Завтра мы должны прибыть в замок лорда Севера.

По крайней мере, так сказал Ирбис. Не доверять ему причин не было. Но все равно я еще не могла до конца поверить, что наше путешествие подходит к концу. За эти две с половиной недели мы столько всего пережили, страдали, рисковали всем, и тут вдруг оказывается, что все должно закончиться.

Чуть больше двух недель. А такое ощущение, что прошла пара лет. Словно та жизнь в Заречье была не моей… Кто мог подумать тогда, что все так обернется. Что спасение раненого лисенка навсегда изменит мой личный мир. Откроет тайны, о которых я даже не подозревала. Даст способности, о которых даже мечтать не смела. И мужчину, без которого уже не представляла своего будущего.

Ирбис Снежный — свирепый перевертыш, с добрым сердцем и удивительно мягкой улыбкой, от которой моя душа словно делала кульбит в груди. Мой смелый и решительный барс. С пронзительными серыми глазами, что в момент наивысшего наслаждения становились похожими на расплавленное серебро, которое обволакивало мою душу.

Перевернувшись на живот и подперев подбородок рукой, я смотрела, как мой мужчина сильными гребками переплывает подземное озеро. Пушистая шкура медленно соскользнула с обнаженных плеч, приятно щекоча кожу. Вздрогнув от холода, вновь подтянула ее, кутаясь в тепло.

Словно почувствовав мой взгляд, Снежный обернулся и улыбнулся.

— Не замерзла?

Я покачала головой.

— Может, еще искупаешься? Вода такая теплая, — он подплыл ближе и навис надо мной, опираясь о каменный бортик термального водоема, рядом с которым я и лежала. Капельки воды ручейками заскользили по обнаженному торсу вниз. Шрамы еще не зажили, ломаными линиями уродуя его кожу.

Завтра в последний раз приму зелье, и сила полностью вернется ко мне. Амулет я сняла уже давно. Но зелье еще блокировало способности, не давая насладиться собственным могуществом. Хотя и беспомощным котенком я больше не была.

— Нет.

— Почему?

— Потому что ты мне все равно нормально поплавать не дашь. И полезешь целоваться.

— Как будто тебе не понравилось, — фыркнул тот, заставив против воли покраснеть.

То, что барс делал со мной и моим телом всего каких-то десять минут назад на этом месте, вызывало такие сладкие воспоминания и будоражило кровь.

Постоянная дорога, ночевки на постоялых дворах, где мы спали в разных комнатах (я с Кианом, а он со своими людьми), и отсутствие возможности уединиться сыграли свою роль. Последние дни вокруг нас уже искры летали. Любое прикосновение, пересечение взглядом — и желание вспыхивало удушающей волной, мешая нормально думать. И вот сегодня, пока остальные готовили обед на костре, Ирбис вытащил меня сюда, поплавать в термальном озере и отдохнуть.

Я помнила, как вода окружала разгоряченные тела. Как мелодично плескалась, вторя нашим прерывистым и резким движениям. И это безумное сочетание ласковых волн с прикосновениями сильных и в то же время нежных рук, что блуждали по моему телу, лаская каждый сантиметр чувствительной кожи, сводило с ума.

…Жаркие, порочные губы, которые ловили и заглушали мои стоны и крики, когда я не могла уже сдерживать их.

…Хриплое, тяжелое дыхание, которое музыкой отзывалось в сердце и вызывало дрожь по телу.

…Твердые камни берега озера. Они болезненно вдавливались в нежную кожу на ладонях, когда я опиралась о берег руками. Помнила, как хотела впиться в них ногтями, когда Ирбис входил в меня сзади, ускоряя безумный ритм, до синяков сжимая бедра.

Я знала, что существуют разные позы для удовлетворения желания, но даже не подозревала, что они могут быть столь разнообразными.

— Понравилось. Нам пора возвращаться. Надо отправляться в путь, — вздохнув, ответила ему.

— Скоро будем дома. — Ирбис поймал мою ладошку и нежно поцеловал.

— Знаю.

Я действительно была этому рада. Мне хотелось наконец где-то осесть. Засыпать в своей собственной комнате в объятиях моего наула, а не ночевать в постоялых дворах так далеко друг от друга. Провести день так, как мне захочется, а не любуясь проплывающими мимо пейзажами, сидя в карете. Мне многого хотелось. И совсем скоро мечтам суждено сбыться.

За эту неделю я много узнала из жизни Долины.

Оказывается, у них тут не было разводов. Развестись разрешалось Советом в исключительных случаях. Зато были наулы и луаны, промежуточный этап между свиданиями и браком. Отношения со своими правилами и обязанностями. Не брак, но и не свобода, когда двое могут присмотреться друг к другу. Дети, что могли появиться в результате такого партнерства, считались законными наследниками. У нас в Империи, особенно на окраине, меня бы закидали камнями как блудницу. А тут считалось нормой.

Да, мне ко многому пришлось привыкать.

Например, к тому, что теперь мы с Кианом не одни и у нас есть свой собственный, личный перевертыш. И это не пустые слова. Ирбис (я все-таки старалась даже мысленно называть его именно этим именем, чтобы потом случайно при всех не проговориться) много времени проводил с моим сыном. В какой-то момент я даже начала немного ревновать. Первые два дня барс провел с нами в карете. Из-за полученных ран, несмотря на довольно сильные зелья и высокую скорость регенерации, ему было еще тяжело ехать на лошади. Но потом, как только стало легче, он вернулся в седло и стал периодически брать Киана с собой. Малыш буквально расцветал от внимания к себе. Ночами, укладываясь спать, он мог часами рассказывать, что делал с «дядей Ирбисом» и что будут делать завтра. Каждый раз, когда я смотрела в его сияющие глазки и слушала восторженный шепот, у меня сжималось сердце от тоски.

Я всегда понимала, что не могу заменить ему отца. Есть вещи, которые мальчику может объяснить и рассказать только другой мужчина. И, безусловно, была рада, что Киан пошел на контакт с барсом, что не замкнулся в себе. Но временами все равно ревновала. Иногда мне даже казалось, что сын начинает любить меня меньше. Этот страх длился всего пару мгновений, но потом я всегда корила себя за слабость и глупые мысли.

С Крисом тоже все было непросто. Лисенок больше не выступал в роли сводни и даже немного примирился с тем, что расставаться с Ирбисом мы не собирались. Радости ему это не прибавляло, но он хотя бы перестал морщиться и отводить взгляд.

Меня волновало другое: никто ему так и не сказал, что его отец находится при смерти. Кристофер знал, что тот болен, но не больше. Меня эта скрытность удивляла.

— Почему вы ему не расскажете правду? — приставала я к Снежному. — Мальчик должен знать. Это же его отец.

— Приказ лорда Севера.

— Но он лишен смысла. Крис все равно узнает. Лучше дать ему возможность свыкнуться с этой мыслью, — отступить я не могла и схватила мужчину за руку, не давая уйти. Мы стояли во дворе у кареты и готовились к отправке. Крис еще не спустился, и можно было поговорить не таясь.

— Миа, послушай. Очень мало лиц, которые знают о состоянии Гедеона. Можно сказать, единицы.

— Но почему?

— Потому что, когда он умрет, начнется грызня за наследство, — вздохнув, признался Ирбис.

— Не понимаю. Кристофер же законный наследник. Какие могут быть проблемы?

— Он лис… Обычно сыновья перевертышей наследуют сильную ипостась своих родителей, а дочери берут слабую. У него произошло иначе, Крис пошел в мать. Вассалы Севера не примут его, посчитают слишком слабым.

— И есть кандидаты?

— Да, есть. Племянник лорда. Фамул Север и его сыновья… Даже думать не хочу о том, что будет, когда Гедеона не станет.

— Можешь что-то сделать?

— Нет, — он покачал головой и, вытянув руку, убрал прядь моих волос за ухо, которые из-за резкого порыва ветра все время падали на глаза. — И ты никуда не лезь, хорошо?

— А ты? Ведь точно влезешь в самую гущу.

— Поговорим об этом позже, — пробормотал он и посмотрел мне за спину.

Быстро обернувшись, я увидела лисенка, который уже вышел на крыльцо постоялого двора, зябко кутаясь в плащ.

Связь с питомцами становилась все крепче. Теперь, когда сила почти вернулась ко мне, общение с хейдами было легким. Они могли посылать мне картинки увиденного, я — мысленно отдавать им приказы. Мы все уже привыкли к ним и не представляли путешествия без пяти удивительных птиц.

Пока я предавалась воспоминаниям, любуясь прозрачными водами и наслаждаясь тихим плеском волн, Ирбис уже вылез из озера. Совершенно не стесняясь, подошел ближе и, взяв полотенце, принялся методично стирать влагу с кожи.

— Одеваться собираешься? — не поворачиваясь, поинтересовался он.

— Подай мне вещи.

Я села на импровизированном ложе, придерживая теплую шкуру рукой и зябко поводя плечами, когда их коснулся прохладный воздух. Несмотря на то что здесь было теплее, чем на воздухе, расставаться с нагретым местечком не спешила.

— А может, вернемся чуть позже? — заметив, что я замешкалась, обернулся он.

От яркой вспышки в его серых глазах и ленивой улыбки на чувственных губах у меня заныло в груди, и против воли я улыбнулась в ответ.

— Даже и не думай.

— Уверена?

— Абсолютно.

— Твое решение, — пожал плечами барс и бросил мне костюм для верховой езды.

Одевалась я быстро, слегка дрожа, когда холодная ткань соприкасалась с кожей. Но все-таки кое-что уже давно меня беспокоило, мешая насладиться таким необходимым ощущением покоя и умиротворения. И я уже не видела смысла больше молчать.

Наше будущее оставалось туманным, а взаимоотношения зыбкими, как песок, того и гляди, ускользнут, оставив лишь воспоминания. Мы никогда не разговаривали с Ирбисом о будущем. О том, что будет с нами, как только мы приедем в замок. Продолжатся ли наши отношения, или все закончится.

Мы не говорили друг другу о чувствах, вообще избегали этой темы разговора. И дело было не только в барсе, но и во мне. Спроси меня сейчас, что я чувствую к Снежному, я бы так сразу не смогла ответить. По сути, я никогда никого не любила. Любовь к Киану не считается. Он мой сын, мой лучик света, но это не то.

Я ведь никогда не была влюблена по-настоящему. С Томом все было сложно. Он мне действительно нравился, но скорее как лучший друг. Уверена, если бы я испытывала к нему любовь, то никогда бы не поступила так с нами, не скрыла бы от него беременность, не позволила бы ему жениться на другой. И никакие отговорки, что я хотела как лучше, не помогли бы.

Я не знала, что такое настоящая любовь, и сейчас как никогда боялась ошибиться.

Временами мне казалось, что Ирбис понимал мое состояние, поэтому не торопился с разговорами, давая мне возможность привыкнуть и разобраться в себе. А иногда, наоборот, я думала, что ответных чувств ко мне он не испытывает. И эта неопределенность заставляла нервничать.

Сколько раз я хотела завести этот разговор и не могла, боясь услышать правду или скрытую ложь. Но уже завтра мы приезжаем во дворец, и трястись больше не имело смысла.

— Скажи, а что будет дальше? — тихо произнесла я, трясущимися руками застегивая крохотные пуговки на жакете.

— Приводим себя в порядок и возвращаемся к нашим. Пора отправляться в путь.

— Я не об этом. Что будет с нами… когда приедем в замок?

И тут же увидела, как напряглась его спина, когда он понял, что именно я сейчас имела в виду. Но замешательство длилось всего долю секунды. Оцепенение спало, и барс продолжил одеваться. Его движения оставались уверенными и плавными, и ничто не выдавало волнения.

— Первое время, пока не вернется лорд Север, нам придется жить в замке. Надо присмотреть за Крисом, узнать, как Гедеон. Скорее всего, надо будет готовиться к похоронам. Проблем много. А потом…

— Что потом?

Вздохнув, мужчина повернулся и посмотрел мне прямо в глаза, не таясь и не смущаясь.

— У меня в городе есть собственный дом. Он находится недалеко от замка. Домик небольшой, всего два этажа, пять спален, гостиная, столовая, кабинет, минимальный штат прислуги… Я бываю там редко, большей частью находясь в разъездах. Так было раньше. Не уверен, что у меня сразу получится стать заботливым мужем и отцом, но я буду стараться… И я прошу тебя стать хозяйкой в моем доме. Как ты на это смотришь?

— Меня? — прошептала едва слышно. — Хозяйкой?

— Да. Мы наймем еще слуг, ты можешь делать перестановку, ремонт тоже не помешает. Все, что захочешь, — с каждым произнесенным словом Ирбис подходил все ближе, пока не встал вплотную. — Деньги у меня есть. За годы службы накопились, плюс удачные инвестиции. А тратить мне было не на что, так что сумма на счету довольно неплохая.

— Ты хочешь, чтобы мы жили вместе? — я его почти не слушала, до конца не веря в то, что происходит.

Он ласково провел ладонью по моему лицу и улыбнулся:

— Хочу. Ты очень дорога мне, Миа. И отпустить тебя с Кианом я просто не смогу. И причина не только в сексе, хотя от одного твоего запаха я схожу с ума. И не в силе и хейдах, для меня это, скорее, проблема. Дело в тебе. Я никогда не встречал столь удивительной, честной, щедрой и чистой девушки. Не знаю, любовь ли это, но мне хочется верить, что да. Готова ли ты разделить жизнь со мной?

— А ты? — сглотнув, спросила у него. — Готов принять меня такой, какая я есть?.. И Киана?

— У тебя чудесный сын. Смелый, добрый и решительный. Для меня честь стать ему отцом. Ну, так что, Миа? Есть что ответить?

Как много мне хотелось сказать ему.

Как много нужных и правильных слов роилось в голове, мешая сосредоточиться. Они наваливались скопом и стремились сорваться с губ.

Я верила ему.

Знала, что Ирбис не лжет. Он предельно честен со мной и откровенен. Каждая фраза, произнесенная им, была не просто набором ненужных слов, сказанных просто так, без смысла. Это все было произнесено от чистого сердца. И поэтому было так дорого мне сейчас.

Мгновение, как удар сердца, и внезапно все пропало. Ни единой четкой мысли. Даже простого звука не могла выдавить. Понимала, что надо что-то сказать, что он ждет, а не могла.

— Я… — выдохнула и шагнула к нему, утыкаясь носом в шею. — Да…

И сразу почувствовала, как напряжение ушло из его плеч, как расслабилось тело. Он так боялся, что я откажу ему. Не приму столь ценный дар сердца.

«Глупый, неужели не понимает, как дорог мне».

— Да? — нежный шепот у уха и ласковое прикосновение к виску. — Уверена?

Говорить я все еще не могла, поэтому просто кивнула, еще сильнее прижимаясь к крепкому телу, наслаждаясь его теплом и пряным ароматом.

Словно камень с души свалился. Именно это было правильным и верным. Только мы — в прошлом, настоящем и будущем.

— Я сделаю все, чтобы ты никогда не пожалела о своем решении, Миа… Чтобы ты была счастлива. Клянусь перед лицом Богини.

В ответ подняла лицо и покачала головой:

— Не надо клятв. Я верю…

— Миа, — то ли стон, то ли шепот, от которого сердце зашлось как сумасшедшее. — Моя девочка… Моя ведьма… Не отдам тебя никому… Буду биться за тебя до последней капли крови.

И в следующее мгновение его губы накрыли мои в пьянящем поцелуе. В нем не было страсти, огня, бешеного темперамента, лишь сводящие с ума нежность и любовь. Пусть я боялась признаться ему, себе, всему миру. Но больше скрывать правду не имело смысла.

Я любила. Не за красоту, не за силу, не за ум, не за характер. А за все сразу. Как можно выделить что-то одно в полноценной личности? В сильном мужчине, который знает, что такое долг, честь и любовь? Сколько раз я была свидетельницей его благородства, не перечислить. Я просто любила его… всего.

Сначала чувствовала восхищение, затем признательность, привязанность, страсть, а после уже любовь. Ту самую, о которой все так мечтают. Я не звала ее, не ждала, но и отказываться не собиралась. Только полюбив, я поняла, что такое настоящее счастье.

— Нам пора идти, — произнес он, оторвавшись от моих губ, и мягко улыбнулся.

— Подожди, — я схватила его за руку, не давая отойти.

— Что-то случилось?

— Нет, то есть да… Или нет.

— Так нет или да?

— Я люблю тебя, — выпалила на одном дыхании и замерла, всматриваясь в его лицо. Пытаясь понять, как отреагирует он на мои слова. От этого зависело очень многое.

Замер на долю секунды…

Глаза вспыхнули ярким огнем, и он схватил меня за плечи, вглядываясь в лицо. А на лице сияла такая шальная улыбка, что я не могла не улыбнуться в ответ.

— Что? Что ты сейчас сказала?

— Я люблю тебя, — прошептала едва слышно.

— Еще… Скажи еще раз…

— Я люблю… Ай, что ты делаешь? — Ирбис внезапно подхватил меня на руки и закружил так сильно, что все замелькало перед глазами. — Отпусти, сумасшедший.

— Никогда. Слышишь, никогда тебя не отпущу! — барс остановился и прижал к себе. — Как только разберемся со всеми делами, пойдем в Храм.

— Какой Храм? — растерялась я.

— Такой. Выйдешь за меня замуж, Миа? — совершенно серьезно спросил он, а у меня в который раз пропал дар речи.

— Но ведь у вас же нет разводов, — напомнила ему.

— Я помню.

— Но тогда…

— В бездну все, Миа! И слушать ничего не хочу! Или у тебя есть возражения?

— Нет, но…

— Вот и отлично. — Снежный опустил меня на землю и чмокнул в нос. — У тебя нет возражений, у меня нет возражений, значит, решено.

— Ирбис, это очень ответственное решение, — попыталась я воззвать к его разуму.

— Миа, — рассмеялся он. — Ты ненормальная. И не должна меня отговаривать, а должна прыгать от счастья.

— Уже прыгаю, — фыркнула в ответ. — Еще немного, и взлечу.

Вновь поцелуй. Быстрый и неуловимый, как ветер, и сладкий, как патока. Мужчина явно намеревался сбить меня с мысли.

— Как же я тебя люблю, — шепнул он, лукаво улыбнувшись.

Сначала показалось, что я ослышалась.

— Что? Но ведь ты же только недавно говорил, что не знаешь, какие чувства испытываешь ко мне.

А этот перевертыш вновь рассмеялся:

— Я люблю тебя, Миа. И давно знаю о своих чувствах. Вот только кое-кто не был готов их услышать. Ты в своих-то еще не особо разобралась. Поэтому и молчал.

— Боги, — только и могла ответить я. — Все слишком запуталось.

— А по-моему, все, наоборот, разрешилось, — хмыкнул Ирбис, притягивая к себе. — Так что готовься, совсем скоро вы с Кианом смените фамилию.

— С Кианом?

— Конечно, я собираюсь усыновить его. Ты не против?

— Нет, — прошептала я в ответ, все еще не в силах поверить, что мне это не снится.

— Пора идти, — шепнул барс и запечатлел на губах еще один поцелуй.