Глава 9
За кулисами Хонша

– Алло, Гвен.

– Привет, Рин. Как жизнь?

– Странно. Уже полторы недели прошло со смерти Эрика, а моя жизнь не остановилась.

– Эрик умер? В «тот день»? М-да, ты, главное, не загибайся там окончательно.

– Какая-то у тебя спокойная реакция на новость.

– Ты тоже об этом говоришь, будто о пустяке. Наверное, сложно долго переживать о смерти близких, когда улицы не успевают очищать от трупов.

– Пожалуй, ты права. Все равно погано себя чувствую. Сижу целыми днями в онлайне, большую часть карманных денег на доставку еды истратила. Просто не могу заставить себя куда-то сходить. Правда, всегда думала, что должно быть намного хуже, когда любимый человек умирает.

– Есть такое. У меня отец умер позавчера.

– Серьезно? Черт, соболезную. Судя по голосу, держишься получше меня.

– Не знаю даже. На фоне изменений в мире смерть отца показалась чем-то незначительным. Чувствую себя бессердечной тварью, но что поделать. Ладно, мне тут маме нужно помогать, потом созвонимся.

– Ну давай тогда. Пока.

Трим встал с кровати и посмотрел на настенный хронометр. Шел шестьдесят седьмой час дня. Встреча была назначена на шестьдесят девятый, так что времени хватало с излишком. Потянулся и направился в душ. Ангелов, служивших в армии, обучали умению обходиться без сна, но Трим старался не перегибать с этим. Ему нравилось периодически окунаться в хаотичные сны; правда, даже во сне он отдавал себе отчет в происходящем вокруг, дабы не остаться беззащитным.

Холодная струя воды ударила по лицу, смывая оставшуюся пелену сна. Призовых денег за второе место в гонках хватило на неплохой номер в отеле, что как-никак было приятным стечением обстоятельств. Сломанную руку Трим излечил сам уже через несколько минут после финиша. Последствие удара об обычный материальный объект легко исправить даже с помощью скудных познаний в медицинской магии. Боевое же ранение, нанесенное с помощью маны, так легко не залечить.

Пора было выдвигаться, путешествие предстояло непростое. Трим аурой стряхнул с себя капли воды и пошел одеваться. Одевшись, следователь вышел из комнаты и, выпрыгнув из окна на улицу, направился в восточную часть города.

Торопиться было некуда, он специально оставил время, чтобы добираться до места встречи не спеша. Он решил не прибегать к полету, а пройтись пешком. Трим разглядывал прилавки, обращал внимание на интересных прохожих, заглядывался на красивые голографические рекламы и уличные представления, часто встречавшиеся в Хонше. Ему нравился этот город; не идеальный, но он явно был ближе к тому, что Трим смог бы назвать городом своей мечты, в сравнении с Новым Раем.

Небольшой крист, завалявшийся в кармане, он бросил группе орков подросткового возраста, устроивших уличное представление. Улыбнулся, заметив еще совсем маленького вампиренка с невинным личиком, сосущего кровь из горла у увлеченной беседой с продавцом матери. Заслушался джазовой мелодией, доносящейся из соседнего переулка.

Краем глаза ангел увидел знакомые лица. «Парящий» ресторан был одним из престижнейших мест в Хонше. Столики стояли на твердых облаках, создаваемых и поддерживаемых маной. Специальные служащие поднимали бескрылых посетителей телекинезом, а также следили за их безопасностью и разносили еду. Все это возвышалось над главной дорогой и было огорожено специальным невидимым барьером. Забавно, что такой дешевый аттракцион заработал настолько «элитную» репутацию. За одним из столиков сидел дворф Готэк в компании суккуба Готации, победившей следователя во вчерашних гонках.

«Не мое дело, просто пойду дальше… Кого я обманываю, придется отложить приятную прогулку. Может быть, даже удастся попробовать еду для элиты общества». Следователь про себя посмеялся над собственным шутливым оправданием и направился в сторону «Парящего».

– Простите, сэр, у вас заказано? – обратился к нему пикси во фраке, ответственный за размещение посетителей.

– Мои коллеги уже сидят за столиком номер шесть. Вероятно, достопочтенный Готэк забыл предупредить администрацию. – Трим придал голосу властности, чтобы компенсировать свой небрежный внешний вид.

– Секунду, сейчас уточним.

Пикси жестом велел одному из работников заведения обратиться к дворфу. Готэк удивился, увидев Трима, но манеры не позволили отказать, и он жестом попросил пропустить незваного гостя, в то же мгновение нажав кнопку на своей трости.

– Чем обязаны такой честью, достопочтеннейший? – Готэк встал со стула, и его лицо украсила фальшивая улыбка.

– Пролетал мимо, заметил вчерашнюю победительницу гонок. Никак не мог удержаться от желания подойти и поздравить, а также выразить свое почтение восходящей звезде лично.

– Спасибо большое. – Взгляд Готации загораживала пелена наивного счастья с примесью гордыни.

– Прекрасно понимаю, сам не смог удержаться от возможности пообщаться с прекрасной грацией с великим будущим. Тем более что я мог предложить свои профессиональные услуги в благом деле продвижения ее карьеры. Умоляю вас, присоединяйтесь!

Трим сел за стол. Готэк, решив более не отвлекаться на его присутствие, вновь расщедрился на комплименты Готации. Монолог дворфа был полон лести и великих обещаний. Трим следил за его мимикой, не прислушиваясь к самой речи. Суккуб же, очарованная внезапным подарком судьбы, не замечала фальши и, пытаясь казаться представительницей высшего общества, перенимала интонации льстеца.

Дождавшись подходящего момента, Трим отвлекся от апробирования еды и вступил в разговор:

– Полностью с вами солидарен, дорогой Готэк, несомненно, у девушки есть талант, и что еще важнее – страсть к полету, этого отрицать не сможет никто, но…

Пока левая рука Трима занималась доставкой закусок в рот, правая незаметно скользнула под стол и аккуратно готовила заклинание. Живот Готэка громко заурчал.

– Прошу прощения за бестактность, я оставлю вас буквально на пару минут, нужно сделать срочный звонок, – произнес дворф.

Готэк встал, поклонился обоим собеседникам и жестом приказал переместить его в туалет. Кнопка на трости была вжата со всей силой. Детская шалость пригодилась Триму впервые за долгую сотню лет. Готэк, скорее всего, подозревал, что произошло, однако сделать ничего не мог. Он был никудышным магом, если дело не касалось внешнего вида.

– Господи, что за цирк! – Трим отбросил вычурную интонацию, заданную Готэком.

– Прошу прощения? – удивилась перемене Готация.

Она пыталась говорить в том же тоне, что ранее использовали Трим с Готэком, но получалось у нее это весьма неумело.

– Надеюсь, вы не успели подписать контракт с моим закадычным знакомым? – перешел к делу Трим.

– Что вы имеете в виду?

– Готэк с виду дворф порядочный, и я понимаю, что вы купились…

– Простите, я не понима…

– Но, – не дал закончить Готации Трим, – вам стоить знать, что Готэк имеет связи с крупнейшей теневой организацией Рая, которая занимается нелегальным перемещением между мирами, черным рынком товаров, воровством и даже работорговлей.

– Ты к чему это? – Попытки выглядеть светской дамой были отброшены, и голос вновь принадлежал девушке, которая впервые выбралась из глубинки в мегаполис.

– Он может оформить ваше гражданство особым методом, который, в случае провала на гонках, позволит ему спокойно вами манипулировать. – Трим извлек коммуникатор и открыл удостоверение следователя УРС. – Я сейчас с тобой разговариваю не как бывший соперник на трассе, а как сотрудник правоохранительных органов, поэтому прошу отнестись к моим словам серьезно. У тебя действительно есть талант, но без грамотного пиар-менеджера и юриста ты здесь пропадешь.

– Значит, Глувер говорил правду? – Казалось, к глазам суккуба начали подступать слезы.

– Скорее всего. – Трим быстро представил себе возможную причину ее слов. – Поссорились на этой почве, да? В любом случае свяжись с этим ангелом. – Трим создал тонкий лучик света из пальца и аккуратно выжег на салфетке связной номер юриста, который был у него в долгу. – Скажи, что от меня. Мол, нужна помощь в оформлении гражданства в Раю. Пока он тебе не разрешит, не подписывай никаких бумаг Готэка.

Суккуб кивнула. Трим знал, что Готэк слышал последние его слова, однако все равно закончил фразу. Редко у кого-то получалось довести Готэка до состояния, в котором он начинал говорить сквозь скрежет зубов:

– Сударь, а не стоит ли вам поспешить на встречу с Арканиарой по крайне важным и безусловно блаженным делам? – Сказанное им звучало как неприкрытая угроза. Впрочем, это и была угроза, ведь он специально показал, что знает, куда именно направляется Трим.

«Эта сука так вздумала мне мстить? Похоже, количество перерождений плохо влияет на ее сдержанность. Если кто-то меня сдаст, я всех их с собой утащу под трибунал». Лицо Трима редко принимало такой озлобленный вид. Следователь выдохнул и, провожаемый тяжелым взглядом дворфа и благодарным взглядом суккуба, направился дальше на восток.

Настроение было паршивое, милые сердцу улочки уже не привлекали взгляд, а дорога тянулась вязкой резиной. Трим старался не задумываться о предстоящей встрече с Арканиарой, чтобы расслабиться хоть на секунду. Не получалось. С каждым взмахом крыльев он приближался к восточной границе Хонша, на которой располагался особняк знаменитой фотомодели и певицы. Величественное строение, выполненное в стиле киберпанка, было построено в форме космического крейсера. Пламенно-красные плазменные линии пробегали вверх по белому отполированному металлу и устремлялись вглубь здания, после чего выходили из-под основания и растекались алыми руслами рек по аллеям.

Трим миновал особняк и перемахнул через стену, отделявшую Хонш от пустынных долин Рая, – для таких встреч парадный вход не использовался. Он летел над песками несколько минут, оглядывая местность в поисках места встречи. Заметив одинокую фигуру ангела, замедлил полет и мягко опустился на землю.

– Явился, паскуда? – небрежно бросил серокрылый ангел.

– Паз, ты ли? Надеюсь, захватил мыло для своего языка.

– О, какой ты у нас колючий сегодня!

– Колкий, – поправил его Трим с наигранным добродушием. – Тебе братик еще не успел словарь дочитать?

– Заткнись лучше и пошли. – Обиженный Паз достал пульт управления секретным ходом и пристально стал его разглядывать.

– Все адекватные встречающие заняты, что ли? – Трим осматривался по сторонам. – Сначала жми фиолетовую, потом красную, – небрежно бросил следователь, увидев замешательство сгорбившегося ангела.

– Да знаю я, придурок!

– Твой брат знает. Вот только ты не он, так что прости.

Паз хотел что-то ответить, но махнул на Трима рукой и нажал подсказанную комбинацию на пульте. Пески в метре от ангелов разошлись без падения единой крупинки в образовавшийся проход под землю. Оба скрылись из виду в освещенном плазмой туннеле. Секретный вход в особняк был выполнен в том же стиле, что и остальное строение, и вел в подземную часть здания, про которую знали лишь единицы. Трим и Паз встали на самодвижущийся пол. Сутулый ангел не активировал систему защиты туннеля от высоких скоростей, она использовалась для сохранения жизни существ со слабой аурой. Оба ангела могли спокойно защитить себя, да и вряд ли Паз знал нужную комбинацию для включения системы. Ветер ударил по перьям ангелов. Скорость передвижения была велика, на весь путь ушло меньше чем пять секунд.

Большинство ангелов были подключены к Райской Системе Накопления и Распределения Маны (РСНРМ), более известной как Белый Монолит. Молитвы всех верующих серафимики и различных ее адаптаций в других мирах наполняли ее маной, после чего та распределялась между ангелами в количестве, зависящем от их положения в райской иерархии. Подключение к системе меняло цвет крыльев на белый, а также наделяло ангелов умением управлять светом. Именно поэтому сила ангела зависела не только от его личного запаса маны и умения с нею обращаться, но и от его положения в обществе.

Тела ангелов, так же как людские, не являлись катализаторами для манических преобразований. А подключенные к системе имели доступ к заранее приготовленным маническим преобразованиям, задействующим ману Монолита. Обучение магии и пользованию катализаторами требовало большого времени и наличия немалого запаса маны у обучаемого, чтобы его можно было сделать эффективной боевой единицей. А даруемые Белым Монолитом умения и мана значительно поднимали численность и силу войск Рая. К тому же любое использование сил Белого Монолита ангелом регистрировалось, что позволяло следить за возможными нарушениями правил использования даруемой силы.

Однако Белый Монолит был системой не без недостатков. Наличие стороннего источника маны и отсутствие потребности в изучении магии приводили к стагнации личных способностей многих ангелов. К тому же мана практически всегда начинала подстраиваться под ману Монолита, лишая силу ангела индивидуальности. Некоторые ангелы считали, что эта система еще и безостановочно следит за их жизнью. Неопровержимых доказательств этого не было, однако имелись прецеденты, говорящие в пользу данного предположения. В итоге это все равно оставалось лишь очередной теорией заговора.

Крылья ангелов, которые предпочитали отключаться от системы, обретали натуральный серый цвет. Раньше такое считалось кощунством и предательством, а совершившие данное действие приравнивались к падшим. Теперь же Новый Рай получил частичный контроль над Белым Монолитом и легализовал отключение, приняв это как личный выбор каждого ангела.

Белый Монолит, созданный самим Серафимом, был, пожалуй, величайшим творением ангелов за всю историю параллели миров. Лишь однажды появился тот, кто смог повторить сделанное Серафимом, но секрет создания этого чуда был до сих пор неизвестен никому, кроме его творцов.

Паз открыл перед Тримом дверь, ведущую в зал ожидания, а сам направился на верхние уровни особняка. За дверью следователя ждал с виду вроде бы тот же ангел, только с белыми крыльями. Пурпурные глаза ангела были едва прикрыты, а голова слегка закинута назад, и любому собеседнику казалось, что Колет смотрит на него свысока. Кожа цвета черного шоколада, высокий рост, тонкие губы и не особо выделяющаяся мускулатура. Колет был одет в черный костюм с однотонным пурпурным галстуком. Он носил только дизайнерскую одежду, в то время как его брат надевал первое попавшееся под руку. Эти братья были редким случаем, когда близнецы-ангелы не меняют себе внешность и даже выбирают одинаковый возраст. Несмотря на это, их с легкостью можно было различить.

– Давно не виделись, Трим. – Колет был в разы умнее и образованней непутевого братца. – Не могу сказать, что рад тебя видеть, но бизнес бизнесом, а ты как-никак ценный клиент.

– Взаимно. Больше никогда не посылай Паза встречать кого-то, клиентскую базу растеряешь.

– Уж прости, весь контингент сегодня занят, а я такими делами не занимаюсь.

Публичное лицо, Колет специально оставил связь с Монолитом, чтобы избежать лишних вопросов и ненужных косых взглядов представителей общественности, несогласной с легализацией отключения.

– Война подкинула много возможностей? – поинтересовался Трим.

– Разумеется. – Еле заметная улыбка проскользнула на губах ангела. – Перейдем к делу. На всякий случай уточню еще раз. Точка прибытия такая же, как всегда? – Он взял со столика в центре зала заранее подготовленные бумаги, достал из внешнего кармана пиджака перьевую ручку и начал отмечать нужные ему пункты.

– Да, и отбытие обратно оттуда же. Договор между клиентом и организацией помню, если правок не было, не стоит его зачитывать.

– Уверен? Ну ладно, далеко не в первый раз пользуешься нашими услугами.

– Были бы у вас конкуренты, я бы подумал.

– Мы за этим следим. – Опять мимолетная улыбка. – Что ж, вроде бы все. Отправка через двадцать минут, в третьей капсуле, – сказал Колет и, не оглядываясь, показал ручкой в сторону двери.

– Замечательно.

– Тогда на этой ноте я откланяюсь. – Ангел подошел к двери, через которую только что заходил Трим. – Чуть не забыл! К тебе заглянет моя жена, хотела о чем-то поговорить.

– Замечательно, – повторил Трим, но в этот раз слово прозвучало грубее.

Механическая дверь закрылась с едва заметным щелчком, и следователь остался в зале ожидания один.

Просторный круглый зал резко отличался по оформлению от остального особняка. Кожаные кресла, круглые столики из темного дерева, приглушенное желтое освещение, идущее от декоративных люстр, кремовые обои, закрывавшие металлическую поверхность стен… В зале было двадцать дверей: одна входная, вторая вела в раздевалку, еще две в уборные; оставшиеся вели к капсулам.

Ангел достал из взятой им маленькой сумки сменную майку без вырезов для крыльев и бежевый плащ с капюшоном. Заставив крылья исчезнуть при помощи маны и одевшись в маскировочную одежду, Трим сел в одно из кожаных кресел и открыл электронную книгу на своем коммуникаторе.

Он хотел отвлечься от мыслей о предстоящей беседе. Трим и так знал, какой будет у него разговор с женой близнецов, и примерно понимал, чем тот закончится. Арканиара и два ее супруга были великими душами, смерть причиняла им лишь временное неудобство. Близнецы уже не раз погибали и вновь рождались ангелами в Раю. Перерождение встречалось крайне редко среди всех видов. Одно перерождение – еще ладно, однако когда душа настолько крепка и сильна, что выдерживает несколько смертей без потери воспоминаний и способностей…

В общей сложности эти двое прожили около пятисот лет. Но даже близнецы меркли в сравнении с Арканиарой. Только за свои сто с лишним лет жизни Трим встречал ее в семи различных телах и точно знал о еще десяти до его рождения, причем вряд ли на этом список заканчивался. В осведомленных кругах поговаривали, что первое принадлежавшее ей тело существовало еще во времена основания Хонша. Разумеется, она меняла свое публичное имя, и мало кто знал о ее связи с предыдущими жизнями. Что еще необычней, Арканиара не была сильна в манических преобразованиях, а количеству маны, подвластной ее душе, не позавидовал бы и начинающий маг. Она достигала всего через грамотные манипуляции информацией, и ее смело можно было назвать одним из величайших умов этой параллели миров.

Раздался скрежет входной двери, и в зал вошла девушка-рептилоид.

– Эх, Трим, Трим, Трим. Сколько времени прошло со дня, когда ты меня убил? – весело и непринужденно произнесла Арканиара.

– Десять лет.

– Надо же, как быстро летит время.

Гуманоидная рептилия села в кресло напротив Трима, поправила короткое платье цвета слоновой кости и вызывающе закинула ногу на ногу. Арканиара, скорее всего, была чертовски красива по меркам рептилоидов, она всегда старалась быть «роковой красоткой», независимо от пола и вида тела, в котором находилась. Двигалась она неторопливо и изящно, с долей едва заметной агрессии, а одевалась открыто соблазнительно, чтобы мужчины, заинтересованные в ее виде, сглатывали слюну. Трим не был фанатом экзотики; ее «сексуальное» поведение в этом теле его скорее смешило и раздражало.

– Ну раз ты согласилась меня принять, ты не таишь обиды за случившееся в тот день.

– Потерять пять лет в потоке душ для меня обычная процедура, как тебе известно… Но не могу сказать, что это мне нравится. Поэтому, как тут ни крути, в тот час ты разбил мне сердце, милый.

– Прости. Я действовал из предположения, что у тебя его нет. – Голос Трима был необыкновенно холоден.

– Фу, как грубо, мальчик. Тебя не учили уважать старших?

– Наверное, я из тех, кто больше ценит биологический возраст.

– Какой острый у тебя язычок, так бы и вырвала его для своей коллекции… А она у меня есть.

– Тебе невыгодно это делать. Не запугивай попусту. Для тебя прошлое и настоящее значат не столь много, как будущее. Ты не захочешь терять такого клиента, как я, ради глупой мести, тем более с возможными катастрофическими последствиями.

– Ты уверен? – Рептилия эротично провела языком себя по запястью.

Трим закатил глаза от нелепого сочетания увиденного и услышанного.

– Ну ладно, раскусил мой блеф. – Арканиаре быстро надоела эта игра. – Что, даже Готэк, знающий про встречу, тебя недостаточно смутил?

– Как ты и сказала – «я раскусил твой блеф». – У следователя словно камень с души свалился: все-таки до открытого конфликта дело не дошло.

– Замечательно. Но помни. Убить меня – это плевок в мою сторону, всего лишь плевок. Не сравнить с тем, что я могу сделать с тобой, мальчишка! – Арканиара самодовольно улыбнулась.

– Как знаешь, Илия.

Арканиара, услышав свое прежнее имя, переменилась в лице, но не от испуга, а в азарте.

– Пожалуй, теперь ты мой любимый пример того, что звание ангела в Раю вовсе не отражает его истинной цены. – Чешуйчатая дама встала и направилась к выходу.

Она жестом отказала Триму в продолжении разговора и вышла из зала. На ее лице притаилась хищная улыбка.

– Трим, отправление через минуту, заходи в капсулу, – раздался голос Колета через динамик в потолке.

Трим убрал книгу, закинул сумку на плечо и зашел в капсулу. И тут же утратил все органы чувств: от зрения до осязания. Это было сделано специально, чтобы клиенты не могли похитить технологию портала. Конечно же, с помощью надлежащих усилий можно было одолеть заклинание, гасящее восприятие мира, но на этот случай в договор включили несколько отдельных пунктов с картинками, которые мало кто хотел пересматривать, увидев однажды.

Знакомый холодок пробежал по телу, вспышка голубого света, несколько секунд полета в неопределимом направлении, и Трим прибыл на место назначения. Ангел вышел из капсулы.

В пустой пещере на камнях сидели два беса, играющих в карты. Тот, что сидел к капсуле лицом, радостно выкрикнул:

– Добро пожаловать в Ад, Белоснежка!

– Приветствую тебя, подруга дней моих суровых.

– Приветик, Артур.

– Что-то голос нерадостный у вас, мадемуазель. А у нас сегодня наконец-то связь восстановили в районе, причем не обошлось без моей помощи. Как только увидел пропущенные, поспешил осведомить, что я в полном здравии. Милан с Кейпилом также пребывают в хорошем расположении духа.

– Классно вам. Мне кажется или ты повеселее, чем обычно?

– Возможно, прозвучит эгоистично, но да! Благодаря хаосу и разрухе я нашел свое предназначение в жизни. Думаю, ты догадалась, и все же уточню – теперь я что-то вроде мага. Или иллюзиониста… Как хочешь называй, суть в том, что я оказался в этом довольно-таки неплох. Получше большинства беснующихся, по крайней мере. Поэтому мы с ребятками теперь вроде супергероев-дружинников. Кейпил у нас молнии бросает, прям Зевс-громовержец… Зевс в теле костлявого рокера, но все же – Зевс. Милана силами обделило, он у нас занимается координацией, осталось только название команде придумать.

– Здорово. Хоть кто-то не растерялся и смог адаптироваться в новом мире. Я даже завидую.

– Да ладно льстить, кума-лисица. Я тебя знаю достаточно долго, колись, что за суперспособности у тебя.

– Я… Сложно объяснить. Сильнее и быстрее стала, радужка глаз покраснела. Надобность во сне снизилась. Есть могу что попало; такое ощущение, что в желудке черная дыра, даже в туалет ходить не надо. Уж прости за такие подробности.

– Ничего. Продолжай, я весь внимание.

– Ну и вдобавок могу чуть-чуть кровью управлять. Эмоции, правда, из-под контроля часто выходят, половину мебели в квартире поломала.

– Воу, воу. Погоди, это ты в вашем новом гнездышке все разносишь?

– Нет. Я в родительской квартире. Тут такое дело. В общем… Эрика не стало.

– Что?!

– Убили его, говорю! Че тупишь?! Чего непонятного, а?!

– Стоп! Стоп! Прости, просто не поверил услышанному.

– Фуууух. Вдох, выдох. Извини, я об этих срывах как раз и говорила. Черт, раковину сломала.

– Обидно… Плохо… Черт, не могу даже слово подходящее подобрать. Может, мне приехать? И ребят с собой захватить? Посидим с тобой, а то ты небось там одна все время.

– Не стоит. Не сейчас, по крайней мере. Пока легче одной дома сидеть.

– Ладно… Соболезную, что ли…

– Не парься… Слушай, у тебя способности, как и у всех, в «тот день» вечером появились?

– Да, в районе девятнадцати часов.

– Странно. Мои проявили себя в первый раз днем, видимо, как ответная реакция на смерть любимого.

– Погоди. Эрик не в беспорядках умер?

– Нет, террористический акт в проклятом торговом центре! Фуууу… Фуууу… Аххх, короче, везде только про этот вечер и говорят, а я со своим дневным превращением в общую картину не вписываюсь.

– Хмм… Нетелефонный разговор. Когда оправишься и будешь готова встретиться, ну или помощь понадобится, – звони. Разберемся с твоей загадкой, и, разумеется, вступишь к нам в… Название придумаем к тому времени, обещаю.

– Я хочу отсидеться до похорон Эрика, надо мозги в порядок привести, а после пересечемся.

– Так сейчас же такие очереди на кладбищах!

– Отец Эрика поднял военные связи, так что удалось выбить место и время. Но ждать все равно пришлось – тридцать дней с момента смерти.

– Ужас какой-то. Практически месяц ждать похорон сына, а у многих ведь еще хуже… Через неделю, значит, появишься?

– Да. На похороны не приезжай, знаю, ты хотел это предложить. Но не стоит, эти ритуалы – полная херня.

– Ну не надо уж так критично.

– Надо. Не начинай.

– Хорошо, не буду. Но тогда почему же сама собираешься?

– С отцом его поговорить. По телефону не смогла даже слов нормальных из себя выдавить, только дакала и слушала его убитый голос. Как будто чувство вины за горло схватило.

– Ты же знаешь, что не виновата.

– Знаю, но не чувствую… Проехали! Встретимся через неделю, хорошо?

– Да, пока. И не раскисай, я в тебя верю.