ГЛАВА 9
Тепло души
Ирбис
Точным и ловким движением барс приземлился ровно посредине их небольшой западни. Ему пришлось очень сильно постараться, чтобы не задеть лапами и хвостом ни одну из бомбочек. Он их не видел, но отлично запомнил, куда Миа поставила каждую.
Миа… Ему нравилось называть ведьму по имени. Про себя, конечно. Вслух он предпочитал обращаться к ней именно ведьма. Просто потому, что ему было приятно смотреть, как она злится. Как вспыхивают яркими пятнами бледные щеки, как полыхают гневом черные, как ночь, глаза, как она отчаянно кусает губы, пытаясь успокоиться.
Временами ему приходилось напоминать себе, что не стоит к ней присматриваться, даже смотреть в ее сторону. Как только они прибудут в Долину, их пути разойдутся навсегда, так зачем лишние телодвижения.
А губы у нее сладкие. Ирбис до сих пор помнил, как неумело Миа прижималась к нему, как робко хватала за плечи. Правда, как только он взял инициативу в свои руки, девушка кардинальным образом преобразилась — стала смелее, раскованнее и горячее. Но все равно чувствовалось, что опыта у нее маловато…
Интересно, а у нее кто-нибудь был после мужа? Непохоже. Конечно, можно было свалить все на то, что она ведьма, он — перевертыш (читай — враги), но Ирбис точно знал, что дело не в этом. На его поцелуи девушка отвечала весьма темпераментно, но робко… Словно понятия не имела, что надо делать и как. Сколько сейчас ее мальчонке? Четыре? Пять? Это ж сколько долгих месяцев без тепла и ласки? Так долго хранить целомудрие ради погибшего парня… М-да, нет, он бы так не смог.
Да и какая ему разница.
Барс слегка повел ушами, вслушиваясь в шорохи ночного леса.
Скоро, уже скоро… Они так близко.
А мысли опять возвращались к черноволосой девушке с глазами цвета ночного неба. И отчего-то неспокойно было на душе. Снежный же оставил ее в безопасном месте, маги туда не придут, но все равно чувство тревоги не проходило. Инстинкты хищника требовали бросить все и проверить, что там с симпатичной самкой. И это было немного странно. Обычно его внутреннего зверя мало интересовали девушки, и на все похождения хозяина он не обращал внимания. А тут вдруг стал беспокоиться.
А шаги звероловов становились все громче. Ирбис слышал, как хрустели ветки и листья под их ботинками, как тяжело они дышали, выпуская наружу пар.
Пара томительных секунд, когда даже у него замерло сердце. Не от страха, а от ожидания и этих последних мгновений тишины и покоя. Когда кровь еще не пролита и сердца бьются в груди. Ирбис глубоко вдохнул, и запах людей защекотал в груди. Да, помыться кому-то не помешает.
Первыми появились маги, внимательно осмотрели дорогу, явно сканируя ее на ловушки (оставалось надеяться, что Миа все сделала правильно), и остановили свой взгляд на нем. Ирбис с трудом сдержался, чтобы не упасть на спинку и не помахать им хвостиком.
— А вот и наш перевертыш. Я ждал тебя, Ксандер. Ну вот мы и встретились, — ухмыльнувшись, произнес один из них и сделал два шага вперед.
Высокий, худощавый и смуглый. С иссиня-черными волосами и пронзительными темно-карими глазами на скуластом лице. Ирбис мог не напрягать зрение, чтобы разглядеть его. Он и так отлично помнил внешность этого мужчины. Того, кого надеялся больше никогда не встретить. Ибо исход этой встречи будет только один — смерть проигравшего.
И если до этого мгновения перевертыш был спокоен и сосредоточен, то теперь все изменилось. Боль потери вкупе с холодным одиночеством огнем полоснула по застарелой ране на сердце. Даже спустя столько лет он ничего не забыл… и не простил. Миа ошиблась: они пришли не за ней и Крисом, эти ловушки были рассчитаны именно на него — Снежного.
Вот ведь… щенок мелкий, мало по носу получал в свое время. Все никак не успокоится. Пытается доказать что-то. Вон даже сколько народа собрал, чтобы его, Снежного, поймать. Теперь понятно, почему Миа так быстро обезвредила ловушки с минимальными потерями для себя. Дейл всегда безалаберно их ставил, особенно когда шел охотиться на перевертышей. Уверенный в своей силе и превосходстве, он наплевательски относился к любым мелочам. И всегда на этом проваливался.
Глядя в его черные, горящие лютой ненавистью и презрением глаза, Ирбис в который раз подумал, что если бы боги того пожелали и все сложилось иначе, то он мог стать таким же. И непременно стал бы. Нет, не так, Ксандер был бы хуже. Намного хуже, потому что ошибок не допускал, в отличие от самоуверенного Дейла.
А маг уже начинал кипятиться, ожидая от барса ответа или хоть каких-нибудь признаков страха или нервозности. Но лучше страха…
А тот продолжал спокойно стоять среди деревьев, периодически постукивая толстым хвостом о землю, словно издевался.
— Взять его… И лучше мертвым, — злобно оскалившись, приказал Дейл. — Все помнят, какую сумму Верховный назначил за его голову? Заплачу еще сверху десять золотых тому, кто принесет мне его шкуру.
Про ловушки он ничего не сказал — уверен, что они остались на месте.
Ирбис припал к земле и слегка повел плечами, готовясь к первому прыжку. А лучники уже достали арбалеты. Умные ребята — нахрапом решили не брать. Правильно делают. Потому что близко он их не подпустит. Главное, заманить их в самое сердце ловушек… И самому при этом не попасться.
Последние мгновения… И он сделал первый прыжок, уворачиваясь сразу от двух стрел, затем, не останавливаясь, еще один и еще… Оставаться на одном месте было подобно смерти, стоило чуть-чуть зазеваться, и стрела попала бы в цель. А умирать Ирбис сегодня никак не собирался.
Щелчок первой сработавшей бомбочки был словно музыка для его ушей. И ведь сработала же. Снежный был полностью уверен, что ведьма практически на нуле и активировать их не сможет. Но мини-ловушка действительно сработала, и угодивший в западню зверолов ярко вспыхнул и осыпался пеплом на промерзлую землю.
«Жестокая женщина», — ухмыльнулся барс про себя.
Остановило ли это подельников? Нет, наоборот, еще больше разозлило. Смотреть на реакцию Дейла Ирбис не стал. Отвлекаться сейчас было нельзя, а тот действовал как раз ему на руку. Нормальный предводитель сперва оценил бы врага, его способности, слабые и сильные стороны. А не кидался бы сломя голову на верную смерть.
Вот и первый зверолов совсем близко. С перекошенным лицом бросил в него пузыречек с зельем. Ирбис с трудом уклонился от этой отравы, что призвана была либо парализовать его, либо лишить органов чувств. И чуть не попался следующему зверолову с таким же пузырьком. В этот раз опять повезло, зелье упало в полуметре от него. Но это не могло продолжаться вечно, надо было что-то делать, и как можно быстрее. Оскалившись, барс сам бросился на одного из нападавших и припечатал его к ближайшему дереву. Зверолов охнул и обмяк. А Ирбис уже повернулся к следующему.
И все-таки не успел быстро сориентироваться. Заднюю лапу обожгло болью, и он едва не упал, неловко приземлившись и чуть не завалившись на землю. Скосив глаза, увидел стрелу, что торчала из голени. Хорошо хоть, навылет прошла, не придется потом наконечник искать. А рана горела и жалила, не давая сосредоточиться.
Словно стая псов, почуяв запах крови, люди бросились на него всей толпой… Защелкали бомбочки, озаряя яркими вспышками ночной лес.
А следом сработала и одна из ловушек Дейла, что Миа перенесла на другое место.
Припадая на лапу, перевертыш быстро отскочил в сторону, когда запущенная воронка заискрила, засверкала и начала медленно затягивать внутрь себя все, что было в радиусе пяти метров — листья, ветки, орущих от страха и ужаса звероловов. С каждым мгновением ее сверкающие спирали закручивались быстрее и быстрее, захватывая все большую территорию.
На него уже не обращали внимания, пытаясь спастись от этой смертоносной машины, и… зацепили вторую — столь же мощную и ужасающую.
Ирбис в три прыжка отскочил от зоны поражения и быстро огляделся.
Там, посредине тропы, кричали умирающие в страшных мучениях люди, сверкали яркие вспышки молний и ярко-синих линий силы, что продолжали кружить в безумном вихре. А на другой стороне все так же стояли три мага и молча продолжали наблюдать.
Барс всмотрелся в лицо Дейла, что сейчас было особенно хорошо освещено сполохами магии. Красивое, породистое лицо было искажено гневом и яростью, а Ирбис невольно затаил дыхание. Как он поступит? Струсит, как всегда, не решившись вступить в открытый бой, или все-таки набросится?
Если второй вариант, то будет плохо… Сбежать не получится, слишком силы неравны, особенно теперь, когда нога так болела и кровь тонким ручейком медленно стекала вниз. Он отчетливо чувствовал этот сладкий металлический запах собственной крови.
Если маг почувствует его слабость, то вцепится и не отпустит.
Секунда за секундой, и только взгляды друг на друга, крики уже стихли, и ловушки тоже, постепенно теряя магию. Спираль крутилась все медленнее, пока, вспыхнув, не исчезла.
«Не уйдет», — пронеслось в его голове, и шерсть на загривке невольно встала дыбом.
Дейл словно понял, о чем именно думает в этот момент Ирбис, и кивнул, подтверждая, после чего дал команду своим сообщникам, и они двинулись в его сторону.
Один против троих магов. Остается только молиться богам, что Кристофера удастся увезти как можно дальше и перехватить его не успеют. А Миа… Она сильная, она справится.
И внезапно все изменилось.
Резкий порыв холодного ветра, заставивший его вздрогнуть, и страшный птичий клекот откуда-то сверху. Снежный рефлекторно пригнулся, прижимая уши к голове и напрягаясь. А когда выпрямился, чтобы увидеть, что же это было, чуть не охнул от изумления.
Хейды — древние создания, само воплощение сырой магии воды. Жуткие монстры, полностью состоящие изо льда, холода и мороза, что сейчас приняли облик гигантских птиц.
Когда-то очень давно, когда магов в этом мире было намного меньше, а перевертышей не было вовсе, резерв каждого одаренного был очень велик. Они могли обращаться к сырой магии для вызова и подчинения таких вот страшных и беспощадных чудовищ.
Есть даже страшная легенда о том, как один злой маг за считаные часы покорил целый город только с помощью огненных хейдов. Но время шло, сменялись года, пролетали столетия. Резервы становились все меньше, и к сырой магии уже никто не обращался, ведь риск заледенеть, обменяв тепло своего тела на армию хейдов, был слишком велик.
И вот теперь над ними кружили пять ледяных монстров. Барс даже слегка помотал головой, решив, что у него начались галлюцинации от кровопотери. Но нет, они действительно были настоящими.
Маги? Дейл? Нет, у него не хватило бы смелости. Тем более что, спикировав и громко клекоча, хейды принялись атаковать троицу, обстреливая их ледяными перьями. Значит, не они их вызвали…
Миа!
О Боги! Это Миа!
Глупая девчонка!
Ирбис, бросив последний взгляд на магов, что, создав огненный щит, отбивались от нападок хейдов, бросился бежать.
Надо спешить, пока не слишком поздно.
Бежал, перепрыгивал через поваленные деревья, не обращая внимания на ноющую боль в лапе, на болт, что продолжал торчать из раны, на общую усталость.
«Успеть… Только бы успеть…»
И опоздал…
Стены небольшой пещеры покрылись толстым слоем инея и снега, да и сама температура упала градусов на пять. Сама же ведьма лежала у границы водопада, вытянув вперед руку. Свернувшийся комочек некогда хрупкой девушки, что вызвала древних демонов силы и замерзла, спасая его.
— Глупая девчонка, — в сердцах рыкнул он.
Ему хотелось рычать, рвать когтями землю и бросаться на каменные выступы, чтобы хоть как-то выплеснуть ту боль, что терзала его изнутри. Но, несмотря на это, надежда все равно оставалась. В один прыжок он оказался рядом с ней и принялся обнюхивать ее лицо.
Барс все пытался понять, как глубоко она погрузилась в стихию, сколько живительного тепла отдала.
Сердце еще билось. Скованное льдом и холодом, оно еще слабо стучало в ее груди.
Ирбис фыркнул и в одно мгновение принял человеческий облик. Забытая рана тут же дала о себе знать, плюс еще стало очень холодно. Он, конечно, перевертыш, и уровень теплокровности у него выше, чем у людей, но не до такой же степени. Хромая и дрожа, мужчина бросился в угол пещеры, зная, что там должен был остаться хворост, сам лично оставлял четыре месяца назад, когда укрывался тут от преследователей.
Хворост пришлось буквально выбивать из-под снега и льда, тратя на это драгоценные минуты. Бросив десяток веток на середину, сжимая и разжимая заледеневшие пальцы, Ирбис произнес одно из шести заклинаний, которыми он мог пользоваться, будучи перевертышем. Небольшой огненный шарик соскользнул с его пальцев и упал на сырые ветки, которые тут же зашипели под его натиском, исходя паром.
Ирбис тут же схватил одеяло, которое эта дурочка бросила прямо на пол, и аккуратно расстелил его у костра, что с каждой секундой разгорался все сильнее и сильнее. И сразу же положил заледеневшую девушку на импровизированное ложе. Сам сел рядом, вздрогнув от резкого контраста — жар огня и холод одеяла. Нужно было достать стрелу и обработать рану. Ведьме он точно помочь не сможет, если истечет кровью.
Весь процесс занял от силы пару минут, но было больно так, что он некоторое время весьма долго и витиевато ругался. Хорошо, что девушка была без сознания и не слышала столь пламенную речь. Нужные мази нашлись в ее сумке. Снежный определил их по весьма специфическому запаху (тут-то и пригодился его хищный нюх). Быстро смазал раны мазью и перевязал куском тряпки, что нашел там же. Теперь стоило заняться девушкой.
Вновь взглянув на ее спокойное и даже умиротворенное лицо, Ирбис опять выругался. Ее синюшно-белая кожа на фоне черных волос, что уже покрылись тоненьким слоем инея, смотрелась ужасающе. Словно сама Богиня Смерти уже наложила отпечаток на ее тело.
Костер не помогал, Он даже не смог растопить снежинки на ее впалых щеках. Девушка медленно замерзала изнутри, и все его ухищрения были напрасны.
В голове мухой зудела мысль о передаче энергии. Если бы он был магом, то легко мог бы через поцелуй передать ей часть своей силы, да хоть всю без остатка, но Снежный перестал быть колдуном более двадцати лет назад. А Миа уже почти перешла грань этого мира и взять самостоятельно ничего не могла.
Но если попытаться? Просто попытаться… А вдруг получится?
Быстрый взгляд на обескровленные синие губы, и он аккуратно прикоснулся к ним. Все равно что целовать кусок льда. Но Ирбис отказывался сдаваться, лаская и согревая дыханием, слизывая языком капельки влаги, и внутренне просто кричал: «Возьми ее, возьми мою силу».
И ничего. Миа его не слышала.
— Ты не умрешь, — рыкнул он и принялся сдирать с нее одежду — тонкую рубашку, штаны, что она совсем недавно одолжила у Криса.
До тех пор, пока ведьма не предстала перед ним абсолютно нагая.
«Красивая», — отметил он, не в силах удержаться от того, чтобы не пройтись взглядом по ее телу. Даже несмотря на то, что времени не было и надо было спешить, Ирбис не мог не отметить каждую деталь. Тонкая талия, округлые бедра, длинные ноги и высокая грудь с манящими розовыми вершинками… Блики огня красиво мерцали и переливались на мелких кусочках льда, что покрывал большую часть ее тела. Еще немного — и Миа просто превратится в ледяную статую.
— Ты будешь жить, ведьма! — шепнул он, в одно мгновение меняя положение и нависая над ней на вытянутых руках.
Вгляделся в лицо, после чего накрыл ее тело своим.
Первое прикосновение кожи выбило у него воздух из легких. Ему стоило огромных трудов сдержаться и не отпрянуть от нее. Какая же она холодная. Закусив губы, он пытался сосредоточиться на собственном дыхании.
Но шло время, а холод все не уходил.
Снежный в какой-то момент стал осознавать, что, вполне возможно, тепла его тела не хватит. Слишком много Миа отдала сырой магии. Его самого уже трясло от холода.
Но перевертыш все равно не мог смириться с ее гибелью.
— Нельзя согреть снаружи, будем греть изнутри! — выдавил он, быстро приподнимаясь.
И пусть после Миа убьет его, назовет насильником и извращенцем. Пусть спустит на него потом своих зверюшек. Ирбис действительно готов был принять любое наказание. Но она будет жить.
Снежный осторожно провел подушечками пальцев по ее бедру, очертил узор на впалом животе, затем зигзаг вокруг груди, обвел линию ключицы и замер на шее.
Красивая и такая бесчувственная…
— Ну же, Миа, ты же не такая… — шепнул он ей на ушко. — Ты горячая и страстная… Как глоток весеннего воздуха — обжигаешь и манишь своим теплом… Ответь же мне… Ответь…
Ничего. Все то же холодное тело и слабое биение сердца. Девушка не отреагировала ни на его прикосновения, ни на слова — вообще ни на что. От бессилия он едва сдержался, чтобы не заорать. Что же делать? Как быть?
Наверное, надо увеличить натиск.
Сказано — сделано.
Ирбис вновь наклонился к ее лицу и осторожно коснулся губ. Не впивался в страстном болезненном поцелуе, а именно касался, мягко и очень нежно. Сначала в один уголок рта, затем в другой. Быстрые и легкие поцелуи в щеки, в нос, лоб и снова в губы…
— Миа… Миа… Девочка-солнце… — шептал он, согревая ее дыханием. — Не бросай нас, ты еще нужна своему сыну Киану. Ну же, красавица, борись… Ты же сильная… Ты сможешь…
Сначала этот поцелуй был целомудренным, лишь прикосновение сухих губ, но в какой-то миг все изменилось. Он внезапно вспомнил, как эти самые мягкие, теплые уста прижимались к его, как ведьма неумело отвечала на его ласки.
— Миа, ведьмочка, ну же, ответь мне… Хочешь, расскажу тебе, какая ты?.. Какая нежная у тебя кожа… Какие мягкие губы, — шептал он в перерывах между поцелуями.
Барс не увидел, а скорее почувствовал, как она стала потихоньку оттаивать. Исчез леденящий кожу мороз, тело девушки стало более мягким на ощупь. Получилось! Он все делает верно!
Огонь вспыхнул в крови, и суровая необходимость неожиданно стала чем-то большим. Перевертыш уже не пытался отследить реакцию Миа на свои прикосновения. Просто целовал, наслаждаясь вкусом ее оттаявших губ. Руки нежно и собственнически скользили по девичьему телу, не останавливаясь ни на мгновение. Снежному стало просто жизненно необходимо прочувствовать ее всю от начала и до конца. Закрепить и сделать своей.
— Хочешь услышать, как сильно я хочу тебя?.. Мечтаю почувствовать твои прикосновения… ощутить отклик тела! — льда больше не было, лишь капельки влаги, совсем крохотные, что он быстро стирал своими ладонями, лаская ее хрупкое тело. — Если бы ты знала, что сводишь меня с ума…
Но и этого ему казалось мало.
Перевертыш сжимал ее грудь, ласкал губами крохотную темно-розовую бусинку, слегка покусывал чувствительную кожу на шее в том месте, где все сильнее и отчетливее билась жилка, и тут же зализывал, совершенно теряя связь с действительностью.
И она дрогнула…
Едва заметная дрожь прошла по телу, и тихий вздох-стон, который мужчина поймал губами, усиливая натиск.
Триумф исчез в водовороте истинной страсти, где не было победителей и проигравших.
Это давно уже перестало быть операцией по спасению, став чем-то гораздо большим. Теперь, когда Миа отвечала на его прикосновения, все стало совершенно иначе. Ему нравилось покрывать поцелуями ее лицо. Нравилось вдыхать головокружительный аромат ее тела, так не похожий на другие, гладить нежную кожу и чувствовать отдачу. С каким-то первобытным и хищным восторгом осознавал, что ведьма так же, как и он, горит в этом чувственном наслаждении, плавясь в его руках, как воск.
Девушка выгибалась под ним, провокационно терлась о его плоть и слабо вскрикивала от ласк, что теперь стали гораздо смелее. Нет, ведьмочка не была пассивной к его соблазнению — наоборот, цеплялась за него, царапала спину в кровь и даже укусила за плечо, доводя внутреннего зверя до ошалело-счастливого состояния.
Рука тем временем опустилась к бедрам, осторожно касаясь чувствительного местечка.
— Ирбис, — выдохнула Миа, рефлекторно приподнимая бедра, когда, раздвинув влажные складки плоти, он принялся ласкать сосредоточение ее женственности.
— О да. Назови меня по имени, Миа, — выдохнул он, с трудом сдерживаясь, чтобы не взять ее прямо здесь и сейчас.
Рано… Еще слишком рано, сначала он хотел полностью насладиться ее реакцией.
Она мотала головой, дрожала, всхлипывала, закусывала губу до крови (с каким удовольствием он слизывал потом эту алую капельку) и стонала… О боги, как она стонала! Это была самая лучшая музыка для него. А тело уже было полностью под контролем, отвечая на каждое движение его пальцев.
— Ирбис… Я… не могу, — шептала Миа, с трудом дыша. — Пожалуйста.
Раз девушка просит, то отказывать просто нельзя. Но прежде…
— Миа, — он схватил ее за голову и заставил посмотреть себе в глаза. — Миа, останови меня. Скажи «нет», и ничего не будет. Ты же понимаешь это? В противном случае я уже не отступлю.
Как же перевертышу было тяжело это говорить. Его буквально корежило от неудовлетворенного желания, а сама мысль уйти была невероятно болезненной. Но и не сказать этого он тоже не мог. У Мии должен быть выбор. Она должна понимать, что сейчас произойдет.
Ее черные как ночь глаза были расширены. Девушка некоторое время смотрела на него совершенно безумным взглядом, пытаясь понять, чего же он хочет, почему медлит. А потом вдруг кивнула и тихо прошептала:
— Пожалуйста… Я хочу этого…
Фразу она закончить не успела, барс прижался губами к ее губам и лег сверху, входя в податливое тело одним плавным движением.
