ГЛАВА XXV
Гдето капала вода. Навязчивый звук заставил меня открыть глаза и рассмотреть место, где я находилась. Камни, сырость, отдаленный вой ветра. Если это Ад, то какойто странный. Хотя... Азазель ведь сказал Тартар. Но все же, места заключения Падших я представляла себе несколько иначе. Более... горячим, что ли.
Прости, но у нас совсем мало времени, Азазель не спешил исчезать как страшный сон, и я приготовилась к новым неожиданностям, на которые в последнее время была так щедра моя судьба.
Как я сюда попала? оглядываясь по сторонам, я все же приподнялась с высокого и довольно неудобного ложа.
Твое сознание смогло пересечь черту между двумя мирами. Покушение, совершенное на тебя помогло мне пробиться к твоему разуму. Ты меня услышала, и пришла.
Покушение? я начала вспоминать с чего все началось, и резко вскочив, постаралась стоять перед Азазелем не шатаясь, но как я могу быть здесь и там одновременно? Моя оболочка повреждена, значит, я мертва?
Сердце замерло от страха: я мертва, и я в Аду! Все же, доигралась.
Ты в пограничном состоянии. Оболочка все еще принадлежит твоему миру.
Но я здесь! я готова была закричать, но сдержалась, наткнувшись на бесстрастный взгляд моего собеседника. Если он и хотел меня видеть настолько сильно, что решил вытащить из моего мира, внешне он это никак не демонстрировал.
Его белые брови сошлись на переносице, и, вздохнув, он опустился на камень. Несмотря на влагу, сырость и недавний ветер его платинового цвета волосы были аккуратно убраны назад.
Но ты сможешь покинуть это место, как только действие моего заклинания закончится. В отличие от нас, ты свободна быть где угодно.
Даже не пытайся вызвать у меня жалость, возмутилась я, то, что вы задумали мерзко и губительно для всего живого!
Разве это мы угрожаем Земле? слегка удивился Азазель, вспомни, чья воля уничтожила все живое, не оставив нам и шанса.
После того, что вы творили, странно, что это не произошло гораздо раньше!
Азазель встал, полы его длинного белого плаща взметнулись, когда он, обойдя меня, остановился перед источником непрерывного и уже ставшего раздражать шума. Поднеся узкую, красивой формы ладонь к каменному выступу, он поймал пальцами несколько капель и растер их. Хмуро усмехнувшись, обернулся ко мне, выставив ладонь перед собой:
Видишь? я удивленно подняла брови, пытаясь сообразить, о чем речь. Азазель подошел ко мне, поднеся пальцы поближе к глазам. Они были сухи. Значит, вода успела высохнуть... или...
Ничего этого нет, Азазель сжал мою руку, и я почувствовала легкую боль, но даже не попыталась освободиться. Возможно, падшие были угрозой, но в данную минуту мне было необходимо понять какую именно угрозу они собой представляли, иллюзия, обман... Тартар всего лишь большое ничто посреди ничего. Но мы существуем и мы живы. Мы помним, каково это жить полной жизнью, чувствовать свое тело хрупкое, несовершенное, но живое. Мы существуем в иллюзорном мире, мертвом мире. Он знал, как нас достойно покарать лишил того, что стало важной частью нашего существования.
Но вой ветра, этот снег...
Все это лишь часть твоего воображения. Твое сознание играет с тобой. В первый раз, умирая от Холодного огня, и сейчас, отделенная от своей оболочки ты ощущаешь то же, что и тело холод, боль, страх. Ничего этого нет. Ничего...
Его голос отдалялся от меня, отзываясь гулким эхом в голове. Свет потускнел, и я несколько раз моргнула, чтобы вернуть себе зрение. Снова открыв глаза, поняла, что картина изменилась. Больше не было тусклого света, тающей воды и сырого камня, что холодил мне спину. Было... ничего не было! Ничего! Темнота обступала нас со всех сторон. Я поднесла руки к лицу, силясь их рассмотреть, и через несколько секунд поняла, что могу их различать. Белая кожа практически светилась в темноте, по контуру рук проступало фиолетовое сияние. Когда я провела рукой перед собой, свечение, слово намертво впечатанное последовало за ней.
Скоро глаза привыкнут, и ты сможешь увидеть все, в гробовой тишине произнес Азазель.
Все?
Тартар, каким его знаем мы. И нас. Всех нас, пояснил он. Я чувствовала, что он не спускает с меня внимательных глаз, хотя не могла этого видеть.
Постепенно тьма рассеивалась, фиолетовое сияние стало ярче, оно словно протянулось дальше, охватывая все мое тело и окружающее пространство.
Не бойся, это не причинит тебе вреда. Всего лишь свет. Он здесь везде. Пойдем со мной.
Азазель подал мне руку, и я ее приняла.
***
Валар тщательно смыл подсохшую кровь с тела Регины и укутал его в покрывало. В комнате все еще было холодно, но ветер, казалось, замер, вместе с остальными звуками. Ее сердце билось едва слышно, с большими перерывами, дыхание не было заметно, но это был единственный способ сохранить жизнь Ангелу. Валар понимал, что хватается за соломинку, и все же не мог не использовать свой последний шанс. Однако время играло против него им как можно скорее было необходимо покинуть это место. Если убийца отыскал Регину здесь, в скрытом от посторонних глаз замке, который никто не мог найти на протяжении тысяч лет, значит опасность гораздо серьезнее и ближе, чем он надеялся. Настойчивый звук телефона, который, какимто образом его ангелочек пронесла в замок, заставил Валара на несколько минут отвлечься от созерцания бледной полуживой оболочки своей жены. Увидев номер, демон зло выругался, но все же, решил ответить. И пусть охотник пеняет на себя.
***
Глеб почувствовал чужое присутствие за несколько секунд до того, как увидел развалившегося на диване Аббадона. Ничуть не смущаясь направленного на него ТТ , демон улыбался охотнику своей белоснежной улыбкой. На этот раз его волосы имели еще более причудливый вид коротко постриженные, они напоминали каракулевый мех. Охотник ожесточенно чертыхнулся, поняв какую глупость он сделал, вернувшись в этот дом.
Какого хрена ты тут забыл? не сдержался Глеб, не спеша прятать оружие.
Скучал, еще шире улыбнувшись, хотя казалось, что это невозможно, Аббадон вскочил с дивана и заскользил по комнате, с интересом осматриваясь, разумеется, не по тебе, охотник. А где твоя хозяйка?
Услышав сухой щелчок, демон воткнул в землю цветок, до того мирно находящийся в горшке, и обернулся к охотнику:
Ох, извини. Я имел в виду нашу госпожу Регину.
Зачем она тебе? настороженно спросил Глеб.
А вот это, друг мой, тебя совершенно не касается, демон сел на стул, положив ногу на ногу и выжидательно посмотрел на Глеба, должен тебя предупредить ты цел и невредим только потому, что наша Регина пока не дала окончательный ответ. Не хотелось бы перед принятием ею такого важного для всех решения выставлять себя в черном свете. Она ведь у нас идеалистка. Чего еще ждать от ангела?
Какого решения? повысил голос охотник, прекрасно понимая, сколь смешна его попытка любого давления на Аббадона. Глеб знал, на что способно существо, безмятежно сидящее сейчас перед ним. Несмотря на то, что Ангел исцелила его тело, память все еще хранила яркие воспоминания его пребывания в подвале клана Похитителей душ.
В принципе, это тоже не твое дело, но все же, я могу тебе сказать, растягивая слова, произнес Аббадон. Он видел в глазах охотника едва сдерживаемую ярость и желание наброситься на наглого демона, без спроса вторгшегося в его дом, предчувствовал реакцию на следующие слова. Демону хотелось спровоцировать охотника, заставить того напасть. Чтобы с чистой совестью избавиться от этого надоедливого человечка. Регина может стать нашей королевой. Или умереть. Выбор за ней.
Ты смеешь ей угрожать, осьминог недобитый! Глеб, больше не заботясь о шуме, выстрелил демону в сердце. Сила выстрела отбросила Аббадона вместе с его стулом и опрокинула на пол. Несколько секунд демон не шевелился, а Глеб тем временем рванул к тайнику с оружием, стараясь найти чтото понадежнее старого доброго ТТ. Он сжал ладонь на эфесе кривого серповидного меча и встав над лежащим демоном опустил клинок прямо ему на шею... мог бы опустить, если бы в это время демон не схватил охотника за ногу и не повалил на пол рядом с собой.
Думал, что быстрее меня, человек? Соскучился по нашим встречам в камере? Я могу это повторить. Позовем парочку низших. У них давно не было такого роскошного ужина.
Говоря это, демон слегка коснулся кожи Глеба своим щупальцем, и, почувствовав, что пленник обмяк, принялся деловито его обыскивать.
Нашел! радостно сообщил он обездвиженному Глебу, извлекая из кармана его кожаной куртки телефон, не возражаешь?
Не дожидаясь реакции парализованного охотника, демон прошелся взглядом по последним номерам, и, найдя нужный, удовлетворенно улыбнулся.
Спасибо, что облегчил мне поиск. Лежи, не вставай!
Он снова разлегся на диване, ничуть не смущаясь сверлящего взгляда Глеба:
Алло! бодро бросил он в трубку, спустя несколько долгих минут и после короткой паузы продолжил, кто ты, и что сделал с моей Региной?
Выслушав ответ, заставивший его слегка поморщиться, он отключил телефон и с наигранной обидой посмотрел на охотника, начавшего приходить в себя от яда:
Как можно быть таким грубым?
Урод! сплюнул охотник, переворачиваясь на бок и подползая к стене. Достигнув точки опоры, он приподнялся с пола.
И ты туда же, покачал головой Аббадон, что же, подождем. Надеюсь, я не отвлекаю тебя ни от чего важного?
***
Мы шли кудато вдаль, и я не видела конца нашему пути. На моих глазах Азазель утратил свою слепящую белизну. Под фиолетовым сияние она сошла с него словно акварель под каплями дождя. Я держала за руку темную тень, принявшую форму и облик человека, но теперь этот облик не мог меня обмануть.
Мы давно утратили свои оболочки. Да они нам никогда и не принадлежали. Этот мир для бестелесных существ.
Вы принесли в человеческий мир грязь и порок. Вы научили людей тому, что им никогда не нужно было знать. Вы смутили их души! как по мне, в моих словах было слишком много пафоса, но почемуто оказавшись рядом с этим древним существом, мне было трудно подобрать слова и аргументы. Наш спор был глуп и бессмысленнен, он ни к чему не мог привести.
Мы дали им то, что они хотели знания, власть над природой и другими людьми.
На мой взгляд, немного неверная тактика для ангелов. Ведь тогда вы все еще ими были. Вы имели оболочку, и неограниченные возможности.
Мы понимали, что можем куда больше чем просто наблюдать. Мы хотели жить! Испытать то же, что и те, кого мы помогали создавать. Мы хотели познать эту жизнь, этот мир!
Зачем ты мне все это говоришь, Азазель? К чему наш разговор? Зачем я здесь?
На миг фиолетовое сияние померкло, и передо мной снова была снежная пустыня. Вой ветра стал сильнее, с губ срывался пар. Было холодно и неприятно находиться здесь, тем более, рядом с Азазелем. Я понимала, что физически он не сможет причинить мне вред. Понимала разумом, но не душой. Я в Тартаре, месте, которое вызывает тайный страх у Ангелов. Ктото считал, что это место похоже на Ад, где мучаются те, кто пошел против своего Создателя. Но никто из них не мог представить, что в действительности означает быть в Аду.
Регина! голос падшего снова вернул меня в 'реальность'.
Снег исчез, и мы опять оказались в фиолетовом свете. Рядом с нами кружились безликие полупрозрачные сияющие тени. В этом призрачном неестественном свете у меня создалось ощущение, будто мы находимся глубоко в океане, а рядом плавают медузы прекрасные и смертельно опасные. Они были настолько близко, что задевали мои волосы, я чувствовала их прикосновение к плечам и рукам холодные, неприятные, вызывающие трепет. Прикосновения, от которых хотелось завизжать и бежать куда подальше. Вот только бежать было некуда.
Многие из нас не смогли выдержать жизнь в Тартаре. Когдато они были ангелами, затем обрели плоть. Но их лишили даже этого. Теперь они лишь бесплотные духи, которые жаждут своего освобождение.
И что потом? Вам нет места на Земле. Но и Небеса вас никогда не примут, я не сдержалась и уклонилась от особо навязчивого духа, повидимому, пожелавшего более тесного контакта со мной. Мне показалось, что меня ударило током, волосы на голове зашевелились от его прикосновения, а к горлу подступила тошнота. Моя реакция на бестелесного Падшего вызвала улыбку на лице Азазеля. Казалось, он ждал проявления какихто чувств с моей стороны. Вот только зачем это ему?
***
Ну вот, вся команда в сборе, пора начинать, насмешливо произнес Аббадон, когда дверь в квартиру без труда открылась, пропуская высокого широкоплечего мужчину лет тридцати пяти с густыми темными, коротко стрижеными волосами и карими глазами. Он был одет в коричневую рубашку с длинными рукавами, засученными до локтей, расстегнутую на груди, словно полукровке очень жарко. Его лицо было совершенно спокойно, даже расслаблено, но глаза метали молнии, готовые испепелить любого, кто посмеет встать у него на пути.
Валар, если не ошибаюсь? продолжал Аббадон, довольно нагло рассматривая пришельца.
Неожиданно для себя Глеб расслабился, в предвкушении того, что сейчас должно было произойти. Он знал, на что способен Палач, но и полукровка много чего умел. Охотник готов был биться об заклад, что схватка будет захватывающей. Единственное, что вызывало у него беспокойство: где Регина?
Не имею чести знать тебя лично, ответил на ходу полукровка, нарочито разминая пальцы. Взгляд Глеба случайно задержался на его руках, и мужчина вздрогнул, заметив на них подсохшую кровь. Он присмотрелся к Валару, и понял, что его рубашка вся испачкана бурыми пятнами.
Регина? едва слышно выдохнул Глеб, пытаясь подняться, тут же с проклятием снова падая на пол.
Жива! коротко бросил полукровка, и едва слышно добавив, пока что.
Он заметил движении со стороны Аббадона, легко парируя его удар. Пол содрогнулся от падения тяжелого тела Палача. Следующие несколько минут охотник был вынужден наблюдать за схваткой двух демонов, превратившую квартиру в руины. Стены содрогались от мощных ударов, на полу уж давно не осталось ни одной уцелевшей паркетины. Охотник едва успел отползти, благодаря Бога за вернувшуюся чувствительность, когда совсем рядом посыпалась штукатурка, а за ней рухнула часть потолка.
Демоны носились по квартире едва уловимо для человеческого взгляда. Охотник с трудом мог различить кто именно сейчас наносит удар, замечая, только если он достигал цели, и успевал уворачиваться, когда один из сражавшихся мог упасть на него. Глеб понимал, что сейчас самое лучшее время для того, чтобы незаметно скрыться. Возможно, он даже успеет позвонить Рогозину, и вдвоем у них буде гораздо больше шансов справиться с высшими. Но... Глеб чувствовал, что именно не позволяет ему так поступить. Слова полукровки о том, что Регина жива, его взгляд, когда он это говорил, заставил охотника содрогнуться от страха за Ангела.
Между тем, движение противников становились настолько быстры, что создавали иллюзию стремительного двухметрового вихря, летающего по комнате. У Глеба зарябило в глазах от скорости, с которой перемещались полукровка и Палач. Внезапно, до него донесся странный звук, за ним последовал едва слышный стон, и Аббадон, отделившись от вихря, со стоном упал рядом с охотником. Его левая рука, на месте которой было щупальце, оказалось связанным в тугой 'узел', который Палач и пытался расплести. Это было довольно проблематично, учитывая отсутствие у него правой руки, с тихим шлепком приземлившейся на пол рядом с ним. Все вокруг было залито кровью.
А теперь вопрос, полукровка, ничуть не боясь испачкаться, присел рядом с поверженным противником, с интересом наблюдая за его жалкими потугами. Неожиданно для себя Глеб понял, что испытывает некоторую жалость к своему недавнему врагу. Жалость и злость на самого себя за это противоестественное чувство. Но жалость была не настолько сильна, чтобы тут же броситься тому на помощь. К тому, же, его больше интересовал вопрос о Регине, что тебе нужно от моей жены? Как тебе удалось ее найти? Зачем ты пытался ее убить?
Убить? ошарашено повторил Глеб, смотря на Аббадона уже совершенно другими глазами. Схватив свой кривой меч, он снова приставил его острие к шее Аббадона, слегка надавив, чтобы на коже показалась кровь.
Не я, клянусь, закашлявшись так, что Глеб инстинктивно отодвинул лезвие, чтобы не перерезать допрашиваемому горло, Палач сморщился от боли. Из культи хлестала кровь, и у него не было сил, чтобы быстро себя исцелить.
Ты искал Регину, специально пришел ко мне, напомнил ему Глеб, сказал, что она умрет, если не примет твоих идиотских условий.
С этого момента прошу поподробнее, Валар, наконец, обратил внимание на Глеба. Несколько секунд он вглядывался в его лицо, словно прикидывая, стоит ли оставлять того в живых, и если нет, то какого черта этот охотник до сих пор не мертв. Затем, словно чтото вспомнив, снова перевел взгляд на раненого Палача.
Я Палач клана Похитителей душ! и стараясь сказать все до того, как разъяренный полукровка окончательно его добьет, продолжил, был им, пока не вырвал Регину из рук ее безумного братца. Она нужна нам. Тем, кто хочет все изменить. Во главе Альянса не может стоять Родгар. Его нужно убить. Регина должна стать нашей королевой.
Кто это мы? жестко спросил полукровка. Глеб увидел, как тот поднял с пола оторванную культю, словно раздумывая, что с ней делать. Охотнику было страшно представить, на что окажется способен полукровка, если он сочтет, что Аббадон ему лжет.
Старейшие демоны, хорошо знавшие Данталиона и поддержавшие его в войне с Люцифером.
Их имена! потребовал Валар.
Ариман, Дагон, Бафомет, Мильком, Бегерит, Риммон, Манту... Они нашли и отобрали каждого из нас. Мы готовы сражаться и умереть за то, во что верим.
Я слышал о них, тихо, словно себе самому произнес полукровка, но это ничего не меняет.
Он встал, отбросив ставшую сереть культю. Отойдя от раненого, на этот раз он не мешал его исцелению, и уже через несколько минут кровь перестала хлестать из раны, а лицо Палача приняло привычный темный цвет:
Сегодня ее пытались убить, мрачно произнес Валар, ктото смог обойти мою защиту и едва не лишил Регину жизни.
Что с ней? с замершим сердцем спросил Глеб. Невольно посмотрев на Аббадона в его глазах, побелевших от боли, он прочел тот же вопрос.
В коме. Я поддерживаю жизнь в ее оболочке, но долго так продолжаться не может. Чтото или ктото удерживает ее по ту сторону.
Если ты позволишь, голос Аббадона затих, и, прикрыв глаза, несколько секунд он старался прийти в себя. Когда, наконец, ему это удалось, он снова посмотрел на полукровку, позволь нам помочь твоей жене.
***
Ты единственная, кто услышал мой зов, смог найти дорогу, скрытую от всех и попасть сюда.
Мне всегда не везло, усмехнулась я.
Не знаю, что стало причиной этого, продолжал Азазель, быть может, твоя природа: не часто в мире, в одной оболочке соединяется разум человека, сущность ангела и наследие демона. Ты уникальна, недаром тебя вернули в этот мир.
И ты знаешь зачем? осторожно спросила я, снова чувствуя приближение назойливого духа. Летающая 'медуза' и не думала от меня отставать. С живостью отогнав всех, кто приближался к нам с Азазелем на достаточно близкое расстояние, она зависла в нескольких сантиметрах от моего плеча, касаясь меня всякий раз, когда я не успевала вовремя от нее уклониться.
Думаю, что знаю, лицо Азазеля снова сформировалось, склонившись надо мной белой тенью. Было жутковато смотреть на бестелесного Падшего, так близко от меня.
Значит, должен понимать, что я тебе не союзник.
Нельзя быть столь категоричной, Ангел, сказал Азазель, с улыбкой уставившись на 'медузу', у меня есть подарок, от которого не так просто отказаться.
Не понимаю, зачем тебе я. Ведь Родгар, мой брат...
Меня прервал свистящий звук, видимо означавший смех. Когда конвульсии духа прекратились, он с какойто странной нежностью посмотрел на меня:
Ты не испытываешь к нам жалости и сочувствия. Тебе не нужны наши знания и сила, что мы можем подарить, вернувшись на Землю. Ты готова умереть за то, во что веришь, и твоя вера никогда не позволит дать нам возможность ходить по Земле.
Вряд ли только я. Ваше прошлое пришествие закончилось весьма трагично для Земли.
Мы учли прежние ошибки. На этот раз все будет подругому.
Что? подозрительно спросила я.
Наше возвращение. Мы должны покинуть Тартар, и только ты можешь сделать так, чтобы ОНИ об этом не узнали!
Бред!
У нас есть шанс! Мы все обдумали за тысячелетия, что здесь томились.
Ты можешь меня убить, крикнула я, отходя от Азазеля, игнорируя навязчивого духа.
Нам не за чем тебя убивать. Освободи нас! И мы найдем, что предложить в награду!
Сердце застучало слишком быстро, оставалось лишь надеяться, что мой собеседник этого не заметил.
Что за бред?
Покажись! приказал он комуто сзади, и я резво обернулась, ожидая нового противника, замирая от ужаса, отчаяния и надежды, видя перед собой в фиолетовом свечении едва различимую тонкую знакомую фигуру. Глаза отказывались верить в то, что они видели, но я поверила сердцем, душой...
Лариса, прошептала я духу, радостно скользнувшему ко мне.
