Борис Вульфович Зон – первый постановщик пьес Евгения Шварца, первый педагог, принесший в ленинградскую театральную школу систему Станиславского. Зон вывел на сцену Николая Черкасова. Под руководством Зона начинали работу в театре актеры Павел Кадочников, Николай Трофимов, Зинаида Шарко, Алиса Фрейндлих, режиссеры Зиновий Корогодский и Лев Додин.

Борис Вульфович Зон. 1940 год

Когда в 1936 году, на Кировском проспекте (ныне – Каменноостровском) архитектор Фомичев построил дом для деятелей искусств, одним из первых получил в нем квартиру именно Борис Вульфович. 30 лет он жил в этом доме, и все 30 оставался важнейшим человеком в театральной жизни нашего города.

В 1930-е годы Борис Вульфович Зон – один из самых успешных театральных режиссеров и педагогов Ленинграда. В неполные 40 лет – заслуженный артист республики, орденоносец, профессор Ленинградского театрального института. Кроме того, у Зона обширные связи в столице: его двоюродный брат Генрих Ягода – главный чекист страны, а троюродный – прославленный соратник Ленина Яков Свердлов.

Зон абсолютно лоялен к власти, но далек от политики. Его жизненное кредо – владеть ремеслом и служить театру. И до поры до времени казалось, что честное служение искусству принесет успех при любом режиме.

Леонид Мозговой, выпускник мастерской Б. В. Зона 1965 года: «Он был живой человек, все отдавший театру. Вот у меня в дневнике написано: “БВ (так мы его называли) на занятиях сказал: ради театра стоит испортить себе жизнь”. Он сбоку приписывает: “Надеюсь, вы это понимаете?” Я в то время был влюблен в одноклассницу, свою будущую жену. Я подумал, что ни за что не смог бы разорвать наши отношения. Пишу: “Ну, может быть, не стоит окончательно портить себе жизнь?” Он: “Милый, Вы ничего не поняли!”»

В театр Бориса Зона привело исключительно его природное упрямство, а не семейные традиции или связи. Он родился 24 января 1898 года в городе Сызрани, в семье интеллигентной, но далекой от искусства. Борис Зон с детства грезит театром, но родители не разделяют увлечения сына. Они надеются дать ему более серьезное ремесло. Зона отправляют учиться в Москву, где он поступает в Коммерческий институт, а затем – на юридический факультет Московского университета. Но уже через год, наряду с учебой в университете, Зон тайком от родителей начинает посещать занятия известной театральной студии Федора Федоровича Комиссаржевского.

В 1918 году, не окончив ни университета, ни студии, Борис Зон уехал из Москвы, колесил по стране с передвижными труппами. В 1920 году с одним из таких театров он приехал в Петроград. Здесь произошла встреча, навсегда изменившая его жизнь. Борис Зон познакомился с Александром Брянцевым, основателем первого в стране театра для детей.

В 1922 году в бывшем здании Тенишевского училища (Моховая улица, 33–35) открылось новое неслыханное культурное учреждение – Театр юного зрителя. Театров для детей не было в Европе. Не существовали они и в дореволюционной России. В этом самом ТЮЗе, впервые, в роли царского спальника в пьесе «Конек-Горбунок» по Ершову вышел на сцену Зон. Он же преподавал детям театральное мастерство и ставил с ними спектакль «Том Сойер».

В 1920–1930-е годы искусство для детей гораздо меньше подвергалось цензуре, поэтому оно было интереснее и талантливее того, что делалось для взрослых. В Ленинграде работал знаменитый ДЕТГИЗ во главе с Самуилом Маршаком и самый сильный детский театр страны – брянцевский ТЮЗ. На спектакли для юных зрителей с удовольствием ходили и взрослые. В 1924 году Борис Зон поставил здесь свой первый спектакль, а вскоре был назначен ведущим режиссером ТЮЗа.

Зон находил молодых и неизвестных и делал из них знаменитостей. Он обнаружил Николая Черкасова и Бориса Чиркова в одной из ленинградских театральных студий и поставил для них спектакль «Дон Кихот». Чирков – Санчо Панса, а Черкасов – Рыцарь печального образа. Евгений Шварц – никому не известный молодой драматург – ставит свою первую пьесу «Ундервуд» именно у Зона. Был страшный скандал, пьесу сняли за идеологические ошибки, но с тех пор Шварц входит в театральную жизнь города.

В конце 1920-х годов были установлены жесткие репертуарные нормы для детских театров: ставить не более одной классической пьесы в сезон, сказки на сцене исключить. «Ундервуд» запретили. Зон не бунтовал, он приспосабливался. Ставил несколько агиток о роли пионерии в успехах пятилетки и коллективизации деревни. Под этим прикрытием Зон протащил на сцену пьесу Евгения Шварца «Клад». В эти же годы случайно в его руки попала стенограмма последних занятий Станиславского в одной из московских студий.

Константин Сергеевич Станиславский проявил к молодому режиссеру снисхождение и даже, в виде исключения, разрешил присутствовать на занятиях своей студии.

Тем временем в ленинградском ТЮЗе назревал крупный скандал. Вокруг Бориса Зона, ведущего режиссера, группировались все сильнейшие актеры и драматурги театра. Те, кто не попадал в когорту избранных, образовали противоположный лагерь. В результате в 1934 году ТЮЗ раскололся надвое. Зон создал театр, который назывался Новый ТЮЗ. К нему ушли наиболее талантливые представители старого ТЮЗа и лучшие выпускники его студенческого курса. Среди них будущие звезды театра и кино Павел Кадочников и Борис Блинов.

Новый ТЮЗ быстро стал самым модным в Ленинграде театром. Борис Зон был обласкан и критиками, и властями. Он удостоен ордена «Трудового Красного знамени». Зон писал статьи, в которых славил сталинскую Конституцию 1936 года, поддерживал закрытие театра Мейерхольда. Казалось, чистки 1930-х годов обойдут Зона стороной. Но в 1937 году арестовали его двоюродного брата, могущественного Генриха Ягоду, затем родного брата – известного ленинградского адвоката Александра Масин-Зона.

Помогать семье врага народа – занятие крайне опасное. И Борис Вульфович никогда не упоминал о судьбе репрессированных родственников. Даже в кругу близких учеников он неизменно демонстрировал преданность власти и лично товарищу Сталину.

Александр Белинский, выпускник мастерской Б. В. Зона 1950 года: «Он действительно верил в Сталина. На выпускном вечере, когда мы сидели и пили водку, он вдруг громко сказал: “Вы поняли, что такое Сталин?”»

В 1941 году Зон выпустил свой третий студенческий курс. Его ученики должны были пополнить блистательную труппу Нового ТЮЗа. Но в июне 1941-го началась война, и театр эвакуировали в Новосибирск. Многие артисты ушли на фронт или покинули ТЮЗ ради более хлебного кинематографа. Театр рушился на глазах, но Борис Зон был полон планов и надежд: он возродит ТЮЗ, как только вернется из эвакуации. Но по возвращению в Ленинград Зона ждал новый удар: его театр решено было закрыть.

1950 года: «Это случилось в 1945 году. Я был на закрытии. Играли “Тартюфа”, вдруг я увидел плачущего Зона, я проводил его домой».

Зон очень тяжело переживал закрытие своего театра. Работа с другими коллективами не складывалась и, начиная с 1945 года, Борис Вульфович полностью посвятил себя ремеслу, которое более всего ему удавалось, – театральной педагогике.

1951 года: «Он воспринимал нас как собственных детей. Кроме нас у него ничего не было. Если сейчас педагоги обычно “урывают” времечко для студентов, то Борису Вульфовичу не надо было “урывать”: он только нами и занимался».

Алиса Фрейндлих, выпускница мастерской Б. В. Зона 1957 года: «Это так важно, когда мастер держит учеников под своим крылом. Он интересовался нами: тем, что мы читаем, о чем говорим».

Профессор Зон – признанный мастер набора. Его выпуски были самые результативные в институте. Многие ученики Зона становились звездами театра и кино: Павел Кадочников, Николай Трофимов, Эммануил Виторган, Леонид Мозговой, Зиновий Корогодский, Александр Белинский, Лев Додин.

Алла Прохорова, выпускница мастерской Б. В. Зона 1957 года: «Я была высокая и худая, стеснялась этого, кукожилась как-то. Борис Вульфович как-то подозвал меня после занятий и сказал: “Носи каблуки!” Я стала носить каблуки, появилась совершенно другая осанка, новое самочувствие!»

Леонид Мозговой, выпускник мастерской Б. В. Зона 1965 года: «Хотели отчислить Наташу Тенякову: у нее якобы было плохо с голосом. Зон, увидев в ней талант, отстоял ее. Он защитил и Алису Фрейндлих, которую тоже хотели выгнать из-за плохой дикции и неподходящей внешности. Он сказал: “Если ее отчислят, я уйду из института!” Представляете, какое отношение!»

Зинаида Шарко, выпускница мастерской Б. В. Зона 1951 года: «Он всегда за нас болел. Зон мог пойти к какому-то преподавателю и сказать: “Неужели вы поставите четверку такому талантливому человеку! Ваш предмет вспомогательный, для него главное – актерское мастерство. Не портите человеку диплом! Надо пятерку ставить”. Ставили пятерку».

Зон в политику не лез и избегал всяких разговоров на темы, которые могли показаться хоть сколько-нибудь опасными. Но политика, так или иначе, коснулась и его. В 1949 году начались гонения на так называемых космополитов, то есть, собственно, евреев. Через 2 года его, успешнейшего педагога театрального института, выгнали с работы.

Один из его студентов, Рубен Агамерзян, будущий театральный режиссер, написал в стенгазете института заметку о том, что театр, наконец, избавился от таких гадких космополитов, как Зон. Борис Вульфович остался без работы. Год он перебивался в театре имени В. Ф. Комиссаржевской, а в 1953 году его выгнали и оттуда и объявили, что никакой работы в Ленинграде и Москве у него не будет.

1950 года: «Его поддерживал и спасал Николай Константинович Черкасов. Он не давал ему остаться на улице. Но в те годы даже его авторитета было мало. Зону также помогали Борис Петрович Чирков, Клавдия Васильевна Пугачева».

В феврале 1953 года Зону ясно дали понять: самое большее, на что он может рассчитывать, – это маленький театр на периферии. Однако через месяц умер Сталин. О борьбе с космополитами забыли. Уже в апреле 1953-го Николай Черкасов и Леонид Макарьев добились восстановления Бориса Зона в должности профессора театрального института. Зон не собирался сводить счеты с клеветниками и обидчиками. Он снова занимался только студентами, и снова ему не было равных в мастерстве открывать и воспитывать таланты.

Алиса Фрейндлих, выпускница мастерской Б. В. Зона 1957 года: «Талант Зона-педагога был известен всем. Поэтому, когда мы оканчивали институт, нас уже звали во многие театры сразу. За зоновскими учениками охотились главные режиссеры».

1951 года: «Потом он нами гордился! Он все наши спектакли смотрел. Я помню, он пришел на “Три сестры”. Когда я вышла, Зон сказал мне: “Да, «Три сестры», а две-то – мои!”»

В 1960-е годы Борис Зон – признанный мэтр театральной педагогики, заведующий кафедрой актерского мастерства. Годы советской власти оставили отпечаток на его биографии, но они не смогли изменить ни образа жизни, ни привычек профессора.

Почти 30 лет прожил Борис Вульфович Зон со своей женой Ниной Александровной Старк, представительницей древнего дворянского рода, в трехкомнатной квартире на Кировском проспекте (ныне – Каменноостровском). Квартира была заполнена антикварной мебелью, которую Зон собирал. В одной комнате только мебель эпохи Павла I, в другой – обстановка времени Александра I, а в третьей – Николая I. Обед, завтрак, ужин искуснейшим образом сервировались. В его доме не было ни пылинки. Он был франт. Ему шили костюмы лучшие портные Ленинграда. Это была буржуазная жизнь в социалистическом Ленинграде.

Алла Прохорова, выпускница мастерской Б. В. Зона 1957 года: «Его элегантные костюмы серого цвета всегда на нем сидели идеально. А бабочка была его фирменным знаком».

Александр Белинский, выпускник мастерской Б. В. Зона 1950 года: «Зон обожал обувь. У него дома была целая выставка сапог. Конечно, он был настоящий барин. Он никогда не пил, не был охотником вкусно поесть, но обожал женщин!»

Только один раз в жизни Борис Зон позволил себе прийти на занятия небритым и в помятом костюме: 30 мая 1963 года после продолжительной тяжелой болезни умерла его жена Нина Александровна Старк.

Ариадна Кузнецова, выпускница мастерской Б. В. Зона 1957 года: «После кончины Бориса Вульфовича мне посчастливилось прочесть его дневники. Каждая запись начиналась у него со странных ремарок: “день без тебя – второй”, “день без тебя – пятнадцатый”, “день без тебя – шестьдесят четвертый”. Сначала я не могла понять, что это означает. Оказалось, речь шла о его покойной жене Нине Александровне».

Летом 1965 года Борис Зон выпустил последний в своей жизни актерский курс. Следующий набранный им курс окончил институт под руководством другого мастера. Но свой дипломный спектакль студенты посвятили Борису Зону. Они сыграли «Орфей спускается в ад» Теннеси Уильямса, в память о великом педагоге, хотя сам Зон мечтал о другом посвящении.

Зон придумал такой педагогический прием: у него курс учился все время на одной и той же пьесе, для того чтобы поставить потом дипломный спектакль. И вот в 1965 году он начал работать над «Тристаном и Изольдой». Этот средневековый роман превратила в пьесу Александра Бруштейн. Зон давно мечтал его поставить. Студенты занимались «Тристаном и Изольдой», и вдруг Зон узнал, что без его согласия этот спектакль начал ставить другой педагог на другом курсе. Он был необычайно огорчен. В июне 1966 года на фоне этих огорчений с ним случился удар, и его не стало.

В архиве петербургского телевидения хранится уникальная пленка – это киноверсия дипломного спектакля последнего актерского курса Бориса Зона. Единственная дошедшая до нас работа великого мастера и его учеников.