В десять утра воскресенья, когда я пытался уговорить Лори Хэтч привезти Поузи сюда за «мерседесом», в мою дверь постучали. «Ко мне пришли», – сказал я в трубку.

– Избавься от них поскорее и приезжай ко мне. Я накормлю тебя потрясающим вторым завтраком.

Снова раздался стук – на этот раз тройной.

– Слушай, это, наверное, тот коп, что не пылает ко мне любовью.

– Положи трубку рядом с аппаратом и впусти его, а я смогу услышать, если что случится. А потом дай ему понять, что ты говоришь со мной.

Из-за двери подала голос Хелен Джанетт:

– Мистер Данстэн, если вы не откроете, я это сделаю сама.

За спиной моей домовладелицы маячили капитан Мьюллен, лейтенант Роули, офицер Трехэфт, живой тотемный столб, приходивший тогда к Нетти вместе с Роули, и собственной персоной Стюарт Хэтч, стоявший так близко к Роули, что они могли бы взяться за руки. На Стюарте были белые брюки, рубашка поло с поднятым воротником и двубортный блейзер. Для полного набора не хватало только кепочки яхтсмена.

– Последняя капля, мистер Данстэн, – сказала Хелен Джанетт и, тяжело ступая, удалилась.

– Вы позволите войти? – попросил капитан Мьюллен.

– Проходите, пожалуйста. Я говорю по телефону. Четверо мужчин протиснулись мимо меня в комнату.

Стюарт Хэтч отправился в обзорную экскурсию по моим апартаментам, ухмыляясь на ходу увиденному, трое других наблюдали за тем, как я сел на кровать и взял в руку трубку телефона.

– Придется закончить разговор. Ко мне пришли капитан Мьюллен, лейтенант Роули, офицер Трехэфт и некий джентльмен, как мне кажется, мистер Стюарт Хэтч.

– Там Стюарт?

Хэтч обернулся, услышав свое имя:

– С кем это вы говорите?

– Со своим адвокатом, – ответил я. Хэтч взглянул на Мьюллена:

– Я расцениваю это как признание виновности.

– Великий Рой Коэн, – сказал я. – Немножко мертвый, немножко заплесневелый, но по-прежнему чертовски порочный.

Мьюллен улыбнулся, а Хэтч метнулся к платяному шкафу и распахнул дверцу.

– Отойдите-ка, мистер Хэтч, – велел Мьюллен.

– Хочешь, я поговорю с ним, – предложила Лори.

– Думаю, не очень хорошая мысль, – ответил я и повесил трубку.

– Мьюллен, я требую, чтобы этого человека арестовали за угон автомобиля, – заявил Хэтч. – И на этот раз придержите его в камере, пока мы поработаем над другими обвинениями.

– Присядьте, пожалуйста, мистер Хэтч, – вновь попросил Мьюллен, бросив раздраженный взгляд на Роули. – Вы заинтересованная сторона, а не офицер полиции.

– Капитан, мистер Хэтч в настоящий момент – потерпевший, – вмешался Роули.

Мьюллен не отрывал глаз от Хэтча до тех пор, пока тот не опустился на стул у окна.

– Мистер Данстэн, – обратился ко мне Мьюллен. – Вы позволите нам произвести в вашей комнате обыск?

– Пожалуйста, – сказал я. – Но если вы ищете «мерседес» мистера Хэтча, то напрасно потратите время: его здесь нет.

Трехэфт расстегнул молнию моего рюкзачка и вывернул его над кроватью. Роули выдвинул ящики комода и начал рыться в моих носках и нижнем белье.

– Мистер Данстэн, – обратился ко мне Мьюллен. – Это вы взяли «мерседес-5005Ь» из гаража частного дома по адресу: Блюберри-лейн, 4825, в Эллендейле между полуночью и двумя часами ночи и, перегнав его на Гарри-стрит, припарковали за углом этого дома?

– Да он, кто еще! – выпалил Стюарт.

– Я, кто же еще, – в тон ему ответил я. – По просьбе миссис Хэтч.

– Спросите его сначала, что он там делал. Мьюллен перевел взгляд на меня. Я рассказал:

– Миссис Хэтч пригласила меня на ужин. Машины у меня нет, поэтому она приехала сюда за мной. Во время и после ужина мы выпили несколько бокалов вина. Поздним вечером она предложила мне вернуться на машине, которую ее муж оставил в гараже. – Я внимательно посмотрел на Хэтча. – Замечательная машина, мистер Хэтч. – Его глаза побелели. Повернувшись к Мьюллену, я продолжил: – Сегодня утром я предложил миссис Хэтч привезти сюда Поузи, их няню, чтобы та перегнала «мерседес» обратно в Эллендейл.

– Поузи. – Хэтч будто произнес название смертельно ядовитого насекомого.

– Вы обратили внимание, у этого парня всегда в запасе алиби, которое ему обеспечивают женщины? – Роули подошел к кровати. – С какой целью вы спрятали машину?

– Я ее не прятал. Припарковался за углом, чтобы моя квартирохозяйка не видела, что я приехал на «мерседесе».

Роули взял в руки подшивку и бросил ее обратно на стол:

– Ключи у вас?

Я вытащил ключи из кармана и протянул их Мьюллену, который взглянул на Стюарта Хэтча.

– Вы хотите, чтобы мы позвонили вашей жене? Лично я не вижу в этом смысла.

– О'кей, – сказал Хэтч. – Не будем терять время и перейдем к делу.

Поднявшись со стула, он пошел вперед с вытянутой рукой. Я протянул ему руку с ключами. Хэтч подошел ближе, чем я ожидал, и ухватил меня за запястье. Выхватив ключи правой рукой, он резко сунул их в карман и наклонился над моей ладонью, словно желая рассмотреть отпечатки моих пальцев.

– Отпустите его, – велел Мьюллен. – Сейчас же. Хэтч выпустил мое запястье и вытер ладони о белые брюки.

– «Пальчики» мистера Данстэна у нас уже есть, – сказал капитан Мьюллен. – И если вы еще раз проявите инициативу, мистер Хэтч, я велю офицеру Трехэфту вывести вас отсюда.

Я припомнил, что офицер Бойд Берне рассказал репортеру о «Краснокожем Оттумве», и слова Роули молодому полицейскому: «Совсем гладкие? Без папиллярных линий?»

Я вдруг понял, что знаю того, кто вломился в «Дом Кобдена» и избил пожилого охранника, и от этого у меня все похолодело внутри. Стюарт Хэтч показал на меня пальцем:

– Этот человек в сговоре с моей женой, точно! Кто возил его в город? В компании с кем его видели, а?

– А вы, должно быть, в отчаянии… – посочувствовал я.

– Сколько они платят тебе? – не унимался Хэтч. – Или ты претендуешь на что-нибудь, кроме денег?

– Вы двое, заткнитесь! – скомандовал Мьюллен и повернулся ко мне. – Вы имеете какой-либо интерес к легальной деятельности мистера Хэтча?

– Ни малейшего.

– Ваши взаимоотношения с помощником прокурора Д. Э. Эштон и мисс Хэтч имеют исключительно дружеский характер и получили развитие в результате случайной встречи?

– Совершенно верно, – кивнул я.

– На наш взгляд, как вы понимаете, это недостаточно правдоподобно. Если вы не питаете никакой враждебности по отношению к мистеру Хэтчу, тогда почему же в пятницу вечером вы изо всех сил старались оскорбить его друга и компаньона мистера Милтона?

– Мистер Милтон оскорбил меня первым. Можете спросить у привратника.

– И вы не имеете никакого отношения к вторжению в «Дом Кобдена» сегодня ночью?

– Могу поделиться с вами, что именно интересует меня во всем этом, – сказал я. – Например, почему мистер Хэтч велел лейтенанту Роули приказать мне убираться из города и избить меня в случае, если я не проявлю желания повиноваться.

Голос Хэтча был низким и сдержанным:

– Я не давал приказов Роули, потому что Роули не подчиняется моим приказам.

– Лейтенант – крутой парень, когда дело доходит до приказов. – Мьюллен все больше и больше становился похожим на ирландского бармена. – Вы поссорились с мистером Данстэном, лейтенант?

Мертвые глаза Роули встретились с моими:

– Я ему просто втолковал, что не следует никуда уезжать.

– И долго мы будем слушать этот бред? – спросил Хэтч.

Мьюллен пристально и с любопытством смотрел на Роули, а Роули делал вид, что не замечает.

– Мистер Данстэн, не хотите ли прокатиться с нами до Святой Анны? Мистер Сойер, охранник, пострадавший в результате ночного нападения, содержится в отделении интенсивной терапии. Если вы откажетесь, вас отвезут в отделение полиции, вы вновь пройдете процедуру допроса, а затем вас уже под конвоем доставят в больницу. Если поедете туда сейчас с нами, мистер Сойер либо опознает вас, либо освободит от подозрений.

– Я поеду, – сказал я, надеясь, что охранник не успел как следует рассмотреть Роберта. – Однако вам следовало бы знать, что мы с мистером Сойером перекинулись парой слов, когда в пятницу вечером он открывал дверь и входил в «Дом Кобдена».

Роули и Хэтча прорвало. А потом еще и еще – после того, как я объяснил, каким образом у нас с Сойером завязался разговор. Я готовился к взлому «Дома Кобдена», я все спланировал заранее, и теперь любое опознание можно будет опротестовать.

– Посмотрим, что скажет потерпевший. – Мьюллен открыл дверь.

– Это я здесь потерпевший, – сказал Хэтч.

И вышел из комнаты, как генерал во главе своего войска.