Эпилог

Октябрьская революция только в учебниках истории выглядит как рубеж, после которого страна изменилась сразу и навсегда. Большинство людей не заметит серьезных перемен ни 26 октября, ни в последующие дни. Петроградская городская дума не признает правительство большевиков и сформирует Комитет спасения родины и революции — замену Временному правительству и альтернативу большевистскому Совнаркому.

Никто не поверит, что большевикам под силу удержать власть. Меньшевики и эсеры потому и ушли со съезда Советов, что считали свой демарш худшим наказанием для большевиков, которые без них неминуемо рухнут. «Большевики могут захватить власть, но больше трех дней им не удержать ее, — цитирует американский журналист Джон Рид одного из меньшевиков. — У них нет таких людей, которые могли бы управлять страной. Может быть, лучше всего дать им попробовать: на этом они сорвутся». Однако 29 октября большевики разгонят Комитет спасения родины и революции и закрепятся в Петрограде.

Свою популярность большевики завоевали благодаря трем громким обещаниям. Первое из них — закончить войну. Действительно, уже 26 октября съезд Советов примет «Декрет о мире» с призывом к воюющим сторонам заключить мир без аннексий и контрибуций. Однако война не закончится. 9 декабря Троцкий отправится в Брест-Литовск на переговоры с Германией, но откажется принять условия немецкой стороны. Германия перейдет в наступление и захватит новые территории, в результате 3 марта 1918 года Брестский мир будет подписан на куда более тяжелых условиях: Германия аннексирует около миллиона квадратных километров российской территории, Россия выплатит контрибуцию в размере 6 миллиардов марок (2,75 миллиарда рублей). Но и это будет не конец. Война начнется вновь, миллиарда — Гражданская.

Второе обещание большевиков: «земля — крестьянам». Однако фактически они сделают обратное: 27 октября съезд Советов примет декрет, отменяющий право частной собственности на землю. На тот момент пятая часть земли в России уже принадлежит крестьянам, теперь государство ее отнимет и будет выдавать им в пользование. Но и это не все: меньше чем через полгода, весной 1918-го, начнется «продовольственная диктатура», комитеты бедноты будут отбирать у крестьян «излишки», то есть почти все, что они производят.

Третье, и главное, обещание — передать фабрики рабочим — также не будет исполнено. Все предприятия власть национализирует, о том, чтобы контролировать работу предприятий или получать часть прибыли, рабочие не смогут и мечтать.

Больше полугода после Февральской революции все ждали созыва Учредительного собрания, которое определило бы облик нового Российского государства. Придя к власти, большевики сразу теряют к нему интерес, презрительно называют его «учредилка».

Тем не менее долгожданные выборы в Учредительное собрание состоятся через пять дней после свержения Временного правительства — 30 октября. Через месяц, еще до объявления результатов, правительство большевиков уволит Центризбирком — комиссию по выборам в Учредительное собрание. Новым ее председателем будет назначен большевик Моисей Урицкий.

28 октября Ленин подпишет декрет о запрете партии кадетов как «партии врагов народа», согласно ему все ее лидеры должны быть отданы под революционный трибунал. Кадеты Андрей Шингарев и Федор Кокошкин, бывшие члены Временного правительства, избранные в Учредительное собрание, будут арестованы в тот же день. Они переживут Учредительное собрание лишь на сутки — будут убиты матросами в тюремной больнице в начале января.

Согласно официальным результатам выборов, большевики победят в Петрограде и Москве, но в целом по стране будут лидировать эсеры. 5 января Учредительное собрание соберется в Таврическом дворце. В этот же день солдаты Петроградского гарнизона расстреляют демонстрацию сторонников Учредительного собрания, погибнут десятки людей. На следующий день депутаты вернутся в Таврический дворец и обнаружат, что он закрыт.

Зимой 1918 года правительство большевиков переедет в Москву, подальше от линии фронта и ненадежного, опасного для любой власти Петроградского гарнизона.

По всей стране, в том числе в Петрограде, зимой 1918 года начнется голод. Вопросы политики уступят место вопросам выживания: как спасти себя и своих близких? Оставаться дома и ждать? Бежать на Дон к казакам, где собираются противники большевиков? Попытаться пробраться за границу? За первую зиму из Петрограда — от голода и холода — убежит около миллиона человек.

Впрочем, выбор будет не у всех. В марте 1918-го Зиновьев и Урицкий прикажут выслать из Петрограда оставшихся членов семьи Романовых. Летом 1918 года Свердлов и Ленин примут решение убить членов царской семьи, сосланных на Урал. Первым убьют брата императора великого князя Михаила — его (вместе с личным секретарем, англичанином Джонсоном) похитят в Перми, отвезут в лес и расстреляют. Через месяц в Екатеринбурге в подвале Ипатьевского дома расстреляют Николая II, Александру, их пятерых детей и четверых слуг. На следующий день в 150 км от Екатеринбурга, в городе Алапаевске, живьем сбросят в угольную шахту восьмерых, в том числе сестру императрицы Эллу и нескольких князей императорской крови. В шахте они мучительно умрут от ран.

30 августа в Москве член партии эсеров Фанни Каплан в отместку за разгон Учредительного собрания трижды выстрелит в Ленина и тяжело ранит его. В этот же день в Петрограде будет убит Моисей Урицкий, бывший руководитель Центризбиркома, а теперь глава городской Чрезвычайной комиссии. В ответ советское правительство примет решение начать «красный террор»: «За смерть одного нашего борца должны поплатиться жизнью тысячи врагов», — напишет петроградская «Красная газета».

5 сентября в Москве, в Петровском парке, произойдет первая публичная казнь: расстреляют чиновников царского режима и видных членов Союза русского народа: в том числе бывших министров Николая Маклакова, Алексея Хвостова, Ивана Щегловитова, замминистра Степана Белецкого.

Газеты опубликуют список заложников, которые будут расстреляны, если убьют еще хоть одного советского работника: список откроют имена четверых великих князей, в том числе либерала Николая Михайловича. За него попытается ходатайствовать Горький, ведь великий князь — известный историк. «Революция не нуждается в историках», — по легенде, ответит Ленин. В конце января 1919 года четверо великих князей будут расстреляны в Петропавловской крепости. Юлий Мартов, узнав об их смерти, напишет статью «Стыдно!».

Тем членам царской семьи, которые к этому моменту будут находиться в Крыму, удастся спастись: британский король Георг V пришлет линкор «Мальборо» за своей тетей, вдовствующей императрицей Марией Федоровной, и остальными родственниками (сестрами покойного императора Ольгой и Ксенией, его зятем Сандро, бывшим Верховным главнокомандующим Николаем Николаевичем, «черными женщинами»-черногорками и семьей Юсуповых). Корабль отвезет их в Британию.

В этот момент уже будут существовать две России: одна, «красная», со столицей в Москве, вторая, «белая», со столицей в Омске. Именно это «Российское государство», которым руководит сначала Временное правительство во главе с эсером Авксентьевым, потом — совершивший переворот адмирал Колчак, де-факто признано мировым сообществом — а вовсе не правительство большевиков.

Гражданская война продлится почти шесть лет и закончится победой большевиков. Всего за эти годы погибнет больше 10 миллионов человек — это в пять раз больше, чем потери России в Первой мировой войне, которую обещали прекратить большевики. Из 10 миллионов два с половиной будут убиты непосредственно в сражениях, еще два миллиона станут жертвами красного и белого террора, шесть миллионов умрут от голода и эпидемий. Около двух миллионов человек эмигрируют. Значительная часть страны будет разрушена: особенно сильно пострадают угольные предприятия на территории современной Донецкой области и неф­тяные месторождения в Баку.

В феврале 1919 года в Сергиевом Посаде от голода умрет публицист Василий Розанов. В 1920 году в больнице Бутырской тюрьмы умрет Дмитрий Шипов, самый умеренный лидер российской оппозиции, бывший глава московского земства. Его обвинят в антибольшевистской деятельности и участии в тайной организации Нацио­нальный центр. В апреле 1921 года по приговору ВЧК будет расстрелян основатель Союза русского народа Александр Дубровин. Юлий Мартов сначала будет бороться за реформирование советской власти изнутри, но в 1920 году уедет в Берлин и умрет там от туберкулеза.

Творческая интеллигенция по-разному отнесется к победе большевиков. Например, Александр Блок приветствует Октябрьскую революцию. Многие из друзей перестанут с ним общаться. В 1919 году Блок встретится в трамвае с Зинаидой Гиппиус. «Подадите ли вы мне руку?» — спросит он. «Лично — да. Общественно — между нами взорваны мосты», — ответит она.

Многие будут мечтать выехать из Петрограда — но это будет запрещено. Мережковским повезет — они договорятся, чтобы их отправили в Красную армию читать солдатам лекции по истории Древнего Египта. Но вместо чтения лекций Гиппиус, Мережковский и Философов проберутся в Польшу. Там троебратство навсегда распадется: Философов останется в Варшаве с Савинковым, чтобы бороться против большевиков, а Мережковские уедут в Париж.

Блок попросит разрешения на выезд из страны. За него будут хлопотать Горький, Луначарский и даже Каменев. Ленин несколько раз откажет. В августе 1921 года Блок умрет от сердечной болезни, так и не узнав, что разрешение на выезд получено.

Сам Горький станет одним из главных критиков большевиков, но за прежние заслуги ему позволят уехать лечиться в Берлин. Мария Андреева, теперь уже бывшая гражданская жена, вместе с любовником — агентом НКВД поедет с Горьким в качестве шпионки, приставленной советским правительством. Они будут контролировать все траты Горького, следить за новыми публикациями и докладывать о его действиях в Москву. Только в 1924 году он избавится от их контроля и переберется в Италию.

В 1922 году у Ленина случится два инсульта, после которых он потеряет способность участвовать в управлении страной. Вопреки его завещанию, в котором он называет Троцкого «самым способным человеком» в партии, власть окажется в руках Иосифа Сталина. Ленин проведет последние годы в подмосковном имении Горки — ради него оттуда выселят прежнюю хозяйку, вдову Саввы Морозова Зинаиду. Партийное руководство выберет для Ленина именно ее усадьбу, потому что там установлен телефон.

Ленин умрет в январе 1924-го. Зинаида Морозова переживет его на 33 года. Все ее имущество будет национализировано. Поначалу она окажется в полной нищете, но затем МХАТ начнет выплачивать ей небольшую пенсию — за заслуги ее покойного мужа перед театром. До 1924 года Зинаида будет жить в Москве, потом уедет в село Ильинское Ярославской области.

Павел Рябушинский, как и почти вся его семья, эмигрирует во Францию. Он умрет от туберкулеза в 1924 году. В 1925 году в Париже умрет первый глава российского Временного правительства князь Георгий Львов — все последние годы он будет помогать российским эмигрантам наладить жизнь в изгнании.

В 1928 году Горький по просьбе Сталина вернется из Италии в Москву — пока только в гости. Он остановится в квартире своей первой и единственной законной жены, Екатерины Пешковой, на тот момент возглавляющей единственную в СССР право­защитную организацию «Помполит». В 1932 году Горький переедет в Россию насовсем — советские власти выделят ему особняк, принадлежавший до революции младшему брату Павла Рябушинского Степану. Горький будет всецело поддерживать Сталина и его политику, умрет в 1936 году.

Друг Горького, оперный певец Федор Шаляпин, в 1922 году уедет на гастроли в США и больше не вернется. В 1927 году его лишат звания народного артиста СССР и права возвращаться на родину. Он умрет в 1938 году в Париже.

Сергей Дягилев так ни разу и не приедет на гастроли в Россию — и вообще ни разу не ступит на российскую землю. Он умрет в Венеции (то есть, как и предсказала гадалка, на воде) в 1929 году. Спустя 42 года рядом с ним будет похоронен его друг композитор Игорь Стравинский, который большую часть своей жизни проведет в США.

Многие прежние оппозиционеры не смирятся с властью большевиков. Бабушка русской революции Екатерина Брешко-Брешковская, которая большую часть жизни провела в ссылке, в 1918 году, в возрасте 74 лет, уедет в Японию, а потом в США. Она будет продолжать свою политическую борьбу до самой смерти — и умрет в Праге в 1934 году, в 90 лет.

Виктор Чернов проживет в Париже до 1941 года, а после начала войны переберется в США, где будет писать мемуары. Умрет в Нью-Йорке в 1952 году.

Ираклий Церетели и Николай Чхеидзе вместе с другими социа­листами-грузинами попытаются создать независимую грузинскую республику, но после успешного наступления большевиков эмигрируют. Чхеидзе покончит с собой в Париже в 1921 году. Церетели переживет Сталина и умрет в 1959 году в США.

Бывший монах Илиодор, теперь мирянин Сергей Труфанов, в 1918 году вернется в Царицын и объявит себя «патриархом Илио­дором». В 1922 году он уедет в США, станет баптистом и будет работать швейцаром в гостинице. Умрет в Нью-Йорке в 1952 году.

Отношения российских эмигрантов друг с другом будут очень сложными. Между либеральными монархистами и черносотенцами начнется настоящая война: последние будут обвинять первых в том, что произошла революция. В 1921 году в Берлине изобьют Гучкова. Год спустя черносотенцы устроят стрельбу на выступлении Милюкова — месть за то, что он оскорбил императрицу в своей думской речи «Глупость или измена?». Он сам не пострадает, но погибнет Владимир Набоков-старший, еще девять человек будут ранены.

Сам Гучков умрет в 1936 году от рака желудка. Перед смертью он будет крайне озабочен неминуемой, по его мнению, войной между СССР и гитлеровской Германией.

Большинство членов российской императорской семьи останутся во Франции. Сын Михень, великий князь Кирилл, в 1924 году объявит себя императором в изгнании, но его не признают ни вдовствующая императрица Мария Федоровна, ни великий князь Николай Николаевич, ни великий князь Дмитрий.

Николай Николаевич умрет в Антибе в 1929 году. Великий князь Дмитрий умрет в Швейцарии в 1942-м, а Феликс Юсупов — в Париже в 1964 году. В 1940-е годы дочь Феликса, Ирина, познакомится и даже подружится с дочерью Распутина Матреной.

Главной долгожительницей среди героев этой книги окажется Матильда Кшесинская. В 1921 году она наконец выйдет замуж за великого князя Андрея, станет именоваться светлейшей княгиней Красинской-Романовской, переживет мужа на 15 лет и умрет в 1971 году в возрасте 99 лет в Париже.

Анна Вырубова в 1920 году чудом сбежит из-под ареста благодаря разгильдяйству конвоировавшего ее красноармейца. Она будет долго прятаться в Петрограде, а потом вместе с матерью переберется в Финляндию. Она доживет до 80 лет — умрет в 1964 году, за несколько месяцев до того, как Брежнев сменит Хрущева во главе СССР.

Большая часть оставшихся в Советской России и выживших в Гражданскую войну представителей дворянства и интеллигенции как-то устроят свою жизнь: найдут работу в советских институтах и ведомствах. В 1920-е многим будет казаться, что все потрясения позади. Их мирное существование продлится около десяти лет — до начала большого сталинского террора 1930-х.

Бывший глава масонского «Верховного совета», вице-премьер Временного правительства Некрасов сменит фамилию на Голгофский, будет работать в советских министерствах, преподавать в университете, но в 1930 году будет арестован и отправлен на Беломорканал. Однако и там он добьется успехов: будет работать в конструкторском бюро и даже получит орден Трудового Красного Знамени за досрочную сдачу канала. Его расстреляют в 1940-м.

Кроме него еще семь бывших министров Временного правительства будут расстреляны в годы большого террора, остальные проведут в тюрьме значительную часть жизни в СССР. Владимир Львов, виновник «корниловского путча», умрет в тюрьме в Томске в 1930 году.

Борис Савинков, к ужасу своего друга Философова, согласится сотрудничать с большевиками и в 1924 году нелегально вернется в Россию — попадется в ловушку ОГПУ, будет арестован, приговорен к расстрелу и покончит с собой в здании на Лубянке. Дмитрий Философов умрет в одиночестве в Варшаве в 1940-м.

Когда в конце 1920-х в России начнутся репрессии против «старых большевиков» — противников Сталина, многие воспримут это как внутренние разборки «пауков в банке». Сначала после смерти Ленина Зиновьев, Каменев и Сталин объединятся против Троцкого, чтобы помешать ему стать преемником Ленина. Потом Сталин начнет борьбу с оппозицией. Каменева, например, он отправит послом в Италию.

В 1927 году Зиновьев и Троцкий попытаются организовать митинги оппозиции против Сталина, посвященные десятилетию революции, но толпы сторонников Сталина будут разгонять их с криками «Долой жидов-оппозиционеров».

В 1929 году Троцкий будет выслан из СССР, в 1940-м агенты НКВД убьют его в Мексике. В 1936-м осудят, а потом расстреляют Льва Каменева и Григория Зиновьева, за ними — несколько сотен человек из высшего руководства страны. Большой сталинский террор будет полной неожиданностью для всех, кого он уничтожит.

***

Для многих уехавших испытанием станет Вторая мировая война. Великий князь Сандро, друг детства Николая II, будет хвалить Сталина за то, что тот воссоздал Российскую империю. Одобрит действия Сталина и Милюков — живя во Франции, он будет поддерживать войну против Финляндии: «Мне жаль финнов, но я за Выборгскую губернию». А Струве будет сетовать, что Николай II был слишком мягок — надо было физически уничтожить всех революционеров, включая его самого, скажет бывший марксист и бывший либерал. Павел Милюков умрет в 1943-м, Петр Струве — в 1944-м.

Мережковский в Париже в 1941 году выступит на немецком радио с антибольшевистской речью (ее никто не услышит, но она быстро обрастет легендами), его обвинят в симпатиях к фашистам. Мережковский и Гиппиус останутся в полной изоляции среди русских эмигрантов. Он умрет в декабре 1941-го, она — в сентябре 1945-го. Каждому из них будет в момент смерти по 76 лет.

Александр Керенский меньше года не доживет до 90-летнего юбилея. Он будет жить в Британии, Франции, Австралии, США. В 1968 году он попытается съездить в СССР, попросит разрешения у Брежнева, заявит, что не сожалеет о произошедшем и считает Октябрьскую революцию и все последующие события закономерными. Но его возвращение не состоится — помешает «Пражская весна», советскому руководству станет не до Керенского.

До 95 лет доживет любимая дочь Льва Толстого Саша, та самая, что получила по завещанию отца авторские права на его произведения. В 1920-е годы в СССР она будет заниматься правозащитной деятельностью, несколько раз будет арестована ЧК и в 1929 году эмигрирует. Умрет в США в 1979 году.

Империя, созданная большевиками, умрет в 1991 году. С точки зрения истории те, кто предрекали большевикам скорый конец, окажутся почти правы: 70 лет для истории — это мгновение.

***

Русская революция оказалась явлением планетарного масштаба. Сдвиг литосферных плит, тектонический разлом, из-за которого огромная высокоразвитая цивилизация провалилась в ад. В Москве, нынешней столице России, от дореволюционного периода сохранилось примерно столько же, сколько в нынешней столице Италии — от Древнего Рима или в Мексике — от империи майя.

Эта катастрофа имела не природное происхождение, она была произведена людьми. Думаю, что будет не слишком большим преувеличением назвать ее самой масштабной рукотворной катастрофой в истории.

Колоссальная разница в уровне достатка и образования делали страну крайне нестабильной, как нестабильна любая сис­тема, основанная на сегрегации. Рано или поздно благополучное меньшинство всегда оказывается не в состоянии сдерживать давление неблагополучного большинства.

Царская семья, двор, члены правительства, черная сотня — тысячи человек не могли отказаться от своей веры в средневековый догмат о божественном происхождении царской власти. Их архаичная убежденность не позволяла России меняться, до последнего все эти люди сопротивлялись политическому развитию страны. Они раз за разом отметали все умеренные эволюционные сценарии.

Самый трагический сценарий был далеко не единственным. Идея, что такова судьба российского народа, его карма, — и теперь очень популярна в России. Надеюсь, что эта книга заставит в ней усомниться. Ничто не известно заранее, ничто на сто процентов не предопределено. Двигателем истории является ошибка. Герои этой книги все время строят планы, делают прогнозы, действуют исходя из того, что всякий раз кажется им точным расчетом. И почти всегда это оказывается заблуждением. Но проходит время — и все эти заблуждения забываются. И сами герои, и изучающие их историки начинают верить в то, что план был с самого начала. В то, что все произошедшее — вовсе не случайность, а плод чьего-то замысла.

Пока я писал эту книгу, меня неизменно поражали воспоминания участников событий. Сотни героев написали подробнейшие мемуары о том, что произошло, — и большая часть воспоминаний была написана после обеих революций 1917 года. Авторы мемуаров уже знают, чем закончилась их история, и почти все они не поменяли своих точек зрения. Каждый уверен в своей правоте. Мало кто винит себя в том, что его история закончилась трагедией. Они все вместе потопили свою Атлантиду, но каждый считает, что виноват не он, а все остальные. Жандарм считает, что был прав, когда давил, — и жалеет только о том, что недодавил. Революционер уверен, что был прав, когда взрывал, и переживает, что мало взорвал. Каждый считает, что спасал, — но, увы, не спас.

***

1917 год — это родовая травма российского общества. Даже сто лет спустя средний класс неосознанно ждет, что события могут повториться. Начало XXI века не похоже на начало ХХ века: российское общество несравнимо более образованно и благополучно, чем сто лет назад. Тем не менее психологическая травма так просто не проходит. Опыт Гражданской войны и последующего террора заставляет новые поколения россиян вновь и вновь задавать себе вопросы: не пора ли уезжать? Не будет ли потом слишком поздно?

Как и сто лет назад, сегодня многие разделяют ценности черной сотни, другие — оправдывают репрессии и «красный террор». Для них отъезд несогласных — это избавление от балласта, которое пойдет стране на пользу. И сейчас разные части российского общества продолжают воевать и друг с другом, и со своими историческими предшественниками.

Для страны в целом — это трагедия. Вымывание интеллектуальной и деловой элиты ослабляет ее. Примирения с историей в России не произошло, травмы не вылечены, комплексы не изжиты. Сама по себе российская история — это болезнь, которая на каждом шагу дает о себе знать. Мы больны своей историей. Я не хочу умереть от этой болезни.