Глава 12
Дым столбом, гигантский червь и пестрые вспышки света. Каждый звук обретал форму, ярко вспыхивал, бледнел и исчезал. Свет обращался в колющие молнии, прежде чем пропасть в Тени. Червь появился и исчез. Цветы щелкали собачьими пастями, а после смущенно покачивали листьями. Плывущие облака дыма застыли перед подвешенным к небу светофором. Червь улыбнулся — нет, не червь, гусеница. Гранеными, как хрусталик, каплями начал накрапывать мелкий дождик…
И что тут неестественного, спросило мое внутреннее «я».
Понятия не имею. Даже думать не хочется. Хотя, наверное, этот странный пейзаж не должен так вот уплывать…
— Ого! Мерль!..
Что нужно от меня Люку? Почему бы ему не отвязаться от меня! Вечно лезет со своими проблемами.
— Взгляни!
Я увидел массу прыгающих шариков — или комет? — которые ткали гобелен из света. Затем тот рухнул на зонтичный лес.
— Люк, — начал было я, но один из цветков укусил меня за руку, о которой я успел забыть. И все вокруг затрещало, словно было нарисовано на стекле, сквозь которое кто-то только что выстрелил. А вверху сияла радуга…
— Мерль! Мерль!
Я открыл глаза и увидел, что меня трясет за плечо Дроппа и что подушка, на которой я спал, взмокла от пота. Я приподнялся на локте и протер глаза.
— Дроппа… Что?..
— Не знаю.
— Чего ты не знаешь? То есть… Что, черт побери, стряслось?
— Я сидел вот на этом стуле, — он показал на стул, — и ждал, когда ты проснешься. Мартин сказал, что ты здесь. Я просто собирался передать, что Рэндом хочет тебя видеть, как только, так сразу.
Я кивнул и вдруг заметил, что из моей руки, там, куда меня укусил цветок, сочится кровь.
— Долго я спал?
— Минут двадцать.
Я спустил ноги на пол и сел.
— И почему ты решил разбудить меня?
— Ты уходил, как по Козырю.
— Чего? Спящий? Такого не бывает. Ты уверен…
— К сожалению, в данную минуту я трезв, — ответил Дроппа. — Ты засветился всеми цветами радуги, стал расплываться и исчезать. Вот я и решил разбудить тебя и спросить, ты действительно этого хочешь или как. Кстати, ты сам что пил-то, пятновыводитель?
— Нет.
— Однажды я напоил им свою собаку…
— Видения, — оборвал я, потирая начавшие пульсировать виски. — Видения, только и всего.
— Угу, другие тоже так говорят. Розовые слоны уже были?
— Да не о том я.
— Давай-ка лучше пойдем к Рэндому. — Он повернулся к двери.
Я покачал головой:
— Не сейчас. Я хочу посидеть и прийти в себя. Что-то тут неладное…
Когда я взглянул на Дроппу, он таращил глаза куда-то за меня. Стена за моей спиной начала таять, словно была сделана из воска и стояла возле сильного огня.
— Видно, дело дрянь, — пробормотал Дроппа. — Пора рвать когти.
Он подбежал к двери, выскочил в коридор и заорал:
— На помощь!
Мгновение спустя стена вновь стояла нормальной, но меня била дрожь. Что, черт возьми, творится? Может, Маска успел-таки наложить на меня чары? Но куда он в таком случае метит?
Я поднялся на ноги и медленно оглядел комнату. Казалось, все на своих местах. Вряд ли это была галлюцинация, вызванная стрессом, — Дроппа видел то же самое. Стало быть, я не спятил. Здесь в самом деле таится что-то загадочное. В комнате было необычно светло, и каждый предмет четко выделялся.
Я быстро огляделся, сам не зная, чего ищу. Поэтому и не удивительно, что не нашел ничего, подумал и вышел из комнаты. Неужто последние события связаны с Ясрой? Быть может, Ясра, до сих пор замороженная и раскрашенная, стала для меня Троянским конем?
Я направился в главный зал. Впереди, в дюжине шагов от меня, на пол легла решетка из косых полос света. Я заставил себя идти дальше, а она отступала, меняя форму.
— Мерль, иди сюда! — Голос Люка, но его самого не видно.
— Куда? — спросил я, не останавливаясь.
Он не ответил, но световая решетка разделилась на две половинки и распахнулась передо мной, как ставни. Между ними блеснул ослепительный луч, и мне показалось, что по этой яркой полоске пробежал кролик. Затем видение исчезло, и поверить в то, что оно в самом деле было, заставил меня горький смех Люка.
Я побежал. Неужели Люк — на самом деле тот враг, о котором меня предупреждали? Неужели я был игрушкой в его руках и меня заставили испытать все эти злоключения лишь для того, чтобы спасти его мать, вызволить ее из плена в Цитадели? А теперь, когда она в безопасности, Люк имеет наглость являться в Амбер и вызывать меня на колдовскую дуэль на неясных условиях?
Нет, не верю. Нет у него подобной мощи. А если бы и была, Люк не пошел бы на подобное, пока Ясра у меня в руках заложницей.
На бегу я снова услышал его смех, звучавший отовсюду и ниоткуда. Вот он запел мощным баритоном: «Давным-давно»… Что это, ирония?
Я влетел в тронный зал. Мартина и Борса здесь уже не было, только их пустые бокалы на столе. А возле другой двери?.. Да, там стояла Ясра, по-прежнему окаменелая, в той же позе и с моим плащом.
— Ладно, Люк, хватит валять дурака! — крикнул я. — Давай лучше обсудим наши дела.
— Что?
Песня внезапно оборвалась Я медленно подошел к Ясре, пристально разглядывая ее. Ничуть не изменилась. Только кто-то повесил шляпу на другую ее руку.
Откуда-то из глубин дворца послышался крик. Может, это Дроппа до сих пор зовет на помощь?
— Люк, где бы ты ни был, — сказал я, — если можешь видеть меня и слышать, гляди на меня внимательно и слушай. Она у меня. Ясно? Что бы ты ни затевал, помни об этом.
Комната внезапно как-то сморщилась, словно я стоял в центре картины без рамы, и холст сначала смяли, а потом туго натянули.
— Ну, так что скажешь?
Молчание. Потом вдруг раздалось хихиканье:
— Ну-ну. Мать-вешалка… Ну, спасибо, приятель. Неплохая идея… Не мог связаться с тобой раньше. Даже не знал, что ты пробрался туда… А нам устроили мясорубку. Я взял ребят — и на дельтапланах туда, по восходящим потокам. Но они были готовы. Нас сбили, а что дальше — не помню… Больно.
— Ты в порядке?
В ответ послышался звук, похожий на всхлипывание, и в это момент в зал вошли Рэндом и Дроппа; за ними по пятам следовал тощий и молчаливый, как смерть, Бенедикт.
— Мерль! — воскликнул Рэндом. — В чем дело?
Я пожал плечами:
— Понятия не имею.
— Выпивка четко за мной, — слабо донесся голос Люка.
Огненный вихрь пронесся по центру зала, а когда через несколько мгновений он исчез, на его месте появился огромный прямоугольник.
— Сделай что-нибудь, — приказал Рэндом, — ты ведь волшебник.
— Ума не приложу, что это за чертовщина, — ответил я, — в жизни подобного не видел. Это не магия, а сумасшествие какое-то.
Внутри прямоугольника стали вырисовываться контуры человеческой фигуры… Можно было разглядеть черты лица, одежду… В воздухе материализовывался гигантский Козырь. Это был… я сам. На меня смотрело мое собственное улыбающееся лицо.
— Иди сюда, Мерль, присоединяйся, — послышался голос Люка, и Козырь стал медленно вращаться вокруг вертикальной оси.
Зал наполнился звоном стеклянных колокольчиков. Огромная карта остановилась ребром ко мне, превратившись в черную полосу. Затем эта полоса стала раздвигаться, как штора, и над ней заскользили яркие разноцветные световые пятна. Там же я увидел Гусеницу, которая сосала кальян, какие-то толстые зонтики, яркую дорогу…
Сквозь штору высунулась рука:
— Сюда.
Я услышал тяжелое дыхание Рэндома.
Внезапно Бенедикт направил свой клинок на картину. Но Рэндом положил ему руку на плечо и сказал:
— Не надо.
В воздухе зазвучала странная музыка, каким-то удивительным образом соответствовавшая представшему перед нами видению.
— Идем, Мерль!
— Так ты сюда или туда? — спросил я.
— И то, и другое.
— Ты дал мне слово, Люк. Обещал сказать что-то важное, если я помогу освободить твою мать. Я доставил ее сюда. Так что за секрет ты хотел раскрыть мне?
— Что-то важное для твоего благополучия? — медленно спросил он.
— Ты говорил, что это крайне важно для безопасности Амбера.
— Ах, ты имеешь в виду это…
— Буду рад, если ты раскроешь и другое.
— Извини. Я обещал продать тебе лишь один секрет. Какой выбираешь?
— Важный для безопасности Амбера, — ответил я.
— Далт, — произнес он.
— Что ты хочешь сказать о нем?
— Дила Осквернительница — его мать.
— Знаю.
— …а она была пленницей Оберона за девять месяцев до рождения Далта. Он ее изнасиловал. Поэтому Далт вас всех терпеть не может.
— Чушь собачья!
— Я то же самое сказал ему, когда мне надоело слышать эту историю. Кстати, тогда я подбил его пройти Образ на небе.
— И что же?
— Он прошел.
— Так…
— Я недавно узнал об этом, — вмешался Рэндом, — от одного лазутчика, которого засылал в Кашфу. Но что Далт прошел Образ, я и не догадывался.
— Значит, за мной долг… — почти рассеянно ответил Люк. — Ладно, вот еще: после этого Далт навестил меня в Тени Земля. Он разграбил мой склад и украл оружие и те, особые патроны. Потом сжег склад, чтобы скрыть кражу. Впрочем, я отыскал свидетелей. В общем, Далт теперь может заявиться к вам, когда захочет. А когда, понятия не имею.
— Еще один родственничек с визитом, — усмехнулся Рэндом. — И почему только я не единственный сын у родителей?
— В общем, теперь ход за вами, — добавил Люк. — Мы квиты. Давай руку!
— Так ты сюда? — спросил я.
Он засмеялся, и весь зал будто дрогнул. Откуда-то из воздуха протянулась рука и схватила мою руку. Творилось что-то неладное.
Я попытался тащить Люка к себе, но почувствовал, что у него это получается лучше. С такой безумной силой бороться было бесполезно. Казалось, Вселенная разверзлась и приняла меня в свои объятия. Созвездия расступились предо мной, и я снова увидел лестничную площадку с блестящими перилами. На ней стоял сапог Люка.
Откуда-то издалека до меня донесся голос Рэндома:
— Бэ-двенадцать! Бэ-двенадцать! И отрубить!..
А затем я забыл про все проблемы на свете. Это было прекрасное место. Ну и дурак же я — принял грибы за зонтики!
Я поставил ногу на площадку, и в тот же момент Болванщик наполнил мой кубок и долил вина в кубок Люка. Люк показал жестом налево, и Мартовскому Зайцу тоже плеснули вина. Шалтай-Болтай весело качался на краю мира, Тра-ля-ля и Тру-ля-ля, Додо и Лягушонок в ливрее услаждали наш слух дивной музыкой. А Гусеница знай себе сосала кальян и выпускала дым кольцами.
Люк похлопал меня по плечу. Я пытался что-то вспомнить, но не смог.
— Я чувствую себя отлично, — сказал Люк, — теперь все в полном порядке.
— Нет, что-то важное… Никак не вспомню.
Он поднял свой кубок, и мы чокнулись.
— Наслаждайся! Жизнь — это кабаре, дружок!
А Кот на стуле возле меня безмятежно улыбался.
