Глава 14
КОГДА НИСХОДИТ ТЬМА
Дул легкий ночной ветерок. Адриан и Терон стояли на холме среди развалин замка и смотрели на то место, где еще недавно находилась деревня. Сколько надежд и ожиданий погребено под этим пеплом и обгоревшими останками домов!
Ощутив дуновение ветра на своем лице, Терон вспомнил недобрый ветер, который веял в ту ночь, когда погибла его семья. Вспомнил ту ночь, когда Трейс примчалась к нему. Он до сих пор видел ее лицо, когда она, сбежав вниз по склону Каменного холма, бросилась в его объятия. Он считал это худшим днем своей жизни и проклинал дочь за то, что она пришла. Ее он винил в смерти семьи, на нее взвалил все горе и отчаяние, которые не мог вынести сам из-за собственной слабости.
Когда она была ребенком, то, куда бы он ни шел, его малышка всегда следовала за ним. А когда он гнал ее, а он делал это почти всегда, то она, держась на расстоянии, продолжала наблюдать за ним. Трейс всегда смеялась над рожицами, которые он корчил, плакала, когда ему было больно, сидела у его постели, когда его свалила с ног лихорадка. А он ни разу не сказал ей доброго слова, никогда не похлопал по плечу и ни разу не похвалил. Ни разу не сказал ей, что гордится ею. Большую часть времени он и вовсе ее не замечал. Сейчас он бы с радостью отдал жизнь, чтобы еще раз увидеть, как его малышка бежит к нему.
Терон с Адрианом стояли плечом к плечу на холме. Старик по-прежнему прятал сломанный клинок под одеждой, готовясь, если понадобится, в одно мгновение выхватить его, чтобы успокоить чудовище. Адриан держал изготовленный гномом поддельный меч в надежде на то, что если Гиларабрин заранее узнает, где его трофей, он может забыть об обмене. Магнус и Тобис сидели в засаде, прячась за остовами сгоревших домов, а Томас ухаживал за Хилфредом и Мовином у подножия холма.
Взошла луна. Она поднялась высоко над деревьями, но чудовища все не было. Факелы, которые Адриан зажег вокруг вершины холма, догорали. Осталось всего несколько, но в них не было надобности. Луна светила так ярко, что в ее сиянии можно было бы читать книгу.
— Может, он не появится? — сказал Томас, поднимаясь на холм. — Может, он собирался не сегодня? А вдруг мне просто послышалось? Я всегда плохо разбирал древнее наречие.
— Как там Мовин себя чувствует? — спросил Адриан.
— Кровотечение прекратилось. Он спокойно спит. Я накрыл его одеялом и соорудил ему подушку из рваной рубашки. Они с этим солдатом, Хилфредом, должны…
Со стороны башни послышался рев зверя, заставивший их повернуть головы на звук. К своему немалому удивлению, на пике башни Терон увидел вспышку ослепительного белого света. Это продолжалось всего одно мгновение. Свет погас так же внезапно, как и зажегся.
— Во имя Марибора, что это было? — спросил Терон.
Адриан недоуменно покачал головой:
— Не знаю, но думаю, что без Ройса тут не обошлось.
Гиларабрин снова взревел, на сей раз еще громче.
— Что бы это ни было, — сказал Адриан, — мне кажется, он направляется сюда.
За их спинами Томас начал тихо молиться.
— Замолви словечко за Трейс, Томас, — попросил Терон.
— Я замолвлю словечко за всех нас, — ответил священник.
— Адриан, — сказал Терон, — если я вдруг не выживу, присмотри за моей Трейс, ладно? А если и она погибнет, проследи, чтобы нас похоронили на нашем дворе.
— А если я умру, — ответил Адриан, — проследи, чтобы кинжал, который у меня за поясом, вернулся к Ройсу раньше, чем его стащит гном.
— Это все? А где тебя похоронить?
— Я не хочу, чтобы меня хоронили, — сказал Адриан. — Если я умру, бросьте меня в водопад. Пусть мое тело отправится вниз по реке. Глядишь, и вынесет меня в море.
— Удачи тебе, — сказал Терон.
Все ночные звуки стихли, осталось лишь дыхание ветра.
Теперь, когда лес не препятствовал обзору, Терон еще издали увидел, как приближается чудовище. Широко раскинутые темные крылья делали его похожим на тень гигантской птицы. Тонкое тело извивалось в полете, хвост хлестал по воздуху. Приблизившись, зверь не стал снижаться, извергать огонь или садиться на землю. Он плавно кружил в воздухе, облетая холм по широкой дуге.
Приглядевшись, они поняли, что зверь прилетел не один. В когтях он держал женщину. Поначалу Терон не мог разглядеть, кто это. На пленнице был богатый плащ, но светло-русыми волосами она напоминала Трейс. Когда чудовище сделало второй вираж, Терон узнал свою дочь. Его захлестнуло смешанное чувство облегчения и тревоги. «Что стало со второй девушкой?» — подумал он.
Сделав еще несколько кругов, чудовище опустилось, как воздушный змей, и тихо село на траву. Оно приземлилось прямо перед ними, совсем близко, со стороны руин замка.
Трейс была жива. Зверь держал ее, словно в клетке, в своей огромной лапе, покрытой чешуей и увенчанной четырьмя черными, неимоверно длинными когтями.
— Папочка! — в слезах закричала девушка.
Терон бросился к дочери. Гиларабрин не замедлил крепче сжать когти, и Трейс вскрикнула. Схватив старика за плечо, Адриан оттащил его в сторону.
— Подожди! — крикнул он. — Он убьет ее, если ты подойдешь слишком близко.
Чудовище уставилось на них огромными змеиными глазами, а потом заговорило. Ни Адриан, ни Терон не поняли ни слова.
— Томас, — крикнул Адриан, оглядываясь на него, — что он говорит?
— Я не очень хорошо понимаю… — виновато сказал Томас.
— Да мне плевать, что у тебя было по грамматике в семинарии. Переводи давай!
— По-моему, он сказал, что решил забрать женщин, потому что это дает более мощный стимул к сотрудничеству.
Зверь снова заговорил, и Томас не стал ждать, пока Адриан велит ему переводить.
— Он говорит: «Где меч, который был украден?»
Адриан посмотрел на Томаса:
— Спроси его, где вторая женщина!
Томас перевел, и зверь ответил.
— Он говорит, вторая сбежала.
— Спроси его: «Откуда мне знать, что ты оставишь нас в живых, если я скажу, где спрятан меч?»
Томас перевел, и зверь снова ответил.
— Он говорит, что готов пойти на уступки, поскольку преимущество на его стороне и он понимает твои опасения.
Чудовище разжало когти, и Трейс побежала к отцу. Сердце Терона забилось быстрее: его малышка бежала по холму в его объятия. Он крепко обнял ее и вытер ей слезы.
— Терон, — сказал Адриан, — уведи ее отсюда. Возвращайтесь к колодцу, если получится.
Терон и его дочь не стали спорить. Гиларабрин пристально следил за тем, как они побежали вниз по склону холма. Затем он снова заговорил.
— «Итак, где меч?» — перевел Томас.
Глядя на возвышавшегося над ним зверя и чувствуя, как по лицу катится пот, Адриан вынул поддельный меч, затем высоко поднял его над головой. Гиларабрин прищурился, видимо, напрягая зрение, и что-то произнес.
— «Принеси его мне», — перевел Томас.
Вот и все. Адриан взвесил клинок в руке. «Только бы зверь не заметил разницы», — подумал он и бросил меч в кучу пепла перед чудовищем. Гиларабрин уставился на него, Адриан затаил дыхание. Зверь небрежно положил лапу на клинок и сжал его своими длинными пальцами. Затем взглянул на Адриана и что-то сказал.
— Обмен завершен, — проговорил Томас. — Но…
— Что но? — взволнованно повторил Адриан.
Голос Томаса сделался слабее:
— Но он говорит: «Я не могу оставить в живых тех, кто видел хотя бы часть моего имени».
— Ах ты, ублюдок! — выругался Адриан, хватая свой большой меч. — Беги, Томас!
Хлопая крыльями, Гиларабрин поднялся, взметнув облако пепла, и бросился вперед, словно нападающая змея. Адриан отпрыгнул в сторону и с разворота нанес короткий рубящий удар, однако меч отскочил от чешуйчатой шкуры Гиларабрина как от камня. На ней даже не осталось следа. Сердце у Адриана рухнуло куда-то вниз. Удар был такой мощи, что он выронил меч из рук.
Не теряя ни секунды, Гиларабрин резко взмахнул хвостом. Длинная кость на кончике со свистом рассекла воздух над самой землей. Адриан перепрыгнул через нее, и хвост вонзился в груду обугленных бревен с такой силой, что одно из них взлетело в воздух, будто щепка. Адриан выхватил из ножен Альверстоун. Пригнувшись, словно боец на ринге, он приготовился к следующей атаке.
И снова Гиларабрин замахнулся хвостом. На этот раз он попытался ужалить сверху, как скорпион. Адриан отскочил в сторону, и острый кончик хвоста вонзился в землю.
Адриан ринулся вперед. Гиларабрин щелкнул зубами, готовясь нанести смертельный удар, но Адриан только этого и ждал, даже рассчитывал на это. В последний момент он отскочил в сторону и оказался так близко, что Гиларабрин зубами распорол его рубаху и порезал плечо. Это того стоило. Будучи всего в нескольких дюймах от морды чудовища, Адриан со всей силы вонзил крошечный кинжал Ройса в огромный глаз зверя.
Гиларабрин оглушительно заревел и, топая ногами, отскочил назад. Маленький клинок распорол ему глаз. Зверь затряс головой, возможно, не столько от боли, сколько от изумления, и уставился на Адриана уцелевшим глазом. Потом прошипел нечто столь ядовитое, что Адриану даже не понадобился перевод Томаса, чтобы это понять.
Расправив крылья, зверь поднялся в воздух. Адриан знал, что за этим последует, и проклинал собственную глупость, которая позволила монстру увести его так далеко от спасительной ямы. Теперь до нее не добраться.
Гиларабрин заревел и выгнул спину.
Раздался громкий звук сильного удара. В воздух взлетел комок веревочной сетки. Сеть, к концам которой были привязаны маленькие грузила, из-за чего они двигались быстрее, чем центральная часть, раскрылась, подобно гигантскому ветроуказателю, и опутала зверя, пытавшегося улететь.
Крылья Гиларабрина запутались в сетке, и он с грохотом рухнул на вершину холма, отчего куски замковой балюстрады подскочили вверх и обрушились в кучу пепла.
— Сработало! — закричал Тобис с дальней стороны холма.
В голосе его слышался не столько триумф, сколько ошеломление. Воспользовавшись удобным моментом, Адриан развернулся и пошел в атаку, как вдруг заметил, что у него за спиной появился Терон.
— Я же велел вам с Трейс бежать к колодцу! — крикнул Адриан.
— Похоже, тебе не помешает помощь, — буркнул Терон. — Вот я и отправил Трейс к колодцу, а сам вернулся сюда.
— С чего ты взял, что она тебя послушается? Ты же меня не слушаешь.
Адриан бросился к Гиларабрину, который лежал на боку и отчаянно метался из стороны в сторону. Улучив момент, он несколько раз вонзил кинжал в единственный оставшийся глаз чудовища. С ужасным воем зверь развел лапы в стороны, разодрал сеть надвое и сумел освободиться. Но при этом в сети запутался сам Адриан. Отступая, он рухнул на спину. Ослепший зверь начал яростно хлестать и мести хвостом по земле. Адриан попытался встать, но попал под удар. Его отбросило далеко в сторону, и он замер без движения посреди пепелища.
Наконец полностью освободившись, зверь втянул носом воздух и направился в сторону того, кто причинил ему боль.
— Стой! — отчаянно крикнул Терон.
Он кинулся к Адриану, чтобы оттащить его в сторону, но зверь оказался куда проворнее и добрался до него почти одновременно с ним.
Терон одной рукой вытащил из-за пояса обломок меча, а другой поднял с земли булыжник. Подобрался к чудовищу сбоку и мощными ударами камня забил сломанный клинок в его шкуру, словно это был обыкновенный гвоздь.
Это спасло Адриана, но зверь не зарычал от боли, как было, когда Адриан ударил его кинжалом. Он только повернул голову и засмеялся. Терон снова ударил камнем по клинку, загоняя металл еще глубже под шкуру, но зверь не чувствовал боли. Он что-то прорычал, однако Терон не понял ни слова. Без труда угадав, где находится дальгренец, Гиларабрин ударил его лапой.
Хотя Терон и был очень силен для своих преклонных лет, он не обладал ни быстротой Адриана, ни его ловкостью и поэтому не успел увернуться от удара чудовища. Мощные когти зверя, словно четыре кривых меча, одновременно вонзились в старика и проткнули его насквозь.
— Папочка! — закричала Трейс.
Она бросилась к нему вверх по холму. Из глаз ее хлынули слезы. Прятавшиеся в засаде Тобис и Магнус снова выстрелили в Гиларабрина камнем и попали ему в хвост. Разъяренный монстр повернул голову в их сторону и направился к ним.
Трейс нашла раненого отца на холме и, упав на колени, подползла к нему. Левая рука у него была вывернута назад, нога сломана. На груди расползлось темное кровавое пятно. Тело сводила судорога, дыхание стало прерывистым.
— Трейс, — слабым голосом проговорил он.
— Папа, — сквозь слезы прошептала она, обнимая старика.
— Трейс, — снова сказал он, обняв ее здоровой рукой. — Я так… — Он зажмурился от боли. — Я так горжусь тобой.
— О Боже, папа, только не это! — зарыдала она, качая головой.
Трейс все крепче сжимала в объятиях отца, словно сила ее рук могла удержать его в этом мире. Она не могла отпустить его. Он все, что у нее осталось. Рыдая, она хваталась за его рубашку, целовала щеки и лоб, пока наконец не почувствовала, что отец покинул ее.
Терон Вуд умер на выжженной пустоши в луже собственной крови, посреди угольев и пепла. Вместе с ним исчезли последние крохи надежды, остававшиеся у Трейс, ее последняя опора.
Осталась лишь ночная тьма, и эта тьма объяла все ее чувства, всю ее душу. Трейс показалось, что она тонет в этой тьме. Отец мертв. С последним его вздохом из ее жизни исчез весь свет, все надежды, все мечты. В мире не осталось ничего: зверь забрал все.
Зверь убил ее мать.
Зверь убил ее брата, его жену и их сына.
Зверь убил Дэниела Холла и Джесси Касвелла.
Зверь спалил дотла ее деревню.
Зверь убил ее отца.
Трейс подняла голову и посмотрела на него. Среди тех, кто пытался сражаться с ним, не было выживших. Никогда не было. Она поднялась и медленно пошла вперед, доставая из кармана плаща обломок меча.
Зверь обнаружил катапульту и разнес ее на куски. Повернувшись, он начал принюхиваться и на ощупь искать что-то на сером пепелище. Присутствия девушки он пока не чувствовал. Звуки ее шагов тонули в толстом слое пепла.
— Не делай этого, Трейс! — крикнул Томас. — Беги!
Гиларабрин замер, услышав его возглас, и принюхался. Он чуял опасность, но не мог понять, откуда она приближается, и повернул голову в направлении голоса.
— Не надо, Трейс, не надо!
Трейс не обратила на дьякона внимания. Она ничего не видела, не слышала, ни о чем не думала. Холм вокруг нее исчез, как и сам Дальгрен. Она словно шла по узкому туннелю, который вел лишь в одну сторону — к нему.
«Он убивает людей, — думала она. — Это все, что он умеет делать…»
Зверь принюхался. Она понимала, что он пытается найти ее по запаху страха, обычно исходившему от его жертв. Но она совершенно не испытывала страха. Зверь уничтожил и его. Теперь она стала невидимой.
Трейс тихо подошла к гигантскому зверю, без колебаний, без страха, сомнений или сожалений. Сцепив обе руки на рукояти эльфийского меча, хрупкая девушка подняла обломок над головой и, собрав все силы, с размаху вонзила сломанный клинок в бок Гиларабрина. Но она напрасно так старалась, ибо лезвие вошло в тушу без всякого сопротивления.
Зверь завыл в страхе и смятении. Он развернулся и отступил, но было слишком поздно. Обломок клинка погрузился в его плоть по самую рукоятку. Магические скрепы, соединявшие естество Гиларабрина в единое целое, распались. Как только это произошло, заключенная в нем энергия вырвалась наружу, и раздался мощный взрыв. Взрывная волна повалила Томаса на землю, понеслась дальше, вниз по холму, к выгоревшему лесу. С черных ветвей взметнулись стаи птиц.
Потрясенный Томас с трудом поднялся на ноги и подошел к углублению, которое образовалось на месте гибели ужасного Гиларабрина. Там он и обнаружил Трейс Вуд. Она была такая худенькая, такая юная. Сделав несколько шагов, он упал перед девушкой на колени и прошептал:
— Ваше императорское величество…
Назад: Глава 13 ТВОРЧЕСКОЕ ВИДЕНИЕ
Дальше: Глава 15 НАСЛЕДНИК НОВРОНА
