1957 год: первый советский спутник в космосе, Всемирный фестиваль молодежи и студентов в Москве. Попытка свержения Хрущева обернулась полной победой Никиты Сергеевича. Ленинград, с 4-годовым опозданием (в 1953-м – умер Сталин, не до праздников), наконец, готовился отпраздновать 250-летие.

В 1950-е годы «Зенит» постепенно деградировал. Из крепкого середняка превращался в аутсайдера. Недаром популярнейшие ленинградские эстрадники Рудаков и Нечаев в те годы с неизменным успехом исполняли куплет «Ленинградский наш “Зенит” был когда-то знаменит. А теперь дела в “Зените” не дела, а “извините”». Тренер Аркадий Алов не справлялся с командой.

Станислав Завидонов, дебютировавший в 1957 году в «Зените»: «Сбор в Гудауте меня поразил. Я ожидал чего-то необычного, а тренировки оказались просто убогими. Ребята занимались кто чем – кто бегал кроссы, кто пил вино… В общем, предсезонку полностью провалили, никакой нацеленности на борьбу, после каждой неудачи опускались руки. Бойцового духа у команды Алова не было».

В первых 8-ми играх зенитовцы выиграли только однажды, 3 раза сыграли вничью, 4 – проиграли.

14 мая 1957 года на стадионе имени Кирова «Зенит» принимал московское «Торпедо». Ленинградцам противостояла легендарная команда тренера Виктора Маслова. Стадион был заполнен под завязку, несмотря на то что матч проходил во вторник. Выдался первый в году по-настоящему летний день. Матч начался в 19.30, заводы (а среди болельщиков преобладали именно рабочие) заканчивали работу в 16–17. По пути с работы многие болельщики «сообразили на троих» и взяли спиртное с собой на стадион. В то время это не приветствовалось, но и не пресекалось. К тому же посетители стадиона могли выпить по рюмке-другой и в здешних буфетах.

Игра у «Зенита» сразу не заладилась. Главную опасность представлял левый фланг, где полузащитник Юрий Морозов (будущий знаменитый тренер) и защитник Марк Гек не справлялись с молодыми и быстрыми игроками сборной СССР Стрельцовым (19 лет), Ивановым (23 года) и Метервели (21 год). На 12-й минуте Стрельцов со штрафного открыл счет, на 34-й после входа Иванова один на один с вратарем Фарыкиным счет стал 0:2.

После перерыва полузащитник «Зенита» Царицын один мяч отквитал. А потом торпедовцы забили еще 3 – по мячу Иванов, Метервели и Фалин. Счет стал 1:5.

Матч подходил к концу. Результат его был ясен, возмущенный стадион освистывал своих игроков и выкрикивал оскорбления в адрес тренера Алова и вратаря Фарыкина. Неожиданно из-за спины милицейского кордона на поле выбежал пьяный водитель завода «Знамя Труда» Василий Каюков, стал материть вратаря «Зенита» и пытался выгнать его с поля. Снял пиджак, положил его на скамеечку, и сам встал в ворота. Стадион встретил балагура ревом восторга.

Каюкова скрутили два милиционера. Когда вели по беговой дорожке в пикет, он начал вырываться, с одного из постовых сбил фуражку. Ему заломили руки, схватили за волосы. Ударили лицом о бетонный поребрик. Каюков был в крови. Орал «Помогите!» На возгласы: «Эй, что с человеком делаете!», послышалось: «Сейчас и тебя туда же отведем!»

Болельщики начали бросать в милиционеров и солдат пустые бутылки и камни, бросились на поле. Одна из первых брошенных бутылок пробила голову молодому солдату. Началась схватка, закончившаяся полной победой взбунтовавшейся толпы.

Игроки, судьи, милиционеры бежали в тоннель и заперлись во внутреннем дворике. В воздухе повеяло мятежом: раздавались возгласы «Бей милицию!», «Бей гадов!», «Делай вторую Венгрию!» (Только что кровавое восстание в Будапеште безжалостно подавили советские танки.)

Начался штурм ворот во внутренний дворик и раздевалки. С хозяйственного склада разобрали отрезки водопроводных труб, арматуру, лопаты. Прибывшие на помощь милиции курсанты были отбиты и рассеяны бунтовщиками. В огромную металлическую дверь тоннеля били как тараном оторванной многометровой скамьей. Разъяренная толпа опрокидывала машины «Скорой помощи», крушила все на своем пути и требовала выдать ей на расправу тренера «Зенита» Алова и вратаря Фарыкина. Когда ворота были уже сломаны, один из офицеров милиции, наконец, применил табельное оружие. Он выстрелил несколько раз вверх, и уже устремившиеся в южный дворик бунтовщики попадали ничком на пол тоннеля.

Мятеж пошел на убыль, на стадион прибыло подкрепление – конвойный полк, пожарные машины, еще курсанты. Пожарные поливали всех, кто не успел покинуть стадион. А потом на трамвайном кольце (остальные выходы из парка были перекрыты) «мокрых» сажали в подогнанные «воронки».

Прочесывание Приморского парка Победы превратилось в побоище. Милиционеры и курсанты били всех кого ни попадя, не разделяя виновных и невиновных. Итог событий 14 мая: 107 раненых, 16 осужденных (от условных сроков до 8 лет лагерей). О приговоре «хулиганам» сообщили ленинградские газеты. Увеличили число милиционеров и солдат на стадионе. Оперативную работу и координацию действий в дни матчей поручили осуществлять КГБ.

Об этой истории постарались поскорее забыть. Через месяц, 19 июня 1957 года, началось празднование 250-летия города. На площади Искусств открыли памятник Пушкину, на «Авроре» появился музей, снова начала стрелять в полдень сигнальная пушка Петропавловской крепости. Но болельщики годами рассказывали о пережитом на стадионе Кирова после матча «Зенит» – «Торпедо».