Глава 27
Эмма почувствовала, как ее пронзил холодный сквозняк – психосоматическая реакция. Часть разума говорила, что нужно забрать телефон, другая спрашивала, неужели она настолько рехнулась, что готова вернуться в логово льва.
Эмму бил озноб, и она достала из платяного шкафа свой небесно-голубой махровый халат. От него пахло парфюмом, который она откопала позавчера – в надежде, что духи, которые Филипп купил ей в Барселоне на первую годовщину свадьбы, напомнят о счастливых днях «прежнего» времени. Но композиция из черной смородины, амбры и лотоса лишь подтвердила опасение, что прошлое счастье невозвратно потеряно.
Эмма вяло проследовала на кухню и сняла беспроводной телефон с базы рядом с кофемашиной.
Прислонившись спиной к вибрирующему холодильнику, она глядела в сад и набирала номер сотового Филиппа.
«Пожалуйста, подойди. Пожалуйста, подойди…»
Ворона приземлилась посреди сада на расщепленный ствол березы, в которую несколько лет назад попала молния и которую уже давно следовало бы убрать. Начинало смеркаться, и между деревьями уютно горели огоньки соседских домов, как маленькие серные лампы.
В «прежние» времена в такие выходные она бы налила себе чашку любимого чая, зажгла свечку и поставила классическую музыку, а так единственным саундтреком, сопровождавшим ее депрессивное настроение, был бесконечный телефонный гудок.
Она уже рассчитывала на голосовую почту, как в трубке раздался щелчок, и Эмма услышала кашель.
– Да? Алло?
Эмма оттолкнулась от холодильника, но ощущение вибрации в спине осталось. Оно даже усилилось, когда Эмма поняла, кто подошел к сотовому ее мужа.
– Йорго?
Полицейский говорил шепотом:
– У тебя все в порядке?
– Да. Где Филипп?
– Он… подожди-ка. – Она услышала шелест, затем шаги и в конце звук захлопнувшейся двери. Теперь Йорго говорил громко, его голос звучал необычно гулко, словно Йорго стоял в пустом помещении. – Он не может сейчас говорить.
– Ага.
– Он как раз делает доклад. Его сотовый пока у меня.
Это отговорка?
Эмма крепче прижала трубку к уху, но не смогла расслышать никаких звуков на заднем фоне, которые подтвердили бы или опровергли заявление Йорго.
– А тебя не интересует доклад лучшего друга?
– Я вышел из зала специально ради тебя. Какая-то проблема?
«Да. Моя жизнь».
– Сколько он еще будет говорить? – спросила она.
– Еще какое-то время. Послушай, меня это не касается, но если ты насчет его визита в Le Zen…
Внутри у Эммы словно открыли морозильную камеру.
– Откуда ты об этом знаешь? – прохрипела она. Объяснение было настолько же простым, насколько неловким для Эммы.
– Филипп поставил телефон на громкую связь в машине, когда прослушивал сообщения голосовой почты.
Она нервно моргнула.
Проклятие.
Она совсем забыла про свой первый звонок. И Йорго все слышал.
Эмма вернулась из кухни в гостиную.
– Филипп был по работе в том отеле четыре недели назад. Я это знаю, потому что сопровождал его. Нам еще раз показали все номера на двадцатом этаже. А что он должен был сказать, когда перед ним вдруг возник этот ветеринар? «Привет, я жду директора отеля. Мы хотим найти номер, в котором изнасиловали мою жену»?
Эмма непроизвольно кивнула.
Это логично.
Морозильная камера у нее в животе снова захлопнулась.
– Разве ты не прослушала сообщения голосовой почты? – спросил ее Йорго после короткой паузы.
– Прости, что ты имеешь в виду?
– Филипп перезванивал тебе много раз. Но ты не подходила ни к сотовому, ни к домашнему телефону.
«Потому что я как раз вломилась в дом к Паландту, потеряв при этом свой телефон», – чуть было не сказала Эмма.
Вот дерьмо!
Как только ее сосед найдет аппарат в своей прихожей, то выяснить, кто проник к нему в дом, – лишь вопрос времени.
«К тому же он видел меня в своей спальне!»
Эмму бросило в холод при воспоминании о широко распахнутых застывших глазах.
– Можешь передать Филиппу, что я снова доступна. Пусть он позвонит мне на домашний. И спасибо за записку.
На заднем плане стало шумно, как будто Йорго активировал громкую связь.
– Какую записку? – спросил он.
– Ну, ту, что ты сунул мне в руку. Спасибо, что ты мне веришь.
– Прости, но я не знаю, о чем ты говоришь.
– Что?
Эмма чувствовала себя как после спринта. Без сил. Она села за рабочий стол и уставилась в окно, пытаясь найти точку, чтобы зафиксировать хотя бы взгляд, если уж ее рассудок сошел с рельсов.
Снова увидела расщепленную березу в саду.
Ворона уже улетела.
– Но ты… ты же мне…
Записка!
Она торопливо проверила карманы брюк, но бумажки нигде не было. Эмма попыталась сконцентрироваться, но ей не приходило в голову, куда еще она могла сунуть записку Йорго. За это время столько всего случилось, она могла выпасть у ветеринара, по дороге к Паландту или даже в его доме вместе с сотовым.
– Я не давал тебе никакой записки, – услышала она голос Йорго, который вдруг зазвучал непривычно раздраженно.
– ТЫ ЛЖЕШЬ! – хотела крикнуть Эмма, но тут ее взгляд упал на предмет на столе, настолько большой, что не заметить его было просто невозможно. Это как с общеизвестным лесом, которого не видишь за деревьями. Эмма содрогнулась.
– Что-нибудь еще? – услышала она вопрос Йорго, словно откуда-то издалека.
Озноб перешел в сильную дрожь, и Эмма ничего не могла с этим поделать.
– Нет, – прохрипела она и повесила трубку, хотя ей хотелось прокричать: «ДА. ЕЩЕ КОЕ-ЧТО. НЕЧТО АБСОЛЮТНО УЖАСНОЕ!»
Ее так сильно трясло, что беспроводной телефон выпал у нее из руки – но эта экстремальная реакция была связана не с глазами Паландта или побегом из его дома. А с посылкой.
Той, которую Салим оставил у нее для загадочного соседа.
Она снова лежала.
На столе.
На своем месте.
Там, куда Эмма ее положила.
Словно никуда и не пропадала.
