Утро началось с завтрака, который тут же перешел в шоу избиения штурмовиками очередных претендентов. Что показательно, Кабан от попыток реванша удержался. Получив дополнительную мотивацию в виде пары фингалов, самые строптивые дикие влились в ряды линейных легионеров. Этот день я решил посвятить работе со щитами, которые наши мастера-самоучки за утро успели довести до ума.

– Ты совсем тупой?! Правый край заводишь на щит соседа справа, а не под него! – успев охрипнуть от крика, я наседал на дикого, который с недоумением смотрел на меня сверху вниз. В его взгляде по-прежнему читалось полное непонимание моих требований.

Увы, все мои педагогические навыки с дикими почему-то начали сбоить. Умными индивидуумами управлять, конечно, труднее. В то же время для манипуляции и мотивации нужен хоть какой-то интеллектуальный отклик, а здесь народ подобрался простой, как неошкуренное бревно, и такой же прямолинейный, к тому же упрямый до безобразия.

Боюсь, в таком запущенном случае нужен совсем другой подход, который и продемонстрировал новоиспеченный центурион.

Лось без малейших эмоций подошел к младшему и, несильно стукнув его по голове, рывками начал выставлять щит в нужное положение. От этих рывков буквально привязанного к скутуму дикого мотало из стороны в сторону. Младший хоть и был как минимум в полтора раза крупнее меня, но рядом с Лосем его фигура не впечатляла.

– Стена, – прорычал центурион, выставляя подобие скутума перед учеником и выравнивая его со щитами соседей. Затем вздернул бывший кусок борта над головой младшего, чуть не завалив его на спину, и продублировал движение командой: – Крыша.

Просто и доходчиво. У меня так точно не получится – не те габариты.

Увы, на этом успехи заканчивались – взгляды диких становились все мрачнее, а ворчание Кабана подбрасывало дров в огонь всеобщего недовольства.

Что самое странное, при этом многие косились на Снежного Медведя, по-прежнему сидящего на берегу. Покалеченный старший не хотел ничего есть и тупо смотрел на скользящие по мокрому песку волны. Мои новые подчиненные старались не приближаться к Медведю, да и я пока не лез к единственному дикому, который так и не присоединился к общей клятве. А вот бросаемые в его сторону взгляды меня заинтересовали.

Интуиция подсказывала, что авторитета Лося и Грома надолго не хватит, так что нужно что-то делать.

– Лось, – оторвал я центуриона от воспитательной работы.

– Да, вождь?

– Что случилось со Снежным Медведем?

Дикий замялся, так что пришлось надавить на него:

– Говори, это важно.

– Он потерял руку и всех своих младших.

Лаконично и информативно, но все равно мало.

– Рассказывай все, – жестко приказал я, отводя Лося подальше от общей массы диких и делая отмашку Тихому Грому, чтобы продолжал занятия.

После десяти минут путаных и косноязычных объяснений мне удалось узнать историю пленения диких.

Сбежавшие от тальгийских жрецов бога Хра дикие пару сотен лет назад поселились в долинах Алайского горного массива. Жесткие условия жизни не давали возможности прокормить весь народ, и старейшины селений отправляли молодежь под предводительством ветеранов-старших наниматься в войска Дорака или Ривара – двух стран, граничащих с Алайскими горами. Третьей страной, примыкавшей к горам диких, была Тальгия. Этим действом старейшие убивали двух зайцев – избавляли селения от лишних ртов и обеспечивали пропитание остальным. Домой возвращались меньше десяти процентов наемников, но они приносили достаточно серебра, чтобы можно было закупить зерна у живущих в предгорьях людей.

Очередная партия новобранцев из четырех соседних селений спустилась с гор и направилась к доракскому городку, в котором находилась контора по найму диких в королевское войско. Но до своей цели чуть больше сотни младших и восемь старших так и не добрались. Жрецы Хра славились умением влиять на чужие мозги, а у диких не было никаких защитных амулетов от ментального воздействия.

Снежный Медведь был самым уважаемым и опытным из старших – это стало его преимуществом и проклятием. Жрецам не удалось подчинить волю ветерана, а он, в свою очередь, сумел расшевелить своих младших, за что и поплатился. Схватка двух десятков диких в полуобморочном состоянии и шести десятков моряков закончилась истреблением. Медведь бросился на врагов в самоубийственную атаку, но лишь потерял кисть и получил шипастой булавой по голове. И вот теперь оставшийся без младших братьев и возможности отомстить за них дикий морил себя голодом, потому что иного способа уйти из жизни у него не было. Позже я узнал, что эту «милость» ему мог оказать только старейшина или походный вождь.

Закончив расспрашивать Лося, я подошел к воде и сел рядом с Медведем.

Один из простейших психологических приемов – не вызывая раздражения словами, просто побыть рядом. Тем самым сделать привычным свое присутствие в личном пространстве будущего собеседника.

Мы молча смотрели на волны добрых полчаса, а затем я заговорил, обращаясь не к Медведю, а в пространство. Начнем с высказывая сентенции, на которую нельзя ответить двояко.

– Потерять тех, за кого отвечаешь, намного хуже, чем умереть самому. В землянки горных долин возвращаются единицы из десятков младших. Если такой опытный старший, как Снежный Медведь, потерял всех питомцев, что ждет тех, кого старейшины доверили умному, но молодому Лосю и опытному, но медленно думающему Тихому Грому? Я уже не говорю о Кабане. Но что, если странный чужак понимает, как спасти многих из младших? Жаль, что никто этого не узнает, ведь мне никто не верит так, как верят Снежному Медведю.

Резко оборвав свой странный монолог, я встал и пошел к потихоньку закипающей от бестолковых занятий манипуле.

Если человек с цельной личностью принял серьезное решение, переубедить его практически невозможно. Можно лишь заронить в его разум зерно сомнения. И делать это нужно не в споре, а просто поставив перед фактом. Многие из психологов со мной не согласятся, но эту теорию я не раз проверял на практике. Теперь решение за Медведем. Если ему хватит ума и самокритичности, чтобы связать вместе несколько простейших доводов, – у меня появится бесценный помощник и реальный шанс выжить в этом мире. Если же нет – мужик уморит себя голодом, а мне придется намного тяжелее.

К обеду мастера полностью закончили свою работу, а у диких окончательно иссякло терпение. После очередного «ручного» пояснения теории один из младших слетел с катушек и толкнул Лося. Скорее всего, это был не его подопечный, и сейчас начнется заваруха – не так уж далеко новоиспеченный центурион ушел от младших по развитию, хотя и обладал более живым умом.

Лось недолго думая двинул строптивому младшему в морду, тот, в свою очередь, как только поднялся с песка, ринулся на обидчика.

Все, приехали.

Внезапно за моей спиной раздался поистине львиный рык.

– Да чтоб тебя! – Я буквально подскочил на месте. – Так и заикой можно стать.

Все шесть десятков будущих легионеров настороженно застыли, а вот равнодушно наблюдавший за перепалкой Утес поднялся с песка, подошел ближе и встал за спиной развернувшего плечи Медведя. Штурмовики, несмотря на принадлежность к разным племенам, тут же последовали за декурионом.

– Вы дали клятву Небесного Орла, – мрачно заявил Медведь, осматривая притихших диких.

Его буквально звенящей в воздухе властности вполне хватило для подавления этого мини-бунта, а вкупе с молчаливой поддержкой Утеса перевес становился абсолютным. Ох и не простой косолапый оказался на моем пути, как бы сегодняшнее преимущество не обернулось проблемами в будущем.

– Сейчас вы своим лаем позорите тех, кто умер, исполняя священную клятву, – продолжал давить на психику диких старший.

– Но это бесчестье для воина – ходить в упряжке, как тупой як, – подал голос взбунтовавшийся младший и при этом покосился на Кабана.

Кто бы сомневался, что ноги растут именно оттуда.

– Не тебе, сосунок, решать, что такое честь, а что бесчестье, – рыкнул Медведь и тут же добавил, но уже другому адресату: – И не тебе тоже, Кабан, чей бег слишком быстр для воина.

Уже открывший рот возмутитель спокойствия тут же осекся. Похоже, Медведь высказал «тонкий» как бревно намек на нечто позорное для Кабана. Больше Снежный Медведь ничего не сказал, а молча вернулся на уже насиженное место. Но дело стронулось с мертвой точки, и не только в тренировках, но и в голодовке. Через минуту один из штурмовиков понес Медведю тарелку с остывшей кашей, которую тот принял.

Хуже было то, что Снежный Медведь даже не думал давать мне клятву. И не скажу, что меня это не нервировало. Впрочем, клятва остальных тоже приносила лишь иллюзорное спокойствие. Из всей своей новой компании меня не напрягало общение только с Леком и Турбо, ну и немного с ребятами Куста. Даже Лося удавалось просчитать не до конца.

После правильного внушения старшего по статусу дикие присмирели, и процесс обучения со скрипом двинулся дальше. Разобрав все щиты, легионеры с горем пополам научились образовывать эдакую коробку, которую уже в сумерках удалось стронуть с места и заставить двигаться единым целым. Дикие двигались мелкими шагами, чему помогли вечерние танцы. Подметив вечером, как здоровяки с уханьем топтались вокруг костра, я внес эту фишку в схему движения манипулы, и получилось. Отсчитывая ритм уханьем, две спаренные центурии двинулись по пляжу, не нарушая целостности «черепахи». Если честно, вышло устрашающе.

Уже в сумерках я взялся за планирование перевооружения своего войска. Еще во время общего сбора трофеев дикие без особой команды сгрузили все оружие в одну кучу. На борту нашлось сорок стандартных мечей и пять десятков копий. Броня моряков мало того, что была не того размера, так еще и практически вся кожаная.

Так, мечи в руках диких как раз сойдут за короткие гладиусы, хотя и узковаты, но мне своих легионеров не на парад перед Цезарем выводить. Рукоять маловата, но тоже не критично. Те, кому не хватит мечей, пока обойдутся отодранными от такелажа кусками дерева. Благодаря хоть и уродским, но крепким щитам вопрос с броней был не таким критичным, а вот отсутствие шлемов это проблема.

Додумать, что же делать со шлемами, мне не дал маг.

– Я закончил, – на удивление спокойно сказал мэтр Сабур.

– Прекрасно, – кивнул я и тут же почувствовал острый приступ авантюризма. – Может, прямо сейчас и опробуем?

– В смысле? – удивился маг.

– Ну, мы встанем рядком и включим деструктор, а вы по нам жахнете чем-то убойным.

– Ты разрешаешь мне причинить тебе вред?

– Нет, не разрешаю, – затряс я головой. – Но вы ведь все сделали правильно?

– Это твое следующее желание? – ехидно улыбнувшись, спросил маг.

Да уж, уел. Но делать нечего.

– Конечно, мэтр. В итоге у меня останется только одна просьба, и я очень хорошо подумаю, перед тем как ее использовать.

Улыбка мага чуть подувяла и стала злобной.

Ну и зачем я его злю? Скорее всего, сказывался инстинктивный страх перед возможностями мага, а страхи всегда вызывали во мне странные реакции. Да уж, с инстинктом самосохранения у меня точно не все в порядке. Вдруг в голове мага что-то замкнет, и он решит наплевать на последствия невыполненной клятвы. А тут такой шанс все закончить одним махом.

– Ну, если не боишься, можно попробовать.

– Лось, Гром, ко мне! – крикнул я, и, к моему удовольствию, оба центуриона примчались, не выказывая недовольства, – лишь любопытство.

– Звал, вождь? – спросил Лось за себя и молчаливого товарища.

– Да, Лось. Мне нужно по одному парню из ваших центурий. Скажем так, самые неспособные.

– Тупые?

– Ну или так, – хмыкнув, согласился я. – Ну и еще сильные и выносливые.

– Хорошо, – опять за двоих кивнул Лось.

– Приведите их к куче с добычей.

Большие костры из обломков давали неплохое освещение, так что темнота моей задумке не помеха. Подозвав Лека, я направился к гному, который задумчиво стоял между аккуратным штабелем тюков с полезной добычей и грудой уже перебранного мусора. Турбо явно думал, нельзя ли еще что-то добыть из недр этой рухляди.

– Турбо, мне нужны два больших мешка, которые можно носить на спине.

– Таких не видел, – проворчал гном.

– А простые мешки?

– Без проблем, – сказал он и выдернул из явно набитого одеждой тюка две объемистые торбы.

– Еще веревку.

– Легко, – даже как-то обрадовался гном и подошел к куче хлама.

Там он быстро набрал целый ворох коротких обрезков веревки. Даже не сомневаюсь, будь они длиннее, то перекочевали бы к тюкам с полезными вещами.

С помощью пары мешков и веревки я быстро соорудил два сидора и закатил туда деструкторы. При этом постарался, чтобы будущим носильщикам нашей магической защиты было удобно таскать за спиной не самые удобные по форме предметы.

За этими действиями с недоумением наблюдали сначала маг и гном, а затем подошедшие дикие и старавшийся держаться на расстоянии от бывшего учителя Лек.

– Это Зеленый Дуб и Гладкий Камень, – представил младших Лось.

Оба будущих носильщика были ненамного выше разведчиков Куста, но покрепче и пошире в плечах, а Камень еще и обладал изрядным брюхом.

– Так, легионеры, вам выпала честь защищать товарищей от магов. Вы будете носить и беречь вот эти два мешка.

Начало моего заявления диким понравилось, а вот продолжение – не очень.

– Дай нам волшебную дубину, и мы будем защищать, – заявил Камень, а Дуб тут же добавил:

– Носить не будем, мы не яки, чтобы носить мешки.

Центурион начал закипать, и, боюсь, тут кулаками не поможешь.

– Лось, подожди. – Подойдя вплотную к центуриону, я тихо спросил: – У вас в племенах есть какие-то флаги, тотемы, бунчуки, в общем, небольшой предмет, которым дорожат?

– Ну, есть знак племени.

– Как он выглядит?

– Палка, на котором закреплена фигурка покровителя племени и там всякие красивые веревочки и ленточки.

– Угу, – вдумчиво проворчал я и с жизнерадостным лицом повернулся к насупившимся диким: – Ребята, какие же вы яки? Нет, вы будете носить и защищать знаки ваших центурий.

Дуб и Камень повеселели, зато нахмурились оба центуриона. Они явно посчитали, что для таких тормозов это слишком большая честь.

Ох, как же все запущенно.

– Ладно, – вздохнул я и тут же перешел на командный тон, выдав оговоренную ранее стандартную формулу: – Слушай мою команду! Собрать «черепахи»! Обоих носителей знака – в середину центурий.

Оба центуриона неуверенно промямлили: «Есть», – и побежали к развалившимся на песке диким.

Вопя и помогая себе тумаками, Бегущий Лось и Тихий Гром все же сумели согнать стадо своих подчиненных и минут за десять собрать две корявые «черепахи».

Ну, хоть так.

Лениво поднялся с песка и Утес со товарищи, чье место было позади манипулы. Туда же подтянулись гном и заинтересовавшийся Снежный Медведь.

Возле кучи хлама остались только мы с Леком и маг.

– Управляющий артефакт, – протянул я руку в сторону мага и получил два предмета тоже в форме яйца, но размером меньше куриного.

Они были на скорую руку вырезаны из дерева и с одной стороны имели по небольшой выемке.

– И как они работают?

– Помещаешь большой палец в выемку, и деструктор включается.

– Я смогу это сделать?

– Любой сможет.

– Диаметр защиты?

– Полста шагов для каждого деструктора.

– Максимальное расстояние от активатора до деструктора?

– Не больше трех сотен шагов.

– Хорошо, – кивнул я и для пробы прижал подушечку большого пальца к одному из артефактов.

Мою ладонь тряхнуло, словно от электрического удара. Не сильно, но неприятно. Ощущение длилось, пока я держал палец на выемке. Только деактивировав деструктор, я понял, что был еще один эффект от срабатывания, – дикие за моей спиной обеспокоенно загудели.

– Чем вы можете в нас ударить?

– Молнией и огненным шаром, – злорадно оскалился маг.

– Попробуем оба варианта. Лек, остаешься здесь, – решительно кивнул я и быстрым шагом направился к практически распавшейся коробке манипулы.

– Собраться! – злобно закричал я, подходя ближе.

Меня откровенно трясло от волнения, но все же, уже начав огибать построение диких, я остановился. Затем сделал еще пару шагов и встал прямо перед стеной из щитов.

За спиной загудели дикие.

Все ли у меня в порядке с головой? Честно – не знаю, просто ситуация была предельно сложной, и от того, что произойдет через несколько секунд, зависело очень много. Дикие очень нужны мне, чтобы не ползать по дну этого мира. Чужаков не любят нигде. Даже у нас каждый хоть как-то вплетен в одну из социальных групп, будь то футбольный клуб или семья. Современные корпорации вообще превратились в подобие древних кланов. А в мире, который живет по средневековым законам, чужак будет оттерт отовсюду.

Так что дикие мне нужны намного больше, чем я им. Если деструкторы не сработают и маг задумал какую-то подлость, лучше мне сгореть первым. При благоприятном исходе я не только ничем не рискую, но и получу хоть какую-то репутацию у безбашенных бойцов. И для этого не придется бросаться на врага в первых рядах с мечом, который мне и держать-то приходилось лишь пару раз в жизни.

Но, возможно, причина моей храбрости заключалась в другом – несмотря на все опасения, я так до конца и не поверил в реальность магии.

– Мэтр Сабур, можете начинать, – взяв в ладони оба активатора, крикнул я.

Маг отошел подальше и метров с пятидесяти крикнул:

– Готовы?

– Да, – ответил я и нажал на выемки в артефактах. Обе руки чувствительно тряхнуло.

В ушах появился тонкий звон, а по всему телу пробежался озноб.

Вот, оказывается, почему так заволновались дикие во время пробной активации.

Маг потоптался на месте и начал делать в воздухе пассы руками. То, что происходило в полусотне метров от меня, было запредельно важно. Так что нельзя упустить ни одного нюанса.

В свете костров и полной луны дикие тоже прекрасно видели, что там происходит, и за моей спиной начал нарастать ропот, в котором чувствовались испуганные нотки. Не хватало еще, чтобы центурии отошли назад вместе с деструкторами. Я чуть повернул голову, чтобы не упустить из виду мага, и крикнул, вложив в голос максимум ярости:

– Стоять на месте! Ни шагу назад!

– Стоять! – эхом отозвались сразу три вопля, в которых я узнал голоса Лося, Утеса и Снежного Медведя.

На махание руками у мага ушло двенадцать секунд, которые я отмерял, мысленно произнося: «Двадцать два». Затем мэтр Сабур резко выбросил руки в нашу сторону, и с его пальцев сорвалась толстенная молния. Меня словно шокером приложили. Я заорал больше для того, чтобы скрыть испуг:

– Стоять!

Страх умер, еще не родившись, потому что, несмотря на неприятные ощущения, ничего серьезного не произошло. Я успел заметить, как молния буквально в десятке метров от меня распалась на тысячи тоненьких ниточек, которые и произвели эффект слабого шокера.

Не делая паузы, мэтр снова начал колдовать. Похоже, два заклинания подряд разогревают нервную систему или что там у него задействовано в этом деле. Теперь он потратил всего восемь секунд, чтобы между ладонями создать крохотный шарик огня. Фаербол быстро разросся и скользнул к нам со скоростью футбольного мяча, запущенного хорошим форвардом.

Огненный конструкт, так же, как и молниевый, распался в десятке метров передо мной, расслоившись на оранжевые протуберанцы. Стало душновато, но опять же ничего плохого ни со мной, ни тем более с дикими за моей спиной, не случилось.

Ну что же, можно сказать, эксперимент прошел с оглушительным успехом, с чем я себя и поздравил.

Чтобы скрыть адреналиновый откат, я тут же начал громко командовать, распорядившись приготовить ужин и даже вскрыть один из трех найденных гномом бочонков вина. Это тут же вызвало рев восторга. Сам же, молча кивнул магу и, поманив за собой Лека, отошел в сторону.

– Так, теперь рассказывай.

– Что рассказывать? – непонимающе пискнул тот.

– Все. Для начала опиши, что сейчас произошло, так, как это увидел именно ты.

Лек замер, осмысливая задачу, потому глубоко вздохнул и заговорил, словно отвечал на уроке:

– Учи… мэтр Сабур начал плести сначала конструкт молнии. Затем запустил его. Деструктор сработал нормально и разложил конструкт на составляющие. Если бы им управлял маг, можно было подстроить деструкцию до полного распадения конструкта. Огненный шар распался полностью, но это потому, что в деструкторе изначально стояли настройки для отражение огненной магии.

– Ты все это увидел?

– Нет, видеть изнанку могут только очень сильные маги.

Да уж, приятного мало.

– Но хоть что-то ты почувствовал?

– Конечно, – тут же оживился ученик мага. – Я уловил не только как создавалось плетение, но даже аккумуляцию энергии.

Слово «аккумуляция» бывший хозяин моего тела явно не знал, но я догадался по контексту. Нужно как-то выяснить личность носителя моего сознания.

Тряхнув головой, я вновь вернулся к разговору:

– Значит, ты сможешь предупредить, если кто-то поблизости начнет магичить?

– Плести конструкты? – уточнил Лек, и в его глазах я заметил хитрую искорку.

– Не умничай, иначе получишь по шее.

– Значит, теперь я ваш раб? – почему-то именно сейчас решил расставить все по своим местам Лек.

– Нет, – серьезно сказал я и тут же добавил: – Можешь прямо сейчас идти куда хочешь…

Эта перспектива явно испугала Лека.

– …или поступить на службу легиона в качестве магического консультанта, – выдержав паузу, добавил я.

– Я согласен, – даже не дождавшись разговора о гонораре за свои услуги, выкрикнул перепуганный паренек.

То-то же. Иногда приходится обрисовывать людям негативные перспективы, потому что наше сознание очень часто умудряется игнорировать даже очевидные факторы реальности. Это помогает не всегда, но Лек явно обладал острым умом и не страдал иррациональным упрямством.

– Значит, вернемся к вопросу. За сколько секунд до магической атаки ты можешь ее почувствовать?

– Ну, – замялся Лек, – на сбор энергии уходит до десяти ударов сердца, и плетение занимает примерно столько же.

С его слов выходило, что Сабур действительно разогревался, как какой-то агрегат. Выйдя на рабочую мощность, мог запускать конструкты каждые пять секунд, но не так уж долго. Вытягивание из пространства или из накопителей энергии и трансформация ее в боевые заклинания перегружают организм. А если накопителей нет, то все становится еще хуже – не везде концентрация энергии в окружающем пространстве достаточна для магической работы.

Упоминание накопителей направило мои мысли в другое русло, и я быстро пошел к гному, который все еще копался в груде трофеев.

– Турбо, ты, случайно, не находил камни силы?

– А если находил?

– То пусть они побудут у тебя, а мне найди два куска хорошей материи для флагов и какую-нибудь краску.

– Зачем?

– Хватит отвечать вопросом на вопрос, – начал злиться я. – Просто найди.

Так уж получилось, что гном притащил мне какую-то длинную штору из похожей на шелк материи и баночку краски. Штора была красного цвета, а краска – черного. Именно это совершенно случайное стечение обстоятельств и определило цвета легиона на долгие годы. Ну а сам символ был выбран в силу отсутствия у меня даже малейших художественных задатков.

Создание флагов наконец-то подвигло меня на более вдумчивую ревизию трофеев. Немного раскулачив гнома, я получил в свою собственность удобную сумку, карту, подзорную трубу капитана и боцманский свисток. На первый взгляд нелепый набор, но каждый предмет мне может понадобиться на избранном поприще.

Еще для пущей воинственности из гардероба капитана были приватизированы легкая кожаная броня с металлическими вставками и короткий узкий меч. Им я пользоваться не умел, но статус обязывал.

Наткнувшись на небрежно скомканные паруса, я загорелся идеей хоть как-то приодеть моих бойцов. Их обнаженные телеса порядком раздражали. Главным модельером легиона стал тоже я, просто покромсав кинжалом паруса на длинные прямоугольники и вырезав посередине дырку для головы. Костюм дополнял кусок веревки в качестве пояса.

Работа была простой и много времени не заняла, так что уже к полуночи в мерцающем свете костров дикие выглядели на удивление пристойно, и развевающиеся над нашим лагерем два «Веселых Роджера» не казались такими уж нелепыми.