Книга: Похищение мечей
Назад: Глава 8 МИФЫ И ЛЕГЕНДЫ
Дальше: Глава 10 УТРАЧЕННЫЕ МЕЧИ

Глава 9
ИСПЫТАНИЯ ПРИ ЛУНЕ

Ариста в сопровождении Хилфреда гуляла по коридорам замка не столько для того, чтобы его осмотреть, сколько для того, чтобы избавиться от опеки Бернис, которая более чем настойчиво пыталась уложить ее спать.
— А ну марш в постель! — раздался где-то рядом мужской голос. — Немедленно возвращайся под одеяло!
Сначала Ариста решила, что этот крик имеет к ней прямое отношение. Камеристка страшно докучала ей своей назойливостью, но это было слишком. «Никто не имеет права разговаривать со мной в такой наглой манере…» — подумала она.
Хотя Ариста была здесь в гостях и находилась далеко за пределами родного королевства Меленгар, она все еще оставалась принцессой и королевским послом, и никому не позволено так грубо вести себя с ней.
Не скрывая своего гнева, она зашагала по коридору и, повернув за угол, увидела круглолицего мужчину средних лет и юную девушку. Из одежды на девушке была только ночная сорочка, лицо покрывали синяки и ушибы. Мужчина держал ее за руку и пытался затащить в спальню.
— Отпустите ее! — приказала Ариста. — Хилфред! Стража!
Мужчина и девушка испуганно посмотрели на нее.
Подбежавший Хилфред тут же обнажил меч и встал между принцессой и причиной ее гнева.
— Я сказала, немедленно убери от нее свои грязные лапы, или я прикажу отрубить их.
— Но я… — начал было мужчина.
С противоположного конца коридора к ним подошли двое стражников и поприветствовали принцессу.
— Что случилось, миледи? — с поклоном спросил один из них.
Хилфред замер в боевой стойке, острие клинка уперлось в горло незнакомца.
— Бросьте этого негодяя в темницу, — велела Ариста стражникам. — Он пытался изнасиловать девушку.
— Нет-нет, прошу вас, — запротестовала девушка. — Это я виновата. Я…
— Ты ни в чем не виновата, — сказала Ариста, с жалостью глядя на нее. — Ничего не бойся. Я прослежу, чтобы он больше не причинил тебе зла. Или кому бы то ни было еще.
— О, великий Марибор, спаси и сохрани, — пробормотал мужчина.
— Ох нет, вы не понимаете, — сказала девушка. — Он не пытался причинить мне зло. Он хотел мне помочь.
— Как это?
— Видите ли, со мной произошел несчастный случай. — Она показала рукой на синяки у себя на лице. — Дьякон Томас заботился обо мне, но мне сегодня гораздо лучше, вот я и захотела встать и пройтись, но он считает, что мне надо еще денек полежать в постели. Он на самом деле заботится обо мне. Пожалуйста, не причиняйте ему зла. Он был так добр ко мне.
— Вы знаете этого человека? — спросила Ариста у стражников.
— Это деревенский дьякон, госпожа. Архиепископ позволил ему находиться здесь, чтобы ухаживать за этой девушкой, ее зовут Трейс.
Томас кивнул, не сводя расширенных от ужаса глаз с клинка Хилфреда, все еще приставленного к его горлу, и натянуто улыбнулся.
— Что ж, — сказала Ариста, поджав губы, — значит, я ошиблась. — Она посмотрела на стражников. — Возвращайтесь к своим делам.
— Прощайте, ваше высочество.
Поклонившись, стражники удалились в том же направлении, откуда явились.
Хилфред без лишней спешки убрал меч в ножны.
Принцесса смущенно посмотрела на дьякона и девушку.
— Приношу свои извинения, — сказала она виноватым тоном и потупила голову. — Я просто… просто…
— О нет, ваше высочество! — с жаром воскликнула Трейс, пытаясь в меру своих способностей изобразить некое подобие реверанса. — Большое вам спасибо за помощь, хоть она не понадобилась. Так здорово, когда кто-то знатный, как вы, готов помочь бедной сельской девчонке! — Говоря это, Трейс восторженно смотрела на Аристу. — Я никогда раньше не встречала принцессу. Даже не видела.
— Что ж, надеюсь, я тебя не разочаровала. — Трейс собиралась было снова заговорить, но Ариста ее опередила: — Что с тобой произошло? — спросила она, показывая рукой на лицо девушки.
Трейс провела пальцами по лбу и спросила:
— Неужели я так плохо выгляжу?
— Это все Гиларабрин, ваше высочество, — объяснил Томас. — Трейс и ее отец, Терон, — единственные, кто выжил после нападения Гиларабрина. А теперь, милая, пожалуйста, возвращайся в постель.
— Но мне правда намного лучше.
— Позвольте ей немного погулять со мной, дьякон, — сказала Ариста, смягчая голос. — Если ей станет хуже, я сама уложу ее.
Томас кивнул и откланялся. Ариста взяла Трейс под руку и повела ее по коридору. Хилфред шел за ними на расстоянии нескольких шагов. Далеко уйти они не могли, всего лишь ярдов на тридцать, ведь это был не настоящий замок. Он был построен из мощных, грубо отесанных бревен и досок, на некоторых из них еще виднелись остатки коры. По подсчетам Аристы, здесь было всего восемь спален, а кроме того, имелись приемный покой, кабинет и большая зала с высоким потолком, украшенная оленьими и медвежьими головами.
Вестбэнкский замок показался Аристе еще более тесным и убогим, чем резиденция короля Розворта. Полы здесь были настланы из широких сосновых досок, а стены сложены из толстых бревен. К ним были прибиты железные фонари с горящими свечами, которые давали слабый дрожащий свет. Несмотря на то что на улице стояла вторая половина дня, внутри было темно, будто в пещере.
— Вы так добры, — сказала девушка. — Остальные обходятся со мной так, словно мне здесь не место.
— Ну я как раз рада, что ты здесь, — ответила Ариста. — Кроме моей камеристки Бернис, ты здесь, кажется, единственная женщина.
— Дело в том, что всех остальных отправили обратно домой, и я тут чувствую себя лишней, как будто делаю что-то недозволенное. Дьякон Томас говорит, что это не так. Он говорит, что мне надо выздороветь, а уж он проследит, чтобы меня никто не беспокоил. Он был очень добр ко мне. Думаю, он чувствует себя таким же беспомощным, как и все остальные. Может быть, забота обо мне — это как раз то сражение, которое, как ему кажется, он может выиграть.
— У меня сложилось неверное представление о дьяконе и о тебе, — сказала Ариста. — Неужели все крестьянские дочери в Дальгрене столь же мудры, как и ты?
Трейс выглядела смущенной.
— Разве мы мудры? — удивленно спросила она.
Ариста ласково ей улыбнулась:
— Где твоя семья?
— Из всех родных у меня остался только отец. Он в деревне, и его не пускают ко мне, но дьякон обещал помочь. Не думаю, что это важно, ведь мы все равно уедем из Дальгрена, как только я смогу двинуться в путь, потому-то я и хочу поскорее восстановить силы. Я хочу уехать отсюда. Хочу найти новое место и все начать сначала. Я выйду замуж, рожу сына и назову его Гикори.
— Прекрасные намерения, но как ты на самом деле себя чувствуешь?
— У меня все еще болит голова и, если честно, чуть-чуть подташнивает.
— Тогда нам, наверное, лучше пройти к тебе в комнату, — сказала Ариста, и они повернули обратно.
— Но мне и правда гораздо лучше. Поэтому я встала. Я ведь так и не поблагодарила Эсру. Думала, он где-то здесь.
— Эсру? — спросила Ариста. — Это деревенский доктор?
— О нет, в Дальгрене отродясь не было доктора. Эсра очень умный. Если бы не он, мы бы с отцом оба погибли. Это он изготовил лекарство, которое спасло меня.
— Похоже, он замечательный человек.
— Так и есть. Я стараюсь заботиться о нем, даю ему еду… Видите ли, он очень гордый, никогда ни о чем не попросит. Ну, я и предлагаю ему сама и вижу, что он это ценит.
— Он слишком беден, чтобы купить себе еды?
— О нет, просто у него нет рук…
Волшебник и гном сидели на скалистом уступе друг против друга и спорили, стараясь перекричать рев водопада. Солнце скрылось за деревьями, они сидели в тени, но многочисленные шпили на верхушке Авемпарты все еще отражали последние лучи алого заката.
— Тур — это не больше чем миф, — говорил Эсрахаддон гному, в то время как Ройс и Адриан подходили к водопаду.
— Это всего лишь твое мнение, — горячо возражал Магнус.
Эсрахаддон обреченно вздохнул:
— Я никогда не пойму, почему религия заставляет разумных людей верить в сказки. Даже в религиозных текстах Тур — это притча, а не реальность. Ты имеешь дело с мифами и легендами, основанными на суевериях, и воспринимаешь все буквально. Это совсем не по-гномьи. Ты уверен, что среди твоих предков не было людей?
— Ты меня оскорбляешь! — Магнус сердито уставился на волшебника. — Можешь все отрицать, но доказательство прямо перед тобой. Если бы у тебя были глаза гнома, ты бы увидел истину в его клинке. — Магнус указал на Ройса.
— О чем речь? — спросил Адриан. — Привет, Магнус. Удалось кого-нибудь прикончить за это время?
Гном вместо ответа скорчил обиженную гримасу.
— Гном настаивает, что кинжал Ройса выковал Кайл, — объяснил Эсрахаддон.
— Я этого не говорил, — огрызнулся Магнус. — Я сказал, это турский клинок. Его мог выковать кто угодно из Тура.
— Что еще за Тур? — спросил Адриан.
— Секта сумасшедших, почитавших выдуманного бога, — пояснил волшебник. — Его звали Кайл. Казалось бы, его последователи могли выдумать более благозвучное имя.
— Никогда не слышал о Кайле, — признался Адриан. — Я вообще плохо разбираюсь в религии, но один монах как-то просветил меня и рассказал о боге гномов, Дроуме, боге эльфов, Ферроле, и боге людей, Мариборе. Их сестру, богиню растений и животных, звали Мюриэль, если я не ошибаюсь. И у нее был сын, Уберлин, бог тьмы. В таком случае кто такой этот Кайл?
— Их отец, — сказал Эсрахаддон.
— Ах да, о нем я совсем забыл. Но его ведь звали не Кайл, а Эребус или как-то в этом роде. Он обесчестил свою дочь, и старшие сыновья убили его, но на самом деле он, кажется, не умер? Я мало что понял.
Эсрахаддон надменно усмехнулся:
— В религии вообще мало смысла.
— Так все-таки, кто такой Кайл?
— Поклонники культа Тура или культа Кайла, как они еще себя называют, утверждают, что бог бессмертен и не может умереть. Эти сумасшедшие появились в царствование Эстермона II и сразу же начали оправдывать Эребуса с точки зрения божественной целесообразности в том смысле, что он был пьян, когда обесчестил свою дочь, и впоследствии весьма раскаивался в содеянном. Считается, что он только притворился мертвым, чтобы его дети, тоже боги, уверились в том, что им удалось его убить. Затем он тайно явился к Мюриэль и стал молить о прощении. Она будто бы заявила, что еще не готова простить его, и сделает это только после того, как он принесет покаяние. Сказала, что он должен пройти по Элану, совершая добрые дела, но в образе простолюдина, а не как бог и даже не как король. За каждый акт самопожертвования и за каждое хорошее дело, которое будет ею одобрено, она дарует ему перо из своего великолепного одеяния. А когда одеяния не станет, она простит его и позволит вернуться домой. Легенда о Кайле гласит, что много веков назад в бедную деревеньку под названием Тур прибыл незнакомец. Никто, разумеется, не знает, где находится эта деревня, и на протяжении веков ее местонахождение определялось по-разному. Но согласно общепринятым взглядам, деревня находилась где-то в Делгосе. Во-первых, потому что ее постоянно осаждали даккийцы, и, во-вторых, из-за сходства с названием существующего портового города Тур Дель Фур. Говорят, что незнакомец назвался Кайлом. Придя в Тур и увидев бедствия его несчастных жителей, он обучил их искусству ковки оружия, чтобы они могли обороняться. С тех пор выкованные ими клинки славились во всем мире своим совершенством. Они так легко перерубали железо, словно это было дерево. Их щиты и доспехи были легкими, как пух, но прочнее камня. Обучившись мастерству, жители Тура смогли защищать свои дома. После того как они прогнали даккийцев, среди ясного неба, по легенде, раздался гром, и в руки Кайла с небес упало одинокое перышко. Он заплакал, получив этот дар, и простился с деревенскими жителями. Больше его никто не видел. Во всяком случае, никто из жителей Тура. Легенда об искуплении Кайлом своего греха пережила всех императоров. В годы их правления появилось множество вариантов истории о добрых деяниях Кайла. Но легенда о том, как он заслужил свое перо искупления, известнее прочих благодаря тому, что некогда бедная и ничем не примечательная деревушка Тур до сих пор славится своим великолепным холодным оружием.
— Я никогда не слышал о таком городе, — признался Адриан.
— Не только ты, — возразил Эсрахаддон. — Поэтому творцы мифа добавили очередную страничку к своей истории, как часто бывает, когда глупые сказки противоречат реальности. Деревню якобы завалили заказами на оружие. Турцы, однако, считали неправильным ковать оружие всем подряд. Поэтому они работали избирательно, только для тех, кто по-настоящему нуждался в нем. Однако властолюбивые короли решили силой заполучить дарованные богом секреты и стали готовиться к битве. Но в день сражения войска, устремившиеся к деревне, обнаружили, что Тур исчез со всеми своими обитателями и домами. От них не осталось ни следа, кроме одного белого перышка, которое не принадлежало ни одной из известных природе птиц.
— Складно придумано, — заметил Адриан.
— Вот именно, — ответил волшебник. — Тайна на тайне, но никаких весомых свидетельств. И все же люди продолжают в это верить.
— К вашему сведению, — заговорил Магнус, — Тур Дель Фур когда-то был городом гномов, и на нашем языке его название означает деревня Тур. В моем народе ходят легенды, что когда-то там жили великие мастера, знавшие секреты ковки металла и делавшие превосходные мечи. Любой гном в Элане отдал бы бороду за турские секреты или хотя бы за возможность рассмотреть турский клинок.
— И ты думаешь, что Альверстоун — турский клинок? — спросил Адриан.
Магнус резко повернулся к нему и вытаращил на него свои похожие на бусинки глаза.
— Как ты его назвал? — вскричал он удивленно.
— Альверстоун. Так Ройс называет свой кинжал, — простодушно объяснил Адриан.
— Адриан, хватит молоть вздор, — с досадой пробормотал Ройс, не отводя взгляда от башни.
— И где же он взял этот Альверстоун? — спросил гном, понизив голос.
— Подарок друга, — ответил Адриан. — Правильно я говорю?
— Что за друг? И где этот друг его взял? — продолжал настаивать на подробностях гном.
— Вы не забыли, что я все слышу? — возмутился Ройс и, заметив что-то, показал рукой на Авемпарту. — Смотрите.
Все четверо поднялись на ноги, вглядываясь в исчезающий силуэт башни. Солнце давно зашло, наступала ночь. Поверхность реки и башня, словно огромные зеркала, отражали мерцание звезд и сияние луны. У подножия башни зловеще курилась дымка тумана. Наверху, возле остроконечных шпилей, появился темный силуэт змея. Он расправил крылья и полетел вдоль реки. Затем сделал круг над водопадом, ловя потоки воздуха и поднимаясь все выше, и наконец, хлопая огромными крыльями, помчался над лесом в сторону Дальгрена.
— Так, значит, это его логово? — изумленно воскликнул Адриан. — Он живет в башне!
— До чего удобно, правда? — заметил Ройс. — Зверь обитает именно в том месте, где находится единственное оружие, способное уничтожить его.
— Кому удобно?
— Поживем — увидим, — сказал Эсрахаддон.
Ройс повернулся к гному.
— Ну что, мой маленький каменщик, пойдем к водопаду? Вход в реке, я угадал? — насмешливо спросил он и добавил утвердительным тоном: — Где-то под водой.
Магнус удивленно посмотрел на него.
— Я всего лишь гадаю, но, судя по твоему виду, попал в точку. Это единственное место, которое я пока не изучил. А теперь в обмен на свою жизнь ты покажешь нам, где расположен вход…
Ариста и молодые Пикеринги стояли на южной стене замка над въездными воротами и любовались закатом. Отсюда можно было обозревать и раскинувшиеся вдали поросшие лесами холмы, и внутренний двор Вестбэнка, но в то же время держаться подальше от толпившегося на нем военного люда. А внизу рыцари облачались в доспехи, лучники натягивали тетиву, покрытые попонами лошади переминались с ноги на ногу, а священники молили Новрона о вразумлении. Состязания вот-вот должны были начаться. Лежавшая за стенами замка деревня Дальгрен тонула в тревожном безмолвии. Не было видно ни огонька, ни движения.
У столба, на котором висел список участников состязаний, началась очередная потасовка. Ариста видела, как несколько мужчин замахиваются друг на друга и толкаются, вздымая клубы пыли.
— Кто там буянит на этот раз? — спросил Мовин.
Старший Пикеринг стоял, прислонившись к частоколу крепости. Он был одет в простую свободную рубаху и мягкие башмаки. Именно таким Ариста лучше всего помнила Мовина — беззаботным мальчишкой, который вызывал ее на дуэль на палках в те дни, когда она была на голову выше его и могла запросто его одолеть. Тогда у нее были мать и отец, а самой трудной задачей было вызвать ревность Ленары.
— Не могу разглядеть, — ответил Фанен, всматриваясь в толпу. — По-моему, один из них — сэр Эрлик.
— Почему они дерутся? — спросила Ариста.
— Все хотят занять место повыше в списке, — ответил Мовин.
— Не понимаю зачем. Что за разница, кто идет первым?
— Важно, если тот, кто перед тобой, убьет зверушку прежде, чем у тебя появится такая возможность.
— Но ведь только наследник может убить зверя…
— Ты и правда так думаешь? — спросил Мовин. Повернувшись, он уцепился за заостренные концы бревен и посмотрел вниз, вдоль стены. — Больше никто в это не верит.
— Кто первый в списке?
— Ну, был Тобис Рентинуал.
— Это который?
— Мы тебе про него рассказывали. Тот, с таинственной повозкой.
— Вон он. — Фанен показывал рукой на кого-то во дворе. — Фатоватый молодчик возле коптильни. Обладатель пронзительного голоса и такого неслыханного самомнения, что его сразу хочется придушить.
Мовин кивнул:
— Это он. Я заглянул под его холстину. Там было какое-то огромное устройство из дерева, веревок и шкивов. Он умудрился первым найти список и вписать свое имя. Никто не возражал, пока считалось, что это будет просто турнир. Все жаждали сразиться с ним. Но теперь мысль о том, что Тобис может стать императором, всех пугает.
— Что ты имел в виду, говоря, что он был первым в списке?
— Его спихнули, — ответил Фанен.
— Спихнули?
— Придумка Луиса Гая, — объяснил Мовин. — Куратор объявил, что продвинуться к началу списка можно через дуэль. Те, кто недоволен своей очередью, могут бросить вызов кому угодно. После объявления вызова другая сторона может либо добровольно поменяться с тем, кто объявляет вызов, либо сразиться с ним. Сэр Энден из Чедвика вызвал Тобиса на бой, и тот сразу сдался. Трудно его за это винить. Только сэру Гравину хватило смелости бросить вызов Эндену, зато еще несколько соперников сразились друг с другом за более низкие места. Все думали, что за дуэли будут присваиваться очки, но Гай заявил, что дуэль заканчивается только тогда, когда противник сдался, поэтому они продолжались часами. Многие получили ранения. Сэр Гравии сдался лишь после того, как Энден продырявил ему плечо. Он заявил, что отказывается от участия в состязаниях и завтра же уезжает, и не он один решил так поступить. Многие уже уехали, все в бинтах.
Ариста вопросительно посмотрела на Фанена:
— А ты никому не бросил вызов?
Мовин усмехнулся:
— Забавно. Как только Гай сделал свое заявление, все взгляды почему-то устремились на нас.
— Но вы не собираетесь участвовать в дуэлях?
Фанен мрачно покосился на Мовина:
— Он мне не позволяет. И к тому же мое имя в самом низу.
— Адриан Блэкуотер посоветовал нам не записываться, — объяснил Мовин.
Фанен удивленно уставился на брата и спросил:
— Ну и что из этого следует?
— То, что человек, который, даже не вспотев, может занять первое место, и не подумал включать себя в список. Либо ему известно что-то, чего не знаем мы, либо он считает, что нельзя принимать участие в таких состязаниях. Стоит выждать хотя бы первую ночь. К тому же ты ведь слышал, что сказала Ариста: не важно, кто идет первым.
— Знаешь, кого еще нет в списке? — спросил Фанен. — Лорда Руфуса.
— Да, я видел. Я думал, он вызовет Эндена на дуэль. Одно это зрелище оправдало бы нашу поездку сюда. Его и на дворе не видно.
— Он много времени проводит с архиепископом.
Ариста окинула взглядом раскинувшийся внизу двор. Совсем стемнело, от стен и деревьев тянулись длинные тени. Повсюду загорались факелы. На внутреннем дворе замка собрались сотни человек, а за стенами — еще больше. Все они разбились на небольшие группы. Люди переговаривались между собой, некоторые спорили на повышенных тонах, слышались смех и даже пение. Ариста не узнала песню, но, судя по ритму, это была вульгарная трактирная частушка. Многие произносили тосты. В угасающем свете дня виднелись темные силуэты сильных широкоплечих мужчин, чокавшихся с такой силой, что из кружек проливалась пена. И над всем этим воинством возвышался деревянный помост, построенный точно посередине двора. На нем, овеваемый дыханием вечернего ветра, стоял озаренный последними лучами заката куратор Луис Гай. Казалось, будто его красная сутана полыхает огнем, а развевавшаяся на ветру пелерина придавала ему зловещий вид.
Ариста снова посмотрела на братьев. Мовин пытался что-то добыть с помощью пальца из коренного зуба. Фанен, задрав голову, разглядывал небо. Как хорошо, что они сейчас находятся здесь, рядом с ней. Они принесли в эту глушь частичку дома, и она вдруг явно ощутила запах яблок.
В детстве Ариста и Алрик проводили летние месяцы в замке на Дрондиловых полях, подальше от городской духоты. Они лазали по деревьям во фруктовом саду за замком и ранней осенью вели яблочные бои. Подгнившие яблоки лопались прямо на ветках, брызгая на них соком, отчего потом от детей пахло сидром. Каждое дерево представляло собой суверенное владение. Они заключали между собой союзы. Мовин всегда объединялся с Алриком и кричал: «Мой король! Мой король!» Ленара выступала в союзе с Фаненом, желая защитить младшего брата от чудовищ, как она их называла. Ариста всегда была сама по себе и сражалась и с теми, и с другими. Даже когда Ленара перестала лазать по деревьям, мальчишки все еще продолжали драться с девчонкой. Ариста не возражала. Она и не замечала этого. До поры до времени вообще об этом не задумывалась.
Сейчас у нее в голове творился настоящий хаос. Столько всего нужно было обдумать… В карете при сильной тряске и под пристальным взглядом Бернис думать было трудно. Аристе отчаянно хотелось поговорить с кем-нибудь хотя бы для того, чтобы услышать собственные слова, произнесенные вслух. Мысль о том, что Саули — заговорщик вопреки воле все больше укоренялась в ее сознании. Если Саули предал отца, кому же тогда доверять? Или это Эсрахаддон предал ее? Неужели он просто использовал ее, чтобы бежать из тюрьмы? Был ли он виновен в смерти отца? Теперь старый волшебник, судя по всему, обретался где-то рядом, возможно, за этим частоколом крепости, в одном из деревенских домов. Она не знала, что делать и кому верить.
Мовин нашел то, что с таким усердием искал в зубе, и стряхнул это с пальца. Ариста открыла рот, собираясь заговорить, но не смогла подобрать нужных слов. Всю дорогу она думала о том, что надо бы обсудить с Пикерингами, по крайней мере с Мовином, разговор с архиепископом в Эрваноне. Но сейчас она прикусила язык, снова возвращаясь мыслями к давнишнему саду и запаху яблок.
— Вот вы где, ваше высочество! — воскликнула Бернис, подбегая к ней с шалью в руках. — Вам не следует показываться так поздно. Это неприлично.
— Честное слово, Бернис, в свое время тебе надо было завести собственных детей. Пора уже прекратить нянчиться со мной.
Старуха тепло улыбнулась:
— Я всего лишь забочусь о вас, дорогая. За вами нужно присматривать. В этом гнусном месте полно грубых мужчин. Лишь тонкие стены и святость архиепископа стоят между ними и вашей добродетелью. Леди вроде вас представляет собой страшный соблазн, а учитывая дикую природу этих мест, многие, казалось бы, неплохие люди могут начать совершать необдуманные поступки. — Она с подозрением посмотрела на братьев, которые ответили ей невинными взглядами. — А многих здесь вообще трудно назвать хорошими людьми. В большом замке с подобающей вашему положению свитой мужчин может удержать на расстоянии страх перед королевской кровью, но здесь, моя госпожа, в этих варварских, диких землях, они непременно потеряют голову.
— Ох, Бернис, прошу тебя…
— Началось! — взволнованно воскликнул Фанен.
В наступившей темноте открылись ворота, и сэр Энден вместе с двумя оруженосцами и тремя пажами выехал на равнину. Горели факелы. Рыцарь приготовился к сражению.
Раздался крик. Подняв голову, Ариста увидела, как по небу пронеслась черная тень. Чудовище парило в ночном небе кругами, словно ястреб. В свете луны можно было разглядеть очертания крыльев и хвоста. По толпе пронесся шепот, раздались тревожные вздохи. Быстро облетев вокруг замка, существо наконец заметило факелы, которыми размахивала на холме свита сэра Эндена.
Зверь сложил крылья и камнем рухнул с небес, нацелившись на рыцаря Чедвика. Факелы беспорядочно задвигались. Аристе показалось, что сэр Энден выставил вперед копье и бросился в атаку. До нее донеслись крики, вопли ужаса, и один за другим факелы на поле погасли.
— Следующий! — крикнул Луис Гай.
Гном повел их вверх по тропе к месту, где в свете луны виднелся огромный, выступающий из воды камень, напоминавший по форме тупой конец копья. Магнус топнул по нему ногой и показал рукой на кромку воды.
— Заходим тут. Надо нырнуть футов на двадцать, там будет дыра в береге. Подземный ход находится прямо под нами, потом поворачивает и ведет под рекой к башне.
— Это тебе твоя нога сообщила? — насмешливо спросил Ройс.
Адриан посмотрел на Эсрахаддона:
— Ты хорошо плаваешь?
— Должен признаться, что у меня не было возможности проверить с тех пор, как со мной произошло это… — Он поднял руки. — Но я умею надолго задерживать дыхание. Тащите меня за собой, если понадобится.
— Я пойду первым, — сказал Ройс, не сводя подозрительного взгляда с Магнуса. Бросив моток веревки на землю, он обвязал один конец вокруг пояса. — Отмеряйте постепенно, но держите ее крепко. Не знаю, насколько тут быстрое течение.
— Здесь нет течения, — возразил Магнус. — Подводный шельф создает небольшой водоворот. Там внизу как будто маленький омут.
— Ты уж прости, что я не верю тебе на слово. Как только спущусь, дерну за веревку три раза. Это будет знак, что можно следовать за мной. Отвяжите конец и плывите по ней вниз. Если же я прыгну и веревка натянется, как будто вы поймали рыбину, вытаскивайте меня, чтобы я лично прибил гнома.
Магнус оскорбленно насупил брови, но промолчал.
Ройс скинул плащ и соскользнул с берега в воду. Адриан вцепился в веревку обеими руками. Как только Ройс скрылся под толщей темной воды, он тут же почувствовал натяжение и начал осторожно травить веревку. Стоявший рядом с ним Магнус не выказывал признаков волнения. Гном смотрел на небо.
— Как вы думаете, что эта летучая тварь сейчас делает? — задумчиво спросил он.
— Скорее всего жрет рыцарей, — предположил Адриан. — Остается надеяться, что они ее отвлекут.
Веревка уходила все глубже и глубже в воду и наконец остановилась. Там, где веревка входила в поток, образовался небольшой белопенный след. Она трижды дернулась.
— Он нашел вход, — объявил Адриан. — Теперь твоя очередь, карлик.
Магнус сердито посмотрел на него и злобно грызнулся:
— Я гном, а не карлик.
— Полезай в реку.
Магнус подошел к краю берега. Заткнув нос пальцами, он прыгнул и скрылся под водой.
— Остались мы с тобой, — сказал Адриан, привязывая конец веревки к березе, слегка наклонившейся над рекой. — Иди первый, я следом. Посмотрим, как у тебя получится. Если понадобится, я подтяну.
Волшебник кивнул. Впервые с тех пор как они с Адрианом познакомились, он выглядел неуверенным. Эсрахаддон сделал три глубоких вдоха, быстро выдохнул, на четвертый раз задержал дыхание и прыгнул в воду ногами вперед. Адриан тут же последовал за ним.
Вода была холодной — не такой ледяной, от которой перехватывает дыхание, но холоднее, чем можно было ожидать. Шок от погружения застал Адриана врасплох. Он оттолкнулся ногами от дна, взял направление и поплыл вдоль веревки. Магнус был прав — течения здесь не было вообще, вода спокойная, как в пруду. Адриан открыл глаза. Над ним разливалось слабое сизо-серое мерцание, под ним клубилась тьма. Адриана охватила паника, когда он понял, что не видит Эсрахаддона. Будто бы в ответ на его мысли прямо под ним замигал слабый свет: от мантии обогнавшего его волшебника исходило сине-зеленое свечение. Он плыл, энергично работая руками и ногами. Невзирая на отсутствие кистей, маг неплохо справлялся со своей задачей.
В свете, который излучала его мантия, были видны берег и убегавшая вниз веревка. Она исчезала в темной дыре. Адриан проследил, как волшебник скользнул внутрь, и последовал за ним, хотя уже начал задыхаться от недостатка воздуха. Он оттолкнулся от дна и, устремившись вверх, вынырнул почти одновременно с волшебником в небольшом озерце посреди маленькой пещеры.
Ройс привязал другой конец веревки к камню. Рядом горел фонарь. Одинокий огонек легко справлялся с освещением пещеры. Они находились в гроте естественного происхождения, откуда начинался подземный ход в башню. Магнус стоял в стороне, то ли изучая стены пещеры, то ли стараясь держаться подальше от Ройса.
Как только голова Эсрахаддона показалась над поверхностью воды, Ройс вошел в воду и вытянул его на берег.
— Тебе было бы легче плыть, если бы ты снял свою… — Ройс вдруг замолк на полуслове, увидев, что мантия на волшебнике осталась совершенно сухой.
Адриан самостоятельно выбрался из подземного озера. С него ручьями стекала речная вода, капли падали на пол, подобно дождю. Звук капели эхом отдавался от стен грота. Зато Эсрахаддон выглядел так, словно и не входил в реку. Только волосы и борода казались чуть влажными.
Адриан и Ройс многозначительно переглянулись, но не сказали вслух ни единого слова. Ройс поднял фонарь над головой.
— Идешь, коротышка?
Гном недовольно заворчал и, взявшись обеими руками за свою бороду, выжал из нее воду.
— Друг мой, — сказал он примирительным тоном, — ты хоть понимаешь, что гномы старше и гораздо опытнее людей?
— Поменьше болтай, — перебил его Ройс и показал рукой на подземный ход. — Ты идешь впереди. Давай шагай. И запомни, я тебе не друг.
Пройдя пару футов вперед, они словно попали в другой мир. Стены здесь были гладкие, без единого шва, будто их выточила сама вода. Их блестящая поверхность усиливала свет фонаря, который держал в руке Ройс, отчего изгибы коридора казались на удивление яркими.
— Где мы сейчас находимся? — спросил Адриан.
— Под берегом, недалеко от того места, где мы стояли перед тем, как прыгнуть в воду, — сказал Магнус. — Отсюда туннель идет по спирали вниз.
— Невероятно, — пробормотал Адриан, разглядывая сверкающие стены. — Мы как будто внутри брильянта.
Как и предсказывал гном, подземный ход уходил вниз подобно винтовой лестнице, а когда он наконец превратился в прямой коридор, Адриан уже окончательно перестал ориентироваться в пространстве. Вскоре послышался грохот водопада, от близкого соседства с которым все вокруг слегка вибрировало. Из каменных стен и потолка сочилась вода. Тысячелетнее запустение привело к образованию на потолке кристаллических наростов, на полу виднелись минеральные отложения.
— Вода прибывает, — сказал Адриан, заметив, что лужи на полу делаются все глубже и глубже. — Выглядит немного зловеще.
— Ба! — буркнул Магнус, но больше ничего добавлять не стал.
Они с трудом пробирались по воде, обходя острые каменистые выступы. Стены коридора были покрыты резьбой в виде геометрических фигур и узоров. Более тонкие линии стерлись, вероятно, под воздействием воды, столетиями стекавшей по ним миллиардами капель. В замысловатых узорах не просматривалось каких-либо слов или узнаваемых символов. Казалось, резьба служит только для украшения. Наверху можно было с трудом различить скобы, когда-то державшие флагштоки, а по бокам виднелись стойки для фонарей. Адриан попытался представить, как подземный ход выглядел до пришествия Новрона, когда дорогу освещали яркие ряды фонарей и украшали разноцветные знамена. Вскоре туннель снова пошел вверх, и они увидели слабый свет.
Подземный ход заканчивался лестницей, ведущей наверх. Ступени были крутыми и настолько широкими, что на каждой приходилось делать по два шага, прежде чем ступить на следующую. Достигнув конца лестницы, они снова увидели звездное небо и вскоре уже стояли на каменистом выступе, служившем основанием башни. В лица им дул сильный ветер — влажный, несший с собой холодный воздух. Они стояли на краю короткого каменного моста, перекинутого над узкой расселиной, на другом конце которого возвышалась монолитная башня, казавшаяся настолько высокой, что ее пик терялся в вышине.
На другой стороне моста их поджидала еще одна лестница. Они начали подниматься по ней, медленно шагая друг за другом, хотя лестница была достаточно широкой, чтобы двое или даже трое могли идти рядом. Они преодолели пять пролетов, двигаясь по дуге вдоль наружной стены башни. На шестом пролете Ройс дождался, пока они окажутся с подветренной стороны цитадели, и объявил передышку. Внизу ревел водопад, но в их укрытии, защищенном от ветра, ночь казалась тихой. Не было слышно ни стрекота кузнечиков, ни уханья сов; сюда доносились лишь мерное журчание реки и вой вихря.
— Что за дела! — заорал Ройс, перекрывая голосом шум ветра. — Где эта проклятая дверь? Я не люблю быть на виду.
— Она впереди, уже близко, — ответил Эсрахаддон.
— Сколько у нас еще времени? — спросил Адриан, глядя на волшебника.
Тот неопределенно пожал плечами.
— Зверь возвращается сюда сразу после убийства или какое-то время еще наслаждается красотой ночи? — уточнил Ройс. — Все-таки он был заперт в башне девятьсот лет. Наверное, ему полетать охота…
— Он не человек и не животное. Это заклинание, мистическое воплощение силы. Он, конечно, выглядит живым и осознает угрозу своему существованию, но я сомневаюсь, что ему ведомы удовольствия или свобода. Повторяю, он не живое существо.
— Тогда почему он ест? — спросил Ройс.
— Он ничего не ест.
— Но зачем он каждую ночь кого-нибудь убивает?
— Я тоже думал об этом. Полагаю, что он просто выполняет последнее повеление, которое некогда получил, и скорее всего ему было приказано убить императора. Возможно, он не может найти своей цели, равно как не может улететь далеко от башни, потому что такие существа часто бывают привязаны заклинанием к месту своего сотворения или к своему создателю. И поэтому он пытается заманить его сюда. Он мог решить, что император не станет терпеть убийство своего народа и придет на помощь деревне.
— В любом случае нам лучше поторопиться, — заключил Адриан.
По мере того как они поднимались по спирали вокруг башни, ветер все время усиливался. Он свистел у них в ушах и затруднял движение вперед. В мокрой одежде было холодно, несмотря на энергичный подъем. До упиравшихся в ночное небо шпилей все еще было далеко. За очередным мостиком путь им неожиданно преградила каменная стена. Тут было от чего впасть в уныние.
Ройс разочарованно вздохнул, разглядывая тупик.
— Ты же сказал, здесь была дверь, — обратился он к волшебнику.
— Не только была, но и есть.
Адриан не видел никакой двери. Ему показалось было, что в стене перед ними заметны бледные очертания дверной рамы, но при ближайшем рассмотрении оказалось, что это сплошной камень.
Ройс недовольно поморщился:
— Что, опять невидимый портал в камне?
— Вы понапрасну тратите время, — сказал Магнус. — Вы ее никогда не откроете. Поверьте мне, я гном. Я много часов угробил на то, чтобы попасть в башню, и ничего не получилось. Камень зачарован, сквозь него не пройти. Преодолеть реку и попасть сюда раз плюнуть по сравнению с тем, что требуется для того, чтобы открыть эту дверь.
Ройс озадаченно посмотрел на гнома:
— Ты был здесь и пытался войти? Зачем?
— Я же сказал, выполнял заказ церковников.
— Ты сказал, что делал меч для лорда Руфуса.
— Так и есть, но архиепископ хотел не просто меч, а точную копию эльфийского. Он дал мне несколько старых рисунков, по ним я и делал клинок. Они оказались полезными, там были мерки и нужный материал, но это далеко не то же самое, что иметь возможность рассмотреть оригинал. — Гном с намеком посмотрел на Ройса. — Мне сказали, что в этой башне есть подобные мечи. Я пролазил тут весь день, но так и не нашел входа. Ни окон, ни дверей, только вот такие штуки.
— На клинке меча, который ты сделал, — начал Эсрахаддон, — были надписи?
— Ага, — ответил Магнус. — Они очень настаивали, чтобы надписи на копии были точно такие же, как в книгах.
— Вот оно что, — с видом озарения прошептал Эсрахаддон. — Церковь здесь не из-за меня, но и наследника они не ищут. Они здесь для того, чтобы создать наследника.
— Создать наследника? Не понимаю, — сказал Адриан. — Разве они не хотят убить наследника?
— Да, но они могут сотворить покорную себе марионетку. Этого Руфуса избрали, чтобы заменить истинного наследника. По легенде лишь потомок Новрона может убить Гиларабрина. Смерть этого создания станет неопровержимым доказательством того, что их кандидат — наследник. Таким образом, они не только обеспечат себе возможность диктовать свою волю королям, но и помешают мне восстановить власть истинного наследника. Кто поверит объявленному вне закона волшебнику после того, как их ставленник убьет Гиларабрина? Они позволят нескольким дуракам сразиться и погибнуть, чтобы доказать неуязвимость чудовища. Затем наступит очередь Руфуса, у которого будет меч с именем зверя, он убьет его и станет императором. Руфус будет считаться главой империи, а церковь вернет себе власть и преобразует империю по своим канонам. Надо сказать, прекрасный ход. Должен признаться, я этого не ожидал.
— Некоторым королям будет что сказать на этот счет, — заметил Адриан.
— Они знают не больше вашего. Церковь с этим разберется, я уверен.
— Так нам все еще надо попасть внутрь? — спросил Адриан.
— О да, — ответил волшебник. — Сейчас более чем когда-либо. — Он усмехнулся. — Только представьте, что будет, если другой участник убьет зверя раньше, чем Руфус.
Гном презрительно фыркнул:
— Я же сказал, вы туда не попадете. Это сплошной камень.
Волшебник снова посмотрел на стену.
— Открой ее, Ройс, — сказал он повелительным тоном.
— Что именно прикажешь мне открыть? — скептически усмехнулся Ройс. — Это голая скала. Здесь нет ни задвижки, ни замка, ни даже шва. Может, у кого-нибудь есть заговоренный драгоценный камень?
— Это не драгоценный замок, — возразил волшебник.
— Согласен, уж я-то знаю, — с видом знатока вставил свое слово Магнус.
— Все равно попробуй, — продолжал настаивать волшебник, глядя на Ройса. — За этим я позвал тебя сюда, помнишь?
Ройс еще раз осмотрел стену и недовольно нахмурился.
— Как?
— Задействуй свое чутье. Ты открыл дверь моей темницы, а там тоже не было задвижки.
— Мне просто повезло.
— А вдруг тебе снова повезет. Попробуй!
Пожав плечами, Ройс вплотную подошел к стене и положил на нее руки. Кончики его пальцев заскользили по поверхности, пытаясь на ощупь отыскать то, чего не могли увидеть глаза.
— Пустая трата времени, — сказал Магнус. — Последнему глупцу понятно, что такой замысловатый замок без ключа не откроешь. Уж кому не знать, как мне! Я делал такие вещи. Их создают для того, чтобы воры вроде него не смогли попасть внутрь.
— Ты недооцениваешь Ройса, гном, — сказал Эсрахаддон. — Он отнюдь не обыкновенный взломщик. Я сразу понял это, едва его увидел. Уверен, он сможет открыть эту дверь. — Волшебник повернулся к Ройсу, который уже начинал злиться. — Прекрати пытаться открыть ее и просто открывай. Не думай об этом. Просто делай.
— Что делать? — раздраженно спросил Ройс. — Если бы я знал, как ее открыть, я бы давно уже это сделал!
— Тебе не надо знать, не надо думать. Перестань быть обыкновенным вором. Просто открой дверь.
Ройс мрачно посмотрел на волшебника.
— Ладно, — сказал он, надавил ладонью на каменную стену и в изумлении отдернул руку.
Лицо Эсрахаддона выразило неподдельный восторг.
— Я так и знал! — воскликнул волшебник.
— Что ты знал? Что случилось? — спросил Адриан.
От растерянности Ройс начал смеяться, потому что происходящее казалось ему верхом нелепости.
— Я просто толкнул ее…
— И?
— Что значит и?.. — спросил Ройс, тыча пальцем в стену.
— И что случилось? Что тебя так развеселило?
Адриан уставился на стену в надежде заметить какие-нибудь изменения: трещинку, крошечную задвижку, замочную скважину. Ничего! Стена выглядела так же, как раньше.
— Она открылась, — сказал Ройс.
Адриан и гном озадаченно посмотрели на него.
— Что ты имеешь в виду? — спросил Адриан.
Ройс кивнул головой на гладкую каменную стену, как будто это все объясняло.
— Вы что, слепые? Дверь широко открыта. Виден коридор, который…
— Можешь не стараться, — перебил его волшебник. — Они ничего не видят.
Ройс переводил недоуменный взгляд с Эсрахаддона на Адриана и обратно.
— Послушай, Адриан. Ты что, не видишь широко открытых дверей? Они же двойные, гигантские, высотой в три этажа.
Адриан отрицательно покачал головой:
— Все выглядит так же, как раньше.
Магнус кивнул в подтверждение его слов.
— Они ничего не видят, потому что никогда не смогут войти внутрь, — пояснил волшебник, глядя в пространство перед собой.
Ройс проследил за взглядом колдуна, и глаза его расширились от удивления.
— О чем это вы говорите? — спросил Адриан.
— Мы имеем дело с эльфийской магией, рассчитанной на то, чтобы не дать врагу пройти сквозь эти стены, — сказал Эсрахаддон. — Все, что они видят, все, что встает на их пути, есть сплошной камень. Портал для них закрыт.
— А ты видишь портал? — спросил Ройс Эсрахаддона.
— О да, очень четко.
— Но почему мы с тобой видим, а они нет?
— Я уже сказал, это магия. Заклятие не позволяет врагам проникнуть в башню. Так случилось, что девятьсот лет назад эльфы сами меня сюда пригласили. Поскольку сразу после моего визита башня оказалась заброшена, разрешения никто не успел отменить. — Он показал подбородком на то, что все еще виделось Адриану как сплошная каменная стена. — Однако не думаю, что я смог бы открыть эту дверь, даже будь у меня обе руки. Поэтому мне нужен был ты, Ройс.
— А почему именно я?
На лице Ройса вдруг появилось выражение понимания, и он изумленно уставился на волшебника.
— Так ты знал?
— Еще бы не знать. А иначе какой же из меня волшебник?
Ройс явно смутился, потом подозрительно посмотрел на Адриана. Тот улыбнулся.
— И ты тоже знал?
Адриан недовольно нахмурился:
— Ты всерьез думал, что, работая с тобой столько лет, я не догадаюсь? В общем-то все и так ясно.
— Ты никогда ничего не говорил…
— Я думал, ты не хочешь об этом говорить. Ты так ревниво оберегаешь свое прошлое, приятель. Во многие двери я бы даже стучаться не стал. Честное слово, иногда я даже сомневался, что ты об этом знаешь.
— Что знает? О чем вы тут говорите? — требовательно спросил сбитый с толку Магнус.
— Не твое дело, — сказал Адриан. — Но выходит, нам с гномом придется с вами расстаться, раз мы не можем войти в башню. Тогда я сразу заявляю, что не намерен сидеть на пороге и дожидаться, пока летучая ящерица вернется домой.
— Возвращайтесь обратно, — сказал Эсрахаддон. — Дальше мы с Ройсом пойдем одни.
— Сколько это займет времени? — спросил Адриан.
— Несколько часов. Может быть, сутки.
— Я надеялся уйти до возвращения твари, — сказал Ройс.
— Никак не получится. Но разве для тебя это проблема? Уверен, тебе и раньше случалось совершать кражи в присутствии хозяев.
— Да, но им я был не по зубам, а эта тварь может проглотить меня в один присест.
— Что ж, придется действовать очень осторожно…
Назад: Глава 8 МИФЫ И ЛЕГЕНДЫ
Дальше: Глава 10 УТРАЧЕННЫЕ МЕЧИ