверие в его глазах меня просто добило.
Серьезно? После всего, что между нами было? Когда я почти призналась себе, что влюбилась, он не верил, что я могла представить его всем?
Прокашлявшись и глядя только на него, чтобы не задрожать от маминого взгляда, я громче повторила:
– Это Эрик Принстон, мама. Я его пригласила.
– П-парень? – заикаясь, уточнила Элизабет. Я не видела, но запросто могла представить, как подергивалось ее веко в нервном тике.
Эрик вздернул бровь и расплылся в такой счастливой улыбке, будто я только что подарила ему Вселенную, не меньше. Он даже на секунду прервал наш зрительный контакт, чтобы послать Хейлу взгляд, говорящий «Выкуси!». Но когда снова посмотрел на меня, вмиг нахмурился. О, теперь ему не нравился мой внешний вид!
Я натянуто улыбнулась, в точности отображая мамину улыбку, и спустилась с последней ступеньки, чтобы подойти к Эрику. Он тут же поймал меня за руку и закрыл собой, будто пытался оградить от кого-то. Не думаю, что это сработало бы от нападок мамы, но попытку я оценила. Защитник!
– Мама, разве ты не хочешь поприветствовать Эрика? – уточнила я. И это был хитрый ход, ведь она не могла устроить разборки прямо при гостях. А также проявить неуважение и выставить себя стервой.
Элизабет нацепила на лицо маску любезности, всплеснула руками и громко расхохоталась.
– Ах, да! Ну конечно, тот самый Эрик! Похоже, вышло маленькое недоразумение, – последнее она произнесла для гостей, смеясь еще больше.
Остальные подхватили ее веселье и постепенно разошлись. Только не мистер Хейл. Он не сдвинулся с места ни на дюйм. Мама подошла к нам все с той же лживой улыбкой, но в ее глазах читалась целая гамма эмоций. Ужас, злость, неодобрение.
Она остановилась в шаге от нас с Эриком и смерила моего парня высокомерным взглядом. В который раз пытаясь высказать свою неприязнь.
«Да он понял уже, мам!»
– Миссис Купер, – произнес в приветствие Эрик таким медово-сахарным голосом, что я была готова растаять. А ведь он даже не ко мне обращался. Нет, у мамы просто не было шансов устоять перед его обаянием.
Элизабет удивленно вздернула бровь, бросила на меня недовольный взгляд и снова посмотрела на Эрика.
– Что ж, мистер…
– Принстон! – подсказала я. – Эрик. Мой бойфрэнд, да.
Эрик сжал мою руку крепче и погладил пальцем кисть. Наверняка он пытался таким образом меня успокоить или приободрить. Я просто знала, что после приема состоится серьезный разговор, после которого меня, скорее всего, выгонят из дома. Знала и делала только хуже своей нервной болтовней.
– А это моя мама, Элизабет Купер. Она вышла замуж во второй раз. Поэтому у нас разные фамилии. Ну, ты понимаешь.
– Эмбер, – шикнула на меня мать и тут же обратилась к Эрику: – Мистер Принстер.
– Принстон, – поправила я.
Черт, я просто нарывалась!
– Не важно! – зашипела змея по имени Элизабет, званый вечер которой был под угрозой срыва. – Надеюсь, вы понимаете, что подобное шоу недопустимо в этом доме.
Она слегка скривилась, посмотрев на его куртку, и добавила:
– Как и ваш внешний вид.
Мама вновь открыла рот, явно намереваясь просить Эрика уйти, но он ее перебил:
– Прошу прощения за балаган, миссис Купер. Я просто встретил старого знакомого. – Эрик бросил быстрый взгляд на Лайфорда и продолжил: – Он должен мне двадцатку.
Лайфорд хмыкнул, и мама, к моему величайшему удивлению, тоже.
– О, и за разбитую вазу тоже простите. Не волнуйтесь, я смогу ее склеить.
Я прикрыла на секунду глаза и сделала глубокий вдох. Лучше бы он вообще не упоминал о вазе.
Но и тут произошло что-то странное, из ряда вон выходящее.
Элизабет несколько раз моргнула, заправила прядь волос за ушко и мило улыбнулась. По-настоящему мило, без иронии или притворства. Так, как я давно за ней не наблюдала.
– Не волнуйся на этот счет, Эрик. Я скажу дворецкому, чтобы отдал вазу на реставрацию.
Я открыла рот, что было вовсе невежливо. И это привлекло внимание мамы.
– Эмбер, дорогая, ну почему ты всегда ставишь меня в неловкое положение? Почему я раньше не слышала о твоей молодом человеке?
– Мы недавно начали встречаться, – солгала я.
– Почти месяц назад, – сказал правду Эрик. А я снова получила недовольный взгляд от мамы.
– Ох, она такая скрытная, – запричитала Элизабет. – Но ты ведь мне расскажешь о себе, правда? Откуда родом, кто твои родители?
Невероятно! Миссис Купер начала любезничать с Эриком! С парнем в байкерской куртке, которой сжимал руку ее дочери. И она улыбалась ему.
«Если еще и флиртовать начнет, я сегодня напьюсь!»
Это было странно. Мама ворковала с Эриком, в то время как тот напоминал бездушную скалу. То есть он говорил своим сексуальным завораживающим голосом какие-то глупости о прекрасном доме и внешнем виде его хозяйки, но взглядом пытался просверлить дыру в голове Лайфорда. Канадец, к слову, с удовольствием присоединился к нашей компании в центре зала и переводил насмешливый взгляд с меня на Эрика.
– Принстон. Не слышала о таких. Ты приехал в Бозмен учиться? – допытывалась мама.
– Да, мэм. Мы с Эмбер учимся на одном факультете, – отчитался тот, сжав мою руку почти до посинения. Я ткнула его в плечо, заставив хоть на секундочку посмотреть на меня.
Эрик заскользил взглядом по моему платью, чуть задержался на области декольте и с гулким выдохом вновь повернулся к Хейлу.
– Мистер Принстон, а кто же ваши родители? – спросил Лайф, послав Эрику только ему понятный взгляд.
Мама и сама навострила ушки. Эта информация ее интересовала больше всего. Меня же начало волновать поведение мужчин. Они явно были знакомы, и у меня сложилось впечатление, что встрече не особо радовались. Точнее, Эрик не радовался вовсе, а Лайфорд явно над ним издевался.
Так и хотелось увести Принстона в темный угол и обо всем допросить. Но ему было не до этого. К допросу подключился мой отчим.
– Элизабет! – радостно воскликнул подошедший Оливер, будто не видел жену пять лет. Он приобнял ее за талию и добродушно улыбнулся мистеру Хейлу, для которого, собственно, и был весь этот спектакль. Только вот присутствие Эрика немного сбило с толку моего «папаню».
– А это у нас кто? – удивленно вопросил Оливер.
– Мой парень, – с вызовом заявила я и повисла у Эрика на руке.
Тот лишь мельком взглянул на хозяина дома и продолжил свое нудное занятие – играть в гляделки с канадцем. Интересно, они могли видеться в то время, когда Эрик жил в Канаде?
Ох, сложно тогда представить, при каких обстоятельствах они встретились. Лайф был клиентом мамы Эрика? Или покупал наркотики у его отца? Господи, мама меня грохнет, когда узнает о семейке Принстонов!
– Разве не чудно, Оливер? – с непонятным мне восторгом произнесла мама. – Эмбер недавно начала встречаться с этим молодым человеком. Эрик как раз рассказывал о родителях.
Все уставились на бедного парня, а я застыла, ожидая худшей реакции. Даже подумала соврать за него, но в итоге просто сжала губы.
«Нет, я не собираюсь стыдиться его. Он в любом случае никому из Куперов не понравится. Но я не стану приукрашать его жизнь, чтобы она хоть немного походила на мою».
Это решение заставило меня на целых пять секунд гордиться собой. До тех пор, пока не увидела выражение лиц мамы и Оливера.
– Я сирота, – без особых эмоций произнес Эрик. – Мои родители погибли, когда мне было шестнадцать.
Мамина улыбка медленно обратилась в жесткий унылый оскал. Будто она получила электрический разряд и застыла с выражением ужаса на лице. Эрик мог бы подумать, что она так сожалела о его потере, но я знала, что дело было в другом. Выражение лица Оливера же стало еще более презрительным, чем мгновение назад.
– О, – выдала мама, обменявшись красноречивым взглядом со своим мужем. – Как жаль.
И ей правда было жаль, что Эрик не наследник внушительного состояния, а какой-то там сирота. Ведь он, похоже, действительно ей понравился. Только как бы ни действовало на нее обаяние этого парня, магия доллара для Элизабет всегда была сильнее.
Я увидела победный блеск в глазах нашего канадского гостя. И это буквально взбесило меня. В нашу первую встречу мне показалось, что Лайф приятный молодой человек. Но сейчас я видела, каким двуличным ублюдком он мог быть. Отлично вписывался в мир элиты. Ничем не отличался от Оливера и Элизабет. А я… Я все больше понимала, как далека от них и насколько близка к Эрику, его байкерской куртке и старому трейлеру. Абсурд, верно?
– Нам пора, – на полном серьезе произнесла я и потянула Эрика в сторону своей спальни. Правда, попытка увенчалась провалом. «Скала» осталась стоять на месте.
– Куда? – возмутилась мама и наклонилась ко мне, чтобы прошипеть: – Юная леди, если ты не заметила, у нас прием. Ты должна уделить время гостям.
Она намекала, что мне необходимо немедленно бросить Эрика и повиснуть на руке Лайфа, ведь это у него имелось внушительное состояние. А я явно ошиблась.
– Мистер Принстон, – неожиданно заявил Хейл, – будьте любезны уделить мне пару минут вашего времени. На улице.
Если первое предложение звучало как вежливое приглашение, то второе было настоящим приказом. А Эрик будто этого и ждал. Коротко кивнув Лайфорду, он развернул меня к себе и демонстративно (клянусь, это так и было) впился в мои губы. Не ожидая от него такого подвоха, я окаменела. Но потом подумала, что если со стороны это будет выглядеть так, будто Эрик меня заставил, Оливер точно вызовет полицию. В итоге я прижалась к своему парню, едва ли не взобравшись на него с ногами. И когда наш поцелуй закончился, моя голова слегка кружилась. Было хорошо. Даже лучше, чем обычно.
Выходило, что до этого Эрик не особо старался? Я ему это припомню!
Он подмигнул мне, прошел мимо застывшей в шоке мамы и направился вслед за Лайфордом. А я шумно выдохнула, глядя вслед этому кусочку секса. Мне не хотелось его отпускать или думать, что парни собрались драться.
– Эмбер! – прозвучал грозный голос Оливера.
Я даже на секунду опешила, ведь не привыкла слышать от него что-то подобное. Он вообще казался мне бесхребетным слизняком без единого проявления эмоций. А сейчас, в присутствии посторонних людей, посмел почти кричать!
– Оливер, прошу, – мягко прошептала мама и начала поглаживать его плечо. – Не сейчас.
По взгляду отчима я поняла, что он пребывал в бешенстве. Ему было трудно сдерживать свою ярость, а мне без поддержки Эрика вдруг стало страшно. И я даже не могла понять, чего боялась. Просто осмотревшись вокруг, поняла, что совершенно ни на кого не могла надеяться. Никто не стал бы меня защищать. Возникло чувство, будто я маленький кролик, оказавшийся среди шакалов.
– Уладь это, – процедил Оливер маме. – Я разберусь с остальным.
Под «этим» он имел в виду меня. А под «остальным» явно Эрика. Мама коротко кивнула, натянуто улыбнулась проходящей мимо леди и, схватив меня под руку, потянула на второй этаж.
Руки Элизабет тряслись, когда она закрывала изнутри двери моей комнаты.
Я отошла от нее подальше и села на край кровати, ожидая взрыва эмоций.
«Не бойся» – повторяла я себе. Ну, в конце концов, что она могла сделать? Мне почти двадцать один. Я могла делать все, что вздумается.
Аргумент казался железным, но все равно я понимала, что предстоял серьезный и не самый приятный разговор с промыванием мозгов.
Мама отвернулась от меня, выпрямила спину и сделала глубокий вдох. Но, видимо, ни черта не помогло, потому что в следующий момент она развернулась и истерично заорала:
– Ты совсем умом тронулась, Эмбер?
– Мама…
– Нет! Ты хоть понимаешь, что творишь?
– Тебе же понравился Эрик. – Я попыталась говорить спокойно. – Ты же улыбалась ему. Так в чем дело?
– Ему нечего тебе предложить, – возмутилась она. – Как ты не понимаешь? Из года в год я твержу одно и то же. Ты должна думать своей головой. Всегда.
– Ах, вот как! – Я не выдержала и таки перешла на крик. – Думать головой, но ничего не чувствовать? Так, мама? Что ж, должна тебя огорчить, но эта тактика изначально провальная. Это полный абсурд, разве ты еще не поняла?
Элизабет гордо задрала подбородок и произнесла:
– Ты, верно, забыла, как мы жили с Тимоти. Конечно, ты была маленькой, глупенькой, ничего не понимающей девочкой. Но сейчас ты выросла. Ты же видишь, что твоя жизнь стала намного лучше. Благодаря мне! Я позаботилась о тебе. Обеспечила всем необходимым и даже больше.
Она развела руками, указывая на мою комнату.
– Это все просто вещи, – выдавила я.
– Это жизнь, Эмбер! – воскликнула мама и фыркнула. – Вся наша жизнь состоит из вещей, которые нас окружают. Ты – то, чем ты пользуешься, с кем общаешься. У тебя есть шанс получить от жизни лучшее. И что ты делаешь? Водишься с симпатичным бедным парнем! А ты думала, что будет, когда романтический период отношений закончится? Что он тебе даст? Омлет на завтрак? Жизнь в мотеле?
– В трейлере, – с вызовом произнесла я, глядя маме прямо в глаза. – Эрик живет в трейлере.
Она мгновение недоуменно смотрела на меня, а потом просто расхохоталась. Я выдохнула и села обратно на кровать, уткнувшись лицом в ладоши.
– Почему в этой жизни все так сложно? – прошептала я скорее для себя. А затем подняла голову и посмотрела на Элизабет со всей серьезностью. – Почему ты все усложняешь, мам? Мне двадцать, мне нравится этот парень, мне, черт побери, хорошо с ним. Я смеюсь каждую секунду, когда он рядом. Мне легко на душе, я готова взлететь. Я люблю его даже в те моменты, когда ненавижу!
Я прикусила язык на последних словах, совершенно не ожидая, что скажу это вслух.
– Любишь? – Мама снова рассмеялась. – Это всего лишь увлечение, доченька. Ты слишком молода, чтобы увидеть разницу. В любви мужчина заботится о женщине. Он ни за что не позволит ей страдать. Эрик не из тех парней. Посмотри на него. Готова поспорить, его интересуют только наши деньги, связи. Ты для него просто вызов, он по натуре охотник, который желает тебя завоевать. А ты так легко купилась на его обаяние. Моя маленькая наивная девочка.
Она села рядом и попыталась обнять меня, но я ее оттолкнула. С каждым словом во мне все больше вскипала злость. Все до единого ее слова вызывали отторжение. У нас с Эриком было не так. Она и не представляла. Да как она вообще смела говорить мне о наивности?
– Я быстро купилась, да? А ты, мам? Ты бы себя видела.
Не удержалась и передразнила ее томный взгляд.
– О, Эрик, ты такой душка! Расскажи нам о себе.
Мама попыталась что-то сказать, но я ее перебила новыми доводами.
– Ты мне говоришь о глупости и наивности, о заботе со стороны мужчины, в то время как сама живешь во лжи. Твой обожаемый Оливер ничто иное, как кусок…
– Не смей! – заорала мама и резко встала.
Но я уже слишком завелась.
– Да он кобель! Ты же не можешь быть настолько слепой! Ты же должна видеть, как он смотрит на других женщин. Господи, мама! И ты мне говоришь о любви? Он тебя не любит. И никогда не любил так, как папа. Ты променяла шило на гребаное мыло!
За секунду оказавшись возле меня, мама залепила мне звонкую пощечину с выражением всепоглощающей ярости на лице. Я охнула и, схватившись за щеку, посмотрела на нее, в точности отображая ее взгляд.
Она первая отвела глаза и сцепила руки в плотный замок, будто пыталась удержать их.
– Я не смогу всегда быть рядом, – тихо и медленно заговорила она. – Не смогу вечно заботиться о тебе. Однажды наступит день, когда и я…
Ее голос дрогнул, и я видела, как заблестели ее глаза.
– Когда мне понадобится твоя помощь.
Эти слова предположительно должны были вызвать жалость, но я все еще была слишком зла. Для меня это звучало так, будто мама пыталась превратить мою жизнь в такой же ад, в котором варилась сама. Но главное, чтобы у меня были деньги, которыми я могла бы снабдить ее в старости. Нет, я не могла ее жалеть.
– Ты сама сделала свой выбор, – прошептала я. – Дай мне сделать свой. Даже если я наделаю кучу ошибок. Это будут мои ошибки.
Жестко сжав челюсти, Элизабет не ответила и направилась к двери. Я думала, что она сейчас уйдет и хотя бы подумает о нашем разговоре. Но все оказалось куда серьезнее.
Вытащив ключ из скважины замка, она вставила его с обратной стороны и произнесла:
– Я не буду просто сидеть и наблюдать, как ты гробишь свою жизнь.
Я сделала шаг, чтобы остановить маму, но она быстро закрыла дверь и провернула ключ.
Прокричав ругательство, я топнула ногой и швырнула стоящий рядом стул. Это было слишком. Нет, это неописуемо! Она заперла меня!
Подбежала к двери, дернула за ручку, застучала кулаками и позвала на помощь. Музыка и смех с нижнего этажа стали громче. Обреченно зарычав, я подошла к столу и взяла свой телефон. Позвонить в полицию? Папе? Эрику?
Естественно, Эрику. Мама ошибалась. Ему не нужны деньги. Ему нужна я. Он не оставит меня, не отвернется и не бросит в беде. Он надежный. В сто раз надежнее Калеба, Оливера, Лиама, всех их вместе взятых.
Я набрала вызов и вскрикнула от неожиданности, услышав трель прямо за стеклом. Эрик снова взобрался на выступ и стоял перед моим окном. Мобильный в его руке звенел, и когда я подошла, разглядела на дисплее фотографию моей обнаженной филейной части, а также надпись «Вкусняшка».
Я бы рассмеялась, но дикость в глазах Эрика меня напугала. Весь его вид пугал. У него были взъерошены волосы, порвана рубашка, а с разбитой брови стекала тонкая струйка крови. И он смотрел на меня так, будто собирался разорвать.
Не знай я его, точно так бы и подумала. Но ведь это Принстон. Мой наглый бессовестный искуситель.
Открыв окно, я быстро отошла назад, давая ему место для маневра. Он не залез, а буквально запрыгнул в комнату и резко рванул ко мне.
– Эй! – возмутилась я, когда Эрик схватился за края моего платья. Я и пискнуть не успела, как он дернул ткань, с легкостью разрывая ее.
Я осталась стоящей посреди комнаты в одном лишь белье и лохмотьях. Снчала поразилась, а через мгновение разозлилась.
– Знаешь что! – возмущенно произнесла я. – Мне, конечно, тоже это платье не нравилось, но ты не…
Эрик наклонил голову, глядя на меня исподлобья, и грозно рыкнул, чем до жути напугал. В самом деле стало страшно, даже мурашки пробежали по спине.
А после он рванул к моему шкафу и, словно безумец, начал рвать на клочки одежду. На секунду показалось, что у него появились когти. Встряхнув головой, я отошла от шока и заорала:
– Эрик! Остановись.
Он повернул голову, будто только заметил мое присутствие, отбросил испорченное платье от «Gucci» и твердым шагом направился ко мне.
С колотящимся от волнения сердцем я попятилась назад.
– Ты что это задумал? Как ты…
Договорить мне помешал резкий рывок. Я оказалась прижатой к горе мышц. Эрик схватил меня в охапку так сильно, что стало трудно дышать.
– Ты только моя, – выдавил он. Так грозно и властно, что по телу прокатила новая волна мурашек. Только на этот раз страха не было. То ли опьяняющий аромат вскружил мне голову, то ли обжигающий взгляд и это безапелляционное "моя". Боже, я взорвалась за секунду. Тревога, непонимание и злость пропали, их заменило чувство непередаваемой нежности и потребности угодить Эрику. Быть рядом, успокоить.
Я несмело потянулась к его лицу и погладила по щеке.
Все еще тяжело дыша, он прикрыл глаза и прижался к моей ладони, принимая ласку.
– Поговори со мной, – грубо произнес он, хотя я слышала в его голосе мольбу. – Нужно успокоиться.
Прокашлявшись, я медленно, смакуя каждое слово, произнесла то, что крутилось на языке:
– Ты прав. Я твоя. Мне никто не нужен.
Эрик еще мгновение молча держал меня, пытаясь дышать ровно, а после открыл глаза и посмотрел со всей решимостью.
– Хорошо. Потому что я забираю тебя с собой.
Это не звучало так, будто требовалось мое согласие. Потому я просто улыбнулась и кивнула.
Мне не понадобилось много времени, чтобы принять окончательное решение. О чем это могло говорить?
«Любовь окрыляет и заставляет закрыть глаза влюбленных на все».
