XXVIII
Земля
На улице шел дождь, превращая дорогу в непроходимое грязевое болото, но меня это не остановило. Холодные капли быстро меня взбодрили и привели в себя.
Я дома! Эта мысль не давала мне покоя с момента пробуждения. Это все, чего я так безнадежно хотела последние три года — просто вернуть свою жизнь. Местами нудную, неинтересную, но спокойную и стабильную. Рядом с семьей, которую люблю больше жизни. Вот только не думала, что получу желаемое, такой ценой, хотя, наверное, раньше бы меня это не смутило. До того, как лучше поняла себя, до того, как у меня появились друзья, до Дрэгона. Неужели неписанное правило моей жизни — чтобы получить одно, нужно лишиться другого?
Я смогла подняться только под утро. Не выспавшаяся, с покрасневшими глазами и опухшим лицом. К счастью, в комнате я была одна, поэтому никем не остановленная, пошатываясь, оделась и выскользнула из дома через окно. Оказывается, все это время я провела на даче майора. Что же, не самое плохое место, чтобы укрыться от врагов. Хотя теперь вряд нам будет что-то угрожать, особенно после того, как Хок с Андреем навестили новый филиал организации и существенно проредили ее стройные ряды.
Рассвет еще не наступил, тучи скрывали небо. На свежем воздухе мне стало легче, хотя тошнота так и не отступила. Видать меня неслабо приложило камушком по куполу. Где-то вдалеке сверкнула молния и раздался удар грома. Отлично! Возможно, у меня получится подкрепиться раньше, чем я надеялась.
Я сошла с дороги и, пройдя несколько метров, опустилась прямо на мокрую траву. Не знаю, что со мной, но так хреново мне еще не было. Хотя нет, было, но тогда я умирала, а теперь, вроде бы нет. Гроза приближалась, сверкало уже почти надо мной. Я прислонилась к дереву и закрыла глаза. Следующие несколько минут я получала удар за ударом. Слабость начала отступать, сила возвращалась. Конечно, это никогда не сможет заменить Йог-сотхотх, но выбирать не приходилось.
Легко подняться не получилось. Тяжелая отсыревшая одежда тянула вниз. Так и простудиться недолго. Ага! И умереть, от воспаления легких. Хмыкнув, я стала выбираться из негустого леса.
— Оригинальное решение! — я резко обернулась к незаметно подкравшемуся Хоку. Однако! Так отвлечься, что не заметить Древнего. Это на меня не похоже.
— Что ты тут делаешь? — вздохнула я.
— Слежу за тобой, — широко улыбнулся Хок, — видел, как ты тайно покидала гостеприимный дом нашего майора. Дай, думаю, присмотрю за нашей девочкой.
— Ну, если проследил, стало быть, не так уж и тайно, — я отвернулась и двинулась к дороге.
— И куда тебя несет? — от резкого разворота мир в глазах закружился.
— Мне нужен Йог-сотхотх, — сквозь сжатые зубы упрямо выдавила я из себя, — я должна вернуться в Тэрранус.
— У тебя не хватит сил его открыть сейчас. Мне очень жаль, — Хок подошел вплотную.
— Но я могу попробовать сделать это в подвале. Что-то должно было там остаться, — возразила я.
— Когда я тебя там нашел, — начал пояснять Хок, — ты умирала. Йог-сотхотх едва поддерживал в тебе жизнь.
— Не понимаю! Глушитель не мог высушить Врата, иначе бы я не оказалась здесь, — я растеряно посмотрела на Хока.
— Я не совсем представляю, о чем ты говоришь, но…
— Я должна быть там. Я должна понять, — неприятная дрожь охватила мое тело, в глазах потемнело, и я соскользнула прямо в подставленные руки Хока.
— Тебе плохо? — встревожено спросила Катька, окутывая меня запахом жасмина.
Черт! Это была последняя капля. Вскочив с кресла, куда меня сгрузил Хок, я заперлась в ванной. Через четверть часа зависания над предметом, без которого, судя по рекламе, не обойдется ни одна зараза, я обессилено опустилась на пол.
— Как ты? — послышался голос из-за закрытой двери.
— Роскошно, — выдавила я из себя.
Теперь главное не двигаться, не моргать, не думать… Не думать. Твою мать!!!
— Ты не должна была убегать, — укоризненно начала Катерина, наблюдая за моими стараниями выглядеть бодрой и здоровой. Мы сидели на кухне и пили чай. Точнее, пила Катерина, а я просто пыталась держать себя в руках.
— Ну, ты же меня знаешь. Я не ищу легких путей.
— Это точно, — подруга улыбнулась.
— Где Хок?
— У него встреча с Андреем, хозяином бара, бывшим, — уточнила Катька.
— Припоминаю, — кивнула я, — как его мальчишка?
— Не знаю. Ребята не затрагивают этой темы, — Катерина пристально посмотрела на меня, — послушай, я понимаю, почему ты все скрывала от меня.
— Это хорошо. Не люблю объяснений.
— Я заметила. И что теперь?
— Не знаю, — задумчиво прошептала я.
Итак, пора, наконец, поразмышлять над насущными проблемами. Мира Владык скорее всего уже не существует, Йог-сотхотх потерял силу, а я, похоже, еще не скоро смогу полностью восстановиться, если смогу вообще.
Вопрос первый — что обессилило Врата? И когда это случилось?
Вопрос второй — сколько я протяну без подпитки до того, как съеду с катушек и начну бросаться на любой источник силы? Нет, конечно я уверена, что в твердом уме и ясной памяти никогда не причиню зла невинным, но может случиться всякое…
Третье — я должна знать, что произошло с Дрэгоном. Не хочу думать, что он мертв, не могу.
И что теперь делать? Как я узнаю о том, что же случилось с теми, кто мне дорог? Где взять силы, чтобы напитать Йог-сотхотх?
Древним для этого потребовались тысячи жертв. А как далеко готова зайти я?
От мыслей, плавно скользящих к безумию, меня отвлекли вошедшие Хок и майор. Катерина тут же радостно повисла на шее у последнего, красноречиво доказывая, что хоть кто-то здесь счастлив.
— Кать, — мягко попросил Игорь, — ты не могла бы оставить нас ненадолго?
— Вот еще! — фыркнула та, — как будто я не знаю всех ваших секретов.
— Не знаешь, — иронично протянул Хок, — поверь, деточка, — кто знает — долго не живет.
Катерина взвилась. Майор осуждающе посмотрел на Древнего и подтолкнул девушку к двери.
— Так надо! — настоял он.
К моему удивлению, Катерина больше не возражала, покорно выйдя из комнаты, плотно закрыв за собой дверь.
— Итак, ты вернулась, — майор, привычно оседлав стул, выжидательно посмотрел на меня.
— Не надолго, — возразила я.
— Учитывая то, что сказал мне Хок о Вратах и твоем состоянии, я не уверен, что у тебя хватит сил на обычные глупости.
— Глупости? — непонимающе спросила я.
— А разве твое вечное стремление спасти всех, нельзя считать глупостью? — вмешался Хок, — между прочим, мы уже не верили, что когда-нибудь тебя увидим.
— Я тоже не надеялась вас встретить снова, — призналась я, с ногами устраиваясь в глубоком кресле. Шум дождя действовал успокаивающе.
— Что произошло? — первым этот вопрос задал именно Хок.
— Не знаю. Я не уверена.
— В общих чертах, — настоял майор, — хотелось бы знать, куда ты исчезла, и как тебе удалось выбраться из очередного переплета?
Не знаю, что именно в этих славах вызвало такую бурную реакцию, но я не выдержала. Когда я могла пользоваться силой и испытывала злость на мир, я крушила все вокруг. Сейчас, едва способная поддерживать в себе жизнь, я просто сломалась. Все-таки сила полезна — она помогала действовать там, где обычный человек мог только бессильно сокрушаться. И еще: слова, сказанные майором, что-то затронули внутри моей души. Все верно — я всегда выбиралась из любой неприятности, целая, невредимая. Лишь слегка потрепанная, оставляя за собой горы трупов и реки крови, как тогда, в несчастной деревеньке, в Квазаре. Как сейчас, покидая гибнущий Тэрранус, Дрэгона, Кайла и всех, кого я узнала, к кому начала испытывать симпатию.
— Анька, ты чего? — растеряно пробормотал Игорь, видя перед собой плачущую меня.
— Отстань, — буркнула я, выскакивая из комнаты.
Не люблю реветь на людях, тем более, при мужиках. В конце концов, я же злобная Древняя, и что бы не произошло, я справлюсь с этим. Пусть у меня нет сил. Пока. Но я найду выход.
Когда в мою комнату осторожно постучал Хок, мои глаза были сухи. Резко обернувшись к двери, я увидела его обычное ироничное выражение лица.
— Женские проблемы? — небрежно поинтересовался он.
— Пошел в…
— Уже там был. Значит, Тэррануса больше нет, — подытожил он, садясь напротив меня.
— По-видимому, да, — тихо сказала я.
— А конкретнее?
— Владыка Дрэгон отправил меня на Землю за несколько мгновений до взрыва Глушителя.
— Что такое Глушитель?
— Очередное изобретение Владык. Адская штука, способная разрушить не один мир.
— Значит, мир Владык уничтожен? — Хок не смог подавить улыбку, — Ньярлатхот был прав — ты приведешь нас к победе.
— Заткнись, — тихо сказала я.
— Ах да, твой Владыка! Извини, я не знал, что вы с ним поладили…
Встретившись со мной взглядом, он смолк.
— Прости, — уже серьезно начал он.
— Это еще не конец! — вырвалось у меня.
— Что? — непонимающе спросил Хок.
Я подняла на него глаза. Не знаю, что он в них увидел, но слегка побледнел:
— Я не видела его мертвым, значит, возможно, он жив.
— В этом мире возможно все, — осторожно начал Хок тоном, которым разговаривают с буйно помешанными, но я не обращала на это внимание.
— Ты чокнутая, — подытожил Хок, хлопнув за собой дверью.
— Кто же спорит, — про себя согласилась я. Надеюсь, он не придал моим словам значения. Не хотелось бы, чтобы мне помешали раньше времени. Но сначала, нужно сделать то, о чем я мечтала уже давно. И в этом мне поможет наш майор.
Стук дверцы вывел меня из глубокой задумчивости, в которой я пребывала всю дорогу. Я медлила, не решаясь выйти из машины. Все давно уже было продумано и решено, но мне было не по себе. Я так ждала этой встречи, а сейчас готова была отступиться и бежать. Я не боялась, я была растеряна. До сих пор мне удавалось справляться со многими ролями, и я немного подзабыла, что значит быть просто любимой дочерью и внучкой.
— Готова? — майор, взяв меня за руку, потянул в направлении небольшого двухэтажного домика, окруженного калиткой.
— Стой! — я инстинктивно попятилась назад.
— Что тебя смущает? — улыбнулся Игорь.
— А вдруг теперь все по-другому? Если поймут, что я не такая как раньше?
— Они твоя семья и любят тебя несмотря ни на что.
— Знаю, — нерешительно начала я, — но вдруг я…
— Что?
— Почувствую себя там чужой? После всего, что я наделала.
— Не глупи! Они тебя так долго ждали! Я рассказал им нашу версию. Ты не можешь сейчас отступить. Ты же смелая.
— Смелая? Ну да, смелая, — иронично скривилась я, — тогда я пошла.
— Может, мне пойти с тобой? — осторожно предложил Игорь.
— Нет, — твердо ответила я, — есть вещи, которые нужно делать самой.
Дверь была не заперта, и хотя майор уверял, что опасность позади, мои родные временно жили в чужом доме. Я прошла по небольшому коридору и вошла в комнату. Надеюсь, майор их действительно подготовил, не хотелось бы шокировать и…
Мысли прервал легкий всхлип и падение чего-то не очень тяжелого. Я обернулась и увидела застывшую у входа в другую комнату маму. На полу лежала упавшая подушка. Несколько мгновений мы просто молчали, будто боясь поверить в реальность происходящего. В маминых глазах стояли слезы, а этого я выдержать уже не могла:
— Мама! Мамочка!!! — я бросилась к ней, крепко прижимая к себе, покрывая поцелуями такое родное и любимое лицо, — не надо, не плачь. Все хорошо!
— Анюта! Я всегда знала, что ты вернешься. Мы ждали тебя, каждый день надеялись…
— Я вернулась! Я с вами! — погладив волосы слегка тронутые сединой, я поняла, что плачу.
Сзади скрипнула дверь, и даже не оборачиваясь, я поняла, что сейчас увижу своего отца. Последний раз, когда я видела его так близко, он умирал. Сейчас это был здоровый цветущий мужчина, в расцвете сил. Рядом с ним, не скрывая волнения и слез, стояла бабуля. Через секунду мы обнимались уже вчетвером, смеясь и плача одновременно, и я знала, что это самый лучший день в моей жизни, если закрыть глаза и не подпускать к себе мысли о недавней потере.
Мы засиделись до рассвета, говоря ни о чем, перебирая прошлое, избегая того, что причиняет боль, вспоминая разные мелочи, которые делали нашу жизнь полноценной и значимой. Мы просто были вместе, семьей.
Я знала, что майор рассказал им о моем отсутствии — несчастный случай, потеря памяти, долгий период реабилитации, и, наконец, чудесное обретение этой самой памяти. Меня не спрашивали ни о чем, наверное, боясь травмировать. А еще я иногда ловила на себе задумчивый взгляд мамы. Что же, она всегда знала меня лучше, чем я сама себя и возможно заметила перемены. Надеюсь, все спишется на потерю памяти и долгое отсутствие. Никогда не думала, что придется врать своим близким, не предполагала, что это будет так тяжело. Но я не дала сомнению и раскаянию надолго поселиться в душе. На первый план вышел трезвый подход к жизни — они не должен знать мою истинную сущность, ради их же безопасности. И пока это зависит от меня, я буду их защищать, даже от самой себя. Для них я всегда была ребенком, но я выросла, и моя душа теперь куда старше, чем они могут представить.
Я вышла во двор, тихо прикрыв за собой дверь. Это сложно, подсмотреть в свое прошлое, в которое уже никогда не сможешь вернуться.
— Ты снова нас покинешь? — папа вышел вслед за мной.
— Не надолго, — призналась я, в душе надеясь, что это будет зависеть от меня.
— Я только сейчас понял, как повзрослела моя маленькая девочка, — папа подошел ближе и сел рядом на ступени.
— Па, мне тридцать лет, у меня сволочной характер, скверные привычки, а в перспективе кризис среднего возраста. Я уже давно перестала быть маленькой.
— Не перестала. Несмотря ни на что. Этот взгляд, — продолжал отец, — я увидел его впервые там, в больнице, когда умирал. Потом решил, что мне просто показалось. Но сейчас снова этот взгляд, и он меня беспокоит.
— Почему? — удивилась и разволновалась я.
— Потому, что в нем куда больше того, что довелось пережить кому-то из нас, — печально сказал папа, — я сделал то, о чем ты меня просила там, в больнице. Я заботился о них и ждал тебя.
— Спасибо, что ждал и не терял надежду. Где бы я ни была, мне будет спокойно от мысли, что с вами все в порядке.
— Значит, ты уходишь? — повторил папа.
— Я вернусь. Обещаю.
— И в кого ты такая? — голос отца дрогнул.
— В тебя, — ответила я, вставая, — ты такой же, только у тебя не было возможности это узнать.
Через два дня за мной заехал майор. Загрузив пакеты со снедью и гостинцами, я попрощалась с родными и села в машину. Для всех я жила и работала в другом городе. Со временем, у меня будет возможность побыть с ними подольше, но не сейчас, когда будущее столь неопределенно.
— Как ты? — майор посмотрел на меня через зеркало заднего вида.
— Нормально.
— Они ничего не заподозрили?
— Они поняли, что я многое скрываю, но спрашивать не решились.
— Ты узнала?
— Что?
— Кто передал тебе гены Древней?
— Да.
— И что?
— И ничего, Игорь. Это ничего не изменит. Все останется так, как есть. Они мои родители, я их дочь. Так будет всегда.
— Они люди, а люди живут не долго, — заметил майор.
— Не в этом случае. Я устала терять и не умею смиряться.
— Что в пакетах? — переменил тему Игорь.
— Продукты.
— Зачем тебе? — удивился тот.
— По-твоему, мне нужно было посвятить их в некоторые особенности моего организма? Нет, майор. Я могу быть кем угодно, но для них хочу остаться любимой дочерью, без всяких прибамбасов. А гостинцы вам с Катькой.
— Спасибо, — усмехнулся майор.
— Да всегда пожалуйста. Одними чувствами сыт не будешь.
— Ты язва!
— И еще какая, — отворачиваясь, улыбнулась я.
Дома, точнее, на даче у майора нас ждал сюрприз, увидев который я замерла соляным столбом прямо на пороге.
— Посмотри, кого я привел! — голос Андрея просто брезжил воодушевлением, — и угадайте, где я его нашел? Правильно! У заброшенного бара. В следующий раз надо будет там оставить стрелку с указателем.
Я не могла поверить в то, что видела. Трое суток я считала его мертвым, погибшим из-за меня. Мучимая угрызениями совести я ни на секунду не переставала искать возможность вернуться на Тэрранус и убедиться, что мои страхи ложны, что он жив, или наоборот.
Встретившись с пристальным, чуть насмешливым взглядом темных глаз Владыки Дрэгона я лишь смогла выдавить:
— Ребята, оставьте нас одних.
— Конечно! Разумеется! — не обращая больше внимания на этих умников, я подошла к Дрэгону поближе, и размахнувшись изо всех сил, ударила его по лицу.
Да уж, трудновато отбиваться, когда вас крепко сжали, лишив возможности лишний раз вздохнуть. Двинув склонившегося ко мне Владыку макушкой в подбородок, я услышала его сдавленный смешок:
— Может быть, нам стоит поднять вопрос о насилии в семье? Я слышал здесь это модно.
— Сволочь! Я считаю его мертвым, скорблю, понимаешь, а он заявляется, как ни в чем не бывало. Гад!
— Я тоже по тебе скучал. Не надо любимая. Ты можешь пораниться, — предупредил он мою попытку взбрыкнуть в очередной раз.
— Ах, ты обо мне заботиться вздумал! И не совестно тебе? Между прочим, я думала, что ты мертв! Понимаешь? — я не сразу почувствовала, как из глаз покатились слезы.
— Понимаю. И сожалею, что заставил тебя пройти через это, — в голосе этого типа не было ни капли раскаяния.
— Я тебя ненавижу, — устав вырываться из захвата я обмякла, терпеливо дожидаясь, когда же меня наконец-то отпустят.
— А говорила, что любишь, — поддел Дрэгон.
— Врала, — твердо ответила я, — и вообще, я думала, что мы умираем. Это не считается.
— Конечно не считается, — согласился Владыка, — не волнуйся, у тебя еще будет возможность открыть передо мной тайны своего сердца.
— И не подумаю, — фыркнула я, — пусти меня.
— Охотно. И хотя обнимать тебя одно удовольствие, я бы предпочел, чтобы ты не сопротивлялась.
— Не сейчас, дорогой, у меня болит голова, — как только я почувствовала себя свободной, тут же отошла на безопасное расстояние и села на диван.
— Что с Тэрранусом? — задала я давно мучивший меня вопрос.
— Стоит. Куда он денется? Правда, часть города превратилась в руины, но это поправимо.
— Кто-нибудь пострадал?
— Если ты о Кайле, то он жив, здоров. Сейчас занимается спасением уцелевших после землетрясения и помогает восстановить город.
— Как ты выжил? — тихо прошептала я.
— Не могу ответить на твой вопрос. Я очнулся посреди руин и плохо помню, что произошло.
Смерив его взглядом, поняла, что даже если он лжет, я об этом никогда не узнаю.
— Клайвер. Он мертв? — нерешительно спросила я.
— Мертвее не бывает, — скривился Дрэгон, — то, что от него осталось, пришлось собирать по частям.
— А зачем собирали?
— Чтобы убедиться, что это он.
— Значит, Тирэн отомстил, — подытожила я, — кстати, где он?
— Он исчез.
— Как? Куда?
— Похоже, теперь для него не существует границ, — глаза Дрэгона сверкнули.
— Ты думаешь, он захочет нам навредить?
— Он не сделает этого, — уверенно сказал Дрэгон.
— Почему ты так думаешь?
— Потому, что у тебя есть я, — Владыка подошел ко мне и сев рядом притянул к себе, — и я смогу защитить тебя от него. Ты мне веришь?
— Куда же я денусь? Особенно, когда ты так крепко меня держишь, — заметила я улыбаясь.
— Я никогда тебя не выпущу из рук, — я расслабленно откинула голову ему на грудь и прикрыла глаза. Как же это приятно! Быть с тем, кто тебе нужен, чувствовать себя в безопасности, полной сил… Стоп! Каких сил? Я же не…
Отшатнувшись от Дрэгона, я испуганно посмотрела на него:
— О Боже! Я не хотела! Почему ты меня не остановил?
— Тебе нужно было подкрепиться, — спокойно сказал Владыка.
— Но не так… Я сама не знаю, что со мной. Я даже не поняла, что забираю твою силу!
— Успокойся. Не вижу причины переживать. Я дал тебе то, в чем ты нуждалась.
— Йог-сотхотх опустошен.
— Я уже понял. Уловил едва заметный след его силы там, в подвале.
— Это невозможно! Как такое могло произойти?
— Не знаю.
— Дрэгон! — я нерешительно посмотрела на него, — твоя сила, она изменилась. Стала другой, более… темной.
— Думаю, Глушитель изменил всех нас, — нахмурился Дрэгон, — наверное, мы никогда не узнаем, что стало источником для этого Варгового механизма. К счастью, мы быстро вернули свою силу, и как только это произошло, я пришел за тобой. Надеюсь, ты не откажешься возвратиться вместе со мной?
— По-моему, это был чисто риторический вопрос, — прокомментировала я, заметив его полуулыбку.
— Конечно! Но сперва ты должна кое-что увидеть.
— Что?
— Это сюрприз, — почему-то от тона, каким были сказаны эти слова, я похолодела. В глазах Дрэгона промелькнула тень, и я быстро отвела взгляд.
— Я не люблю сюрпризы, — заметила я.
— Тебе понравится, — шепнул мужчина, находя мои губы.
Эта тишина пугала. Огромное здание, окруженное несколькими гектарами леса и мертвая тишина: ни шелеста травы, ни птичьих голосом. Место как будто вымерло. И мы направлялись именно туда.
Я украдкой взглянула на мужчину, не замедляя шага. Чем раньше я получу подтверждение, тем раньше смогу действовать. Вот только я молилась про себя, чтобы мои опасения были ложными. Но, к несчастью, не на все молитвы приходит отклик, или возможно, кто-то там, на верху считает, что это единственный ответ, которого я заслуживаю.
Войдя в здание, я тут же ощутила дух смерти. Она витала рядом, сопровождая каждое движение. Навязчивая и неумолимая, как сама судьба. Мне не надо было обходить все здание, чтобы понять, что я там найду. Уверена — они даже не поняли, что их убило. Хотя, пройдя чуть дальше, я осознала, что ошибалась. Они видели того, кто принес им смерть, судя по выражению ужаса, исказившим их лица. Эти посмертные маски, наверное, будут сопровождать меня остаток жизни, рядом с вереницей моих собственных жертв.
— Я знал, что это произведет на тебя впечатление, — пугающий голос ворвался в мои мысли. Я круто развернулась к стоящему рядом существу, стараясь не вдыхать слишком глубоко.
— Зачем, Тирэн? Зачем тебе это нужно? — я постаралась придать голосу твердость, но не уверена, что это получилось.
— Уничтожив тех, кто угрожал тебе в этом мире, я хотел показать свою лояльность. Они никогда больше не потревожат твоих близких.
— Они работали на тебя, — напомнила я, старательно сдерживая в горле ком.
— Уже нет, — хмыкнул Тирэн, — я не нуждаюсь в их помощи. Теперь все будет по-другому.
Видя, что я молчу, он продолжал:
— Не думал, что это произведет на тебя столь удручающее впечатление. Помнится, не так давно ты сделала нечто подобное.
Я задвинула поглубже желание взорваться и отрицать. Бесполезно. Как можно объяснить этому существу то, что он никогда не поймет? Все, что я делала, было подчинено цели — выжить и защитить близких. То же, что сотворил он, не поддавалось человеческому пониманию. А вот зло, которое таилось внутри меня, вполне могло осознать разумность и предусмотрительность подобных действий. Но это то, что отличало нас друг от друга — свою злую сущность я пыталась смирить, иногда успешно. Он же ее принял и показав теперь, не отпустит меня просто так.
— К чему весь этот маскарад? Неужели думал, я не пойму? — я старалась не смотреть на Тирэна, на трупы, на окровавленные стены.
— Ну, какое-то время так и было. Ты видела то, что хотела видеть. Кого хотела. Надеюсь, называя мою способность «маскарадом», ты не собиралась меня обидеть? А ведь на это способны не многие в моем мире.
— И слава Богу, — выдохнула я. Теперь надо было вдохнуть, а не хотелось.
— Жаль, что моя сила так тебя пугает. Она может дарить не только боль, — Тирэн сделал шаг ко мне, и я в ужасе отшатнулась.
— Когда-нибудь тебе придется ее принять, — твердо заключил он.
— Никогда! Я лучше умру! — выкрикнула я.
— Ты, возможно, — усмехнулся Тирэн, — но захочешь ли ты пожертвовать жизнью невинного.
— Довольно шантажировать меня близкими! Я тебя больше не боюсь!
— Ложь! Я слышу, как дрожит твой голос, вижу твое желание бежать от меня как можно дальше, — он схватил меня за руку, и потянул за собой. Я едва поспевала и готова была кричать, чтобы он остановился, но вот мы вышли из ужасного здания на свежий воздух. И хотя дух смерти был силен даже здесь, мне все же стало немного легче.
Резко развернув меня к себе лицом, Тирэн вперил в меня свой пронзительный взгляд.
— Зачем тебе это? — прошептала я.
— А ты поверишь, если я скажу, что ты мне нужна, что с того момента, как я тебя увидел, меня не покидает желание — сделать тебя своей?
— Не поверю, — отвернулась я.
Он тут же сжал мое лицо ладонями и развернул к себе:
— И правильно сделаешь, — зло усмехнулся Тирэн, — таким как мы неведомы чувства. Меня всегда забавляла твоя привязанность к Владыкам, что к одному, что к другому. У нас в семье такое не принято.
— Я не твоя семья, — возразила я, вырываясь из его рук.
— Ты даже не представляешь, насколько сейчас ошибаешься, родная. Ты больше моя семья, чем когда-либо был Вуал или Азазот. Странно — в тебе меня всегда привлекало то, что раздражало в Вуале. Даже то, что ты пытаешься быть тем, кем уже никогда не сможешь стать.
— Довольно! Хватит! Мне надоело выслушивать весь этот бред! Убийца! Ты смеешь нас сравнивать? Да если бы тебе хватило ума сдохнуть тогда, сколько бы хороших людей были бы живы!
— Если ты сокрушаешься о своем Владыке, то знай — он жив, почти здоров. Вот только ему будет трудно сейчас тебя найти. Кстати, — ухмыльнулся Тирэн, — не скажешь — почему ты пошла со мной, зная, кто я на самом деле? Хотя можешь не отвечать: я уже догадался. Они бы тебя не защитили, а умирали долго и мучительно. Все таки, это так просто — играть на твоих чувствах.
— Неправда! — сделала я неловкую попытку защититься, — мне на всех плевать.
— Конечно. Именно это ты пыталась доказать, сталкивая меня с Клайвером, забыв предупредить о способе, которым он занимает силу? А может ты не знала? — Тирэн склонился к самому уху, с каждым словом сдавливая мои плечи все сильнее.
— Я знал, как ты беспощадна к своим врагам, но ты сделала ошибку, причислив к ним и меня. Я ведь могу сделать ответный ход, — он слегка встряхнул меня, вызвав очередной приступ тошноты.
— Помимо того, что мне нужна твоя уникальная сила, ты не учла лишь одной маленькой, но очень значимой вещи.
— Какой? — вырвалось у меня.
— Твое нерожденное дитя, уже ставшее частью тьмы. Ты же не могла не понять, что я почувствую в тебе частичку своей силы. Ты отказалась принять Тьму, и ее принял твой ребенок.
Я закричала. Я кричала долго и громко, выплескивая из себя отчаяние, которое завладело мной. Боль, страх, ярость, отошли на задний план. Осталось лишь отчаяние и бессилие. Я знала, что со мной что-то происходит, вот только не могла понять — что именно. Ребенок! Как бы я могла быть счастлива, узнав об этом по-другому, рядом с его отцом, без этих ужасных слов Тирэна, подписавшего приговор нашему с Дрэгоном счастливому будущему.
— За что? — я вырвалась из рук Тирэна и постаралась как можно больнее ударить его, — за что ты так меня ненавидишь?
— Не думай, что мне приятно сообщать тебе подобное, — успокаивающе начал он, терпеливо снося удары, — но ты еще можешь спасти своего ребенка.
— Как? — я прекратила истерику и взглянула на него почти с надеждой.
— Поверь, я не пытаюсь тебя обмануть, — сказал он, глядя мне прямо в глаза, — но за это ты заплатишь собственной жизнью.
Я играла самую сложную роль в своей жизни. Машинально добравшись до дома, где провела последние несколько дней, я на несколько часов заперлась с Хоком. Мне пришлось выдержать несколько минут непрерывной брани, услышав которую, поняла, что слишком надолго оставила парня на Земле. К концу беседы, весь его запал сошел на нет, и я наконец-то смогла продолжить. Выслушав, он только молча кивнул и ушел, бросив на меня странный взгляд.
С майором и Катериной было проще. Они всегда принимали меня, какой я есть, даже не пытаясь переделать. Все средства, которыми я располагала на тот момент (оказалось, что я совсем не бедна), были переведены на счет моей семьи. Игорь клятвенно заверил, что позаботится о них. Катька, потеряв надежду добиться от меня правды, смирившись, просто согласилась сделать так, как я их прошу. Я знала, что вскоре у моих близких появятся новые соседи, на которых я смогу положиться.
Я ничего не взяла с собой из моего мира. К чему себя мучить тем, что причиняет боль? Просто терпеливо дожидалась, когда за мной придет Дрэгон. Настоящий. Он пришел ночью, жаль, что для нас было уже слишком поздно.
Лэнг
— Ну как я тебе? — Нами критически оглядела мою значительно раздавшуюся талию и подняла большой палец. Я только хмыкнула.
— Видела бы ты меня на этом сроке. Я еле ноги переставляла.
— Мне казалось, что Древние это переносят как-то по-другому.
— Еще хуже. Не забывай, дети для нас редкость. Это просто чудо, что ты так быстро залетела.
— Тоже мне, быстро, — буркнула я, разглядывая новое платье, сидящее на мне как седло на… В общем, оно мне не очень шло.
— Знаешь, даже если ты напялишь на себя рваную хламиду, твой Владыка этого не заметит.
И правда, как бы я не выглядела, что бы ни носила, какие бы выражения не употребляла по отношению к счастливому будущему папаше, ему как об стену горохом. Такой выдержки я в нем до сих пор не подозревала. Со временем, наша бурная жизнь устаканилась, вошла в тихое русло. Мы были бы похожи на бесчисленное количество пар, ждущих ребенка, если бы не обстоятельства: отец был Владыкой, мать — Древней, а будущий ребенок грозил стать неведомой темной силой, пугающей многие поколение древних рас. Но мне не хотелось думать об этом, хотя часы настойчиво отсчитывали время до конца нашей жизни. Держать все в секрете было не просто, но я пока справлялась. Мне не хотелось думать о том, что должно произойти, поэтому я изо всех сил пыталась просто жить, крадя у судьбы крохи счастья, смакуя каждый прожитый рядом с Дрэгоном день. Но не обходилось и без срывов, которые мой Владыка списывал на нарушение гормонального баланса. Эту чушь он вычитал в одной умной книжке из моего мира, которые он принялся штудировать, как только узнал, что скоро станет отцом. Снова. Кажется, в прошлый раз, в ожидании Аэрона, он так и не смог прочувствовать сей момент, поэтому сейчас с лихвой компенсировал упущенное за мой счёт.
Война закончилась, и наступил пока еще хрупкий, но такой желанный мир. Тэрранус был восстановлен, а Грань уничтожена. Никто так и не узнал, кто смог опустошить доселе смертельную преграду. Ребенок уже сейчас забирал много сил, и Йог-сотхотх больше не мог мне помочь. Миром Древних стало Междумирье, граничащее когда-то с Лэнгом. Теперь там шел дождь, и я радовалась возможности лишний раз подставить лицо под тяжелые капли.
Дрэгона снова призвали в Совет Владык, но он отказался. Ему не хотелось больше участвовать в правлении миром. Теперь он довольствовался тем, что изводил меня излишней заботой и любовью. Хотя здесь я неискренняя. Любви никогда не бывает много, особенно теперь, для нас.
Кайл. Как только он понял, что мы с Дрэгоном теперь семья, то покинул Тэрранус, возвратившись в мир, куда однажды привел меня. Вспоминая его, я иногда чувствовала легкую грусть и сожаление. Мне его не хватало, но, сделав свой выбор, я ни о чем не жалела. Все что между нами было навсегда останется в моей жизни самым светлым, любимым воспоминанием, сколько бы мне не было отведено на этой земле.
Стук в дверь прервал шлейф воспоминаний, в которые я погружалась все чаще. Теперь Дрэгон всегда сообщал о себе стуком, боясь напугать своим внезапным появлением.
— Открыто, — крикнула Нами.
Открылась дверь, и Дрэгон нерешительно замер на пороге. Он никогда не приходил ко мне с пустыми руками, хотя в последнее время угодить мне было не просто. Не то, чтобы я была так капризна, просто с некоторых пор многие вещи, доставляющие женщинам радость, вызывали у меня приступ тошноты, головокружение или слезы. Так, цветы, духи и мягкие игрушки отпали с первых же дней, хотя Дрэгон никак не мог понять, почему игрушки заставляют меня плакать. А я не могла объяснить, какую боль мне доставляет видеть лишний раз напоминание о том, что я никогда не смогу разделить эту радость со своим ребенком. Ребенок. Я придумала ему имя, и Дрэгон согласился. Я знала, что это будет мальчик. Обязательно мальчик. И не потому, что это был обычный результат репродуктивной деятельности Владык. Я просто знала, что эта способность здесь не при чем. У меня должен быть мальчик. Виктор. Победитель. И еще, я мечтала увидеть его когда-нибудь в будущем, повзрослевшим и возмужавшим.
— Привет, я скучала, — я бросилась на шею Дрэгону и путь до ближайшего дивана проделала у него на руках.
— Ну спасибо, — фыркнула Нами, — я тут ее развлекаю, как могу, и вот благодарность!
— Не злись, — улыбнулась я, не сводя взгляда с Дрэгона. Мы никогда не уставали друг от друга.
— Пойду, пожалуй, — сама себе буркнула Нами, тихо претворяя за собой дверь.
— Как прошел день? Чем занималась? — Дрэгон ласково провел рукой по моей спине, вызывая желание замурлыкать. Никогда не думала, что могу быть такой с каким-нибудь мужчиной. И правда, наверное, гормоны.
— Ты же видишь, пыталась выглядеть как можно лучше.
— Я заметил, — от влюбленного взгляда Владыки мое сердце кольнуло. Несмотря на все мои сомнения, из него получился прекрасный муж. Ласковый, любящий и заботливый. В общем, мечта каждой женщины. Кто же знал, что под суровой внешностью и грубоватыми манерами скрывается такое сокровище.
— Надеюсь, тебе понравится, — он протянул мне лучший подарок — книгу. Вначале, он пробовал дарить мне драгоценности, будто пытаясь искупить этим пропущенный период ухаживаний и свиданий, но быстро понял, что этим меня не впечатлить. Украшения я не носила, кроме его кольца и кулона, подаренного еще Кайлом. Его снять я так и не решилась, а Дрэгон не просил, понимая, как много он для меня значит.
— Спасибо. Ты всегда знаешь, как угодить девушке, — улыбнулась я и не удержалась от стона.
— Что случилось? — голос Дрэгона был взволнованным, и я попыталась было его успокоить, но получилось не очень. Когда меня пронзила острая боль от спины, к низу живота, я поняла, что мое время закончилось. Из последних сил, я прижалась губами к губам Дрэгона и потеряла сознание.
— Она же умирает! Неужели ее невозможно спасти! — Владыка Дрэгон сидел на полу в коридоре, обхватив голову руками.
— Вы сделали все, что смогли! — Ньярлатхот устало опустился рядом, — такое случается довольно часто с нашими женщинами. Я надеялся, что Ниссу подобная участь обойдет стороной.
— Не все! Есть ведь еще Йог-сотхотх! — Дрэгон вскочив, отшвырнул, попытавшегося было ему помешать, Древнего.
— Он не поможет. Вратам не хватит сил, чтобы помочь ей. Сейчас мы пытаемся спасти ребенка.
— Что с ним? — Владыка не пытался подавить отчаяния.
— У нас есть надежда. Если бы ты мог привести Старейшин, ведь у Владык именно они помогают появиться ребенку на свет. А твой ребенок — наполовину Владыка.
— А приведу! Я все сделаю, только не дайте им умереть!
— Я выполнил все, как ты мне приказала, Нисса, — Ньярлатхот тихо вошел в комнату роженицы.
— Он ни о чем не подозревает? — превозмогая боль спросила она.
— Нет, хотя я, на твоем месте, рассказал бы ему все.
— Ты никогда не будешь на моем месте, — измученно улыбнулась Анна, — и лучше меня знаешь, что другого выхода просто не существует.
— Ты могла бы избавиться от этого ребенка. Молчи. Я сам знаю, что говорю ужасные вещи, но для нас твоя жизнь ценнее.
— Я выполнила свое предназначение. У Древних есть новый мир, Владыки перестали видеть в них врагов. И я наконец-то могу сделать хоть что-то для себя. Этот ребенок, возможно, единственное хорошее, что я сделала в этой жизни.
— Не единственное, — возразил Ньярлатхот.
— Теперь это уже не важно, — тихо сказала Анна, — я лишь опасаюсь, что его ненависть сильнее его слова, и он не придет.
— Ошибаешься, — раздался голос из темного угла комнаты, — я весь к твоим услугам, если ты не передумала и не решила отдать ребенка мне.
— Нет! — вскричала Анна, — ни ты, ни тьма его не получите, — делай, что обещал.
— Да будет так! — Тирэн склонился над девушкой. С тревогой и страхом она увидела, как его глаза превратились в два больших омута, в которых плескалась чистая тьма.
— Мне очень жаль, Дрэгон, — Ньярлатхот склонив голову, с тревогой наблюдал, как побледнело лицо Владыки.
— Нет! Не верю! — впервые можно было видеть, как по лицу Дрэгона побежали слезы.
— Ребенок жив. Это мальчик.
— Я должен ее увидеть. Я не поверю, пока не увижу! — Дрэгон метнулся к закрытой двери, за которой он него скрывали любимое существо.
— Она бы не хотела, чтобы ты видел ее мертвой. Запомни ее живой! — настаивал Ньярлатхот.
— Что за бред! Она жива! Она не может умереть, — сметя преграду, в виде Ньярлатхота со своего пути, он, почти снеся дверь, ворвался в комнату.
В ней царил полумрак, но он без труда различил любимые черты своей нарины. Она спала. Лежала с закрытыми глазами. Бледная, измученная, но спокойная и умиротворенная.
— Я не верю, — шептал Дрэгон, опустившись перед ней на колени, — слышишь, ты не можешь умереть. Не бросай меня!
Его крик разнесся под сводами Ониксового замка, поднимаясь к равнодушным небесам.
