Никогда не стрелялся из АПС, в просторечии «стечкина». Однако некоторые умники говорят (на основании чужого опыта, разумеется): чем больше калибр, тем все происходит безболезненнее и заканчивается быстрее. Лучше всего, конечно, заокеанский 45-й, но по беде и наши 9 мм не подведут…

А вот если использовать 6,35 или, хуже того, 5,6 мм – сплошное издевательство получится, а не суицид. Вместо того чтобы уйти спокойно и с достоинством, поиздеваешься и над собственным организмом, и над врачами, пытающимися тебя спасти. Не повезет – так ведь вообще спасут, оставят жить…

Дуло девятимиллиметрового «стечкина» смотрит на меня. Гипнотизирует: ну что, займемся орально-свинцовым сексом? Тебе понравится, Питер Пэн, вот увидишь…

Шарах! Я отлетаю к стене. АПС тоже куда-то отлетает.

– Папа, – говорю я, сплевывая кровь, – тебе никогда не говорили, что бить детей непедагогично? Что современная педагогика не приемлет отрицательной мотивации, не рассказывали?

– Вытри сопли, щенок, – отвечает непедагогичный Максим Панов.

– Вытри – и что? Что?! Пойти и сдаться? И вас всех тотчас же выпустят отсюда… Смешной ты, папа, если веришь в такое… Вас всех убьют. А меня убьют позже, предварительно выжав всю информацию до последнего бита.

– Соберись, слизняк! Илья тебя обманул – но разве ты первый, кому он лгал? Путь в Хармонт закрыт – но разве он единственный? До нас добираются подельники Эйнштейна – но разве уже добрались? Так какого хрена ты тут обнюхиваешь пистолет, как кобель суку в течке?!

Смешной у меня папа… Словно не понимает, что все пути в Хармонт, кроме этого, закончатся для меня в тюремной камере… Или он думает, что бойню в армейском лагере у реки забыли и простили? Нет, папа, не забыли, каждую годовщину – статьи с моей рожей во весь разворот: Хармонский Мясник еще не пойман! Не забудем, не простим!

Подельники же Ильи Эбенштейна до нас действительно пока не добрались… Но близки к тому. Просто не спешат. Им незачем спешить.

В восточном крыле продолжается вялая перестрелка: «черные пантеры» заняли соседние корпуса, третий и четвертый, и еще какой-то технический флигелек поблизости… в общем, замкнули оперативное окружение, контролируют огнем подходы к клинике. И на том успокоились, лениво постреливают по окнам, информируя: мы здесь, мы никуда не ушли, не пытайтесь высовываться из здания… Им изредка, меняя позиции, отвечают в два ствола Тигренок и Дракула: мы, дескать, тоже здесь, так что не пытайтесь сунуться внутрь…

Тигренок, Дракула и остальные звери еще надеются попасть в Хармонт. В потерянный Эдем. В город своей мечты, а для кого-то – в город ушедшего детства, что в принципе одно и то же…

Но мы-то, папа, знаем: в Хармонт нам не попасть…

Так куда отлетел мой «стечкин»?

Засады в клинике не было… И это стало последним нашим успехом. Дальше начались сплошные разочарования.

Знакомые вроде бы стены, знакомые коридоры, но чувство узнавания не возникает – свет не горит, лифты не работают… Место кажется чужим.

Четвертый этаж. Маленькая одноместная палата, десять лет назад здесь лежал в коме мутант Дэниел Азарра по прозвищу Светлячок, когда-то всех нас спасший в Хармонте, а потом предавший меня здесь, в России…

Палата заперта, и это странно: на прочих дверях замков нет, многие распахнуты, некоторые вообще сорваны с петель. Переглянувшись с отцом, без слов понимаем друг друга и на счет «три» синхронно ударяем плечами в дверь.

Обычно, когда Панов-старший и Панов-младший таким манером говорят: «Сезам, откройся!», то Сезам долго не упорствует, влетает в помещение вместе с косяками.

Но здесь не тот случай… Мы лишь отбиваем плечи, а Сезам стоит как стоял.

Мы вновь переглядываемся… Любопытно. Наш Сезам оклеен той же пленкой гнусного больничного цвета, что и прочие здешние двери, но под ней – не ДСП, а добротный металл.

Отец пожимает плечами и тянется к карману разгрузки за «отмычками». За теми, что вскрывают особо упрямые двери – с шумом, громом и летящими во все стороны кусками искореженного металла…

Я останавливаю родителя, у меня есть отмычка получше, работающая без ненужных разрушений и звуковых эффектов. Даже две отмычки – «попрыгунчики» «Джон» и «Джек».

Пара манипуляций с «Джоном», джамп – и я оказываюсь внутри.

Слабое опасение, что палату до Прорыва перепрофилировали, превратили в склад дорогостоящей медицинской техники, не оправдывается. В помещении – гулкая пустота, вообще ничего, лишь изрядный слой пыли.

Оборачиваюсь к двери – так и есть, два могучих замка изнутри открываются без ключей. А еще на двери имеется засов, не менее могучий… И он задвинут.

Все чудесатее и чудесатее… Лежал бы здесь криминальный труп – получилась бы в чистом виде «загадка запертой комнаты», излюбленная тема авторов детективного жанра.

На всякий случай распахиваю дверь санузла – вдруг человек, задвинувший засов, действительно до сих пор здесь? Вернее, его мумифицированное тело?

Никого.

И ничего… Сантехнику тоже демонтировали: вместо унитаза торчит из пола оголовок фановой трубы, от душа осталось лишь выложенное кафелем углубление в полу с решетчатым отверстием стока.

Отец, заскучавший с той стороны двери, чем-то в нее барабанит. Впускаю его, объясняю фишку с засовом…

– Кто-то прошел туда, в Хармонт? – озвучивает отец достаточно логичный вывод. – Без «попрыгунчика»? И запер за собой дверь на засов?

– Примерно так… Если не рассматривать вариант с эвакуацией в окно, по веревочной лестнице.

Мы осматриваем палату и санузел еще раз, внимательнее (но не делая лишних шагов, так и стоя у двери: черт знает, где можно оказаться, сделав лишний шаг в таких местах).

Увы, реальная жизнь мало похожа на детективы. Тот, кто занимался здесь подпространственными путешествиями, не позаботился оставить хоть какую-то улику, наводящую на его след.

– Почему эти порталы вечно связаны с сантехникой? – задаю вопрос, не особо меня заботящий. – Что за странная причуда пришельцев?

– Трансгрессия по канализации…

– Не понял тебя…

– Не бери в голову… Так, навеяло… Ну что, опробуем душевую кабинку вдвоем? Или сначала соберем сюда всех наших?

– Не будем спешить… Пусть пока все остаются на своих местах. Я однажды уже притащил «пантер» на хвосте в Зону, тащить их еще и в Хармонт – перебор. Опробую сам, если сработает – тут же вернусь.

Тремя быстрыми шагами я пересек санузел, шагнул на кафель душевой…

С первого раза проход не сработал.

Потом мы сделали немало попыток, но ни одна из них успеха не принесла.

Вставали на кафель душевой кабинки и вдвоем, и поодиночке, и с «Джеком» в руках, и с «Джоном», и с обоими вместе, и, рискнув, без них…

Никакого эффекта.

Бесплодные опыты были в самом разгаре, когда снаружи послышалась стрельба… Отец отправился разузнать, в чем дело, хотя мы оба подозревали в чем: флибустьерский десант дотопал сюда от реки и норовит продолжить знакомство.

А я уселся прямо на пол, спиной привалился к стене… Хватит трясти пальму, как глупый студент из анекдота. Лучше взять пример с умной обезьяны и посмотреть вокруг: не валяется ли где палка, которой можно сбить с пальмы кокосы?

Смотрел, разумеется, аномальным «зрением». Портал, если вдуматься, штука ровно той же природы, что и ловушки Зоны: пропавшие в порталах люди – живое тому подтверждение… или уже не живое, никому не известно, куда угодили не вернувшиеся из порталов и что там с ними произошло.

Большинство аномальных ловушек я «вижу», так отчего же туплю и впустую трясу пальму? Мы с отцом купились на запертую изнутри дверь и набросились на сантехнику, находившуюся за ней, а между тем «загадка запертой комнаты» имеет множество альтернативных решений, не верите – почитайте детективные романы на эту тему… Смешно, если настоящий портал находится в полусотне метров по коридору, а металлическая дверь укрывает фальшивку, обманку для дурачков.

«Всматриваться» пришлось долго, напрягаясь изо всех сил. И все-таки я «увидел» портал… Вернее, слабый-слабый след когда-то существовавшего портала. Обнаружился он все-таки здесь, в санузле палаты. За одной из стен некогда находилось не только соседнее помещение… А сейчас – только оно. Тот, кто здесь ходил, не просто запер, не просто замуровал портал – уничтожил под ноль. Вскрывать и взламывать нечего. Оставшийся на стене след, отпечаток годился для подпространственных путешествий… ну… примерно как след, оставленный в грязи протектором автомобиля, годится для автопрогулки.

И вот тогда-то я впал в депрессию, равнодушно выслушал от вернувшегося отца сообщение о пожаловавших «пантерах» и равнодушно поведал о своем открытии… И стал с нездоровым интересом поглядывать на «стечкин».

Врал мне Эйнштейн, говоря о портале, или же сам ошибался, меня не заботило. Какая разница? Я сделал ставку на то, что он говорит правду. Поставил все, что было, – свою жизнь и чужие жизни.

И все просрал.

И задумался над выходом, привычным для проигравшихся в пух и прах игроков.

– Когда мы будем обедать, Пэн? – говорит Дракула. – Очень хочется кушать, Пэн, и два часа прошли.

Кожа у него влажная – значит не забывал обрызгиваться из распылителя, но я не хвалю его. И не спрашиваю, зачем он пришлепал сюда, оставив Лию одну. И не ехидничаю: мол, мясо нас догнало, достаточно сделать вылазку, чтобы плотно пообедать…

Мне все равно.

На ноги не поднимаюсь, достаю из рюкзака две последние банки с тушенкой. Равнодушно говорю, катнув банки по полу в сторону Дракулы:

– Вам на двоих. Делите как хотите.

Он вскрывает банку, одним движением когтя вспоров жесть. Высасывает содержимое с мерзким чавкающим звуком. Жадно смотрит на вторую, глоточные челюсти шевелятся, бугрят кожу. Но все-таки удерживается, хотя съеденного ему на один зубок. Прижимает непочатую банку к груди, шлепает к выходу.

Вдруг останавливается, оборачивается:

– Совсем забыл, Пэн. Лия послала сказать, что во дворе появился дом.

И идет себе дальше, решив, что миссия выполнена.

– Стой! Какой еще дом?! Что за ахинея?

– Не знаю какой… Красный. Раньше не было. Сам посмотри, вон из тех окон его видно.

Красный?!

Вскакиваю, словно подброшенный пороховым ускорителем. Оказываюсь в коридоре, у окна, выходящего на двор. Отец не отстает.

Вниз смотреть нам не надо – декоративная угловая башенка Красного Замка как раз на уровне четвертого этажа уставилась на нас темными проемами бойниц.

Отец издает странный сдавленный звук… И я полностью разделяю его мнение.

Наверное, так ощущает себя в пух и прах проигравшийся игрок казино – сунув руку в карман и неожиданно обнаруживший там позабытую пачечку банкнот, завалившуюся под подкладку.

Игра не закончена, господа! Самое главное и интересное впереди, и Питер Пэн еще попробует сорвать банк!

Красный Замок я считал до недавнего времени выдумкой, одним из множества сталкерских мифов.

Историй о блуждающем по городу здании известно множество, но сюжеты у них однотипные, скроенные по одному лекалу. Дескать, если пересекать в густом тумане какое-то открытое пространство Зоны – площадь, обширный сквер, парк, – можно совершенно неожиданно натолкнуться на здание из красного кирпича, которого в том месте никогда не было и появиться которому решительно неоткуда.

Выглядит здание в разных изводах мифа различно – иногда действительно как средневековый замок, иногда как особняк, лишь условно под замок стилизованный. Но материал (старый кирпич) и цвет (темно-красный) остаются неизменными.

Люди, рискнувшие туда войти, пропадают, остаются там навсегда. Рассказывают – в легендах – об этом сталкеры, заспорившие с пропавшими: входить или нет? – и решившие не рисковать и быстренько унесшие ноги из непонятного места. Любая спасательная экспедиция ни здания, ни каких-либо его следов на том месте никогда не обнаруживает.

А пропавшие исчезают навсегда – никто и никогда их больше не видит, даже мертвыми. Разумеется, гибнут посетители Замка не просто так, не из глупого и бескорыстного любопытства. На риск их толкают слухи о сталкере имярек, якобы вернувшемся из Красного Замка и якобы несметно разбогатевшем (слухи эти, само собой, проверке не подлежат, счастливец давно уехал в более обжитые и безопасные места).

Такова общая основа. Ну а разных сюжетных завитушек, повествующих о том, что действительно происходит внутри Замка, сочинено множество… О Красных мутантах, живущих там и награбивших несметные сокровища, о том, что час, проведенный внутри, равняется месяцу в окружающем мире… Врут кто во что горазд.

В общем, история вполне подходящая для того, чтобы скоротать вечер у походного костра, но с нулевой практической ценностью.

Так думал я до недавнего времени… А потом встретил Красный Замок – пересекая Сенную площадь в густом тумане, все по канону, – и вошел внутрь, и познакомился с его странными обитателями, и ничем хорошим то знакомство не завершилось… Для обитателей не завершилось, я остался цел и невредим, хотя они очень старались, чтобы все обернулось с точностью до наоборот…

Но главарь и вожак замковых мутантов по прозвищу Безумный Шляпник тогда ускользнул, ловко использовав свойства аномальной ловушки под названием «колодец»…

Чувство дежавю нестерпимое… Нас вновь семеро – Великолепная семерка, версия 2.0, – и вновь мы стоим перед опущенным подъемным мостом Замка. Он не перекрывает крепостной ров, как полагается, просто лежит на мощенном плиткой дворе клиники.

Двор невелик, с трех сторон окружен зданием, и Красный Замок втиснулся сюда с трудом. Он тот же – декоративный, абсолютно не функциональный в видах обороны, напоминающий мне Арсенал в Царском Селе. Тот же и одновременно не тот – чуть другие пропорции, чуть иной оттенок красного кирпича, четыре угловые башенки тоже несколько изменились…

Два проржавевших автомобиля, недавно стоявших во дворе, расплющены Замком в тонкий блин, надо полагать. Или не расплющены, поди знай…

Ворота Замка вновь гостеприимно распахнуты.

И вновь мы не спешим в гости.

Для полноты картины мне не хватает лишь второй кобуры на поясе, с «чпокером». Увы, оружием, столь пригодившимся при первом визите в Красный Замок, разжиться у группы Бурбона не сложилось – хрупкий пластиковый пистолетик был буквально раздавлен страшным ударом хвоста Нага.

– Не бывает таких совпадений… – говорит отец.

Согласно киваю. Это вам не белый рояль в кустах, столь удачно обнаруженный мной на берегу Фонтанки, – скорее, целый симфонический оркестр с органом Домского собора в придачу… И обнаруживается он как раз в тот момент, когда потребовалось исполнить симфонию. В смысле, попасть в Хармонт…

В чем связь Красного Замка и Хармонта? А вот в чем. Имелось у меня подозрение: двое чужих сталкеров, вошедших в Замок в разгар нашего с Безумным Шляпником «чаепития», заявились как раз из хармонтской Зоны – и обмундировка, и снаряжение у них были нездешние…

– Не тяни время, Петя, ты все уже решил… – мягко понукает отец.

Он прав… Совпадение или не совпадение, рояль или оркестр – пока не войдем, не узнаем. Но если не войдем, очень скоро до нас доберутся «черные пантеры» – уже, наверное, удивились прекращению ответной стрельбы, вот-вот попытаются просочиться в клинику.

Шагаю на мост, затем скомандовал жестом: все за мной.

Снаружи кажется, что за аркой ворот скрывается не то туннель, не то коридор, уводящий внутрь. Но этот оптический трюк мне знаком, я прохожу ворота и сразу же оказываюсь в обширном помещении, единственном здесь. Вхожу, почти уверенный, что буду встречен издевательским смехом Шляпника и двумя Белыми Слизнями, застывшими у входа на манер часовых.

Смех не звучит, Слизней нет.

Красный Замок пуст, в нем никого и ничего. Исчезли все обитатели – и мутанты, и Безумный Шляпник со своими «детками» (последние, допустим, отправились в мир иной моими стараниями, но Шляпнику недолго сотворить новых).

Исчезла вся скудная здешняя обстановка – и трон хозяина, и стул для гостей, и некое подобие очага с приспособлением для жарки мяса.

Здоровенный «колодец», подстерегавший жертвы в самом центре зала, тоже пропал…

Но самое-то главное – то, ради чего я вновь полез в это негостеприимное место, – никуда не подевалось!

Если смотреть снаружи, то Красный Замок по видимости имеет вход – ворота и мост – в единственном числе и с одной стороны, прочие стены глухие. А изнутри открывается совсем другая картина – из зала ведут четыре одинаковых выхода. И все они до сих пор остаются на месте…

А чтобы у гостей не возникли мысли, что опустевший Замок ну вот совершенно случайно, сам по себе, возник во дворе Бехтеревки, нам оставлено послание.

Оно нарисовано на полу белой краской и весьма напоминает дорожную разметку.

Я наклоняюсь, касаюсь краски – она чуть-чуть, едва заметно, липнет к пальцам.

Послание выглядит как огромная пиктограмма, но смысл понятен: от впустивших нас ворот к трем другим тянутся через весь зал указующие стрелы. У «наконечников» и правой, и левой намалеваны одинаковые знаки: прямоугольник в круге, то, что на жаргоне автомобилистов именуется «Кирпич».

Третья стрела почти упирается в противоположную арку, и у ее конца видна какая-то надпись, буквы небольшие, отсюда не прочитать… Подхожу, остальные шагают (и шлепают, и ползут, извиваясь) следом за мной.

Надпись лаконична: ХАРМОНТ. Вместо подписи вновь пиктограмма – стилизованное изображение цилиндра, но не стандартного, а очень узкого и высокого. Именно такой головной убор носит Безумный Шляпник на своем произрастающем из темени загадочном органе, до которого так страстно желают добраться полковники Сало и Антипин…

Что находится там, за указанной аркой, отсюда не видно – изнутри она тоже представляется протяженным туннелем, работает тот же оптический эффект. Но в стрельчатые окна Замка – распложенные высоко над нашими головами – именно с этой стороны врывается яркий солнечный свет, в питерской Зоне совсем неуместный.

– Хармонт… – благоговейно произносит Лия-Тигренок.

– Х-х-х-хармонт, – шипит Наг-Каа.

– Хармонт, – говорит Зайка-Мура без малейших признаков заикания.

Дракула вторит им своим бесподобным голосом, а Жукер о чем-то энергично сигналит своими усиками, целым и обломанным, но в смысл его жестикуляции никто сейчас не вдумывается…

– Как думаешь, можно верить этому типу? – спрашивает отец, кивая на подпись-пиктограмму, он слышал от меня достаточно рассказов о Безумном Шляпнике.

Сложный вопрос… Если подойти к делу формально, то на лжи я Шляпника ни разу не ловил… Иное дело, что без подвохов этот тип обойтись не может, не умеет, так уж устроен… На Санта-Клауса с мешком бесплатных подарков он похож меньше всего.

И если за аркой действительно Хармонт, то как бы не пришлось дорого заплатить за исполнение заветного желания. Цену за свои услуги Шляпник назначает сам, и не всегда адекватную… Сомнительно, что и теперь он отступит от собственного правила.

Лишь в одном я не сомневаюсь: если сейчас не скомандую зверям: вперед! – они рванут в Хармонт сами, без команды…

– За мной! – громко и уверенно говорю я.

Вот так, уверенно, но весь в сомнениях, Питер Пэн шагает под арку – навстречу бьющим в лицо солнечным лучам и кромешной неизвестности.