ГЛАВА 5
Борьба
Весь оставшийся вечер и большую часть ночи я провела в раздумьях. Отчаянно отказывалась сдаваться, пытаясь найти малейшую лазейку. Хоть что-то, что могло помешать планам лорда осуществиться.
Нет, я не сидела сложа руки, уставившись стеклянным взглядом в противоположную стену. Не плакала и не рыдала, хотя было и больно, и страшно, и очень тяжело. Давно я не чувствовала такую безнадежность и тоску, когда будущее виделось только в черных, траурных красках, и сам смысл дальнейшего существования терялся на фоне неразрешимых проблем.
Все было совсем иначе. Я разговаривала с Кианом. Малышу сейчас как никогда были нужны мои поддержка и любовь. Сын чувствовал, что что-то не так, но не понимал. Мне не хотелось травмировать его чувства, хотя я и знала, что смолчать не получится. Ирбис был для него не менее важен, чем для меня. И лорд отнял у нас его.
Мы пообедали и поужинали в своих покоях вдвоем, вдали от всеобщей суеты и не слишком приятной компании. Хотя лорд Север каждый раз присылал через слуг приглашение поесть вместе с ним в столовой. Но аппетит у меня и так был плохой, а находясь с перевертышем за одним столом, могла вообще его потерять.
Барса уже не было, когда я вернулась после беседы с лордом. Все его вещи весьма оперативно перенесли, оставив лишь пустые полки и открытые двери шкафов и сундуков. И это спокойствия не добавляло. Словно вся моя жизнь стала похожа на эту пустую и холодную спальню.
В какой-то момент пришла мысль, что, может, мне не суждено обрести женское счастье. Что мой удел — одиночество и тоска.
Тревога и пережитые волнения вновь дали о себе знать, и я медленно осела на пол, пряча лицо в руках. Но слез все еще не было. Ничего не было. Меня словно выжгли изнутри, оставив лишь пепел и разруху в том месте, где еще утром были счастье и надежда.
— Мама, — Киан подбежал ко мне и крепко обнял. — Мамочка. Не плачь.
Замешательство длилось всего секунду. Затем пришло осознание того, что у меня есть сын. Есть то, ради чего я должна бороться и жить дальше. Опустить руки я всегда могла успеть.
— Я не плачу, — прижав малыша к себе, прошептала и улыбнулась: — Все хорошо, мой маленький.
— Дядя Ирбис ушел.
— Я вижу, — убрав локоны с его лица, ответила ему и поцеловала в носик.
— Сказал, что, несмотря на то что будет жить теперь в другом месте, он очень меня любит. И я всегда могу попросить у него помощи или совета… Мам, а почему он ушел? Обиделся? Я что-то сделал не так?
Ком в горле поднялся еще выше, и я с трудом смогла удержать на губах улыбку.
— Нет. Просто так получилось.
— Я не хочу, чтобы он уходил, — прошептал Киан, обнимая за шею и сердито сопя мне на ухо. — Почему он не может остаться с нами? Это из-за меня?
— Нет, ну что ты. Барс очень любит тебя и ценит. Ты же такой замечательный мальчик. Самый лучший… У него просто работа такая… Сложная.
— Он же вернется?
«Боги, лишь бы не разрыдаться».
— Да, я тебе обещаю. Он обязательно вернется к нам.
Осторожно встала с пола, продолжая держать сына на руках, словно баюкая его, и повернулась к двери.
Именно в этот момент я и увидела Кристофера, что незамеченным стоял в дверном проеме. Не знаю, сколько времени он там пробыл, но вид у него был жуткий.
Лисенок сгорбился и ссутулился, словно ему на плечи возложили какую-то тяжесть. Черты лица заострились, а рваные шрамы побелели и уродливыми ломаными линиями выделялись на коже. Я видела, как сжались его кулаки, а губы медленно растянулись в злом оскале. Признаюсь честно, в какой-то момент я даже испугалась, еще крепче прижала ребенка к себе и вздрогнула.
Но испуг длился недолго.
— Крис, — прошептала я и сделала шаг в его сторону.
Мальчишка дернулся и стрелой бросился бежать к выходу. А я так и не смогла понять, что же произошло.
Мысли, страхи, сомнения, надежды и разочарования…
Что делать? Как выпутаться и не сойти с ума? Как остаться собой?
Глубокой ночью, когда замок спал, я сидела в ногах сына, теперь спавшим вместе со мной, и пыталась решить, как же нам жить дальше. Киан меня успокаивал, его дыхание не давало упасть в бездну тоски и разочарования.
Нет, я не могла сейчас сдаться, не могла позволить сломать свою жизнь. И не только ради сына, но и ради себя.
Отказаться и бежать из Долины в нейтральные земли… А ведь Север может обидеться и сообщить в Империю, где искать опального внука Верховного мага. Не хотелось так плохо думать о лорде, но и ничего хорошего о нем я теперь сказать не могла. Сколько мы сможем продержаться, пока маги не уничтожат поселения изгоев? Год, два, три? Было страшно не за себя, за сына. Не будь его, я бы, не раздумывая, согласилась. Даже пусть это будет один месяц жизни. Но с человеком, которого любила всем сердцем.
Отказаться, но остаться здесь… Раз за разом смотреть, как Ирбис уходит в Империю, и когда-нибудь не дождаться его возвращения? Очередная ловушка или засада могут стоить ему жизни. И как мне жить потом без него? Знать, что я могла все изменить и не сделала этого из-за гордости и самоуверенности.
Остаться и согласиться на предложение Севера… Терпеть чужие прикосновения на своем теле, родить ребенка, которого потом могу и не увидеть никогда… Но это будет моя личная смерть. Не физическая, духовная. Потому что потом я просто не смогу спокойно смотреть на собственное отражение в зеркале.
Нет выхода… Ничего нет. В любом случае придется чего-то лишиться. Осталось только узнать, что для меня дороже: собственное я, жизнь Киана или Ксандера.
Знала… И чем больше думала, тем сильнее понимала, что смогу продать свою душу, но жить без них двоих — нет.
От безысходности меня замутило. Тело покрылось липким потом, и малейший сквозняк вызывал неконтролируемую дрожь.
Легкий шум привлек мое внимание. Я не сразу поняла, что это кто-то стучится в дверь. Сначала робко, едва слышно, но вскоре стук стал более настойчивым и каким-то нервным. Киан завозился, сонно вздохнул, но не проснулся.
«Ирбис», — была моя первая мысль. Неужели барс пришел этой ночью ко мне? Хочет поговорить? Объясниться? Или просто побыть рядом?
Боги, как же сильно мне его не хватало. Как хотелось прижаться к сильному плечу. Закрыть глаза и почувствовать себя слабой. Той, чьи проблемы решат в одно мгновение. Может, он нашел выход?
— Тшш, — прошептала едва слышно, поправляя одеяло и целуя сына в макушку. — Спи, солнышко.
Бесшумно встала с постели, поправляя халат, и вышла из спальни, подходя к дверям. Сердце билось в груди, а от волнения вспотели ладони и пересохло во рту.
Но моим надеждам не суждено было сбыться в эту ночь. Это был не барс.
Там, за порогом, меня ждал лисенок.
— Кристофер? Что ты здесь делаешь? — несколько разочарованно спросила у него.
— Можно я войду? — нервно пробормотал он и быстро огляделся.
Коридор был совершенно пуст. Лишь магические светильники тускло освещали сумрак ночи.
— Да, конечно, проходи, — я пошире распахнула дверь, пропуская его внутрь. — Что-то с твоим отцом? Ему стало хуже?
— Нет, — парнишка покачал головой и быстро произнес: — Я знаю, что задумал дед.
«Все, как ты хотел», — чуть ли не парировала в ответ, но вовремя прикусила язык. Ребенок не виноват в том, что произошло, и срывать на нем злость глупо.
— И что из этого? — устало спросила у него и села на диван. — Зачем ты пришел среди ночи, Кристофер?
— Я хочу помочь.
— Помочь? — тихо переспросила у него и нахмурилась.
Должно быть, я ослышалась, потому что на самом деле лисенок не мог этого произнести. А даже если и так. Что он может? Уговорить деда снять с Ксандера клятву? Сомневаюсь. Лорд Север уже списал внука за непригодность и вряд ли будет слушать. Поговорить с отцом, когда тот придет в себя?
До меня только сейчас стало доходить, что для задуманного Севером нужен еще и Гедеон. Интересно, как он отреагирует на то, что ему предложит отец? По рассказам барса я поняла, что милорд любил свою погибшую жену. Сильно любил. А тут придется делать наследника с незнакомой ведьмой. А если он откажется?
«А если согласится? — противно встряло сознание. — Каков отец — таков и сын».
Но Кристофер же другой…
Но действительно, если вместо помощи Гедеон сам будет настаивать на наших отношениях? И вместо одного старого извращенца я получу двух.
— Да. Я хочу помочь, — тем временем твердо заявил парнишка и зябко повел плечами.
— Спасибо, но я не хочу, чтобы у тебя были неприятности из-за меня.
— Дед не прав.
— Крис, иди к себе в комнату, — устало произнесла я.
Но мальчишка не желал меня слушать.
— В Империи считается, что Нерушимую клятву нельзя обойти.
— Так и есть, — осторожно кивнула в ответ. — Клятву нельзя обойти. Ее можно лишь исполнить или отказаться от исполнения.
— Но не в Долине. Вы со Снежным родились в Империи и не знаете всех тонкостей и наших правил. Да, Ирбис живет здесь дольше, но он просто не сталкивался с подобным. Взрослые дяди не читают сказки.
Надежда ярким огнем вспыхнула в сердце, но я все еще боялась верить.
— И как же можно это сделать? Обойти клятву?
— Существует легенда, что если попросить заступничества Богини и пройти испытание, то можно обойти клятву.
— И все? — недоуменно спросила я.
Что-то мне с трудом верилось, что это так просто. Иначе клятвы бы нарушали на каждом шагу. Был какой-то подвох.
— Не совсем. Если помыслы обращающихся нечисты, то они могут погибнуть. Богиня не прощает лжи. Испытание должен пройти мужчина, а женщина, — он замялся, — женщина должна быть беременной.
— Что?
— Будущие матери пользуются покровительством Богини, и только они могут попросить заступничества. Ведь мужчина обязан чтить мать своего ребенка и заботиться о малыше. Если ты будешь беременна, то даже дед ничего не сможет сделать.
— Я не беременна, — перебила его я.
И доказательства этому должны были закончиться сегодня.
— Но ты можешь забеременеть потом. Дед же не заставляет тебя принять решение прямо сейчас. Время есть.
Времени нет. Ирбис уходит через три дня. Всего лишь три дня. Даже если мы проведем их в постели, я не смогу забеременеть. Дни неподходящие. А до нужных он может и не дожить.
— И, забеременев, я смогу обратиться к ней? А если она не ответит?
— Надо обратиться в Храм и попросить о заступничестве служителей. Именно они проведут испытание.
— Какое испытание? — я все еще отказывалась поверить в удачу, пытаясь найти все подводные камни.
— Это решит Богиня.
Испытание, которое может стоить жизни нам обоим.
— Почему ты нам помогаешь? Ведь всего пару недель назад ты заявлял, что Ирбис мне не пара и я достойна лучшего. Например, твоего отца.
Крис покраснел и отвел взгляд, после чего тихо ответил:
— Разве любовь — это не самое лучшее? Моя мама так говорила. А я забыл.
— Но ты вспомнил, — улыбнулась ему и, встав, приобняла за плечи. — Ошибаются все, но не каждый способен признать свои ошибки и попытаться их исправить. Ты молодец.
Не удержавшись, погладила по рыжим кудрям.
— Почему ты не позволишь мне свести эти жуткие шрамы? — спросила у него, слегка отодвигаясь и касаясь подушечками пальцев уродливых линий.
— Не хочу, — упрямо мотнул головой лисенок и отвел взгляд.
— Но почему?
— Я никогда не забуду то, что со мной произошло в Империи. И не хочу, чтобы остальные забывали. Никто. Ни дед, ни отец, ни остальные.
Что ж, наверное, в этом есть какая-то логика, только я ее не видела.
После ухода Криса я долго не могла уснуть. Ворочалась с одного бока на другой и лежала, рассматривая потолок.
Было одно интересное зелье. Очень сложное, опасное, требующее знаний, умений и смелости. Список ингредиентов был впечатляющий. Не уверена, что я смогла бы достать все необходимое. И попытка его применения будет всего одна… И как не ошибиться? Как сделать его сильнее и успешнее, так, чтобы наверняка?
В следующее мгновение я вскочила с постели и бросилась к креслу, где лежало платье. Схватив его, принялась рыться в карманах.
Заветный пузырек был на месте. Кристально чистые слезы замерцали в свете звезд.
Слезы хейдов. Мощнейший ингредиент, способный сделать самые невероятные вещи, усилить действие любого зелья. Даже самого сложного.
До боли сжав его в руке, победно улыбнулась. Кажется, для нас еще не все потеряно.
Следующие два дня я работала. Очень много работала.
Неожиданно ударили морозы — сильные, трескучие. Над Долиной поднялся ветер, что пронизывал насквозь и ломал ветви деревьев, а молоденькие и слабые просто валил на землю. Я часами стояла на крепостных стенах замка, пытаясь вызвать снег или хоть чуть-чуть унять холод, и дрожала от каждого резкого порыва ветра. Даже теплый покров, что я выстроила вокруг себя, не спасал, мороз был слишком сильным. Земля кругом стонала от холода и буквально молила о снеге.
Я старалась. Как бы сильно ни была зла на лорда, я никогда не смешивала личное и работу. Поэтому и работала, пытаясь вызвать снеговые тучи. Но небо было ясное, и морозы все крепчали.
Сегодня утром в покои в торжественной обстановке внесли три сундука с вещами, что были специально сшиты для нас с Кианом. Щедрый дар от лорда. Там были не только вещи, но и наряды из саурского шелка, меховые накидки и кожаная обувь. В одном из сундуков я нашла шкатулку с драгоценностями. Сапфиры, рубины, изумруды и бриллианты, кольца, серьги, браслеты и ожерелья невероятной красоты.
Мне с трудом удалось удержать бесстрастное выражение на лице, когда я просила слугу вернуть все это хозяину. Глупец, меня нельзя купить за эти безделушки и побрякушки, как бы хороши они ни были.
Все это время я продолжала ходить в нарядах, которые купил мне Снежный, отказываясь надевать что-то иное. А слуг предупредила, если с моими вещами что-то «случайно» произойдет, прокляну так сильно, что и хозяин не поможет. Они поняли, прониклись и согласились на мои условия.
Ирбис поймал меня в коридоре на следующее утро после того, как пообщался с лордом Севером.
— Миа, собирайте вещи, — отрывисто произнес он, хватая за руку и притягивая к себе. — Мы уходим из Долины.
Еще вчера вечером я бы согласилась, но не сейчас.
— Куда? На верную смерть? Ты же сам сказал, что это не выход.
— Я не могу без тебя, понимаешь, не могу. Лучше смерть, чем такая жизнь.
В этом я была с ним солидарна. Как же все запуталось в нашей жизни.
— А как же Киан? О нем ты подумал? — сдерживая слезы, спросила у него.
— Мы что-нибудь придумаем. Обещаю. Я не могу отдать тебя Гедеону, не могу.
«Обещает… Опять… Он так много уже обещал…»
Как же тяжело мне было смолчать, вырвать руки из его захвата и покачать головой.
— Прости… Я не могу.
— Миа? — Его глаза слегка расширились.
Барс все еще не мог поверить, что я отказываюсь от него. Но так надо было. Север ни о чем не должен был догадаться.
— Прости, — вновь прошептала ему и бросилась бежать.
Зелье я готовила по ночам. Уложив Киана спать, спешила в лабораторию. Север предоставил мне доступ туда, уверенный, что я пытаюсь вызвать снег.
Состав был сложный и отказывался складываться. Днем я много времени проводила в библиотеке, листая магические книги. Мне еще повезло, что Север чтил традиции предков и собирал их, хотя сам колдовать почти не мог. Все осложнялось тем, что я знала, что за мной следят, поэтому книги приходилось штудировать осторожно.
Иногда мне казалось, что ничего из этой затеи не выйдет, что создать это зелье невозможно. Но, успокоившись, я вновь и вновь бросалась на штурм. Ради себя. Ради Ксандера… Ради нас.
И вот вечером второго дня все было готово.
Я решила пойти в его покои, когда часы на башне пробили два раза. Самое темное и страшное время суток. Время, когда магия как никогда сильна.
Бросила последний взгляд в сторону зеркала и с трудом удержалась от тяжелого вздоха. Эта сорочка, взятая из сундука, что прислал Север, мне не нравилась. Рюшечки, бантики и вышивка на груди невольно раздражали, но другой у меня не было. А сейчас мне так хотелось выглядеть самой красивой для Ирбиса.
Дрожащей рукой схватила гребень и с силой начала причесываться. Волосы распушились, непокорными прядями падая на спину и грудь, заслоняя лицо.
Мне было так страшно… от того, что я могла ошибиться в расчетах, и тогда… тогда нам останется только сбежать…
— Боги, помогите, — прошептала едва слышно и, схватив парчовый халат, набросила Полог Невидимости.
Почти бежала, не чуя под собой ног и отсчитывая удары сердца, что с каждым мгновением билось все сильнее и сильнее.
Дорога до его покоев заняла считаные минуты. Последний вздох, и я быстро постучалась. А после, не дождавшись ответа, зашла внутрь и сразу же закрыла дверь на засов.
Сбросив Полог, повернулась к нему и замерла от страха и предвкушения.
— Я же просил меня не беспокоить! — Ирбис сидел в кресле у камина. Радости от чужого присутствия он не испытывал, и в мою сторону почти сразу полетела пустая бутылка из-под дорогого коньяка. — Пошел вон!!! Все вон!!!
— Ты, как всегда, само очарование, — не удержавшись, ответила ему и внимательно проследила за реакцией.
Барс вздрогнул и с силой сжал кулаки.
— Что ты здесь делаешь? — встав с кресла, мужчина сложил руки на груди и сердито на меня глянул.
— А ты как думаешь?
И сбросила с плеч халат, откидывая волосы. Тяжелая ткань с тихим шорохом упала на пол, и я невольно поежилась от холода. Надеюсь, мой жест вышел намного красноречивее слов. Серые глаза вспыхнули, но контроля мужчина не потерял.
— Уходи, — уверенности в голосе нет.
Он так же скучал по мне, как и я по нему.
— Нет, — ответила ему и покачала головой.
— Миа, уходи!!! — мужчина уже кричал.
В голосе отчетливо слышна злость.
— Нет. Эта ночь наша.
Пальцы дрожали, когда я пыталась расшнуровать узелки на вырезе. Не получалось. Я еще больше запуталась в этих завязочках и ненавистных бантиках. От бессилия слезы выступили на глазах. Я так боялась, так переживала, что еще немного — и устрою истерику.
— Миа, — схватив меня за плечи, простонал он и слегка встряхнул.
— Не гони меня, прошу, — я нежно провела тыльной стороной ладони по его щеке.
Щетина слегка покалывала кожу, но я не отдернула руку, наслаждаясь ощущениями.
Ирбис вздрогнул всем телом и обнял, привычно зарываясь лицом в мои волосы и глухо шепча:
— Миа… Миа… девочка моя.
И я поняла, что он сдался. Что больше сопротивления не будет.
Подхватив на руки, Ксандер понес меня в сторону кровати, уложил на мягкую перину и навис сверху, всматриваясь в лицо голодным взглядом. А я уже не могла сдерживаться. Зелье, что приняла всего полчаса назад, уже будоражило кровь и огнем растекалось по венам.
— Что же ты делаешь со мной, — прошептал Ирбис, одним рывком разорвав сорочку у меня на груди. Дорогой саурский шелк жалобно затрещал под этим варварским натиском, а я чуть не запищала от восторга. — Север не простит.
— К богам Севера, — отмахнулась я, закидывая руки ему на шею и притягивая к себе.
Близость любимого мужчины, жуткая тоска одиноких ночей и убийственная доза сильнейшего зелья — все смешалось в невероятном коктейле чувств и эмоций. Если раньше я немного стеснялась, испытывала неловкость, не зная тонкостей любовных игр, то теперь все было иначе.
Жадное прикосновение рук и судорожные стоны.
Каждая клеточка моего тела пылала и горела от предвкушения. Любое его движение я принимала с восторгом и трепетом, но и сама не желала оставаться пассивным зрителем. Нет, мне надо было коснуться его, провести коготками по литым плечам и спине и кончиком языка прочертить влажную линию от плеча до шеи, прикусить мочку уха и зарыться пальцами в волосы.
«Мое! Никому не отдам», — стучало сердце в груди.
Мне хотелось плакать и смеяться, кричать и задыхаться, брать и отдавать.
Нежности не было. Да и не нужна она была нам сейчас. Лишь огонь страсти и жадные прикосновения.
Его одежда тоже не выдержала наших чувств. Порванная рубашка почти сразу улетела к моей сорочке. А брюки Ирбис уже снимал сам.
И снова сплетение рук и ног. Соприкосновение кожи, которое вышибало воздух из легких и вызывало дрожь по всему телу. Мы целовались как сумасшедшие, до боли впиваясь в губы, кусая и зализывая раны. Сжимая друг друга так сильно, что было больно. Но и отказаться от этого не сумели бы, даже если бы захотели.
— Подожди, — шепнула я, когда Ксандер навис надо мной, коленом раздвигая ноги.
Перевертыш недоуменно вскинул голову и нахмурился:
— Ты чего?
Договорить он не успел. Не знаю, каким образом, но мне удалось повалить его на перину и самой забраться сверху, чувствуя, как напряженная плоть упирается мне в ягодицы.
— Миа…
— Тшш, — шепнула я, приподнимаясь, и, обхватив член рукой, направила его к лону, после чего медленно опустилась. В следующее мгновение из груди вырвался тихий стон, который просто не получилось сдержать, так мучительно сладко было. — А-а-ах…
Все чувства обострились до предела. А ощущения стали намного ярче и острее. Раньше все было не так. Не хуже, просто не так. И ощущать себя главной тоже было приятно.
Я взглянула в лицо Ксандера, который, не отрываясь, смотрел на меня. Серые глаза стали цвета грозового неба, крохотные капельки пота выступили на лбу, а тело свело от напряжения и удовольствия. Но самое главное, в его взгляде я увидела восхищение и желание, это придало уверенности.
Качнувшись вперед, я коснулась его губ в мимолетном поцелуе и начала движение.
Вверх… вниз…
Я взлетала и падала, с трудом переводя дыхание и уже не сдерживая стоны наслаждения. Барс не был пассивным, шероховатые ладони скользили по коже, ласкали чувствительную грудь, сжимая и слегка теребя набухшие вершинки сосков. А потом, положив руки мне на бедра, он помогал ускорить ритм движений.
Воздух вокруг нас словно раскалился, я не могла нормально вдохнуть: все внутри буквально горело огнем. Я сама стала пламенем. Губы пересохли, а тело уже не слушалось хозяйку, стремясь лишь к одному — чувственной разрядке.
Наши движения стали резкими и быстрыми. Но этого было мало, долгожданный финал все не наступал, сводя меня с ума. Все перемешалось, а наслаждение и боль были уже неотделимы, став единым целым.
— Ксандер… пожалуйста, — простонала я, откидываясь назад и опираясь на кровать.
От предвкушения и ожидания сознание отказывалось связно мыслить, все мое существо стремилось к высшей точке наслаждения и никак не могло ее достигнуть.
Его пальцы провели по внутренней стороне бедра, опустились ниже, осторожно раздвигая влажные складки лона и касаясь возбужденного бугорка. Острый разряд неописуемого блаженства пробежался по всему телу, взрываясь в каждой клеточке и жалобным криком застывая на губах.
Я дрожала и билась в судорогах наслаждения, когда Ирбис уложил меня на кровать и резкими, глубокими толчками врывался в мое тело, достигая кульминации.
Судорожно вздохнув, барс застыл на мгновение, крепко прижимая к себе.
Дышать сразу стало трудно. Но я не очень и желала. Наоборот, хотелось смеяться. Возвращались звуки и запахи. Постепенно приходя в себя, я слышала, как трещали дрова в камине, а в спальне пахло спиртным.
— Я нарушил клятву, — пробормотал Ксандер, приподнимаясь и смотря мне в глаза.
— Наверное, — пожала плечами в ответ, совершенно не чувствуя раскаяния.
Меня окутала приятная истома, а на душе было как никогда спокойно и легко.
— И я ни о чем не жалею. Поехали к изгоям?
— Поговорим об этом позже, — улыбнулась ему.
— А сейчас? — Ирбис многозначительно усмехнулся и провел носом по моей шее.
— Сейчас я все еще по тебе скучаю, — прошептала в ответ и потянулась к его губам.
— Не так быстро, — усмехнулся тот и сел на колени, внимательным взглядом окидывая мое обнаженное тело.
В какую-то долю секунды мне захотелось прикрыться. Но смущение длилось всего пару мгновений.
— Соскучилась, говоришь. Это надо исправить, — и закинул мои ноги себе на плечи, так, что ступни оказались на уровне его головы, одним толчком входя в меня. — Так мы еще не пробовали, — и безболезненно прикусил большой пальчик на ноге.
Вцепившись в кровать, до хруста сжав простыни и до крови закусив губу, я выгибалась и медленно умирала от наслаждения.
Барс не спешил, движения его бедер были плавными, но мощными. Мужчина до упора входил в меня и почти сразу отстранялся. Сильными руками он держал мои бедра, не давая вырваться или убежать, и при этом умудрялся покусывать и целовать, щекоча кожу на ногах.
В этот раз он мучил меня дольше. Доводя до критической точки и отступая. Снова и снова, пока я уже не зарычала от разочарования. И опять сама набросилась на него.
Уснули мы на рассвете, когда сил больше не осталось. Прижимаясь к его боку и засыпая под гулкие удары его сердца, я вспомнила, зачем, собственно, пришла. Осторожно коснулась живота.
«Боги, помогите!» — мысленно воззвала я и провалилась в сон.
Проснулась от ощущения чьего-то пристального взгляда. Рядом резко сел барс и притянул меня к себе. Сон в мгновение ока слетел, и я открыла глаза в поисках опасности.
— Я же вас предупреждал, Миа, — процедил лорд Север, сверкая желтыми глазами.
Перевертыш стоял у кровати вместе с парочкой слуг и смотрел на нас. Вид у него был устрашающий. Мне даже показалось, что у него начинается трансформация. Готова поклясться, что видела, как у него удлиняются клыки. Но мужчина почти сразу взял себя в руки.
— Мой лорд, — глухо произнес Ксандер, пряча меня себе за спину.
— Замолчи! Ты сам дал клятву двадцать лет назад, и не стоит винить меня в том, что я призвал тебя к ответу, — рявкнул он. — Ты отправишься в оплот немедленно! Оттуда в Империю! А ты, госпожа Солнечная, немедленно одевайся и отправляйся в свою комнату. Не знаю, чего вы добивались своим поступком, но я вас предупреждал.
Я была с ним в корне не согласна, но благоразумно промолчала. Лишь крепче прижала простыню к груди, пытаясь придумать, как же быть дальше.
— Миа пойдет вместе со мной. Раз я нарушил клятву, то должен быть изгнан из Долины.
— Решил увезти ее к изгоям? Так, может, сразу убьешь? Все быстрее будет. И не так мучительно. Ты же знаешь, что звероловы с ними сделают, когда они попадут в их руки.
Ксандер вздрогнул и упрямо покачал головой.
— Вас это не касается.
— Еще как касается, — прошипел Север. — Я даю тебе последний шанс. Ты верно служил мне все эти годы. Я не буду заявлять о нарушении клятвы, лишь отошлю на год в оплот, может, на полтора. Все зависит от того, как скоро госпожа Солнечная родит мне внука.
— Этого не будет, — процедил Ксандер.
— Не тебе решать. Что скажешь, Миа?
Ответить я не успела, дверь неожиданно распахнулась, и, запыхавшись, вбежал еще один слуга, в руках у которого был магический свиток.
— Милорд, послание Совета из столицы. Срочное, — тяжело дыша, произнес он и бросил на нас заинтересованный взгляд.
Нахмурившись, перевертыш выхватил свиток и, сняв печать, принялся читать. Чем дольше он читал, тем злее становилось его лицо. Сообщение явно было не из приятных.
— Одевайтесь, — окончив чтение, отрывисто произнес он. — Планы поменялись. Жду через полчаса в своем кабинете.
И вышел.
