Утро ознаменовало собой конец не только ночи, но и спокойного периода в жизни нашего отряда.

– Паруса! – разбудил меня крик одного из разведчиков Куста.

Вскочив с лиственной подстилки, я действительно увидел у горизонта два корабля, очень похожие на тот обгрызенный остов, который пережил нашествие диких и жадность гнома.

На берегу тут же воцарился хаос. Нет, это была не паника – дикие вопили, сотрясая оружием, но порядка от этого больше не становилось.

Я попытался свистеть в боцманский свисток, но с мизерным успехом. Поэтому пришлось проталкиваться поближе к единственной стоявшей спокойно фигуре.

– Можешь успокоить их? – без обиняков спросил я, и Снежный Медведь взревел как раненый носорог:

– Всем молчать!

У меня даже в ушах зазвенело, зато подействовало.

– Центурионы! – как только стих рев диких, крикнул уже я. – Слушай мою команду! Собрать «черепаху».

Не то что младшие дикие, даже оба центуриона уставились на меня с непониманием, так что пришлось настоять:

– Выполнять приказ!

Слово «приказ» у них было записано на подкорку рядом со словом «клятва», так что все сработало.

Очень часто, чтобы восстановить порядок, проще всего заставить подчиненных выполнять хоть и бессмысленное в данной ситуации, зато отработанное до автоматизма действие. В армии для этого использовали команду «стройся». У нас ни о каком автоматизме не могло быть и речи, а самым привычным действием было формирование «черепахи».

С руганью и ревом центурионы начали сколачивать манипулу и заставляли подчиненных накрываться щитами, а я повернулся к Турбо:

– Бери разведчиков, и начинайте цеплять тюки к веслам, чтобы их могли унести два легионера. Старайся не перегружать, но лучше, если мы унесем побольше. Начинай с самого ценного.

– Понял, – явно прочувствовав серьезность ситуации, без возражений кивнул гном и, семеня короткими ногами, побежал к сваленной в кучу добыче.

Не дав манипуле толком собраться, я отдал следующий приказ, обращаясь не столько к легионерам, сколько к центурионам:

– Сейчас первый ряд первой центурии подходит к гному. По двое берем весло с грузом и идем вон к той роще. Ставим груз на песок и ждем. Следующая пара становится за передней в одну цепочку.

– Мы не яки, чтобы таскать груз, – тут же вякнул Кабан, но как-то вяло.

– Можешь не таскать, – свирепо огрызнулся я. – Тогда в дороге будешь жрать землю! Первый ряд – бегом марш к гному!

Полезнее всего не обучать стандартным командам на теоретических уроках, а ввинчивать их в подходящих ситуациях, особенно в таких экстраординарных, как сложившаяся в данный момент.

– Бегом марш к гному! – тут же приспособился Лось, а Тихий Гром просто пнул ближайшего к нему младшего, придавая ему нужное ускорение.

Первый ряд действительно бегом метнулся к гному, формирующему носилки с грузом.

Корабли постепенно приближались, но уже вошедшие в ритм дикие разбирали трофеи очень шустро. Даже штурмовики встали в очередь, получая свою ношу, хотя мне казалось, что с этим будут проблемы. И вообще после того, как Утеса выделили из общей массы, он стал практически шелковым. Да и присутствие рядом Снежного Медведя было серьезным сдерживающим фактором.

Когда все дикие, кроме разведчиков, получили свой груз, я отправил к образовавшейся колонне гнома с Леком, оставшись на берегу рядом с уставившимся на приближающиеся паруса магом. Не укрылся от моего внимания и рюкзачок гнома, который он организовал по принципу сидора. Ноша Турбо не выглядела тяжелой, но что-то мне подсказывало, что по стоимости она с лихвой перекроет все, что унесли дикие. В принципе так и должен поступать настоящий префект легиона. Только нужно убедить гнома, что он именно префект, а не частный собственник.

– Мэтр, – проводив взглядом ценный груз гнома, повернулся я к магу и указал на остов, – нет ли у вас желания спалить этот кораблик, чтобы он не достался нашим врагам?

– Это твоя последняя просьба?

– Нет, конечно, – с показным равнодушием пожал я плечами. – Просто подумал, что вы сами захотите оставить им прощальный подарок.

Сказав это, я развернулся и быстрым шагом направился к уже заскучавшим диким. За спиной что-то ухнуло, и затрещало охваченное пламенем дерево.

Сразу после выхода пришлось переформировать легион. Лес на побережье был не таким уж густым, поэтому не было нужды растягивать колонну, и дикие двинулись, потащив по три носилки в ряд. Разведчики поделились на две пары. Двое убежали вперед, а Куст с еще одним разведчиком прикрывал арьергард колонны от возможной погони. Штурмовики также двигались в арьергарде.

– Куст, – напутствовал я декуриона разведчиков перед выходом, – идете на максимальном расстоянии друг от друга, но так, чтобы ты видел своего подчиненного, а мы выдели тебя.

Куст молча кивнул и побежал вслед за таким же низкорослым родичем. У обоих из оружия были только укороченное копье да легкий трофейный щит. Впрочем, им этого достаточно. То, что я успел узнать о Кусте, говорило, что очертя голову в драку он не полезет.

Поднимавшийся над лесом столб дыма навел меня на мысль, что поджог корабельного остова был не самой разумной идеей. Возможно, именно это заставит обозленных тальгийцев выслать погоню.

К счастью, до полудня нас так никто и не догнал. Уже убедившись, что угрозы сзади ждать не стоит, я переместился в авангард, забрав с собой и штурмовиков.

Солнце начало припекать, поэтому я объявил привал. Дикие облегченно загудели, но радовались они зря. Мы с гномом занялись приготовлением пищи, штурмовики отправились за дровами, а вот остальных легионеров ждала тренировка.

Упускать драгоценное время я не собирался.

– Центурионы! Слушай мою команду! Собрать «черепаху»!

Уже успевшие развалиться на прогретой солнцем траве дикие недовольно заворчали, но их крики были прерваны вошедшими во вкус центурионами. Не знаю, какая раньше у старших диких была манера командовать, но сейчас они мне сильно напоминали более злобную копию сержанта Митрохина. Хотя когда я преодолевал полосу препятствий в учебке, казалось, что дальше уже просто некуда.

Пока мы готовили обед, Лось и Гром гоняли подчиненных как сидоровых коз. Я старался не вмешиваться и, только когда сами центурионы начинали ошибаться, вносил свои коррективы. После получаса истязаний и трех раз, когда «черепахи» превращались в куча-малу, я решил усложнить задачу:

– Центурионы, ко мне!

Два здоровенных бугая рванули на меня, как два защитника из американского футбола – на замешкавшегося квотербека. Появилось желание сбежать, и пришлось усилием воли заставить себя оставаться на месте.

Оба центуриона приблизились и замерли в ожидании приказа. Может, ввести доклад о прибытии? Нет, не будем усложнять.

– Так, господа центурионы, на будущее, чтобы показать, что вы готовы слушать вождя, просто легко ударяете себя правым кулаком по левой груди. Так принято приветствовать друг друга у воинов на моей родине.

Ну, чуть соврал, конечно, но этот жест мне показался более уместным, чем взятие под козырек, которого здесь нет и в помине. Может, сказалась привычка, что к пустой голове руку не прикладывают.

Новое правило диким понравилось, и они практически синхронно грохнули себя в грудь. Вот бугаи!

– Таким же жестом будете показывать, что поняли приказ. Понятно?

Центурионы опять двинули себя в грудь и почему-то довольно заулыбались.

Похоже, правы некоторые историки, считающие, что примитивные народы обожают церемонии, так же как и дети.

– Так, бойцы, слушаем мою команду. Нужно выстроиться в две сомкнутые «черепахи», но двигаться не прямо, а приставными шагами в разные стороны. Делать это будем по команде «клешня». Расходимся на четыре шага.

Как дела с математикой у моих центурионов, я выяснил еще на первой тренировке. Гром мог считать до ста и знал, что такое сложение и вычитание. Лось был на том же уровне, но, уверен, сможет осилить и умножение с делением.

И все же, услышав о приставных шагах, дикие зависли. Пришлось показывать.

Центурионы вернулись к своим подчиненным, и начался очередной дурдом с руганью и тумаками. Но этого я не видел, а только слышал, потому что пришло время заняться штурмовиками.

– Утес! Поднимай своих лежебок!

Вернувшиеся со сбора дров и расположившиеся под похожим на баобаб деревом штурмовики без особой радости покинули зрительские места, выходя на сцену.

– Чего хотел? – явно не зная, как себя вести, грубовато спросил здоровяк, перебросив свою убердубину на другое плечо. Оружие у штурмовиков я менять не стал – просто не на что.

Одергивать Утеса пока было неразумно, чтобы не усложнять и без того непростую задачу. Пусть ему новые фишки покажут центурионы.

Вначале я попытался донести идею другой тактики непосредственно Утесу и его помощникам, но понимания не встретил. Не то чтобы они были запредельными тупицами, но такое случается даже с более сообразительными ребятами. Даже мои современники всегда инстинктивно отторгают новый стиль поведения, хотя и не имеют желания саботировать сам процесс. Просто они не стремятся выходить из комфортных рамок привычного образа жизни. Что уж говорить о диких.

Пришлось опять прибегнуть к помощи Снежного Медведя. Через десять минут, во время которых штурмовики повторяли движения и пробежки своего старшего, им удалось освоить два типа атаки. Мы тут же их опробовали в совместных действиях с манипулой.

Сначала штурмовики плотной колонной рванули в прореху расходящихся центурий.

Все бы хорошо, но то ли я слишком рано подал команду «удар», то ли штурмовики решили пошалить.

Ударный клин вел Утес на пару с почти таким же здоровенным младшим, за которыми по трое встали остальные штурмовики. Эта свирепая масса рванула вперед, попросту затоптав десяток легионеров по бокам разошедшихся центурий. Тут же началась грызня и небольшая потасовка. Как обычно, победили наши громилы.

Одно радовало – дикие не пропустили мимо ушей мои правила разборок между своими. Все попросту побросали оружие и щиты, начав месить друг дружку кулаками.

Я обреченно вздохнул. Снежный Медведь увидел мою реакцию и ревом прекратил это безобразие. Второй маневр в виде обхода плотно стоящей манипулы двумя пятерками штурмовиков прошел как-то даже скучно. Не было ни ругани, ни мордобоя.

На этом я решил закончить с извращениями, к тому же гном подал знак, что обед готов.

После обеда для кого-то пришло время развалиться на травке, переваривая сытную пищу, а кому-то предстояло пораскинуть мозгами, куда всем нам идти дальше. Чтобы не наделать ошибок, я старался планировать только короткие отрезки будущего. Теперь же нужно заглянуть чуть дальше.

– Турбо, Лек, – позвал я гнома и своего консультанта, которые расположились неподалеку.

Маг тоже далеко не отходил и, смолотив свою порцию кулеша, сидел в медитативной позе под ближайшим деревом. Мне не удалось проанализировать его настроение, но пока мэтр Сабур не кидался в нас огненными шарами, все идет нормально. Да и злобных взглядов в мою сторону он бросал уже намного меньше.

– Мэтр, если есть желание, можете присоединиться к нашему совету. Пора решить, что нам делать дальше.

Минуты две маг притворялся, что не слышит меня, но затем все же встал и подошел ближе.

– Кто знает, где мы сейчас находимся?

– Понятия не имею, – откровенно заявил гном.

Лек лишь со вздохом пожал плечами. А вот маг окатил нас презрительным взглядом и заговорил:

– Если провести элементарные вычисления, мы сейчас на побережье Дорака.

– Значит, до Тальгии мы, к счастью, не доплыли?

– Не обольщайся, чужак, – фыркнул маг. – Эти земли все равно захвачены тальгийцами, и вы только чудом пока не столкнулись с одним из их поисковых отрядов. Так что все твои детские забавы вас не спасут.

– Нас? – удивленно спросил я. – Тогда почему вы еще с нами?

– А кто еще будет мне готовить кашу? – иронично хмыкнул маг.

Мне почему-то показалось, что мэтр врет, но озвучивать свою догадку я не собирался.

– Важнее другое – куда нам теперь двигаться?

– Если не хотите попасть на алтарь Хра, – вновь подал голос маг, – то вариант только один. Нужно идти на север вдоль побережья. Но, повторюсь, смысла в этом нет.

Все, он меня достал.

– Ну, если вы так легко можете справиться и без нас, то каким образом тальгийцам удалось схватить такого великого мага и посадить в клетку как крикливого попугая?

Мэтр зашипел как змея, и на секунду мне показалось, что он сейчас плюнет на свою клятву и сделает из меня попаданца-гриль. Но пронесло.

Маг поджал губы, встал и ушел под облюбованное ранее дерево.

– Если интересно, могу рассказать, как это произошло, – подал голос гном.

– Очень интересно.

– Нас повязали вместе. Я искал работу и забрел в форт доракской береговой охраны в устье реки. Успел даже заметить там мага, с которым комендант носился, как с кусом брилловой руды. Вечером я засел в таверне и лично видел, как народ один за другим валится на столы после выпитого вина. Мне больше нравится пиво, так что кабатчику-предателю и тальгийским лазутчикам пришлось брать меня в сознании.

– Не думаю, что у них с этим возникли какие-то проблемы, – не удержался я от колкого замечания.

– Ты будешь умничать или слушать?

– Извини, – тут же пошел я на попятную. – Рассказывай дальше.

– А дальше они взялись за спящих людей. В форте было две сотни воинов, сотня обслуги и три десятка проезжего люда. Они всех принесли в жертву. – Гном нахмурился и тяжело вздохнул. – Поверь, никому не пожелаю увидеть то, что видел я. Они буквально выдирали души из бедолаг. Там осталась жуткая пирамида из человеческих тел. И только ты почему-то не умер после ритуала, поэтому жрецы взяли тебя с собой вместе со спящим магом и связанным пареньком. Хотели еще прихватить сотню в качестве рабов, но их маг учуял спустившихся с предгорий диких. А дикие всегда были желанной добычей для жрецов Хра.

Закончив свой рассказ, гном замолчал, да и у меня не было никакого желания продолжать этот разговор.

Стряхнув с себя накатывающую депрессию, я начал поднимать народ. Мы тут не на прогулке, так что нужно двигаться, пока не угодили на алтарь этого непонятного и пугающего Хра. Надеюсь, доракцы примут нас более гостеприимно, но до встречи с ними нужно как минимум покинуть оккупированные территории.

Дикие, как обычно, заворчали, но быстро успокоились и, подняв свой груз, двинулись в путь. Мы немного изменили направление, постепенно забирая обратно к берегу. Дурные предчувствия не давали мне покоя, и когда беспокойство достигало предельных величин, я не выдерживал и останавливал колонну. Дикие опять сбивались в манипулу и отрабатывали уже привычные маневры с небольшими дополнениями. Опять начало нарастать недовольство, пока еще сдерживаемое центурионами и моими воплями о том, что платой за лень может стать нечто похуже смерти. Особенно настроение испортилось, когда мы прошли мимо деревушки, от которой остались только два десятка обгоревших костяков домов и жуткая пирамида из полусгнивших тел.

Не знаю, оказался ли я пророком или элементарно накаркал, но, когда солнце начало клониться к закату, неприятности все же настигли нас. А если точнее, мы встретились, как два одиночества.

Сначала замахал руками идущий далеко впереди разведчик, который старался двигаться так, чтобы не пропадать из нашего поля зрения за высокими кустами и редко растущими деревьями. Он дождался прибежавшего напарника, и уже вместе разведчики со всех ног понеслись к нам.

– Там люди на конях, – выдавил из себя запыхавшийся дикий, но, если честно, он немного опоздал с донесением.

За спинами разведчиков заклубилась пыль, а затем между высокими кустами замелькали фигуры всадников. Меня начало трясти от волнения. Из головы вылетели все конструктивные мысли, пришлось потратить пару секунд на то, чтобы прийти в себя.

– Соберись, размазня, – прошептал я самому себе, а затем закричал на диких: – Бросить поклажу! Собрать «черепаху»!

Дикие привычно сбросили с плеч шесты. Именно для этого они и были задуманы – чтобы не возиться с лямками заплечных мешков. Противник начал группироваться метров за двести от нас, так что времени на построение было достаточно. Штурмовики, гном и Лек встали за манипулой. Даже маг подтянулся ближе.

Я отошел немного в сторону, чтобы видеть противника. К моему удивлению, Снежный Медведь изъявил желание сопровождать того, кого даже не считал своим командиром. Еще большее удивление у меня вызвало то, что он надел на уцелевшую правую руку круглый щит одного из разведчиков.

Интересно, если полетят стрелы, пустит ли он меня под этот «зонтик»? Мне-то за всеми заботами так и не хватило ума подобрать себе что-то подобное, и явно напрасно. Боязно стоять вот так – как суслик посреди автотрассы.

Определить численность противника я затруднялся, но явно их было больше, чем нас. Расстояние не давало рассмотреть детали. Выудив из сумки подзорную трубу, я приложил ее к глазу. Оптический прибор приблизил изображение противника, и первое, что бросилось в глаза, – амуниция. Всадники делились на две неравные части. Большую составляли копейщики в тяжелых кирасах, а меньшую – облаченные в легкую броню стрелки с луками и кривыми саблями. Одно радовало – стрелков было не больше двух десятков.

– Ешкины матрешки, – выдохнул я и закричал: – Внимание! Щиты вверх! «Крыша»!

Продолжая кричать, я забежал за манипулу и встал так, чтобы торчавший над головой щит заднего легионера прикрыл меня от очень нехорошего дождя. Штурмовики и небоевой контингент тут же последовали моему примеру, а разведчики прикрылись своими щитами.

Практически сразу же послышался дробный перестук. Время от времени дикие то ли вскрикивали, то ли похрюкивали. К счастью, криков боли вроде не слышно, но не факт, что обошлось без ранений. Сплошной крыши из щитов нам добиться так и не удалось.

Внезапно перестук стих. Я кивнул Кусту и еще одному разведчику:

– Возьмите щит за две стороны и держите на уровне пояса. Теперь присядьте.

Забравшись на ставший помостом щит, я поднял над головой еще один, который отобрал у разведчика. Затем кивнул Кусту. Разведчики разогнули ноги и подняли меня.

Вот зараза! Частая гребенка стрел, воткнувшихся в крышу из щитов, мешала нормально смотреть на врага.

– Выше, – сказал я разведчикам и едва не свалился, когда щит рывком поднялся до груди диких.

Так, что тут у нас?

Одной рукой удерживая щит, второй я направлял подзорную трубу.

Осознав, что обстрел особого успеха не принес, всадники сменили луки на пики, но пока не спешили бросаться в атаку.

Ага, вот оно что.

Два всадника, которые не были похожи на обычных воинов, спешились. Два лучника подъехали к ним поближе и отвели скакунов непонятной парочки в сторону.

– Лек, – обратился я к своему консультанту, – маги могут работать с лошадей?

– Нет, – тут же ответил он. – Животные плохо переносят повышение энергетического фона рядом с собой.

– Угу, – кивнул я, наблюдая, как маги начинают махать руками. – Лек, а ты ничего не чувствуешь?

– Чувствую, – сдавленно ответил бывший ученик мага.

– Так чего ж ты молчишь?! – зло прорычал я, выуживая из сумки оба активатора и вжимая пальцы в выемки.

В ушах опять зажужжало, а на коже выступили мурашки.

Маги закончили с рукомаханием и замерли, глядя в нашу сторону. В трубу хоть и не очень хорошо, но все же были видны их удивленные физиономии. А вот мне непонятно, что это было, ведь в нашу сторону так ничего и не полетело.

Затем начался еще один сеанс магии, теперь в нас запустили два огненных шара.

Красиво идут, синхронно.

– Ни шагу назад! – крикнул я, буквально чувствуя, как попятились первые ряды диких.

Хорошо хоть легионеры из задних рядов ничего не видели и вовремя подперли заволновавшихся товарищей.

– Стоять! – эхом вторили мне центурионы.

Оба шара расслоились на огненные лепестки – красивые и, к счастью, безвредные.

Маги метнули еще по одному фаерболу и, убедившись в нашей магической неуязвимости, решили не тратить энергию понапрасну.

Враг явно занервничал. Оно и понятно – ожидали встретить легкоуправляемое стадо диких, а наткнулись на мало того что организованный отряд, так еще и прикрытый от боевой магии.

Все, реверансы закончились. Тяжелая конница, поднимая клубы пыли, выстраивалась в боевой порядок. Сейчас начнется главный замес.

Под барабанную дробь сотен копыт по земле на меня навалилось осознание того, что это не игра. Все более чем настоящее, и сейчас выставленные криворуким геймером живые существа будут умирать, понадеявшись, что их командир знает что делает.

– Стоять крепко! Ни с места! – спрыгнув со щита, заорал я, выплескивая в крике свой страх. Хорошо хоть петуха не пустил.

И все же Снежный Медведь нашел слова получше:

– Смерть тальгийцам!

– Смерть! – яростно, на едином выдохе ответили легионеры.

Я почувствовал, как по телу пробежала дрожь. Деструкторы ни при чем, я их отключил, как только всадники приблизились к нам вплотную. Энергию нужно экономить.

Осмотревшись вокруг, я заметил, что маг куда-то исчез.

Вот скотина!

Удар был страшен. Словно проникая в глубину мозга, по ушам ударил звук, в котором соединились треск дерева, крики боли и ржание перепуганных лошадей.

С первого же мгновения свалки все мои наработки пошли прахом. Манипула развалилась, едва застопорившаяся масса всадников начала огибать нас с двух сторон. Дикие взревели и врукопашную бросились на замедлившегося противника. Это было жутко. Казалось, будто я нахожусь в центре абсолютно неуправляемого торнадо из чистой ярости.

Каким-то чудом мне удалось сохранить остатки самообладания. Перед распадом манипулы я собирался отдать команду центуриям разойтись, чтобы штурмовики могли ударить вперед, но теперь в этом не было необходимости. Удивительно, но штурмовики оставались на месте. Утес буквально подпрыгивал от нетерпения, но при этом косился на невозмутимого Медведя.

Внезапно ярость диких угасла, будто кто-то накрыл огонь колпаком.

Ближайший ко мне младший зашатался как пьяный, Снежный Медведь затряс головой, и в его глазах заметалась паника.

Я тут же вновь нажал на активаторы.

Сбросив магическое давление, дикие заревели еще яростней, казалось, их окончательно охватило боевое безумие. Штурмовики тоже взъярились, но я успел выкрикнуть команду:

– Утес, собрать клин! Хватайте щиты!

Здоровяк услышал меня, потому что хотел услышать. Он просто понял, что сейчас окажется на острие удара.

– Становись за мной! – заревел декурион штурмовиков, поднимая один из щитов, брошенный слетевшим с катушек легионером.

В это время я вздернул за шиворот сжавшегося на земле в комок Лека и, сунув ему в ладони активатор, крикнул в ухо:

– Нажми и не отпускай! – Затем нашел глазами Медведя. – Приведи одного из носителей знака!

Старший дикий кивнул и, используя щит как волнорез, ушел в гущу боя.

Он вернулся, пиная перед собой успевшего где-то расквасить себе нос Зеленого Дуба.

– Куст, защищайте гнома и Лека, – крикнул я, чувствуя, что катастрофически опаздываю. – Утес, нам нужно достать магов! Удар!

Здоровенный дикий заорал что-то невнятное и вместе со своим напарником побежал вперед, за нами ринулись три тройки штурмовиков. Как минимум пятеро из бегущих впереди громил прикрывались щитами. Медведь и Дуб встали по бокам от меня – так решил однорукий старший еще за секунду до начала рывка, и я ему был очень благодарен.

Сначала мы расталкивали беснующихся диких, а затем штурмовики начали колотить остановленных манипулой всадников. Они работали дубинками и щитами, которые удерживали с невероятной легкостью. По моей задумке, штурмовики должны были биться в массе врага без щитов, но для этого нужна нормальная броня, которой у нас пока не имелось.

Выпавших из седла тальгийцев дикие попросту затаптывали, и в этом деле даже немного увлеклись. Только благодаря целеустремленности получившего точный приказ Утеса удалось сохранить скорость.

Еще через несколько мгновений мы вырвались на простор. Мне хотелось оглянуться, но был шанс свалиться, так что пришлось и дальше старательно бежать, практически уткнувшись в спину находящегося впереди штурмовика.

Утес заревел и сменил направление. По щитам застучали стрелы, но пока безрезультатно. Постепенно наш клин превратился в относительно компактную группу с щитоносцами впереди, и мне удалось осмотреться. Тут же обнаружился пропавший маг. Мэтр Сабур стоял метрах в пятидесяти от общей свалки и, казалось, исполнял какое-то сложное движение ушу. Вражеские маги остались на прежней позиции и тоже приплясывали – в общем, у колдунов образовался эдакий междусобойчик. Тальгийских магов охранял десяток всадников, которые сейчас стреляли в нас с сумасшедшей скоростью.

У меня похолодело внутри, когда понял, что до магов мы можем попросту не добежать. Если лучники начнут попадать в голые ноги диких, все закончится печально. И тут прямо в середину группы конных лучников врезался огненный шар. Он был какой-то особенный, потому что грохнуло изрядно. Кони дико заржали и рванули в разные стороны, не слушая команд седоков. Мельком взглянув на Сабура, я увидел, что после помощи нам он ушел в глухую оборону. Чередуя фаерболы, разряды молний и какие-то дымные сгустки, вражеские маги пытались пробить щит нашего соратника. Они так увлеклись достойным соперником, что отреагировали на наше приближение в последний момент.

Поздно, ребята.

Лишь один огненный шар успел расслоиться на лепестки под действием деструктора, и Утес налетел на магов, как коршун на пушистых цыплят. Круговым движением огромной дубины он разнес голову одного колдуна как арбуз. Другой успел пригнуться, но Утес пнул его в лицо, как футболист – мяч, и добавил дубиной по подпрыгнувшему телу, теперь уже перепрофилировавшись в бейсболиста.

Другие штурмовики в это время не скучали, они с ревом ринулись догонять прикрытие магов. И тут наше везение закончилось.

– Назад! – приказал я и первым припустил в сторону распавшейся манипулы. Некоторые из легионеров пытались достать отскочивших конников, метая в них дубины, но получалось у них из рук вон плохо.

Нужно срочно остановить погоню.

– Собрать «черепаху»! – крикнул я, подбегая к месту, где разведчики прикрывали своими куцыми щитами гнома и Лека.

Легионеры отреагировали на удивление быстро, но все же им пришлось поднимать брошенные на землю щиты. Неприятно царапнул ухо крик Тихого Грома, повторившего мою команду. Неприятно, потому что не было слышно Лося.

Я не успел опомниться, как был зажат со всех сторон телами диких. Небо над головой закрыла крыша из щитов. Меня окружали разведчики, гном и Лек. Здесь же, как ни странно, оказался и маг, выглядел он паршиво. По щитам застучали редкие стрелы.

– Поднимите меня, – прохрипел маг.

Куст все понял правильно, но все же дождался от меня подтверждающего кивка. Вдвоем с напарником они ухватили щит, и маг мгновенно оказался по грудь над уровнем крыши из скутумов. Мне было видно лишь то, как пританцовывают его ноги. Затем уже знакомо загудел оправленный в полет фаербол, следом ушел второй.

Маг не стал просить опустить его, он просто без сил свалился сначала на щит, а затем на землю.

– Теперь поднимайте меня, – покосившись на постанывающего, но все же находящегося в сознании мэтра, приказал я и вскочил на щит.

А ведь сработало! Получив по сопатке от мага, полтора десятка явно деморализованных всадников уходили на север. К тому же мне удалось рассмотреть в подзорную трубу, что в их колчанах осталось всего по паре стрел.

Вид сверху был удручающим до слез. От моего отряда осталась жалкая группка. Среди вражеских тел и убитых лошадей было слишком много погибших с зеленоватой кожей.

– Разойтись, – тихо сказал я, но легионеры меня прекрасно услышали.

Спрыгнув со щита, я уселся на землю и обхватил голову руками. Ослабевшие от адреналинового отката ноги просто не держали. Уже пришедший в себя маг сидел рядом. Дикие разошлись в стороны и встали кругом, глядя на меня.

Было невыносимо стыдно за нелепую самоуверенность, которая основывалась только на игровом опыте и нескольких выходах в поле с реконструкторами. Этот настрой я вырабатывал в себе годами. В любом деле нерешительность, которую не стоит путать с неуверенностью, может только помешать, так что приходилось ее сдерживать до момента, когда процесс не пойдет уже самостоятельно. Но не такой же ценой!

Нужно было что-то сказать диким. Они явно ждали от меня объяснения таких жутких потерь, но на это не было ни сил, ни желания.

И тут над головой раздался густой рык Снежного Медведя:

– Я, Снежный Медведь, старший племени Грозового облака, даю клятву Небесного Орла человеку Илье Смирному на один год за две монеты меди.

Я ждал чего угодно, от вражды до снисхождения, но только не этого.

– Но как? – невольно вырвалось у меня.

– Илья, – почти торжественно произнес однорукий старший, – если бы не твои смешные игры, сотня копейщиков втоптала бы нас в траву как семью бурундуков. А может, хватило бы и двух десятков лучников и пары магов, которые не дали бы нам даже добежать до них. Мы потеряли лишь четверть воинов, и это великая победа!

Закончил Медведь уже криком, который подхватили другие дикие, и этот крик, словно тумблер, переключил мое сознание, окончательно встраивая разум в реалии чужого мира.

Ну и чего я тут расселся? Среди лежащих на земле диких наверняка хватает раненых, а у меня под боком – цельный маг. Странно, но мысли о магии теперь приходили легко и не вызывали отторжения.

Быстро окинув взглядом поле боя, я насчитал как минимум десяток диких в плохом состоянии. На легкораненых можно не обращать внимания – им уже помогали товарищи, хотя перевязка лоскутами, оторванными от грязных туник и одежды трупов, сильно настораживала. Но все эти мысли вылетели из головы, когда я увидел Лося. Центурион лежал на спине, а из его живота торчал обломок пики. Он жутко хрипел, но меня это радовало – значит, жив. Рядом с понурым видом сидел Куст, которому хватило ума не выдергивать оружие из раны.

Без этого здоровяка мне будет вдвое тяжелее, к тому же я успел к нему привязаться.

Сдержав желание шагнуть к лежащему на земле центуриону, я развернулся на пятках и побежал к сидящему на земле магу. Хотел было позвать гнома, но Турбо и Лек уже пришли в себя и без приглашения двигались в мою сторону.

– Мэтр Сабур, пришло время для последнего желания.

– И какое оно? – устало поинтересовался маг.

– Вы ведь можете лечить с помощью магии? – поинтересовался я, боясь услышать отрицательный ответ.

– Не скажу что великий целитель, но кое-что умею.

– Мне нужно, чтобы вы вылечили раненых. Начните с того, у которого в животе торчит обломок пики.

Я опять замер в ожидании.

– У него сложное ранение, я давно таким не занимался.

Главное, он не сказал, что вообще не способен лечить настолько тяжелые раны.

– Сделайте что можете.

– Дополнительные условия, – начал торговаться маг.

– Какие? Только быстро! – занервничал я, понимая, что Лось долго не протянет.

– Вы отдадите все мои вещи и камни силы, а также амулеты с тальгийцев и камни силы их магов.

Судя по выражению лица мага, он будет торговаться, пока Лось не загнется. Можно надавить, но не факт, что его клятва не предусматривает исключений в случае прямой угрозы.

Ладно, этот раунд за ним.

– Камни силы – да. Но вы поможете для нас снять с тальгийцев защитные амулеты. Лек проследит за вами… – сказал я и, заметив тронувшую губы мага улыбку, добавил: – Вместе с Турбо.

Ага, теперь улыбка мага увяла, зато гном показал весь набор зубов, не знаю, сколько там полагается его расе.

– Поторопитесь, – сказал я магу, и чтобы отвлечься от тягостных мыслей, подозвал совсем расклеившегося главу разведчиков.

– Куст, ко мне! – Как только дикий подошел, я тут же перешел к делу: – Где тот разведчик, который заметил тальгийцев?

– Не знаю, – как-то растерянно проворчал дикий.

Мне пришлось прикрикнуть на него:

– Думай!

Да уж, нервы у меня тоже не железные, так что я явно перегнул палку. Дикий ожег меня яростным взглядом, но появившаяся за мной туша Снежного Медведя, которого я буквально почувствовал спиной, остудила пыл разведчика.

Мне он ничего не ответил и только заорал куда-то в сторону:

– Кот, ко мне!

Ты смотри, как быстро учатся.

Призыв декуриона не остался безответным – к нам подбежал, к счастью, совершенно целый разведчик, который ростом был даже ниже Куста.

– Рассказывай, что ты видел перед тем, как побежал к нам до начала нападения? – спросил я подошедшего разведчика.

– Тальгийцев, – неуверенно ответил Кот.

Погасив растущее внутри раздражение, я спокойно уточнил:

– Откуда они шли и куда?

– Шли оттуда, – не мудрствуя лукаво, дикий указал пальцем на запад, а затем на восток, в сторону моря, – туда. Всех я не видел, они сильно растянулись, но их было много. Потому и побежал.

Интересное дело. Тальгийцы шли к берегу, возможно на встречу с эскадрой, которая спугнула нас с пляжа. Ну и что теперь делать?

Варианты метались в голове испуганными сойками, но тут разведчик все же дал небольшую зацепку:

– Да, еще, – просветлев своим зеленоватым лицом, добавил он, – они вели колонну пленников.

– Твоих родичей?

– Нет, твоих.

Сначала ответ показался мне издевкой, но по совершенно серьезному лицу дикого стало понятно, что он говорил о людях.

– Так, Утес, собирай своих, – начал я раздавать приказы. – Гром, готовь всех, кто уцелел из второй центурии. Медведь, бери под себя первую центурию, снимайте все с тальгийцев, но только после того, как трупы проверит маг. Помогите раненым и посматривайте по сторонам, чтобы вас не застали врасплох.

– Хорошо, – кивнул Снежный Медведь и ткнул себя единственным кулаком в грудь.

– Куст, ты со своими – впереди. Дальше идут штурмовики. – Запнувшись, я осмотрелся по сторонам и добавил: – Утес, подберите себе по щиту с тальгийских всадников. Они металлические, небольшие и удобные. Следом за нами выдвигается вторая центурия. Знаменосцы идут с нами. Если натыкаемся на лучников, прикрываемся щитами и бежим к своим. Все понятно?

Ответом мне был синхронный удар четырех увесистых кулаков в бочковатые груди.

– Тогда быстро готовимся и выдвигаемся!

Подготовка заняла меньше минуты. Штурмовики подхватили щиты всадников, которые по виду были похожи на геральдические. Помня о том, как неуютно чувствовал себя под обстрелом, подобрал щит и я.

Да уж, тяжеловато, но ничего, своя ноша, как говорится, не тянет, тем более та, которая может спасти жизнь.

Гром собрал свою центурию. Выглядела она сильно урезанной, но грозной. Щиты они держали уже не так, как прежде, словно неудобную и абсолютно ненужную ношу. Теперь эта грубая конструкция из досок стала частью надежной защиты и буквально спасением от летящей смерти. Плюс к этому некоторые из легионеров успели обзавестись трофейными мечами, и вид у них был вполне бравый.

– Вперед! – крикнул я и сам побежал за разогнавшимися штурмовиками.

Рядом бежал Дуб, над головой которого трепыхалось полотнище с «Веселым Роджером».

Не отягощенные увесистыми подобиями скутумов штурмовики тут же оторвались от легионеров, но, в свою очередь, отстали от легконогих разведчиков. Так и было задумано, тем более бежать нам не так уж далеко.

Метров через триста бега по негустому лесу до нас донеслись крики, а еще через сто метров мы увидели колонну пленников. Их было чуть меньше сотни. Длинные веревки были пропущены через ошейники пленников, соединяя людей в группы по два десятка, чтобы не разбежались.

Оставшиеся от охраны два десятка всадников пытались гнать пленников в сторону океана, но у них это плохо получалось. Как только они увидели нас, началось то, чего я и боялся. Всадники натянули луки, но пустили стрелы не в нас, а начали расстреливать людей. Пикинеры тоже решили не отлынивать от этой жуткой работы.

– Утес! – крикнул я. – Удар!

Штурмовики ускорились до предела, да так, что я напрочь отстал от них, как и тащивший тяжелый деструктор Зеленый Дуб. Лучники тут же сменили цели, но было поздно. Те, кто догадался вместо очередной стрелы схватиться за поводья и пришпорить своих скакунов, выжили, а вот решившие пальнуть напоследок в бегущих диких поплатились за свою кровожадность.

Это выглядело действительно жутко. Удивительно быстрый для своего веса Утес врезался в разворачивающегося коня и с легкостью повалил его на землю вместе с всадником, но на этом его рывок не закончился. Походя наступив на голову лучника, центурион штурмовиков зачем-то уронил свою выдающуюся дубину и прыгнул. Через мгновение ока он оказался позади уже ринувшегося наутек пикинера. Ощутив на себе жуткий вес, бедная лошадь заржала и резко села на круп. Утес просто свернул всаднику голову и отступил в сторону от пытающейся встать на ноги лошади. И тут же завертел головой в поисках нового соперника. Но таковых в пределах досягаемости не обнаружилось. Другие штурмовики сработали не менее эффективно, так что из двух десятков к морю ушли лишь пятеро – три пикинера и два лучника, нет, теперь уже один. Разошедшиеся в стороны перед рывком штурмовиков разведчики метнули свои короткие копья. Кот не попал, а вот Куст угодил точно в спину всадника, тут же вылетевшего из седла.

А не преувеличивал ли дикий свою косорукость?

Впрочем, все может быть. У нас в учебке был один казах, который стрелял как Робин Гуд, не из лука, конечно, а из автомата, а вот гранатой в окоп попадал два раза из дести. Может, у диких похожее неврологическое расстройство – метнуть копье могут, а верно навести арбалет – уже нет?

Перепуганные пленники сбились в кучу, причем в панике чуть не задушили веревками парочку своих же товарищей по несчастью. Диких они явно испугались не меньше, чем тальгийцев.

– Куст, Кот, режьте веревки, – скомандовал я разведчикам, а сам громко обратился к пленникам: – Не бойтесь, мы отряд дорнийской армии. Пришли на помощь. Сейчас мои люди освободят вас.

Незамысловатая ложь дала положительный результат. Услышав название родного королевства, пленники немного успокоились и наверняка вспомнили, что звероподобные горцы сами недолюбливают тальгийцев и часто нанимаются в их армию.

Так, теперь тест на внимательность. Обращаться ко всей толпе было долго и нерационально, нужно вычислить предводителей этого стада.

Быстро определить удалось только одного – крупного старика с кудрявой бородой до груди. Одет он был почти так же, как и остальные, при этом его рубаха и порты имели замысловатую вышивку красными нитями. Но не это главное – он быстрее всех пришел в себя и даже двинулся вперед к работающей кинжалами парочке разведчиков. Старик успокаивал самых перепуганных и самостоятельно натягивал веревки для удобства работы освободителей.

– Уважаемый, – обратился я к старику. – Вы здесь старший?

– Не, – мотнул головой здоровяк. – Мы все из одной деревни, но старосту убили. А я просто кузнец.

– Уверен, как только все успокоится, у вашей деревни будет новый староста, и даже догадываюсь, кто именно.

В ответ кузнец лишь пожал плечами, а затем с горечью добавил:

– Где она, та деревня, да и пожгли ее колдуны проклятые.

– Ну, ничего, – по-доброму улыбнулся я кузнецу. – Были бы люди, а дома можно отстроить.

– Это вы в точку сказали, господин, – повеселел старик. – Но домой еще нужно попасть.

– А вот с этим мы поможем друг другу. Скажите, ваши односельчане умеют обращаться с лошадьми? – спросил я, вспомнив, как парочка диких пыталась поймать скакунов, оставшихся без своих седоков.

– Конечно, – удивленно ответил кузнец.

– Тогда сразу отберите десяток человек, которые помогут собрать разбежавшихся животных. И давайте познакомимся, а то как-то неудобно получается. Мена зовут Ильей Смирным.

Кузнец назвался Ларсом, сыном Тириха. Он быстро начал распределять односельчан, и, что примечательно, те с охотой выполняли указания Ларса. Затем старик принялся отвечать на мои вопросы и делал это толково, так что на обратном пути мы успели обсудить многое.

Из рассказа Ларса выходило, что их увели из деревушки, которая не успела эвакуироваться, через реку под названием Зура. На данный момент эта река стала временной границей между Тальгией и Дораком. Тальгийцы пытались форсировать широкую водную преграду в нескольких местах, но были отброшены назад. Теперь основная часть войск ушла вверх по течению, а небольшие отряды занялись зачисткой захваченных территорий.

Если корабли шли к устью Зуры, чтобы забрать пленников, значит, дальнейший путь вдоль морского берега становится опасным. Самым логичным было бы направиться к родной деревне Ларса. Там и берег для них знакомый, и путь туда разведан. К тому же на зачищенной территории меньше шансов нарваться на отряды охотников за головами. Но не стоило забывать о возможной погоне, которую могут привести сбежавшие всадники, так что стоит поторапливаться.

Сборы заняли около часа, можно назвать их очень стремительными. Бросать добычу я не собирался, потому что другого способа прокормить хоть и сильно поредевшую, но прожорливую ораву диких не видел.

Дикие под руководством Турбо действовали по отработанной схеме. Они вытряхивали трупы тальгийцев из брони и собирали оружие. Все это увязывалось в тюки подпругами, уздечками, поясами и даже свернутыми в жгуты плащами. Освобожденные пленники смотрели на все это обалдевшими глазами.

Выделенному кузнецом отряду удалось собрать только восемь самых покладистых коней. Все остальные разбежались или попросту не давались в руки чужакам. И вот настал момент, когда две группы собирателей застыли друг напротив друга. Груда трофеев явно превышала вьючные возможности транспорта.

Ладно, дикие, но почему так глупят люди?

– Ларс, – обратился я к задумавшемуся кузнецу, – ты знаешь, что такое волокуши?

– Конечно.

– Тогда чего стоим? Займитесь этим. Кони не подпустят к себе диких, так что делайте все сами.

– Но раненые и ослабевшие…

– …пойдут сами, – жестко сказал я. – Мне нужны воины, а не вьючные яки.

Только после замечания Ларса я вспомнил о Лосе, но все вопросы отпали сами собой. Бледный и перекошенный на одну сторону центурион уже стоял на ногах. Даже не верится, что маг сумел справиться с такой скверной раной. Впрочем, судя по всему, это было не так уж легко – вон как осунулся, бедняга. Даже камни силы не помогли. Похоже, у магов есть свои пределы, и наличие энергии под рукой не является решающим фактором.

– Турбо! – рыкнул я на копавшегося в тюках гнома и тут же добавил, махнув ему в сторону удерживающих лошадей людей, к которым быстрым шагом направился Ларс: – Собирай караван!

Увидев кивок гнома, я опять напряг натруженные голосовые связки:

– Центурионы, Куст, Утес и Медведь ко мне!

Когда командиры подразделений подтянулись ближе я начал раздавать указания:

– Небольшие изменения. Снежный Медведь теперь становится приором, и ему подчиняются младшие центурионы, а также декурионы разведки и штурмовиков. Все приказы будете получать через него.

Дикие озадаченно нахмурились. Похоже, я опять сделал что-то неожиданное.

Ну а как вы думали? Делегирование полномочий – это наше все. Только параноик и совершенно неспособный разбираться в людях начальник будет тянуть на себе все руководство. И таким управленцам никогда не вырасти выше среднего уровня.

– Разошлись по своим отрядам. Снежный Медведь, останься. – Я пару минут смотрел на озадаченную физиономию дикого, который явно хотел выглядеть глупее, чем есть на самом деле. – Медведь, ты ведь наверняка уже разобрался в структуре легиона?

Дикий неопределенно пожал плечами.

– Медведь, честно, мне надоело постоянно кричать. И так уже сорвал голос, так что дальше орать будешь ты, а я – только наблюдать и объяснять новые приемы самому понятливому, то есть тебе. Поверь, у нас нет времени на споры и препирательства.

Снежный Медведь посмотрел мне в глаза сверху вниз и согласно кивнул:

– Приказывай, вождь.

– Для начала скажи, как у вас принято хоронить погибших?

– Насыпаем над ними курган из камня.

– Камней здесь нет, так что засыпайте землей. Когда закончите, построй всех ровными рядами. Не только легионеров, но и штурмовиков с разведкой. Выполнять.

В ответ приор лишь кивнул и, спохватившись, ударил себя кулаком в грудь, а затем убежал к своим новым подчиненным.

Собиравшие караван люди справились быстрее и озадаченно смотрели, как дикие опускали тела своих товарищей в неглубокую яму и складывали из них этакую скорбную поленницу. Затем рыбаки как-то сами собой присоединились к диким, которые занимались земляными работами, используя мечи как лопаты, а щиты – в качестве носилок.

Еще через полчаса посреди лесной поляны вырос средних размеров курган из сырой земли. Если какая-то сволочь не сроет его, на долгие века он станет памятником погибшим здесь воинам.

Наконец-то дикие и помогавшие им люди застыли рядом с курганом. Центурионы выстроили манипулу, и даже штурмовики умудрились встать практически ровной шеренгой. Только люди толпились чуть в стороне, с опасением поглядывая на стройные ряды легионеров.

Я понимал, что нужно что-то сказать, но слов не находил, поэтому просто подошел к кургану, вытащил меч из ножен и молча отсалютовал им. Затем встал на одно колено и воткнул меч в мягкую почву, опираясь на него.

– Спасибо, парни, – тихо сказал я, – и простите.

За спиной послышался какой-то шум, но я не стал оборачиваться.

Через минуту я встал на ноги и развернулся.

Да уж, стадный инстинкт в нас очень силен. Но, по крайней мере, в данном случае сейчас это был положительный массовый порыв. Все – дикие, освобожденные люди и даже гном встали на одно колено, и только маг остался на ногах, но и он почтительно склонил голову.

Вот так и рождаются традиции, а они очень полезны для того, что у нас называют английским словом «тимбилдинг».

– Приор, – позвал я и порадовался тому, с какой скоростью и охотой откликнулся на призыв Снежный Медведь.

Он подбежал ко мне и, ударив себя в грудь, застыл в ожидании приказов.

Ну вот, а вы говорите – дикие. Главное – правильный подход и дрессировка. Словом «дрессировка» я ничуть не принижал достоинство своих легионеров. В отношении людей подобные методы применяются повсеместно, причем в том же тимбилдинге. И не стоит путать эти методы с воспитанием.

Любая социальная структура всегда стремится к упорядоченности и упрощению. Если суметь создать правильную и легко объяснимую схему, структура с готовностью трансформируется, несмотря на все амбиции и заскоки отдельных индивидов. А экстремальные условия лишь помогут и ускорят эту трансформацию.

– Собирай центурии. Подели оставшихся на две равные части. Выдвигаемся впереди каравана. Разведчики и штурмовики пойдут сзади. Пусть манипула будет готова с ходу отражать атаку. Идем не как стадо, стараемся шагать в ногу. Можно с речовками, только не орите так, чтобы вас было слышно в тальгийской столице.

– Понятно, – кивнул приор.

– Когда отойдем подальше, будем делать небольшие остановки, чтобы поработать дротиками. Выполнять.

Дикий ударил себя в грудь и побежал выполнять указания, начиная орать уже на ходу.

И только после этого тиски напряжения отпустили меня. Мне было что праздновать – я сумел создать для диких игру, в которую захотели играть даже такие серьезные персонажи, как Снежный Медведь. Вон он как надрывается, помогая манипуле развернуться в походный строй.

Опять началась сутолока.

Да уж, теперь бы еще как-то заставить заигравшихся диких делать все правильно, и можно начинать строить планы. Только нужно разжиться дополнительной информацией, но это подождет до привала. Тем более солнце уже практически коснулось горизонта, а нам еще нужно отойти подальше от места битвы.

Чтобы не рисковать, я не останавливал колонну почти до полуночи, благо полная луна неплохо освещала наш путь. Затем был быстрый ужин всухомятку и беспокойный сон.